Титан

«На дыбе жизнь»

…какого человека можно, по моему мнению, назвать архитектором.

…Архитектором, утверждаю я, является тот, кто научился правильным и удивительным образом определять в мыслях и в душе, а также осуществлять на деле все, что при помощи движения тяжестей, сочетания и сложения тел превосходнейшим образом служит наиболее важным потребностям людей. И для того, чтобы этого достичь, он нуждается в постижении и познании вещей наилучших и достойнейших. Вот каким должен быть архитектор.

Микеланджело — Себастьяно дель Пьомбо.

…И вот шестого февраля тысяча пятьсот семнадцатого года я из Рима вернулся во Флоренцию.

Каррара, июль — август 1517.

Микеланджело — Доменико Буонинсеньи.

Мессер Доменико. После того как я вам писал последний раз, я не смог заняться моделью, как вам это обещал в письме; писать о причине было бы слишком долго. Вначале я набросал из глины совсем крохотную, чтобы здесь ею пользоваться. Хотя она и закручена, как жареная оладья, я хочу послать ее вам во что бы то ни стало с тем, чтобы все это не выглядело мошенничеством.

Я имею многое вам сказать. Читайте, немного набравшись терпения, ибо это важно. Дело в том, что я решаюсь взяться за фасад Сан Лоренцо с тем, чтобы он своей архитектурой и скульптурой стал зеркалом всей Италии Но нужно, чтобы папа и кардинал быстро решились, хотят ли они, чтобы я его делал, или нет. Если они хотят, чтобы я его делал, надо прийти к какому-нибудь соглашению, то есть либо заказать мне его сдельно и полностью довериться мне во всем, либо каким-нибудь другим способом, который им придет в голову и который мне неизвестен, а почему, это вы уже сами поймете.

Микеланджело — Монсиньору. 1542.

…В это время папа Лев, не желая, чтобы я делал названную гробницу, сделал вид, что хочет построить во Флоренции фасад Сан Лоренцо, и выпросил меня у Аджинензиса… Когда я попал во Флоренцию ради названного фасада Сан Лоренцо, у меня не оказалось мрамора для гробницы Юлия, и я вернулся в Каррару…

2 февраля 1518.

Кардинал Джулио Медичи — Микеланджело.

Мы имеем некоторые основания полагать, что вы из личной корысти поддерживаете каррарцев, и потому объявили каменоломни в Пьетрасанте непригодными… Не входя в дальнейшие объяснения, ставим вас в известность, что Его Святейшество непременно желает, чтобы все работы были выполнены только из пьетрасантского мрамора и никакого другого… Посему перестаньте упорствовать.

Флоренция, март 1518.

Микеланджело — Доменико Буонинсеньи.

…Но если понадобится мрамор для фигур, который нужен мне, нужно расширить проложенную дорогу от Корвары вплоть до отметки, находящейся около двух миль выше Серавеццы, и примерно на одну милю или меньше того нужно проложить ее всю заново, а именно высечь ее в скале кирками вплоть до того места, откуда названный мрамор уже можно перевозить. Однако если папа починит только ту часть дороги, в которой он нуждается для своего мрамора, а именно болотистую часть, я не знаю, как починить остальное, и я не смогу получать мрамор для моей работы. А если это не будет сделано, я не смогу хотя бы частично уследить за мрамором для Санто Пьетро, как я это обещал кардиналу. Но если папа проложит ее всю, я смог бы сделать все то, что обещал…

18 апреля 1518.

Микеланджело — брату.

Я взялся воскрешать мертвых, желая покорить горы и внедрить искусства в эти края… Будь проклят тысячу раз тот день и час, когда я покинул Каррару.

[Серавецца, 14 (?) августа 1518].

Микеланджело — Берто да Филикайя во Флоренции.

…Дорога, можно сказать, закончена, ибо остается» мало что доделать, а именно остается обрубить некоторые скалы, вернее гроты… Полагаю, что если они продолжали, то сейчас это уже закончено. Что касается мрамора, то отесанная колонна лежит у меня внизу в канале и на расстоянии пятидесяти локтей от дороги, в полной сохранности. Спустить ее на канатах оказалось труднее, чем я предполагал. При спуске ее кое-кто пострадал, и один человек сломал себе шею и умер на месте, да и я сам чуть не поплатился жизнью… Место для добычи здесь очень трудное, и люди очень неопытны в этом деле, поэтому необходимо большое терпение на несколько месяцев, до тех пор пока не покорятся горы и пока люди не будут обучены. После этого мы будем работать быстрее. Достаточно того, что обещанное я сделаю во всяком случае и создам самое прекрасное произведение, которое когда-либо создавалось в Италии…

Посланием папы от 10 марта 1520 г. заключенный с Микеланджело договор на постройку фасада Сан Лоренцо был расторгнут. Микеланджело узнал об этом, только когда в Пьетрасанту прибыла посланная ему на смену партия рабочих. Это его глубоко уязвило.

[Флоренция, февраль 1520].

Микеланджело — (Себастьяно дель Пьомбо в Риме).

…Я не ставлю ему [т. е. папе Льву X] в счет также и деревянную модель названного фасада, которую я послал ему в Рим. Не ставлю ему также в счет тот трехгодичный срок, который я на это потратил. Не ставлю ему в счет, что я разорился из-за этой работы для Сан Лоренцо. Не ставлю ему в счет тот величайший позор, что был им выписан сюда для выполнения названной работы, и что он после этого у меня ее отнял, и до сих пор не знаю почему.

[Флоренция, после 24 ноября 1524].

Микеланджело — папе Клименту VII в Риме.

…Я говорю, что не знаю, что лучше — зло ли, приносящее пользу, или добро, приносящее вред. Знаю наверняка, что если бы мне, человеку сумасбродному и злому, каков я и есть, позволили продолжать так же, как я начал, то все мраморы для названных работ во Флоренции были бы ныне уже должным образом отесаны и с меньшими расходами, чем это делалось до сих пор; и получились бы они на диво, как это имело место и с другими, которые я сюда перевозил.

…И прошу Ваше Святейшество, если он желает, чтобы я что-нибудь сделал, не ставить надо мной людей, которые главенствовали бы в моем искусстве, и прошу мне верить и дать мне свободу в том, что я кому-нибудь поручаю; и он увидит то, что я сделаю, и то, как я перед ним отчитаюсь…

[Флоренция, 24 октября 1525.]

Микеланджело — (Джованни Франческо Фаттуччи в Риме).

Они не дали мне делать то, что я хотел в течение вот уже нескольких месяцев. Ведь нельзя же делать одну вещь руками, а другую мозгами, в особенности из мрамора. Здесь говорят, что это делается, чтобы меня пришпорить. Я же говорю вам, что плохи те шпоры, которые заставляют возвращаться вспять. Прошел уже год, как я не брал своего жалования, и я борюсь с нищетой. Я очень одинок перед лицом моих горестей, а у меня их столько, что они занимают меня больше, чем искусство, так как я не могу, не имея на то средств, держать человека, который бы за мной ходил.

…Задумав работу, он мог годы проводить в каменоломнях, отбирая мрамор и строя дороги для перевозки; он хотел быть всем зараз — инженером, чернорабочим, каменотесом; хотел делать все сам — воздвигать дворцы, церкви — один, собственноручно. Он трудился как каторжный.

Как свидетельствуют все старые источники, никакого специального архитектурного образования он не получил. Вряд ли в мастерской Гирландайо, где Микеланджело пробыл лишь год, могла архитектура занять сколько-нибудь видное место в системе его обучения. Но у него, как и у всех флорентинцев, было одно огромное преимущество. Он имел постоянно перед глазами образцы первоклассной архитектуры, которые приучали человека с юношеских лет понимать и ценить красоту пропорций и совсем особый строй архитектурного языка.