Титан

«…Та красота, что бой дала бы смерти…»

Кондиви.

Микеланджело сделал много проектов в Риме и Флоренции, доказывающих, что древние мастера не исчерпали всех красот архитектуры и не отняли возможности создавать оригинально не менее прекрасные здания.

Вазари.

В 1546 году умер Антонина да Сангалло, и некому стало руководить постройкой Санто Пьетро. Папа и соборные депутаты много спорили, кому ее поручить. Наконец его святейшество… решил послать за Микельаньоло, но тот отказался занять это место и, чтобы снять с себя такую обузу, сказал, что архитектура не его дело. В конце концов, так как просьбы ни к чему не вели, папа приказал ему принять эту работу. Тогда с великой неохотой и против воли пришлось ему к ней приступить.

Рим, конец 1546 — начало 1547.

Микеланджело — Бартоломео Ферратини.

Мессер Бартоломео, дорогой друг. Нельзя отрицать, что Браманте был силен в архитектуре, как никто другой со времени древних и до наших дней. Он составил первый план Санто Пьетро, не запутанный, а ясный и простой, светлый и со всех сторон обособленный, так что он ничему во дворце не мешал. И почитался он вещью прекрасной, как это и сейчас всем очевидно. Поэтому всякий, кто отклонился от названного решения Браманте, как это сделал Сангалло, отклонился и от истины.

Вазари.

…В самом начале 1551 года партия сангалловская устроила против Микеланджело заговор, добиваясь того, чтобы папа созвал в соборе конгрегацию, собрал всех мастеров и всех лиц, причастных к этому делу, и чтобы клеветами доказать его святейшеству, какой ущерб нанес Микеланджело работе. В это время он уже возвел царскую нишу, в которой находятся три капеллы с тремя окнами вверху; они же, не зная, что собирается он устроить в своде, слабыми аргументами убедили кардинала Сальвиати Старшего и Марчелло Червино, впоследствии избранного в папы, что собор св. Петра темен. Когда все собрались, папа передал Микеланджело мнение депутатов о том, что в этой нише мало свету. Тот возразил: «Я хотел бы услышать от самих депутатов». Кардинал Марчелло ответил: «Да, это наше мнение». Микеланджело сказал: «Ваше преосвященство, над этими окнами будет травертиновый свод, и в нем имеется еще три окна». — «Об этом никогда вы не говорили», — заметил кардинал.

Микеланджело добавил: «Я не обязан и не хочу быть обязанным рассказывать вашему преосвященству и кому бы то ни было про то, что должен и что хочу делать. Ваше дело следить за тем, чтобы были деньги, да охранять от воров, а планы работы предоставьте мне…»

…В течение тех 17 лет, в которые Микеланджело принимал участие в постройке собора св. Петра, депутаты много раз пытались удалить его, и так как это им не удавалось, то они при всяком удобном случае делали какое-нибудь нелепое возражение, нынче одно, завтра другое, чтобы взять его измором, ведь был он стар, и сил у него не хватало.

Кондиви.

За эту работу Микеланджело не хотел брать вознаграждения и требовал, чтобы условие это было внесено в рескрипт.

Микеланджело.

Рим. 13 сентября 1560.

Светлейшему и Достопочтимейшему синьору и высокоуважаемому владыке синьору кардиналу Карпи.

…Я хочу ходатайствовать о том, чтобы освободить меня от этой обузы, которую я, по приказанию пап, охотно и безвозмездно несу вот уже семнадцать лет. За это время можно было с очевидностью убедиться в том, сколько было моими трудами сделано в вышеназванной постройке. Я снова возвращаюсь к настоятельной просьбе меня освободить.

Вазари.

Депутаты… чтобы захватить в свои руки постройку, много раз пытались привлечь Нанни ди Баччо Биджо… сулившего им великие выгоды… Узнав об этом, Микеланджело тотчас же пошел к папе и нашел его на площади Капитолия; там стоял такой шум, что Микеланджело просил его пойти во дворец и сказал ему: «Святой отец, депутаты назначили мне заместителя; не знаю, кто он такой, однако, если им и вашему святейшеству известно, что я уже не у дел, то я уеду отдыхать во Флоренцию, буду служить великому герцогу, он так этого хотел, жизнь свою окончу у себя дома, отпустите меня с миром». Папа огорчился и, милостивыми словами его одобрив, приказал ему явиться для переговоров в тот же день в церковь Арачели; он собрал там депутатов и пожелал узнать о причинах происшедшего; они отвечали, что постройка гибнет и что им допущены ошибки; поняв, что это неправда, папа поручил Габрио Сербеллони отправиться на постройку и все осмотреть и узнать, что предполагал делать Нанни. Так и было исполнено. Габрио убедился в том, что все это коварные выдумки без всякой правды, и прогнал Нанни с постройки, изругав его в присутствии многих особ… Так кончилась работа Нанни на постройке собора, которую Микеланджело в течение 17 лет всячески старался так скрепить, чтобы после его смерти завистливые преследователи ее не исказили, но теперь от этого она вполне защищена и спокойно можно возводить купол.

…Наконец, папа Павел именным указом назначил его полновластным начальником постройки с правом строить и сносить что угодно, увеличивать, уменьшать и видоизменять, как ему заблагорассудится, и подчинил его воле всех помощников.

…До последнего часа Микеланджело пришлось бороться с завистью и враждой.

Но не надо его жалеть. Он умел защищаться. И даже незадолго до смерти способен был, как некогда писал своему брату Джовансимоне, один управиться «с сотней таких выродков».

Вазари.

Лучшие его друзья: кардинал Карпи, мессер Донато Джаннотти, Франческо Бандзини, Томмазо деи Кавальери и Франческо Лоттино убеждали его, раз он сам видит, как затягивается возведение купола, сделать по крайней мере модель. Несколько месяцев он не решался, наконец, приступил к работе и мало-помалу выполнил из глины небольшую модель, чтобы можно было по ней, по начерченным им планам и профилям сделать деревянную модель больших размеров….

…Когда молоток и резец стали тяжелы для слабеющих рук, а зрение потеряло былую остроту и неспособно стало управлять рисунком и колоритом, оформление пространственных (комплексов на основе законов механики и математики продолжало быть ему доступным. Восьмидесятипятилетний мастер успел создать модель своего купола, которую никто не посмел исказить.

…Мастер создает в образе, полном мощи и величия, грандиозный памятник творческим силам героического человека.

Ничто так не величаво, как огромное здание с куполом, где у зрителя всегда есть над головой доказательство невероятной творческой мощи.