Точка контроля

Глава 10. Первая линия

3 декабря, утро

Встреча в болгарском консульстве напоминала встречу подданых с принцессой, в детстве похищенной цыганами и найденной по воле счастливой случайности. Кира постаралась не представлять, какой разнос устроила здесь Арина, если целый консул встречает ее на пороге, да еще с такой торжественностью. Для полного комплекта приему не хватало мышиного оркестра и падающих с неба лепестков роз. Впрочем, вместо лепестков прилежно падал снег. Снова похолодало. Плоское серое небо посыпало город снежной пудрой, обновляя подтаявшие на днях сугробы. Дрожать на ступеньках консульства в джинсах и пуловере (консул выразительно закатил глаза, увидав ее наряд) было нелепо. Встречающая делегация торжественно и велеречиво распрощалась с делегацией доставляющей. Рейф бросил скупое «Chau», напоследок просканировал суровым взглядом и уехал. Кира от всей души надеялась, что домой, собирать вещи.

Консул устроил ее в своем кабинете и с прилежностью личного ассистента сопровождал по территории, словно опасался, что она опять исчезнет. Киру этот деятельный присмотр слегка нервировал. Масштаб трагедии стал по-настоящему удручающим, когда приехала Ваня Грозева, специальный атташе болгарского сегмента Ассамблеи, и с нездоровым рвением принялась просвещать по последним новшествам.

Первое и самое неожиданное заключалось в повышении. Кира вынужденно признала, что простенький «Хайят» придется сменить. Статус амбассадора Ассамблеи, прибывшего в США на Первый Вампирский Фестиваль с целью обмена культурным опытом, обязывал соответствовать. Пафосный «Ритц-Карлтон», по мнению Вани, соответствовал достаточно. К теме визита прилагались документы, дающие ей право пригласить понравившиеся музыкальные коллективы на сентябрьский фестиваль в Несебре. Здесь Кира запоздало вспомнила и про сам вампирский фестиваль, и что некоторые его концерты состоятся в Иллинойсе. Понимание, что их придется посетить нехотя вползло в голову и свернулось в общем хороводе мыслей недовольной змейкой.

Вторым, и самым полезным в ситуации, был ордер от Международной службы надзора, с правом проводить расследование на территории штата. Кира мечтательно представила себе лицо представителя иллинойсских вампиров, потом лицо директора чикагского отделения ФБР. Потом потратила десять минут жизни, представляя, как эти двое передерутся за право управления расследованием и влияние на нее лично. Злорадные фантазии залечили рану раздражения от омерзительного утра. Потом пришлось признать, что Миссури и Висконсин в ордер не включены, а следовательно, Эшли и неизвестный лесоруб из Твин Лейкс, выпадают из зоны ее власти. Внутренний охотник на вампиров уверенно заявил, что при необходимости обозначенные личности будут доставлены для разборок в Иллинойс.

Кира отложила бы планирование графика культурных мероприятий на потом, но Ваня была настроена решительно. Макбук, присланный вместе с документами, долго не хотел включаться, потом капризничал, не узнавая владелицу, отказался восстанавливать пароль по отпечатку пальца и снизошел только когда Кира вспомнила старый пароль. К этому моменту Ваня, подозрительная, как любой человек долго работавший с вампирами, успела усомниться в подлинности личности. Кира краем глаза отслеживала растущее беспокойство атташе, но после капитуляции эппловского бастиона Ваня успокоилась, взялась за работу, и Кирин электронный ежедневник быстро оказался забит на две недели вперед.

Среди стопки бумаг имелась плоская картонная коробка, содержимое которой, в приписке на розовом стикере, Арина советовала использовать, если «Доминик заартачится». Несколько минут Кира посомневалась стоит ли вскрывать раньше времени, но арсенал доступного оружия хотелось инвентаризировать в первую очередь.

Внутри коробки был конверт и кольцо с сапфиром выдающихся размеров. В первый момент Кира глазам своим не поверила. Бесценную реликвию французских или английских монархов Арина упаковала в почтовую коробку за два лева, не удосужившись хотя бы завернуть в какой-нибудь соответствующий статусу бархат. Колечко Кире было знакомо по одной из выставок в Лувре. Последние десятилетия скучающие вампирские матроны в лице Арины, Софи, Габриэлы и Уны развлекались, два раза в год устраивая флешмоб «покажи миру свой вампирский чуланчик». За годы жизни в чуланчиках накопилось достаточно, чтобы выставки имели успех, тем более, что сокровища крестовых походов Арина и Софи сопровождали лично, дополняя веселыми рассказами от лица участниц. И вот одно из таких сокровищ, часть выкупа за небезызвестного монарха Ричарда, принадлежавшее теперь Софи, лежало на столе, поблескивая голубоватым отсветом. Кира невольно покосилась на голое запястье. Золотая цепочка, подарок Арины, относилась к тому же периоду и все еще оставалась дома. На секунду задумавшись не поэтому ли ей так не везет в расследовании — ими обеими простенькое украшение воспринималось как талисман — Кира вытряхнула из коробки остатки посылки.

Коротенькое письмо, написанное рукой Арины, красотой каллиграфических завитушек могло посоперничать с аквитанским вензелем на кольце. Протискиваясь через язык, лишь отдаленно похожий на французский, Кира с изумлением поняла, что адресат Киан Дюмон, канадский представитель правления Ассамблеи, известный также как Судья.

На долю самого старого вампира некогда Нового Света выпала честь принимать последнее решение в большинстве дел, которые рассматривались внутри вампирской сферы власти задолго до официального признания миром. Частенько ему же выпадало удовольствие реализовывать меры пресечения. Этнический индеец, Кира точно не знала, из какого племени, и подозревала, что знает это очень узкий круг друзей, обладал великолепной садистской фантазией, чем славился, наряду с непредвзятостью. Она нервно поежилась, вспомнив свои пять лет стажировки в Торонто.

Кое-как прочитав письмо, Кира все же поняла, что колечко дает ей заочное одобрение Софи, имевшей к Доминику личные счеты, а в письме Арина заигрывает с Кианом, чтобы получить перевес голосов на случай, если частное расследование все же дойдет до суда Ассамблеи. Чем заодно подтверждает тезис о том, что непредвзятость суть лишь маленькая сумма взятки.

Поддержка трех из пяти членов правления давала огромный рычаг влияния, не только на Доминика, к европейской власти не имеющего отношения, но и на всех, желающих выслужиться перед Ассамблеей. Как ни странно, это же кольцо могло превратить ее во врага в глазах представителя иллинойских вампиров. Действуя от лица самой себя, Кира имела больше шансов на сотрудничество, чем прикрывшись поддержкой Софи или Киана, к которым у обаятельного француза имелись свои счеты.

Возникновение этого зловещего треугольника пришлось на Первую Французскую Революцию. Когда эта тема всплывала в разговорах, Софи делалась похожа на старую, раздраженную жабу, выдавая свой истинный возраст, а Арина становилась веселой, как влюбленная дурочка. И то, и другое было скверным признаком. Кира предпочитала сбегать до того, как в битву едкого сарказма и эндорфинового идиотизма вливался кто-нибудь еще из квартета старых европейских стерв, поэтому подробностей не знала, и считала, что Доминику просто повезло вовремя свалить из бурлящей революционными настроениями Франции. До момента, пока не узнала, что у Киана он не только отсиживался, но и отсиживал. После этого ему даже посочувствовать захотелось.

Покрутив в голове вопрос что ее больше пугает — предвзятость или непредвзятость Киана, — Кира решила приберечь кольцо на крайний случай.

Аккуратно запечатывая коробку, она вдруг осознала, насколько серьезно Арина отнеслась к случившемуся и как сильно беспокоится за нее. Красная злость, перцовкой жгущая в груди, растаяла. Кира обозвала себя дурой и несколько раз извинилась перед подругой за все свои нехорошие мысли. Сделать это вслух помешала разница во времени и Кира отложила разговор на неопределенное время.

Ваня, воодушевленная тем, что новоявленный амбассадор ведет себя кротко, предложила помощь в покупке гардероба, необходимого для посещения предстоящих мероприятий. Назвала ближайшие к отелю магазины, ассортимент, дала пару рекомендаций. Предложила вызвать стилиста для помощи, такси для поездки и тут, словно только что вспомнив, достала из сумки еще один конверт. В нем была обычная банковская выписка о состоянии счета, которые Кира получала ежемесячно. Необычной ее делала итоговая сумма. Несколько минут Кира посмаковала мысль о том, что налоги, на которые, в основном, функционировала Ассамблея, вернулись к налогоплательщице в виде повышения заработной платы.

Однако, исходя из ее опыта, все внезапные подарки от Ассамблеи имели приписку мелким шрифтом в конце договора. Вспомнив, что новый договор не подписывала, она спросила у Вани, почему. Та на секунду скисла, но быстро вернулась в позитивный настрой делового коуча. Рассказала, что данный случай не попадает под обычные процедуры присвоения статуса и что для соблюдения всех формальностей необходимо было создать комиссию. В задачи которой входит также рассмотрение других кандидатур, коих нашлось аж семь штук. Кира с усмешкой вспомнила характеристику, данную ее дипломатическим навыкам, и подумала, что в честной битве ей стольких опытных соперников не одолеть. Следом пришла настораживающая мысль: на какие же кнопки пришлось надавить Арине, чтобы выбить такой уровень дипломатической неприкосновенности за такой короткий срок? Чем за это придется расплачиваться лично ей, думать и вовсе не хотелось. Прибавив к списку желающих ей плохого еще семь человек, она со вздохом спросила у Вани, кому успела перейти дорогу за время, проведенное без сознания. Ваня радостно сообщила, что никого. Новоиспеченной комиссии необходимо составить ряд протоколов, позволяющих обосновать срочное назначение, регламентировать работу и переписать должностные инструкции. Молодые вампиры в Ассамблее весьма признательны ей за возможность изменить устаревшие процедуры и чуть ли не в три смены пашут, чтобы поскорее привнести прогресс в застарелый аппарат власти. Звучало так, словно миссионерка проповедует о гуманистических ценностях перед дружелюбным племенем каннибалов, но Кира сделала вид, что поверила.

На фоне таких новостей предстоящий шоппинг перестал выглядеть удручающим занятием. Память подсказывала, что прежде в приличных бутиках Америки наливали шампанского. Кира согласилась и на Ваню, и на стилиста, и на визит в магазин «Шанель», одежда из которого всегда смотрелась на ней, как тряпка на швабре.

В магазине пахло пионами и ландышами. Откуда-то, казалось, что с неба, доносилась нежная композиция Людовико Эйнауди. Кира запрокинула голову, желая разувериться в происхождении музыки, и с удивлением узрела голубое небо над головой. На контрасте с тусклым, как полинявшее белье, днем за огромными панорамными окнами смотрелось обескураживающе внезапно. По небу, между тем, неспешно текли облака, то истонячаясь в перистые, то становясь пухлыми, почти игрушечными.

— Красиво, правда? — негромкий женский голос влился в движение облаков.

— Да, лето напоминает, — согласилась Кира, продолжая любоваться проекцией неба на потолке магазина.

— Добрый день, — бодро поздоровалась Ваня, и по тону Кира поняла, что консультантка сейчас будет взята в оборот.

Небо привлекало сильнее миди-юбок и жакетов в клетку, но Кира нехотя рассталась с иллюзией лета и осмотрелась. Пришлось признать, что атмосфера в магазине стильная и открытая, не покрытая глазурью пафоса. Однако, напоминая о статусе заведения, поблескивали колечки с бриллиантами, неподалеку от которых чутко наблюдая за посетителями стояла еще одна консультантка.

— Могу я предложить вам кофе? — спросила она, когда первая, с которой Кира любовалась небом, удалилась в компании Вани и Лоры, приглашенной стилистки, инспектировать ассортимент.

— Да, благодарю, — улыбнулась Кира, без особого интереса скользя взглядом по ювелирным изделиям на витрине и находя их слишком утрированными.

Рядом с колье в форме цифры пять, ювелирный отдел обыгрывал самую большую знаменитость дома, расположились серьги и кольца все с той же цифрой. Россыпь бриллиантов, каплями с этой пятерки стекающих, вызывала у Киры ассоциации с разлитыми духами и воскрешала в памяти работу с польскими контрабандистами, и лившими, и пившими этот пресловутый «Номер Пять». Та работа надолго отвратила ее от мира парфюмерии, убив любовь и к «Шанель», и к сходным густым, тяжелым ароматам.

— Что-нибудь заинтересовало?

Вопрос выдернул Киру из осеннего Жешува в серый полдень декабрьского Чикаго.

— Вот это колечко, на шестнадцатый размер, — Кира ткнула пальцем в ближайшее к ней кольцо, вызвавшее симпатии изяществом листика напротив цифры пять.

С ее точки зрения, это был вызывающий китч и выпячивание статуса, однако Арина могла оценить шутку — потратить повышенные бонусы от Ассамблеи на подарок начальству. Ваня тихо подкралась, когда Кира мерила кольцо.

— Миленькое, но бриллиант маленький, — оценила выбор. — Мы кое-что подобрали, надо откалибровать размеры и стиль.

Кира обреченно отправилась мерить маленькие черные платья. В примерочной было душно и на удивление тесно. Возможно, впрочем, что дело было в количестве вещей, которые с рвением молодого специалиста подбирала ей стилистка Лора. Процесс примерки (и последующего разочарования в образе) сопровождался обсуждением театра политических событий с Ваней на болгарском.

Атташе воодушевленно рассказывала о работе свежесобранной комиссии не менее свежего отдела культурных взаимодействий. По мере развития сюжета у Киры складывалось впечатление, что вся их деятельность сводится к бесконечному постингу в соцсетях. Ваня, однако, эту версию опровергла, рассказав, что сейчас комитет занят рассмотрением других кандидатур и разработкой формулировок вежливого отказа. Утомленная перебором жакетов, Кира спросила, кто эти люди, так стремящиеся к культуре, и услышала знакомые имена. Германа Диша, умудрившегося за один присест нахамить Арине и неприятно задеть Габриэлу, можно было сразу списывать в расход. С таким резюме шансов на одобрение у него было исчезающе мало. Если Арина еще могла сквозь пальцы посмотреть на его нелепые пассажи, то злопамятная венгерская графиня Баттьяни упреков в склочности не забудет следующие сто лет.

Ставленника испанцев Хорхе Сервио Кира знала мимолетно. Они встречались на выставке в Мадриде, а этот евротур Кира помнила смутно. Уна, неизменная спутница Арины в художественных вояжах, прихватила с собой пачку отличной травы, чтоб скрасить хлипкую испанскую осень. Большую часть времени Кира курила и спала в домике, где их любезно поселила испанская вампирша. Не то чья-то подруга, не то жена, Кира потерялась в бесконечных именах и статусах.

Испанский сегмент Ассамблеи, два столетия назад дико оскандалившийся вульгарным сговором и взяткой, по решению правления право голоса и кресло в самом правлении утратил. Однако стремился вернуть былое влияние не меньше Нидерландов, за сговор с которыми и оказался вне большой игры. Сервио частенько мелькал в светской хронике. Удивительно падкая на лесть испанская аристократия привечала его у себя, околовампирские клубы по интересам пиарили как опытного контактера. Что-то в этой мысленной справке царапало внимание, но необходимость застегивать бесконечные пуговицы на рубашках отвлекала и не давала сосредоточиться. На седьмой по счёту до Киры дошло — помимо безголосых Испании и Нидерландов в культурку выставилось и все правление: Великобритания, Германия, Франция, Болгария и Канада. Сперва стало интересно, кого отправил на этот шабаш Киан. Через минуту Кира пришла в легкий ужас от того, в какой битве титанов выиграла право стать главной мишенью светских издевок на будущий год.

Ваня продолжала вещать. Как оказалось, голландцы пригнали в качестве кандидата бойкого специалиста по драгоценным камням.

Ювелирку как сегмент искусства и любимое хобби со времен Капетингов закрепила за собой Софи, маниакально любившая цацки. Треть тематических экспозиций Лувра принадлежала ей. Сколько всего сокровищ накопилось за годы жизни в пещерке французской драконши, доподлинно не знал никто. В Ассамблее бытовало мнение, что и знаменитое ожерелье королевы в итоге осело в ее коллекции. Софи ревностно охраняла эту информацию и свой статус королевы драгоценностей. Старая гвардия Ассамблеи давно махнула на это рукой, отдав ей право задавать ювелирный тон в мире вампирской власти.

Ход четы Ван Пирр на клеточки драгоценностей мог бы выглядеть глупой попыткой потеснить Софи, но в старческую деменцию вампиров Кира не верила и посчитала это шагом пешки к первой линии, где некогда она стояла королевой.

В глубокой задумчивости и криво застегнутой блузке Кира вышла из примерочной. Лора едва не взрыднула, заявила, что это выглядит кошмарно, и отправилась подбирать другое. Кира вернулась под небо.

Кольцо на пальце пошло блестело бриллиантом, возвращая на волны размышлений о ювелирке и о том, как глубоко и в чью задницу засунет свой скользкий язык Уна, ради возвращения кресла в правлении. Звонок телефона показался громом. Ясное небо предоставил магазин.

— Произошло то, что я думаю? — осведомилась Арина привычно пропустив приветствия.

— Техникой чтения мысли на таком расстоянии я пока не владею, — в тон подруге отозвалась Кира.

— Хорошо, я поставлю вопрос иначе. — Голос не предвещал ничего хорошего, но Кира все равно испытывала теплое чувство сродни нежности. — Почему Интерпол заинтересовался рядовым убийством рядового вампира в Амстердаме?

— Демир был из числа наших нелегалов.

— Треть тамошних вампиров из числа наших нелегалов.

— Его грохнули, когда я была в Амстере, — вздохнула Кира. — Узнав об этом ФБР перевозбудилось и нафантазировало всякого. Пришлось срочно забыть два языка.

— Английский и испанский, — подхватила мысль Арина. — И тогда они обратились в Интерпол. Не буду спрашивать зачем ты впутала Рейфа.

— Так я к нему и поехала, — снова вздохнула Кира, вспоминая с чего началась цепочка неприятностей, завершившаяся тоскливым шоппингом. — Тогда еще, в первой линии.

— В первой линии отели на Солнечном берегу стоят, — резко бросила Арина. — Вспоминать о былой любви обязательно в Иллинойсе?

— Да при чем тут любовь?! — возмутилась Кира. — Я просто не хочу, чтобы тебя убили.

— Ладно. С Демиром все понятно, хотя логичнее было бы подозревать в умысле на убийство его, а не тебя. Причем тут Маура и Морель? Они уснули вечным сном, отравившись бытовым газом.

— Вампиры же пропан чувствуют.

— Мауру, думаю, сильно укатал Морель. Хороший был мальчик. Трахался буйно и с фантазией.

— Как надо было трахаться, чтоб старую вампиршу укатать?

— Да она моложе тебя. Импульсивная дурочка. Все злилась, что его аристократия не принимает. Водила по закрытым аукционам и мероприятиям, а он там выпендривался своими заключениями, о которых никто не спрашивал. Небось довыступался до того, что в чьей-нибудь частной коллекции подделку обнаружил, чем плюнул в душу владельцу.

— А, вспомнила! — воскликнула Кира, заодно вспомнив и кое-что другое. — Это тот, который твоего Ренуара в мае слил?

— Именно. Но я не обидчивая, в отличие от испанских грандов.

— Слушай, мне кажется они были в списке. Я все имена не помню, надо посмотреть. Погоди минутку, — Кира отвлеклась на Лору, показывающую ей две блузки. — На твой вкус, у меня очень важный звонок.

— Что на чей вкус? — тут же заинтересовалась Арина.

— Шмотки для выхода в люди, — вздохнула Кира. — Сижу в магазине “Шанель”.

— Тебе не идет “Шанель”, — приговорила бренд Арина. — Посмотрите “Вивьен Вествуд” и “Баленсиага”. Значит, произошло то, что я думаю, — она уже не спрашивала, а утверждала. — На сколько?

— С пятого числа, Арин, — севшим голосом призналась Кира. — Сегодня третье. Я в себя пришла в машине скорой помощи посреди глухой дыры и сама не знаю, как там оказалась.

— Понятно, почему мне так паршиво, — вздохнула Арина, очевидно расхотев ругаться.

— Тебе так паршиво, потому что в тебя пуля попала неделю назад.

— Не физически, ментально. Как будто я знаю почему ты в Штатах, почему с Рейфом, но как только пытаюсь на этом сосредоточиться, знание тает. Я узнаю, как прошлые события те, которые еще не случились, но, когда они происходят, я как будто уже в этом была. Ощущение, что смотрю кино о себе по мотивам реальных событий. Постоянное дежа вю мне не нравится. Как ты с этим справлялась, когда стала замечать?

— Водкой.

— Ещё способы есть?

— Опиум. Одни глюки на другие накладываются, вообще не понимаешь, в каком ты времени. В один из приходов я решила, что у меня окончательно крыша съехала, и забила на эффекты.

— Дура, — вынесла вердикт Арина. — Такой талант на годы зарыла в землю. Раньше последствия твоих поворотов не было так сложно разделять, — пожаловалась совсем просто, как обиженная подруга.

— Раньше я таких длинных витков не заворачивала. Или я об этом не помню.

— Надо будет проверить, когда ты вернешься, — сказала Арина и тут же продолжила без паузы: — Мне не нравится эта суета, я вынуждена выгораживать тебя перед всем вампирским миром и полициями всех мастей.

— Вряд ли я так уж интересую вампирский мир, тем более весь.

— Заинтересуешь, как только оформят новую должность.

— Вот спасибо, блин, большое!

— Потерпишь. Когда Рейф позвонил и спросил, какого хера ты делаешь голая в Штатах, я едва в себя пришла. Надо было работать на опережение.

— Я была не голая, — хмуро буркнула Кира.

— В ближайшее время ты еще заинтересуешь вампиров Ассоциации, которым выпала честь принимать у себя специального представителя по развитию международных культурных отношений. — Тон Арины сделался наигранно строгим. — Постарайся не уронить авторитет Ассамблеи в глазах американской молодежи.

— А что, есть куда?

— Ты найдешь. В отличие от коллег, кстати, многие были не против твоего назначения, я ни секунды не сомневаюсь, что ты придумаешь, куда расширить и как углубить наши культурные взаимодействия со штатом Иллинойс, которые до этого сводились к открыткам на Рождество.

— Неправда, ты недавно была здесь с оригинальным визитом. Налаживала, так сказать, методы экстрадиции между Венгрией и отдельно взятым штатом. Добрая вампирская фе…

— Двадцать лет назад, — перебила Арина так, словно говорила о чем-то своем.

— Я и говорю — недавно. А коллеги твои, небось, просто поржать хотели, старперы клыкастые.

— Возможно, — тон ее был задумчивым. С минуту она молчала, потом сказала невпопад: — Да, похоже на то, — и прежде, чем Кира успела спросить, о чем речь, повесила трубку.

Кира обескураженно посмотрела на телефон и буркнув “Ну, как всегда”, убрала его в карман все тех же, одолженных Клэр, джинсов. С джинсов мысли перетекли на унылый во всех отношениях шоппинг и беспрепятственно утекли в воспоминания.

Чикаго, 2001 год

Вероника, молоденькая симпатичная вампирша, занималась макияжем так долго, что Кира успела трижды пересчитать весь внушительный арсенал косметики и средств для укладки, разложенный на столе возле зеркальной стены. Впрочем, Доминик предложил тридцать тысяч за присутствие на встрече, и Кира согласна была потерпеть подготовку. Ее саму мало волновал маникюр во время мордобоя. Вампир, однако, настаивал на необходимости и этой маленькой детали. Когда стилистка закончила укладывать в сложную прическу ее криво остриженные волосы и отошла в сторону, чтобы Кира могла полюбоваться результатом, она утвердилась в мысли, что прошла целая вечность, отделяющая ее привычную от нее нынешней. Смотрела в зеркало и не узнавала себя. Казалось, будто она нацепила чужую личину. Другой Киры, которой она могла бы стать, сложись ее жизнь иначе. Но она не стала хрупкой девушкой, недоверчиво глядящей на нее из зеркала внимательными, серыми глазами. Кира тряхнула головой, ощутив, как качнулись тяжелые серьги в ушах.

По случаю важной встречи “Монохром” этой ночью был закрыт. Его владелец сидел за единственным накрытым столом вроде бы расслабленно, но Кире виделась в позе напряженность, некое волнение, которое мгновенно передалось и ей. О ее роли на встрече Доминик высказался уклончиво, но против оружия возражать не стал.

Когда вампир возник рядом, она резко дернулась в сторону, едва успев остановить порыв схватиться за пистолет. Доминик, казалось, не заметил ее напряжения. Застегнул замок цепочки, скользнув прохладными пальцами по коже. Кира опустила взгляд. На ее скромной груди лежал кулон — крупный, неоново-голубой камень в форме капли.

— Красивый.

— Рад, что вам нравится. Выпьете что-нибудь?

— Ты же сказал не пить, — она изумилась.

— В баре есть и безалкогольные напитки, — заметил Доминик с налетом иронии и протянул ей руку.

Кира хмыкнула, выражая пренебрежение к такой альтернативе, поднялась, принимая его руку, и оказалась в объятиях. Мир вокруг дрогнул, закружился. На секунду показалось, что она парит под потолком, купаясь в бликах света. Ощущение быстро вытеснила вспышка адреналина. Сердце заколотилось в горле. Плеснул страх, вспыхнули жаром ладони. Все оборвалось внезапно. Кира увидела перед собой Доминика. Его фигура заслонила собой все остальное.

— Как вы себя чувствуете?

— Дезориентировано.

Она поглядела ему за плечо. В противоположном конце зала Вероника собирала свои вещи, так спокойно, словно ничего необычного не произошло. Кира попыталась прикинуть соотношение скорости к расстоянию и пришла в ужас. Вампир был слишком быстрым. Захоти он свернуть ей шею она не успела бы это даже осознать.

— В упор я в любом случае не промахнусь.

Доминик фыркнул.

— Не думаю, что возникнет такая необходимость, — он поставил на бар бокал, полный газированной воды. — Это дружеская встреча.

— Мы на одну уже сходили, — усмехнулась Кира, вспоминая свою первую прогулку в обществе Доминика, через пять минут после начала превратившуюся в отстрел вампиров на поражение. — Визит вежливости разрядил обойму за две минуты. Давай я сяду на балконе? — она показала пальцем на небольшой балкончик над стойкой. — Молча, удобно и обзор хороший.

— Вы нужны мне здесь.

— Зачем?

— Внести нотки оригинальности в атмосферу. К тому же вы чудесно выглядите, будет жаль, если этого никто не увидит.

Она поглядела на вампира с ехидным недоверием. Он ответил чарующей улыбкой. Уходящая Вероника попрощалась с ними по-французски, пожелав приятного вечера.

Доминик жестом предложил вернуться за столик. Граненые бокалы на нем множили отражениями мерцание свечей, осыпая сервировку искорками света. В центре стоял в вазе компактный букет из лилий и мелких голубых цветочков. Кира мысленно обозвала вампира сраным романтиком. Из его скупых пояснений она знала, что на встрече будут два вампира из Европы и ей стоит произвести на них приятное впечатление. Это, на ее внутреннем языке, означало не хамить и не ломать носы за неосторожные слова. Цокая непривычно высокими каблуками, она пошла к столику, по пути решив, что стрелять будет при малейшем подозрении. Если ошибется в оценке намерений — извинится красивыми похоронами.

Подошёл Доминик, положил на стол малахитовую шахматную доску и по-вампирски быстро расставлял на ней фигуры.

— Играете? — спросил, заметив ее удивленный взгляд.

— Знаю, как ходят фигуры.

Он улыбнулся и коротко кивнул, словно получил подтверждение какой-то своей догадке. Дальнейшее ожидание гостей проходило в молчании, и через некоторое время Кира впала в скуку, краем глаза замечая передвижения фигур на доске — Доминик играл сам с собой.

Из полудремы ее вывел нежный женский голос, полный какого-то лучистого восторга, будто говорившая восхищается произведением искусства.

— Bonsoir, Dominic.

Пока Кира оборачивалась на звук, вампир уже целовал ручку даме. Взглянув на миниатюрную, изящную женщину с упоительно синими глазами, Кира почувствовала себя тощей, блеклой молью. Яркость впечатления удивительно совпадала с тем, которое она испытала однажды, выйдя с группой русских туристов на лестницу Лувра и увидев статую Ники. Дыхание перехватывало от восхищения и восторга. Не от внешней красоты, но от ощущения полета. Почти ощущался ветер свободы, бьющий в лицо, почти слышался шелест крыльев за спиной. Словно одним присутствием она открывала тысячи новых путей. Кира поморщилась от патетичности своих сравнений.

С сопровождавшим даму мужчиной Доминик обменялся не только крепким рукопожатием, но и приобнял, похлопав по спине. Наблюдая как ладонь гостя похлопывает по плечу самого Доминика, Кира убедилась, что насчет дружеской встречи он не соврал. Вампиры говорили между собой на смеси итальянского и французского. Это вынуждало напрягать память вылавливая в тумане прошлого слабое знание языка, но две трети приветственных речей все равно остались непонятны. Кира вздохнула, мысленно сетуя, что не может определить, пришла ли пора хвататься за оружие, и вздрогнула от неожиданности. Вампирша, еще секунду назад говорившая с мужчинами, стояла рядом, пристально рассматривая кулон. Кира испытала нервное желание убраться из центра внимания. Заметив это, дама приветливо улыбнулась.

— Добрый вечер, — сказала по-английски с узнаваемым славянским акцентом. — Я Арина, — представилась, но руки не протянула.

— Кира.

— Красивый турмалин, — Арина улыбнулась иронично и лукаво.

— Рад, что он пришелся вам по душе, — отозвался Доминик с заметным удовольствием. — Надеюсь, вас заинтересует и оправа, — он погладил Киру по плечу собственническим жестом.

Арина просияла счастливой улыбкой. Беглым движением заправила прядь длинных каштановых волос за ухо и, подмигнув Кире, присела за столик.

— Originale montatura (Оригинальная оправа).

Кира стрельнула быстрым взглядом в гостя. Его глаза были полны лазурного сияния полуденного неба, такого ясного, что хотелось зажмуриться. Она залюбовалась, не в силах отвести взгляда, и все смотрела, смотрела, упиваясь красотой. Время карамельно растянулось и резко схлопнулось в одну секунду. Мужчина улыбнулся. Кира испытала сильнейший порыв улыбнуться ему в ответ и с удивлением поймала себя на том, что ей бесконечно приятно от самого факта его внимания.

— Che ragazza sensibile (Какая чувствительная девочка), — почти влюбленно сказал он.

— Molto. Lampeggia rapidamente, brucia intensamente. Giocheremo più tardi (Очень. Быстро вспыхивает, ярко горит. Позже побалуемся), — отозвался Доминик.

Взял ее за руку и поднес к губам, чуть касаясь кожи. По телу пробежала дрожь. Несмотря на то, что слов она не понимала, искушение витало в воздухе, достаточно явно показывая тему беседы и настраивая на нерабочий лад.

Улыбка итальянца стала задорной, но секунду спустя сел за стол рядом с Ариной, утратив к Кире интерес, чем вызвал всплеск разочарования. Она обозвала себя дурой. Мысленно отвесила вампиру подзатыльник и велела себе не расслабляться, поддаваясь рассеянному в эфире обаянию. Доминик положил руки ей на плечи и склонившись, слегка коснулся шеи поцелуем.

— Слышал, в числе ваших увлечений не только драгоценные камни, — он одарил Арину выразительным взглядом.

Слова сладким предвкушением разлились по телу, начисто вымывая последние остатки собранности, которой еще минуту назад Кира гордилась. Она прикрыла глаза и сжала губы, чтобы не застонать. Арина нежно рассмеялась, как женщина, которой только что сделали самое заманчивое в мире предложение.

— Не сомневаюсь, что вы оба в силах заставить эту милую девочку охрипнуть, но я черпаю вдохновение не в праздном наблюдении, — сказала она сияя, как звезда. — Разве что, тебе удалось отыскать последнюю девственницу в Америке?

— Боюсь, что нет. — Доминик весело фыркнул Кире в шею.

Пока она копалась в памяти в поисках перевода, вампиры продолжили беседу, ставшую из ироничной более доброжелательной и действительно дружеской. Вскоре этот лягушачий треп довел Киру до нервного зуда и породил желание облить их бензином и поджечь. Она мучительно формулировала вежливый вопрос на кой черт ее сюда позвали, когда растущее раздражение заметил Доминик.

— Вам скучно, душа моя?

Кира глубоко вздохнула, уговаривая себя не сообщать вампиру, что, по мнению церкви, души он лишен. Он взял ее руку и заинтересованно изучал рисунок линий на ладони. Секунду назад раздраженная, Кира растаяла под натиском обаяния, впитывая его как губка. Прикосновения вызывали сонм самых разных эротиеских фантазий. Солировало среди них желание немедленно отдаться ему прямо на этом столе. Случайно заметив задорную улыбку голубоглазого гостя, Кира вдруг отчетливо поняла, как выглядит со стороны — влюбленная малолетка, встретившая своего кумира. Резко высвободив руку из вампирского плена, она взяла бокал с газировкой и выпила половину. Гость легко поднялся с места и через секунду уже перебирал бутылки в баре. Кира пялилась на его симпатичный зад, размышляя, каково трахаться на такой скорости?

— Хотите выпить что-нибудь другое?

Его вопрос прозвучал так, словно не получив ответа, он умрет от разочарования. Кира покачала головой безмолвно отказываясь.

— Милая, это невежливо, — заметил Доминик с легким неодобрением.

Благодарность за то, что последние два предложения он сказал по-английски, испарилась. Кира почувствовала, что вместе с пониманием сути происходящего теряет и шаткое эмоциональное равновесие.

— Вот же ебаный лягушатник, — буркнула она на родном языке.

— Рускиня ли? (Русская?) — с интересом и неожиданной симпатией спросила Арина. — Разбираш ли български? (Понимаешь по-болгарски?)

— Плохо, — ответила Кира, удивленная тем, что оказалась понятой.

Покосилась на Доминика, в надежде получить подсказку. Арина улыбнулась, заметив ее вопросительный взгляд.

— Не поняла, что говорили, — скорее констатировала, чем спросила. — Ты его?

— В смысле любовница?

— Нет, — Арина ненадолго задумалась. — Спрашиваю, кто тобой распоряжается.

— Никто, — ответ вышел слишком резкий для мурлыкающих интонаций беседы.

Доминик насторожился. Кира увидела проявившееся в нем недовольство, но он быстро скрыл его за обаятельной улыбкой. Арина определенно была удачливее в наблюдениях. Заулыбалась, словно счастливая невеста, так ярко и радостно, что Кире стало кисло во рту.

— Он не так думает, — весело сказала вампирша. — Предлагает тебя.

— В постель?

— В подарок, — усмехнулась Арина, позабавившись над ее предположением.

Кира уставилась на нее сузившимися от ярости глазами.

— То есть, как вещь?

— Кира, — сурово одернул ее Доминик. — Вы забываетесь.

— Серьезно? — она взглянула на него, мысленно наматывая его кишки на кулак.

— Держите себя в руках, — отдал он распоряжение с такой уверенностью, словно ему и в голову не приходило, что она может ослушаться.

Кира резко встала из-за стола, чувствуя растущее желание съездить вампиру по морде и уйти, наплевав на обещанные тридцать штук.

— С вашего позволения, — выдавила она вежливость, будто остатки зубной пасты из тюбика

Отошла к бару, доставая из кармана пачку сигарет. Чиркнула зажигалка, поднесенная итальянцем. Он смотрел, как она прикуривает, затягивается и выпускает дым. Взгляд медленно скользил по ее губам, и Кира готова была поставить весь свой заработок за сегодня, что сейчас он думает не о сигарете. Его улыбка, полная обещания, подтвердила ее предположения. От приглашения во взгляде стало жарко.

— Скоро, моя милая, — пообещал он так, словно собирался согрешить с ней сразу за все человечество, перехватил сигарету и глубоко затянулся сам.

Вид у него при этом был такой, будто он попробовал Киру на вкус и смакует. В ее внутреннем мирке раздражения случилась внезапная передозировка эротических фантазий. Кира тонула в ней, когда вампир сказал по-итальянски, что-то вызвавшее у Доминика приступ веселья. Ей хватило ума понять, что шутка сказана в ее адрес, но сама суть опять ускользала. Арину слова тоже позабавили, но как-то иначе. Она поднялась, неторопливо приблизилась к стойке, рассматривая Киру с пониманием и лёгким оттенком сочувствия.

— Я им сильно помогла, — сказала она по-русски с заметным акцентом. — Доминик хочет отблагодарить. Предложил тебя забрать. Ты хочешь ехать со мной? — спросила заинтересованно.

— Смотря куда и зачем, — ответила Кира, в душе испытывая благодарность за то, что хоть кто-то снизошел до пояснений.

— В Пловдив, это Болгария.

— Я знаю, где это, — вздохнула Кира, подавляя приступ воспоминаний. — Зачем? Я с женщинами в постели не умею, да и не люблю.

— Ерунда, — отмахнулась Арина как от нелепости. — Он хочет мне угодить. Считает ты слабая и легко подчинишься его воле.

— Пока он мне по контракту платит, может считать, как хочет, — досадливо буркнула Кира.

— Взятка, не вещь. Так верно.

— Не верно. В этой стране рабство отменили в тысяча восемьсот не помню каком году.

— Шестьдесят пять, — с радостью просветила ее Арина, не склонив числительные в нужные падежи. — Давно не говорила по-русски, — пояснила она, заметив кирину гримаску. — Ты смелая, но много гнева внутри, тяжело держать. Едем со мной. Я предложу тебе больше, чем он.

— Например, что? — Кира недоверчиво поглядела в бесконечность столетий, светящуюся в синих глазах.

— Выход гневу. Ты хотела его ударить, но стерпела. В Болгарии не надо терпеть.

— Там есть кого бить?

— Есть, — недобро сказала Арина.

— Кого ж ты так не любишь?

— Турков, — в ее ответе пела ласковая ненависть.

Кира сжала кулаки. Медленно выдохнула, изо всех сил стараясь не сорваться. Посчитала до десяти на трёх известных языках, доказывая себе, что никто здесь не мог знать о годах в рабстве у Мурада. О неутихающей внутри ярости и ненависти к тем, кого сейчас ей предложили в качестве груши, и что за одно это предложение она готова простить Доминику нелепый торг ею. С усилием разжала пальцы. Их кололо непонятным ощущением, возникающим в последнее время все чаще, если она сильно злилась или пугалась. Мир вокруг сделался как будто медленнее и сверху был посыпан блестящими точками. Они искрились и казалось просились в руки. Кира тряхнула головой, отгоняя знакомое опиумное наваждение.

— Как долго можно будет их бить? — она уставилась на Арину, не замечая какой жадностью горят ее глаза.

— Пока не надоест, — Арина не искушала возможностью, она ее дарила.

— Когда едем?

— Тебе нужно время собраться?

— Нет, у меня все с собой, — Кира поймала себя на том, что готова ехать прямо сейчас, бросив и симпатичных мужиков, обещавших секс и оружие, которое сложно будет провезти через границу. Жажда мести перевесила все…