Точка контроля

Глава 21. Вампир на выданье

14 декабря, вечер

В номере она была не одна. Кира поняла это мгновенно, еще до того, как за ней закрылась дверь. Привычка не доверять окружающему пространству, отшлифованная столетиями, ставшая чем-то вроде шестого чувства, подсказал ей: в номере чужие. Не желая гадать о намерениях поздних визитеров, она шлепнула раскрытой ладонью по электронной панели, включая свет сразу во всех комнатах.

На диване в небольшой гостиной, совмещающей в себе и приемную, и кабинет, сидел импозантный мужчина среднего возраста. Такой типаж Кира относила к творческим душегубам. Одной рукой он мог кормить голодающих детей в Судане, а второй продавать оружие воюющим там группировкам. С одинаково безупречным видом позируя и рядом с гумпомощью, и рядом с ПЗРК. К гостю прилагалась охрана в лице улыбчивого молодого вампира, тюкающего по клавишам ее макбука в попытке подобрать пароль. Когда она вошла, вампир оторвался от своего занятия и закрыл крышку. Кира подавила ругательство. Сняла жилетку и вздрогнула от неожиданности обнаружив вампира рядом. Он молча взял у нее верхнюю одежду. С трудом скрыл, что принюхивается, пощупал швы и карманы и, к удивлению, аккуратно повесил.

— Пахнет кровью, — сообщил, но не ей.

Кира открыто фыркнула.

— Почему все вампиры в этом городе жалуются на приятный запах булочки с корицей?

— Потому что выпечку не любят? — спросил гость с дивана.

— Чего ж тогда по кондитерским ходят?

— Работа такая, — тихо пояснил вампир и поглядел на нее выразительно.

Тон его был странным, но Кира не смогла понять, что в нем царапает слух. Она сделала шаг вперед, но вампир незаметно переместился, вынуждая остановиться, чтобы не столкнуться.

— Бить его вы, вероятно, не разрешите? — иронично спросила она, обращаясь к гостю.

Ее вольный комментарий вампира не обидел, а скорее позабавил, как и его босса, но поняли они его по-разному.

— Сядь, есть разговор, — предложил гость, кивнув охраннику.

Вампир сверкнул глазами, больше для красоты момента, чем действительно рассердившись, и спокойно отошел в сторону, давая ей пройти к столу. Кира уселась на отодвинутый им стул.

Гостю, не соизволившему представиться, в ее номере было спокойно и комфортно. Не потому, что его охранял овладевший силой переливашка. В нем читалась привычка к власти. Приобретенная давно и прочно вошедшая не только в образ жизни, но и в образ мышления. Иерархическая разница для него была такой же основой мироздания, как гравитация. С высоты своей ступени допустить, что молодая девушка в состоянии позволить себе люкс в «Ритце» он мог, только пропустив ее через фильтр «содержанка». Фильтр «дочь влиятельного человека» к ней не применялся, по крайне банальной причине — на сайте Ассамблеи черным по серому было написано «сирота».

— Мы с Эндрю немного осмотрелись, пока тебя не было, — по-свойски сказал он, с тщательно рассчитанной небрежностью выкладывая на стол рядом с букетом тюльпанов «Desert Eagle».

Тяжелый и неудобный пистолет, который она забрала у покойника на складе несколько дней назад.

— Будьте как дома, — усмехнулась Кира, похвалив себя за то, что не хранит важную и ценную информацию в одной корзине с собой.

Очень хотелось снять одежду, пропитавшуюся потом и событиями последних суток, выставить дорогих гостей и улечься в горячую ванну. Послушать музыку, подумать о вечном. Поужинать и наконец выспаться. Устраивать очередной спарринг с вампиром не хотелось абсолютно. Гадить в номере отеля кровью и телами — тоже.

Кира скользнула взглядом по Эндрю, застывшему в нескольких шагах от двери. В нем читалась легкая настороженность, но по лицу было заметно, что больше он ожидает глупостей, чем серьезного противостояния. Ей стало любопытно, на что он опирается в своих выводах, но спрашивать она посчитала преждевременным.

— Спасибо, — отзеркалил ее реакцию мужчина. — У нас ведь не возникнет из-за этого сложностей, верно? — Он постучал пальцем по столику рядом с пистолетом.

— Вы мне скажите, — озвучила Кира реплику из фильмов, подходящую к ситуации.

— Буду с тобой откровенен, — заявил мужчина, за какие-то секунды сменивший образ со зловещего мафиози на доброжелательного дядюшку. — Я ожидал более грубого приема. Мне говорили, ты не слишком любезна.

— Безбожно врут, — развеселилась Кира. — Я добрая и отзывчивая девочка.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

— Что именно?

— Ничего сложного, — улыбнулся гость добродушно. — Как я уже говорил, мы немного осмотрелись, и я заметил, что набор напитков в мини-баре не сократился.

Кира изучающе пялилась на Эндрю и потому успела заметить кривую гримаску на его лице. Он быстро подавил мелькнувшее чувство, скрыв его маской профессионального равнодушия. Обдумывая, что в баре могло вызвать у вампира с высокой толерантностью к алкоголю презрение, Кира вспомнила, что поставила туда бутылку дури с выставки, и подумала — внезапные гости с нападением в парке могут быть не связаны. Ее молчание мужчина расценил по-своему и продолжил.

— Я хочу, чтобы ты выпила, расслабилась и отдохнула. Эндрю составит тебе компанию и поможет, если возникнут проблемы.

— И это все? — изобразила удивление Кира. — Вы ждали здесь только ради организации алкогольной вечеринки?

Мужчина легонько пожал плечами.

— Может мне было любопытно на тебя посмотреть, птенчик. — Его улыбка напоминала акулью.

Кира даже успела дофантазировать зацепившийся за зуб номерной знак, кривой и пожеванный, пока мужчина поднимался и пересекал гостиную.

— Позаботься о ней, — сказал он тихо, но все же недостаточно, чтобы Кира не услышала. — Аккуратно, — добавил с нажимом. — Она покладистая, все должно выглядеть естественно, как в тот раз. Понял?

Эндрю кивнул. Слишком быстро, чтобы это можно было принять за осмысленное согласие. Движение больше походило на смену кадра в старом проекторе, с секундным мельканием белого экрана между снимками. Вампир злился и терял контроль над скоростью движений. Впрочем, он совладал с собой и кивнул еще раз. Медленнее и четче.

— Развлекайся. Если ты и впрямь такая хорошая девочка, как говоришь, это будет не последняя твоя вечеринка. Мы умеем поощрять хороших девочек, верно, Эндрю?

Вампир бросил короткий взгляд на столик, где остался лежать пистолет, на Киру, растекшуюся в кресле, как медуза. Кивнул еще раз. Мужчина похлопал его по плечу таким жестом, которым хвалят послушного пса за исполнение команды, обернулся к ней, подмигнул и вышел.

Кира вздохнула, прикрыла глаза на несколько секунд, уповая на то, что эти секунды Эндрю потратит на подавление гнева. Хозяин неосмотрительно взбесил вампира и, кажется, даже не подозревал, с каким огнем играет. Кира успела подумать и о беспечности человеческой, и о глупом расчете на пиетет перед статусом, и о том, на какой крючке сидит Эндрю, прежде чем он вышел из типично вампирского простоя. Рядом шевельнулся воздух. Глаза пришлось открыть.

Вампир вынимал из мини-бара бутылочки с напитками и расставлял их на подносе между стаканами. Он повернулся к ней спиной бесстрашно, а следовательно, «Desert Eagle» был не заряжен, да и от нее самой он сюрпризов не ждал. Шуршал крышками, разливая алкоголь по стаканам и, кажется, был этим увлечен. Пластиковой бутылки без этикетки, которую Кира унесла с богемной сходки, в баре уже не было. Она вздохнула. Нервно потерла пальцами голое запястье, сетуя на отсутствие браслета как на причину невезения. За одну очень длинную неделю в Чикаго ей удалось перейти дорогу ячейке киллеров, торговцам оружием и поставщикам наркотиков. Учитывая размах уже известной коррупции, Кира полагала что не ошибется, назвав своего последнего гостя сенатором.

— С чего начнем? — спросил Эндрю.

Облегчение от того, что самолет с Рейфом уже в воздухе, на пути в Милан, вытеснили прозаичные вопросы сиюминутного выживания. Голос вампира вибрировал и укутывал в готовность начать с того, что он предложит. Кира скривилась, но отбрасывать внушение сразу не стала, держа в голове, как занозу, что любые ее решения сейчас могут быть не полностью ее.

— Ты мне скажи, — реплика оказалась универсальной.

Кира поднялась из-за стола, благословив доктора Нельсон за неоценимый вклад в ее способность передвигаться без боли, и, демонстративно игнорируя пистолет, направилась в спальню. Вампир с выпивкой появился на пороге как раз к тому моменту, когда Кира успела снять свой спортивный наряд цвета “полночь и соболь”.

Вид, открывшийся Эндрю, тоже успевшему раздеться до брюк, произвел на него впечатление. Он надолго задержался взглядом на сизом синяке, заметил кровоподтеки на ребрах, полузаживший укус на шее, синяк на подбородке, ссадину над бровью, царапину, уже затянувшуюся, но заметную острому вампирскому взгляду.

— Тебе и правда надо выпить, — сказал он без всякого внушения и протянул ей стакан.

— Принять душ и поспать часов десять.

Кира взяла стакан, принюхалась. Пахло алкоголем, но больше ничем.

— Судя по тому, что разделся, девочек ты трахаешь, а не пьешь. Что тут? Рогипнол, бензодиазепин?

— Бурбон, — огрызнулся Эндрю, продолжая пялится на ее синяки.

— Скажите пожалуйста, — хмыкнула Кира, отставляя стакан в сторону. — Честный убийца с тонкой душевной организацией.

— Да пошла ты! — рявкнул вампир, теряя самообладание, подскочил в ней и схватил за горло. — Коза тупая! Засветила укус в новостях, да еще с бутылкой! Видео в соцсетях вирусится. Наших и так жмут, теперь это! Все из-за тебя, дура!

Вести дискуссию при остром дефиците воздуха было сложно, и Кира молчала, ожидая, пока вампир выскажется. Эндрю орал еще с минуту, обвиняя ее в проблемах дискриминации, низких социальных статусах, неадекватной реакции властей на вампиров, ценах на медицину, тараканах в буткеэмпах, паскудном начальстве и необходимости драть обдолбаных телок.

Вспышка гнева угасла так же внезапно, как вспыхнула. Эндрю разжал пальцы. Отступил от нее, как-то беспомощно осмотрелся, увидел стакан и одним махом выпил содержимое. Кира мысленно прибавила несколько синяков к общему списку. Села на кровать.

— В общем, так, Эндрю, — сказала она устало. — Доложишь своему хмырю, что таких послушных и хороших девочек ты в жизни не видел. Бухло и что там ещё у тебя в арсенале сольешь в унитаз. Если нужна имитация достоверности на случай допроса, можем переспать, но только после душа! Даже я чувствую, как воняю, ты проблюешься в процессе. Придется вызывать горничную, чтобы сменила белье.

Эндрю странно кашлянул. Быстро пересек спальню и вышел в гостиную. Через секунду кашель повторился. Потом еще раз и еще. Кира не стала гадать, что делает вампир с такими звуками. Достала из-за ламбрекена глок, оставленный там на всякий случай, и ушла в душ.

Когда она вышла в гостиную, Эндрю, сдвинув в сторону композицию из тюльпанов, расставлял на столике тарелки. Фрикадельки с овощами, салаты, жареная свекла с мятой и сыром, феттучини и стейки из лосося.

— Голодающее поволжье, — буркнула она по-русски. — Ты почему еще здесь?

Эндрю стрельнул в нее колючим взглядом.

— Как тебя покусали?

— А что? Хочешь перенять опыт?

— Слушай, ты мне тоже не нравишься.

— Так уходи, — пожала плечами Кира. — Я не обижусь.

— Не могу, — глухо буркнул вампир. — Надо закончить работу.

— Смотри, как бы работа не закончила тебя, — усмехнулась Кира, возвращаясь в спальню.

Некоторое время из гостиной доносилось постукивание тарелок о столик, потом вилки о тарелку. Вампир ел быстро, звуки напоминали чечетку. Ритмично, профессионально, колко. Рассыпались по номеру, словно пины для пробковой доски. Тонкие, острые, мелкие. Кира прислушивалась с любопытством, подсушивая волосы полотенцем, и неожиданно поймала себя на интересе, как трахается этот нервный вампир.

Она успела переодеться в удобные спортивные брюки и зеленую футболку с надписью «Слънчев бряг», убрать глок под подушку, проверить сообщения и убедиться, что, кроме уведомлений из соцсетей, для нее нет новостей. Когда она вернулась в гостиную, Эндрю сидел там же, где до этого его босс, и гипнотизировал взглядом вилку.

— Вилки не существует, — сказала Кира.

— Как тебя покусали?

Кира подошла к столику и осмотрела то, что осталось. Вампир не тронул салат с тунцом и феттучини.

— Это тебе. — Он собрал со стола пустые тарелки и встал.

В его движениях было что-то очень выверенное, словно он привык аккуратно убирать посуду, не уронив и не звякнув ею. Как опытный официант в хорошем кафе. Кира с интересом понаблюдала, как он по-вампирски быстро составил все на нижнюю полку сервировочного столика, и укрепилась в своем предположении.

— Спасибо. — Она села за стол. — Укус — нелепая случайность, — сказала, придвигая к себе салат. — Глупый маленький вампир решил так выразить свои впечатления от знакомства. Ничего такого, о чем стоило бы переживать. Мне.

Эндрю одарил ее крайне недоверчивым взглядом, надолго задержавшись в области ребер.

— Синяки от другого поклонника, никак не связано с укусом. А у тебя что было в “тот раз”?

Эндрю сжал вилку.

— Не твое дело.

— Не мое, — согласилась Кира.

Гостиная погрузилась в напряженное молчание, генератором которого служил вампир. Пахло тюльпанами, досадой и страхом. Кира доела салат, принялась за пасту, немного остывшую, что было даже кстати. Эндрю впал в простой и никак не реагировал на ее присутствие. Однако и фонить раздражением вскоре перестал.

Душ снял основную часть напряжения и усталости, заодно смыв липкое чувство, оставшееся на ней после ухода из дома Рейфа. Кира так и сяк вертела в голове гипотетическую сцену прощания в аэропорту и радовалась, что ее удалось избежать. Ощущение, что она снова сбежала, едва Рейф заговорил о чем-то важном и серьезном, усугублялось выражением лица Холла, которое он продемонстрировал после ее просьбы проводить Рейфа в аэропорт. Слово “впечатляющее” было бы досадным преуменьшением. Мысли маршала не просто читались, они били наотмашь, и самой звонкой среди них была оценка ее выбора и поведения. Джим Холл считал ее вредоносной, неспособной на серьезные отношения. Этот неприятный факт царапал чувство собственного достоинства, но Кира была достаточно честна с самой собой, чтобы понимать — Холл прав. И так же ясно понимать — она в своем выборе тоже права.

Вздохнув она бросила беглый взгляд на бар, где гордо и одновременно одиноко стояло металлическое ведерко со льдом. Бутылка шампанского, что удивительно, в нем не лежала, тосковала поодаль. Их союз, так и не заключенный, выглядел ироничной аллегорией к истории с федералом. Кира встала. Взяла бутылку и ловко хлопнула пробкой.

— В тот раз была девушка, — включился вампир так неожиданно, что она вздрогнула. — Она почти не поддавалась внушению. Приходилось сильно давить, чтобы… ну убедить. Это выматывает. Я чувствовал, что она хотела уйти. Хотела все рассказать подруге. Хотела плакать, но боялась. Ты не боялась, но Филлипс разницы не понял. Он не слышит людей и вообще козел. Решил, что ты от страха покладистая. А тебе просто пофиг.

Из рваного монолога — Эндрю говорил резко и упруго, словно слова сопротивлялись и хватались за клыки воображаемыми лапками, — Кира выделила для себя три пункта. Но прежде чем спрашивать налила в бокал шампанского. Бросила кубик льда. Эндрю покосился на нее с недоумением. Лед касался высоких стенок бокала, и вампир, судя по гримасе, этот тихий стук слышал, как колокольный набат.

— Убедил? — спросила она, разглядывая кубик.

— Убедил. Знаешь, это как триатлон. Голодный и злой триатлон, — процедил Эндрю.

Кира сопоставила сказанное с количеством жратвы и прониклась к парню расположением.

— Погибла?

Он покачал головой, напряженно глядя на окно. Ничего интересного в рисунке однотонной шторы не было, но Эндрю пялился так, словно видел нечто очень важное. Или страшное.

— Мне не пофиг, — сказала она, тоже уставившись на штору. — Я твое внушение чувствую, но могу разделять свои решения и навязанные.

— Я понял, — тускло отозвался Эндрю. — Ты меня не захотела, тебе стало… противно что ли.

— Не принимай на свой счет.

Эндрю кивнул, продолжая буравить штору взглядом.

— Ей тоже было противно, — уронил он спустя пару минут. — Она не отключилась, как другие, чувствовала, что с ней делали. Надо было подобрать какой-то другой ключик, но времени не было. Пришлось давить.

Вилка в руках вампира изогнулась в дугу. Кира пришла к выводу, что с сознанием девчонки произошло примерно то же. Вампиры, особенно молодые, частенько баловались внушением во время секса. Психиатрические клиники насчитывали не один десяток пациентов, поступивших к ним после таких развлечений.

Выступать в роли голоса совести не имело смысла, вампир прекрасно справлялся и сам, угрызаясь из-за ошибки. Напрашивалась какая-то поддерживающая реплика, но Кира не смогла ее придумать.

— Если тебя утешит, старики, бывает, тоже ломают сознание. Это еще хуже. Пласт памяти слишком велик, чтобы можно было переварить без потерь. В этом просто тонешь и все. Растворяешься, как лед в шампанском.

Воспоминания заныли под ребрами. Кира нервно стряхнула с рук несуществующий песок. Погладила запястье, голое и беззащитное без золотой цепочки, которую она носила как браслет.

— Тебя кто-то сломал? — тихо спросил Эндрю.

— Случайно.

— Ты невезучая. Случайно сломали, случайно укусили, случайно избили.

— Браслет дома, — вздохнула Кира, вновь потирая запястье.

Талисмана очень не хватало, но она согласна была потерпеть, если сейчас он защищал Арину.

— Тебе скафандр нужнее, — невесело усмехнулся Эндрю.

— Может быть. Мы кого-то ждем на нашу вечеринку?

— Нет, зачем?

— Тебе не надо девчонок надо убеждать делать то, что не хочется. Это для кого-то.

Кира тактично обошла слово “изнасилование”, но Эндрю все равно окислился унынием, как залежавшийся медяк.

— Тебя надо только убаюкать.

— Навсегда.

— Если будешь сопротивляться или окажешься невнушаемая. Сказали, ты на выставке в Лероем беседовала по-свойски. Он мощный. Нагнет и отымеет так, что будешь думать, что сама хотела и попросишь повторить.

Кира хрюкнула смехом, развеселившись от того, насколько похоже на нее охарактеризовал Доминика Эндрю.

— Вы знакомы?

— Виделись пару раз на разных… встречах. Филлипс его не любит.

— Почему?

— Потому что говнюк!

— Странно, должны были подружиться. Твой босс тоже не добрая фея.

— Филлипс — решала, Лерой — кидала. Такие не дружат.

Кире стало любопытно, кого опять так неудачно кинул Доминик, что понадобился специальный человек для решения проблемы. Шампанское в бокале кончилось, она долила себе еще и уселась на диванчике, подогнув ноги.

— Тебе-то он чем насолил?

— Ничем, — процедил Эндрю с такой обидой, что стало очевидно — насолил значительно. Буквально в душу плюнул.

— Ясно, — Кира постаралась не улыбнуться.

— Ни черта тебе не ясно, поняла?!

— Ты очень нервный для вампира.

— А ты очень наглая для человека! Живешь в дорогом отеле, пьешь дорогое вино, жрешь дорогую еду. Думаешь, ты лучше меня? Да пошла ты!

Эндрю бросил погнутую вилку, вскочил и заметался по комнате. Способ выражения эмоций все не находился. Вампир ускорялся, превращаясь из цельного образа в размытое мельтешение гнева и беспомощности.

— Сядь! — резко сказала Кира. — Меня сейчас стошнит.

Эндрю подскочил к дивану, навис над ней, полыхая темными глазами.

— Сука! Все из-за тебя! Это ты во всем виновата!

Его сила щипала кожу и билась в сознание. Он хотел и одновременно не хотел подчинить ее, сделать согласной и безропотной. Отнести в постели и нежно трахнуть, чтобы перед смертью ей было хорошо. Убраться из этого номера. Постараться забыть, как на него смотрели пустые глаза сломанной девчонки. Сонм желаний, смешанных в гротескные противоречия, ломал ее барьеры один за другим. Кира вспомнила, что вампир плотно пожрал, и на быструю капитуляцию рассчитывать не следует.

Боль колотилась в висках, отсчитывая время до того, как кто-то из них выдохнется. Он был определенно опытнее Эшли, хотя казался моложе. Бил в просветы сомнений. Втискивался между усталостью с сытостью своими мыслями-пинами…

… Им было бы хорошо. Он мог бы расслабиться. Побыть немного собой. Она бы не никому рассказала. Она гордая. И это было бы не важно. Он бы сломал ей нос во время секса. Кости вошли бы в мозг тихо и безболезненно. Он бы справился. Он десятки раз видел, как это делается…

Воспоминания, поднятые со дна души, захватили ее сознание. Кира швырнула ими в Эндрю, как пригоршней песка в глаза…

... Духота липла к ней, как наглая проститутка из трущоб. Хватала за обнаженные щиколотки, лапала. Сжимала в объятиях, душила, заставляла глаза слезиться. Палатки трепетали на ветру, насыщенном миллионом песчинок, которые он приносил с собой из пустыни. Они впивались в кожу и жгли. Боль стала постоянным спутником. Боль, солнце и вонь.

Из темноты вышел крестоносец. Увидел ее, стоящую возле палатки. Его похоть пахла омерзительной сладостью и будила жажду. Жажду вампирши изможденной солнцем, жаром, ветром, даже ночью не приносящим облегчения. Вампиршей, находящей в этой бесконечной боли извращенное удовольствие и дикое чувство безопасности. Она шагнула навстречу, скидывая свое простенькое одеяние. Рыцарь осклабился, смял ее бледное тело в объятиях. Тиски рук сдавили бедра. Жажда поглотила разум. Она могла бы разорвать его на сотни лоскутков и сшить из них платье. Сила бурлила в ней горячим гейзером, лишь немного пробиваясь на поверхность. В синие глаза, делая зрение острее, мир ярче. Она любовалась на свет крови в венах мужчины, что жадно брал ее тело. Эта грубость возбуждала больше, чем могла. Чувства смешивались, как будто слияние плоти делало ближе и души. Ласковое, манящее тепло чужой жизни вызывало упоение этой грубой, торопливой близостью. Погребенная под ощущениями, она застонала, громко и протяжно. Откуда-то с другого края лагеря отозвалась на ее стон голодная собака, пронзительным воев вспугнув своих товарок. Зов крови вспыхнул в клыках болезненным удовольствием. Ночь раскрасилась тысячей оттенков. Многослойная, живая, дарящая силу ночь. Ее ночь. Крестоносец зажала ей рот, заставляя молчать, но бурлящий поток жажды этим было не остановить. Внутри натянулся жгут, связывающий ее с беснующейся на привязи собакой, и дикая сила зверя перевернула привычный мир. Этой силы хватило опрокинуть и оседлать мужчину. Он задергался беспомощно, как мышь под тяжелой лапой кошки. Молниеносным движением она сорвала с его шеи золотую цепочку с грубым крестом и сжала в ладони. Прокусила вену на шее, с наслаждением смакуя то, как глубоко они погружаются друг в друга, как сладко изливаются. Наслаждение кровью вспыхнуло огоньками и засияло, превращая ночь в сияющую бездну тьмы. Безумную, поглощающую сознание эйфорию…

… Киру вывернуло прямо на ноги Эндрю. И еще раз. Он с матом отпрянул, сшибая корзину с тюльпанами. Бокал упал и разбился, шампанское растеклось по столу. Эндрю пятился, глядя с ужасом то на Киру, то на лужу, и, кажется, бормотал молитву. Кира царапала запястье в тщетной попытке ощутить под пальцами звенья цепочки. Снова и снова, цепляясь за фантомное ощущение, как за якорь. Перед глазами плясали мелкие белые точки, в ушах шумело море, и ласковый шепот Арины приговаривал что-то утешающее, что-то теплое. Тащил из вековых пластов обратно в настоящее.

— Ты кто, мать твою, такая? — в тоне Эндрю нервно плясал ужас и неверие. — Как ты это сделала?

Кира подняла взгляд на молодого вампира, потрясенного встречей с воспоминаниями вампира древнего.

— Мудак, — сообщила хрипло.

Поднялась, перешагнула мерзко пахнущую лужицу и, пошатываясь, направилась в ванную.

Она писала сообщение Арине. Длинное и жалобное. Писала и шмыгала носом. Напряжение последних суток выливалось в подавленное состояние на грани с рыданиями. Пока она умывалась, в душе жила тайная надежда, что вампир свалит, впечатленный результатом своей деятельности. Когда она вышла, то услышала приглушенные звуки из гостиной. Эндрю все еще был в номере и что-то делал. Минут через пять он деликатно постучал в дверь, но не открывал ее, ждал, пока Кира ответит. Видеть его не хотелось, общаться — тем более. Кира отложила недописанную жалобу на жизнь и достала из-под подушки пистолет.

— Чего тебе?

— Слушай, извини. Я не хотел, чтобы так вышло.

— Ты хотел мне нос сломать, — напомнила Кира.

— Можно мне в ванную? — проглотил упрек Эндрю.

Кира помолчала. Все то, что пролилось ей в сознание из сознания вампира, прибитого совестью и какой-то животной нежностью к будущей жертве, вызывало смешанные чувства. Он не хотел ее убивать, но должен был и выбирал способы сделать это приятно. Убитой быть не улыбалось, но и издеваться над заблеваным вампиром не имело смысла.

— Можно.

Эндрю приоткрыл дверь, вошел. Посреди пути он остановился как вкопанный, увидев оружие в ее руках.

— Откуда у тебя…

— Ты хотел в ванную, — буркнула Кира. — Вот туда и иди. — Она выразительно махнула стволом.

Вторую резкость он тоже проглотил, не разозлившись. Кивнул и скрылся в ванной, разумно оставив дверь приоткрытой. Донесся шум воды и постукивание ремня. Кира улеглась на кровать, дописывать сочинение. На особенно жалобных строчках она вдруг заметила повторяющиеся в тексте реплики, и кое-что вспомнила. Отложила телефон и пошла к ванной.

— Ты сказал, это все из-за меня. Дважды, — она толкнула незапертую дверь. — Что “это все”?

— Это, — он обвел рукой пространство. — Отели, девушки, внушение. Филлипс обещал, что я больше не буду этим заниматься.

— Что у него на тебя? — Кира прислонилась плечом к дверному проему. — Тебе не нравится это делать, но делаешь. Значит, у него есть чем надавить.

— Анна, — вампир оперся на раковину и опустил голову.

В этой позе была какая-то обреченная надломленность. Кире стало его жаль. Желудок неласково напомнил, что по его милости недавно распрощался с ужином.

— Подружка?

— Сестра, — Эндрю плеснул себе в лицо воды. Стер ее ладонью и присел на крышку унитаза. — Она очень вспыльчивая девчонка.

Кира скептически усмехнулась.

— Знаю, я и сам не подарок, но Анна зажигалка. Она всегда такая была, а после перехода стало ей стало еще сложнее. Она плохо держала силу, постоянно вытекала и мешала соседям по буткемпу. На нас стали жаловаться. Чтобы не выселили, пришлось записаться в дурацкие группы поддержки и на обучающие курсы.

Кира вспомнила доисторическую встречу анонимных алкоголиков, засевшую в памяти участников благодаря эпизоду с доской, которой она огрела вампира. Тогда, когда группы анонимных вампиров еще не стали массовым явлением.

— Это вроде неплохо.

— Неплохо. — Эндрю горько усмехнулся. — Мы в Иллинойс потому и переехали, что тут для вампиров все очень неплохо. Страховка перехода, выплаты по программе адаптации, приличная работа. Прямо бразильский карнавал, — он с трудом удержался от того, чтобы сплюнуть. — На деле все оказалось не так. Страховая отказалась оплатить пребывание в клинике и административные расходы, покрыли только плазму в V-геном и процедуру переливания. Должно было быть не так, и мы обратились в программу поддержки новичков “Чистого доверия”. Там выделили адвоката, который два года вел это дело и ничего от страховой не добился. Они забрали машину в счет уплаты долга. Жилье по адаптации — дешевый клоповник с тараканами, десять комнат на этаж, общий душ. Убираться самим, готовить внизу на общей кухне. Жратву из холодильников воруют, посуда пластиковая, стиралка сломанная. Дружелюбное комьюнити с отзывчивыми соседями. — Он некрасиво скривил губы, передразнивая рекламу. — Лерой в интервью красиво рассказывает, как помогает молодым вампирам встать на ноги, но все вранье! Однажды Анна привела парня. Это запрещено правилами, но было после рассвета, она решила, что никто не заметит. У них все было по согласию, я точно знаю, просто она… ну жратвы не хватало, голодная была. Сильно покусала. Соседи сдали ее полиции. Свои же сдали! Не суки?

Кира промолчала. Вампир перестал быть опасным. Глок перестал быть нужным. Она вернулась в спальню и положила его на кровать. Отправила Арине недописанное сообщение.

— Парню даже не пришлось швы накладывать, — донеслось из ванной унылое оправдание. — А Анна оказалась в коррекционном центре. Адвокат фонда добился для нее только отмены медикаментозного сдерживания. Знаешь, каково молодой девчонке в общем блоке с вампиршами постарше?

— Трудно, — согласилась Кира.

Легла на кровать и уставилась в потолок, думая о том, как невесело было христианской девчонке в гареме среди мусульманок. Внутри шевельнулось сочувствие.

— На нее было страшно смотреть, все время в синяках и ссадинах.

— Задира? — Кира улыбнулась, пользуясь тем, что Эндрю не видит.

— Вспыльчивая. Филиппс похлопотал за нее, чтоб перевели и другой блок, где есть комнаты. Она поладила с соседками, стало легче.

— Много ей осталось?

— Два года. По контракту я работаю это время на Филлипса. Потом могу уйти.

— Ты же понимаешь, что он тебя не отпустит.

— Он обещал.

— Обстоятельства нашего знакомства как-то не наводят на мысли, что он человек слова.

Эндрю появился в дверях.

— Все должно было быть не так.

— Он велел меня убить. Это у тебя, я так понимаю, дебют? Не считая той девушки.

— Она выжила, — хмуро буркнул Эндрю. — Просто… немного не здесь. Ты не такая.

— Не я, так другая. Рано или поздно ты перешагнешь этот рубеж и окажешься в заложниках ожидания его смерти. А теперь представь, что Филлипс овампирится.

На секунду Кира представила тандем человека ее способностей с вампиром вроде Киана и содрогнулась.

— Филлипс козел, но у него связи. Он помог Анне и дал мне работу.

— Почему, кстати? — спросила Кира, повернувшись на бок.

— Что?

— Почему меня надо было убрать?

— Он мне, знаешь ли, причин не объясняет, — прошипел Эндрю. — Я просто наемный сотрудник.

— По вызову?

— Ой, да пошла ты!

— Да что ты кипятильник такой, что не спрошу — все “пошла да пошла”? — возмутилась Кира. — Тебе бы валерьяночки попить. Или этой бурды из бутылки, что в баре стояла.

— Сама это дерьмо пей!

— Да я бы и пила, но вы забрали. В ней дело?

— Не знаю я!

— Но догадки-то у тебя есть или ты просто механический вампирчик — куда вставили, там и оставили?

Эндрю вполне по-вампирски полыхнул глазами и оскалился. Несколько пафосно и неумело, но эффектно. Кира охотно верила, что на людей, менее испорченных вампирским обществом это может произвести пугающее впечатление. Ей же понравился образ — симпатичная коллаборация голливудского стиля и реальности.

— Ты сказал, Филлипс решала. Что за проблему он решал в моем номере? Вряд ли такое уж серьезное преступление — появиться в СМИ с бутылкой без этикетки.

— Укус.

— Фигня!

Пиликнул оповещением телефон. Кира поглядела на экран. Арина прислала обнимающие сердечки с руками, напоминающие подушки из Икеи. Мягко поинтересовалась, все ли так плохо на самом деле, и может ли она чем-то помочь, кроме доброго слова. Кира следила за всплывающими на экране уведомлениями — Арина имела привычку писать несколько сообщений подряд — и зацепилась мыслями за слово “помощь”.

— Ты болтала, — снова включился Эндрю. — Не то, не тем и не там. Не надо было с Вайс откровенничать.

— Я с ней не открове… — привычно начала Кира и зависла на полуслове, вспомнив, во что вылилась статья. — Да не может быть! Хочешь сказать, меня заказали из-за статейки?!

— Дура, — зашипел Эндрю не хуже ошпаренного кота. — Никто тебя не заказывал! Надо было просто… ну, заткнуть.

— И лучший способ — сделать это членом? — Кира скептически изогнула бровь.

— Сука! Ну какая же ты сука! — взбеленился Эндрю, подскакивая к ней.

Кира с интересом уставилась ему в глаза и улыбнулась.

— Хочешь, чтоб я тебе еще и в трусы наблевала?

Эндрю отпрыгнул к шкафу, втиснулся в уголок между ним и дверью и смотрел оттуда злобно и затравленно.

— Если сестра у тебя такая же, удивительно, что она жива до сих пор. В тюрьмах общего содержания друзей не заведешь.

— Анна вспыльчивая, — повторил вампир, как заклинание.

— Я уже поняла, что это у вас семейное. Заткнуть, значит. Я-то решила, что это креатив Лероя, а Тереза, выходит, на два лагеря работает. Интересно, чей второй.

— Не знаю.

— Предсказуемо. Понять бы, кому выгодно было в таком свете тот диалог представить. — Кира покосилась на экран, где всплыло последнее сообщение от Арины с признанием в любви. — Все реальные враги слишком далеко, чтобы так быстро оформить заказ, значит кто-то в США. Статейка вышла грязная, не поспоришь, но какое значение имеет мой голос в вопросе международных отношений? А ведь не постеснялись выслать Аджемова. Он, наверное, обиделся. Опять я буду кругом виновата, и все полгода будут стебаться на заседаниях. Господи, откуда ты только свалилась на мою голову, рыжая тварь. Это, кстати, тоже интересный вопрос. — Кира потерла пальцами переносицу.

— Если ты говоришь со мной, то я ни слова не понял, — сухо уведомил Эндрю из угла.

Она покосилась на вампира с некоторым удивлением, словно на волне внутренних рассуждений забыла о его присутствии.

— Принеси мне мак из гостиной и ложись там на диване, — попросила она на английском.

— Там воняет, — скривился Эндрю.

— Тогда ложись в ванную.

— Можно я тут лягу? — в его вопросе странно сочетались упрек и робость.

— Мне подумать надо и поработать.

— Я тихо, — Эндрю выполз из угла боком и подкрался к кровати с другой ее стороны.

Кира закатила глаза.

— Моя жизнь похожа на полотна Босха.

— Кто это?

— Нидерландский художник шестнадцатого века. Погугли на досуге. — Кира пружинисто поднялась и вышла в гостиную, прихватив с собой телефон и пистолет.

В гостиной пахло неприятно, но вполне терпимо для слабого человеческого обоняния. Усевшись за стол, она разблокировала макбук и открыла свежий список вампиров Иллинойса.

— Упоротый был твой художник! — прозвучал из спальни приговор творчеству Босха.

— Ты в каком штате зарегистрирован?

— В этом.

— Картины Дали посмотри.

— Еще один художник?

— Еще один гений.

В списке обнаружилось несколько Эндрю и несколько Анн с идентичными фамилиями.

— Ты Гринфилд, Риз или Кэтролл?

— Риз, а что?

— Ничего, просто любопытно.

Эндрю и Анна Риз в списке, оформленном в удобный эксель файл, нашлись быстро. Кира посмотрела на даты рождения и с удивлением узнала, что ее несостоявшемуся убийце всего четверть века. Собственный возраст как-то неожиданно навалился на плечи тяжелым палантином опыта.

— Твои художники на голову больные.

Кира усмехнулась.

— А есть нормальные картины? На которых понятно, что нарисовано.

Она испытала мстительное желание посоветовать ему Кандинского, но сжалилась и назвала Репина.