Точка контроля

Глава 22. Барби и Енот

16 декабря

Сумерки захватывали Антиок воодушевленно, словно бодрые миссионеры новую деревню. Кира кралась следом за ними на одолженном в Чикаго «Ленд ровере», взирая на перемены с детским любопытством. Вот разбавили синий вечер уличные фонари. Вот мелькнули стремительно перемещающиеся силуэты — вампиры, вышедшие с вечера пораньше по срочным делам. Вот замерцала лампочками рождественская инсталляция из огромных шаров и семейки оленей. Ей вторили газонные туи, увитые гирляндами с мелкими разноцветными диодами. Плескались на ветру флаги, хлопая в воображаемые ладони в такт гирляндам. Наконец засветились фасады магазинов.

Севен-элевен здесь был вызывающе вампироориентирован. Вместо стикера с буквой V, который клеили обычно где-нибудь в углу витрины, на их двери гордо висел целый плакат, подробно расписывающий политику сети относительно особенных граждан. Кира забежала на минутку, купить чая с лимоном и новые наушники. Предыдущие погибли в потасовке в парковым недоброжелателем. Пока она шла по магазину, дважды столкнулась с компанией подростков. В первый раз удалось разойтись в междурядье, во второй один и мальчишек толкнул коленом ее корзинку. На пол плюхнулись пакеты орешков и вяленого мяса. Кира наклонилась их поднять и почувствовала, как из заднего кармана джинсов чьи-то шаловливые пальцы потянули телефон.

— Стой! — велела Кира, поставив на пол корзинку.

Движение замерло на мгновение и этого ей хватило, чтоб стремительно обернуться и схватить воришку за запястье. Парнишка лет шестнадцати отпрянул. Сбил с полок банки энергетика, споткнулся и дрифтуя по кафелю пола попытался удрать, но его рука оставалась в цепкой хватке.

— Больше так не делай, малышь, — нежно посоветовала Кира, выпуская руку.

Подростки рассеялись как дым от вейпа. Не сразу и оставив о себе пахучий шлейф воспоминаний. Кира оплатила покупки, забежала в кофейню напротив и, купив кофе с пончиками, двинулась дальше по маршруту.

Не считая неудачной попыки подроскового воровства, в Антиоке было спокойно, как в застоявшемся болоте. Никакого социального возмущения по поводу проживающих в городе вампиров заметно не было. Ни пикетов, ни плакатов, ни вандальных надписей.

Кира скептически подумала, что неполных три десятка клыкастиков обитающих в районе ветеранов экипированы оружием, как маленькая военная база, и это существенно влияет на репутацию. Делая ее достаточно прочной, чтобы последние события не толкнули скучающих домохозяек или старшеклассников на выражение общественного мнения через протесты.

Знакомый билборд «Уолш-Колман» светился рождественской гирляндой. В сквере неподалеку копошилась ночная жизнь. Трудолюбивые вампиры сметали чахлый дневной снежок, очевидно не желая платить иллинойские штрафы за неубранные дорожки. Енот курил, в одиночестве сидя на скамейке

— Привет, — Кира плюхнулась рядом.

— Пока, — хмуро ответил он и отвернулся.

— Какой ты вредный.

— А ты надоедливая.

— Мне говорили, — усмехнулась Кира, поставила между ними стаканы с кофе, пончики и пододвинула взятку к собеседнику. — Я подумаю об этом на досуге, а пока мне надо съездить в одно место.

— Пиздуй, я не против.

— И мне нужна компания, — продолжила Кира так, словно не услышала его.

Он вздохнул точь-в-точь как сенбернар тетки с первого этажа, когда та останавливалась поболтать с соседкой. Вздохнул и повернулся.

— Барби, вот ты ебанько и не живется тебе спокойно. Ради бога. Зачем меня в это втягивать? Ты ж не уточек кормить приглашаешь.

— После можем покормить уточек.

— Если живы останемся?

— Ну чо ты начинаешь, нормально ж сидели! — наигранно возмутилась Кира, одновременно и обрадовавшись его проницательности, и нет.

Он докурил и затушив бычок об ножку скамейки убрал в пакет. Кира проследила за этим проявлением чистоплотности с легким недоумением. Енот ее вопросительный взгляд проигнорировал, с тем же умением, что и она его недавнюю реплику. Завязал пакет и сунул в карман.

— С соседом познакомился, у которого ты волыну сперла в прошлый раз, — сказал так, словно это что-то проясняло.

— И как он?

— Он вампир.

— Знаю. Я имела ввиду как он вообще.

— Вообще — нервный.

— Это хорошо.

— Ну, точно ебанько. Нервный вампир — это плохо. Плохо, понимаешь? — выговорил енот по слогам, как идиотке. — Психанет и сожрет кого-нибудь из соседей.

— Тогда тем более лучше поехать со мной.

Он снова вздохнул. Еще более печально, чем в прошлый раз. Взял пончик, одним большим укусом одолев половину, и поморщился, когда кремовая начинка попала на нос. Доел. Запил угощение кофе. Похлопал себя по карманам, вытащил пачку «Мальборо», посмотрел внутрь. Убрал.

— Куда хоть? — в вопросе звучала тоска.

— В один домик, тут неподалеку.

— Зачем?

— Посмотреть.

— Двух глаз тебе мало?

— В том домике два вампира, один старенький, другой новенький. Четыре глаза надо.

— Они тебе, поди, не рады будут?

— Они меня не знают, а вот я очень хочу познакомиться.

— Не повезло им, — хмыкнул енот немного потеплев. — Ты познакомишься, даже если они против.

— Зря ты. Я добрая, отзывчивая девочка. Документы на апартамент тебе привезла, — она достала из рюкзака папку и положила рядом со стаканами. — Впишешь имя сам, если захочешь остаться.

Енот взял папку осторожно, будто опасался, что она укусит. Полистал не торопясь, внимательно просматривая документы. Кира заметила, что он читает мелкий шрифт не щурясь, и тихо порадовалась отличному зрению будущего подельника.

— Где спиздила?

— В офисе организации, которая тут жильем башляет.

— Липа?

— Не, оригинал. Мне шеф не глядя подмахнул, по доброте душевной.

— Понятно, — хмыкнул енот, окинув ее очень внимательным взглядом.

Заметил ссадину над бровью, желтеющий синяк на шее, сбитые руки. Царапина на лице уже затянулась, но еще заметна была новая, молодая кожа.

— Ты или тебя?

— Сначала второе, потом первое.

— Доебалась до кого не следовало? — он улыбнулся.

Вновь очень неровной, неумелой улыбкой человека, забывшего как показывать радость. Кира испытала внезапный приступ угрызений совести и пообещала себе, что это последний раз, когда она пристает к нему со своими делами.

— Еще продолжаю. Слушай, я бы и рада рассказать чо-почем, но боюсь, выйдет только хуже.

— Я так и понял. В этой тихой деревеньке ветеранов интересные дела творятся. Вот вроде внешне все нормально, но я прям жопой чую, что не просто так они здесь в кружок по интересам сбились.

— Не просто. Тут, наверное, скоро шмон будет, но, может, и пронесет, так что бумажки не заполняй пока, ни к чему тебе светиться, если этот кружок накроют любознательные федералы.

— Ясно, — он серьезно кивнул, но папку оставил у себя. — Когда поедем то?

— С утра. Дороги часа на три, приехать надо к полудню, когда солнце самое тяжелое.

— Вампиры днем не очень общительные.

— Я умею уговаривать.

— Понятно.

— По пивку? — спросила Кира, довольная тем, что переговоры прошли быстро и легко.

— Можно, — согласился Енот, следуя за ней к машине, неровно припаркованной вдоль дороги. — Твоя?

— Одолжила.

Он задорно хрюкнул.

— Ты еще не в розыске за эту забавную привычку?

— Еще нет, — Кира улыбнулась, достала пакеты с покупками из магазина и закрыла машину.

— Чо до утра будем делать? — спросил Енот, деловито забирая у нее пакеты.

— А мы на чем в прошлый раз остановились?

— Домой придем покажу, — он хмыкнул, но выглядел при этом довольным, а не обиженным.

Шагая за ним по дорожке Кира думала, как быстро меняется восприятие себя у людей, получивших свою конуру. Пусть небольшую и на задворках цивилизации, пусть незаконно и с риском оказаться изгнанными, но имеющую четыре стены, крышу и дверь. Локальная ячейка, отгораживающая от внешнего мира, получившая звание «дом». За декаду енот из задерганного бомжа, моющегося в туалете, превратился в хмурого ветерана. Он не был им, но ничем не выделялся на фоне суровых, слегка осунувшихся парней с внимательными взглядами. Его искусство мимикрии под окружающий ландшафт Кира сочла потрясающим.

Умение обживаться в ограниченных условиях тоже оказалось на высоте. Квартирка действительно пахла домашним. Не то, чтобы уютом, скорее теплом. К ароматам покоя и комфорта неожиданно примешивался запах плова.

— Вкусно пахнет, — заметила Кира, закрыв за собой дверь.

— Ага. Жрать будешь?

— Спрашиваешь! Сто лет домашней еды не ела.

— Может я готовить не умею, — ухмыльнулся Енот, потеплевший и даже как-то размякший.

— Пахнет вкусно, — повторила Кира, как будто вердикт выносила.

— Баранины тут не нашлось, казана тоже, — посетовал он, проходя на кухню. — Сделал с курицей в мультиварке. Норм, кстати, вышло.

Звякнули бутылки в пакетах, когда он поставил их на пол. Кира сняла куртку и повесила на крючок за дверью, разулась.

— О, знакомая кофта, — прокомментировал енот розовое худи, бывшее на ней в момент их повторного знакомства.

Она весело улыбнулась. Стукнули о стол тарелки, вилки. Енот открыл пиво и поставил рядом. Уселся за стол и приглашающе махнул ей рукой. Кира живо вспомнила, как они использовали этот стол в прошлый раз, но переспрашивать не стала. Плов манил больше возможного секса. И оказался действительно хорош.

На обочину Кира съехала до того, как дом стал виден. Навигатор предложил вернуться на маршрут и следовать по Дил-роуд еще четверть мили. Кира совет проигнорировала. Постукивая пальцами по рулю смотрела на лысый лес, кое-где темнеющий хвойными деревьями, и думала о том, насколько хорошо просматривается дорога из дома, через стволы и ветки. Снега здесь было больше, чем в Антиоке и окрестностях. Он лежал сероватым слоем на открытых участках и напоминал простыню для первой брачной ночи. Любые следы на этом девственном покрывале будут видны сразу и издалека. Это совершенно не радовало.

— Приехали? — вышел из дорожной полудремы енот.

— Почти.

— Какой план?

— Поговорить.

Он вздохнул, снова напомнив сенбернара и покосился на заднее сиденье где в пакете из севен-элевен лежали два глока, «Desert eagle» и дополнительные обоймы.

— Стволы для убедительности захватила?

— Сам знаешь, добрым словом и пистолетом…

— Так и знал, что ты это скажешь.

— Пойдем осмотримся.

Кира вышла из машины и потянулась, разминая затекшие от долгого сидения мышцы.

— Охотничий домик на опушке, за ним — сарай и лес. До реки около мили, до болота меньше. Баба не побежит, она новенькая, управлять возможностями пока не умеет и вообще офисная крыса. Увидит ствол, обосрется со страху. Мужик профи. Если упустим, заебемся потом ловить.

— Полдень, — заметил Енот, хлопая задней дверью.

Протянул ей пистолет рукояткой вперед, второй сунул за ремень.

— Ему больше сотни, — Кира привычно проверила оружие на готовность к бою. — В таком возрасте они обычно уже не раз под ультрафиолет попадали, знают, чем рискуют, умеют купировать последствия. Перед выбором пуля или солнце он надолго не задумается.

— Так, может, пальнуть в него для замедления?

— К нему просто так не подойти. Он — как ты, всегда на стрёме и ждёт подлянки.

— Не мы такие, жизнь такая, — пожал плечами Енот.

— О том и звук. Он из тех времён, когда вампир всегда готов был к схватке с охотниками. Подбираясь тихо, рискуем получить пулю. Надо идти открыто.

— Чтоб точно не промахнулся?

— Чтоб до последнего не заподозрил. Я не знаю, кто еще в доме, может, они шлюху на ужин заказали.

— Тебе не похуй?

— Нет. Надо минимизировать риски.

— Саши-солдата на тебя нет, — усмехнулся енот.

Кира остановилась. С минуту мрачно переваривала шутку, озвученную просто к слову и между делом, но сказавшую о ее спутнике больше, чем все их предыдущее знакомство. И больше, чем она хотела бы знать.

Еще раз механически проверив обойму, она дослала патрон в патронник и сняла с предохранителя. Покрутила рукой, будто проверяя, удобно ли лежит в ней рукоятка.

— Мы не в Греции, — сказала тихо и серьезно. — Ты не Саша, а я не Леша. Конструктор нам под оливой закапывать не надо и разговоры такие разговаривать тоже.

Енот долго смотрел на нее, на пистолет в руке.

— Не должна ты, маленькая питерская Барби, этого знать.

— Я читаю много.

— Так и знал, что ты это скажешь.

Минутка напряжения рассеялась, но не иссякла. Енот хлопнул ее по плечу, посоветовал не ссать и пошел вперед. Кира смотрела на его спину и думала о причудливых витках судьбы, столкнувшей ее в сортире американского мегаполиса с одним из российских наемников, не иначе как чудом выжившем в мясорубке девяностых. И о том, что она не может просто выстрелить ему в спину. Не по-пацански.

— Да, уж. Задалась неделька, — пробормотала она себе под нос и, убрав пистолет в кобуру, пошла за ним.

Тропинки не было. Ее спутник решительно прокладывал путь к кромке леса. Его следы темнели влажными пятнами на сероватом покрывале вчерашнего снега и казались ей отпечатками прошлого, по которому она шагала, не проваливаясь и не боясь потерять равновесие. Как по проторенной кем-то другим, более опытным и решительным, дороге.

Так они и шли. В молчании, погруженные в свои думы и полуденную тишину зимнего леса. Когда справа внезапно хрустнули ветки и вспорхнули птицы, оба мгновенно перешли из созерцательного молчания в боевую готовность. Не сговариваясь, но синхронно, как скатавшиеся фигуристы, выхватили оружие и навели на источник звука. Олень, поедающий мох на проталине, посмотрел на них с недоумением. Оно передалось Кире, и она тоже удивилась — откуда у нее в руке пистолет? Кашлянул Енот. Давясь улыбкой, взглянул сперва на Киру, потом на оленя.

— Повезло тебе, братан, что мы ребята спокойные.

— Со стальными нервами, — подхватила шутку Кира, сбрасывая напряжение.

Олень повел ушами и резко прянул в сторону. Мелькнули темным росчерком копыта, белый хвост. Вскоре животное скрылось между голых стволов и затерялось в глубине леса.

— Не дали пожрать спокойно, — хохотнул Енот, убирая пистолет в карман.

Кира обратила внимание, что он тоже не ставит оружие на предохранитель.

— Это такая диета.

Енот шагнул к ней, одним широким шагом сокращая расстояние до близкого. Сгреб в охапку и прижал к себе, нагло ощупывая задницу.

— Да не куксись ты, Барби. Все будет пучком.

Кира хмыкнула, чувствую внезапную неловкость из-за глока в руке. Енот смачно чмокнул ее нос и отпустил. Напряжение рассеялось, осев каплями прожитого события на сером лесном снегу.

Домик стоял в глубине, среди деревьев. Между ним и подъездной дорожкой темнел проталинами чуть присыпанный снегом газон. Пологий склон, ровный, без кустарников и клумб. Идеально просматриваемый из гостиной и оттуда же простреливаемый. Единственным укрытием могла послужить машина на дорожке, но от нее до лестницы на террасу было не меньше семи метров открытого пространства между домом с одной стороны и сараем с другой.

— Грамотно организовано, — прокомментировал Енот, очевидно подумавший о том же.

Кира покосилась на него, всерьез обдумывая вероятность телепатии, возникшей между ними на волне общности взглядов и умений.

— Угу, — отозвалась она недовольно. — В доме снайпер и вампир в одном флаконе. Дом на возвышенности, терраса широкая, окна в глубине и узкие. Бэкярд тоже весь голый, ни куста, ни оленя, незаметно к задней двери не подойти.

— Кажись, мы выиграли в лотерею.

— Ага. Сразу видно — туристический домик для походников, скажи?

— Да ваще! — согласился Енот, ехидно осклабившись. — Мож, какой другой домик посмотрим?

— До ближайшего двадцать миль, — усмехнулась Кира. — Придется брать, что есть.

— Как думаешь брать?

— В лоб. Постучусь в дверь, прикинусь заблудившейся туристкой. Отвлеку вампира насколько смогу, ты пока к задней двери подойдешь. Она ведет на кухню. Как окажемся в доме, вампиров надо загнать наверх, там окон больше. Рольставней нет, это хорошо.

— Солнце сегодня не яркое, — Енот перевел взгляд на светло-молочное небо.

— Это не важно. Длинноволновые лучи все равно проходят через облака и шмотки.

— Шаришь, — уважительно, но не без иронии сказал Енот, покосившись на нее с усмешкой. — Может, знаешь, как их замедлить без свинца?

— Истощением. Проблема в том, что там два симбионта, это как сообщающиеся сосуды. Один будет подлечивать и подпитывать другого в случае острой необходимости. Пока кто-то из них не сдохнет, — мрачно закончила Кира, впервые отчетливо осознав глубинную суть сенсоконнектики, на которую когда-то беспечно согласилась.

Хотелось сказать себе, что Арина никогда не высосет ее досуха, но недавний случай опровергал этот тезис. Кира поморщилась и добавила к выводу поправку «добровольно». Так и сяк гоняя в голове вопрос «смогла бы Арина остановиться?», она приходила к выводу, что нет. Спасая свою жизнь, любое существо будет использовать все доступные средства. Ошибочно полагать, что инстинкт самосохранения у вампиров работает иначе, чем у людей. Все больше мрачнея, Кира признала, что такая сделка, хоть и несколько расширяет человеческие возможности, все равно остается односторонней, а в ее случае — еще и бесполезной. Продлевать жизнь и улучшать здоровье ее организм умел без помощи Арининой силы.

— О чем задумалась? — заинтересованно спросил Енот.

— О судьбе батарейки. Пошли. Время деньги.

На лестнице было десять ступеней. Кира посчитала их, поднимаясь на террасу опоясывающую дом. Десять широких ступеней из мореной древесины. Ступая по ним рифленой подошвой, Кира убеждалась — дерево достаточно толстое, чтобы остановить пулю.

Окна первого этажа были закрыты плотными светоотражающими гардинами. Панорамные на втором этаже — внутренними ставнями. Это было некстати, осложняя и без того непростую задачу разговорить двух вампиров, но решительности не убавило. Бодро шагая по террасе, Кира вытащила из кармана розовой толстовки распечатки с агрегатора, подтверждающие, что домик ей якобы сдал в аренду сам владелец. Нарисованные в простеньком онлайн-редакторе минувшим вечером, они были главной ставкой на пропуск в дом. Как минимум — на открытую дверь.

Постучав в нее, дубовую и прочную, Кира натянула на лицо улыбку доверчивой простушки. Некоторое время было тихо. Из недр дома не доносилось ни голосов, ни стуков, ни шагов. Кира нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Постучала еще раз — громче. В секунды ожидания нервы натягивались, как леска на удочке, на крючок которой клюнула большая щука. Пульс ускорялся. Шарахать в вампира, открывшего дверь громким биением сердца и ароматом адреналина было опрометчиво.

Кира глубоко вдохнула, призывая на помощь самодисциплину и здоровый пофигизм. Момент, когда внутри дома кто-то очнулся и зашевелился, она уловила скорее интуитивно, обостренным от напряжения восприятием. За дверью послышалась возня, потом хриплый мужской голос спросил, кого принесли черти.

— Мистер Салливан? — звонко и бойко, как пионерка, спросила Кира, положив ладонь на ручку. — Я приехала! Вышло быстрее, не ожидала, что так легко вас найду! Мы же можем заселиться на час раньше? Доплатим за ранний чек-ин, если нужно. Знаете, дом даже лучше, чем на фото! Только связь почти не ловит, но это даже здорово! — тараторила она, припомнив бодрых софийцев из Муглы, радовавшихся отрыву от цивилизации. — Мы как раз хотели отдохнуть от городской суеты и…

— Мисс! — рыкнул мужик из-за двери, до этого момента дважды пытавшийся ее перебить. — Я никому ничего не сдавал. Вы ошиблись домом!

— Да нет же! — возмутилась Кира очень искренне, понимая, что шанс на открытую дверь уплывает из рук. — Я абсолютно уверена, что все правильно! У меня адрес и карта. Фотографии дома совпадают! В сообществе сказали, что вы здесь и…

Из-за двери донеслось выразительное арабское ругательство, описывающее ее как дочь барана и шлюхи. Кира не обиделась.

— Смотрите, я покажу!

Дверь приоткрылась на несколько сантиметров. В сумрачной тени дома вампир терялся, превращаясь в призрака самого себя. Кира ловко сунула ему в нос распечатку и оставила руку в щели, уповая на то, что до выяснения обстоятельств ломать ей кости дверью он не станет. Вампир, искомый Джей Би, осунувшийся и весь какой-то помятый, в наброшенном на плечи пледе, нехотя взял бумажки.

— Я все подготовила! — звенел ее голос с той идиотской уверенностью в собственной правоте, которая обычно нервировала профессионалов. — Вот у меня распечатки карты, я тут маркером отметила место, вот координаты, смотрите! — она сунула правую руку в карман, вытащила телефон и, показывая, будто случайно раскрыла дверь шире.

Вампир дернулся, как если бы ожидал удара. Неуловимо быстро отступил в тень прихожей, позволив Кире застыть на пороге. Она набрала воздуха в грудь.

— А вот смотрите: у меня еще есть чеки оплаты, вот дата! Позавчера внесли депозит, все, как мы договаривались. Всю переписку я тоже сохранила!

Под этот монолог она совершила небольшую интервенцию в дом. Сунула телефон в карман, освобождая руку.

— Если надо, я еще могу показать выписки со счета и скрины переговоров из общества! Они сказали, что проводник…

— Молчи! — рявкнул вампир, вонзаясь ей в сознание острым, болезненным шилом приказа.

Кира ахнула. Ментальной атаки с такой силой она не ожидала. В глазах потемнело, к горлу подкатила тошнота. Пол показался донельзя привлекательным, желание упасть на него соперничало с любовью к жизни. Пытаясь сохранить вертикальное положение, она вцепилась пальцами левой руки в дверную створку и распахнула ее на всю ширину. Вампир стремительно отступил в гостиную, выронив распечатку. Тихо щелкнула дверь на кухне. Осела на пол Кира. Из кухни появился напряженный Енот и без лишних разговоров спустил курок. Глухой звук выстрела совпал с криком на лестнице. Кира вскинулась первой. Наводя пистолет, поняла, в кого целится. На верхней ступеньке стояла бледная, растрепанная Карен. Пижамная рубашка едва доставала ей до середины бедер. Ноги плохо держали ее, и она опиралась одной рукой на перила. В другой неумело вилял дулом браунинг.

— Брось! — приказ сам слетел с губ. Густой, тяжелый, словно в Кире тоже была сила внушения.

Карен замерла. Взгляд заметался между Кирой, Енотом и любовником, хрипло ругающимся на арабском. Пуля пробила ему корпус и видимо застряла где-то внутри. Кровь, пульсируя, выбивалась из раны, заливая упавший плед и ковер. Вампир харкал кровью и давил на сознание с усилием гидравлического пресса, заставляя бросить оружие и лечь на пол.

— Шторы! — бросила Кира на русском, поднимаясь неуклюже, как новорожденный теленок.

Тошнило и вело. Завтрак крутился вокруг горла и бился в него пойманной птичкой. Джей Би разливался силой, смешивая в кучу приказы, страхи, угрозы. Боль и слезы разрывали голову, но Кира продолжала целиться в Карен, белеющую буквально на глазах.

— Слыш, мудень! — бухнул гневно Енот. — А ну кончай тут булькать говном своим!

Его голос дрожал и прыгал с ноты на ноту. Ему было страшно.

— Саша-солдат не ссал!

— И не срал, — яростно отозвался Енот. — Только он вампиров не пиздил.

— Еще кто кого пиздит. Шторы!

— Понял.

Шагая к окнам, он качался, но прицела с Джей Би не сводил. Карен попыталась было перевести на него пистолет, но не удержалась на ногах и упала на колени.

Грохнул выстрел. Пуля с сочным чавкающим звуком вошла в деревянную балку под крышей. Вздрогнули все. Кира отошла первой и шагнула вперед. Вампиров надо было разделить. Хотя бы по комнатам.

Лестница показалась испытанием на прочность. Приказы стоять, лежать, умолять, умирать бились в сознание, как колокольный набат. Ей казалось, что в голове кто-то орудует гвоздевым пистолетом, заколачивая ее волю в щели между полушариями. Последняя — двенадцатая — ступенька стала олимпийским пьедесталом. Кира похвалила себя за победу.

Внизу яростно выругался Енот, потом что-то разбилось, и зарычал от боли Джей Би.

— Вставай, — Кира подхватила Карен за руку. Та была ледяной.

Вампирша вдруг взвизгнула, будто ее приложили к печи, и панически спустила курок. На мгновение Кира замерла, ожидая звука выстрела. Его все не было. Сознание, размазанное по черепу, как свежий авокадо по тарелке, зафиксировало событие с опозданием. Когда звук наконец случился, ковер на втором этаже уже раскрашивала россыпь алых капель, напоминая про давешний пуантилизм. Кира опустила взгляд. Боли не было. Только холод гнездился в животе.

— Блядь, — глубокомысленно озвучила она результаты осмотра. — Ну спасибо, что хоть не в голову, коза кривая.

Она с силой наступила Карен на руку, держащую браунинг. Вампирша дернулась и выпустив оружие, попыталась прижаться к окровавленной розовой толстовке.

— Э, нет, дорогуша. Шведский стол в меню не входит, — Кира оттолкнула ее, и та повалилась на пол.

Снизу доносились звуки потасовки, ругань и сопение.

— Ты как? — стоило ей повысить голос, как в животе в довесок к холоду завелась тупая боль.

— Нормуль, — отозвался Енот, задыхаясь. — Ты?

— Выживу, — буркнула Кира, пинками направляя Карен к распахнутой двери в спальню. — Шевели жопой, коза, ты мне живая нужна.

Карен ползла и рыдала. Косилась на окровавленную одежду, водила носом как голодная псина.

— Дай! — протянула она руку, когда оказалась в спасительной темноте спальни. — Дай!

— Полай!

Адреналин, царь и бог этого визита, позволял действовать и пока еще не чувствовать боли. Осмотрев комнату, она увидела смятую постель, вещи, кучей сваленные в углу. Наглухо забитое фанерой окно. На стене криво висела картина, обнажая распахнутую дверцу сейфа. Внутри, призывно распушив бока, соблазняли доступностью стопки банкнот, перетянутых резинками, два паспорта, пара бриллиантовых колье и, внезапно, коробка из-под дешевой обуви. Кира почувствовала себя гончей, взявшей след. Шагнула к сейфу. Карен схватила ее за лодыжку, заставив оступиться и с трудом поймать равновесие. Живот взорвался болью. Сразу стало мутно, плохо, мокро и страшно.

— Вот ты блядина, — рыкнула Кира, со злостью пнув Карен ногой.

Вампирша всхлипнула и скрючилась на полу, больше не пытаясь мешать.

В коробке оказались телефоны. Аккуратно подписанные номером и городом. Простенькие, древние нокии, неделями живущие без подзарядки. Зарядки, впрочем, тоже были. На дне лежало несколько папок с документами. Урок внеклассного чтения Кира решила отложить до более спокойных времен.

— Барби! — снизу вопль, не то отчаянный, не то яростный. — Твой хер что-то не дышит.

— У меня его и нет, — пробормотала Кира, отступая от сейфа с коробкой в руках.

Карен лежала на полу и тряслась. Дыхание у нее сделалось слабым и поверхностным, лицо свело спазмом. Больше всего она напоминала человека в эпилептическом припадке, разве что без пены на губах.

— Блядь, что ж за неделя-то такая уебищная выдалась, а? — спросила Кира у вампирши, погружающейся в криптобиоз, и пошла вниз, не дожидаясь ответа.

Гостиная напоминала поле после куликовской битвы. Джей Би лежал на полу возле дивана, Енот сидел над ним с каминной кочергой в руке. Вопреки сообщению вампир дышал. Мелко-мелко, поверхностно и легко, но все еще был жив. Увидев ее, Енот вскочил и замахнулся кочергой.

— Да оставь, ему уже хуже не будет, — вздохнула Кира. Тоже очень мелко и поверхностно.

— Мудень, — выругался подельник и отбросил орудие присмотра в сторону.

Помог сесть, заботливо подложил под спину подушку.

— Ты как?

— Толстовку жалко, — усмехнулась Кира, вынимая из кармана чудом уцелевший телефон.

— Надо кровь остановить.

— Надо. Притащи мой рюкзак из машины.

— Что, вот прям щас надо? — возмутился Енот.

— Да, заодно аптечку захватишь, она в багажнике.

Енот подорвался, споткнулся о руку вампира, злобно обматерил его, перешагнул и скрылся из виду. Кира кое-как разблокировала телефон окровавленной рукой.

Вызов пробивался сквозь глухую сетевую зону долго, но все же пробился. Абонент отвечать не желал, но Кире хватило настойчивости добиться своего на третьем звонке.

— Нужна помощь, — общее состояние к дворцовому церемониалу не располагало, и она перешла к делу минуя приветствия.

— Кира, вы не вовремя. — В его тоне смешались раздражение и легкая нотка усталости, словно она была навязчивой поклонницей, не дающей ему и минутки отдыха.

— Это важно. У меня на руках молодая вампирша в криптобиозе и…

— Опять? — перебил он. — Не сочтите за грубость, но ваше присутствие в городе аккумулирует проблемы, решать которые вынужден я. Когда вы уезжаете?

— Разберусь с дохлыми вампирами и сразу в аэропорт.

— Где вы? — Его тон стал серьезным.

— В охотничьем домике губернатора на озере Ланди.

Пауза была короткой и напряженной, как миг до выстрела.

— Merde! Кто еще об этом знает? Вы понимаете, как важно не допустить огласки?

— Разумеется. Поэтому тебе и звоню.

— Я пришлю специалиста по кризисным ситуациям. Что бы вы не натворили, постарайтесь никого не убивать до его приезда.

— Поздно, — усмехнулась Кира.

— Вы на волне культурного визита подались в дизайнеры? Вносите новаторские правки в интерьер, раскладывая тела по гостиной?

Кира хрипло каркнула.

— У меня пуля в брюхе, мне смеяться больно.

— Putain bordel de merde! — приглушенное, но весьма выразительное ругательство сопровождалось хлопком двери. — С этого следовало начать!

— Ты не дослушал.

— Я весь внимание! — в его английском нервно плясал французский акцент.

— Нужен медик и инструкция по первой помощи вампирам, выглядят они не очень.

— Что насчет вас?

— Я тоже не очень выгляжу.

— Боюсь себе представить. Рядом есть кто-то, кто может помочь вам прямо сейчас?

— Сама справлюсь.

— Уже справилась, — злобно огрызнулся Доминик. — Постарайтесь не умереть. Не хочу разбираться еще и с этой проблемой.

— А было бы забавно.

— Ваш искрометный юмор неуместен в ситуации потенциального международного скандала.

— Ну да, их затевать можно только тебе, — хмыкнула она едко.

— Кира, бога ради! Когда вы стали такой злопамятной? Впрочем, нет, не хочу знать о вас слишком много. Специалист будет в течение часа, оставайтесь живой до его приезда.

— То есть после всё-таки можно сдохнуть? — пошутила Кира, но понимания не встретила.

Выругавшись, Доминик буркнул короткое «Чао» и повесил трубку. Хмыкнув, она повозила пальцами по краю телефона, блокируя его. Енот вернулся с рбкзаком и аптечкой. Окинул ее вопросительным взглядом. Кира не ответила, занятая рассматриванием расходящихся перед глазами кругов.

— Эй, Барби! Не отключайся, — он возник в поле зрения, встревоженный и нервный. — До свадьбы заживет.

Она хрюкнула сдавленным смехом и сразу же зажмурилась. Любое напряжение отдавалось болью в животе и пускало новые волны кругов. Покалывало пальцы время и отступало, напоминая прибой.

— Надо бы пулю вытащить, но я не умею, — посетовал ее невольный напарник, поднимая толстовку. — Подержи пока так, — он вложил в ее руку пакет льда завернутый в полотенце. — Только сильно не дави.

Кира послушно положила руку на компресс. Живот онемел и на холод реагировал слабо, а вот рука быстро замерзала.

— Холодно, — пояснила она в ответ на хмурый взгляд енота.

Сложила в рюкзак телефоны и пару зарядок. Пролистала папки. По скрупулезности оформления можно было с уверенностью сказать, что и эту документацию вела Карен. Кира вытерла руку об обивку дивана и придвинула чтение к себе.

— Тебе бы в больничку.

— Врач будет в течение часа, плюс минус на… — дыхания на длинную фразу перестало хватать и Кира сделала паузу. — Собраться и доехать.

— Что так быстро, аж бегом, — в тоне смешались страх и раздражение.

— Из Чикаго. Забирай паспорта и бабки из сейфа. И вали.

— Блядь, не думал, что тебя подстрелят.

— Выживу.

— Уж постарайся.

Кира вяло улыбнулась.

— Не ссы, Енот. Все будет пучком.

— Меня зовут…

— Теперь тебя зовут Джо Бирн, — перебила Кира. — Везучее имя. Давай. Вали, пока кавалерия не подтянулась.

Он кивнул и ушел наверх. Кира услышала скрип вешалок, потом что-то упало и гулко бухнуло об пол. Енот выругался, но устало, без агрессии. Через несколько минут он появился в гостиной с дорожной сумкой на плече. На кожаном боку виднелась тисненая надпись «А. Амхерст». Кира подумала, что сумка впервые за свою жизнь сравнялась с содержимым по степени ценности. Улыбнулась. Енот положил глок на диван рядом с ее рукой.

— На всякий случай. Вдруг соседи что услышали.

— Ближайшие соседи в двадцати милях. Это тридцать километров.

— Ты держись, Барби, не помирай, ладно?

— Все будет тип-топ.

Он кивнул. С минуту постоял переминаясь, кивнул ещё раз и, не прощаясь, ушел. Хлопнула дверь, простучали шаги по ступенькам. Скоро Кира услышала, как завелась машина. Проскрипел под колесами гравий подъездной дорожки. Стихло.

Она проглядела на предыдущее воплощение Джо Бирна, в неестественной позе лежащее на полу.

— Ну, давай посмотрим, из-за чего мне придется пулю переваривать, — предложила она и открыла первую папку.

Чтение оказалось занимательным. В первой папке были финансовые графики сообщества «Сыны отечества». Пребывавшие в тоскливой стагнации с момента его основания в прошлом году, они резво поднимались вверх после начала сотрудничества со строительной компанией «Уолш Колман». Анонимные пожертвования, ни разу не проходившие через фонд Доминика, поступали ежемесячно и были шестизначными. Кира пролистала содержимое папки, сверяя даты пожертвований с датами из списка убитых на экране телефона, но они не совпадали. Версию, что строительная компания напрямую причастна к деятельности организаторов переговоров пришлось отложить.

Ключевые показатели эффективности «Уолш Колман» и «Сынов отечества» могли бы поражать воображение квалификацией менеджеров, если бы не были так очевидно параллельны. Каждое пожертвование влекло за собой не только выдачу апартаментов парочке бездомных ветеранов, но и цепочку поездок ветеранов, апартаменты уже получивших. Со стороны это выглядело как рабочие командировки, но Кира была уверена, что происходит ротация между штатами и пожалела, что не взломала дома в Твин Лейкс, когда была такая возможность. Сомнений в том, что все тщательно зачистят, как только новость о ее визите дойдет до нужных ушей, не было никаких.

Отложив квартальные графики “Уолш Колман” и открытый бюджет общества “Сыны отечества”, она взялась за вторую папку, с закрытыми расходами общества. Документы сильно отличались от того, к чему она получила доступ в офисе корпорации. Здесь были заказы на оформление помещений в дизайнерском агентстве; на маркетинговые исследования и социологические опросы. Имелся отдельный бюджет на ведение и продвижение соцсетей, горячую линию поддержки ветеранов, а также чат в мессенджере, информирующий бездомных о ночлежках и пунктах раздачи горячего питания. Статьи, медиа, дизайн, гонорары и работа с партнерами отъедали у бюджета обществе двадцать процентов. Сумма, ежемесячно уходящая на управление и административные ресурсы, составляла двенадцать процентов. Глядя на это креативное воровство Кира подумала, что Карен вела себя довольно скромно, обустраивая свою квартиру в Чикаго и позволив себе лишь одну сумку «Биркин» и не самый дорогой вариант.

За размышлениями знает ли Доминик как у него под носом пилят бюджеты ее и застали визитеры. Когда по ступенькам чечеткой постучали чьи-то шаги, Кира схватилась за пистолет. Гость, впрочем, оценил теплоту приема и руки поднял без дополнительной просьбы.

— Вероятно, вы Кира? — спросил почти утвердительно.

Кира задумалась, не даёт ли Доминик мастер-классы по этому умению. В свободное от интриг время. Коренастый мужичок гномьего вида терпеливо ждал ответа, но взглядом ее щупал так, что Кира почти физически ощущала его прикосновения.

— Вероятно. А вы?

— Теодор. Меня направил мсье Лерой.

— Специалист по кризисным ситуациям?

— Нет-нет. Я хирург. Специалист на улице. Держит вас на мушке, полагаю.

— Как мило с его стороны, — ухмыльнулась Кира, опуская пистолет.

— Мы не знали, в каком состоянии и обществе вас застанем, — Теодор покосился на тело. — Предосторожности не бывают лишними. Позволите вас осмотреть?

Кира задвинула папки под подушку дивана. Отбросила в сторону промокшее полотенце и сделала приглашающий жест рукой. Теодор быстро поймал улыбку и сохранил серьезное лицо, но Кира успела заметить его мгновения веселья. И улыбнулась в ответ. Гномик был дружелюбный и юморной. Совершенно некрасивый, весь асимметричный, как картина авангардиста, но при этом удивительно харизматичный. Он двигался ловко и споро, почти танцевал. Легко водрузил на стол здоровенный медицинский ящик. Раскрыл, надел перчатки настолько быстро, что Кира задумалась не владеет ли он магией. На столе тем временем появилась круглая лампа и засияла ослепляющим белым светом.

— Вы неплохо держитесь для девушки в таком положении, — похвалил ее доктор, разрезая ткань вокруг раны.

— Мне запретили умирать, — наябедничала Кира.

— Вы могли бы поплакать, — предложил Теодор и тут же добавил: — Но я сейчас сделаю местную анестезию. Аллергия? Непереносимость?

— Нет.

— Прекрасно. Что-нибудь ещё, что мне следует знать о вашем организме?

Кира мысленно прикинула все, что доктору знать не следует, и решила уточнить.

— Например?

— Беременность, антидепрессанты, другие регулярно принимаемые лекарства, наркотики, алкоголь.

— Только свинец, доктор. Только хардкор, — улыбнулась Кира.

— Шутите. Это замечательно, — вернул улыбку Теодор.

На его лицо упала тень и исчезла. Рядом встал высокий жилистый мужчина, резкий и контрастный, как злодеи в графических новеллах.

— Чувство юмора хорошее. Чувство стиля нуждается в калибровке, — сказал он сухо и прохладно.

— Я учту на будущее, — так же отозвалась Кира.

— Учти ещё, что у людей бывают выходные. Это кто?

— Тот, кто давал мне непрошеные советы до тебя.

Специалист посмотрел на нее с бледной усмешкой.

— И что же он так неудачно посоветовал?

Кира пожала одним плечом. Вступать в лишние диалоги не хотелось.

— Tak, stary, nie masz szczęścia. (Да приятель, не повезло тебе), — пробормотал специалист на польском, присев рядом с телом. — Nie dość, że go przysmażyła, to jeszcze zrobiła w nim dziurę. To ostra dziewczyna. (Не только поджарила, но и продырявила. Настырная девка.)

— Grzeczniej (Повежливее), — отозвался Теодор.

— Co jej jest? (Что такое?)

— Oprócz kuli wygląda na złamane żebro. To musi boleć, a ona tylko żartuje. Nie wkurwiaj jej. (Кроме пули, ребро, похоже, сломано. Больно должно быть, а она шутит сидит. Не злил бы ты её.)

— Leroy powiedział, że nie rozumie polskiego. (Лерой сказал, она польский не понимает.)

— Leroy może nie wiedzieć o niej wszystkiego. Nie ryzykuj. Pośpiech jest słabym doradcą! (Лерой может не знать о ней всего. Не рискуй. Не последние выходные.)

Кира подумала, что Доминик был прав, и она не знает польский настолько, чтобы понять все содержание разговора. Однако и того, что она поняла, ей хватило для выводов. На языке вертелась фраза с ироничными извинениями, но Кира ее проглотила.

— Не хочу учить специалиста, — совсем удержаться от сарказма оказалось выше ее сил. — Но в шкафу лежит новенькая вампирша в истощении до отключки.

— Где?

— В комнате без окон. В спальне, на втором этаже.

— Тоже неудачно посоветовала?

— Не успела.

— Хоть кому-то повезло.

Специалист внимательно посмотрел на Киру, на глок, который она так и не выпустила. Потом перевел взгляд на затылок Теодора, занятого лечением.

— Не советуй ей ничего, — сказал, как будто уронил кирпич, и ушел осматривать дом.

Кира позволила себе расслабиться и прикрыть глаза, искренне надеясь, что доктор не попытается добить ее, как раненую лошадь. Перед глазами все еще расходились круги и время танцевало под кожей пальцев, напоминая прикосновения лапок бабочки. Слышались шаги, шуршание упаковок рядом. В разбитое окно влетали птичьи переклички, вдалеке каркал ворон. Что-то поскрипывало, резко пахло спиртом. Время смолянисто тянулось, капая минутами в часы.

— Baba musi iść do szpitala, jest w śpiączce. (Телке надо в клинику, она в спячке) — сообщил специалист, вернувшись из спальни. — Jeśli ją tak zostawimy, umrze. (Если оставить так, загнется.)

— Jest jasno. Jak ją zabierzemy? (Светло. Как повезем?)

— Zostawiłbym je obie tutaj. (Я бы обеих здесь бросил.)

— Leroy powiedział, żeby to uporządkować (Лерой сказал уладить.)

— Więc je zakop! W lesie jest mnóstwo miejsca. (Тогда зарыл бы. В лесу места много.)

Кира испытала легкий налет симпатии к специалисту по кризисным ситуациям. В подходе чувствовался опыт и понимание, что некоторые проблемы действительно лучше зарыть. Впрочем, в ее ближайшие планы умирать не входило.

— Господа, говорите по-английски. Я не понимаю, а хотелось бы.

Спец взглянул на хирурга с выражением лица “я же говорил!”, перевел взгляд на нее и соблаговолил дать перевод:

— Мы с коллегой обсуждали возможность транспортировки двух раненых до самолета.

— До самолета? — изумилась Кира.

— Мистер Лерой дал понять, что ситуация требует оперативного вмешательства. Путь из Чикаго на машине скорой помощи занял бы значительно больше часа.

— В этой дыре есть аэропорт?

— Вы же не думали, что владелец домика тратит три часа на дорогу, чтобы половить рыбу?

Кира пялилась на длинный нос специалиста, поражённая степенью включенности Доминика в ее проблемы и ценой их решения. На мгновение ей даже удалось ему посочувствовать. Сотрудничество с ней обходилось действительно дорого.

— Я об этом вообще не думала. Мне рано возвращаться в Чикаго.

— Еще остались дела здесь? — едко поинтересовался специалист, натягивая перчатки.

— Вы же не думали, что можно просто взять и без последствий завалить вампира? — в тон ему ответила Кира.

— Кстати, зачем вы это сделали?

— Советовал много, — огрызнулась она. — У вас, как у специалиста по таким случаям, мешки для трупов в багажнике не завалялись?

— Боюсь, в офисе проката пока не предоставляют такую услугу, — вклинился Теодор в назревающую пикировку. — Можно пожертвовать шторами, они все равно испорчены, — он легонько кивнул на продырявленную в нескольких местах зеленую гардину.

— Нельзя. Шторы — это след. Мешки лучше, но раз их нет, придется воспользоваться чем-то другим.

Остроносый вперил руки в бока, точно рыночная торговка, и уставился на нее. Кира сделала вид, что не замечает пытливого взгляда. Тяжело вздохнула. Сосредотачиваться на вспыхивающей в разных частях тела боли было не слишком приятно, но помогало не уплывать в бессознательное. Необходимость дать себе отдых копилась, откладываемая на потом, и с каждым событием плотный комок усталости становился все тяжелее. Об металлический лоток звякнула пуля, потом инструменты.

— Нужно наложить швы.

— Рано.

— Не понял, — Теодор взглянул на нее удивленно. — Чего мы ждем?

— Здесь еще кто-то был, — сказал остроносый. — В спальне мужские шмотки разбросаны, на подъездной дорожке следы от разворота. Кто-то сваливал отсюда в спешке, бросив тебя подыхать, или мне и это придется улаживать?

— Не придется.

— Уверена? — он шагнул ближе.

Кира молча направила на него ствол, не поднимая руки. Стрелять от бедра было неудобно, но в случае неподходящей реакции, специалиста стоило убирать первым. Гном со скальпелем ей нравился. Спец считал ее выразительный жест предельно верно. Спустя минуту молчания сделал шаг назад и слегка пожал плечами, как бы говоря, что намерений вступать в конфликт не имеет.

— Самолет корпоративный? — спросила Кира.

Он кивнул.

— Тогда там должен быть кофр для дневной перевозки. Титановая версия гробика.

В нем можно вампиршу доставить до Чикаго без дополнительных потерь.

— Не лучше ли в нем перевезти труп?

— Не надо кофр портить. Так перевезем, ему хуже уже не станет.

— Куда?

— В городок один на севере штата.

— Кира, вам нужно в клинику. Я вынул пулю, но без рентгена и узи не возьмусь утверждать о степени внутренних повреждений. Полагаю, это не единственная ваша травма?

— Надо здесь закончить. Если все грамотно организовать, решим все проблемы за раз.

— Я открыт к предложениям, — сообщил специалист до того, как Теодор успел сказать свое веское медицинское слово.

— Вампиршу в самолёт, труп в багажник, — распределила задачи Кира.

— Перевозка тел не предусматривалась, когда мы выбирали одну машину.

— В гараже стоит вторая.

— Mądry. (Сообразительная.)

— Wytrzymały. (Выносливая.)

— Mały. Nikt by tego nie podejrzewał od razu. (Мелкая. Так и не заподозришь сразу.)

— Właśnie dlatego zamknij się (Как раз поэтому замолкни), — велел Теодор и вернул свое внимание к ней. — Я не могу отпустить вас в трёхчасовое путешествие с открытой раной.

— Если рана будет заделана, возникнут лишние вопросы.

— Если она не будет заделана, возникнут лишние тела.

— Хорошо. То есть плохо. Мне надо подумать, — Кира потеряла пальцами переносицу размазав кровь по лицу. — Черт.

— Давайте я вытру, — Теодор протянул руку с салфетками.

— Пистолет у нее отбери, — посоветовал специалист.

Кире захотелось заклеить ему рот, чтобы хоть ненадолго заткнуть этот фонтан скептического раздражения.

— Marcin, zamknij się i pracuj. (Марчин, заткнись и работай), — опередил ее гном, и Кира окончательно утвердилась в мысли, что он ведущий в этой странной паре.

— Я ему не нравлюсь, — заметила она, проводив взглядом специалиста, ушедшего в гараж.

— Не принимайте на свой счёт. Он ревностный католик. Пропускает дневное собрание в “Gratia Dei “ вот и сердится.

— Интересная профессия для верующего человека, — протянула Кира, вновь сильно изумленная.

— К Богу приходят разными путями.

Она механически кивнула. В голове вертелась фраза, недавно сказанная Ариной, но Кира никак не могла ее вспомнить. Подруга относилась к католикам с тем же презрением, что и к туркам. Это вполне объяснялось историей города, который Арина беззаветно любила и где провела большую часть своей долгой жизни. Фраза не желала вспоминаться, и Кира ухватилась за знакомое название организации.

— Дневное?

— Что?

— Вы сказали дневное собрание. Есть ещё вечерние?

— Да, для тех, кому дневной свет может повредить.

— Чудны дела твои, Господи.

Кира рассматривала саму идею религиозных вампиров как несколько алогичную, однако и верующих медиков относила к той же категории. Логический парадокс как явление был интересен, как проявление — обычен. Просто вампиры, посещающие мессу. Просто хирурги, верящие в то, что Ева была создана из ребра Адама, доподлинно зная, что количество ребер у мужчин и женщин совпадает. На мысли о ребрах Кира подумала о своем, возможно, сломанном. Хотела было спросить, но вспомнила, что предположение озвучивалось на польском, и промолчала. С грустью подумала, что поездка с Теодором была бы намного приятнее. И следом — что не хочется подставлять под разборки такого дружелюбного гнома. Выбираться из домика ей предстояло в компании мужчин, живого и мертвого, не питающих к ней симпатий. Их было не жалко.

Пока Теодор шил Кира завернулась в сладкое забытье. Лёгкий шлепок по щеке вытащил ее из темного пустого нигде в место, которое она не узнала. Это явно был не охотничий домик и не самолет. Более всего обстановка походила на больницу.

— Посмотрите на меня, — мягко попросил незнакомый женский голос.

Она повернулась на звук и тут же зажмурилась от луча света. Попыталась отвернуться, но ватное тело повиновалось нехотя.

— Рефлексы в норме, — констатировала доктор после коротеньких медицинских пыток. — Если не будет осложнений после ранения, выпишу через неделю.

Кира пошевелила пальцами, пытаясь восстановить контроль над телом, но все движения давались с усилием, будто она плыла на глубине.

— Что это? — слова тоже звучали как в замедленной записи.

— Транквилизатор. У вас были судороги, — пояснил Теодор. — Почему вы не сказали про остаточное внушение?

— Не подумала, что это может быть важно.

Собственная заторможенность не раздражала, напротив Кира испытывала что-то похожее на заинтересованность, только очень бледную.

— Вы вообще не отличаетесь благоразумием, — недовольно сказал Доминик.

Удивление его присутствием тоже было очень бледным, разбавленным до легкого недоумения таким пристальным вниманием к ее проблемам. Через несколько минут осмысления до нее дошло, что присутствие Доминика означает сразу два факта: она в Чикаго и уже вечер. Осмыслить такой провал во времени Кира не успела.

— Если начнет тошнить не вставайте, просто поверните голову, — отвлек ее Теодор.

— Я полежу, — слова в предложения собирались очень лениво. — Необычная дурь.

— Потому что дура необычная, — сказал Марчин.

— Еще пара случаев и ты втянешься, — она попыталась растянуть губы в улыбке, но они плохо слушались.

— Еще пара случаев и ты в морге окажешься.

— Я уже бывала, — улыбнулась Кира. — Там холодно и тихо.

— Там все мертвые, Кира, — почти по слогам выговорил Теодор. — Вас это сейчас не пугает только потому, что активная мозговая деятельность придавлена препаратами.

— Зуб даю это ее никогда не пугало.

— Проследите, чтобы она никуда не делась, — распорядился Доминик, тоном, не оставляющим места для споров.

Кира повернула голову и увидела его удаляющимся в обществе женщины доктора, светившей ей в глаза. Даже по спине читалось все, что он думает о ней, ее состоянии и сложившейся ситуации.

— Недоволен.

— Странно, да? — ехидно спросил Марчин, появляясь в поле зрения.

— Какой зуб? — едва ворочая языком спросила Кира.

— Что?

— Ты сказал зуб даю, — пояснила она медленно. — Какой?

— Кира, я подарю вам челюсть, — пообещал Теодор так, словно собирался отдать ей свою. — Перестаньте с ним цапаться, это просто фигура речи.

— Сначала наобещаете, потом не даёте, — по-детски обиделась Кира.

Некоторое время еще пыталась удерживаться в реальности, но мягкая каталка и лекарственный коктейль утянули в призрачные глубины сна. В нем пахло морем и сиренью. Ветер летал по пляжу нашептывая чужие секреты. Шуршали волны, рассыпая по мокрому песку ракушки. На шезлонге рядом сидел кто-то очень близкий, с кем легко и уютно было молчать, глядя в темноту горизонта. Туда, где небо сливалось с морем и становилось временем.