Точка контроля

Глава 18. Хочешь спрятать — оставь на виду

12 декабря

— Извините, мистер Лерой, Я объясняла, что вы заняты, но…

Кира неласково потеснила ассистентку и вошла в кабинет. Захлопнувшаяся дверь оборвала речь, любопытную смесь скрытого раздражения и удивления тем, что посетительница не испытывает священного трепета, являясь в кабинет хозяина корпорации. Кира, впрочем, испытывала священное негодование, крепко приправленное гневом и возмущением.

— У вас формируется неприятная привычка врываться ко мне без приглашения, — сухо констатировал Доминик, прикрыв крышку ноутбука. — Позвольте напомнить, что вы гостья.

— Позволяю, напомнил. Это что за гребаная провокация?

Кира бросила перед ним свежий номер “Фреш Фенгс Ньюс”. Он пробежал глазами строчки первой полосы, но удивления не выразил, и Кира решила, что содержание ему знакомо.

— Если мне не изменяет память, вы критиковали турецкую власть.

— Столетней давности! Того, что здесь написано, я не говорила. С подачи этой журнашлюхи вспыхнул тлеющий политический конфликт! Мне пришлось перед всеми оправдываться и сто раз повторить, что я частное лицо, высказавшее личное мнение.

Негодованием в ее голосе можно было душить, как подушкой, но Доминик держался спокойно. Прохладно, отстраненно, с отчетливым недовольством. Поглядывал то на часы, то на ноутбук и, казалось, не имел никакого интереса к тому, что говорит Кира.

— Уйми эту склочную дуру, — потребовала она, не дождавшись реакции.

— На днях вы хвастались умением разрешать недоразумения.

— Тебе ветром с озера психоз надуло? Хочешь со мной поссориться?

— Полагаете дружба со скандальной личностью, склонной к агрессивной риторике, пойдет на пользу моей репутации? Кроме того, вы сами заметили, что вы частное лицо с непопулярным мнением, так чем я рискую?

Кира открыла рот, чтобы перечислить основные минусы, которые, по ее мнению, начинались с выбитых зубов и расходов на стоматолога, несколько секунд постояла так, словно мух ловила, и закрыла рот. Статья вне всяких сомнений носила заказной характер. Иначе объяснить такие своеобразные интерпретации ее слов Кира не могла. Общее впечатление от прочтения оставалось на редкость гадливым, словно пришлось рукой раздавить жирного таракана. Личность Киры Колевой приобретала характер мелочной, злопамятной, агрессивной охотницы за лёгкими деньгами. Она еще раз пристально посмотрела на Доминика, все заметнее выражающего недовольство ее присутствием, и подумала, что зря не стала оформлять иск за вчерашний укус. Следом за этой мыслью ее осенило пониманием. Находясь в шатком положении лидера, не способного контролировать исполнение всех правил, законов и порядков, в стране помешанной на правилах, Доминик сделал ход на опережение, превентивно дискредитировав ее в глазах общества. Теперь любое ее заявление, будь то информация о нападении или внушении, выглядело бы как попытка обвинить в чем-то нелюбимую социальную группу.

Мысленно она пообещала себе, что когда-нибудь сожрет мерзкого лягушатника на ужин и запьет чудным кьянти, но это будет не сегодня. С минуту обдумывала, как бы озвучить этот план предельно коротко и доходчиво.

— Если это все, что вы хотели мне сказать, Амелия проводит вас, — сказал Доминик, очевидно сполна насладившись ее попытками удержаться в рамках приличий.

— К выходу?

— В переговорную. Вы, помниться, хотели ознакомиться с материалами программ поддержки ветеранов.

— Ты выставил неприемлемые условия.

— Вы тоже не были любезны, — отзеркалил тон Доминик. — Как ни жаль это признавать, ваши безумные домыслы могут оказаться правдой, и в свете сложившейся ситуации это может стать неприятным сюрпризом.

— Придется сменить невесту? — едко спросила Кира и тут же прикусила язык.

Полыхнувшие силой глаза Доминика за мгновение стали бездонными колодцами сплошного цвета, засасывая сознание в бесконечные спирали подчинения. Кира едва не бухнулась на колени, придавленная силой чуждого желания заставить вымаливать прощение. Оглушенная этой мощью, легко смявшей все ее блоки, она пропустила первые слова и включилась в диалог только на середине предложения.

— … эти дела Эмму. Она далека от политики настолько, насколько это возможно для девушки ее положения. Я хочу, чтоб так и оставалось. Надеюсь, мы друг друга поняли.

— Поняли, — эхом отозвалась Кира

Потрясенная такой силой у вампира, которого считала посредственным ловеласом, она продолжала пялиться в его глаза. Прекрасные, сапфирово-синие глаза. Желание, еще минуту назад совершенно ясно ощущающееся как чуждое, показалось логичным последствием ее опрометчивой глупости. Внутри возник и разросся искренний порыв извиниться за грубость и немедленно загладить свою вину. Любым способом, какой он выберет. Лишь бы снова увидеть на этих прекрасных губах улыбку. Кира с изумлением задала себе вопрос, с каких это пор считает улыбку Доминика прекрасным зрелищем, и снова испытала потрясение. Вампир, напугав первым разрядом, изображая отступление, влез в заторможенное атакой сознание не через страх, а через обаяние.

— Хитрая клыкастая сволочь. Ты, небось, без мыла и в жопу залезешь так, что я добавки просить буду, — хмыкнула она на русском.

— Pardon?

— Тебе к существующим проблемам не хватает иска за нарушение международного запрета на внушение? — перешла она на английский.

Доминик улыбнулся, и ей захотелось петь и танцевать от счастья. Кира отвесила себе мысленную оплеуху.

— Стоит ли такая мелочь иска? — поинтересовался он нежно.

— Мелочь? У меня чуть глаза не вытекли!

— Не преувеличивайте, — удержал позиции Доминик. — Для человека вы довольно легко уклоняетесь от внушения и, мне показалось, это не все ваши умения, не так ли?

Теперь он смотрел так, словно уточнял нарушали ли они вместе закон и был заранее уверен в положительном ответе.

— Не так ли. Полезешь еще раз — я тебе незамысловато двину в челюсть без всяких исков. Надеюсь, мы поняли друг друга?

— Разумеется, — он все еще улыбался, но весь облик опять сделался холодным и отстраненным. — Доступ к документам и ноутбук вам предоставят. Настойчиво прошу вас не делать копий и не распространять информацию. Амелия проводит вас в переговорную.

Он распахнул дверь и наградил столь выразительным взглядом, что порог Кира перешагнула больше из желания убраться подальше от того, кто так явно не желает ее присутствия рядом. И только через несколько шагов до нее дошло, что она опять попала под внушение.

Амелия, стильная дама с повышенным чувством собственного достоинства, знакомая по предыдущим визитам, несла себя по коридору так, словно шла к алтарю с императором, по нелепой случайности сопровождаемая пробегавшей мимо горничной. Не то чтобы Кире претила такая роль, это было даже забавно, учитывая реальное социальное положение каждой, однако такая ярко выраженная дистанция рождала вопрос — а кто, собственно говоря, эта Амелия? Следуя за ней по коридору Кира рассматривала ровную спину, затянутую в пиджак чуть уже, чем было бы удобно, но именно эти минус два сантиметра подчеркивали и гордую осанку, и тонкую талию. Шпильки на туфлях отдавали тягой к суициду, но Амелия плыла на них по коридору, не запинаясь и не теряя равновесия.

— Вам сюда, — сообщила она, открывая дверь в переговорный аквариум.

До любезности ее тон не дотягивал, однако она оставалась вежлива ровно настолько, насколько этого требовала ситуация.

— Благодарю, — отозвалась Кира похожим тоном.

Глухих стен переговорная комната не имела. Справа и слева примыкала к двум похожими аквариумам, окна выходили на соседний небоскреб, стена с дверью — на коридор офиса. Большой овальный стол, тоже прозрачно-стеклянный, окружали удобные, глубокие на кресла без подлокотников. Прозрачные. Кира поглядела под ноги, ожидая увидеть на пару этажей вниз, но пол, к счастью, был темным. Стало любопытно, что за дизайнер оформлял офис DL Corp. Несмотря на явную насмешку над биллем Бриджа-Сентера о прозрачности вампирской деятельности, переговорка выглядела стильно. Суметь в таких ограниченных условиях сделать помещение красивым и комфортным было нетривиальной задачей. Вспомнился кабинет Арины, похожий на историческую реконструкцию комнаты восемнадцатого века. Впрочем, он полностью соответствовал действительности тех времен.

— Комната для кофе-брейков — через одну налево, туалеты в конце коридора, — сообщила Амелия, положив на стол стопку документов. — Доступа к внешней сети ноутбук не имеет, функция заблокирована на системном уровне. Копировать и как-либо еще тиражировать информацию, а также обсуждать ее, в том числе с сотрудниками, запрещено. Гостевые логин и пароль рассчитаны на сессию в два часа, если вам понадобится больше времени, сообщите мне, я согласую продление. Перед тем как вам предоставят ноутбук, нужно подписать эти документы.

Ручка легла на стол, тихонько стукнув по стеклу, но прозвучало это как удар судейского молотка после вынесения приговора. Кира пробежала глазами стандартное соглашение NDA и согласие подчиняться уставу корпорации в процессе сотрудничества. Точное время не было указано. Решив, что управится за два часа, а если нет, то переоформит бумажки, Кира поставила подпись.

— Ожидайте, — велела Амелия забирая документы.

Дверь за ней закрылась бесшумно. Кира обошла стол, выбирая место, и ощутила себя бабочкой, приколотой к темному бархату внутри стеклянной коробки. На тянущихся вдоль правой стены полках, разумеется, стеклянных, лежали журналы «Люди и ветра», стопка брошюр по вампирским правам и стопка путеводителей, почему-то по Нью-Йорку. Ниже — свернутые в рулоны плакаты. Заинтересовавшись Кира присела и развернула один. Он оказался афишей, выполненной в элегантных сине-голубых тонах, и сообщал о благотворительном ужине Общества сохранения редких видов птиц имени Одюбона, прошедшем шестнадцатого ноября. Несколько минут Кира катала в голове мысль заклеить афишами и приглашениями прозрачную стену в коридор, создав себе минимальное уединение, но скотча в переговорке не нашлось, и от идеи пришлось отказаться. Вошедшая Амелия кинула на нее скептический взгляд, положила на край стола ноутбук, пожелала продуктивной работы и удалилась. Так, будто направлялась на прием к английской королеве.

Вздохнув, Кира выбрала место спиной к окну, рассудив, что из здания напротив рассмотреть экран невозможно. Открыла ноутбук и вошла во внутреннюю сеть офиса. На весь экран развернулась приветственная открытка. Зелено-белые анимированные буквы поздравляли ее с началом работы и приглашали посмотреть ролик о принятых в компании правилах. Кира попыталась свернуть окно и поняла, что невозможно преодолеть этот бастион корпоративной культуры без жертв. Полистала видео на быстрой перемотке и уткнулась в следующий заслон — этический кодекс. Видео-ролик о нем занимал семь минут, пдф-файл весил двенадцать мегабайт. Кира предпочла ролик. Потом следовал ролик-знакомство с принятой в корпорации Agile технологией на двенадцать минут, ролик о выдающихся сотрудниках корпорации и видео-экскурсия по крупным офисам. Кира пожалела, что не указала в договоре полноценную рабочую норму на восемь часов.

Увидев обновленный список вампиров, она вновь испытала потрясение. На этот раз вызванное невероятной честностью представителя штата, ранее скрывшего даже даты рождения. Сверяя подробные данные со своей таблицей, Кира тихонько изумлялась тому, до какой степени положительно на Доминика повлиял вчерашний репутационный удар по вампирам. В душе она разделяла его позицию, хотя высказала бы ее втрое короче, однако сообщать ему об этом не собиралась. Присущий ему снобизм в сочетании с талантом задавать простые вопросы так, что окружающие неизменно начинали подозревать ее в чем-нибудь незаконном, всегда вызывал больше раздражения, чем солидарности…

Чикаго, 2011 год

…Из туалета Кира, вышла чувствуя себя апельсином после соковыжималки, с уверенностью, что текилу пить не будет больше никогда. Собственный внутренний мир давно не казался ей таким богатым и насыщенным. Прощаясь с утренней пиццей, съеденной еще в Нью-Йорке, она думала о бренности бытия и том, что даже ее организм не справился с лошадиной дозой дряни, подмешанной в выпивку.

— Как ты? — спросила Наташа, протягивая ей пачку бумажных платков.

— Как бутылка после стерилизатора. Чистенькая не только снаружи, но и внутри. Спасибо, — Кира открыла платочки и вытерла мокрое от умывания лицо. — Что я пропустила? — она поглядела за стекло.

Полицейский участок напоминал унылый маскарад. Безумная клоунада из клуба переместилась в будничный антураж закона и порядка на бюджетном финансировании, сделавшись не парадом фриков, а захолустным конкурсом нелепых костюмов. Люди еще час назад сверкавшие клыками теперь стыдливо прятали их, доказывая, что не вампиры. Настоящие вампиры хмурой стайкой сидели в стороне, изредка мерцая глазами и повышенной скоростью движений.

— Частично закончили с людьми, задержали двух нелегалов, ждем представителя округа для объяснений.

— А дурь?

— Бармен клянется, что не имеет к ней отношения. Может правда, может нет. Наше дело нелегальные вампиры.

— Ты не против, если я быстренько поболтаю с ним?

— Нельзя, — Наташа скрыла улыбку.

— Я аккуратно, — Кира встала.

— Ты снова нарушаешь протокол, — заметила Наташа без всякого осуждения. — После ты нарушишь субординацию и это опять закончится неприятностями с Рейфом.

— Да я всего один вопрос задам, — Кира махнула рукой. — Что ты любишь. Водка? Селедка? Балалайки?

— Бумага, — Наташа улыбнулась. — Я увлекаюсь оригами.

— Договорились, — Кира распахнула дверь сделала шаг из кабинета и застыла.

По коридору, в обществе мужчины, похожего на жердь в костюме, царственно плыл представитель округа Доминик Лерой. Они увидели друг друга одновременно и по мелькнувшему на лице вампира яркому изумлению Кира поняла, что он ее узнал. Тихо выматерилась по-русски и попыталась юркнуть обратно в комнатку, но Доминик не оставил ей шансов:

— Кира, какой приятный сюрприз, — его вкрадчивый баритон охватил одновременно все помещение. — Чудесно выглядите, — он улыбнулся вроде бы с юмором, но она в это не поверила.

Через секунду в нее впился суровый взгляд агента Камеро, вышедшего из допросной и услышавшего это милое приветствие. Наташа удивилась настолько, что встала и подошла ближе взглянуть на автора высказывания. Доминик притормозил у двери, с интересом скользнул по девушкам цепким взглядом. Заметил отсутствие наручников на Кире, жетон бюро на поясе Наташи, расстояние между ними. В миниатюре явно читалось если не дружеское расположение, то приятельская симпатия.

— Не ожидал вас здесь встретить, — заметил он с усмешкой. — В такой компании.

Кира хотела сказать, что он был бы рад не встретить ее больше никогда, особенно учитывая, что остался должен ей тридцать тысяч за ужин десятилетней давности, но героически промолчала, отделавшись скупой ухмылкой.

— Мистер Лерой, — окликнул вампира Рейф.

Кира услышала в его голосе сдержанное нетерпение и нежелание поддаваться на провокацию. Мысленно порадовалась этому, проводила взглядом вампира и человека-жердь и закрыла дверь.

— Тебе надо было предупредить, что ты знакома с представителем штата, — заметила Наташа, возвращаясь на скамью у стены.

— Рейф знает, ему Дуглас сказал.

— Тогда не о чем беспокоиться, — пожала плечами Наташа. — Дуглас принимал решение, значит это не твоя зона ответственности.

Кира подумала, что ее зона ответственности Доминика волнует исчезающе мало, но вслух говорить этого не стала. Уселась на стул возле двери, одернув короткое платье, запахнула куртку и сунула в карман платки.

В комнатке воцарилось молчание. Наташа особой разговорчивостью не отличалась и на сегодня, вероятно, исчерпала свой лимит общительности. Вырывала листочки из глянцевой брошюры с клыкастой улыбкой на обложке и складывала в маленькие треугольники. Кира покосилась на аккуратную горку таких же, лежащую на углу стола.

— Пиявка, Рейф зовет, — сообщил Холл, приоткрыв дверь. — У старшего вампира к тебе вопросы.

— Что ему нужно?

— Интересуется, как ты попала на закрытую вечеринку без приглашения и причинами смерти Соммера.

— Кого?

— Парня, который умер от анафилактического шока. Намекнул, что ты не безгрешная и он об этом знает, — Холл провел тыльной стороной ладони под носом и преувеличенно громко шмыгнул, выразительно показывая направление намеков Доминика.

— А я говорила, что мне не надо сюда ехать, — Кира едва не скрипнула зубами от досады.

— В крови Соммера и других посетителей нашли бензодиазипины, — заметила Наташа таким тоном, словно говорила о погоде. — Это лекарство, а не наркотик.

Кира испытала приступ признательности за неявную защиту и техничное опровержение обвинений французского говнюка.

— Это материалы следствия, — скупой тон Холла поддержки не выражал. — Лерой владелец бара и гражданский, при нем это обсуждать нельзя.

— Вот так и скажу, — буркнула с досадой Кира, вставая и одергивая короткое платье.

— Ты тоже гражданская, — Холл ухмыльнулся и пошел к комнате для допросов.

Кира брела за ним, чувствуя, как усталость после общения с унитазом в полицейском туалете вытесняется предчувствием неприятностей с запахом керосина, витающем в воздухе.

В допросной было тесно от широкоплечих силовиков и приторно от глянцево-законного вампира. Доминик сидел на жестком железном стуле так, словно развалился в шезлонге на берегу океана — расслабленно и спокойно, абсолютно уверенный в собственном обаянии и правоте. Рейф, соблюдая с ним максимально возможную дистанцию, подпирал стену напротив. Кира мельком покосилась на него и зеркало за его спиной, прозрачное для смотрящих за допросом из смежной комнаты. Внутренний дискомфорт подскочил на несколько пунктов, подобные помещения вызывали у нее нервный зуд. Холл закрыл дверь, добавив ей еще щепотку нервозности и уселся за стол напротив человека-жерди. Потратив несколько секунд на размышление Кира отступила на шаг от двери и прислонилась к стене скопировав позу Рейфа. Доминик улыбнулся с легкой издевкой.

— Не желаете присесть? — поинтересовался так, словно приглашал на свидание.

— Нет.

— Как строго, — ее тон не сбил с вампира обаяние.

— Вернемся к вашим вопросам, — Рейф играть в нежности тоже не хотел.

Кира сдержала порыв взглянуть на начальство. Проницательный клык хмыкнул каким-то своим мыслям, с доброжелательностью поглядывая то на Киру, то на Рейфа и улыбнулся, не показав клыков.

— Как вы оказались в “Монохроме”? — поинтересовался таким тоном, словно спрашивал, как ей удалось просочиться к нему в постель минуя охрану.

— Так же, как и три сотни других посетителей — вошла через дверь, — Кира тщательно не заметила подтекста.

— Я полагал, вы утратили интерес к этому бару, — заметил он на секунду сделавшись таким, каким Кира его помнила — под соблазнительным образом скрывался жесткий делец со стальной хваткой.

— Я игнорирую личные предпочтения на работе.

— Вечеринка была открыта на свободный вход только для вампиров, — встрял в назревающий спор юрист, сидящий рядом с Домиником так ровно, словно проглотил лом. — Людям необходимо было приглашение. Как вам удалось войти?

— Свидание с Бенджамином Франклином открывает любые двери, — усмехнулась Кира с иронией.

— Удивлен, что ФБР использует такие методы, — вставил Доминик свой цент язвительности.

— Я не имею отношения к ФБР, — она злорадно оскалилась.

— Вот как? К кому же вы имеете отношение?

Синие глаза Доминика сделались еще синее и глубже, как колодцы затягивая ее в себя и вынуждая сказать правду. Кира почувствовала легкое прикосновение вампирской силы к сознанию и оттолкнула его, как учила Арина. Покосилась на других людей в допросной и поняла, что маленького трюка вампира никто не заметил. Доминик остался недоволен результатом интервенции, его лучезарная самоуверенность слегка потускнела.

— Мисс Колева сотрудничает с нами как внештатный специалист, — сухо пояснил Рейф, принимая Киру под федеральное крыло.

— По увеселительным заведениям Чикаго? — иронично уточнил Доминик.

— По нелегальным вампирам, — припечатал Рейф, очевидно подустав от намеков. — Которых, кстати, сотрудники бара назвали завсегдатаями. Не хотите это объяснить?

— Я не слежу за посетителями моих заведений, агент Камеро, — снисходительно, но доброжелательно улыбнулся Доминик, не смутившись от резкости. — Вполне вероятно, что среди них есть и те, кто не успел получить официальный статус. Легализация порой затягивается на годы. Вам ли не знать, Кира, — он стрельнул в нее взглядом колючим и одновременно раздевающим.

— К преступникам вы весьма снисходительны, — едко заметил Рейф. — К подбору персонала вы относитесь с такой же беспечностью?

— Беру пример с бюро, — мурлыкнул Доминик, сладко улыбаясь.

Кира почувствовала острый зуд в кулаках. Желание съездить Доминику по лощеной морде росло, как в старые добрые времена и на мгновение захватило ее всю. Кольнуло кончики пальцев. Кира узнала ощущение и удивилась его яркости. Время почти просило ее о повороте, волна сама лизнула ладони. Она взглянула на руку с растерянностью. Холл фыркнул, больше забавляясь, чем раздражаясь от намеков Доминика приобретающих характер обвинений.

— Иными словами бензодиазипин в клубе использовался с вашего одобрения? — поинтересовался Рейф, заранее зная ответ, но ожидая промаха от оппонента.

— Боюсь я не знаком с этим названием, — почти ласково отозвался Доминик и по его тону Кира поняла, что строивший ловушку Рейф сам угодил в расставленную вампиром. — Полагаю, Кира сможет меня просветить, — он нежно улыбнулся. — Если память мне не изменяет, вы прежде были весьма сведущи в способах расширить границы восприятия.

Намек на наркоманию вышел у Доминика крайне двусмысленным. Словно он сам лично принимал участие в этом процессе, отдавая предпочтение иным типам удовольствий. Из раздражения Кира прыгнула с веселье, внезапно поняв, что такая явная попытка дискредитировать ее в глазах ФБР вызвана опасением. Их общее прошлое могло сильно ударить по его репутации и поставить под сомнение исключительно законопослушный образ, который он использовал. Пытаясь лишить ее доверия коллег, он не только почесывал свое эго, но и подкладывал соломку под задницу. Кира весело хмыкнула, заметив усмешку Холла, который смотрел на допрос как на шоу, явно ожидая, когда она перейдет к мордобою.

— Память женщина ветренная. Сегодня с одним, завтра с другим, — заметила Кира, перестав изображать профессионализм и соблюдать протокол. — Вам ли не знать, как это бывает?

Вампир растекся на стуле лужей сочного удовлетворения. Ее реакция доставила ему удовольствие еще и тем, что заметно не понравилась Рейфу.

— Как официально. Прежде вы обращались ко мне по имени. — Доминик довольно облизнулся, в улыбке мелькнули клыки. — Приятно снова вас видеть.

— Если так соскучился мог бы позвонить. — Кира отзеркалила его улыбку. — У Арины есть мой номер.

Градус расслабленного удовольствия упал к нулевой отметке. Доминик замер в типично вампирской неподвижности сохраняя образ довольного жизнью кота, но Кира отчетливо увидела, что это напускное. Он молчал, переваривая ее информационный вброс. Размышлял, как лучше отреагировать, пока Кира думала стоило ли прикрываться именем европейской политики, чтобы заставить его прекратить ворошить прошлое.

— Не пришло в голову такое простое решение, — нейтрально изрек он на исходе второй минуты тишины.

— Вернёмся к делу, — жёстко напомнил Рейф.

Доминик чуть пожал плечами. Движение у него вышло изящным и надменным одновременно. Он взглянул на юриста и слегка кивнул, словно разрешал ему говорить и застыл в картинной позе. Кира увидела, что он утратил интерес к беседе, но не к ней самой. Человек-жердь открыл рот, и в заинтересовано-настороженную тишину допросной посыпались строгие формулировки и сложные слова. Поток юридического красноречия содержал неявные угрозы в превышении полномочий и столь же неявные обвинения в кирин адрес, обернутые в намеки на ее сомнительное прошлое. Рейф, впрочем, ловко отбил юридические нападки не менее умными словами и при поддержке Холла обмен обвинениями быстро перешел в конструктивный диалог формата “договоримся по-хорошему”. Кира не вслушивалась в требования обеих сторон, размышляя, что особенного было в начале разговора, что время всколыхнулось так заметно…

… Об стол что-то звякнуло. Кира моргнула, возвращаясь в аквариум вампирского офиса. Через стул от нее в расслабленной позе сидел основатель корпорации и фонда и… ел мороженое. Ложкой. Из банки.

— Хотите? — поинтересовался Доминик с доброжелательной улыбкой человека, который притащил сладости заработавшейся коллеге. — Арбуз-манго.

Кира заметила вторую ложку, лежащую рядом с ее ноутбуком.

— Зачем ты его ешь? Ты же вкуса не чувствуешь, — она взяла ложку и повертела в руке.

— Текстуры, температуры и запаха достаточно, чтобы представить вкус, — пожал он плечами и облизнул губы.

— Наверное, — протянула она слегка растерянно.

Ворохом воспоминаний всплыли давние эпизоды с Ариной. Кира согласилась на формирование сенсоконнектики, когда та объяснила принцип ее действия словами “смогу сама проводить дегустации”. Забыв упомянуть, что для создания прочной связи придется выпить не меньше полулитра, а потом регулярно обновлять ее, тускнеющую, прихлебывая свежей кровушки. Кира с содроганием вспомнила процесс создания. После этого события Арина полгода кормила ее всем подряд с таким детским азартом, словно никогда не пробовала шоколад, мороженое, свежие фрукты, выпечку и сыры. Кира ела с возрастающим недоумением и однажды, не втиснувшись в осенние джинсы, заявила, что так дальше продолжаться не может и скоро она будет колобком, катающимся по болгарским лесам в поисках нелегалов. Вспоминая об этом, она неожиданно подумала, что в случае с Ариной возможность через чужое восприятие ощущать вкусы действительно могла быть достаточным основанием для сенсоконнектики. Глубокая и близкая связь между ними была и без вампирских плюшек. С минуту она наблюдала, как Доминик наслаждается едой, но придумать основание, на котором самодовольный сноб вроде него мог бы решиться на сенсоконнектическую связь с человеком, не смогла. Если бы оно и было, то точно не ради сыра.

— Нашли что хотели?

— Только начала. Приветственная программа для нового сотрудника впечатляет.

— Рад, что вам понравилось.

— Добавьте возможность сразу в конец перемотать, — хмыкнула Кира, вновь открывая список вампиров.

— Зачем он вам? — с деланным равнодушием спросил Доминик. — Вы же не собираетесь, в самом деле, проверять на легальность всех вампиров в этом штате.

— Не собираюсь.

Кира скользила взглядом по строчкам и споткнулась на сорок восьмой. Она была выделена зеленым цветом.

— Что это значит?

— Я попросил Амелию отметить расхождения с предыдущим списком. В качестве примирительного жеста. — Он дружелюбно улыбнулся и пододвинул к ней банку с мороженым. — Попробуйте, оно действительно вкусное.

Кира рассеянно кивнула, читая информацию по Карен Бриггс. Кроме даты рождения, адреса, предыдущего имени (оно совпадало) и даты смены статуса, было еще имя инициирующего вампира. Ячейка, пустующая в большей части списка.

— Надо же, натуральная, — хмыкнула Кира.

— Да, случаются и у нас романтические истории, — усмехнулся Доминик. — Не ожидал, что Карен решится менять статус. Она, насколько я помню, ценила возможность работать в дневное время.

— Вы знакомы?

Он как-то странно мигнул. Улыбнулся кривовато, теряя дружелюбие в лужице иронии.

— Похоже, приветственный ролик действительно длинный. Я полагал вы ухватитесь за возможность первым делом взглянуть в документы "Сынов отечества". Карен Бриггс — куратор этого общества. Занималась их социальными и волонтерскими программами, посещала собрания, помогала с переездами. Так видимо и сформировались отношения с одним из ветеранов, — под конец речи Доминику удалось выровнять тон и сказать это с налетом романтизма.

Кира уставилась на экран. В графе инициирующий вампир стояло имя Джозефа Байрона Грина, из которого при сокращении получалось уже знакомое Джей Би.

— Твою мать, — прошипела Кира по-русски. — Сколько же у тебя паспортов, скотина клыкастая?

— Что, простите?

— Выражаю удивление твоей готовностью сотрудничать.

— Она больше, чем вам могло показаться. Хотите? — лукаво спросил Доминик, протягивая ей полную ложку мороженого.

— Съем всю банку, если расскажешь все, что знаешь о Карен Бриггс и ее инициаторе.

12 декабря

Консьерж в доме имел внешность модели для рекламы мужского парфюма. Карие глаза с поволокой, орлиный нос, легкая небритость, чувственные губы. Сначала Кира приняла его за одного из жильцов, перебирающего почту за стойкой. Рассеянно улыбнулась и прошла мимо, к лифтам. Там ее и догнал вопрос "Могу ли я вам чем-то помочь". Вспомнились консьержки в студенческих общежитиях, которые в качестве приветствия использовали фразу “Куда прешь по помытому?!” и умели делать это довольно пугающе. На фоне этих воспоминаний ее “нет” прозвучало нежно, почти романтично, а двери лифта удачно отрезали от пристального взгляда и дополнительных вопросов.

Согласно документам, предоставленным пробудившейся у Доминика совестью, Карен Бриггс жила в квартире 20B. Подниматься по лестнице на такую высоту Кира была не готова, но, чтобы не сталкиваться еще раз с внимательным орлом в фойе, вниз решила спуститься по лестнице.

После знакомства с вампирской совестью, оставившей неизгладимое впечатление, Кира полистала фотографии дома номер 30 по Восток-Гурон-Стрит и узнала, что, кроме внутреннего сквера, в жилом комплексе есть еще два ресторана, спортивный зал и бассейн с зоной барбекю. Последнее по случаю зимы было закрыто, однако сам факт наличия таких удобств говорил о доме многое.

Лифт остановился плавно и двери открыл бесшумно. Никаких мелодичных звонков, голосовых помощников и прочих звуковых эффектов. По сторонам от дверей, как молчаливые швейцары, стояли два раскидистых фикуса в высоких квадратных горшках, не уронившие на пол ни листочка. На этаже было светло и чисто той глянцевой чистотой дорогого дома, которую обеспечивают клининговые сервисы, включенные в арендную стоимость. Под потолком немигающим глазом следила за порядком камера с широким углом обзора. Кира уныло подумала, что электронные замки и камеры наблюдения под каждым кустом очень осложняют и без того непростую жизнь культурного амбассадора Ассамблеи, волею судьбы вынужденного посещать не только богемные тусовки и арт объекты Чикаго. Набросив на голову капюшон куртки, она покинула лифт и направилась к двери с надписью 20В, по пути натягивая латексные перчатки.

Любезность Доминика простиралась так далеко, что он позволил ей осмотреть место работы Карен — небольшую квадратную соту в опен-спейсе с двумя десятками таких же. Стоял при этом над душой, но регулярно отвлекался на желающих поздороваться с главой корпорации, благодаря чему найденную под клавиатурой ключ-карту удалось стащить, не привлекая внимания. Кира предполагала, что это деяние попало на офисные камеры, и что Доминик закроет на кражу глаза.

Карта, если верить описанию на сайте «Гурон Кондоминиум Ассошиэйтед», была мульти-ключом к системе умных замков, установленной в доме. Умные замки, с точки зрения Киры, оказались достаточно глупыми, чтобы пропустить ее вместо хозяйки.

В квартире витал аромат базилика и цитрусов, неуловимо напоминая о солнечном дне на веранде летнего домика у моря. Кира вспомнила как обычно пахнет в летних кафе Несебра, и мысленно добавила к тонкому аромату сигаретный дым и запах горелого кофе. Ощущение «как дома» не пришло. Интерьер квартиры слишком резонировал с представлением, которое Кира попыталась себе навязать. Кофейного цвета мебель на фоне светло-серых стен и такого же пола выглядела скучновато, отдавая офисной атмосферой, однако ее разбавляли яркие подушки, на диване в гостиной, и таких же цветов рамки с постерами на стене. На стеклянном столике у дивана вместо букета стоял аромадиффузор, источая приятный аромат классики английского шика.

Комната производила скорее впечатление приемной, чем домашней. Пледы, если и были, то прятались где-то в ящиках. Стеллаж вдоль стены украшали два медных подсвечника и строгая ваза с композицией из сухих растений разнообразных оттенков красно-коричневого. Остальное пространство было свободно, словно у Карен не имелось привычки пить чай и ставить чашку, есть мороженое и класть рядом ложку, да и вообще проводить время в этой комнате. Ни фантиков, ни смятых чеков, ни мандариновых шкурок. Кира провела пальцем в перчатке по поверхности стеллажа и не обнаружила пыли. Невольно в голову пришла ассоциация с Кларой. Следом — мысль о том, что здесь недавно делали уборку. Кира заглянула под диван и стеллаж, не слишком, впрочем, ожидая найти там следы крови или чьи-нибудь зубы, и направилась в спальню.

Здесь тонкий аромат свежести смешивался с приглушенным и мягким лавандово-пионовым. Никаких острых контрастов или ярких нот. Заглянув за первую дверь, Кира обнаружила ванную. Узрела там три полки уходовых средств, унюхала терпкий гранат и заподозрила, что Карен составляла техзадание дизайнеру интерьеров описывая ароматы линейки парфюмов Джо Малона. Не имея ничего против нишевой парфюмерии, Кира, тем не менее, не могла предположить в обычной сотруднице отдела по связям с общественностью такой вкус, стиль, а главное — доход.

За соседней дверью оказалась гардеробная, где рядом со штангой с платьями, была полка с платками Эрмес. На полке ниже скромно стояла белая «Биркин», окончательно убившая всю обычность Карен Бриггс. Войдя в этот храм порочной связи массмаркета и люкса, Кира осмотрелась. Здесь, в отличие от гостиной, было живо. На туалетном столике царил беспорядок, оставленный женщиной, наносившей макияж в спешке. Возле огромного зеркала на пуфике неопрятной стопкой валялась одежда. Туфли и ботильоны рассыпались по полкам сбитыми кеглями, в ящике с бельем будто кошка покопалась. Кира выдвинула его, прошлась взглядом по бесчисленным лифчикам на все случаи жизни, пошарила по дну. Ничего интересного, кроме ароматного саше, не обнаружилось.

Скинув на пол вещи, Кира достала телефон и уселась на пуфик. Он оказался мягкий и ласковый, как домашний кот, разве что не заурчал при встрече с задницей. Арина долго не отвечала на вызов, а ответив буркнула невнятное и отключилась. Кира с недоумением посмотрела на экран, но повторный звонок решила отложить ненадолго. За это время ее блуждающий взгляд наткнулся на стойку для зонтов.

Она насчитала восемь тростей и четыре зонта автомата. Новых.

В комоде рядом верхний ящик занимали мужские перчатки, дюжина, и кожаные визитницы в подарочных коробках с прозрачной крышкой. На верхней стороне визитницы виднелось именное тиснение. Кира вынула их все, прочитала двенадцать имен и внесла в заметки на телефоне. В списке была сенатор Дакворт, генеральный прокурор Вайоминга Уолл, сенатор Локхард и отец нынешнего губернатора Иллинойса Говард Мэтисон. Какая-то ее часть испытала неожиданное облегчение, не найдя знакомого имени Доминик Лерой. Кира отвечала себе на вопрос «Почему?», когда телефон задрожал вибровызовом.

— Что ты хотела, солнышко? — сыто мурлыкнула Арина.

— Привет, — отозвалась Кира. — Поделиться впечатлениями. Зашла я в гости к рядовой сотруднице одной некоммерческой организации…

— Из числа спасителей котят от блох?

— Почти. Так вот у нее полная ванная Ла Рош Позе, а в гардеробной залежи люкса. В обуви не копалась, но лабутены наверняка имеются.

— У нее хороший вкус.

— У нее вся лимитка подарочных сетов от Артура Амхёрста разложена по полочкам. Зонты, перчатки, визитницы. Шаблоны визиток к ним небось Тач Кавер какой-нибудь.

— Кстати, это отличная идея, — согласилась Арина тоном, ясно говорившим, что слушает она вполуха. — У Амхерста прекрасные перчатки, да и Виктору будет приятен такой комплимент бренду английской классики. Только надо что-то добавить от себя, индивидуальное. Создать впечатление, что презенты для каждого подбирались с учетом личных осо…

— Арин, ты меня слушаешь? — перебила Кира полет подарочной мысли. — Я сижу у девицы, работающей примерно на должности старшей смены в Лидле. В гардеробной. Между «Эрмес» и «Амхёрст». Тебя в этом сочетании ничего не смущает?

— Девица любит статусные вещи. Помнишь, одно время наши деятели телефоны Верту покупали? Хотели впечатлить выгодных партнеров. Где, говоришь, она работает?

— Помню. Телефон по цене почки. Придурки, — хмыкнула Кира. — У Доминика в отделе по связям с общественностью она работает.

— Вот и ответ, — в голосе слышалась улыбка. — Чтобы привлечь его внимание, женщине надо постараться и поддерживать соответствующий уровень притязаний.

— По его словам, она трудолюбивая, целеустремленная тетка, ни разу не замеченная в чем-то больше, чем кофе-брейк с коллегами. Начинала с того, что раздавала бесплатные обеды в шелтере для бездомных при «Gratia Dei», там ее активность заметили и сделали оффер.

— Что за «Божья благодать»?

— Упоротые католики, одни из партнеров DL Corp по всяким религиозным делишкам.

— Ох, ну конечно! Католики, как без этого? — в тоне Арины звонко пела насмешка. — Проверь благотворительные организации вроде Общества сохранения памятников истории, она наверняка состоит в тех, где плавают блестящие холостяки.

— У него есть невеста.

— Невеста не жена.

— Дочь губернатора штата. Сильно сомневаюсь, что он променяет ее на карьеристку среднего возраста, которая к тому же вампир прямой инициации.

— Его? — опешила Арина.

— Нет, конечно. Того мудака, который в тебя стрелял.

— О, понятно, что ты забыла в ее гардеробной. Звони, если найдешь интересное.

— Ладно, — сказала Кира в уже заглохший телефон.

Вздохнула, и скорчила кислую рожицу зеркалу, выражая впечатления от способа Арины завершать беседу

Во втором ящике, где она ожидала увидеть подарочные мужские ремни в довесок с зонтам и перчаткам, оказалась картотека, составленная со скурпулезностью въедливого человека. Документов было много. Карен вела не только деятельность общества Сыны отечества, были также папки, подписанные “Уолш-Колман” и “Talk2Win”. Последние были отмечены логотипом — буквой “U”, выпуклой и стилизованной под металл. Такие же буквы красовались на пустых шаблонах визиток из первого ящика. Их Кира обнаружила пятью минутами ранее, под слоем перчаток. Недоумевая кому могли понадобиться визитки без имени, телефона и даже подписи под буквой она повертела их в руках и нашла на оборотной стороне адрес сайта. Запрос в поисковик не дал внятного ответа. Сайтик был плоский. Главная страница, шапка, подвал, форма заказа. Буква “U” здесь была очень выпуклой, металлической и смотрелась на светлом шаблоне страницы как клеймо. Кира потыкала в разные разделы, узнала, что компания “Talk2Win” занимается организацией и проведением переговоров и что их можно заказать прямо сейчас на сайте. Скидки почему-то не предлагались, обратный звонок тоже.

Соцсети «Talk2Win» не вела. Не считая небольшого форума на сайте с отзывами благодарных клиентов, упоминаний в Сети было исчезающе мало. Кира пролистала ленту до третьей страницы. Нашла коротенькую статью о компании и расследовании журналистки из Вайоминга, попавшей в смертельную аварию в мае. Все успехи переговорщиков до мая терялись вне мира цифровой информации. Даже у Службы легального контроля, любимой столь же, сколь и Федеральная налоговая, было больше поклонников в соцсетях и упоминаний в медиа.

Раздумывая не стоит ли оставить заявку на переговоры, просто чтобы узнать, как работает система, Кира отложила телефон и взялась за папки. Руки под перчатками неторопливо прели.

Уточняющих подписей в папках не было, только строгие таблицы. Рядом с буквой U стоял номер из двух секций, в которых без труда (если у тебя десяток разных сим-карт) опознавался телефонный код страны и города. В таблицах — даты и цифры.

Кире хватило одной папки, чтобы понять: она смотрит на реестр «переговоров». В документах последовательно отмечалась дата заказа, дата авансового платежа, его сумма, дата исполнения заказа и дата полной оплаты. Последние две неизменно шли друг за другом с разницей в один день. В третьей по счету папке эти даты показались знакомыми. Кира была уверена, что уже видела их именно в таком порядке и это тоже был список. Телефон нагревшийся от непрерывной фотосъемки открывал фотоальбом медленно и мучительно, однако открыл. Фотография списка, составленного федералами по ее находкам в каморке Гейба, оказалась в каком-то очень далеком прошлом, хотя календарно их разделяло всего несколько дней.

Совпадали даты трех убийств. Имена жертв тоже были омерзительно знакомы. Кира поглядела на логотип. Рядом с «U» стояли цифры «+31 20». На мгновение захотелось закрыть глаза и вывалиться из реальности. Слишком невероятным и при этом логичным был безжалостный вывод.

— Этого не может быть, — сказала она документам.

Вернувшись к страницам с датой заказа, Кира некоторое время пялилась на четыре строчки с общей датой, в мае этого года, и четыре авансовых платежа. У трех имелась дата исполнения и сумма полного расчета.

— Это бред. Такого просто не может быть.

Отрицание реальности не помогало. Набрав Арину Кира прислонилась спиной к полкам с шарфами и сумками.

— Нашла интересное? — нежно спросила подруга, приняв вызов.

На заднем плане слышались стоны и хлюпающий звук, потом щелкнул хлыст, и кто-то двусмысленно закричал, не то от удовольствия не то от возмущения.

— Выйди, надо поговорить, — тон против воли получился рычащим.

— Что случилось? — Арина быстро перетекла из расслабленно эротического настроения в серьезность.

— Кто тебе продал того майского Ренуара?

— Подруга. Нелепая история об излишней доверчивости, забудь.

— Маура и Морель не просто так газом отравились, но это мы и раньше знали. Чего мы не знали, так это того, что с ними за компанию заказали еще какого-то Андриса Бунсхотена. В документах с заказами имен нет, но есть в моем списке трупов. Я сравнила даты смерти. Они совпадают с датой в бумагах и последующей оплатой. Тебе кто-то из Голландии продал эти блядские картины? Папка подписана амстердамским кодом.

Арина довольно долго молчала. Слушая задумчивую тишину на том конце звонка Кира дорисовала в воображении картинку. Подруга наверняка сидела на скамье вдоль окна, застеленной пошлыми бордовыми подушками и накручивала на палец прядь волос. Посторонних шумов не доносилось, а значит окна и двери закрыты. Кира напомнила себе, что Уна не знает болгарский и понять разговор, даже услышав, не сможет.

— Андрис предложил от имени Уны, — вышла из размышлений Арина. — Она в мае как раз возила своих голландцев в Берлин и в сделке не участвовала. Это, кстати, был нетипичный материал, но я знаю за ней манеру скупать все что плохо лежит и перепродавать друзьям. И Маура сразу же заинтересовалась, стоило намекнуть. Когда выяснилось, что все это подделка я списала на косяк Андриса.

— Это не косяк Андриса. Она чистит хвосты. Ты — четвертая строчка в заказе. Я прилечу первым же рейсом.

— Зачем? — голос Арины звучал удивленно.

— Утюг забыла выключить!

— Не злись, солнышко. Сейчас такой момент, когда нельзя пороть горячку.

— Собираешься ее пороть? Ты в курсе, что трахаешься с бабой, которая хочет тебя убить?! — рявкнула в трубку Кира.

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе.

— Ты не думаешь, что она попытается закончить начатое? Примчалась ведь сразу же после покушения! Потому что знала!

— Ну разумеется. Приехала подобрать плохо лежащую страну на правах старой подруги. Умница девочка.

— Я при встрече оторву ей башку.

— Это не первый раз, когда я провожу время в постели с врагом, — многообещающе протянула Арина.

— Сука! Из-за чертовой мазни!

— О, ты не права. Это была блестящая мазня. Сохрани документы, может узнаем что-нибудь еще интересное

— А если что-то случится? Я слишком далеко и не смогу…

— Доверься мне, — перебила Арина. — Все будет в порядке. У меня есть своя точка контроля.

Звонок оборвался.

— Вот так бы и выпорола тебя, чокнутая экстремалка, — возмущенно сообщила Кира телефону, взяла с полки сумку и принялась складывать туда папки с документами «U».

Покинув квартиру, где удалось почти не оставить следов, Кира вышла на лестницу и за двадцать этажей спуска смогла кое-как обуздать клокочущую в груди ярость.

Во внутреннем дворе был сквер. Стараниями ландшафтного дизайнера скамейки расположились в живописном мирке туй, елей, низкорослых сосен и можжевельников. Кира признала, что зеленый уголок очень освежает царство стекла, металла и серого камня облицовки. В сквере было не людно. Компания молодежи пила кофе, стильная дама вида «успешный адвокат по разводам» говорила по телефону, уставшая молодая мать механически покачивала коляску уткнувшись в телефон. Над елями вился ветер, разнося чахлые одинокие снежинки, роняя их на иглы, будто пытался создать рождественскую атмосферу

Нарядный вид портила табличка «Не курить», вбитая между скальными можжевельниками. Она возвышалась над лысыми по случаю зимы гортензиями, как знамя борьбы за свежий воздух. Верхняя кромка квадрата с изображением перечеркнутой сигареты равнялась с верхушкой низкорослой пушистой ели. Иголки щекотали правую сторону картинки, из-за чего казалось, что табличка ежится, выпячивая левый верхний угол. На нем висел, зацепившись краем, флажок от бумажной гирлянды, вроде тех, на которых написано “С днем рождения!”. Под табличкой с безмятежным видом курили двое женщин и мужчина.

Кира села на свободную скамейку и уставилась на небо. Шумел ветер, шуршала хвоя, пахло свежестью и дымом. При определенной доле фантазии можно было представить, что она в сосновом бору недалеко от моря. Серые сумерки, тянущие на буксире смуглый, холодный вечер, вмешивались в догорающий день, как кофе в молочную пену. По капле. Солнце таяло между линией домов, погружаясь в озеро и подсвечивая небо алым. Высоко в нем зрела ветреная ночь.