Только в смерти

I

Осажденный бурей, дом закрыл глаза и рот, и ждал. Бьющие волны коричневой земли и белой пыли разбивались о металлические казематы. Ставни хлопали и гремели, а некоторые пришлось привязать изнутри. Ветер вопил чистым воем из прохода перед строжкой.

В главных комнатах, передатчики вокса выли и визжали, как раненые животные, пока охотились за сигналом.

II

Мерин звал их. Далин и Каллво закончили проверять комнату фонариками, и вернулись в коридор.

— Есть что-нибудь? — спросил Мерин.

— Пусто, сэр.

— Идите дальше. Побыстрее.

— Да, сэр, — сказал Далин. Он повел Каллво к следующему дверному проему. Мерин пошел назад, чтобы проверить прогресс остальной части его роты, которая разбилась на пары, чтобы обследовать и обезопасить недавно обнаруженные секции дома по другую сторону внутреннего двора. Он выкрикнул несколько приказов.

— Капитан? — Баскевиль появился позади него.

— Сэр.

— Нашли что-нибудь?

Мерин покачал головой. — Мы обнаружили восемь или девять комнат, большинство выходят в тот коридор. В той стороне есть еще, согласно людям Сломана. Мы наносим на схемы, пока продвигаемся.

— Пусто?

— Везде пусто, — кивнул Мерин. — Нет даже мебели.

— Должно быть, эту зону забросили, — сказал Баскевиль. — Я имею в виду, Макколлу пришлось пройти через настенную панель, чтобы обнаружить ее.

Мерин бросил на него взгляд. — Или спрятали, — сказал он, — умышленно спрятали. Здесь библиотека и склад оружия. Зачем заколачивать их?

— Хотел бы я, чтобы у меня был ответ для тебя, Мерин, — сказал Баскевиль. — Есть идеи насчет границ зоны?

— Нет, сэр. Хотя, здесь все по-другому, так ведь? — сказал Мерин.

— Насколько по-другому?

Мерин сделал жест в сторону ближайшего настенного фонаря.

— Свет горит янтарным, не белым. Интенсивность ниже, но не затухает и не разгорается. Как будто запитан от другого источника энергии, чем другая часть этого места.

— Или работает в аварийном, энергосберегающем режиме, — сказал Баскевиль.

— Точно.

Баскевиль обернул камуфляжный плащ вокруг плеч. — Я собираюсь назад в библиотеку. Продолжайте здесь, и доложите мне обо всем, что найдете.

— Смотрите, чтобы не сдуло, — сказал Мерин, когда повернулся, чтобы уйти.

Баскевиль фыркнул, когда пошел в противоположном направлении. Чтобы добраться назад до библиотеки и арсенала, отсюда до другой части дома, человеку нужно было пересечь внутренний двор. В буре, которая была совсем не смешной. Баскевиль надел очки, и направился в неистовую бурю. Пыль била по нему коготками и булавками. Ему пришлось держаться за стену двора и нащупывать себе дорогу.

Ветер производил странный, воющий, скрежещущий звук, когда сформировал вихрь во дворе. Он звучал, как — Нет, не звучал, сказал он сам себе.

Он бросил взгляд вверх. Большинство пыльных бурь, которые происходили после их прибытия на Яго, были белыми: ослепляющая мгла из белой пыли, подсвеченная светом солнца.

Сейчас она была другой, и была другой с начала ночи. Она была абразивно темной, пыль черно-коричневой и ядовитой, и позади не было света, никакого намека на солнце.

Высоко, небо казалось похожим на коричневую смоляную пустоту, пронизанную полосами и пятнами сияющей темноты. Хотя небо было неосвещенным, казалось, что люминесцентные вспышки пронзают его. Молния, решил Баскевиль, электрический разряд. Ветер производил так много шума, что он не мог сказать, слышал ли он гром или нет.

Только пусть это не будет артиллерией, подумал он.

Он добрался до дальней стороны внутреннего двора и наткнулся на двоих Призраков, стоящих в карауле.

— Будьте начеку, — сказал он им, и начал идти по лестнице в сторону библиотеки и оружейной, сняв очки и стряхивая пыль с плаща.

III

Когда Баскевиль вошел в оружейную комнату, Ларкин с Маггсом занимались тем, что осматривали несколько больших древних пушек в мягком янтарном свете.

— Если бы только у нас были боеприпасы, — сказал Ларкин.

— У нас есть, — сказал Бонин, опираясь на стойку у дальней стены. Он кивнул в сторону бронированных бункеров, расположенных в центральной части комнаты.

— Если бы только у нас были пригодные боеприпасы, — поправил Ларкин.

— Ох, вот оно что, — согласился Бонин. Задняя часть и левая сторона его шеи были плотно забинтованы. Не казалось, что боль от недавнего ранения беспокоит его.

Баскевиль опустился на колено и поднял крышку одного из бункеров. Он смотрел на кучу коричневых глянцевых камней внутри.

— Вы думаете, они заряжали их? — спросил он. — Вы думаете, что они перезаряжаемые?

— Коир считал, что они пролежали в ящике слишком долго. Трон упокой его, — ответил Бонин. — Я считаю, что мы прикончим себя очень фесово быстро этими старыми, экзотическими боеприпасами.

— И все-таки, — сказал Ларкин, взяв коричневый камень и подержав его в руке, пока он не начал светиться.

— Ларкс…, — предупредил Бонин, оттолкнувшись от стены и встав прямо.

Баскевиль поднял руку. Ларкин открыл тяжелый, механический затвор настенного орудия, которое держал, положил туда светящийся камень, и закрыл затвор. Он навел массивную пушку на пустую стену оружейной, обхватив ладонью огромную рукоять.

— Это плохая идея, — сказал Бонин.

— Приходить на эту дурную скалу изначально было плохой идеей, — ответил Ларкин. Он ухватился поудобнее, выясняя, как удерживать значительный вес настенного орудия.

Он нажал на спусковой крючок.

Раздался поверхностный фтттпп! и разочаровывающий намек на свет около огромного дула.

Ларкин открыл затвор и посмотрел на мертвый, коричневый камень внутри.

— Ладно, стоило попробовать, — сказал Ларкин, опуская тяжелое оружие. — Нужна еще смотровая щель, чтобы стрелять из этого зверя должным образом. Щель и монопод.

— Как этот? — спросил Маггс. Стеллаж под подставками с оружием был заполнен тонкими медными трубками.

Он вытащил одну. Трубка телескопически раздвинулась в шест, высотой до плеча, с вилкообразным наконечником.

— В точности, как этот, — сказал Ларкин.

— У нас все есть, — сказал Маггс.

— За исключением боеприпасов, поэтому у нас ничего нет, — сказал Бонин.

— Ты всегда наполовину-пустой-стакан, Мах? — спросил Баскевиль.

— Вообще-то, я наполовину-разбитый-стакан-и-разбивающий-кому-нибудь-лицо, — сказал Бонин.

— Буду знать, — сказал Баскевиль. — Продолжайте осматриваться и поглядите, что еще найдете.

— Эй, — сказал Маггс. Он снова потянул медную подставку, и вышло еще пятьдесят сантиметров. — Зачем нужна такая длинная? — спросил он.

— Чтобы целиться, стоя прямо? — предположил Баскевиль , пожав плечами, когда выходил из комнаты. — Продолжайте.

IV

Баскевиль пересек коридор к библиотеке, где работали Белтайн, Фейпс и еще двое адъютантов.

Белтайн оторвал взгляд от кипы книг, которые изучал за читательским столом. Баскевилю не понравилось выражение лица Белтайна.

— Мы проверяем книгу за книгой, но или это старые или нечеловеческие записи, или это код.

— Во всех?

Белтайн похлопал по стопке книг на столе перед собой, а затем многозначительно перевел глаза на тысячи томов и свитков на полках вокруг.

Баскевиль кивнул. — Хорошо. Это был глупый вопрос. Вы только что начали.

— Сделайте одолжение, помогайте, — сказал адъютант.

Баскевиль постоял мгновение, прислушиваясь к невнятному скрежету ветра снаружи, звуку, который, каким-то образом, казался идущим снизу. Нужно что-нибудь, что отвлечет его от этого.

Он прошел вдоль одной из стен, пробежавшись кончиками пальцев по полке на высоте локтя. Мелкая пыль сыпалась под его пальцами. Книги были перемешанной подборкой, с потертыми корешками, потрепанные и старые. В нескольких местах, из клочков бумаг между томами было ясно, что разрушились целые переплеты. На корешках некоторых томов были тисненые надписи, но Баскевиль не мог ничего прочитать. Другие казались украшенными эмблемами и декорациями. Он огляделся, чтобы выбрать случайную книгу.

— Все в порядке, сэр? — спросил его Фейпс.

— Да. А что?

— Ничего, сэр. Вы только что произвели такой звук, как будто чему-то удивились.

— Просто прочищал горло, Фейпс. Это пыль.

Черт побери эту пыль, пыль не имела ничего общего с этим. Ничего общего с шепотом, который он никак не мог подавить. Баскевиль сглотнул и снова посмотрел на полку. Это была не просто эмблема, на которую упал его взгляд, а так же это был факт, что он выбрал случайную – случайную! – книгу, и она была прямо здесь, ожидая его.

Он уставился на корешок книги. Она была переплетена в черную кожу, блестящую и мягкую, как…

Прекрати это.

Слишком поздно. Слишком поздно, чтобы остановить полет мысли. Эмблема, тесненная серебром на корешке, смотрела на него. Змей, червь, его длинное сегментированное тело свернулось в круг, так что его зубы сжимали кончик хвоста.

Он снова проглотил, и потянулся, чтобы взять книгу. В глубине своего разума он услышал, как скрежет становится сильнее: ворчание, шуршание, скрип под ногами, под полом, под самой горой, усиливающиеся, когда демон-червь завертелся от удовольствия и предвкушения.

Рука Баскевиля отодвинулась на несколько сантиметров от корешка книги.

Возьми ее. Возьми ее. Забери ее. Загляни в нее.

Его пальцы прикоснулись к черной змеиной коже прямо над серебряным украшением.

— Майор?

Баскевиль резко отдернул пальцы. — Белтайн? Чего тебе? — У Белтайна было большое, обернутое кожей фолио, лежащее на читательском столе.

— Вы захотите увидеть это, сэр, — сказал Белтайн, пролистывая страницы.

Радостный от того, что может оставить книгу со змеиной кожей там, где она была, Баскевиль подошел к столу позади Белтайна.

Фолио, которое нашел Белтайн, было большим, содержащим в себе хрупкие страницы, размером почти в половину квадратного метра. Некоторые листы были с блоками текста: черные печатные блоки шрифта на тайном языке, украшенные поблекшими рукописными пометками, которые были еще менее понятны.

Остальное было иллюстрациями. Они были отлично сделаны, но цвета, которые использовали, чтобы придать им оттенок, были всего лишь призраками их бывшей яркости.

Иллюстрации представляли собой диаграммы крепостных стен, бастионов, огневых точек, внешних укреплений, линий казематов, систем окопов, групп куполов.

— Фес, — произнес Баскевиль. — Я полагаю, это может быть. На самом деле, я полагаю, что это может быть план Яго. Вот это… это выглядит похоже на Эликон, так ведь?

— Да, похоже.

— А это… это слишком длинная дорога, чтобы быть здесь. Она… ну, она выглядит так, как будто сотню километров длиной, по меньшей мере.

— По меньшей мере, — Баскевиль глубоко вдохнул. — Планы мира-крепости, старые планы. Интересно, насколько они точны?

— Ставлю на то, что лучше, чем наши, — сказал Фейпс, смотря вниз поверх их плечей.

— Трон благослови тебя, Бел, — сказал Баскевиль, хлопая Белтайна по плечу. — Должно быть, ты только что нашел кое-что на самом деле важное для этой войны. Сколько есть еще таких же томов?

— Ар… четыре, шесть, восемь…, — говорил Фейпс, когда начал считать. — Двадцать три на этом стеллаже. Дальше может быть еще.

— Дерьмо, — произнес Баскевиль.

— Тут вы не ошиблись, — сказал Белтайн. — Смотрите.

Он перевернул еще один лист. Это была не диаграмма, это был рисунок, иллюстрация. Это было изображение, сделанное в древнем стиле, бронированных людей, защищающих каземат во время боя. Яркие ракеты, похожие на древние снимки комет, летели в их сторону. Некоторые лежали убитыми, у низа страницы, их размеры и положение противоречили перспективе рисунка.

Люди в каземате были совершенно точно вооружены настенными орудиями, в точности такими же, как орудия, хранящиеся не более, чем в двадцати метрах от того места, где они стояли.

— Сражающиеся люди, — сказал Баскевиль, — у смотровых щелей.

Белтайн перевернул следующий лист, и открылась схожая картина, потом третий. Затем четвертый, на котором были показаны воины, открывающие ставни для стрельбы. Сложные механизмы ставен были четко видны.

— Они? — спросил Белтайн.

— Что они?

— Они люди? — спросил Белтайн. — Присмотритесь.

Баскевиль присмотрелся. Белтайн был прав. Воины на картинках были гуманоидами, но они были закованы в сложную броню с головы до ног. Их лица были закрыты сложными визорами.

— Они могут быть совсем не людьми, — сказал Белтайн. — Посмотрите, насколько они большие, по сравнению со смотровыми щелями казематов.

— Ты не можешь это утверждать. Здесь нет ни перспективы, ни масштаба, — сказал Баскевиль.

— Тогда посмотрите, насколько они огромны по сравнению с пушками, — сказал Фейпс.

На иллюстрациях, воины у смотровых щелей каземата держали настенные орудия, как будто они были лазганами. Некоторые из них были показаны использующими подставки, но даже в этом случае…

Баскевиль вспомнил Маггса, выдвигающего последние пятьдесят сантиметров телескопического медного шеста.

— Ох, святой Трон, — пробормотал он.

— Что такое, майор? — спросил Фейпс. — Сегодня вы выглядите ужасно нервным. — Баскевиль прикоснулся к микробусине. — Сэр, это Баскевиль.

— Продолжай, — ответил голос Роуна.

— Вы можете спуститься в библиотеку, которую мы нашли? Я бы хотел вам кое-что показать.

— Десять минут, Баскевиль. Это может столько подождать?

— Это ждало, я не знаю, сколько веков. Я уверен, что еще десять минут никакой погоды не сделают.

V

Сотни шагов отдавались эхом по дому. Происходила смена караула.

Воющий шторм снаружи пережил ночь и начало дня. Макколл быстро шел к коридору, выходящему из главного зала, чтобы проверить смену разведчиков. Он прошел мимо двери в комнату Гаунта. Она была приоткрыта.

Не Гаунта, сказал он сам себе, больше нет. Роуна.

Он остановился, и сделал пару-тройку шагов назад, пока не смог заглянуть в открытую дверь.

Оан Макколл был суровым человеком, человеком, который не показывал свои эмоции. Он бы никогда не сознался, каким потерянным он чувствовал себя без Гаунта. Все чувствовали это, он это знал. Каждый из них чувствовал потерю, и не было никакого смысла усиливать это горе. Он определенно не хотел, чтобы кто-нибудь выражал ему сочувствие.

Но центр его вселенной исчез, просто так, даже хотя он всегда понимал, что это однажды случится. Он отдал свою жизнь служению Танитскому Первому, и что более важно, Ибраму Гаунту. Макколл знал, что война больше, чем проходящее знакомство. В особенности из-за своей роли, Макколл всегда предполагал, что умрет задолго до Гаунта. Теперь, когда Гаунт победил его в уходе в счастливое место, казалось, что больше ничто не имеет значения.

Он ненавидел себя за то, что чувствует себя так. Он обиделся на Гаунта, за его уход. Это было неправильно. Все время, пока Гаунт был жив, в его жизни была цель, какое-то место в бесконечном каталоге боевых зон и битв, какая-то надежда, какое-то… предназначение.

Макколл распахнул дверь и вошел в комнату. Он вдохнул. Он мог чуять запах Гаунта, его призрака. Он чувствовал запах одеколона Гаунта, крахмал его униформы, задержавшийся запах тела.

Пожитки Роуна были разбросаны по комнате. Макколл подошел к столу.

Утреннее заявление Роуна о том, что меч Гаунта похитили, наполнило Макколл глубочайшей яростью.

Какой бесчестный ублюдок сделал это. Украсть меч мертвеца? Это было низко.

Макколл уставился на стол. На нем лежали несколько личных вещей: планшет, щетка для пуговиц, баночка с полиролью, оловянная кружка.

С того момента, как Макколл вошел в сторожку Хинцерхауса, он не был сам собой. Он был нервным, напряженным и напуганным тем, что он был вне игры. Он рассказал это Гаунту тем вечером на скале. Гаунт пытался подбодрить его, но Макколл продолжал чувствовать это: небрежность, сомнение.

Я не могу доверять себе. Это место делает из меня дурака. А дураки умирают быстрее, чем остальные.

Вот так он сказал тогда.

Макколл был болезненно уверен, что Гаунт был бы все еще жив, если Макколл был бы в форме. Макколл нужно было быть в верхнем западном шестнадцатом, ведя вперед, убеждаясь, что Гаунту не нужно вести вперед.

Мне нужно было там. Я бы знал, откуда исходит реальная опасность. Мне нужно было быть там, и я мог бы спасти Ибрама, даже если бы это означало то, что я бы принял смертельный выстрел.

Макколл вздохнул. Я подвел тебя. Мне очень жаль.

Он снова посмотрел на стол. Фес побери Харка и его должный процесс. Я найду ублюдка, который взял меч Гаунта, и я…

Макколл увидел солнечные очки. Он взял их и повертел в руке. Они были дешевыми, штампованными из пластека на каком-то заводе на Урдеше или Ридоле. Он вспомнил, как Варл позировал в них ради смеха на Херодоре.

А что он еще отчетливо помнил, так это то, что солнечные очки никогда не покидали лица Нихтгейнца с того самого момента, когда Варл дал их Эзре на Херодоре.

— Ох, тупой ты фес, — пробормотал себе под нос Макколл. — Что ты наделал и куда ушел?

VI

Роун вошел в библиотеку. — Лучше бы это стоило моего времени, — сказал он. — Ох, определенно, — ответил Баскевиль. — Посмотрите на это.

— Посмотреть на что? — спросил Харк, хромая позади Роуна.

— Я... — начал Баскевиль. Он замолчал и посмотрел на Харка. — Комиссар? Что такое? — Харк, внезапно, нахмурился, как будто что-то услышал. Когда он заговорил, слово вылетело наружу кратким рявканьем.

— Приготовиться!

Они почувствовали дрожь от первых снарядов, упавших на дом. Один залп, другой. Некоторые взорвались неподалеку, заставив пол вибрировать, а пыль посыпаться с потолка.

— Буря все еще бушует! — воскликнул Белтайн. — Как они могут в нас целиться?

— Они стреляли по нам вчера. Расстояние все еще то же самое, — крикнул в ответ Роун. — Даже если стрелять вслепую!

— Но... — начал Белтайн.

Следующий залп почувствовался так, как будто он ударил по громаде дома прямо над головой. Куски штукатурки и секции коричневых глянцевых панелей посыпались с потолка. Свет заморгал.

Глаза Роуна сузились. Как нам сражаться с врагом, которого мы не можем увидеть и до которого мы не можем добраться? Как нам сражаться с врагом, который нас может уничтожать по частям?

VII

Обстрел продолжался еще десять минут, а затем стих. Еще через десять минут он возобновился, как летний ливень, который начинается и прекращается с бегущими облаками.

Дом содрогался на своей скальной основе. Несколько смотровых казематов получили прямые попадания и были уничтожены, но жертв было мало, потому что Призраки отступили в укрепленное сердце дома. Взрывы снарядов звучали сквозь вой ветра, резкие и пронзительные, как мычание скота, ведомого на бойню.

Цвейл проводил службу в главном зале, когда первые снаряды начали падать. Когда люди вокруг него подняли взгляды в испуге, он шикнул на них и продолжил читать, как будто ничего не происходило.

Поблизости, на нижнем этаже того же зала, Рервал, Раффлан и другие вокс-офицеры продолжали прижиматься к своим передатчикам вокса, их постоянные, бормочущие голоса стали литургическим хором для уверенного голоса Цвейла.

Даур командовал караулом в главной сторожке. Он знал, что то, что они слышали – и чувствовали – было изнуряющим огнем, в лучшем случае, постоянным напоминанием, чтобы ослабить их решимость. Никто, даже Хаоситы, не использовал артиллерию во время полномасштабного тайфуна, ожидая продуктивных результатов. Это было чудо, что вообще что-то попадало по дому.

Тем не менее, воя снарядов, пролетающих над головой, или звука обстрела, долетающего до ушей, было достаточно, чтобы нарушить спокойствие окопавшихся солдат. Это заставляло их чувствовать себя беспомощными, и даже более уязвимыми, чем обычно. Это уменьшало их надежду и подтачивало их веру.

Даур прошел мимо групп бормочущих, настороженных людей в сторожке и встал перед главным люком. Его пальцы пробежались по небольшой складке на шве там, где таран сделал свое дело днем ранее. Многого больше не потребуется, чтобы разбить замок.

Он положил ладонь на люк и почувствовал легкую, непрерывную вибрацию. Было ли это давлением бури с другой стороны?

Обстрел продолжался еще полчаса, а затем снова прекратился. От шторма передышки не было. Высоко в доме, вдоль злополучных верхних коридоров и галерей, яростный ветер и пыль снаружи производили звуки от соприкосновения с металлическими куполами, похожие на когти по стеклу.

Наспех привязанные веревками или проволокой ставни гремели в своих гнездах. Сторожевые огневые команды ждали тревожными группами, вслушиваясь, тихо говоря, играя в карты или кости, или глодая сухие пайки.

Макколл обходил верхние галереи, проверяя сторожевые команды. Люди были рады видеть его.

Макколл был ободряющей личностью. Пока обстрел начинался и прекращался, он говорил им не беспокоиться, и пристально наблюдать за ставнями и растяжками.

И не единожды, как будто мимоходом, он спрашивал, — Вам случалось видеть Нихтгейнца сегодня?

VIII

— Ты знаешь, что это?

— Королевская боль, мистер? — ответил Каллво.

— Фес, ага, — улыбнулся Далин, хотя его улыбка не была уверенной. Осмотр и обеспечение безопасности свежеобнаруженных секций дома занимало больше времени, чем планировалось: пустые комнаты неожиданно переходили в другие комнаты, а за ними были еще, прямо тогда, когда они ожидали найти тупик или внешнюю стену. Грохот падающих снарядов добавлял нервного напряжения.

Фонарики, прикрепленные под стволами их оружий, рыскали сквозь янтарную мглу. Затухание и разгорание мягкого белого света в остальной части дома казались бесконечно предпочтительными подразделению, которое направили сюда, чем слабый, оранжевый свет от настенных фонарей в этой новой секции.

Их микробусины защелкали.

— Подтверждаю прием, — произнес Далин в микрофон. Атмосферные искажения весь день были причиной фальшивых сигналов.

— Подтверждаю, — сказал Вэлн. — Вы можете спуститься сюда?

Они последовали по его сигналу вдоль квадратного коридора, который переходил в больший коридор под прямым углом.

— Внизу! — крикнул Вэлн, увидев их фонарики.

Крепкий, старый Танитец ожидал их в южном конце коридора. Его партнер, Мелвид, был с ним.

— Что вы нашли? — спросил Далин.

— Посмотрите, адъютант, — сказал Вэлн. Это было так странно. Вэлн, как и многие другие, казалось, не испытывает никаких неудобств в принятии новой роли Далина, несмотря на разницу в возрасте.

Коридор переходил в широкую лестницу, в восемь ступеней, которая спускалась вниз на коричневый глянцевый пол большого, прямоугольного зала. Здесь не было больше дверей или боковых ответвлений. Это был тупик.

Янтарные настенные фонари светились на боковых стенах, но на стене, напротив лестницы, были только панели.

— Конец пути, — сказал Каллво.

— Может быть. Посмотрите на это, — ответил Вэлн. Он поднял руку и указал на резную деревянную арку над лестницей. Она была давным-давно пожрана червями, и резную работу невозможно было прочитать.

— И что? — спросил Каллво. — Теперь мы подмечаем интересные архитектурные особенности? — Мелвид потряс головой. Вэлн проигнорировал Каллво и посмотрел прямо на Далина. — Видели что-нибудь такое? — спросил он.

Далин кивнул. — Дважды, — ответил он. — Одна в конце коридора между главными воротами и главным залом.

— А другая на пути в эту часть дома, прямо перед выходом на внутренних двор, — согласился Вэлн.

Каллво пожал плечами. — И?

— Помолчи минуту, Хет, — сказал Далин.

— Но...

— Разве ты не понял? — спросил Далин. — Другие две арки, как эта, отмечают входы. — Далин прошел в другой конец тупикового зала, и пробежался пальцами по коричневым глянцевым панелям. Затем он стукнул кулаком по панели. Звук был глухим.

— Эха нет, — сказал Мелвид.

— Однако, — произнес Далин и щелкнул микробусину. — Капитан Мерин? Это Крийд, сэр…

IX

В ветровой загон караульных не выставили. Все, включая Макколла, решили, что башня слишком недоступна для масштабного штурма. Ставни были привязаны проволокой. Это был пустой, темный курятник, куда ветер попадал через щели.

Эзра ап Нихт сидел на полу, спиной к металлическому дереву, и осторожно накладывал воуд на лицо. Когда он закончил размазывать серую пасту, мастерски нанесенную на кожу без необходимости в зеркале, он вытащил другой маленький тыквенный сосуд из кармана куртки и открыл крышку.

Одну за другой, он брал железные стрелы, лежащие на полу рядом с ним, и погружал их кончики в сосуд, покрывая их смертельным ядом Антилльского мотыля. Затем он убрал отравленные стрелы обратно в колчан, убрал сосуд и посидел немного в тишине. Перед ним на полу лежали четыре вещи: моток веревки, сумка с крючками и зацепами, его рейнбоу и меч Гаунта.

Вой ветра снаружи слегка ослабился, как будто гигантский шторм, наконец-то, терял силу. Эзра игнорировал случайный грохот снарядов, который отдавался эхом с южной стороны дома позади него.

Он поднялся на ноги одним плавным движением. Он привязал меч к спине, и закрепил рейн-боу поверх него, накрест, для баланса. Сумку он закрепил на теле, так что висела рядом с его левым бедром. На правую руку он надел моток веревки.

Пыль в ветровом загоне начала медленно оседать. Через несколько минут, тончайший намек на бледный солнечный свет начал появляться вокруг краев медных ставней.

Эзра подошел к ставне, выходящей на север, убрал проволоку и открыл ее. Он высунулся в холодные сумерки, фиолетовое небо, покрытое облаками, висело над густым желтым покровом медленно оседающей пыли, которая скрывала гору под ним и тянулась по необъятной пустоши на север.

Шторм закончился. Дневной свет боролся, чтобы занять свое место.

Эзра без колебаний выскользнул через ставню, и она захлопнулась за ним.

X

— Шторм стих, — проинформировали Даура.

— Ворота здесь, — сказал он, активируя свой вокс. — Наблюдение? Есть что-нибудь? — Высоко в доме наверху, дозорные возвращались на свои посты, и открывали ставни, которые они запечатали против бури, чтобы всмотреться в полутьме к пейзажу, который еще не до конца обрел свою форму.

— Ничего, ворота. Будем держать вас в курсе.

Даур сделал глоток воды.

— Не нравится мне это, — услышал он бормотание одного из солдат поблизости.

Я знаю, что мне не нравится, подумал Даур. Мне не нравится тот факт, что как только прекратилась буря, так и обстрел тоже.

В главном зале, Рервал подстроил еще одну шкалу и произнес в Трон знает какой раз, — С.П. Эликона, С.П. Эликона, это Дерево Нала, это Дерево Нала, как слышите, прием?

— Дерево Нала, это Эликон, это Эликон, — ответил передатчик вокса.

Рервал хлопнул руками. — Кто-нибудь, скажите Роуну! — крикнул он. — У нас есть связь!

XI

Треща и ломаясь, старая коричневая панель отошла. Вэлн с Далином сорвали ее монтировками, которые принес Мерин. Пустота позади глянцевой коричневой панели была наполнена пылью и песком, и все закашляли и приложили ко ртам шапочки.

— Это просто голая скала, — выплюнул Мерин, — просто голый камень. Конечно стоило проверить, Далин, но... — Вэлн потянулся в пространство позади частично уничтоженной панели. Он вытащил комок грязных камней. — Это не голая скала, — сказал он. — Это просто камни. Они туда набились.

— Очистить, — приказал Мерин.

Им не пришлось долго чистить, чтобы увидеть, что там дальше. Там был металлический люк за стеной, покрытый пылью и землей, люк, практически идентичный по размерам и дизайну люку в главной сторожке.

— Вторые ворота, — сказал Далин.

— Да, но запечатанные, — сказал Мерин.

— С этой стороны, капитан, — сказал Далин.

— Мы не знали, что в этом месте больше одних ворот, — сказал Мерин. — Почему враг должен думать по-другому?

— Потому что, кажется, они знают об этом месте куда больше, чем мы, — сказал Далин.

— Парень прав, — сказал Роун, появляясь в зале позади них. — Поэтому нам нужно быть уверенными. Капитан, собери здесь три отряда, три отряда и, по меньшей мере, один огнемет.

— Сэр.

— В темпе, Мерин. Я хочу, чтобы этот люк открыли.

Все посмотрели на Роуна.

— Кто-нибудь еще знает, как нам узнать, что за ним? — спросил Роун.

XII

Харк тихо присвистнул, когда медленно переворачивал листы в фолио один за другим.

— Важно, правда? — спросил Баскевиль.

Харк кивнул.

— Роун не выглядел таким же впечатленным, — добавил Баскевиль.

— У него более неотложные проблемы, — сказал Харк. Рисунки, на которые он смотрел, были такими ошеломительными, что он почти забыл о пульсирующей боли в спине.

Он поднял взгляд на Баскевиля и Беренсона. — Это нужно доставить в С.П. Эликона, так быстро, как только возможно.

— Да, комиссар, — ответил Беренсон. — Полагаю, это жизненноважно.

— Доставить? — сказал Баскевиль.

— Больше нет других способов передать их, — сказал Харк. — Мы не можем загрузить их.

— А мы совсем не можем преобразовать их?

— Может быть, у нас и есть несколько сканеров, но потребуются недели, чтобы отсканировать все тома. Качество будет плохим. — Харк вздохнул. — И наша связь недостаточно безопасна для передачи, определенно не в таких количествах. Нет, джентльмены, нужно доставить это в Эликон старомодным способом.

— Роуну это не понравится, — сказал Баскевиль.

— Тогда Майору Роуну придется смириться с этим, — сказал Харк.

XIII

Макколл крался по деревянной лестнице в ветровой загон. Его острые чувства не ошибались. Нихтгейнец был там, наверху, или был раньше там, наверху.

В куполе было пусто. Макколл осмотрелся. Особо не на что было смотреть. Одна из медных ставен гремела в раме, когда ветер ударял по ней.

Он увидел неясное серое пятно на полу. Он наклонился, потрогал его, и понюхал пальцы.

Воуд, запах глубочайшего Антилла.

Он поднялся и подошел к гремящей ставне. Проволоку убрали.

Он долго стоял, погрузившись в мысли.

XIV

— Подождите, ворота, — произнес вокс в ухо Дауру.

— Ну же, — раздраженно сказал Даур.

— Все еще много пыли, ворота, — сказал наблюдатель. — Земли, все еще, не видно.

— Но ты решил, что что-то увидел?

— Не могу подтвердить. Подождите.

Даур выдохнул. Он собирался снова заговорить, когда люк позади него тряхнуло. Глубокий, отражающийся лязг прошел по сторожке.

— Забудь, наблюдатель, — мрачно сказал Даур. — Приготовиться дать отпор! — закричал он людям.

Таран возобновил свои равномерные удары по другой стороне люка.