Только в смерти

I

— Значит, это вы, так ведь? — спросил Роун, смотря, как вспышки света сотрясают отдаленное утреннее небо за проходом.

— Да, — сказал Беренсон. — Подтверждено, хотя подробности скудные. Вокс-связь плохая. Но, да. В полночь по местному, прошлой ночью, продвигающиеся части Кадогасского Пятьдесят Второго вступили в бой с главными силами врага. У Прохода Банзи, фактически, как и прогнозировалось.

— Трон благослови Тактиков, — сказал Колеа.

Втроем они стояли снаружи купола на линии хребта дома, смотря на юг в бинокли. День был ярким и потрясающе ясным. Купола, торчащие на хребте по обе стороны от них, сияли золотом, как храмовые купола. Небо было синим. Далеко, за скалами и западным хребтом Алтидс, эта синева дрожала и изгибалась, как шелк на ветру. Они могли слышать тум тум тум тяжелых орудий. Это могло бы звучать, как приближающаяся гроза, если бы не то, что этот грохот был слишком частым.

— Последствия для нас? — спросил Роун, опуская бинокль.

— Шансы на помощь, в конце концов, — сказал Беренсон. — Если главные силы Кадогасского достигли Прохода Банзи, тогда подкрепления должны быть недалеко.

— Точно по времени, — пробормотал Роун. — Вы говорили, три дня.

— Говорил, — кивнул Беренсон.

— Будет не все так легко, — сказал Колеа. — Они так просто нас не отпустят.

— Почему нет? — спросил Беренсон.

— Потому что мы ранили их, — сказал Колеа. — Мы отбрасывали их все эти дни. Им нужно это место, чтобы они смогли обезопасить проход. Но это вторично. Они хотят, чтобы мы заплатили.

— Вы можете читать их мысли, майор? — ухмыльнулся Беренсон.

— Я сражался с ними раньше, — сказал Колеа.

— А мы в состоянии сражаться с ними сейчас? — спросил Беренсон.

— Нет, — ответил Роун, — но через несколько часов, может быть. Я обеспечил доставку боеприпасов. Мы сможем перевооружиться и продержаться еще немного. Так долго, как сможем.

— Когда доставка? — спросил Колеа.

— Ждем примерного времени прибытия, — сказал Роун. — К полудню, я думаю.

— Будем надеяться, что мы все еще будем здесь к полудню, — сказал Колеа.

Роун повернулся к нему. — И что это должно означать, Колеа?

— Вы были тут прошлой ночью, так ведь? — ответил Колеа. — Вы видели вещи, которые происходили. Они становятся хуже, эти...

— Мы когда-нибудь будем использовать это слово? — спросил Роун. — Привидения?

— Точно, привидения, — сказал Колеа. — Они появлялись с того дня, как мы забрались сюда, но они становятся хуже. И только то, что солнце поднялось, еще не означает, что мы в безопасности.

II

Цвейл положил свой псалтырь, облизнул большой и указательный пальцы и затушил свечу.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он.

Харк сидел напротив него в маленькой комнате, которую Цвейл забрал под святилище.

— Вы слышали меня, отец.

— Экзорцизм? Я священник аятани, а не колдун, ты идиот. — Харк глубоко вздохнул. — Хорошо, убрав в сторону тот факт, что вы только что назвали меня идиотом – вам на самом деле не стоило делать этого, отец, из-за того, что у меня есть пистолет – я понимаю, что то, о чем прошу, это крайность. Но вы видели, что происходит.

Цвейл кивнул. Его скрюченные, покрытые коричневыми пятнами руки потянулись и сняли церемониальную накидку с шеи, сложили ее и убрали в его сумку. — Я видел, — сказал он. — Я видел то, что я всегда вижу. Люди в жутких условиях. Люди боятся.

Люди умирают. Люди боятся умереть. Напряжение, стресс, усталость от сражений…

— Дело не только в этом.

— Вздор. Это место жуткое, сражение было страшным, и мы потеряли великого человека. И самое худшее, все чувствуют, как будто мы загнаны сюда. Пойманы, как будто в клетку. Как будто этот дом наша клетка.

— Отец…

Цвейл бросил взгляд на Харка. — Здесь нет опасных духов, Виктор. Только напуганные солдаты в экстремальных условиях. Человеческий разум делает все остальное. Прошлой ночью, Дорден – человек, который трезвый и благоразумный, Виктор – решил, что увидел кровь, вытекающую из стены. Это была не кровь. Это была пыль. — Харк закрыл рукой рот, а затем, нерешительно, рассказал старому священнику, чему свидетелями он с Крийд стали прошлой ночью.

Цвейл долго молчал после того, как Харк закончил.

— Значит, это было моим воображением, отец? — спросил Харк.

— Должно быть какое-то рациональное объяснение, — ответил Цвейл.

Харк покачал головой и поднялся на ноги. Чтобы сделать это, ему пришлось тяжело опереться на костыль. — Скажем, что вы правы, отец, и все это у нас в головах. Тогда, по крайней мере, благословение запрета от вас должно помочь психологически?

— Я не делаю салонных фокусов, — сказал Цвейл. — Я не буду преуменьшать значение Имперского Кредо пустой театральной показухой.

Харк отвернулся и захромал к двери. — Ваш скепсис разочаровывает меня, отец аятани. И особенно печально слышать это от человека, который видел Святую своими глазами, и поверил.

— Это было другое, — сказал Цвейл.

— Значит только потому, что вы хотели поверить, — сказал Харк. — Вы, на самом деле, не хотите верить в это, так ведь?

III

Руки Баскевиля дрожали, когда он открыл книгу в первый раз. Теперь, когда он ее снова закрыл, он чувствовал себя фесовым идиотом. Его служебный пистолет, который он вытащил и положил на стол рядом с книгой прямо перед открытием, только подчеркивал этот идиотизм. Чего, на самом деле, он ожидал?

Что что-нибудь собирается прыгнуть со страниц на него? Он что, на самом деле, думал, что сможет расстрелять книгу?

Идиот, идиот, идиот…

Книга была ничем, чуждой вещью, такой же непонятной, как какая-нибудь другая, которую Белтайн снимал с полок, чтобы изучить, разочарованием.

В ней были страницы, битком набитые текстом, который он не мог прочитать, и иллюстрации, которые казались смесью непонятных диаграмм, примитивных зодиаков и таблиц. Пролистывая страницы, Баскевиль несколько раз переворачивал книгу, неуверенный, с какого конца ее начало, и где конец. Ни одна сторона не казалась убедительной.

Баскевиль занял офис Роуна на час, пока командир ушел на утренний обход дома. Снаружи дом просыпался. Люди проходили мимо. Баскевиль слышал угрюмые, утренние голоса, голоса тех, кто проснулся после весьма короткого сна, смешанные с голосами тех, кто провел утренние часы в карауле. Он чуял запах от подогревающихся на жаровнях в главном зале банок с едой и кофеина, кипящего в металлических кастрюлях.

Он встал и потянулся. Может быть, кое-какая еда…

В дверь постучали, и вошел Фейпс. Поспешно, глуповато, Баскевиль накрыл книгу и пистолет курткой.

— Подумал, что вы захотите чашечку, сэр, — сказал адъютант, протягивая оловянную кружку с кофеином.

— Мне придется доложить о тебе на Черные Корабли, Фейпс, — улыбнулся Баскевиль.

— Сэр?

— Ты читаешь мысли.

Фейпс оскалился и поставил кружку на стол.

— Прошлой ночью, эм, сэр? — сказал он. — Что все это было?

— Ты имеешь в виду, артиллерийский обстрел?

Фейпс пожал плечами. — А, это, ага. Но все остальное. Я слышал, что Вес Маггс свихнулся, и ходят еще всякие истории.

— Истории?

— Я имел в виду, слухи, сэр.

— Ты знаешь позицию полка касательно слухов, Фейпс.

Фейпс кивнул.

Баскевиль взял кружку и отпил. — И все-таки, — сказал он, — между нами? — Фейпс снова улыбнулся. — Ходят слухи, что это место, ну, знаете...

— Проклято, Фейпс?

— Я бы не хотел комментировать, сэр, но такие слухи ходят с тех пор, как мы пришли сюда. Прошлая ночь, фес, шаги, огни, шепот. Бул клянется, что видел старую даму без лица.

— Чего?

— В западном шестом, сэр. Он лично мне рассказал. Старая кошелка в длинном, черном платье.

— Без лица?

— Точно.

Баскевиль сделал еще глоток. — Как долго Бул заведовал полковым запасом сакры, Фейпс?

Фейпс фыркнул, но Баскевиль мог сказать, что он был встревожен. Беззаботный подход, легкая манера, это был способ Фейпса справляться с этим вопросом. Он искал подбадривания.

Баскевиль ужасно боялся, что не сможет этого предоставить.

— Как вы думаете, — начал Фейпс, — как вы думаете, здесь, на самом деле, есть призраки, сэр?

— Кроме нас? Конечно, нет, Фейпс.

Фейпс кивнул. — А если есть, сэр, если есть… они могут нас убить? — Баскевиль заморгал. Он хотел выпалить, что здесь под скалой есть что-то, прямо под нами, что может убить нас за секунду.

Вместо этого он просто выдавил — Нет.

— Так и Ладд сказал, сэр. Он сказал, что это только наше воображение. — Фейпс не выглядел особенно убежденным.

— Ладд прав, Фейпс, — сказал Баскевиль. — Хотя, одна вещь…

— Сэр?

— Он – Комиссар Ладд.

— Да, сэр. Конечно, сэр.

Последовала слегка неловкая пауза.

— Майор Роун созывает совещание через полчаса, — сказал Фейпс.

— Здесь?

— Да, сэр.

— Лучше мне убрать свои вещи. Иди и принеси котелок этой штуки и еще несколько кружек. Офицеры будут благодарны.

Фейпс кивнул и покинул комнату. Попивая кофеин, Баскевиль свободной рукой поднял куртку. Рукав зацепил обложку книги и открыл ее.

Баскевиль поставил кружку и надел куртку. Сквозняк медленно переворачивал страницы, как сухие листья. Баскевиль взял пистолет и убрал его в кобуру.

Он замер и быстро потянулся к книге. Что он только что увидел? Он пролистал страницы назад. Где это? Он точно не представил это себе…

Он нашел иллюстрацию. Баскевиль рукой расправил страницу и уставился на нее.

Это был рисунок червя. Рисунок червя, который, подобно серебряной эмблеме на корешке книги, схватил свой хвост в челюсти, чтобы сформировать кольцо своим тонким, лишенным конечностей телом. Круг червя был окружен концентрическими кольцами определенного дизайна, а линии с разных сторон пересекались с внешними кругами.

Что это за фес?

Баскевиль перевернул страницу и увидел другую иллюстрацию. Казалось, что на ней показан какой-то штифт или болт в разрезе, хотя это с такой же легкостью могло быть геральдическое устройство. Дальнейшие схематические рисунки показывали другие кольца и системы линий, нарисованные прямолинейной сеткой и подписанные.

Он снова перевернул страницу. Здесь была схема, которая казалась прикрытым глазом рептилии.

Но им она не была. Баскевиль сделал глубокий вдох. Он точно знал, изображением чего это было.

IV

Через полчаса, под зловещий грохот отдаленного артиллерийского обстрела, все еще отдающегося эхом на заднем фоне, Роун вошел в комнату. Харк, Ладд, и все ротные офицеры, которые остались в живых, ждали его.

— Командующий офицер! — рявкнул Ладд.

Все без промедления отдали честь. Все разделяли мрачное предчувствие, что это, возможно, последний раз, когда офицеры Танитского Первого собрались на такое собрание.

Роун принял салют с кивком. С ним был Беренсон, и Роун, так же, позвал старших адъютантов.

— Звуки, которые вы слышите с прошлой ночи, — начал он, — это звуки того, как Кадогасский Пятьдесят Второй задает трепку Архиврагу в Проходе Банзи. — Раздался общий хор удовлетворения.

— Все, что нам остается делать, это держаться, — сказал Роун. — Держаться и держать это фесово место, пока они не доберутся до нас.

— Как скоро это будет, сэр? — спросил Камори.

Роун бросил взгляд на Беренсона.

— Как только смогут, — сказал Беренсон. Несколько офицеров заворчали.

— Сколько раз, за прошедшие годы, нам говорили то же самое? — спросил Обел.

— Слишком много, — сказал Роун. — И это всегда правда. — Он посмотрел на них. — Мы будем держаться и делать то, что мы лучше всего делаем, и мы уберемся из этой дыры. Это мое обещание вам, а вы знаете, что я не раздаю обещания.

— Нарушение этого обещания скорее зависит от Кровавого Пакта? — спросил Камори, выиграв несколько мрачных смешков.

— Нет, — сказал Роун. — Поддерживайте дисциплину и бдительность. Готовьтесь к битве, если надо, и если потребуется, сражайтесь, как ублюдки. Кровавый Пакт может пойти отыметь себя.

Ларкин поднял руку.

— Это вопрос насчет боеприпасов, Ларкс? — спросил Роун.

— Ага, — кивнул Ларкин, опуская руку.

— Тогда у меня хорошие новости. Белтайн?

Старший адъютант вышел вперед. — Мы получили подтверждение из С.П. Эликона двадцать минут назад. Груз боеприпасов будет доставлен ровно через два часа. — Заявление Белтайна спровоцировало еще больше разговоров и шума.

— Тише, — сказал Роун.

— И как это сработает, сэр? — спросил Даур. — Как только что-нибудь приземлится перед воротами, враг будет повсюду через минуты. Вы помните, что случилось с грузом воды. Я бы не хотел таскать боеприпасы под огнем.

— Мы не будем использовать зону ворот, Даур, — сказал Роун. Он посмотрел на Бонина. Новый глава разведчиков слегка нахмурился, а затем медленно кивнул, когда понял.

— Это тот самый «подходящий момент», о котором вы говорили, так ведь? — спросил Бонин.

— Да, — сказал Роун. — Транспорты проинструктировали приземлиться в лощине перед вторым входом. Насколько могу сказать, враг не знает о нем, и лощина даст нам приличное укрытие. Транспорт сможет приземлиться, а мы сможем разгрузить его до того, как враг поймет, что происходит.

Бонин кивнул. — Это хорошо, — сказал он.

— Все равно будет туго, — сказал Колосим.

— Конечно, — ответил Роун, — но это самый лучший вариант и у нас все получится. Мне нужны добровольцы. Две роты, одна на разгрузке, одна, чтобы прикрывать их и защищать лощину. — Поднялись почти все руки.

Роун осмотрелся. — Спасибо. Капитан Мерин, твои парни на защите. Капитан Варэйн, Рота L будет разгружать. Всем остальным, занять все укрепления, наблюдательные пункты и казематы как на севере, так и на юге. Колосим, Обел? Главные ворота ваши, на этот раз. Поговорите с Дауром, он знает, как держать фесов вход. Колеа, ты командуешь на южной стороне. Баскевиль, верхние галереи и север. Даур, Сломан, Чирия, я хочу, чтобы ваши роты были мобильными, готовыми оперативно выдвинуться в любую часть дома, где нужна будет поддержка.

Все трое кивнули. Чирия, сейчас с временным внеочередным званием капитана, приняла командование Ротой К Домора в его отсутствие. Она приняла свои обязанности очень серьезно. Она была решительно настроена не подвести своего любимого капитана.

— И последнее, — сказал Роун. Он посмотрел на Харка. — О том, что мы нашли в библиотеке.

— О том, что Белтайн нашел, — поправил Харк, неловко опираясь на свой костыль.

— В самом деле. Отдадим ему должное. Всем нужно это понять. Увести отсюда это быстро и чисто так же важно, как и доставить сюда боеприпасы. Будут два транспорта, не один. Первая птичка будет пустой, чтобы вывезти команду с таким количеством этих фесовых книг, сколько смогут унести. Погрузились и улетели, в темпе. Затем приземлится лифтер с боеприпасами, и мы займемся делом. Лощина большая ровно настолько, чтобы принять только один транспорт за раз.

— Это испортит элемент неожиданности, — сказал Бонин.

— Ага, немного, но мы справимся. Книги слишком важны, — сказал Роун. — Я знаю это, потому что Харк и Баск так мне сказали.

— Кто полетит? — спросил Мерин.

— Я уже собрал команду, — сказал Роун, — и я не собираюсь терпеть никаких доводов. Харк.

Харк нахмурился. — Я хочу остаться, Майор.

— Никаких доводов, я сказал. Мне нужен кто-то влиятельный, чтобы доставить эти книги до внимания соответствующих людей. К тому же, и мне неприятно привлекать к этому внимание, Харк, вы ранены. Дорден говорит, что вам нужна незамедлительная пересадка кожи. Доставьте книги в Эликон, и они смогут оказать вам необходимое лечение.

— Значит, это приказ? — сердито сказал Харк.

— Такой же строгий, как и все, которые я отдавал, — сказал Роун.

Харк печально покачал головой. — Не буду притворяться, что мне это нравится.

— Майор Беренсон отправится с вами. Мне нужно, чтобы он связался с командованием и рассказал о текущей обстановке. Крийд, ты тоже отправляешься.

Тона Крийд уставилась на него. — Нет никакого способа, чтобы я...

— Мне показалось, или я громко сказал «никаких доводов»? — спросил Роун. — Дорден посоветовал мне, что тебе тоже нужно должное лечение, поэтому ты, как и Харк, будете курьерами.

— В полевой станции дюжины Призраков, которым нужна немедленная эвакуация в нормальные медицинские комплексы, — прямо сказала Крийд. — Не нужно выбирать меня вместо них.

— Ох, Трон, — сказал Роун. — Я фесово ненавижу быть окруженным таким количеством чертовых героев. Ты отправляешься, Крийд. Бедных ублюдков в полевой станции достаточно скоро эвакуируют.

— Кто еще? — спросил Харк.

— Твензет, Клидо и Свейзи. Я не сентиментален. Все они ходячие раненые, но они все достаточно здоровые, чтобы нести книги. Я лучше пошлю людей с легкими ранениями, чем заберу солдат с передовой.

Харк кивнул. — Имеет смысл. Хорошо.

— Готовьтесь. Белтайн, помоги Комиссару Харку упаковать книги в сумки. И еще раз пройдись по библиотеке, чтобы убедиться, что мы не пропустили чего-нибудь жизненноважного.

— Да, сэр, — кивнул Белтайн.

— Ладд? — сказал Роун.

— Да, сэр?

— Как только Харк уйдет, ты будешь больше, чем действующим комиссаром. Ты будешь просто комиссаром. Ты готов к этому?

Ладд кивнул.

Роун повернулся к остальным. — У Ладда будет битва наверху. Помогайте ему. Подкрепляйте его авторитет и приказы. Увидите, что любой солдат, любой солдат, высмеивает, издевается или игнорирует его, сойдите на него, как снаряд Сотрясателя, или я сойду, как снаряд Сотрясателя, на вас. Мы друг друга поняли?

— Да, — произнесли офицеры.

Роун улыбнулся и слегка нахмурился. — Я думал, что я командую. Я командую, так ведь, Бел?

— Когда я проверял в последний раз, сэр, — сказал Белтайн.

— И? — спросил Роун и дал этому повиснуть.

— Да, командир, — произнесли офицеры.

— Лучше, — сказал Роун. — А теперь шевелите задницами и давайте покажем фесовому ублюдочному врагу, как вести войну.

V

Офицеры потянулись наружу, направляясь к своим ротам. Роун отвел Ладда в сторону.

— Да, сэр?

— Освободи Маггса. Нам нужен будет каждый человек. Скажи ему, что он был идиотом, и скажи ему, если он снова выкинется что-нибудь такое, я найду его и прирежу, как ларисель.

— Да, сэр.

— Что-то еще, Ладд?

Нахум Ладд пожал плечами. — Что такое ларисель, сэр?

— Это важно, Ладд? Я думаю, сравнение говорит само за себя.

— Да, сэр. Спасибо...

Роун уже отвернулся. — Спасибо за что, Ладд?

— За то, что поддержали меня, сэр.

— Просто делай свою фесову работу и не опозорь меня, Ладд. И тогда мне тоже не придется прирезать тебя, как ларисель.

Роун прошел по забитому коридору. Он вошел в главный зал. Он заполнился солдатами, двигающимися к своим позициям. Выдавались последние боеприпасы. — Вот и все, — услышал Роун, как крикнул Вентнор. — Все что у вас - это все! Все, что у меня осталось, так это молитвы и рвение!

Беренсон стоял на главном уровне. Он протянул левую руку Роуну, правая все еще была перевязана.

Роун взял ее.

— У меня может не представиться другой шанс, — сказал Беренсон. — Удачи. Хотя, это не то, что вам нужно.

— Ох, нам будет нужна вся удача, которую сможем найти, — сказал Роун.

VI

Баскевиль вошел в полевую станцию. Он осмотрелся, а затем пошел к койке, где лежал Шогги Домор. Домор был бледной оболочкой себя самого, худой и вымотанный болью от раны и хирургического вмешательства, которое перенес. Белая кожа на его подбородке и щеках была покрыта черной щетиной. Он выглядел спящим. Нет, он выглядел мертвым, мертвым и ушедшим.

Баскевиль замешкался.

— Вам что-то нужно, майор? — спросила Керт, когда спешно подошла.

— Нет, спасибо. Просто заглянул, — ответил Баскевиль.

Когда она ушла, Баскевиль еще немного постоял, смотря на Домора.

Он отвернулся.

— Майор? — произнес слабый, сухой голос.

Баскевиль посмотрел назад. Глаза Домора были открыты. Полуоткрыты, по крайней мере.

— Эй, Шогги, я не хотел будить тебя.

— Я так и подумал, что это вы. — Голос Домора был очень тихим и слабым, а его дыхание производило жуткий, шипящий звук, подобно змее.

— Как дела? — спросил Домор, его дыхание шипело, как старые, сухие, дырявые кузнечные меха. Шшш-хрр. Шшш-хрр.

— Мы в порядке. Все еще здесь.

— Они не хотят мне ничего говорить. Они продолжают мне говорить не беспокоиться.

Шшш-хрр. Шшш-хрр.

— Ну, насчет этого они правы. Мы скоро отсюда выберемся. Поверь мне.

— На это рассчитывает Гаунт? — прошептал Домор. Шшш-хрр. Шшш-хрр.

Баскевиль прикусил губу. — Ага, — кивнул он. — На это рассчитывает командир. — Домор на мгновение закрыл глаза и улыбнулся. Шшш-хрр. Шшш-хрр.

— Шогги?

Домор открыл глаза.

— Да, майор? — Шшш-хрр. Шшш-хрр.

— Ты в состоянии кое на что посмотреть для меня?

Домор сделал легкое, вздрагивающее движение, которое могло означать пожим плечами. — Например? — Баскевиль вытащил книгу в черном переплете из кармана куртки и открыл. Он пробежался по страницам, и остановился на помеченной.

— Что это? — спросил Домор. Шшш-хрр. Шшш-хрр.

— Ты самый близкий к инженеру человек, который у нас есть, так ведь, Шогги?

— Наверное.

— Тогда скажи мне, пожалуйста, — сказал Баскевиль, держа книгу так, чтобы Домор мог видеть. — Что ты здесь видишь?

VII

Микробусина щелкнула. — Самолеты приближаются. Две минуты, — произнес голос Белтайна по связи. В дверном проеме второго входа, Варэйн бросил взгляд на Мерина.

— Время, — сказал он.

Мерин кивнул. Он посмотрел назад в открытый люк. — Рота Е, приготовиться! — крикнул он.

Позади него Далин передал приказ дальше.

Мерин посмотрел на лощину. День все еще был чистым, небо синим и ярким. В конце лощины Мерин мог видеть Прида и Каобера, разведчиков в дозоре.

— Это Мерин, — сказал он. — У нас все в порядке?

— Выдвигайтесь в любое время, — воксировал в ответ Каобер.

— Рота Е, вперед! — крикнул Мерин. Призраки под его командованием начали вытекать из люка и бежать легким бегом в лощину на назначенные места. Они расположились вдоль западной стороны лощины, некоторые забрались на кучи щебня, чтобы занять огневые позиции, и залегли.

Мерин пожал руку Варэйну и поспешил присоединиться к ним.

— Рота Е на месте, — воксировал Варэйн. Он повернулся и посмотрел в люк.

— Рота L, приготовиться. Комиссар?

Харк пошел вперед и вышел на свет. Он хромал с костылем, тяжелый вещевой мешок висел у него на плече. Крийд шла за ним, затем Беренсон, Твензет, Клидо и Свейзи, все несли тяжелые мешки. Пыли не было, но все надели медные очки.

Харк посмотрел на Варэйна.

— В любой момент, комиссар, — сказал Варэйн.

— Увидимся в Эликоне, капитан, — ответил Харк с тонкой улыбкой.

— Да, сэр.

Щелчок вокса. — Вот и она, — произнес Каобер.

Они услышали рев двигателей секундой позже. Одинокая Валькирия влетела в зону видимости над скалами прохода, едва не касаясь их. Харк мог видеть, что ее боковые двери уже были открыты. Валькирия не развернулась и не сделала облет вокруг зоны приземления, как транспорт с водой пятью днями ранее. У нее были четкие координаты, и она не валяла дурака. Харк почти мог чувствовать стремление пилота не оставаться на месте дольше, чем необходимо.

В середине лощины был установлен маячок, и он начал посылать сигнал.

Валькирия подлетела и начала снижаться.

Скалы, выходящие на дом, осветились. Большинство света шло от огнестрельного оружия, но там, так же, были и ракеты. Буря оружейного огня начала лететь в небо.

— Они ее увидели, — сказал Варэйн.

— Конечно увидели, — ответил Харк.

Валькирия спустилась ниже, воя турбинами. Даже с расстояния, они могли слышать, как случайные выстрелы звонко ударяют по ее корпусу.

— Фес! — произнес Варэйн.

Харк включил связь. — Роун, возможно...

— Уже здесь, — ответил Роун. Призраки в южных казематах и наблюдательных пунктах дома открыли тяжелый заградительный огонь в направлении скал. Харк слышал грохот .50 калибра и горячих выстрелов.

Так много боеприпасов тратится впустую.

Вражеский огонь слегка уменьшился, когда огонь на подавление из казематов заставил их занять укрытия. Дом продолжил изливать огонь на скалы.

Валькирия скорректировала курс, опустив нос, потоки воздуха от ее двигателей поднимали потоки пыли с территории лощины. Ее двигатели начали визжать, когда она зависла и выпустила посадочные когти.

Воя, как ветер Яго, она опустилась в лощину. Варэйн вздрогнул. Казалось, что кончики крыльев Валькирии почти касаются каменистых склонов по обе стороны. Лощина выглядела большой, пока кто-то не припарковал Валькирию в ней.

— Пошли, пошли, пошли! — прокричал Варэйн.

Харк, Крийд и остальные пошли к ожидающей Валькирии, волоча мешки. Транспортный офицер, его голова казалась маленькой в комбинации шлема/очков/наушников, помогал отряду залезть внутрь через боковой люк, один за другим, принимая от них тяжелые мешки.

— Харк внутри, — воксировал Варэйн.

— Хорошо. Они приближаются, — воксировал в ответ Мерин.

Несмотря на стрельбу, изливающуюся из казематов, отряды Кровавого Пакта потекли со скал, направляясь к воротам и более отдаленной лощине.

— Фес! — воксировал Мерин. — Там их тысячи!

— Не стреляй, пока не будет наверняка, — воксировал в ответ Варэйн, просигналив своей роте приготовиться.

— Я знаю, что делать. — Вокс-ответ Мерина был обидчивым.

Транспортный офицер махнул Варэйну. Варэйн махнул в ответ. Пригнувшись внутри, транспортный офицер послал поспешный сигнал пилоту.

Валькирия, с воем обратной тяги, взлетела из лощины, выбрасывая шквал воздуха и пыли. Она покинула лощину и начала разворачиваться. Вражеский огонь стучал по ее фюзеляжу.

Она поднялась выше, сильно накренившись, чтобы пролететь над отвесными высокими зубчатыми стенами Хинцерхауса.

Внизу в пыли, куча вражеских воинов неслась вперед, подобно насекомым, вывалившим из гнезда, большинство из них неслись к лощине. Огонь из дома свалил дюжины из них, но они, все еще, прибывали.

— Снять с предохранителей, — воксировал Мерин. — Погнали, фес.

Варэйн посмотрел вверх. Новый, более тяжелый самолет сотрясал воздух. Появился Боевой Конь, слегка не по курсу, пролетая над входом в проход с пылающими двигателями.

— К862, К862, приближаюсь, — услышали они вокс пилота.

— Привет, К862. Рады вас снова видеть, — произнес Белтайн по связи.

— Хотел бы я сказать то же самое, — ответил пилот тяжелого транспорта обрывающимся голосом из-за прерывания передачи.

Валькирия поднималась и разворачивалась, ореолы белого пламени окружали выхлопные отверстия двигателей, пока она поднималась и набирала скорость. Под ней Боевой Конь быстро приближался, более медленный, более шумный и более массивный. Толпа Кровавых Пактийцев, пересекающих открытую местность, дико стреляла по нему. Большой лифтер получил несколько сильных попаданий и сотни легких.

Он снизился, корректируя маршрут, его двигатели ревели все громче, когда он становился все медленнее и медленнее. Он выглядел огромным. Его тень накрыла всю лощину.

— Фес, он никогда не сядет! — выдохнул Варэйн. Он понимал, что ему нужно верить в то, что он сможет. Он посмотрел назад в люк. — Вперед, радостные ублюдки! — заорал он сквозь шум двигателей.

— Приготовьтесь разгружать эту чертову штуку! — Люди начали выходить, пригнув головы в мощном потоке.

— Сажусь через пять, — воксировал пилот. — Приготовьтесь. Три, две, одна... — Ракета земля-воздух попала в нижнюю часть фюзеляжа и вскрыла его в обжигающем шаре белого пламени.

— Ох, дерьмо! — прокричал Варэйн. — Назад! Назад! Внутрь!

Его люди начали поворачиваться. Они начали бежать. Варэйн бежал.

Боевой Конь задрожал, пламя и дым валили из его нижней части. Он начал разворачиваться, пытаясь подняться. Его двигатели вспыхнули с оглушительным звуком. Затем он упал.

Он упал с болезненным адским треском. Он упал на западную сторону лощины в ливне щебня, подмяв и убив больше дюжины людей Мерина. Все еще двигаясь, скользя и поворачиваясь, он производил долгий, мучительный металлический скрежет, пока его нижняя часть разрывалась о камни и зарывалась в лощину.

— Ох, дерьмо. Нам конец, — услышал Варэйн шепот пилота по связи.

Никакая сила в Галактике не могла остановить смертельное скольжение Боевого Коня. Один перегруженный двигатель взорвался, выблевывая дым и искры в воздух. Он продолжал двигаться, как паровой каток, как стенобитное орудие, круша и уничтожая все на своем пути в смертельном шквале летающих камней и разваливающегося металла, восемьдесят тонн стали, движущейся почти со скоростью сорока километров в час. Щебень летел как зерно перед ним гигантской, грязной, грохочущей волной, тонны камней полетели в воздух.

— Внутрь! Внутрь! — кричал Варэйн своим людям.

Он повернулся.

Надвигающаяся громада Боевого Коня превратила его в месиво. Секундой позже огромная горящая масса врезалась во вторые ворота. Металл разорвался.

Линии подачи топлива разорвались. Подпорки сломались. Носовая часть массивного лифтера смялась, и превратила кокпит в ничто.

Транспорт в последний раз вздрогнул и, наконец-то, остановился.

Затем груз боеприпасов, который он нес, взорвался.

VIII

Роун сделал шаг назад от смотровой щели каземата, как будто ему дали пощечину. Он опустил бинокль с широкими глазами. Ему не нужен был бинокль, чтобы видеть огромный огненный гриб, поднимающийся от лощины. Они все почувствовали удар.

Он сотряс каменные стены дома.

— Ох, Святой Трон, — прошептал он.

Вражеская толпа внизу испустила ликующий рев. Начался дождь. Капли были камешками и мелкими обломками, падающими с пустого неба.

Рядом с Роуном Колеа мотал головой в неверии.

— Мы были так близко, — сказал он.

— Фес! — проревел Роун, и в ярости кинул бинокль в стену. — Фес! Фес! Фес!

Он посмотрел на Колеа яркими и дикими глазами.

— Это так не может закончиться, — сказал ему Колеа.

— И не закончится, — прорычал Роун. — Нифеса не закончится. Я не позволю! — Колеа сделал паузу, колеблясь. — Мы можем... — начал он.

— Будем сражаться с тем, что есть, — сказал Роун, прервав Колеа. — Будем сражаться с тем, что осталось, а затем будем продолжать сражаться кулаками и клинками. Мы убьем каждого феса из них, которого сможем, и будем держать это чертово место, пока все не сдохнем!

Колеа кивнул. — Это, по существу, то, что я собирался сказать, — ответил он.

— Распространи приказ, Гол, — сказал Роун, хватая свою лазерную винтовку. — Распространи фесов приказ. Убедись, что все поняли. Не щадить, не отступать, не сдаваться. — Одна последняя битва. Так ему сказал Корбек. Одна последняя битва.

Колеа снова кивнул.

— И отправь роту Даура к чему там еще осталось от второго входа, — добавил Роун. — Если он был широко открыт взрывом, ублюдки будут внутри до того, как мы узнаем. — Колеа повернулся, чтобы уйти. Вокруг них дом громыхал оборонительным огнем и звуками бегущих на свои позиции отрядов. Люди кричали. Некоторые громко стонали от смятения, только что увидев, как их последний шанс поднимается огненным шаром.

— Что насчет... — произнес Колеа.

— Что насчет чего? — спросил Роун.

— Люди, оставшиеся снаружи? Рота Мерина?

Роун отвернулся. — Император защищает, — произнес он.

IX

На один, волнующий момент, он не смог вспомнить свое собственное имя. Его легкие были полны дыма, а рот был полон пыли. Он очнулся от сильного крена, и закашлял кровью и пыльной серой слизью.

Звуки накатили на него, когда звон в ушах уменьшился.

С близкого расстояния приходили звуки потрескивающего огня и криков раненых людей. С дальнего – увеличивающийся животный рев.

Далин поднялся. Северный конец лощины превратился в кратер, усеянный горящими обломками и частями машины. Больше не было никаких признаков ворот. Уничтожение Боевого Коня оставило гигантский шрам на земле, и дочерна выжгло обнаженную скалу. Густой дым валил из центра разрушительного пожара и оставлял столб километровой высоты в небе. Далин закашлял, его глотка сжалась от зловония паров фуцелина и горящего топлива.

Смертельное скольжение транспортника оставило глубокую борозду вдоль и внизу лощины. Оторванные части фюзеляжа и корпуса усеивали низину, вместе с искалеченными телами.

Транспортник убил дюжины людей из роты Мерина на своем пути. Еще дюжины были убиты или покалечены взрывом. Те Призраки, которые, как Далин, были достаточно удачливы, чтобы выжить, поднимались на ноги, шатаясь вокруг оглушенные, кричащие, или пытающиеся перевязать раны других жертв.

Удачливые. На самом деле, это не казалось правильным словом. Далин поднял свою винтовку и с трудом зашагал наверх каменистого склона. Он мог видеть вражеское войско сквозь дым. Несмотря на сильный огонь, бьющий по нему из дома, Кровавый Пакт все еще несся к лощине. Они слегка затормозили при взрыве, но теперь они снова собрались, крича и несясь вперед.

— Вставайте! Вставайте! — кричал Далин ошеломленным солдатам вокруг себя. — Вставайте и на позиции! Они приближаются! Они фесово приближаются!

Несколько человек, спотыкаясь, пошли вперед и залегли наверху, целясь из винтовок.

— Ну же! Шевелитесь! — кричал Далин. — Сформировать линию! Сформировать фесову линию! — Первые выстрелы из наступающей толпы пропели над их головами. Остатки Роты Е начали стрелять в ответ.

— Пободрее! — заорал Далин. — Вы! Наверх! Найдите место! Шевелите задницами!

— Вы его слышали! — заорал Каобер, прибежав в лощину с южного конца. Он толкал людей наверх склона, раздавая некоторым пинки. — Сформируйте линию или умрите! Поднимайтесь! — Он поймал глаза Далина. Они секунду смотрели друг на друга. Не было времени – и не было смысла – обмениваться тактическими предложениями. Оба знали, что есть только одна вещь, которую нужно сделать.

— Наверх! — кричал Каобер на контуженных людей, пытающихся повиноваться ему. — Наверх! Огонь по готовности!

Далин проверил пару тел на наличие жизни. Ему удалось поднять Люхана, который потерял сознание от скользящего попадания в голову.

— На холм, — подгонял его Далин. — Ничего не спрашивай. Просто стреляй. — Далин увидел Мерина, лежащего лицом вниз внизу лощины, куда его отбросил взрыв. Он спустился вниз и грубо потряс Мерина.

— Вставайте! Вставайте!

Мерин зашевелился и рассеянно посмотрел на Далина.

— Вставайте, сэр! Они уже рядом с нами!

Мерин заморгал. — Ой, — произнес он.

Мерин увидел его рану. Полметра тонкой металлической трубки, кусок одной из антенн УВЧ Боевого Коня, прошли сквозь мясо левого бедра Мерина.

— Ох, фес, — прошептал Мерин, посмотрев вниз и увидев рану.

— Я найду санитара, — начал говорить Далин.

— Забудь. Просто подними меня. Просто поставь меня на ноги.

Далин поставил Мерина на ноги. Мерин матерился от боли. Далин затащил его на склон, скользя на щебне.

Они достигли линии раздела. Сильный огонь летел от приближающегося врага, скользя над их головами или разбивая камни на гребне.

— Ты разбудил меня ради этого? — простонал Мерин.

Оба открыли огонь. Вдоль линии раздела, Рота Е стреляла тем, что осталось от их боеприпасов.

Враг представлял собой катящуюся стену из пыли с бегущими красными фигурами в ней. Знамена и штандарты дергались. Оружие трещало и мерцало. Кровавый Пакт выл победную песню, пока приближался к лощине, даже хотя воины в масках дергались и закручивались, когда выстрелы Роты Е находили их. Они падали и были затоптаны, их тела оставались в кружащейся пыли.

— Полный автоматический, — сказал Мерин.

— Полный автоматический! — закричал Далин роте.

— Серебряный клинок, — произнес Мерин.

— Серебряный клинок! — на пределе голоса заорал Далин.

Мерин прицелился. — Время умереть, как мужчины, — сказал он.

X

— Вы это видели? — прокричал Харк сквозь вой двигателей Валькирии. — Вы это видели?

— Оставайтесь на своем месте, сэр! — крикнул в ответ транспортный офицер.

Харк возился со своей страховочной обвязкой. Лифтер сильно накренился при подъеме, дико вибрируя, его турбины визжали. Ветер врывался в открытые боковые люки. Земля далеко внизу была бриллиантово-белой. Твензет и другие солдаты, привязанные, осматривались вокруг в тревоге.

— Эта вспышка! — крикнул Харк. — Это был взрыв! Это был фесов транспорт!

— Сидите на своем месте! — заорал транспортный офицер.

— Харк! Прекратите! — заорала Крийд. Занимая место рядом с Харком, она боролась, чтобы держать его руки подальше от механизма ремней безопасности. — Прекратите, ради феса!

— Сидите, Харк! — крикнул со своего места Беренсон.

— Это был чертов транспортник! — проревел Харк в ответ. — Они подбили его! Ублюдки взорвали чертов транспортник!

Крийд схватила подбородок Харка и треснула его затылком по задней части сидения. — Сидите! Вы ничего не можете сделать!

Транспортный офицер расстегнул свои ремни безопасности и поднялся. Схватив поручень над головой, он бросил взгляд вперед. Они все смогли услышать быстрый разговор пилота. Валькирия медленно повернулась, пока не выровнялась, все еще сотрясаясь и подскакивая от турбулентности.

Прозвучала тревога, а красные огни на потолке начали моргать.

— Что это? — спросил Свейзи.

— Что это за фес? — потребовал Твензет.

Транспортный офицер обернулся. Крийд увидела страх в глазах за большим затемненным визором.

— Мы... — начал он.

Прозвучал громкий, ошеломляющий бабах. Валькирия накренилась и резко полетела вниз. Часть пола грузовой секции оторвалась, а искры полетели дождем. Звук тревоги сменился на гораздо более пронзительный.

— Держитесь! — заорал транспортный офицер.

Второй взрыв сотряс корпус, ужасный бабах, который ослепил их на секунду. Осколки раскаленного металла пронеслись по отсеку. Один осколок пронзил грудь транспортного офицера.

Он отпустил поручень и выпал в боковой люк, его безвольное тело было тотчас унесено прочь яростным воздушным потоком.

Дым наполнил отсек и вырвался из люков. Кто-то кричал. Тревога пронзительно визжала.

Валькирия начала вибрировать. Двигатели начали испускать ужасный, мучительный шум. Ее нос наклонился вниз, и она упала в крутое пике, пике, из которого она никогда не выйдет.