Только в смерти

I

Ладно, это был лагерь. В убывающем дневном свете, когда розовато-лиловый вечер накрыл небо и удлинил тени, они наблюдали за дрожащими огнями из укрытия в солончаке в трех четвертях километра.

— Я вижу палатки, сборные дома, — сказал Макколл, медленно водя биноклем, — около пятнадцати машин. Там, должно быть, не знаю, сотня или больше этих ублюдков.

— Ю хев эн скоре боу шоттес, — ответил Эзра.

— Вот и посчитай.

— Зен зиссен сворд Ю хав, аффтир боу шоттис дан.

Макколл покачал головой и засмеялся. — Ты думаешь, что мы сможем убить их? Я отдаю должное твоей уверенности, Эзра.

— Хват сеязи, сидзе соуле?

Макколл вернулся к своему биноклю. — Погоди, — пробормотал он, водя им. — Там мачта вокса. Высокомощный усилитель. Тебе не нужен передатчик вокса УВЧ, если ты не отдаешь приказы на большие расстояния. Это, должно быть, командный пункт. Кто-то очень важный, может быть, сирдар-командующий. Даже, может быть, этогор.

— Хват сеязи?

Макколл посмотрел на Эзру. — Ты хочешь расплаты, так ведь? — Эзра кивнул. — Пайе бак, — улыбнулся он.

— А я просто хочу сделать что-нибудь полезное до того, как умру. — Макколл снял свой вещевой мешок и покопался в содержимом: две обоймы, четыре трубчатых заряда, одна маленькая ячейка для его пистолета, катушка детонационной ленты, граната. Он поместил предметы, один за другим, в свою разгрузку для легкого доступа.

Эзра наблюдал за ним, заинтригованный.

Макколл взял горсть пыли и нанес ее на щеки и лоб. Эзра засмеялся и вытащил бутылку из тыквы.

— Можешь сделать лучше? — спросил Макколл.

Осторожно, ритуально, Нихтгейнец размазал серую пасту по узкому, грязному лицу Макколла. Затем он кивнул.

— Мы закончили?

Эзра указал на боевой нож Макколла и протянул руку. Макколл дал ему свой нож. Эзра нанес концентрированный яд мотыля на лезвие тридцатисантиметрового серебряного клинка.

— Дан, — сказал он, возвращая его Макколлу.

— Тогда, сделаем это, — сказал Макколл. Он протянул руку. Эзра посмотрел на протянутую руку, а затем пожал ее, смущенный.

— Рад был знать тебя, Эзра ап Нихт, — сказал Макколл.

— Сеязи тру, соуле.

Они поднялись, и, пригнувшись, пошли по пыли к отдаленным огням.

II

Валькирия горела. Это была, всего лишь, оболочка, клетка из черного металла, объятая огнем.

Харк поднялся на ноги. Он предположил, что его выбросило прямо при столкновении. Если так, то пыль, мрачная пыль дурного булыжника Яго, спасла его. Он мог вспомнить, как они устремились вниз, а затем рухнули на толстую мягкую подушку реголита.

Хотя, он не был совершенно неповрежденным. Его спина безжалостно пульсировала, и он чувствовал, как кровь течет по его ногам. На его голове была рана. Что-то, Харк понятия не имел что, разорвало его аугметическую руку у локтя, оставив искрящийся обрубок из проводов, которые истекали смазкой вместо крови.

Он захромал к обломкам. Несколько вещмешков упали нетронутыми. Два порвались, и древние страницы вибрировали на ветру. Он встал на колени и попытался собрать их.

— Нужна рука?

Он поднял взгляд. Твензет, с покрытым кровью лицом, стоял рядом с ним. Когда Твензет увидел обрубок механической руки Харка, он замешкался.

— Я, честно, не имел в виду ничего такого, сэр, — сказал он.

— Я никогда и не думал, что имел, рядовой, — сказал Харк. — Помоги мне.

Твензет упал на колени и начал собирать вырванные страницы, запихивая их обратно в мешок.

— Чисто выбросило? — спросил его Харк.

Твензет пожал плечами. — Я там очнулся, если вы это имели в виду, — сказал он.

Он посмотрел на Харка. — Где мы?

— Не могу сказать.

— Остальные мертвы?

Харк присел на корточки и посмотрел на пылающие обломки. Зажаренные черные силуэты сидели в ремнях безопасности в центре пожара. Харк отвернулся.

— Да, — сказал он.

— Не все, — произнесла Тона Крийд, хромая позади них. Он держала свою винтовку у живота левой рукой. Его правая рука была покалечена и висела. Большая часть кисти ее правой руки отсутствовала. Кровь капала на пыль.

— Мы тяжело приземлились, — сказала она.

— Я хорошо это помню, — сказал Харк.

— Я выбросила тебя, — сказала она Твензету. — Я пыталась вернуться за Свейзи и Клидо, но... — ее голос затих. Она опустилась на колени.

Харк встал. Они были в широкой низине, проходе, окруженном возвышающимся стенами скал. Наступала ночь, придавая всему фиолетовый оттенок.

— Слушайте, — сказал Твензет.

Харк сначала ничего не услышал, затем появился звук, похожий на гудение передатчика вокса. Гудение стало ворчанием далекого грома, а затем гром стал грохотом турбин силовых установок. По проходу приближались огни. Мощные фонари, озаряющие сумерки.

— Взять мешки, — сказал он.

— Сэр? — спросил Твензет.

— Взять мешки и вперед, — прорычал Харк.

Твензет закинул мешки на спину. Харк помог Крийд подняться на ноги. Они обошли горящий остов самолета и направились вверх по склону из валунов и летящей пыли.

— Куда мы идем? — спросил Твензет, задыхаясь от усилий от переноски тяжелых мешков.

— Подальше от обломков, — ответил Харк.

Шум позади них стал громче. Они могли слышать грохот траков.

— Наверх, — сказал им Харк. Они прошли приличное расстояние от места крушения. Они, подгоняемые Харком, забрались на плоскую каменистую поверхность и залегли.

Внизу, два боевых танка Леман Русс вкатились в зону видимости, сияя фонарями. Пыль струилась с их гусениц. Позади них, противовоздушный танк Гидра, с поднятой к небу счетверенной автопушкой, резко остановился. На пыль вышли фигуры, пехотинцы, сопровождающие бронетехнику.

— Пятьдесят второй, — сказал Твензет. — Смотрите, на башне! Пятьдесят второй. Это Кадогасский. Слава Трону! — Он начал вставать. Харк дернул его вниз.

— Посмотри снова, — прошептал Харк.

Броня на башнях двух больших танков была помята и выжжена местами. Ни одна из машин не выглядела хорошо. Казалось, что у них на носу были привязаны вещевые мешки.

Твензет пригляделся более пристально.

Объекты не были мешками. Это были обезображенные трупы людей в хаки, привязанные колючей проволокой к передним частям танков, подобно трофеям. Тела задергались и свесились, когда танки остановились.

Пехота пошла вперед, мимо ожидающих танков, к горящему остову Валькирии. Сумерки делали их длинные плащи и куртки лиловыми.

Твензет увидел железные маски, закрывающие их лица.

III

Рота G удерживала позицию десять минут, пока наступающий по лощине Кровавый Пакт не осознал тщетность тактики наступления. Они начали отступать и занимать стационарные огневые позиции, намереваясь уничтожить людей Даура на своем пути длительным концентрированным огнем. Они оставили дюжины своих мертвых внизу лощины или на склонах.

Как только давление наступающих волн ослабло, Даур приказал своей роте отступать под ошеломительным огнем обратно ко входу.

Люк входа не пережил уничтожение Боевого Коня, и открытый участок перед ним был похоронен под камнями. Люди Даура расчистили путь, чтобы выбраться наружу, и теперь Даур намеревался снова закопать его.

— Двери нет, чтобы захлопнуть ее перед ними, — сказал он Каоберу, пока они пробирались через разрушенный проход, — и у нас нет боеприпасов, чтобы сдерживать их. — Вивво, Халлер и Вадим были заняты размещением трубчатых зарядов в портике входа.

Санитары уже унесли Мерина, а Нескон куда-то ушел. Далин чувствовал себя потерянным и без цели. Он все продолжал осматриваться в поисках Каллво, забыв, что его здесь больше не будет.

Далин был вымотан.

Его руки тряслись, и он боролся с побуждением свалиться в каком-нибудь углу.

Последние люди из Роты G прошли ворота. Сильный огонь гнался за ними. Кровавые Пактийцы снаружи приближались, и у них нашлось время, чтобы притащить орудия поддержки. Автоматические пушки накрыли проход взрывчатыми снарядами, подняв туман из измельченного камня. Враг сменял патронные коробки одну за другой. Было очевидно, что они не испытывают недостатка в боезапасах.

— Готово! — крикнул Вивво.

— Очистить зал! — приказал Даур. — Быстро назад, по крайней мере, на три комнаты! Вперед!

Замыкающие, которые поддерживали огонь на подавление из прохода, чтобы сдерживать врага, поднялись и побежали к внутренним комнатам.

Даур оставался на месте, пока все не оказались внутри. — Бегите прямо назад! — кричал он, периодически махая рукой.

Даур прикоснулся к микробусине. — Командующий, запечатываем второй вход, — доложил он.

— Принял, — воксировал в ответ Роун.

Даур добрался до укрытия и кивнул Вивво, который сжимал триггер.

Оружейный огонь полетел в проход, мощный и непрерывный. Мгновением позже первые воины Кровавого Пакта забрались внутрь, водя по пустому залу оружием.

Мир под ними взорвался со вспышкой сверхновой, и гора обрушилась им на головы.

IV

— Убери это, — мягко сказал Баскевиль.

— К стене. Выбросить оружие, — сказал Ладд. — Ты тоже, Меррт. — Его прицел не дрожал.

— Я отдаю должное твоей верности, Ладд, — сказал Баскевиль, не двигаясь, — и я понимаю, что у тебя есть долг, который нужно выполнить и много чего, чтобы доказать, но сейчас не время.

— Достаточно! — сказал Ладд. — Вы оставили свой пост, Баскевиль. Вы проигнорировали прямой приказ! В центре этой бури дерьма!

— Послушай меня, — твердо сказал Баскевиль, — мы почти проиграли. Мы умрем здесь, если не случится чего-то фесово чудесного.

— И поэтому вы спустились сюда? Чтобы найти себе чудо?

— Может быть, — сказал Баскевиль. — Возможно, не чудо, но, по крайней мере, надежду. Шанс.

— Гн… гн… гн… слушай его! — прорычал Меррт.

— Прикуси язык, — сказал Ладд.

— Посмотри в книгу, Ладд. Посмотри в ту книгу, — указал Баскевиль. — Я нашел ее в библиотеке. Я показал ее Домору, и он согласился со мной. Это сборник схем. Рабочие инструкции для силового концентратора дома.

Ладд бросил взгляд на книгу на полу. — Там тарабарщина, — сказал он.

— Текст – да. Но рисунки – вот что важно. Слушай… позволь мне показать. — Ладд замешкался, а затем сделал жест своим пистолетом. — У вас одна минута. — Баскевиль наклонился и взял книгу. Он протянул ее так, чтобы Ладд видел. — Смотри, здесь. Это концентратор. Видишь? Это совершенно точно этот концентратор. Здесь, чертеж запирающего механизма, держащего крышку.

Он перевернул страницу. — Это план системы освещения. Это настенные фонари, видишь? Это безошибочно.

— Что вы… собирались сделать? — спросил Ладд.

— Перезапустить это, — сказал Баскевиль, — если смогу. Он работает на последних резервах. Я полагаю, что большинство систем давно отказали. Освещение работает на аварийном уровне.

— Но как вы собирались перезапустить это? — спросил Ладд.

— Это - установка холодного синтеза. Она почти сухая. Я собирался вылить в нее эти фляги, дать что-то, чтобы началась реакция.

Ладд пристально посмотрел на него. Он подошел к котлу с открытой крышкой и посмотрел внутрь на работающее с трудом вращение кольца.

Он убрал пистолет в кобуру.

— Делайте, — сказал он. — Вы еще не спрыгнули с крючка, Баскевиль, но вы правы. Стоит попробовать. — Баскевиль с Мерртом поспешили к вещевому мешку и набрали кучу фляг. Ладд минуту наблюдал за ними, а затем помог им. Баскевиль вылил первую флягу в сухую полость открытого концентратора и отбросил флягу в сторону. Меррт передал ему следующую, уже открытую.

Котел принял ошеломительное количество воды, не выглядя наполняемым. Восемь фляг, а внизу полости была, всего лишь, лужа.

— Продолжаем, — сказал Баскевиль.

Баскевиль принес тридцать фляг. Скорее всего, было какое-то наказание за растрату впустую такого количества драгоценной воды. Он опустошил последнюю флягу в котел. Полость была едва наполнена на четверть.

— Лучше, чем ничего, — сказал Баскевиль.

— Ага, и ничего – это то, что произошло, — сказал Меррт.

Баскевиль снова посмотрел внутрь. На самом деле, казалось, что кольцо замедляется. — Покажи мне книгу снова, — сказал он.

Ладд дал ему книгу в черном переплете.

— Ладно, — сказал Баскевиль,, изучая страницы. — Домор говорил, что мы должны это ожидать. Котел, возможно, был установлен, или сам себя установил, на пониженную работу. Тут…, — он замолчал, переворачивая книгу, чтобы проследить чертеж. — Ага, тут.

Баскевиль потянулся внутрь концентратора и подстроил калибровочный механизм на голове змеи.

Кольцо тотчас остановилось.

— Нет, — выдохнул Баскевиль. — Нет, нет, ну же…

Они уставились внутрь.

Кольцо слегка вздрогнуло. Механизмы глубоко внутри основания котла и его примыкающих агрегатов защелкали и зашумели. Они производили скрежещущие, скребущие звуки, которые Баскевиль очень хорошо знал.

Кольцо снова начало поворачиваться. Оно повернулось в противоположном направлении. В этот раз его вращение было монотонным, и оно набирало скорость, пока не стало вращаться, как колесо. Вода внизу полости начала бурлить и пениться. Затем вода стала молочно-белой и начала светиться.

— Трон живой, — пробормотал Ладд.

— Крышка, — сказал Баскевиль. — Помогите мне вернуть крышку на место.

Втроем они вернули крышку на место и закрыли на защелку. Котел гудел очень громко, и яркий свет вырывался из зарешеченных щелей на его сторонах.

— Что теперь? — спросил Ладд.

— Ну, теперь та часть плана, которая, на самом деле, основывается на моей вере. За мной. — Он замер. — Все в порядке, комиссар? Вы удовлетворите мое желание последний раз? Или вы просто сейчас хотите пристрелить меня?

V

Они взбежали по лестнице из силовой комнаты и направились по внутренним коридорам в направлении недавно открытых секций дома. Снаружи и над ними, бедлам от яростной битвы был совершенно отчетливым. Баскевиль на мгновение остановился, смотря вверх.

— Фес, ты прав, Ладд. Прислушайся. Мне не следовало покидать свой пост во всем этом. У меня была такая… навязчивая идея. Я...

Ладд поднял руку. — Смотрите, — сказал он. — Посмотрите на это!

Медленный, гипнотический пульс затухания и разгорания настенных фонарей прекратился. По всему коридору, насколько они могли видеть, настенные фонари становились ярче, заменив глянцевую коричневую мглу холодным, ярким светом.

Меррт начал производить странный звук. Ладд с Баскевилем осознали, что он смеялся. Баскевиль побежал, и они последовали за ним.

Когда они вошли в новую секцию дома, они встретили отступающую роту Даура.

Лицо Даура было натянутым и изможденным. — Они внутри, — сказал он Баскевилю. — Я только что услышал это по воксу. Они проникли через главный вход, и через несколько нижних уровней. Теперь это рукопашная. Роун говорит, что потрачены почти все боеприпасы.

Баскевиль кивнул. Он вытащил свою микробусину из кармана и вставил ее. — Роун сказал что-нибудь еще?

— Он сказал нам вытащить серебро и стать призраками, призраками в доме. Держаться теней и убить столько ублюдков, сколько сможем.

— Каких теней, капитан? — спросил Ладд.

Даур был таким уставшим, таким вялым от усталости и от перспективы последней, кровавой мясорубки, что он не заметил свет. Предыдущий тусклый янтарный свет в новой секции сменился постоянным ярким белым.

— Что, — начал Даур, — что происходит?

Баскевиль протолкнулся мимо него и вошел в арсенал.

Он открыл крышку одного из бункеров, которые располагались в центре комнаты. Камни внутри ярко светились, как крошечные звезды.

Он щелкнул микробусину. — Это Баскевиль, — сказал он. — Даур, приведи сюда людей.

VI

Оружие Ларкина щелкнуло. Ячейка была пуста. Он отбросил бесполезное оружие в сторону и отошел от смотровой щели, вытаскивая свой клинок. Лестницы были едва ли в десяти метрах под смотровой щелью, и он не мог с ними ничего сделать, кроме как плюнуть на них.

Звук битвы изменился. Ларкин осознал, что практически не было выстрелов из казематов. Весь огонь велся по ним.

Он обернулся. Куу не было. Присутствие оставалось позади Ларкина несколько минут, пока он выпускал последние выстрелы.

Куу не было, но Ларкин все еще чувствовал его, его ужасную сущность, окружающую его, подобно туману.

— Ты больше меня не пугаешь, — громко произнес он. — Ты меня слышишь? Я тебя не боюсь. Ты, всего лишь, призрак. Как фесово пить дать. Хочешь убить меня, встань в очередь, потому что здесь целая толпа ублюдков у ворот, пришедших за моей кровью.

Ответа не последовало. Ларкину, внезапно, показалось, что стало намного ярче.

Он захромал к двери. — Не стой у меня на пути, Куу, — прорычал он пустому воздуху. — Я собираюсь уйти и умереть с настоящими Призраками.

VII

Воины Кровавого Пакта бродили вокруг горящей Валькирии. Некоторые начали отходить, обыскивая близлежащую территорию. Офицер выбрался из башни одного из захваченных танков и прокричал несколько приказов.

— Лежать, — прошептал Харк остальным. Они лежали на скале. Харк медленно потянулся к своему болт-пистолету.

Тонкая молния пронзила пурпурное небо над проходом. Медленно прогремел гром, как будто горы терлись друг о друга. Внизу, вражеские солдаты внезапно заволновались. Они кричали друг другу.

Температура воздуха упала на несколько градусов.

Твензет заныл. — Ч-что это? — прошептал он.

Харк не ответил. Он тоже мог это чувствовать, ползущий ужас, непостижимый и безымянный, который заставлял его плоть шевелиться, а его раненую спину кровоточить.

Приближалось что-то ужасное, какой-то неописуемый ужас.