Том 11

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС ИЗ ПАРЛАМЕНТА. — С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Лондон, 20 июля. Дебаты по предложению Робака приняли отнюдь не тот оборот, на который рассчитывало министерство. Еще вчера утром в своих полуофициальных органах они предсказывало, что предложение Робака будет отвергнуто пятью голосами против одного. Вчера ночью министерство сочло себя счастливым, когда ему удалось 289 голосами против 182 провести решение о Previous Question [предварительном вопросе. Ред.], то есть добиться того, чтобы палата вообще отказалась вынести какое-либо решение по предложению Робака. Та же палата, которая принудила Абердина выйти в отставку, потому что он отказался назначить следственную комиссию, спасает Пальмерстона, отказавшись, в конце концов, выносить решение по поводу выводов своей собственной комиссии. Отсрочка заседания парламента дает отсрочку и кабинету Пальмерстона до новой сессии. А тогда его песня будет спета. К самому заседанию мы еще вернемся.

В настоящий момент в военных действиях в Крыму наступило затишье. Не было больше попыток штурма, орудия почти все время молчали. Если бы между обеими линиями укреплений не велась постоянная ружейная перестрелка, если бы союзники не продвигали свои позиции посредством сап и минных галерей все ближе к Малахову кургану, если бы русские не предпринимали время от времени вылазок, то можно было бы считать, что военные действия совсем прекратились.

Это затишье перед бурей. Через 2–3 недели начнется борьба — схватка, более жестокая, чем при Инкермане, на Мамелоне или чем штурм 18 июня. Август должен быть до известной степени решающим; находящиеся теперь в пути войска русских к тому времени прибудут, а ряды союзников поредеют от болезней. Тогда начнется борьба не на жизнь, а на смерть, и союзникам придется приложить немало усилий, чтобы удержать занимаемые ими позиции на плато.

От мысли захватить Южную сторону Севастополя в этом году отказалась теперь даже английская пресса. Союзникам остается лишь рассчитывать на полное разрушение Севастополя по частям, и если они будут действовать так же медлительно, как до сих пор, то осада по своей продолжительности грозит сравняться с осадой Трои. Нет никаких оснований надеяться на то, что они выполнят стоящую перед ними задачу в ускоренном темпе, ибо нам теперь почти официально заявлено, что порочная система, которой придерживались до сих пор, будет упорно сохраняться и впредь. Крымский корреспондент газеты «Constitutionnel», человек, занимающий высокий пост во французской армии (полагают, что это генерал Реньо де Сен-Жан д'Анжели, командующий гвардией), заявил, что публика напрасно строит всякие предположения относительно полевых действий и возможного окружения Северной стороны Севастополя. При нынешних условиях, говорит он, этого нельзя сделать, не сняв осады и не отдав всего плато русским. Поэтому было решено как можно сильнее бомбардировать уже атакованные ранее позиции и добиться их полного разрушения. Сообщения, имеющиеся в этой корреспонденции, могут рассматриваться как полуофициальные, ибо есть все основания считать, что Бонапарт не только санкционирует, но даже исправляет все сообщения, исходящие из этого источника до их опубликования. К Реньо он особенно благоволит; это тот самый военный министр, который во времена Законодательного национального собрания скрепил своей подписью отставку Шангарнье.

Нетрудно предвидеть, к чему все это приведет. Русская армия в Севастополе и вокруг него состояла из 3-го и 4-го корпусов, двух дивизий 5-го корпуса и одной дивизии 6-го корпуса, а также морской пехоты, матросов, местных войск, казаков и кавалерии, что составляет армию в 180 батальонов, или 90000 человек пехоты и 30000 человек артиллерии, кавалерии и т. д., не считая примерно 40000 больных и раненых. Даже французская газета «Moniteur» исчисляет боевые силы русских в 110000 человек. Далее, весь 2-й корпус (50 батальонов, 32 эскадрона, 96 орудий) и две дивизии гренадер с одной кавалерийской дивизией (24 батальона, 32 эскадрона, 72 орудия) находятся на пути в Севастополь или уже подходят к нему.

Они представляют собой дополнительную боевую силу в 55000 человек пехоты, 10000—кавалерии и казаков и 5000 — артиллерии. Таким образом, русские в ближайшем будущем сосредоточат армию по меньшей мере в 175000 человек, то есть значительно больше того, что осталось у союзников после потерь, которые они недавно понесли во время вылазок и от болезней. Во всяком случае, русские смогут удержать за собой свои нынешние позиции, и это тем более вероятно, что они имеют возможность постоянно сменять переутомленные войска гарнизона, посылая на их место свежие силы.

Союзники, напротив, не могут рассчитывать на получение подкреплений в таком количестве. В настоящее время у них имеется 21 дивизия пехоты (12 французских, 4 английских, 3 турецких, 2 пьемонтских), или около 190 батальонов, 3 дивизии кавалерии (французская, английская и турецкая), или около 60 эскадронов, и соответствующее количество орудий. Но поскольку батальоны союзников, а в особенности эскадроны, понесли во время кампании большие потери, общая численность их войск не превысит 110000 человек пехоты, 7500 — кавалерии и 30000—35000 человек артиллерии, обозных войск и нестроевых. Поэтому если силы воюющих сторон до прибытия русских подкреплений вполне уравновешивали друг друга, то с их прибытием перевес, очевидно, будет не на стороне союзников. Все ранее отправленные подкрепления представляли собой отдельные подразделения из запасных частей и служили для пополнения действующих батальонов и эскадронов, и они очень незначительны, если верить сообщениям прессы. Между тем, как передают, три дивизии находятся на пути в Марсель и Тулон, куда стягиваются и пароходы, а в Англии предназначенные для отправки в Крым полки получили приказ быть готовыми к немедленной погрузке на суда. Они составят примерно дивизию пехоты и дивизию кавалерии. Таким образом, в течение августа и сентября в Крым могут постепенно прибыть около 33000 человек пехоты и возможно 2500 человек кавалерии и артиллерии, однако это всецело зависит от быстроты их погрузки на суда. Во всяком случае, союзники по-прежнему будут уступать по численности русским и снова могут оказаться зажатыми на плато, где они так безотрадно провели прошлую зиму.

Удастся ли русским на сей раз выбить союзников из этой твердыни, сказать трудно. Единственно на что, очевидно, могут рассчитывать союзники, это удержаться на занимаемых ими позициях, если только они не получат огромного количества подкреплений. Таким образом, война может свестись к ряду столь же бесплодных, сколь и кровопролитных стычек и рукопашных схваток, когда обе стороны изо дня в день будут посылать свежие войска для рукопашных схваток с противником то на городских крепостных валах или брустверах траншей, то на скалистых высотах вокруг Инкермана и Балаклавы. Вероятнее всего, дело примет именно такой оборот. Трудно представить себе такое положение воюющих армий, при котором было бы пролито больше крови для достижения столь незначительных результатов, нежели в подобного рода боях. И все это происходит из-за посредственности главнокомандующих обеих сторон, бессильного дилетантизма в Париже и преднамеренной измены в Лондоне.

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом 20 июля 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 337, 23 июля 1855 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые