Том 18. Избранные письма 1842-1881

211. M. П. Погодину

1868 г. Марта 21…23. Москва.

Меня очень обрадовало ваше письмо, многоуважаемый Михаил Петрович^*. Мысли мои о границах свободы и зависимости и мой взгляд на историю не случайный парадокс, который на минуту занял меня. Мысли эти — плод всей умственной работы моей жизни и составляют нераздельную часть того миросозерцания, которое бог один знает, какими трудами и страданиями выработалось во мне и дало мне совершенное спокойствие и счастье. А вместе с тем я знаю и знал, что в моей книге будут хвалить чувствительную сцену барышни, насмешку над Сперанским и т. п. дребедень, которая им по силам, а главное-то никто не заметит. Вы заметите и, пожалуйста, читайте и замечайте на полях. И, пожалуйста, поговоримте. Назначьте время, когда бы мне повидаться с вами^*.

Ваш Л. Толстой.

5-ая часть в корректурах есть начало, и она к вашим услугам, а рукопись моя невозможна для чтения.

За книгу благодарю^*. Прочту и уверен, что найду подтверждение своего взгляда.

212. Редактору «Русского инвалида»

1868 г. Апреля 11. Москва.

Милостивый государь!

Я сейчас прочел в 96 № вашей газеты статью г-на Н. Л.^* о 4-м томе моего сочинения.

Позвольте вас просить передать автору этой статьи мою глубокую благодарность за радостное чувство, которое доставила мне его статья, и просить его открыть мне свое имя и, как особенную честь, позволить мне вступить с ним в переписку.

Признаюсь, я никогда не смел надеяться со стороны военных людей (автор, наверное, военный специалист) на такую снисходительную критику.

Со многими доводами его (разумеется, где он противного моему мнения) я согласен совершенно, со многими нет. Если бы я во время своей работы мог пользоваться советами такого человека, я избежал бы многих ошибок.

Автор этой статьи очень обязал бы меня, ежели бы сообщил мне свое имя и адрес^*.

С совершенным почтением

имею честь быть

ваш покорный слуга

гр. Лев Толстой.

11 апреля.

213. П. И. Бартеневу

1868 г. Мая 14. Ясная Поляна

В день выезда из Москвы я заболел и, приехав сюда, провалялся 4 дня не в силах приняться за работу. Только поэтому не присылаю еще рукописи.

Я очень скоро буду совсем готов.

Только что уехал из Москвы, как у меня набралась куча забытых дел. О некоторых из них сим низко кланяюсь, прося вас исполнить, ежели вам не в труд, в противном же случае написать, что некогда.

1) Выпустить всю историю Пьера в деревне с стариками и юродивыми и отнятием лошади. «Сбежав в конце Бородинского сражения, во второй раз с батареи, Пьер замешался с толпами раненых, дошел до перевязочного пункта, а оттуда до большой дороги. Там он сел на землю. Он не помнил, долго ли он просидел там и т. д.»^*. В сновидении его надо выпустить воспоминание про старика^*.

2) В том месте, где говорится об Элен, надо выпустить: «только немногие видели в этом поругание таинства брака» и т. д. до «Большинство же и т. д.» и на место этого вставить: «Только М. Д. Ахросимова, приезжавшая в это время в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, не одобряла намерения Элен и с свойственной ей грубостью, встретив граф[иню] Безухую на вечере [у]очень важного лица, через всю залу прокричала ей, как будто для кулачного боя засучивая свои широкие рукава (это была ее привычка): «А ты, говорят, матушка, новенькую штучку выдумала. За двух мужей сразу идти хочешь. Напрасно, мать моя, напрасно^*. Да и не ты первая выдумала. Это уже давно придумано во всех…»

И Марья Дмитриевна сказала такое грубое слово, которое не могло быть понято и услышано тем высоким обществом, в котором она находилась. Слово это было принято comme non avenu^*. Большинство же и т. д.»

3) В том месте, где Наполеон думает, что он посвятит богоугодные заведения своей матери, после слов: «нет, просто à ma mère» надо прибавить: «думал он, как думают все французы, непременно приплетающие «Mère,mère и ma pauvre mère»^* ко всем тем обстоятельствам жизни, где они хотят быть патетичны»^*.

Впрочем, эти корректуры я не возвратил в Москве, а поэтому надеюсь получить их еще.

4) Я просил князя Одоевского и Соболевского^* дать мне выписку из Данта о несчастной любви^*.

Соболевскому мне не хочется писать, и я боюсь, что он мне не ответит, а князя Одоевского я забыл, как зовут. Ежели вы увидите того или другого, передайте им мою просьбу и пришлите мне, если они дадут вам.

5) Вы развратили меня своими сигарами. Если вы будете брать себе, и есть мои деньги, пришлите мне ящик 15-тирублевых.

Теперь сразу услышьте мою слезную просьбу исполнить все 5 поручений и услышьте мои извинения за мою докучливость.

Гр. Л. Толстой.

14 мая.

214. М. П. Погодину

1868 г. Ноября 7. Ясная Поляна.

На лестное и заманчивое предложение ваше^*, многоуважаемый Михаил Петрович, я не могу отвечать иначе, как отрицательно; по многим причинам, из которых достаточно одной: я не свободен и нахожусь все еще в рабстве своего начатого и неконченного (последнее время близко подвинувшегося к концу) труда^*. Я говорю лестное предложение потому, что, как ни старайся быть равнодушным к успеху, ваше предложение (хотя, вероятно, преувеличено вами) дает мерку слишком высокую моему литературному имени.

Заманчиво же ваше предложение потому, что иногда и часто в последнее время мне приходят мысли о бессрочном историко-философском издании, направление которого вам известно лучше всех из вашей книги «Исторические афоризмы», которую вы мне прислали в Москве^*. Издание это, чтобы кличкой определить его направление, я мечтал бы назвать: «Несовременник».

Все то, что могло бы рассчитывать на неуспех в 19-ом и на хотя не успех — но на читателей в 20 — и дальнейших столетиях, имело бы место в этом издании.

История, философия истории и грубые матеръялы истории.

Философия естественных наук и грубые матерьялы этих наук, не тех наук, которые могли бы служить для практических целей, но тех, которые служили бы к уяснению философских вопросов.

Математика и ее прикладные науки — астрономия, механика. Искусство — несовременное.

И всё.

Исключено бы было только то, что наполняет теперь работой 99/100 всех типографий мира, то есть критика, полемика, компиляция, то есть непроизводительный задор и дешевый и гнилой товар для бедных умом потребителей.

Вот мои мечтания, живо опять вспомнившиеся мне при вашем предложении.

Я сообщил их вам, потому что вы тот самый Погодин, который написал «Исторические афоризмы», и как ни далеки кажутся газета и такое издание, мне представилась возможность сделки.

Читали ли вы книгу Урусова «Обзор 1812 и 13 гг.»^*. Ежели читали, то вы бы очень обязали меня, написав мне короткое словечко, выражающее ваше о ней мнение.

Пятый том мой быстро подвигается, но я не смею думать об окончании его ранее месяца и до того времени ни о чем другом не смею думать.

Истинно уважающий вас

гр. Лев Толстой.

7 Nоября.