Траурный эндшпиль

Глава сорок третья. Гибралтар

/1 августа 2022 года, Заморская территория Соединённого Королевства Гибралтар/

— Глуши мотор! — скомандовал я. — Тут что-то не так!

В этот момент на берегу сверкнула вспышка артиллерийского выстрела и, через пять с лишним секунд, воду в трёхстах метрах от корабля вздыбил разрыв. Затем сверкнуло ещё две вспышки и через тот же промежуток времени в сотнях метров от фрегата разорвалось два снаряда.

— Радиосвязь! — скомандовал я. — Эти сраные англичане, похоже, совсем долбанутые!

На запрос от Аршанина не отвечали где-то минут десять, но зато и огонь береговой батареи прекратился.

— А наш «Онлифанс» выдержит хоть одно попадание? — поинтересовался присутствующий на мостике Ящур.

— Смотря куда, — ответил старший мичман. — Стой. Как ты его назвал⁈

— Джентльмены, сейчас не время! — окрикнул я их.

Рация зашипела и из динамика раздался голос:

— Вы кто такие, вашу мать⁈

— Дмитрий Верещагин, капитан фрегата «Олифант»! — представился я. — С кем говорю?

— Уорент-офицер Бэзил Карр! — представился мой собеседник. — Что вы забыли в территориальных водах Её Величества⁈

— Проходим через Гибралтар, мать твою! — ответил я. — Нам надо в Лигурийское море, а до вас нам нет никакого дела!

— Нахрена вам туда⁈ — спросил уорент-офицер Карр.

— А тебе какое дело⁈ — спросил я вместо ответа. — Ты нахрена начал стрелять по нам⁈

— Как докажешь, что ты не берберский пират⁈ — начал предъявлять мне этот охреневший англичанин.

— А с хрена ли я тебе должен что-то доказывать?

— У меня тут две батареи береговой обороны и куча снарядов! — привёл свои аргументы уорент-офицер. — Я старший по званию и я принимаю решение, по кому стрелять! Так что отвечай — ты не берберский пират⁈

— А что, по голосу похоже, что я бербер⁈ — спросил я у него. — Я вообще из России! Так что пропускай меня и забудь о моём существовании через полчаса!

— Так ты из России⁈ — слегка охренел охреневший англичанин. — Как тебя сюда занесло⁈

— Это долгая история, — уже спокойнее ответил я. — Слушай, можешь подогнать ко мне досмотровую команду, посмотрите на нас и удостоверитесь, что мы никакие не берберы, а потом мы разойдёмся по своим делам. Окей?

Уорент-офицер промолчал. Взял паузу на подумать.

— Берберы? — спросил я у Аршанина. — Это же средневековая хтонь!

— Вообще-то, они были проблемой Европы вплоть до первой четверти девятнадцатого века, — не согласился со мной он. — Даже американцы с ними воевали. Рабовладельчество, опустошение целых регионов, паралич торговли — они были жадными и беспощадными.

— Ты сейчас об американцах? — усмехнулся я.

— Смешно, якорь мне в жопу, — без особого веселья произнёс старший мичман. — Берберы были хуже американцев. Гораздо хуже.

— Отобьёмся, — махнул я рукой. — К тому же, нам тут недолго идти осталось. Главное, чтобы этот дебил не вздумал расстрелять нас.

— Он боится до усеру, — покачал головой Сергей Николаевич. — Похоже, сил у него не так много, а пушки он не считает за надёжную защиту от берберов. Скорее всего, они пёрли на него ночью или вообще, с суши. Если хотя бы часть сведений о берберских пиратах верна, то это свирепые и по-звериному хитрые сукины дети…

— Ладно! — раздалось из динамика рации. — Заходите на рейд — я вышлю досмотровую команду. Вздумаете шутить — расстреляю из всех стволов! И без глупостей! У меня нервные ребята!

— Всё, понял, — ответил я.

— И орудие отверните на юг! — назвал следующее условия уорент-офицер.

— Понял, сделаем! — ответил я. — Выходим на рейд. Конец связи.

— Конец связи.

— Заводите движок, — приказал я. — Сделаем, как он скажет — может, сумеем выменять что-нибудь.

Затарахтев движком, уже требующим техобслуживания, мы встали на рейд и дождались прибытия военного катера. Группа из десяти моряков поднялась на наш борт по верёвочной лестнице.

— Кто из вас капитан Верещагин? — спросил хмурый и небритый моряк, имеющий вид человека, страдающего от хронического недосыпа.

— Я, — вышел я на передний план. — Капитан Дмитрий Верещагин.

— Старший матрос первого класса Генри Уоллес, — представился моряк. — Похоже, что вы не берберы.

— А я так и сказал вашему уорент-офицеру, — улыбнулся я. — Мы просто идём в Лигурийское море.

— Я должен провести досмотр, — покачал головой старший матрос.

— Да проводи, — пожал я плечами. — Я ещё не встречал берберов, поэтому не думаю, что они обнаружатся у меня в трюме.

— Не встречал? — слегка удивился Уоллес. — То есть, по ту сторону Гибралтара их нет?

— Я не могу утверждать, что их там нет, но я их там не встречал, — ответил я. — Может и есть, но они мне не попадались.

— Так вот почему они лезут к нам… — пробормотал старший матрос. — Ладно, Смит, Керриган, Фритц — проверьте трюмы и каюты. Ничего не трогать, не расходиться.

Три моряка быстрым шагом пошли к люкам.

— Если ты идёшь на северо-восток, то будь уверен, что встретишь очень много берберов, — сообщил мне Генри Уоллес. — Их очень много.

— Речь ведь идёт о средневековых берберах? — уточнил я.

— А чёрт их разберёт, — поморщился Уоллес. — Может и средневековые, а может и современные. Но корабли у них гребные, поэтому приближаются они к нам почти бесшумно. Опасайтесь ночей. Я бы рекомендовал усилить ночные дозоры. Днём они точно не нападут, уже знают, чем это чревато, а вот ночью — за милую душу. И лучше не попадайте им в плен.

— Среди них есть суперы? — спросил я.

— Вы тоже их так называете? — усмехнулся Уоллес. — Есть.

— Хм… — хмыкнул я и погладил подбородок.

— Чисто, — прибыли матросы, проводившие досмотр. — Никаких берберов и им подобных. Это не подстава.

— И так понятно было, — вздохнул Уоллес. — Но мы должны были удостовериться.

— У вас есть что-нибудь на обмен? — спросил я.

— Поговори об этом с уорент-офицером, — покачал головой старший матрос.

— То есть мы можем причаливать? — уточнил я.

— Сначала я доложу ему, что всё в порядке, а потом уже связывайся по рации и договаривайся, — ответил Уоллес. — Всё, мы обратно, а вы стойте на рейде до особого разрешения нашего командира.

— Как так получилось, что у вас старшим уорент-офицер? — поинтересовался я.

— Вот сам у него и спросишь, — ответил старший матрос и начал спуск по верёвочной лестнице.

Катер с досмотровой командой убыл обратно к Гибралтару, а я поднялся на мостик, где Аршанин активно общался с уорент-офицером Карром. Если меня не подводит моя эрудиция, то уорент-офицер в Британском флоте — это аналог нашего мичмана. Вроде бы, есть уорент-офицер первого класса — это старший мичман, а есть уорент-офицер второго класса — это просто мичман.

— … да то же самое! — услышал я обрывок разговора. — Вечная проблема — нормальный и мотивированный боцман! Приходилось постоянно отвлекаться, поправлять, да ты и сам не хуже меня понимаешь!

— Полностью согласен, эх… — вздохнул Бэзил Карр. — Вижу, что мои ребята возвращаются, но мне уже и так ясно, что вы не имеете никакого отношения к берберам. Ты своему кэпу передай, чтобы причаливал — хочу узнать, что творится на севере.

— А он уже здесь, — сообщил ему Аршанин. — Товарищ капитан, причаливаем?

— Давай, — разрешил я.

Заработал двигатель и «Олифант» пошёл к причалу.

На суше нас встречала вооружённая делегация, носящая форму королевского флота.

Мы сошли на причал с группой из двадцати абордажников, потому что мало ли, но атмосфера не была напряжённой, ведь все уже понимали, что нам нечего делить.

— Рад приветствовать вас на Гибралтаре, — козырнул высокий и крепкий мужчина со знаками различия уорент-офицера.

— Здравия желаю, — козырнул я ему. — Уорент-офицер Бэзил Карр? Я — капитан Дмитрий Верещагин.

— Так точно, — кивнул Карр. — Пройдём в более благоприятную обстановку. Личный состав можете разместить в нашей зоне рекреации.

— Товарищ Пасечников, проследите, чтобы всё было в порядке, — приказал я и пошёл вслед за Карром.

Старший мичман остался на корабле, ведь нельзя оставлять фрегат без хотя бы одного человека из командного состава. Как бы он ни хотел лично пообщаться с Карром, а протокол нарушать нельзя.

А здесь, как вижу, состоялась ровно та же проблема, что и в остальных портовых городах — причалы пусты, есть следы разрухи и вообще, сразу видно, что и тут состоялся Апокалипсис.

Мы преодолели длинный причал и дошли до некоего «Каса Пепе», прибрежного ресторана с летней террасой.

— Диего, бутылку виски и чего-нибудь закусить, будь добр, — дал заказ уорент-офицер.

Молчаливый официант принёс требуемое — бутылку шотландского виски с труднопроизносимым названием, два стакана, а также жареную рыбу с печёной картошкой.

— Лёд? — спросил у меня Диего.

— Воздержусь, — ответил я.

Значит, с электричеством у них полный порядок. В иные источники льда я не верю.

Впрочем, я видел крыши некоторых местных зданий — тут полно солнечных батарей. Всё это западное увлечение «зелёной» энергетикой оказалось неожиданно выгодным для них, когда в наши двери постучал Апокалипсис…

Мы приступили к трапезе, оказавшейся на удивление вкусной. С мясом сейчас, по определённым причинам, есть проблемы, поэтому сложно понять, откуда англичане берут его.

— Не переживай, это не человечина, — усмехнулся Карр. — Это говядина.

— Откуда? — поинтересовался я.

— В день апокалипсиса в наш порт зашёл сухогруз со скотом из Турции, — объяснил уорент-офицер. — Он должен был убыть в Ливерпуль сразу после заправки, то есть первого апреля, но не сложилось. Так у нас и появилось полторы тысячи голов крупного рогатого скота. Места для них почти нет, но мы кормим их комбикормом для птиц.

— А комбикорм откуда? — спросил я.

— Эту баржу мы похитили из порта Мадаги, — улыбнулся Карр. — Пока хватает, но, в будущем, придётся крепко думать над тем, как нам прокормить такую прорву скота. Сейчас мы его потихоньку едим, поэтому в свежем мясе недостатка нет.

— Повезло вам, — кивнул я.

— Ещё больше повезло с тем, что у нас сохранена обширная база морских грузоперевозок, — с довольным видом сообщил уорент-офицер. — Мы знаем, где находятся почти все сухогрузы, знаем, что на них и сколько. До того, как появились берберы, мы могли достать любой сухогруз в радиусе тысячи километров, а сейчас это стало слишком опасно.

— У вас же точно есть военные корабли, — произнёс я недоуменно.

Несколько судов я видел лишь мельком, но сомнений в их боевом назначении у меня не возникло.

— Берберов слишком много, а боеприпасы не бесконечны, — покачал головой Бэзил Карр. — Мы потопили уже сорок четыре берберских плоскодонки. Но они не собираются сдаваться, прут сюда, нападают на вооружённые суда, преимущественно ночью, пользуясь тем, что их корабли ходят на вёслах. Не считай, что они какие-то дураки, ведь они уже научились противодействовать нам. Мы потеряли два патрульных катера, прежде чем полностью прекратили передвижение в ночное время.

— Как же так получилось, что самый старший тут ты? — спросил я.

— Кризис первого дня, — пожал плечами Карр. — Командование, за исключением контр-адмирала Джона Шепарда, отправилось в Лондон, на вручение юбилейных наград. Никто из них так и не вернулся. А Шепард погиб во время боёв с испанскими суперами, пытавшимися прорваться на Гибралтар.

— Аэропорт? — уточнил я.

— Именно, — кивнул Карр. — На вторую или третью неделю, сейчас уже точно не вспомню, у испанских суперов появился умный лидер, который начал централизованно выбивать командный состав. Он ведь знал, что без офицеров матросы ни на что не годны. А ещё они ненадолго прорвали ограждение аэропорта, чтобы ослабить нас толпой зомби. У них почти получилось развить наступление, но нас спасли танки и боевая авиация. Эта война прекратилась только в прошлом месяце, когда в Ла-Линеа-де-ла-Консепсьон пришла пятидесятитысячная орда из Альхесираса.

— На постоянный шум? — спросил я.

— Да, — кивнул уорент-офицер. — Мы тут почти непрерывно стреляли и взрывали, поэтому неудивительно, что зомби потянулись к нам со всех окрестностей. Но мы выдержали натиск, удержали мертвецов на рубеже аэропорта, а вот испанцы не смогли устоять. Да, это была случайная победа, но воспользоваться ею мы не смогли, так как особенно сильно активизировались берберы.

— Всё потому, что вы не умеете договариваться, — произнёс я. — У вас были потрясающие возможности, позволяющие прокормить куда больше людей, чем тут есть сейчас. А вы потратили их на взаимное истребление.

Говорю это и понимаю, что мы действовали не особо-то и лучше. Да, Коммуна — объединяющая город сила, но воевала она много. Наверное, это что-то из нашей человеческой природы — в критический период утрачивать способность мыслить рационально…

— Но я не осуждаю, — добавил я. — У нас было не сильно лучше.

— Кто же знал, что берберов будет так много? — грустно улыбнулся Карр. — Да и мы принимали адекватных испанцев, которые просто хотели жить мирно и безопасно. А вот банды суперов… Да мы даже не пробовали с ними договариваться. Как с ними можно было договориться? Они хотели получить всё, что у нас есть.

— Ну, наверное, никак, — пожал я плечами. — Но это ладно. Я ведь не за этим пришёл.

— Торговля? — догадался уорент-офицер.

— Именно, — улыбнулся я. — Меня интересуют снаряды к 105-миллиметровой гаубице М119. Также интересуют штурмовые винтовки, гранаты… Ну и сферы, само собой.

— Снаряды… — задумался Карр. — Нет, у нас у самих нехватка. Патроны и гранаты — это вот можно, но в разумных пределах. Ну и несколько штурмовых винтовок можем продать. Что ты можешь дать взамен?

— Сферы, — ответил я. — Вам ведь нужны сферы?

— Конечно, — кивнул уорент-офицер.

— Тогда мы обязательно договоримся, — улыбнулся я. — И ещё, нам нужно топливо для фрегата.

— Топливо — не проблема, договоримся, — кивнул Карр. — Кстати, где вы достали этот антиквариат?

— Изначально это был корабль-ресторан, — ответил я. — Но мы переделали его в полноценный корабль. Мы дошли от Петербурга до Гибралтара — считаю это доказательством успешности переделки.

— Несомненно, — согласился он.

— Итак, во сколько ты оцениваешь вот такую сферу? — достал я из кармана необычную сферу «Гидрокинез».

Через несколько часов торга, экипаж «Олифанта» стал счастливым обладателем тридцати тысяч патронов 5,56×45 НАТО, шести гранатомётов РПГ-7, десяти гранатомётов NLAW, пятисот гранат L109A1, а также двух сотен выстрелов к РПГ-7.

РПГ-7 достался англичанам с корабля марокканской береговой охраны, присоединившегося к ним почти четыре месяца назад, когда рухнула последняя баррикада в порту Сеуты.

Вдобавок к этому, мы получили четыреста мин к миномёту L16, которые будут переделаны в осколочно-фугасные выстрелы к РПГ. Они примерно такой же массы, что и отечественный аналог от 2Б14, поэтому можно ожидать от выстрелов аналогичных баллистических характеристик.

Взамен мы отдали англичанам девяносто три сферы необычного потенциала и пятнадцать сфер редкого потенциала. Дорого.

Штурмовые винтовки брать не стали, потому что британцы готовы были продать нам только свои L85, а американские М16 и М4, которые я видел у их бойцов, даже не выставлялись на торги. Британское дерьмо меня не заинтересовало, оно хреново стреляет, ненадёжно и все обычно хотят от него побыстрее избавиться, даже сами британцы.

Ах, да, мы купили две германские винтовки G36, которые тоже так себе, (1)

/3 августа 2022 года, Королевство Испания, г. Барселона/

— Мрачненько, — изрекла Шув.

— Да, мрачновато, — согласился я.

Некогда процветающий город ныне лежал в руинах. Дома разрушены, а пляж превращён в стекло. Судя по всему, удар был нанесён в ближней акватории, чтобы спровоцировать рукотворный цунами, который будет способен полностью смыть этот небольшой город.

— И тут совершенно нечего ловить, — добавила Шув.

— Вообще нечего, — согласился Ящур.

Но среди руин шастали уцелевшие мертвецы. Радиационный фон оказался слишком слаб для них, но ядерный удар возымел критический эффект, потому что зомби тут очень и очень мало. Как и всего остального — ни одного устоявшего здания, кроме пары поломанных высоток, у которых сохранились лишь первые этажи.

— Контакт! — заорал в рацию абордажник в вороньем гнезде. — Море — восемь быстроходных катеров на шесть часов! Три минуты до прибытия!

— Максимальная боевая готовность! — скомандовал я. — Расчёт — к орудию! Аршанин, корабль правым бортом к цели! И попробуй выйти с ними на связь!

Сам я быстро надел на себя маску Наполеона, а затем и шлем.

Фрегат начал оперативный разворот.

— Фугасный, — приказал я заряжающему.

Интенсивно кручу приводы наведения и визуально выискиваю свою цель. Включаю тепловизор и вижу облака разогретого воздуха, поднимающиеся от воды. Через полторы минуты я смог различить первые три катера, мчащихся к нам на всех парах.

— Дистанция — тр́и километр́а семьсот метр́ов! — прочитал я данные от шлема. — Ветер́ — пять метр́ов в секунду, север́о-восточный! Зенитка — доклад!

— Лента заряжена — готовы к стрельбе, — доложил командир расчёта.

— Ракета!!! — заорал абордажник из вороньего гнезда.

Это, скорее всего, ПТУР, а не полноценная ракета, потому что о настоящей ракете мы бы узнали уже по факту попадания.

Зенитка сразу же открыла заслоняющий огонь, в слабой надежде сбить подлетающую противотанковую управляемую ракету. Но это и не понадобилось, потому что на полном ходу очень мало шансов заслать ПТУР точно в цель — противотанковая ракета врезалась в волну и взорвалась.

— Энфан де пют! Нет вр́емени на пер́еговор́ы! — воскликнул я, лихорадочно крутя приводы. — Огонь!

Снаряд вылетел из ствола с раскатом грома, но попал лишь в солёную воду, даже никого не обрызгав.

Противник запустил ещё одну ПТУР, но тоже потерпел неудачу. Вообще, стрельбы на море зависят больше от удачи…

— Где «Конкур́с», ле кон вам в мужья⁈ — заорал я в рацию. — БМП — откр́ыть огонь!

Дистанция стремительно сокращалась, что снижало наши шансы уцелеть, ведь «Олифант» большой, а катера маленькие.

Заработала скорострельная пушка от БМП-2, снаряжённая осколочно-фугасной лентой.

Зенитка тоже не спала, засыпав направление градом из 23-миллиметровых снарядов, заряженных в последовательности БЗТ-ОФЗ-БЗТ-ОФЗ. (2)

Последнее возымело свой эффект и один из гражданских катеров полыхнул, когда на него рухнул поток «лазерных лучей» — так выглядят многочисленные трассеры, летящие в одном направлении. Эх, помню, участвовал в ночных стрельбах, во время службы в армии — тогда было стойкое ощущение, будто участвую в съёмках очередных «Звёздных войн»…

— ПТУР! — сообщил наблюдатель из вороньего гнезда.

Ракета с шипением пролетела прямо над палубой и взорвалась в море. Всё, следующая будет прямо по корпусу.

Турель из башни БМП-2 дала длинную очередь и разорвала давший резкий поворот катер, полный довольно жалкого вида негров. Уцелевшие негры прыгали с погружающегося катера и плыли в сторону берега, но некоторых из них скосило зенитными снарядами.

Я непрерывно палил из гаубицы, но попал лишь два раза, на дистанции до километра — один раз попал очень близко, что перевернуло катер, а второй раз херакнуло прямо в нос катеру с ПТУР, вызвав детонацию боеприпаса.

Но уцелевшие катера вышли на дистанцию пулемётного огня и начали стрелять. Корпус у нас деревянный, поэтому прошивался навылет, но и у нас есть крупнокалиберные пулемёты, которые тут же открыли ответный огонь.

Огневой контакт на дистанции до километра, при таких условиях, просто не мог продлиться долго, поэтому занял лишь полторы минуты. Катера были уничтожены, но и мы понесли кое-какие потери — я вижу минимум семерых раненых, а ещё Аршанину доложили, что зафиксировано минимум четыре пробоины ниже ватерлинии.

Экстренная команда сразу же занялась протечками, а я начал уточнять потери.

— Отправьте катер, чтобы добить ублюдков, — приказал я Ящуру. — Лично проконтролируй.

— Пленные нужны? — спросил он.

— Нет, — ответил я. — Хотя… Возьми, сколько сможешь. Пригодятся.

Как выяснилось, мы потеряли девять человек ранеными. Пули прошили корпус и зацепили находившихся под палубой абордажников и членов команды, но никто не умер. Неплохой размен, конечно, но это минус девять участников сухопутной экспедиции в Женеву, что неприятно…

Через полтора часа катер Ящура вернулся на борт и привёз с собой двенадцать побитых и связанных негров, среди которых был один супер, которому сломали руки и завязали глаза.

— Р́асстелите на палубе асбестовые покр́ывала, — приказал я. — Не будем затягивать.

Когда всё было готово, я подошёл к разложенным на покрывалах неграм. Их уже полили керосином и обложили дровами.

— Тебе жер́твую, Стикс! — воскликнул я и приложил топор к одному из двенадцати пленных негров.

Они не успели даже закричать, как их всех охватило синее пламя. Всё прекратилось мгновенно и порыв морского ветра развеял серый прах по палубе.

— Блин, кому-то придётся убирать всё это, — проворчал Ящур.

— Моя мать хочет поговорить с тобой, верный, — раздался у меня в ушах голос Ники. — Уйди туда, где тебя никто не услышит.

Я резко развернулся и направился на нос фрегата, где сейчас никого не было.

— Мой верный, — заговорила со мной Стикс. — Ты очень близок к цели, но я должна сообщить тебе о некоторых новых обстоятельствах. Сатана задумал помешать тебе, поэтому ожидай, что на тебя будут нападать. Все окрестные выжившие уже знают о том, что за уничтожение твоего корабля назначена щедрейшая награда — сфера легендарного потенциала.

— А такие вообще есть⁈ — спросил я с изумлением.

— Есть, — подтвердила Стикс. — Но их почти невозможно найти. Зато нашедший и принявший её приблизится по мощи к богам. К нам.

— А где гар́антия, что он не блефует? — поинтересовался я.

— Он не лжёт, — ответила Стикс. — Он владеет этой сферой. Так что будь готов к тому, что против тебя выступят все, кто умеет держать оружие. Все, кто алчет могущества.

— Я тебя понял, — вздохнул я.

— Ты отлично справляешься, — сообщила богиня клятв. — Но на суше будет гораздо тяжелее.

— Я готов к этому, — ответил я.

— Не подведи нас, — потребовала Стикс. — От этого зависит будущее этого мира. Либо Эпоха Героев, либо всё закончится окончательным разрывом реальности. Допустим только успех.

— Я сделаю всё, что в моих силах и чуть-чуть выше моих сил, — пообещал я.

— На суше не рискуй жертвовать — это привлечёт внимание Сатаны, — велела мне Стикс. — Он узнает твоё примерное расположение, как узнал сейчас…

В этот момент я заозирался вокруг, а затем внимательным и поспешных взглядом изучил небеса. Если эта сука способна навести на нас какое-нибудь РСЗО — нам крышка.

— Не бойся, он действует не так, — успокоила меня богиня. — Но эти сведения позволят ему лучше подготовиться. Вас ждут тяжёлые битвы. Гораздо раньше, чем ты думаешь.

Сеанс божественной связи прекратился, я пожал плечами и пошёл в свою каюту. Шув была на кухне, где лично готовила для нас ужин, поэтому сейчас в кабинете пусто.

Внезапно, когда я уже собирался снять маску, меня уронило на пол резким приступом слабости. Маска сползла с лица, слабость усилилась, из-за чего я не мог поднять даже руку.

— Су-у-ука… — тихо прошептал я.

Примечания:

1 — HK G36 — несмотря на широчайшую распиаренность и участие в ряде очень кассовых фильмов, а также ауру охеренного немецкого качества, реальные боевые качества оружия оказались так себе. В 2012 году немецкие военнослужащие, забывшие что-то в Афганистане, начали писать отзывы о том, что при продолжительной стрельбе винтовки G36 сильнейшим образом перегреваются в районе цевья, что негативно влияет на точность стрельбы и делает малоэффективной стрельбу на дистанции 100 метров, а на дистанции 200 метров стрельба становится просто неэффективной, а на дистанции 300 метров прицельная стрельба становится невозможной. Ещё это вызывает перекосы и заклинивание, ну и может вызвать ожоги. И ладно бы фирма сказала, что на ус намотала и сейчас всё поправим, ребята, но нет, они сказали что-то в духе «Винтовка не предназначена для продолжительного непрерывного огня». Командование забывших что-то в Афганистане немцев дало указание, чтобы военнослужащие при стрельбе обязательно давали стволу охладиться настолько, чтобы к нему можно было прикоснуться рукой. А теперь, уважаемый читатель, представь себе картину, как забывший что-то в Афганистане немец вдруг прекращает стрельбу, садится на дно окопа и пальчиками осторожно щупает ствол своей винтовки, чтобы нидайбох не допустить чрезмерного перегрева. Хеклер и Кох даже нашли какую-то подставную контору, которая заявила, что поставляла некачественные боеприпасы и всё дело именно в этом, но дурачков нет. В 2014 году правительство ФРГ официально прекратило закуп этих винтовок, а в 2015 году было проведено расследование, занявшее несколько месяцев, в ходе которого было достоверно установлено, что G36 перегревается вне зависимости от того, какие используются боеприпасы. И с 2015 года началась эпопея выбора следующей основной штурмовой винтовки, которую Бундесвер примет на вооружение. Впрочем, уже в 2020 году достоверно выяснилось, что Хеклер и Кох имеют очень мохнатую лапу в правительстве, а также умеет в интриги против конкурентов, поэтому сейчас Бундесвер выбирает между HK416 и HK 433.

2 — БЗТ и ОФЗ — бронебойно-зажигательный трассирующий снаряд и осколочно-фугасный зажигательный снаряд.