Траурный эндшпиль

Глава сорок восьмая. Дорога смертной тени

/8 августа 2022 года, Французская Республика, округ Марсель/

— Как-то в 1855 году, военный министр Британии, Сидней Герберт, выступал перед парламентом, — заговорил я, стоя на корпусе танка «Леклерк». — Он сказал: «От Плимута до лагеря британской армии под Севастополем три тысячи шесть миль, из них три тысячи миль по морю и шесть миль по суше. Проблема заключалась именно в этих самых шести милях».

Десантная баржа мчала нас к берегу, где будет осуществлена высадка — она сделает ещё один рейс к «Мистралю», чтобы забрать два бронеавтомобиля.

— Ты это к чему? — спросил Ящур, сидящий на месте механика-водителя.

— Я это к тому, что у нас в чём-то похожая ситуация, — ответил я. — Морской путь был несравнимо легче, чем то, что ждёт нас впереди. Судя по нынешним повышенным показаниям дозиметра, радиационный фон там будет высоким. Нет сведений, куда именно дубасили наши ракетчики, поэтому СИЗ не снимать, менять фильтры в противогазах только в соответствии с инструкцией.

Французские средства индивидуальной защиты были представлены военными «Combinaison Hazmat», имеющими обозначение как «Тип 1», с замкнутым циклом дыхания. Их мы нашли на «Мистрале», где было чётко описано их предназначение: «Для защиты личного состава при пожарах и в случае радиоактивного заражения». Всего их было двадцать штук, но зато обнаружилось сто пятьдесят комплектов защитных костюмов «Тип 2», буквально эквивалентных нашему отечественному «Л-1» — это для тех, кто не будет непосредственно тушить пожар или обеззараживать поверхности корабля, но обязан пережить возникший кризис без особых последствий.

— Всем приготовиться, — спрыгнул я с корпуса танка.

Десантная баржа наехала на пляж, после чего на песок рухнула аппарель, по которой сразу же съехал заревевший двигателем «Леклерк», а за ним сошли и мы.

На песчаном берегу было поразительно пусто — даже не скажешь, что тут когда-то жило очень много людей.

Остальные баржи тоже причалили к берегу, после чего с них сошло по две единицы бронетехники. Французские БМП, в отличие от наших отечественных, были колёсными, а также изготавливались из катаного алюминия. Такая броня способна защитить только от пуль калибром 14,5 миллиметров, как заявлено в ТТХ, а вот мелкокалиберные пушки будут прошивать его уверенно и надёжно. Впрочем, мы не ожидаем, что у зомби и диких зверей будут с собой мелкокалиберные пушки и БМП…

VBCI вооружён 25-миллиметровой автоматической пушкой GIAT M811, а также одним пулемётом MAG 58 калибра 7,62 миллиметра.

Движок её имеет пятьсот восемьдесят лошадок и заявлено, что эта БМП может разгоняться до ста километров в час по шоссе.

Бронетранспортёр VAB тоже колёсный, броня стальная, катаная, но очень тонкая и способная защитить только от пуль, впрочем, как и на нашем отечественном БТР-80. Только вот на БТР-80 есть КПВТ, калибром 14,5 миллиметров, а на VAB стоит Браунинг М2, калибром 12,7 миллиметров. И вроде бы невелика разница, только вот на VAB надо высовываться из люка, чтобы пострелять из Браунинга, а на БТР-80 пулемёт установлен в башне.

VBL, который бронеавтомобиль, является отдалённым аналогом отечественного «Тигра», но легче и вооружён только пулемётом АА-52, который имеет калибр 7,5 миллиметров и магазин на пятьдесят патронов. Такой непорядок был быстро устранён нашим техномагом Савельевым, который быстро соорудил нам уникальный станок, на который мы поставили ПКМ — управление и наведение из кабины, а питание от встроенного в салон аккумулятора.

Один «Леклерк», два VBCI, два VAB, два VBL — это всё, на чём мы поедем в Женеву. По защите от радиации я уверен только в «Леклерке», в нём крутая вентиляция — это его фирменная киллер-фича, остальные, по умолчанию, такой защиты не имеют и лучше всем сидеть внутри в ОЗК.

— О чём думаешь? — спросила подошедшая Шув.

— Думаю о том, как бы избежать радиационного поражения, — ответил я. — Броня, конечно, хорошо, но кто-то обязательно захочет «подышать свежим воздухом».

— Тогда сам дурак, — улыбнулась Шув. — Значит, захотел побыстрее попасть в элизий.

— Видимо, — улыбнулся я в ответ.

— Ты хоть примерно представляешь, что нас там ждёт? — спросила она.

— Не представляю, — признался я. — Я даже не знаю, что нас ждёт через пару километров.

Дрон уже отправлен и пролетает по нашему будущему маршруту, фиксируя автомобильные заторы и изыскивая пути их обхода — Кувалда сидит в БМП с планшетом и помечает некоторые наши будущие трудности и проблемы…

— Прорвёмся, — уверенно заявила Шув. — Мы пережили слишком многое, чтобы сдохнуть тут просто так.

— Выживут не все, — с сожалением произнёс я.

— Гарантия рая очень обнадёживает и примиряет с возможной смертью, — ответила она. — Так что даже не сомневайся — мы будем умирать легко и решительно.

Нам пришлось ждать, пока баржи уйдут к неподвижному «Мистралю», всё так же стоящему в порту Тулона, загрузят последние две бронемашины и вновь прибудут сюда.

Будь Аршанин специалистом по «Мистралям», мы бы быстро подогнали его сюда и решили вопрос за полчаса. Тем более, оказалось, что десантный корабль пребывает в боеспособном состоянии и техникам даже удалось восстановить питание от генераторов.

Сейчас экипаж «Олифанта» обживается в «Мистрале», на котором мы планируем убыть в Коммуну, сразу же, как успешно завершим экспедицию в Женеву.

Шли часы, в ходе которых мы потели в костюмах химзащиты. Радиационный фон тут обусловлен заражённой пылью.

Анализ пыли показал, что она ни разу не безопасна и велик риск того, что можно надышаться ею до самой смерти. Поэтому сидим и потеем.

Баржи прибыли и высадили две БМП с десантом.

— В колонну, головной — Кувалда, — приказал я. — Замыкающий — Ящур. Танк в центр. Лейтенант Калымов — передовой дозор. По машинам!

Расселись в бронетехнику, построились в установленном порядке и поехали по грунтовой дороге в направлении трассы D559, которая сразу же поведёт нас по потенциально опасному участку с плотной городской застройкой.

/8 августа 2022 года, Французская Республика, г. Обань/

Наша колонна двигалась по центральной улице Обани, как по наиболее чистой от транспортных заторов. То есть, на самом деле, раньше тут были адские заторы, но кто-то использовал эту улицу для передвижения гусеничной техники, поэтому все брошенные автомобили, в мятом и битом состоянии, были отодвинуты на обочину.

— Что по дрону? — спросил я, включив рацию.

— Орда идёт параллельно движению колонны, в трёх километрах к западу, — ответил дроновод. — Впереди небольшие скопления, в количестве семи штук, численностью не более пятисот голов каждая. Рам и токсиков среди скоплений не наблюдается.

Шустряков выявить с дрона очень сложно, потому что в спокойной обстановке эти хитрецы ведут себя как обычные зомби.

Продолжаем движение и въезжаем в очередной участок с плотной многоэтажной застройкой.

Тут, на Лазурном берегу, обычное дело, когда город тянется и тянется на десятки километров…

— Внимание! Признаки активности! — прошипела рация. — Вижу серьёзный укреп у ориентира «Завод»! Стоит бронетехника в капонирах, со следами маскировки! Четыре, нет, пять вышек, на двух вижу пулемёты!

— Колонна — стой! — приказал я. — Автомобили — вернуться к колонне! Танк на возвышенность!

Быстро достаю планшет с местной картой, распечатанной на принтере, и нахожу нужную локацию — лейтенант Калымов, как его учили в военном институте, заранее разбил зону действия на квадраты и отметил на ней ориентиры.

«Завод» — это местное производство бетона, именуемое как «Гизон».

Это очень удобное место для перекрытия пути на север: «Завод» стоит рядом с трассой, проходящей между двух высоких холмов. Объехать можно, но только по северо-востоку, по замысловатому дорожному серпантину, идущему через неприятный холм, заросший деревьями и кустами ещё сильно задолго до Апокалипсиса.

На северо-западе дела с холмами и растительностью обстоят ещё хуже.

Впрочем, можно дать крюк глубже на восток, но там плотная городская застройка, так как там город Ориоль, но зато за ним почти прямая трасса через длинную низину…

— Признаки жизнедеятельности есть? — спросил я у дроновода.

— Ещё какие! — ответил он. — Люди ходят, строят новую секцию стены, на холмах.

— Лейтенант Калымов, капитан Пасечников — ко мне, — приказал я.

Названные офицеры прибыли к моему броневику.

— Итак, — заговорил я. — Эти ребята, как я понял, надёжно заблокировали вход в долину и не будут рады гостям на бронетехнике. Сами слышали, средства противодействия у них есть. Какие предложения и идеи? Лейтенант Калымов, ты первый.

— Я бы обогнул, — ответил он. — Лучше всего будет вернуться к развилке и пойти на восток. Это сломает нам запланированный маршрут, но зато там чуть меньше шанс напороться на танки в капонирах.

— Согласен, — произнёс наш ГРУшник. — Хотя в Ориоле будет проблема с зомби.

— Зомби точно не будут стрелять по нам из пушек, — вздохнул я. — Ладно, тогда даём задний.

— Меня увидели! — донеслось из рации. — Возбудились и начали собирать бойцов!

— Лейтенант, дай команду на разворот колонны, — вздохнул я.

Медлить было нельзя, поэтому колонна оперативно развернулась и мы убыли к ранее преодолённой развилке.

Дроновод следил за активностью потенциального противника, благодаря чему зафиксировал запуск гражданского дрона, направившегося вдоль шоссе в нашем направлении. Скоро он нас догонит и они узнают нашу численность. Надо сильно спешить.

— Что делают эти придурки? — спросил я через десять минут пути.

— Отправили пять БМП и два бронеавтомобиля в погоню, — ответил дроновод. — Танков не наблюдаю.

— Можем устроить засаду, — предложил Пасечников. — Если Дракоша сумеет избавить нас от дрона — будут высокие шансы на успешную нейтрализацию преследователей.

— Не будем связываться, — покачал я головой. — Нам надо добраться до Женевы, а не истребить всех, кто тут живёт.

Честно говоря, просто не хотелось связываться и тратить на это время. У меня всё ещё есть надежда закончить экспедицию без лучевой болезни.

— Если будут догонять, устроим им горячую встречу в Ориоле, — решил я.

— Там мы сами будем на птичьих правах, — сказал на это Пасечников. — Тут у нас хоть ориентиры есть, и бойцы ознакомлены с местностью…

Я остался непреклонен, но приказал дроноводу наблюдать за вражеской колонной.

Очень быстро мы достигли города Ориоль, где стало ясно, что у нас проблемы.

Большая орда зомби двигалась через город, напрочь заблокировав трассу. И была отчётливо видна коллективная заинтересованность всех мертвецов издалека слышимым рёвом двигателей.

— Сворачиваем в коттеджи, — приказал я через рацию. — Шифроваться бессмысленно — вся округа знает о нашем появлении, поэтому разрешаю открывать огонь по необходимости!

«Одноэтажная Франция» изобиловала петляющими улицами, густой растительностью и автомобильными завалами, которые мы вынуждены были обходить.

Времени на организацию засады уже не было, потому что почти любая остановка приведёт к поглощению ордой. И даже если зомби не сумеют выковырять нас из бронетехники, прохождение орды займёт неопределённое время.

— Всё, они развернулись и поехали обратно! — доложил дроновод.

Полагаю, увидели через свой дрон приближение орды и резко дали задний. И это предельно понятно.

— Сворачиваем к Ле Брау, — приказал я головной машине.

Колонна въехала в истерзанный бедствиями район, где раньше жили обеспеченные люди: каждый коттедж тут огорожен кирпичной стеной, чтобы всякие холопы со смердами не лезли своими грязными лапами на священную частную собственность…

— Полкилометра, группа шустряков, не менее пятнадцати штук, на десять часов от головного! — предупредил дроновод. — Быстро прут в нашу сторону!

— Оружие на левый борт! — скомандовал я. — Стреляют только БТР!

Встреча с ретивыми шустряками состоялась менее, чем через полторы минуты.

Твари перепрыгнули через каменный забор и сразу же понеслись к источнику гула и дыма.

Самым необычным среди них был шустряк в остатках стальных лат. Наплечник сохранился только один, шлем куда-то пропал, правый сапог отсутствовал, а остальное, включая бронированные перчатки, всё ещё было на теле.

Застрекотали крупнокалиберные пулемёты с БТР, от которых не поможет никакая средневековая броня.

Одоспешенный шустряк словил короткую серию тяжёлых пуль в грудь и рухнул на траву, поэтому я перестал следить за его дальнейшей судьбой в триплекс командира. С остальными шустряками была примерно схожая картина — крупнокалиберные пули вырвали из их туловищ клочки плоти или оторвали им какие-то конечности, после чего они перестали быть важны, а мы поехали дальше.

— Орда резко меняет курс, — более спокойно сообщил дроновод. — Батарейки ещё на двадцать минут.

— Проскочим, — уверенно заявил я.

Петляя между частными владениями некогда преуспевавших господ, мы вырвались из Ориоля на заросшую сорняками пашню, но затем въехали в редкий лес.

— Орда ещё не закончилась, но движется дальше, — сообщил дроновод. — Предполагаю, что скоро они дадут петлю и направятся за нами.

— Хрен бы с ними, назад мы этим маршрутом не поедем, — ответил я.

Через десять с лишним километров, когда мы выехали из леса, дрон летел на последних трёх процентах, поэтому мы сделали остановку и поймали его, после чего поставили на док-станцию, запитанную от БМП.

Дальше ехали почти вслепую, что было рискованно, но необходимо — останавливаться в такой близости к орде было бы безумием…

— Сколько он будет заряжаться? — спросил я.

— Через десять-двадцать минут будет заряжен дрон Аркаши, — ответил дроновод, которого зовут Игорем. — Он запустит его и будет вашими глазами — седьмой канал на рации.

Пересекли узкую лесную полосу и выехали на очередное заросшее поле, где среди сорняков, вопреки Мичурину и селекционерам, произрастали крупные очаги пшеницы.

Орда шла дальше, но несколько раз попались рамы и шустряки, в небольших количествах, а также один токсик. Впрочем, как встретились, так и подохли — в токсика я стрелял лично, применив 25-миллиметровую пушку БМП VBCI. Тут тебе и двухплоскостная стабилизация, и оптика отличная — токсик буквально взорвался кислотным султанчиком, забрызгав и убив окружающих его зомби.

Но всё хорошее заканчивается, поэтому мы вновь въехали в плотную жилую застройку, где вновь пришлось объезжать заторы и завалы. Тут прошли сильные пожары, выжегшие дома и машины, но это только усугубило проходимость дорог.

Несколько раз пришлось высаживать десант и заниматься расчисткой, потому что не было объездов, но концентрация зомби тут была минимальной, поэтому обошлось без драм и прецедентов.

— Всё, началась трасса, — сказал я, оторвав взгляд от триплекса командира. — Дальше поедем с ветерком!

/8 августа 2022 года, Французская Республика, пригороды Валанса/

— Тут полная жопа, — констатировал я, разглядывая пейзажи в триплекс.

Город превратился в пепелище, ветер поднимал пыль и пепел, раскидывая их по окрестностям, всё дальше и дальше во все стороны. Термоядерная боеголовка сначала сложила большую часть высоток в нашу сторону, а затем подпалила всё, что может гореть. Дозиметры показывали высокий фон, в котором лучше вообще не находиться.

— Не останавливаться — едем на повышенных! — приказал я.

Дрон работал с помехами, но он уже по факту стал одноразовым — он точно очень хорошо облучился и теперь его только выкидывать. Но жизни бойцов дороже, чем кусок пластика и цветмета.

— Контакт! — дал о себе знать дроновод. — Здоровенные животные прут в нашем направлении, три часа! Количество — не менее двадцати! Дистанция — восемьсот метров!

— Орудия направо! — приказал я. — Стрелять из всех стволов!

Они двигались очень быстро, поэтому стрельба началась практически сразу.

На этот раз, в дело включился и «Леклерк», на ходу выстреливший осколочно-фугасным снарядом.

Я повернул башню на три часа и тоже присоединился к обстрелу. Пушку выставил в режим быстрого огня, то есть на четыреста выстрелов в минуту. Лента — БЗ-БЗТ-БЗ-ОФТ.

Первой же очередью срезаю тварь, забравшуюся на ржавеющую крышу некоего обгоревшего здания. Три снаряда просто пробили её, а четвёртый взорвал голову.

Крупнокалиберные пулемёты БТРов полностью заняли самых быстрых тварей, а «Леклерк» бил по тем, что отстают — прямых попаданий от него никто не ждал, поэтому наводчик старался достать новых врагов накрытием и осколками.

Количество свирепых животных, лишь отдалённо напоминающих медведей, неуклонно сокращалось, но это не помешало самым крепким и быстрым добраться до БТР.

Один из мутантов в прыжке выдернул из люка отчаянно стрелявшего в него из М2 Браунинга бойца.

Я перевёл прицел на эту тушу, упавшую за броневиком и дал короткую очередь ему в горбину, но это не вызвало никакой реакции, так как эта тварь уже была мертва.

— Колонна — стой! — приказал я через рацию. — Добить всех!

Это нападение не несло в себе никакого интеллектуального расчёта и не содержало в своём составе ни толики тактики, поэтому твари просто сдохли, не добившись почти ничего.

Добивание ещё шевелящихся мутантов было произведено из автоматических пушек, а одного переехал правой гусеницей «Леклерк».

На месте механика-водителя танка сидел наш техномаг, Савельев, который оказался единственным из нас, кто превосходно разбирался в любой технике. Там хоть и понятное любому танкисту управление, но есть нюансы. И так получилось, что техномаг все эти нюансы узнавал при первом знакомстве с любой техникой. А кто-то из обычных танкистов обязательно бы что-то сломал — самый высокотехнологичный танк же, мать его француженка…

Колонна замерла на месте, трое бойцов из пострадавшего БТРа направились к туше самого успешного мутанта из присутствующих на месте этой бойни.

— Шея сломана, — сообщил один из бойцов по рации. — Умер уже.

— Тело на крышу БТР, — приказал я. — Бросать его здесь мы не будем. Поторапливайтесь.

Как только предоставится случай, похороним надлежаще.

Пять минут спустя, мы продолжили путь. Дроновод внимательно следил за окрестностями, поэтому сообщил, что из руин Валанса выдвинулась группа особых зомби. Для нас они проблемой не станут, ведь мы оставили после себя халявное мясо, но ситуация тревожная — мертвецам совершенно нечего делать в городе, поэтому они выдвигаются на любой шум…

/9 августа 2022 года, Французская Республика, аэропорт Шамбери Савойя Мон Блан/

— Караулы назначены, заминировал южный подступ, поэтому мы очень быстро узнаем, если кто-то захочет наведаться к нам на огонёк, — доложил капитан Пасечников.

— Отлично, — кивнул я и огляделся.

Мы остановились в небольшом отеле на берегу озера. Из-за близкого присутствия воды, радиоактивный фон тут заметно ниже.

Вообще, нам всем повезло, что не было применено химическое оружие. Химия заражает местность надёжно и надолго, а действует, порой, гораздо жёстче, чем радиация. Нервно-паралитические газы, ВИ-газ, зарин. Да-да, официально ничего такого у России нет, но я не сомневаюсь, что где-то в глухой тайге до сих пор стоят тайные хранилища, где есть всё, как в Греции…

Ещё я не сомневаюсь, что военные испытали на зомби все доступные отравляющие вещества и поняли, что эти твари не дышат, поэтому большая часть химии на них не действует, а раздражающее действие на кожу им вообще по боку. Будь иначе, они бы залили эффективной химией все наши города, чтобы сбить самые мощные очаги и сильно улучшить ситуацию первых дней.

Вообще, будь хоть какое-то научное решение проблемы, военные бы это использовали. Но такого решения нет и уже не будет.

— Блин, даже не покурить теперь… — пробурчал я и пошёл в номер.

Несмотря на то, что фон тут ниже, он всё ещё выше нормы, поэтому защитные костюмы мы не снимаем.

В предбаннике меня обдают мыльной водой из шланга.

«Жаль, что баллоны с кислородом закончились», — подумал я, садясь на освобождённый от простыней матрас. — «Сраный противогаз».

Изначально в этом хазмате был замкнутый цикл дыхания, то есть надо было подключать кислородный баллон и дышать полной грудью, но баллоны, к сожалению, конечны.

Все номера уже очищены от пыли и надёжно законопачены — для этого были применены насосы и шланги. Теперь в номерах ни разу не комфортно, зато нет радиоактивной пыли.

Ненадолго распаковываюсь из костюма, снимаю противогаз и съедаю очередную таблетку противорадиационного препарата. Йодид калия.

Вообще, йод-131 сейчас представлен на местности в очень незначительных количествах, ведь его период полураспада всего восемь суток, но в том-то и соль, что его много и не надо. Рак щитовидки — последнее, что захочешь на себе испытать.

Ложусь на матрас и закрываю глаза.

Остался последний рывок. До Женевы шестьдесят один километр, а там всё решится.

Сможем остановить это дерьмо — будем жить дальше. Не сможем — что ж…