Траурный эндшпиль

Глава пятая. Для тех, кто жаждет

/12 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/

— … в ходе ожесточённых ночных боёв от боевиков были освобождены территории вплоть до Благовещенского моста, — вещал громкоговоритель на стене. — Мост вновь поднят, орды мертвецов больше не смогут проникать на территорию Васильевского острова. Данные по потерям: боевики потеряли безвозвратно двести семьдесят боевых единиц, девяносто семь сдались в плен, ополчение Коммуны потеряло двадцать шесть безвозвратно и семьдесят четыре бойца ранеными…

О потерях, конечно же, брешут, как и о том, сколько потеряли бригадники. Скорее всего, потери бригадников надо делить на два, а потери Коммуны умножать на столько же. Хотя даже так получаются хорошие цифры…

Сижу на лавке, курю, рядом сидит Шув, которую всё так же колбасит, но уже не от ломки, а от предвкушения. Я пообещал ей, что скоро мы отправимся в Царство мёртвых, поэтому она крайне воодушевлена и готова выходить хоть сейчас.

— Успокойся, — приказал я ей. — Малейшая дурость — нашему соглашению конец.

Поразмыслив, я решил, что дополнительный супер на службе не помешает. Да, враг, да, сомнительная идея, но Бия что-то в ней нашла и сказала, что можно как-то получить лояльность Шув. Думаю, она имела в виду зависимость от амброзии.

— Я клянусь тебе, если дашь мне амброзию… — бывшая бригадница приложила руку к груди. — Я тебя каждое утро по три раза в жопу целовать буду. Прямо промеж булок!

— Зачем мне это? — усмехнулся я.

— Чтобы ты понял, на что я готова ради этого, — пояснила Шув.

— Мне кажется, что ты мне врёшь, — нахмурил я брови. — Преувеличиваешь свою зависимость, чтобы потом ударить мне в спину?

— А как я получу доступ к амброзии, если больше не будет тебя? — спросила она.

— Это не отвечает на вопрос — а так ли сильна твоя зависимость? — усмехнулся я. — Доверия у меня к тебе нет, привязанности к тебе я не испытываю, поэтому даже не сомневайся: если мне покажется, что твоя лояльность слишком низка, я распорю тебя как рыбу и душа твоя отправится к Стикс. Знаешь, как сильно она любит клятвопреступников?

— Я не собираюсь предавать тебя, Дим! — горячо заверила меня Шув. — Я уже поняла, что лучше держаться тебя, чем выступать против. Ты ведь убил Барина и остальных, да?

— Откуда знаешь? — повернулся я к ней.

— Из уличных динамиков вчера передавали: «Змея обезглавлена, это сделал Дмитрий Верещагин!» — спародировала Шув пафосный тон диктора коммунарского массового вещания.

— Да, я убил Барина и почти всех, кто был с ним, — подтвердил я. — Кроме одного стрелка, который решил, что пора бежать.

— А анимешника? — уточнила Шув.

— Который косплеил «Берсерка»? — усмехнулся я. — И его тоже.

— Зря Витька так сильно уповал на свой неуязвимый доспех… — вздохнула Шув с сожалением. — Но это значит, что я выбрала правильную сторону.

— Я ещё не принял тебя на свою сторону, — покачал я головой. — За тебя поручилась Бия, богиня насилия, она видит в тебе какой-то потенциал, который я могу использовать себе во благо. Но я ещё ничего не вижу.

— Клянусь тебе, я не подведу! — заявила супер.

— Посмотрим, — усмехнулся я. — Идём.

Мы направились в кузницу к Пронину.

— Антон Борисович, доброе утро, — приветствовал я главного кузнеца. — Пришло время делать обещанное.

— Доброе! — заулыбался Пронин. — А у меня уже всё готово! Следуй за мной.

Заготовки лежали в подсобке, на фанерных столах. Каждая подписана.

— Вот это — броневая сталь и кевлар, — сообщил кузнец, указав на первый столик. — Нужны только пуленепробиваемые кирасы и открытые шлемы. Мы решили, что лучше закрывать лица баллистическими масками, чтобы не ограничивать бойцам возможность использовать оптику и всякие приборы. Приступим?

Я молча снимаю с себя кожаную куртку и надеваю маску Тесея на лицо и броню на туловище. Броня состоит из разрезанных стальных пластин, на которые наклеили кевларовое полотно. Кевлара не меньше сорока слоёв, то есть класс Бр2 обеспечен только кевларом. Шлем же чем-то напоминает средневековый барбют, но лицо более открыто.

Сразу же начался метаморфоз жалких поделок в полноценную анатомическую кирасу, причём кевлар, вопреки задумке Пронина, перекочевал наружу, став поверх стали. В итоге получилась кираса с покрытием «под кожу», потому что почти весь клей тоже вышел наружу и стал служить защитным слоем для нежного ко влаге кевлара.

Шлем же стал коринфского типа, но у него кевлар ушёл внутрь и я сразу понял, что неведомая воля проклятой маски предназначила кевлару роль амортизации.

— Хотел бы я, чтобы ты всегда была со мной, — произнёс я с намерением сохранить броню.

Резко дёрнуло где-то в области кишок, я с трудом удержал завтрак в желудке и сумел устоять на враз потерявших твёрдость ногах.

— Почти так, как я это видел! — воскликнул Антон Борисович. — Прекрасно! А теперь снимай!

Я расстегнул синтетический ремешок, фиксирующий шлем на голове, а также раскрыл металлические защёлки на кирасе.

— О-о-о, я просто представить боюсь, сколько бы мне пришлось работать, чтобы сделать нечто подобное… — вздохнул кузнец, разглядывая тяжёлую кирасу максимальной защиты. — Хорошо, что кевлара у нас вагон и маленькая тележка…

— Разумнее было бы сшить противоосколочные костюмы, — произнёс я, разминая шею.

— Шьют уже давно! — заверил меня кузнец. — Просто ещё не решили, как защищать кевлар от влаги. Полиэтилен слишком шумный, а это, сам понимаешь, как плохо, а спреев влагозащитных не хватает. Никита! Позови там красноармейца, что на посту стоит!

— Сейчас позову, Антон Борисыч! — откликнулся один из рядовых сотрудников кузницы откуда-то из основного помещения.

Спустя минуту ожидания, белокурый парень лет семнадцати привёл недоумевающего красноармейца.

— Тебя как звать, боец? — спросил Пронин.

— Зовите красноармейцем Евтушенко, — представился тот.

— Надевай, — протянул кузнец кирасу. — Новая разработка, теоретически способна удержать пулю из СВД! Правда, не бронебойную.

Красноармеец снял портупею, прислонил к ближайшему верстаку свой СКС, после чего надел кирасу. Пронин тут же обошёл его и начал заниматься креплениями.

— Почти идеально! — заявил он. — Надо бы с креплениями поработать, а так — отлично просто! Вот удружил, Верещагин! А ты, красноармеец Евтушенко, надевай шлем!

— Тяжеловато как-то, — пожаловался боец, надевая шлем поверх пилотки. — Ну и пах не закрывает.

— С пахом мы решим, — махнул рукой кузнец. — Если что, прицепим кевларовую юбку, чтобы не отрывало ничего пулями и осколками…

Моя сверхспособность исходила из необходимости быстро и активно двигаться, поэтому вынужденно пожертвовала защитой паха и незначительной части брюшной области, в основном по причине нехватки материала.

— Ну-ка, попрыгай, — велел Пронин красноармейцу. — Отлично! Теперь присядь. Хорошо! Упор лёжа! Великолепно! Вот такие доспехи нам и нужны, Дмитрий Ибрагимович! Всё, сымай и можешь возвращаться на пост! И спасибо за помощь.

Красноармеец вернул на место свою экипировку, после чего покинул нас, а кузнец понёс готовый доспех к заранее подготовленной деревянной стойке, на которую и водрузил это творение кузнечного искусства.

— Титан, — заявил Антон Борисович и прошёл к следующему столу. — Это для штурмовиков, которым надо много бегать и много на себе таскать. Давай-давай, надевай!

Я надел на себя почти полную копию конструкта из титановых обрезков, который послужил основой для моей нынешней брони. Сразу же пошли метаморфозы, превратившие конструкт в точную копию моего комплекта титановых лат. Точь в точь.

— Хотел бы я, чтобы ты всегда была со мной… — изрёк я, готовясь к худшему.

И худшее настало, потому что я выблевал завтрак, после чего упал на спину, со звоном металла на бетоне.

— М-да, это точно не серийка… — с сожалением вздохнул Пронин. — Водички?

— Я не откажусь… — ответил я, вставая на ноги.

— Оно же точно никуда не исчезнет? — спросил кузнец, передавая мне бутылку минералки.

— Моё не исчезает, — пожал я плечами.

— Тогда это превосходно, — улыбнулся кузнец. — Снимай и давай к последнему образцу…

Комплект титановых доспехов, обеспечивающий тотальную защиту всего тела, перекочевал на деревянную стойку, а затем мы прошли к третьему столу.

Пронин снял со стола брезент и продемонстрировал нам трофейную хай-тек броню.

— На самом деле, я рассчитываю на то, что если всё получится, ты заберёшь себе эту броню, — заговорил он, — а свою передашь нам, в бережное пользование.

— Сперва посмотрим, что получится у нас, о старче, — вздохнул я. — Ох, чувствую, хлебну сейчас я горя…

Броню французов лишили всех сервоприводов, оставив лишь бронепластины, в нужных местах армированные титаном.

Штаны тут стоячие, то есть залезать в них надо как-то сверху, как в скафандр. Туловище делится на два сегмента, которые, в оригинале, скрепляются умными ремнями, но сейчас они нефункциональны, по причине уничтожения операционной системы этого хай-тек доспеха.

Антон Борисович помог мне облачиться в броню и надеть шлем, который специально распилили в области лица, чтобы оставить место для маски. Выглядело нелепо, но лишь до начала метаморфоза.

Разительным отличием было то, что мне сразу стало хреново, ещё до «закрепления».

— Ох, твою мать… — осел я на пол. — Ох, как же…

Я выблевал выпитую воду, затем в голове поднялся какой-то шум, будто яростно журчит водопад, но это прекратилось ровно в тот момент, когда метаморфоз брони завершился.

— Так, надо запомнить, что сложные металлокомпозиты тебе лучше на «переработку» не давать… — произнёс кузнец задумчиво.

— Металлокомпозит? — недоуменно спросила Шув, всё это время внимательно наблюдавшая за происходящим.

— Да, — кивнул Пронин. — Эта броня очень нетехнологична в производстве, потому что в ней точно есть какие-то непостижимые для нас сплавы на основе карбида вольфрама и карбида кремния — до сих пор научный отдел голову себе ломает. Воссоздать такое, в наших скромных условиях, невозможно.

Я пришёл в себя и начал искать способ посмотреть на себя со стороны.

— Сейчас сфотографирую, — верно понял моё желание кузнец и достал свой смартфон.

На фото броня смотрелась как-то… футуристично-антично, что ли…

Маска Тесея постаралась воссоздать привычную ей форму брони, только вот материал…

Доспех получился полным, с защитой торса и конечностей, но цвет матового карбона делал эту форму столь же естественной, как седло на быке. Но мне нравилось то, что я вижу — эта штука точно на голову превосходит даже броневой титан и у меня есть уверенность, что она удержит даже бронебойную крупнокалиберную пулю.

— Придётся ждать, — вздохнул я. — Не то метаморфоз этой брони меня погубит…

— Сколько угодно! — заверил меня Антон Борисович. — Только броню-то свою принеси, а то есть запрос от ополченцев.

— Идём же, беспутная дева! — воззвал я к Шув и пошёл на выход.

— Сам ты беспутный… — пробурчала та и последовала за мной.

Сходили ко мне в квартиру, за моей бронёй. Я счёл, что пусть Шув начинает приносить пользу, поэтому заставил её тащить мою броню.

— Уже осколками цепляло… — неодобрительно изрёк Антон Борисович. — Ну, бог с ними, с царапинками. Хотя, в этот раз ты был более аккуратен.

— Врагов под стать, увы, мне не встречалось, — развёл я руками. — Напыщенный тот хлыщ и его банда — вот кто достойный враг, а эти… эти так. Лишь жалкие помехи на пути.

— Не смею больше задерживать, — улыбнулся кузнец. — Никит! Звони Краснодубову, передай, что пусть устраивает приёмку новой брони!

— Сейчас позвоню, Антон Борисыч! — донеслось из основного помещения.

Вышли из кузницы и направились в курилку.

— Угости даму сигареткой, — попросила Шув.

— Кури, беспутная, — разрешил я ей. — Но помни — то привилегия, не данность.

— Да-да, конечно, — вздохнула Шув и закурила. — Говоришь ты странно, Дим. Как будто киношный злодей какой-то.

— Что в говоре тебе моём? — спросил я.

— Ничего, — ответила супер и сделала глубокую затяжку. — Уф-ф-ф, наконец-то…

Сижу, курю и размышляю о маршруте в Царство мёртвых.

Аид и Стикс никак не выразили недовольства запланированным визитом, поэтому я надеюсь, что не возникнет никаких проблем.

До станции «Адмиралтейской» можно пройти через «Крестовский остров», все следующие станции заблокированы гермовратами и зачищены — это, ранее, самый безопасный маршрут, но долгий. А теперь есть альтернатива — через станцию «Василеостровская» на «Невский проспект», откуда по поверхности семьсот метров до «Адмиралтейской».

В одиночку я бы прошёл и через «Василеостровскую», но у меня с собой будет ограниченно полезная Шув и совершенно бесполезный Блейзер, которого я ещё и потащу на своём горбу. Значит, решено — идём старым путём.

— А мне броньку какую-нибудь теперь положено? — спросила Шув.

Сейчас она в своей якобы броне из кожи с кольчужными вставками, её даже не стали отбирать при заключении в тюрьму, потому что эта «броня» может защитить разве что от человеческих зубов. В наши скорбные времена и это немало, но против пуль и сверхспособностей такое ни разу не защищает…

— Я разберусь, — пообещал я. — Пойдём — пора готовиться к пути.

Подготовка заняла почти полтора часа. Я вооружил Шув АК-74, двумя её гросс-мессерами, а также выписал ей панцирный доспех из запасников Эрмитажа и куполовидный шлем польского гусара. Никого из ополченцев не интересовал двенадцатикилограммовый доспех, который совершенно не защищает от пуль и осколков — все предпочитают бронежилеты и, если уж есть угроза встречи с зомби, полные латы.

— Настал момент… — изрёк я, присев на лавочку. — Хотел бы я, чтобы ты всегда была со мной…

Меня привычно скрутило в области кишок, но очень быстро ощущения стали особенными. Всё тело будто охватило высокотемпературное пламя, а голова заболела так, словно в неё одновременно забили два десятка ржавых гвоздей. Едва сдержавшись от острого желания заорать, я начал чувствовать, что теряю сознание. Но важно оставаться в сознании, ведь я точно знаю, что в ином случае метаморфоз брони обратится вспять и мои страдания будут напрасны.

Сознание плавно скользило в небытие, я держался изо всех сил, применив всю доступную волю. И только когда понял, что боль начала постепенно отпускать, позволил себе отключиться.

В себя я пришёл от потока холодной воды, упавшего на лицо. Вскочив и открыв глаза, я увидел перед собой Шув, держащую ведро.

— Хорошо, что ты не сдох, — с улыбкой сообщила она. — Идти можешь?

— Сколько времени прошло? — спросил я.

— Где-то минут пять-семь, — пожала та плечами. — И на, масочку свою забери.

Она передала мне маску Тесея, а я вспомнил, ради чего затеял всё это. Но страх тщетности страданий не оправдался, потому что я увидел и почувствовал на себе новые доспехи, исполненные из высокотехнологичных сплавов.

— Слава всем богам, — изрёк я и надел маску. — Довольно на сегодня испытаний… А ты, беспутная девица, иди за мной. Пора в поход.

/12 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, станция «Адмиралтейская»/

— Сыровато тут, не думаешь? — принюхалась Шув.

— Мф-ф-м-м! — изрёк Блейзер.

Пришлось вновь заткнуть его кляпом, потому что он орал в самые неподходящие моменты — провоцировал зомби шумом, чтобы создать нам побольше проблем.

— Да, — подтвердил я. — Раньше здесь было гораздо суше.

Я знаю, что метро не может существовать без участия людей, так как подземные воды должны откачиваться специальными насосами. Никто этим, естественно, не занимается, поэтому метро обречено на затопление. Правда, я думал, что это займёт гораздо больше времени.

Спускаясь по ступеням, я чувствовал всё более отчётливый запах сырости, а затем даже услышал журчание воды.

— Ого… — удивилась Шув, посветив фонариком на проход в Царство мёртвых.

Всё железнодорожное полотно было в воде, но вода двигалась в направлении пролома, исчезая в нём без остатка. Наверное, в месте выхода в Царство Аида сейчас форменный потоп…

— Мф-м-м-м!!! — попытался что-то сказать Блейзер, когда я потащил его к пролому.

— Будем спускаться? — спросила Шув. — А не боишься, что тут всё рухнет?

— Не рухнет, — уверенно заявил я. — Строили не идиоты и контакт с водой был предусмотрен.

Надеваю маску, закидываю Блейзера на плечо и прыгаю в пролом.

— А как же я⁈ — донеслось сверху.

— Ты прыгай — я поймаю! — ответил я, бросая пленного супера на мокрые камни.

— Точно поймаешь⁈ — недоверчиво спросила Шув.

— Не смей же сомневаться в моём слове, беспутница! — выкрикнул я. — Прыгай!

После десятка секунд промедления, супер прыгнула и я поймал её.

— Если бы ты не обзывал меня по-всякому, был бы идеальным мужиком, — отметила Шув, когда я опустил её на мокрые камни.

Блейзер пытался отползти, но я легко поймал его за капюшон худи, и вновь закинул себе на плечо.

— Не пытайся бежать — мы в краю смерти, — сообщил я ему.

— Я скучала по здешнему воздуху, — заулыбалась Шув. — Пахнет концом всего.

Мы двинулись к переправе через Стикс, где Харон почти непрерывно гоняет свою баржу, собирая деньги за проезд. Весьма однообразная, но очень стабильная работа…

Вода, кстати, впитывалась в каменистую почву без остатка, не образуя луж. Это странно, но тут всё и должно быть странным.

По пути встретился ещё один чёрный ящер, но с группой людей он конфликтовать не решился и скрылся среди скал. А я уже подумал, что можно будет пожарить шашлык из ящерятины — но не судьба.

— Смотри, Блейзер, — указала Шув на группу мертвецов, стоящих на берегу. — Это те, кто умер своей смертью и теперь ждёт отправки в загробный мир. Это доказательство, что загробный мир вообще существует и после смерти нас ждёт что-то ещё.

— Не всех, — вздохнул я. — Те, кто пал от хладных рук немёртвых, обречены скитаться по Земле… Им нет посмертья, нет и искупления, нет для них и вечного покоя…

— Вот оно как… — Шув не знала этого, потому что я ей не говорил.

— В последний миг решись на гибель от своих, пока что, тёплых рук, — посоветовал я ей. — Иначе участи твоей никто не позавидует.

— Надо завести себе ампулу с ядом, — решила Шув. — А у тебя есть гранаты?

— Они нужнее мне, — покачал я головой. — И коли будешь рядом и верна, то участь стать немёртвой не грозит тебе.

— Ты дал слово, — кивнула супер.

Мертвецов на берегу Стикс немного, в основном только несознательные, те же самые, что и в прошлый раз. И несознательных удивительно мало — видимо, людей, которые действительно не верят вообще ни во что, рождается не так уж и много.

Харона долго ждать не пришлось — его лодка появилась из белого тумана спустя пару минут ожидания.

— М-м-м-м!!! — задёргался Блейзер.

— На троих, — сказал я и протянул монеты.

— Тебе, пока не придёт время, нет доступа к Аиду или Стикс, — покачал головой настоящий Перевозчик. — Отдай мне этого несчастного, прими подарок от богини, а после уходи.

— Что за подарок? — спросил я.

— Амброзия для той, что её жаждет, — ответил Харон. — Не медли — у меня полно работы.

— Не так уж и полно, — указал я на группу из двадцати трупов.

— И всё же, — Харон вытянул руку с мешочком. — И оплати проезд за этого юнца.

Принимаю мешочек, на который очень пристально смотрела Шув, передаю монету и Блейзера.

— Жесток ты, коли передал его богине Бии, — вздохнул Харон с нотками неодобрения. — Ужель ли заслужил он этой участи?

— Мне всё равно, — пожал я плечами. — Мои враги достойны всяких бед, что в силах мне на них обрушить.

— Как знать…

Дёргающийся и мычащий Блейзер упал на дно лодки, а я открыл мешочек с амброзией.

— Дай мне её! — взмолилась Шув. — Пожалуйста!

— Имей терпение, беспутница, — покачал я головой и прошёл к ближайшему относительно ровному камню.

— Надо отсосать? — с готовностью спросила супер. — Я всё сделаю!

— Ох… — вздохнул я. — Пропащая…

Присаживаюсь у камня и достаю из рюкзака ложку.

— Садись и ешь, — велел я Шув, когда она медленно приблизилась ко мне.

Экономить смысла нет, через три часа с чем-то вся эта амброзия превратится в ничто.

Людмилу долго уговаривать не пришлось, она буквально набросилась на мешочек и начала быстро поглощать гелеобразную красноватую кашицу, вкус которой способен вызвать настоящую психологическую зависимость. Не знаю, ради чего бы я был решительно готов отсосать кому-либо…

Она расправилась с амброзией менее чем за минуту, после чего с наслаждением отрыгнула и завалилась прямо на безжизненную землю Царства мёртвых.

— Довольна? — поинтересовался я, снимая маску. — Стоило того?

— А ты как считаешь? — спросила Шув с блаженной улыбкой.

— Довольна, — решил я.

— Ты же не педик? — поинтересовалась она.

— То, что я отказался совать член куда попало, не делает меня педиком, — ответил я на это. — Судя по тому, как легко ты на такое согласна, это именно «куда попало»…

— Ты сперва сам попробуй посидеть в клетке столько времени, наедине с ломкой! — приподнялась Шув. — И потом уже говори, кто и на что легко соглашается! И, всё-таки, не хочешь?

— Да что с тобой не так? — спросил я.

— Просто хочу сделать тебе приятно, — улыбнулась Шув.

— Ну, раз хочешь сделать приятно… — заулыбался я лукаво, но затем резко сменил выражение лица. — Иди нахрен.

— Как знаешь, — пожала плечами супер. — Если передумаешь — дай знать. Я как пионерка — всегда готова.

— Пионерка… — процедил я, после чего забрал ложку.

Вернулись к вертикальному пролому в скале. Обнаружил тут следы ящера, который наложил кучу прямо там между рельсами.

— Вот скотина… — пробурчал я и начал подъём. — Не задерживайся, а то тебя точно сожрут здесь, Шув.

Стоило подняться в метро, как в нос ударил запах сырости, хотя в подземном мире он не особо ощущался, хотя там всё вокруг было пропитано влагой. Видимо, действительно, там даже воздух другой.

— Почему я по тебе фанатела… — вдруг заговорила Шув.

— Ты фанатела? — спросил я. — Всерьёз, как те долбанутые, что присылали мне под дверь свои ношеные трусы или ведьмовские заговоры?

— Ха-ха, правда присылали? — засмеялась она.

— Систематически, — ответил я серьёзно. — И это не смешно ни разу. Чувствовал себя в те моменты каким-то корейским певцом…

— Я фанатела по тебе не так, — покачала своей лысой головой Шув. — Твои плакаты висели, конечно, но я никому не показывала свою комнату.

— Чего во мне такого, чтобы по мне фанатеть? — спросил я.

— Ты же простой, — без раздумий ответила Шув. — Не в смысле тупой, а в смысле симпатичный парень, будто из глубинки. И в то же время непростой — играешь отлично, лучше всех, кто играл с тобой в обоих «Бесах». Но смотришь на тебя и кажется, будто тебя легко можно увидеть по дороге на работу или в автобусе — обычный парень, красивый и обаятельный.

— А-а-а… — покивал я. — Теперь понятно. Ну, спасибо, наверное.

— Этого нет у большинства актёров, — продолжила супер. — Все какие-то напыщенные по жизни, сразу видно, что считают себя высшей кастой и простые сиволапые их не интересуют. С тобой не так. Ты и в жизни сильно от них отличаешься.

— Хм… — произнёс я. — Никогда не задумывался.

— Вот именно, — улыбнулась Шув. — Идём обратно на Васильевский?

— Идём.