Тринадцатый Койот

ГЛАВА XXXXVII

СТОЯ НА РУИНАХ дома О'Коннеров, Гленн поднял Менгир навстречу ярости надвигающейся бури. Облака были цвета чернил. На небосводе проступили электрические вены. Гленн, глядя прямо перед собой, увидел, как в воздухе возникло пятно чистой черноты, зависшее в шести футах над землей. Вокруг него было кольцо искривленного света, которое искажало изображение горизонта за пределами видимости, как тепловые лучи на пустынных равнинах. И хотя эта дыра была мизерной, ее вакуум был очевиден. Он тянул пространство, подгоняя видимый мир под свои прихоти.

Менгир дымился в его руках, но на ладонях были грубые подушечки оборотня, слишком жесткие, чтобы гореть. Каждая капля святой крови сварилась и превратилась в пар, и теперь Менгир сиял чистотой, его сила каскадами рассыпалась в лучах непроницаемой тьмы. Плач всех сирот, погибших напрасно, поднимался из глубины Менгира, воспоминания об ужасе подливали масла в адское пламя. Лучи выходили в ужасной радуге серого и черного цвета, которая скорее вытягивала свет, чем давала его, крадя его из царства людей и направляя в клубящуюся дыру, и с каждым захваченным атомом круг расширялся, пока не превратился в ионическое отверстие в пространстве. Он был размером с яблоко, затем с лошадиную голову, а потом с небольшое дерево. Он пульсировал, истощая цвет из окружающего мира, окрашивая землю в серый цвет сепии.

Гленн замер в благоговении.

Вот она — сила, способная вырвать солнце из неба, повергнуть мир в вечную ночь, вечно беззвездную из-за клубящихся грозовых туч. Он откроет Ад — не в виде огня и серы, а в виде удушающего отсутствия всего, что давало жизнь, оставив человечество в зиме без конца, где ничто не могло расти и процветать.

Медленная смерть всего человечества. Конечная человеческая жертва.

"Откройся", — прошептал он.

Щель расширилась, и Гленн заглянул в проход. Сначала там была только голодная пустота. Он втянул воздух вокруг себя, и его шляпа слетела с головы и исчезла в вихре. Наклонившись вперед, он услышал гортанный звук бездны. Свет его глаз осветил ее, и в этих глубинах чернота колыхалась, как магма, живая, с красными глазами. Остро пахло серой, горелой плотью, паром, испражнениями и вывалившимися кишками. Пустота пела ему миллиардом криков мучений, бесконечного страдания и яростным боевым кличем демонических боевых машин.

А в центре всего этого находился массив монолитов. Это были пульсирующие багровые столбы, испещренные дырами, из которых вырывались куски. Вокруг этих камней, как планеты вокруг солнца, вращались камни поменьше — Менгиры, ожидающие колдуна или ведьму, достойных обладать ими.

Когда Гленн снова вышел из пустоты, стали видны края входа в пространство. Это были завесы из серого, испорченного мяса, похожего на рану в боку голиафа или разлагающиеся гениталии женщины-гиганта. Завесы гнили открывались и закрывались, словно дышали.

Он прижал Менгир к груди, и его плоть подалась. Кожа и мышцы безболезненно разорвались пополам, и грудная клетка распахнулась, как шкаф, открывая сердце, еще большее и черное, чем у Джаспера, раздувшееся от сатанинского колдовства. Он толкнул Менгир внутрь себя, и вены, по которым кровь устремилась к сердцу, потянулись к светящемуся камню, желудочки конвульсивно сократились, когда Менгир прилип к пульсирующей мышце. Ихор вытекал из его отверстия, как журчащий ручей, и с каждым ударом его сердца доносились заклинания, нашептываемые из потустороннего мира. Вихрь поднимался и растягивался, медленно открывалось древнее измерение.

Оно кишело легионом демонов.

"Бог на небесах… "

Реальность разорвалась на две части. Делия задохнулась от увиденного. Ферма О'Коннеров была лишена остатков красок. Из пещеры гноящейся плоти к ним взывал хор, исполнявший мелодию страдания, гнева и похоти. Земля хрустнула, и мустанг зашевелился под ней. Отряд остановился.

"Мистер Бирн? Что… что это?"

Его лицо было жестким и серым. "Ад. Сама дверь в Ад".

"Я думал, Ад будет другим".

"Все думают. Ад — это не столько место, куда попадают плохие люди после смерти. Это совсем другая вселенная — измерение ужаса".

Она выдохнула. "Что же нам делать?"

Он щелкнул поводьями и помчался среди пепельных кукурузных стеблей, сестра Мэйбл прижалась к нему, полуобнаженная и покрытая кровью, и выкрикивала бесконечный поток молитв. Кукуруза и рожь склонились к вакууму, мертвая шелуха полетела, как летучие мыши, в ведьмин ветер. Делия потрогала ножны винтовки, ощупала коллекцию плоских металлических деталей, костей животных и перьев, прикрепленных к коже. Там же лежала седельная сумка, внутри — какие-то длинные трубки. Прежде чем она успела заглянуть в нее, Зик поскакал дальше, Киллиан последовал за ним, а Оскар Шиес прискакал за Бирном, пришпорив коня, с кольтами наизготовку и глазами, полными убийства.

Рассел посмотрел на женщин. "Дамы, вы уверены в этом?"

Делия хлопнула поводьями.

Пыльные дьяволы закружились, посылая ветки, листья и серый снег по ветру. Ее рыжие волосы развевались, как боевые флаги. Лошадь Браззо повиновалась, стуча копытами, как молоты богов, и они помчались в тупик, Рассел и Грейс быстро шли у нее на хвосте. Челюсть Делии сжалась, когда маленькие клыки высунулись наружу. Тыльные стороны ее рук затрепетали из-за шерсти. Когда на поляну вышел весь отряд, остатки фермерского дома затряслись, а обгоревшие доски торчали из земли, как копья: две из них были увенчаны человеческими черепами, а меньшая, детская, насажена на бедренную кость взрослого.

Перед пустотой стоял Гленн Амарок, едва различимый. Изображение его огромного черного тела было искажено испарениями вокруг него, но Делия могла видеть, что он был не просто гибридом человека и зверя. Сердце Джаспера Терстона пульсировало в руке Гленна, представляя собой луковицу, и по мере того, как он менялся, его одежда рвалась на ленты и спадала, бордовые шипы поднимались с плеч и из бедер. Отражая блеск его глаз, серебристые бараньи рога вились от его лба, сочась кровью, когда они рассекали кожу. Его волчья морда клубилась дымом, а каждый зуб представлял собой желтый клык с несколькими рядами за ним — пасть акулы. Его грудь была открыта, обнажая пульсирующую массу, которая излучала тепло и толкала ее назад с помощью магнитной энергии. Гленн поднял руки в знак приветствия, и по мере того, как всадники выходили вперед, за ним двигались формы — существа, пробивающие себе путь в мир людей, волоча за собой черное пламя Ада.

Хайрам выскочил из-за прикрытия окружающих зарослей, роан бежал с возросшей силой четырех дополнительных ног, которые он расставил. Он бросил поводья и помчался в сторону отряда, держа наготове оба пистолета, а когда в поле зрения появился Бирн, выстрелил в его лошадь, заставив ее рухнуть на землю и сбросив с нее Бирна и монахиню. Хайрам помчался за ними, но его перехватил другой мужчина верхом на лошади, который открыл ответный огонь из винтовки. Хайрам узнал в нем владельца салуна. Одна пуля попала в Хайрама, но он не почувствовал боли, и в дымке ружейного дыма он выпустил патрон за патроном, а владелец салуна дернулся в седле, когда в него полетели пули, и его рубашка окрасилась в красный цвет. Он выпал из седла, и роан Хайрама пронесся прямо над ним, сминая его ноги и бедра, а затем размозжил ему череп. Его голова раскололась, как дыня.

Мимо пролетели еще пули, и Хайрам повернулся, чтобы посмотреть на подростка, который пытался прицелиться из револьвера, пока его испуганная лошадь шарахалась. Хайрам нажал на курок и убил бы мальчика насмерть, если бы у него не кончились патроны. Он попробовал другой револьвер. В нем тоже не было патронов. Сверкнула молния, и от раската грома лошадь мальчика поднялась на задние ноги, он выпал из седла и вскочил на ноги. Он уставился — не на Хайрама, а на что-то позади Хайрама. Он закричал и нырнул в кукурузный лабиринт.

Хайрам оглянулся.

Позади него простиралась кошмарная галактика.

Демоны извивались и скакали. Одни бежали, другие ползли, как дети, и скользили, как земляные черви. Другие махали сломанными конечностями и оскаливались, разевая рты, из которых капала кислота. Из тени вышел гуманоид, по бокам его головы, где должны были быть уши, извивались змеи, их клыки вонзились в соски, высасывая черное молоко, а его глаза закатились от восторга. Вышел кентавр, покрытый тысячами порезов, его лицо было разорвано, глаза вырваны из черепа и болтались на щеках, как мошонки, обтянутые кожей. Появились упыри и импы, кричавшие, как новорожденные, когда их выталкивали в мир живой природы на ревущих потоках молний, их конечности источали гной и желудочные соки, вытекавшие из человеческих ртов, служивших им гениталиями и анусами. Другие чудовища падали сквозь смерч в воздухе, скользя на крыльях, выкованных из оживших человеческих легких и мускулов latissimus dorsi волосатых спин мертвецов. А из черной дыры появилась ужасная форма, от которой даже Хайрам похолодел.

Бирн замер, когда увидел его.

Одно огромное существо, верхняя часть которого состояла из верхних частей тел сотен мужчин и женщин, все они были разумными существами с белыми глазами и обсидиановой плотью. Основание тела огромного существа состояло из множества черных щупалец, толстых, как корни красного дерева, а его середина была заключена в замкнутое кольцо брони, похожее на гигантский пояс целомудрия. Верхние части щупалец были одеты в гниющие шкуры, соединенные поясом из сросшихся черепов и волос. Присоски щупальцев были ртами человеческих детей. Сборище демонов-людей на его вершине орудовало грубыми мечами и топорами, выкованными из костей, булавами из ступок и заступов, все они были мокрыми от крови, которая светилась черным светом. Некоторые несли винтовки со штыками, другие — пистолеты, прилипшие к рукам, стволы которых были мокрыми от плоти, свисавшей фестонами.

По бокам существа стояли две адские гончие, их тела напоминали медуз, покрытых мокротой, а ноги — гиен. На их собачьих головах не было глаз, только слюнявые челюсти и рыла, вдыхающие воздух в поисках добычи.

Хотя Бо был его лучшим и единственным другом на протяжении многих лет, Бирну придется оплакивать лошадь в другой день. Он потянулся к сестре Мэйбл. Она была бледной и потной, ее глаза расширились от испуга. Ему пришлось подтянуть ее к себе, и от соприкосновения их кожи его затошнило. Когда они отступили, на поляну вышли остальные члены отряда. Он услышал крики некоторых из них. Затем появились демоны, и Гленн взобрался на своего коня, чтобы возглавить орду.

Стая волков подошла к Бирну, рыча на демонов, и от их присутствия у него свело позвоночник. Из его пор выбились волосы, а нижние лапы разорвали носки сапог.

Он отпустил себя.

Зверь внутри него теперь был главным.