Тринадцатый XII

Глава 6

Сейчас единственное, что мы могли сделать — это договориться. Потому что убийство светлым богом будущего императора поднимет настоящий бунт. То же самое будет, если я начну притеснять движение Градимира.

Сейчас у него больше силы. А у меня — влияния.

— Но ты до сих пор не предпринял ни одной попытки, — ответил я на откровенность и присел в кресло напротив Градимира.

— На то есть веские причины.

— Озвучишь?

— Если я тебя убью, то народ империи этого не поддержит. Если ты попробуешь притеснять меня с помощью новых законов, будет то же самое.

Как я и предполагал. Выводы у нас были одинаковыми.

— Ты верно мыслишь. Но это не значит, что я резко изменю своё мнение, и стану тебе помогать убивать магов-универсалов. Они такие же маги, как и видящие. Профиль значения не имеет.

— Имеет. Это наследие Агросса. Ты же сам его убил. Не хочешь окончательно избавиться от его влияния? Тогда и у тех, кого вы прозвали регатами, не останется энергии для существования. Очень скоро.

— С регатами я и без этого разберусь.

— Хм, а ты самонадеян.

— Так же как и ты, если надеешься выкосить половину мира и считаешь, что я это поддержу. И ещё более самонадеян в том, что после всего этого останешься светлым богом, уважаемым людьми.

— Да я уже понял, что ты упёртый в этом вопросе. Не понимаешь, что если бы существовала лишь одна ветвь магии, мы бы стали гораздо сильнее. Видящих магов бы приравнивали к настоящим богам, — ухмыльнулся Градимир.

— А я-то думал, ты не хочешь плодить себе конкурентов, — усмехнулся я одним уголком рта.

— Я образно выразился. Могущество видящих не имело бы границ.

— С чего ты взял, что это хорошо? Сейчас видящие маги и без того редки. А наш дар считается самым сильным из всех. Так и будет, если ты не начнёшь раздавать силу направо и налево.

— Придётся, а иначе я не смогу собрать достойных последователей. Ты же тоже так делал. Признайся. Весь твой орден будет верен тебе до конца, но лишь потому, что ты подарил людям то, чего у них никогда не было. Магию!

— Мои орденцы уничтожают регатов. Твои же собрались убивать людей. Разница велика.

— Алексей, ну я же не идиот. К тому же у меня много времени. Я не собираюсь разом искоренять универсальную, как вы её называете, магию. На это уйдут века. Да и с чего ты взял, что я собрался убивать людей? В этом вопросе нужно действовать тоньше.

— Из твоих речей.

— Отнюдь. После возвращения в этот мир я переосмыслил стратегию. В мире, где сильно ценится каждая жизнь, прежний план не сработает, Я буду предлагать людям заменить их поганый дар от Агросса на более могущественный. Мой.

Страшный план. Потому что он звучал логично и расчётливо. От человека, чья мощь в этом мире не имеет границ. И он бы сработал, если бы я мысленно не начал выстраивать на каждое предложение Градимира свой противовес.

Но свои планы я озвучивать не стал. Да и прекрасно понимал, что Градимир делится со мной лишь во избежание проблем, которые никому из нас не нужны.

— Ты хочешь в корне изменить мир, — сказал я очевидное.

— Да. И у тебя есть прекрасная возможность мне помочь. А я покажу тебе, как стать сильнее, ты ведь этого желаешь?

— Нет. Сила — это лишь путь к власти. У нас обеих она есть, но разная.

— И сейчас мне нужно твоё влияние. А тебе моё. Я помогу тебе укрепиться на троне так, что твою династию никто не сдвинет. Вы будете выбранными богом.

— Пожалуй, откажусь, — ответил я после того, как долгую минуту изображал задумчивость.

— Подумай хорошенько. Второй раз свою помощь я предлагать не стану.

Хотя по сути кроме того, что впишет меня в свои речи, он ничего не предлагает. А вот я, будучи императором, должен буду восстановить религиозный культ. Только оно мне не надо.

— С какой стати я должен тебе помогать? Если ты уничтожишь универсалов, это заставит мир измениться. Больше никаких быстрых строек. Оживления лесов за неделю. Никаких искусственных рек. Жизнь станет гораздо сложнее.

— Там, откуда я родом, люди прекрасно справлялись и без магии. Вообще, без неё.

— Знаю.

Ведь сам я был из того же мира. Только из другого времени, где магию людям успешно заменили технологии.

Но реальной причины уничтожать универсальную магию я не видел. Кроме тщеславия Градимира. Который хотел остаться единственным божеством. И был готов ради этого на всё. Даже обратить врага в своего союзника, что сейчас и пытался сделать.

— Когда мы встретились на той стороне, я прочёл тебя, как открытую книгу. Как и ты меня. И раз уж мы никогда не вернёмся в места, откуда родом наши души, значит, нужно объединиться.

— Я не стану закрывать глаза на уничтожение универсальной магии. И моё мнение не изменится, — строго сказал я, чтобы пресечь дальнейшие попытки Градимира склонить меня на свою сторону.

Хотел, чтобы он понял — переубеждать бесполезно. И единственный компромисс, чтобы я оставил Градимира в покое — это напрочь отказаться от этой идеи.

Но он ни за что не откажется. И противостояние начнётся, как только он сделает первый шаг.

— Что-то такое я и ожидал, — ухмыльнулся он. — Но всё равно это не повод враждовать. Ты не вечно будешь на троне сидеть. А вот я буду существовать до тех пор, пока в мире существует магия видящих.

Он лгал. Я понимал это на уровне интуиции. Ведь ничто не мешает мне оставить для потомков указание — никогда не соглашаться на подобную авантюру.

— Тогда нам более говорить не о чем. Я тебя предупредил. И надеюсь, мои слова станут весомым аргументом, чтобы не развивать вражду, — закончил первый маг.

— Конечно, — спокойно ответил я.

И тоже лгал.

История повторялась. Но на этот раз мы лгали друг другу без дежурных улыбок.

И теперь главный вопрос — не кто победит, а кто сделает первым свой ход.

Градимир поднялся и направился к выходу. Но перед тем как повернуть ключ в замке, обернулся и сказал:

— И я не отказываюсь от своих слов, чтобы благословить тебя на престол.

— Мне это не нужно.

Что-что, а возвышаться за счёт первого мага я не собирался. Он же потом это припомнит.

И на самом деле с нетерпением жду того дня, когда смогу без зазрений совести уничтожить его копьё.

— Последний вопрос, — остановил его я. — Точнее, два вопроса.

— Слушаю.

— Первый. Как ты переместился сюда? Неужто магия видящих позволяет открывать порталы?

— Нет. Но позволяет обращаться лучом света и перемещаться с его скоростью.

Я кивнул. Это было похоже на правду. И задал второй вопрос:

— Мне известно, что Агросс перенёс свою магию из другого мира. Но откуда взялась магия видящих? Если в нашем начальном мире её попросту не существовало.

Градимир ухмыльнулся.

— Всё просто. Это начальная магия этого мира. И я смог развить её в нечто великое, попав в тело одного из первых. И до меня были маги, но ничего кроме вспышки света, сделать они не могли.

Я кивнул, удовлетворённый ответом. Наконец, пазл в голове сложился.

На этом разговор закончился, и Градимир отправился дальше читать проповеди дворянам. Я же сделал вывод, что он даже хуже Агросса. Тот хотя бы прямо говорил.

Вспомнились слова своего врага, которые он сказал, прежде чем навсегда исчезнуть. Что когда я его уничтожу, то пробужу ещё большее зло.

До коронации оставалось целых пять часов. За организаторами следила Диана, она гораздо лучше понимала в мероприятиях подобного уровня. Я же примерил роскошный костюм, который быстро подогнали под меня, и на этом до коронации был свободен.

Решил навестить Анатолия Андреевича. Сейчас все больницы Москвы закрыты, а жители ещё не начали возвращаться, поэтому больше старика деть было некуда. Ему выделили отдельную комнату, где постоянно дежурил целитель.

— Смотрю, вы перестали выглядеть, как живой труп, — сказал я, оценив, как улучшилось его состояние.

Мертвенная бледность ушла, а щёки перестали быть впалыми, словно за такое короткое время старик прибавил в весе.

— А то! Меня тут постоянно отварами пичкают. Глядишь, к твоей коронации и ходить смогу!

Уж очень не понравился мне хитрый взгляд старика. Но в таком состоянии он мне помешать не сможет.

— Придёте? Мне уже страшно, — пошутил я.

— Приду, приду! — ухмыльнулся старик.

Ох, чувствую, что он ещё доставит мне проблем.

Наш разговор прервали, дверь открылась, и вошёл Вячеслав с подносом, на котором был ароматный куриный бульон и кусочки свежевыпеченного хлеба.

— С каких пор император сам еду носит? — удивился я.

— Все слуги заняты подготовкой, решил не отвлекать, тем более прадед не сможет сам спуститься к обеду, — ответил Вячеслав и поставил поднос на столик возле кровати.

— Дело благородное, — кивнул я. — Диана уже заходила.

— Ещё бы! У нас тут такой спор разгорелся, — ухмыльнулся старик.

— Но дед решил поддержать меня, — добавил Вячеслав.

— Всем нам суждено совершать ошибки. Иначе мы бы не были людьми. Однако не всем удаётся признать эти ошибки, — резво проговорил старик.

Энергии у него явно прибавилось.

Я же решил оставить их с Вячеславом, им ещё многое нужно обсудить.

— Откажись от отречения, — серьёзно сказал Анатолий Андреевич своему внуку. — Это последний шанс.

— Если откажусь, то через пару часов меня всё равно свергнут. Это неминуемо. Меня готовы поддержать лишь несколько человек из моей охраны, и на этом всё, — пожал плечами Вячеслав и присел на стул, что стоял возле кровати его прадеда.

Парня всегда преследовали сомнения. Он с трудом заставил себя согласиться на отречение, а сейчас прадед подливал масла в огонь, говоря, что всё можно исправить.

— Глупый ты. Ничего не понимаешь.

— У меня нет ни армии, ни поддержки аристократии…

— Обещай первым повышенные зарплаты, а вторых освободить от налогов. И они, как миленькие, тебя поддержат. Решением общественности очень легко управлять. Поражаюсь, как тебе этого не объяснили. Знаешь, что я увидел из окна скорой, пока мы ехали сюда?

— Что?

— Много раз на стенах повторялась надпись: «Долой бессмертного императора!». Кто бы это не написал, он явно соображал, как ополчить простолюдинов против Романова.

— Но он это сделал, чтобы самому сесть на престол. А тут появился я.

— Алексей, значит, так я и думал, — хмыкнул старик.

— Лучшей кандидатуры на роль императора не найти.

— А это не важно! Происхождение у вас одинаковое. Его любят больше — да, но это неважно, как ты не поймёшь?

— А что важно? Давать людям то, что они хотят, и тогда будет поддержка?

— Именно! К каждому можно найти подход. И думай скорее, пока не совершил самую большую ошибку в своей жизни.

Сомнения Вячеслава росли. Утром он уже попрощался с титулом императора и даже готов был прадеду уступить титул князя. Но тот хотел, чтобы у его потомков было лучшее будущее. По его мнению, они уже разрушили все, до чего только смогли прикоснуться.

— Это не отменяет того, что я умру через пару минут после того, как на камеру откажусь от своих слов, — Вячеслав выдвинул главный аргумент.

Со своей жизнью он расставаться не хотел.

— Ха! Вот всему вас, молодёжь, учить надо!

— Ты о чём?

— Иди в родовое подземелье. Третья дверь слева после входа. Не благодари.

— Что там?

— То, что поможет тебе не только выжить, но и победить.

— Лёха! Спасай! — Макар спрятался за мою спину.

Опять мне не дают поспать… На этот раз я почти дошёл до своей комнаты!

— Что на этот раз? Поругался со всем призрачным отрядом, и они решили отомстить?

— Нет. Ба хочет, чтобы я на коронацию надел красный костюм. Это же ужас!

Я на миг представил Макара в подобном облачении и был вынужден с ним согласиться.

— Я с ней поговорю.

И ещё полчаса у меня ушло на то, чтобы убедить бабку Макара позволить ему надеть чёрный костюм. Бесполезный спор. Крайне бесполезный. И я пошёл на это только ради друга.

В итоге мне удалось её убедить. И снова идя к своей комнате, я уже не надеялся, что мне удастся поспать.

Однако на этот раз обошлось без приключений. И я спокойно поспал четыре часа, после чего принялся готовиться к коронации.

— Тебе очень идёт этот костюм. А с короной будет смотреться ещё лучше, — улыбалась Диана, когда я смотрел на себя в зеркало.

Пожалуй, так дорого я ещё никогда не выглядел.

— Надеюсь, мне не придётся ходить в нём постоянно.

— Нет, подобные наряды только для самых важных мероприятий.

— Успокоила, — шутливо ответил я.

Было непривычно.

И даже сложно осознать, что около года назад я очнулся в тюрьме, не помня ничего, а сейчас готовлюсь надеть на голову корону. Осталось каких-то полчаса, а в главном зале уже собрались гости и журналисты.

Слишком многое произошло. Но и это — ещё не конец. Будучи императором, я в разы быстрее смогу достичь своих целей.

— Я волнуюсь, всё-таки на нас вся империя будет смотреть, — призналась Диана.

— Всё пройдёт хорошо, тебе не о чем переживать. Единственный, кто мог помешать коронации, сейчас ожидает её в роли почётного гостя, — ответил я, имея в виду Градимира.

— Думаю, деда плохо Влияет на Вячеслава. Как бы чего не натворил…

— Почему ты так решила?

— Потому что он сказал, что, цитирую: со своими обидами я хернёй занимаюсь. Семья у нас одна, и надо думать в первую очередь о её благополучии.

— Ну, отчасти он прав. О том, что касается семьи, — мягко ответил я. — А прощать ли Вячеслава, уже лично твоё дело.

— Вот я ему так и ответила. Но деда сказал, что я должна поддерживать брата, а не стороннюю семью. Якобы то, что женщина после замужества переходит в другую семью, ничего не значит для княжеских и императорских семей.

За всем этим я понял для себя только одно — надо держаться настороже. Неприятности могут прийти оттуда, откуда я их и не ждал.

— То есть пытался настроить тебя против меня?

Вот так спасаешь людей, а они потом тебе палки в колёса втыкают. Такова суровая реальность.

— Да. А потом с Катей познакомился и прочитал ей такую же лекцию. Только в конце добавил, что мужа она должна выбирать себе по статусу. И всё равно, что князей в империи всего два рода осталось. Заграничный муж тоже подойдёт.

— М-да, если Анатолий Андреевич станет главой рода, нам сладко не покажется. Я начинаю думать, что не стоит возвращать ему магический источник. Так от князя будет куда меньше вреда.

— Не возвращай, — с ходу согласилась Диана. — Или выставь условие, что вернёшь силу только при полной поддержке рода Воронцовых.

А вот это уже был дельный совет.

— Поговорю с ним ещё раз после коронации. А сейчас, нам пора идти.

К назначенному времени мы спустились к тронному залу. И оба натянули парадные улыбки.

Охрана открыла нам двери, и мы вошли в огромный зал, полный людей. Ноги плавно ступали по ковровой дорожке.

— Главное — не забывать улыбаться, — нервно шептала Диана.

Но кроме меня её никто не слышал.

Под пристальным взором камер мы прошли к двум тронам, специально привезённым сюда для церемонии. Один высокий, сделанный словно из золота. Но я то знал, что это подделка, которую мои люди смогли соорудить за три дня. Она была нужна лишь для соблюдения церемонии, не более того. Второй трон был поменьше, уже не такой высокий — для Дианы.

Мы медленно прошли и встали возле тронов. Рядом стоял Вячеслав, держа в руках красную подушку, на которой и лежала знакомая корона. Руки Голицына дрожали, и мне это очень не понравилось.

Анатолий Андреевич стоял в первых рядах. И он уже совсем не выглядел немощным стариком. Особенно меня впечатлил его цепкий взгляд.

Эти двое точно что-то задумали.

Градимир же стоял в заднем ряду и со скукой наблюдал за происходящим. Словно он пришёл сюда лишь для галочки.

Церемония началась. Вячеслав встал перед высоким троном и громко начал:

— Я Голицын Вячеслав Ярославович. Отказываюсь от престола Российской империи в пользу Воронцова Алексея Дмитриева. Моё решение поддержали…

Он начал перечислять всех высших дворян, кто согласился с моей кандидатурой. А потом продолжил:

— Это решение я принимаю в трезвом уме и здравой памяти.

На этих словах я присел на свой трон, как и положено при такой церемонии. И Вячеслав медленно водрузил корону на мою голову. А она оказалась тяжёлой.

Следом за мной своё место заняла Диана.

Затем я произнёс выученные клятвы, что обязуюсь защищать империю и служить её народу. Аристократы один за другим подходили к трону и кланялись по старинным обычаям. Пожалуй, это была самая долгая часть коронации.

Главная часть церемонии подходила к концу. Остался всего один аристократ, который не подошёл высказать своё почтение. Вместо этого, когда последний дворянин вернулся на своё место среди гостей, старик сделал шаг вперёд.

— Я Голицын Анатолий Андреевич. Согласно древнейшим законам, я желаю выразить своё несогласие с кандидатурой императора. По праву высшего аристократа. В пользу своего правнука — Вячеслава.

После этих слов толпа загомонила, а камеры направились на него.

Сам же Вячеслав прикрыл лицо руками, испытывая испанский стыд.

— Я желаю вызвать вас на дуэль, чтобы вы доказали законность своего титула по праву сильного, — продолжил он. — Без магии. Поскольку у меня таковой нет.

Да и с магией он вряд ли бы сравнился с архимагом.

А ведь в самом деле существовал в империи такой глупый закон, что во время коронации любой высший аристократ может продвинуть свою кандидатуру по праву сильного. Поэтому на такие мероприятия обычно приглашали очень ограниченный список людей. Надо будет этот закон в первую очередь отменить.

Я поднялся и холодно ответил:

— Вы же понимаете, что я вас убью?