Трудный клиент

4

ХЬЮСТОН, ТЕХАС, 1978 ГОД

Додж поставил на кассу два дымящихся стаканчика с кофе.

— Это все? — улыбнулась ему кассирша.

— Как насчет того, чтобы добавить вот эти два пончика в качестве комплимента? — Додж махнул рукой в сторону прозрачной коробки, которая утром была полна свежей выпечки. Однако к этому часу там оставался только один пончик в глазури с посыпкой и один, покрытый шоколадом.

— Нет, даже не проси!

— Тебе их все равно не продать. Они засохли. Видишь трещины в шоколаде?

— Последний раз, когда я отдала тебе бесплатно ту порцию эскимо, — помнишь? — у меня были проблемы с боссом.

— Ну же, Дорис, — гнул свою линию Додж. — Босса сейчас нет. — Он подмигнул. — Я на тебя не донесу, крошка!

— Он ведь араб, ты знаешь. Посчитает это воровством и отрежет мне руку, чего доброго.

— Ну, будь же хорошей девочкой!

Дорис опасливо взглянула на камеру, следящую за ее работой.

— Черт с тобой! Но, по крайней мере, сделай вид, что платишь мне за них.

— Ты — лучшая на свете, Дорис!

— А ты — мешок с дерьмом! Я не забыла, что ты обещал сводить меня на танцы.

— Я как раз беру уроки, чтобы не ударить в грязь лицом, — Додж очаровательно улыбнулся.

— Черта с два!

Краем глаза Додж видел мигающие фары патрульной машины, призывающие его вернуться к исполнению служебных обязанностей.

— Мне пора идти, крошка. Можешь не класть пончики в пакет. Просто положи сверху на кофе.

Дорис сделала, как он сказал, и, глядя, как Додж балансирует в дверях со стаканчиками кофе в обеих руках, стараясь не уронить пончики, злорадно напомнила:

— Так со свиданием я еще поймаю тебя на слове!

Напарник Доджа уже успел завести мотор.

— У нас вызов! — крикнул он, открывая перед Доджем пассажирскую дверь.

Додж скинул пончики прямо на приборную панель.

— Тебе с посыпкой, а мне с шоколадом.

— Ты ел с шоколадом в прошлый раз, — возмутился напарник.

— Подай на меня в суд! — Поставив стаканчик с кофе в специальный держатель, Додж застегнул ремень безопасности. — Не забудь, что это я обворовываю каждый раз араба. К тому же в один прекрасный день мне придется сдержать данное Дорис обещание и сводить ее на танцы. Так что у нас там? — спросил Додж, поворачивая крышку на пластиковом стаканчике так, чтобы его напарник мог пить, ведя машину.

Они уже выехали с парковки перед магазином, и водитель включил мигалку.

— Бытовуха.

— Черт! — Додж, как и все полицейские, не любил такие выезды, потому что разъяренные придурки, нападавшие на своих близких, часто накидывались на приехавших полицейских. Несколько ребят погибли таким образом. Он откусил кусок от подсохшего пончика с шоколадом. — А кто звонил?

— Предполагаемая жертва.

— Это хорошо. Значит, он ее не убил.

— Пока не убил, — угрюмо поправил Джимми Гонзалес.

Гонзалес был похож на американца с английскими корнями куда больше, чем Додж. Когда они только начали работать в паре, Додж поинтересовался, откуда у него испанская фамилия.

«Не в курсе, — ответил Джимми. — Должно быть, затесались где-то среди предков испанцы или мексиканцы».

— Она назвалась? — спросил Додж.

— Нет. Положила трубку, как только продиктовала адрес. И не ответила, когда дежурный перезвонил.

Гонзалес был отличным партнером: надежным, из тех, кто ценит юмор, но знает, когда надо отбросить шутки в сторону и целиком сосредоточиться на работе. Они быстро пролетели короткое расстояние от универмага до аккуратного маленького домика на тихой приличной улочке, откуда поступил вызов.

Гонзалес припарковал машину у дорожки, ведущей к крыльцу. Он не стал выключать мигалку. Сообщив диспетчеру о прибытии на место, патрульные покинули машину. Походя к дому, оба были настороже. Доджа особенно беспокоили выходившие на фасад окна и наружное освещение, в котором они с Гонзалесом видны были, словно в свете прожекторов.

Они дошли до порога, и в них никто не выстрелил. И даже не пригрозил выстрелить. Додж посчитал это хорошим знаком. Когда они приблизились к двери Гонзалес встал сбоку, положив руку на кобуру. Додж приподнял латунный молоток и громко постучал несколько раз.

— Полиция! У вас проблемы?

Дверь немедленно распахнулась, и Додж увидел на пороге мужчину лет под тридцать. Рубашка его вылезла из брюк, но в целом одежда была дорогой и элегантной. Он был хорош собой и чисто выбрит, хотя темные волосы выглядели так, словно садовник только что подстриг их секатором. Выражение лица мужчины выдавало сильное возбуждение.

Он перевел полный отвращения взгляд с одного полицейского на другого.

— Не могу поверить, что она вызвала полицию.

— Где женщина? — пророкотал Додж.

— С ней все в порядке. Просто расстроилась немного.

— Где она? — повторил свой вопрос Додж, делая ударение на каждом слове.

Голос его звучал угрожающе.

Мужчина указал большим пальцем руки себе за спину.

— В ванной. Справа в конце коридора. Она заперлась. Не могли бы выключить свою чертову мигалку?

Додж не удостоил его ответом. Пройдя мимо мужчины, он миновал небольшую аккуратную гостиную и оказался в темном коридоре. Краем уха Додж слышал, как Гонзалес объясняет сукиному сыну, что мигалка останется включенной, и спрашивает, нужна ли «Скорая».

— Черт побери, нет! — воскликнул мужчина. — Я ничего ей не сделал!

— Может быть, все-таки стоит вызвать врачей? — настаивал на своем Гонзалес.

— Говорю же вам, с ней все в порядке!

— Как ваше имя?

— Господи Иисусе!

— Вы так ругаетесь или вообразили себя Господом?

Это все, что расслышал Додж. Он дошел до конца коридора и постучал в дверь ванной.

— Мэм? С вами говорит офицер полиции Додж Хэнли. Откройте, пожалуйста, дверь. — Он попробовал ручку. Дверь была заперта. — Мэм! С вами все в порядке? Вы меня слышите?

Послышался щелчок замка, и дверь открылась. Девушка была невысокой и миниатюрной, ее макушка едва доставала ему до ключицы. Парень, встретивший их у двери, был примерно одного роста с Доджем — около шести футов. Даже не зная обстоятельств дела, Додж тут же почувствовал сильное желание убить негодяя.

Свет лампы падал на ее рыжеватые волосы. Девушка стояла, опустив голову и прижав к щеке компресс из смоченного полотенца. Она была полностью одета, но одежда и волосы были в беспорядке, словно ей пришлось сопротивляться.

— Вам нужна медицинская помощью, мэм? — поинтересовался Додж.

Девушка покачала головой, затем опустила свой компресс и подняла на него глаза.

И как только она это сделала, Додж почувствовал, как его тело становится легким, невесомым, как воздушные шары, которые надувают на День благодарения, и словно готово в любой момент взлететь. Встретившись взглядом с ее глазами, Додж немного пришел в себя, но чувство радостного возбуждения не оставило его.

— Со мной все в порядке. — У девушки были глаза цвета черешни, и если бы хороший выдержанный виски имел голос, он был бы точно таким, как ее. — Мне надо было позвонить снова и сказать дежурному, что нет необходимости присылать патруль, но Роджер отнял у меня телефон, и я боялась…

— Выйти из ванной, — закончил за нее Додж.

Девушка снова опустила глаза и прижала к щеке компресс.

— Как вас зовут? — поинтересовался Додж.

— Кэролайн Кинг.

— Это ваш муж?

— Друг.

— Чей это дом?

— Мой. То есть я снимаю его.

— И он тоже живет здесь?

— Нет.

— Он платит арендную плату?

Девушка быстро вскинул голову, и Додж понял, что подобное предположение она сочла оскорбительным.

— Нет, плачу я!

Додж рад был это слышать и не стал извиняться за свой вопрос. Вместо этого он указал пальцем на скулу Кэролайн Кинг.

— Давайте я взгляну.

Она снова убрала полотенце. Кожа прямо под глазом была красной, и скула начинала распухать.

— Мы отвезем вас в травмопункт.

— В этом нет необходимости. Правда.

— Хорошо, давайте, по крайней мере, приложим лед.

Додж отступил в сторону, давая Кэролайн возможность выйти из ванной.

Девушка прошла мимо него и направилась по темному коридору в гостиную, где сидел на диване ее обидчик, которого допрашивал Джимми Гонзалес. Увидев Кэролайн, сукин сын вскочил на ноги.

— Вот видишь, что ты наделала, Кэролайн? — закричал он. — Наслаждаешься моим унижением?

— О'кей, мистер Кэмптон, успокойтесь.

— Не указывайте, что мне делать. — Он отпихнул Гонзалеса, выставив вперед руки. — Вы знаете, кто я?

— Конечно, знаю.

Прежде чем Кэмптон успел сообразить, что происходит, он уже лежал на диване лицом вниз с заломленными за спину руками.

— Ты — парень, который едет в тюрьму.

Оказавшись в наручниках, Кэмптон выдал длинную тираду ругательств, адресованных Гонзалесу. Никак не отреагировав на оскорбления в свой адрес и в адрес своих ближайших родственников, Гонзалес спросил:

— Девушка в порядке? Нам нужна «Скорая»?

— Вроде бы нет. Просто заткни этого придурка.

Кэролайн Кинг поспешила покинуть комнату. Последовавший за ней Додж обнаружил девушку в небольшой кухне, где она стояла, опершись о рабочую поверхность.

— Его арестуют? — спросила Кэролайн.

— Да, мэм.

— Он отправится в тюрьму?

— Безусловно, — Додж произнес это с огромным удовольствием.

Кэролайн повернулась к нему.

— С этим могут быть проблемы. У его семьи есть деньги. Серьезные деньги. И целый батальон адвокатов.

Доджу было наплевать.

— У вас тут есть лед? — спросил он и, не дожидаясь ответа, открыл морозилку, располагавшуюся поверх холодильной камеры, откуда достал формочку со льдом. Вывалив кубики прямо на кухонное полотенце, которое он обнаружил на столе, Додж закрутил его с обоих концов и передал Кэролайн.

Девушка взяла импровизированный компресс и приложила к скуле.

— Спасибо.

— Не за что.

Додж выдвинул стул из-под стола, подождал, пока Кэролайн усядется, и только потом занял второй стул. Вынув из кармана небольшой блокнот на пружинке и ручку, Додж записал для начала имя девушки.

— А как его имя?

Додж кивнул в сторону кухни.

Немного поколебавшись, Кэролайн быстро произнесла:

— Роджер Кэмптон.

Записав имя, Додж поставил рядом с ним знак вопроса, удивляясь про себя тому, что фамилия кажется знакомой. Девушка, видимо, почувствовала его недоумение.

— Он из семьи владельцев «Кэмптон Индастриз», — уточнила она.

Черт побери! Она выбрала очень правильное выражение — «серьезные деньги».

Но кухня, сам дом, да и округа — все говорило о том, что здесь обитают представители среднего класса. Уют и достоинство, но никакой роскоши. И снова озадаченное выражение лица, видимо, выдало мысли Доджа.

— Вам, наверное, интересно, как мы познакомились? — предположила Кэролайн.

Додж кивнул.

— Роджер подошел ко мне на рождественской вечеринке, которую устраивали в прошлом году его родители, и представился.

Додж удивленно приподнял брови.

— Вы были среди гостей?

— Официанткой. Подрабатывала на каникулах в кейтеринговой службе.

Таким образом Додж узнал о Кэролайн Кинг сразу несколько вещей: она была одинокой женщиной с ограниченным бюджетом, требующим подработки, чтобы свести концы с концами. Она платила за себя сама и не была слишком горда, чтобы в этом признаться. Ее стройность и миловидность привлекли к ней внимание богатого парня, что было вовсе не удивительно. Не было также удивительным то, что она сочла возможным связаться с наследником Кэмптонов и рассмотреть все связанные с этим перспективы.

На данный момент перспективы эти были реализованы в виде синяка под глазом, при одном взгляде на который у Доджа все клокотало внутри. И как могла допустить такое женщина, самодостаточная во всем остальном?

— Он поднимал на вас руку раньше? — спросил Додж.

— Никогда! — уверенно ответила Кэролайн.

— Никогда не поднимал руку на вас или вообще ни на кого?

— Никогда — на меня. Об остальных мне ничего не известно.

Додж пометил в блокноте, что это надо проверить.

— И что же так разозлило Кэмптона?

Кэролайн пожала плечами, и Додж снова поразился ее миниатюрности и хрупкости.

— Это была обычная ссора. Всего-навсего не сошлись во мнениях. И вдруг Роджер пришел в ярость. Я никогда не видела его таким раньше. — Кэролайн облизала губы. — Правда, сейчас у него трудный период. Приходится жить под давлением.

— И какого рода это давление?

— Бизнес. Они с отцом разошлись во мнениях. И Роджер принял это очень близко к сердцу.

— И что такого вы сделали или сказали, что он вас ударил?

— Что-то о том, что у его отца больше опыта и в данном конкретном случае Роджер должен признать за ним право на сомнения.

— То есть вы встали на сторону его отца против него?

Опустив глаза, Кэролайн рассматривала крышку стола.

— Наверное, для Роджера это прозвучало именно так.

— Это не извиняет его за то, что он сделал.

— Конечно, нет.

— Вы останетесь с ним?

Кэролайн подняла глаза и удивленно посмотрела на Доджа.

— Разумеется.

Додж ничего не сказал.

Кэролайн облизала губы.

— Я уверена, что это был единичный случай, офицер. Роджер вышел из себя. Такое может случиться с каждым, кто живет в состоянии стресса.

Додж решительно замотал головой.

— Все люди так или иначе испытывают стресс. Но не все бросаются на ближнего с кулаками. Только те, кто склонен к проявлениям жестокости.

Кэролайн положила на стол лед, который прижимала к щеке. Кубики подтаяли, и через ткань полотенца сочилась вода.

— Мне гораздо лучше, — сказала девушка, вставая. — Лед помог. Со мной все будет в порядке. Не смею больше отвлекать вас от других дел.

Додж с неохотой убрал в карман блокнот и ручку и последовал за ней обратно в гостиную. Через окно им было видно, как Гонзалес не слишком нежно запихивает Роджера Кэмптона в патрульную машину.

— Ему предъявят уголовное обвинение? — поинтересовалась Кэролайн.

— Обвинение в нападении на офицера полиции, — ответил Додж. — Пойдет ли дело дальше, будет зависеть от меня и офицера Гонзалеса. Но у вас к нему свои конкретные претензии. Вы можете подать в суд. И я очень советую вам это сделать.

— Обещаю, что подумаю об этом, — но, говоря это, девушка старалась не встречаться с Доджем глазами. — Спасибо, что прибыли так быстро.

— Не за что. Именно для этого мы и существуем.

— Я знаю. Но все равно спасибо.

Кэролайн улыбнулась ему подрагивающими губами. Додж не сомневался: как только он уйдет, девушка заплачет. Она едва сдерживала слезы.

— Спокойной ночи, офицер…

— Хэнли. Додж Хэнли. Спокойной ночи, мисс Кинг. — Он кивнул на патрульную машину, на заднем сиденье которой исходил злобой Роджер Кэмптон. — Его не выпустят, по крайней мере до утра. Мы не станем торопиться, заполняя бумаги, но все же на всякий случай запритесь.

— Хорошо.

Остановившись на пороге, Додж внимательно смотрел на нее несколько секунд, но так и не смог придумать, что бы добавить к сказанному. У него не было больше убедительной причины задержаться. Пора было возвращаться к своим обязанностям.

— И я думаю, — закончил Гонзалес, — что нам надо туда попроситься.

Додж, слушавший довольно рассеянно, постарался сосредоточиться на том, что говорит его напарник. Их смена закончилась полчаса назад, и теперь они завтракали в небольшом кафе, прежде чем отправиться домой.

— Что-что? — все-таки пришлось переспросить Доджу.

— Да ты меня не слушал! — Гонзалес помешал сахар в стаканчике с кофе ручкой вилки и облизнул ее, прежде чем приступить к поеданию яичницы. — Твои мысли все еще с этой девкой.

— Какой еще девкой?

— Не прикидывайся! — усмехнулся Гонзалес. — Думаешь о той малышке? С рыжими волосами?

Додж с сердитым видом подцепил на вилку и отправил в рот большой кусок картошки.

— Она — не девка!

Улыбка Гонзалеса сделалась шире.

— О, да она здорово тебя зацепила!

— Давай сменим тему.

Добродушно пожав плечами, Гонзалес вернулся к тому, что пытался обсудить с напарником.

— Я говорил о том, что надо нам попроситься в спецгруппу, которую собирают, чтобы поймать грабителя банков. — Закинув в рот клубнику, он принялся энергично орудовать челюстями. — Что ты думаешь по этому поводу?

— Что ты прочел мои мысли.

— Да?

Додж думал об этом уже не один день. С тех пор, как услышал о создании спецгруппы. Вот уже больше года окрестные банки обчищал вооруженный грабитель. Во время последнего налета он выстрелил в охранника, который до сих пор не оправился от раны. Возникали опасения, что, если негодяя не поймать, он в конце концов убьет кого-нибудь. С каждым эпизодом преступник наглел все больше и больше, и в последнее время его выходки стали демонстративными. Словно он получал огромное удовольствие, купаясь в лучах славы, прибирая к рукам денежки и одновременно утирая нос полиции.

Управление полиции Хьюстона рассчитывало поймать его, объединившись с другими силовыми структурами, в частности с ФБР. У них был список подозреваемых, состоявший из имен парней, в прошлом совершавших похожие ограбления, которые отсидели срок или были освобождены условно-досрочно, но не было никаких улик, которые позволили

бы связать подозреваемых из списка с преступлениями, совершенными сейчас. Грабителем мог быть один из них или какой-нибудь другой подонок, дебютировавший на криминальной сцене.

В общем и целом следовало признать, что у полиции не было по этому делу практически ничего. И тогда было решено создать спецгруппу.

Додж пришел работать в полицию Хьюстона, едва высохли чернила на его дипломе, выданном Техническим университетом штата. Он мечтал стать детективом и как можно скорее перейти на работу в отдел по расследованию убийств. У Доджа было врожденное умение раскрывать преступления. Оставалось только честно нести свою службу, заслужить повышение и чем-то отличиться.

Додж верил, что работа в этой самой спецгруппе поможет ему показать, что он чуть лучше всех остальных.

— Я уже записался вчера, — сообщил он Гонзалесу.

— Вот как? — Джимми, похоже, новость не обрадовала.

— И добавил в список твое имя, — добавил Додж.

— Хорошо! Отлично! — На лице Гонзалеса засияла улыбка. — Мы оба будем круто смотреться в их форме.

— Ну… многие копы хотят попасть в эту группу. Нас пока еще никто не выбрал.

— Обязательно выберут. Уж тебя-то точно.

— Почему ты так думаешь?

— Там планируется работа под прикрытием. — Гонзалес шутливо приподнял брови. — А это — твоя специальность, напарник.

Додж вонзил зубы в свой стейк слабой прожарки.

— Все это слухи.

Гонзалес смерил его всепонимающим взглядом.

— Говорю тебе, все эти сплетни про меня — сплошное дерьмо, — стоял на своем Додж.

Гонзалес отодвинул в сторону пустую тарелку и перегнулся через стол к Доджу.

— А как насчет убийства нескольких человек в стрип-клубе в прошлом месяце?

— А что насчет того убийства?

— Так, значит, врут люди, что, пока детективы допрашивали так называемых свидетелей, ты пригласил хозяйку заведения на задний двор для приватной беседы?

— Я вообще в тот день не работал. Случайно проходил мимо. Просто повезло.

— Повезло? — фыркнул Гонзалес. — Да уж, черт побери! За двадцать минут она назвала тебе имя убийцы, и ты привел полицейских прямо к логову, где он прятался. Так, значит, врут люди?

Додж потянулся за чашкой кофе.

— Я не водил ее на задний двор.

— Но ты заставил ее выдать убийцу.

— Не так уж это было сложно, — ухмыльнулся Додж. — Я доказал ей, — и не раз, — что этот подонок ее не стоит. Она может рассчитывать на гораздо большее.

Гонзалес расхохотался.

— А разве ты не говорил, что разгадку большинства тайн можно найти под женской юбкой?

— Да никогда!

— Но тебя цитируют!

— Все это дурацкие разговоры в курилке!

Но хитрый взгляд Доджа выдавал его.

Закончив завтрак и поделив пополам сумму чека, напарники расплатились.

Когда они прощались у ресторана, Гонзалес вдруг сказал:

— Приятно думать, что все же есть одна женщина, которую ты не можешь поиметь. Та рыженькая не станет отказываться от своего супербогатого парня, хоть он и поколачивает ее время от времени, ради патрульного копа. Так что без этой крошки тебе придется прожить, Додж.

Гонзалес оказался прав. Заступив в тот вечер на дежурство, Додж узнал, что Роджера Кэмптона выпустили из-за решетки еще до полудня. Его адвокаты — их было несколько — предложили выдвинуть встречный иск о полицейском преследовании, а мисс Кэролайн Кинг отказалась предъявить обвинение. Адвокаты утверждали даже, будто девушка сожалеет, что обратилась в полицию, что все происшедшее было результатом недопонимания. В общем, спустили все на тормозах.

Додж представлял себе, что так и будет, но все это сильно ему не нравилось, и он не мог этого так оставить.

После дежурства он сказал Гонзалесу, что завтракать не хочет, и направился к дому Кэролайн Кинг. Он как раз парковал машину у обочины, когда девушка вышла за утренней газетой. Выйдя из машины, Додж направился к ней.

— Мисс Кинг?

Заслонившись тыльной стороной ладони от бьющего в глаза солнца, девушка устало посмотрела на него.

— Я — офицер Хэнли.

На Кэролайн были шорты и футболка, ноги оставались босыми.

Рядом с ботинками Доджа, носившего двенадцатый размер, ступни ее казались крошечными, словно бы детскими.

— А, здравствуйте! — отозвалась наконец Кэролайн. — Я не узнала вас без формы.

— Я только что сменился с дежурства. Подумал, что, прежде чем идти домой, надо зайти поверить, как вы тут.

— Все хорошо.

— Но у вас синяк.

Кэролайн легонько коснулась пальцем глаза.

— Ничего удивительного. У меня такая тонкая кожа, что на ней появляется синяк, даже если просто посмотреть недобрым взглядом.

— Но на вас не просто посмотрели!

Это вырвалось, прежде чем Додж успел себя сдержать, и он прекрасно понимал, что выглядит сейчас куда грубее и опаснее того подонка, который посмел ее ударить. Но все же не стал извиняться.

Кэролайн выглядела смущенной и немного напуганной.

— Я не стала предъявлять обвинение, — призналась она.

— Я знаю. Я проверял.

— Роджер сам был в ужасе от собственного поведения. Они с отцом в тот вечер накричали друг на друга, и он выместил гнев на мне. Оба извинились. Роджер поклялся, что это никогда больше не повторится. И я уверена, что так и будет.

Додж вовсе не разделял уверенности Кэролайн, но не стал говорить ей об этом.

— Так, значит, все в порядке? — спросил он.

— Все хорошо, — ответила девушка.

Додж чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Он изо всех сил старался придумать что-нибудь, чтобы еще хоть ненадолго продлить разговор, но ничего, как назло, не приходило в голову.

— Мне надо… — Кэролайн указала на открытую дверь за своей спиной. — Мне пора собираться. А то я опоздаю на работу.

— Да, конечно… извините. Я просто проходил мимо… решил проверить…

— Я ценю ваше внимательное отношение к работе, мистер Хэнли. Действительно ценю. Спасибо вам.

— Всегда пожалуйста.

— До свидания.

— Пока!

Додж стоял перед домом, пока Кэролайн не вошла внутрь и не заперла дверь.

Доджа и Гонзалеса вызвали на собеседование отдельно. Доджа зачислили в состав спецгруппы. Гонзалеса — нет.

— Эй, Додж, не беспокойся на этот счет, — уговаривал напарника Джимми.

— Черта с два! Если для них недостаточно хорош мой напарник, пусть катятся к чертовой матери! — Додж совсем перестал стесняться в выражениях и скрывать свое дурное настроение с тех пор, как Кэролайн Кинг лично сообщила ему, что у них с Роджером Кэмптоном все хорошо.

Додж сделался таким раздражительным, что люди стали избегать его. Даже Дорис — ночная кассирша универмага «С семи до одиннадцати» — почувствовала, что сейчас не время для шутливой болтовни про их будущее свидание. Теперь они обменивались у кассы лишь несколькими натянутыми репликами.

И только Гонзалес, казалось, выработал иммунитет к дурному настроению своего напарника. В ответ на высказанное Доджем нелицеприятное мнение о спецгруппе Джимми сказал:

— Послушай, напарник, я очень ценю твое хорошее отношение, но не порти из-за него жизнь самому себе. Ты ведь хотел попасть в эту спецгруппу — и ты в нее попал. Ты можешь гордиться собой. И я горжусь тобой.

Додж продолжал ворчливо протестовать, но Гонзалес и слышать не хотел о том, чтобы его друг отказался от такой блестящей возможности.

— Ты ведь служишь на два года дольше меня, — убеждал он Доджа. — У меня еще будет возможность выдвинуться. Покажи им, на что ты способен. Надери им всем задницу!

Хлопнув Доджа по спине, он направился было прочь, но вдруг остановился и щелкнул пальцами, вспомнив что-то важное.

— Чуть не забыл. Ты уже читал воскресную газету? Твоя Кэролайн и тот богатый парень официально объявили о помолвке.