Тряпичная ведьма

24. Последняя битва

— Она усиливает натиск, — прошептала Джулия, когда они допели, а пламя доиграло мелодию. Она поежилась от нового порыва холодного ветра с крупинками снега.

Черное вулканическое стекло вокруг постепенно затвердевало, принимая форму кратерообразных террас, окружавших Шпиль. Сам Шпиль тоже становился все реальнее — он уже вполне отчетливо просвечивал сквозь ледяную крупу. Несмотря на все усилия, Джулию и ее друзей тянуло к одному из самых ужасных воспоминаний Тряпичной ведьмы, к сборищу у Шпиля.

Гварульхи уже ждали там. Пока, правда, это были всего лишь с трудом угадываемые, призрачные тени. Но и они неотвратимо обретали реальные черты, и их жуткий вой понемногу просачивался вместе с ледяным ветром сквозь защитное кольцо священного падуба.

— Ты можешь что-нибудь сделать? — спросил Мирран у Лиссы. Все четверо придвинулись к умиравшему огню, чтобы хоть немного согреться.

— Мы можем сделать то, что планировали с самого начала, — ответила Лисса. — Проникнуть в центр ее мозга и захватить контроль над телом. Но мы продержимся всего несколько мгновений, и это окончательно истощит наши силы… так что надо будет грамотно использовать этот момент.

— Этого момента может вообще не быть, если мы промешкаем слишком долго, — мрачно сказал Мирран. — Гварульхи смогут прорваться сквозь кольцо падуба?

— Когда мы полностью окажемся в том воспоминании — да, — вмешалась Анхивар, показав на заметенные снегом террасы. — Но они увидят нас задолго до этого. Нам они кажутся полуреальными, но они нас видят и чувствуют.

— Так они могут прикончить нас, — сказал Мирран. — Думаю, пора начинать вашу ворожбу. Анхивар, Лисса… будем надеяться, мы сможем хоть что-то сделать за несколько мгновений.

— Да, — сказала Анхивар, вглядываясь куда-то мимо заснеженных террас. — Времени у нас осталось совсем мало. Дела идут хуже некуда. Ее твари уже заняли два витка дороги. Остается только вершина, а потом лестница к озеру и разбитым камням. Последний рубеж будет на вершине.

— Думаю, ты права, — вздохнула Лисса. — Жаль, что мы не смогли продержаться чуть дольше. Боюсь, мы ударим слишком рано.

— Делай, что должно, и будь что будет, — ответила Анхивар. — Джулия, вы с Мирраном продолжаете петь… и разбираетесь с гварульхами, если те прорвутся сквозь защитное кольцо. Мы с Лиссой будем прокладывать путь в центр ее мозга, и пока мы не закончим, на нашу помощь не рассчитывайте.

— А что… что будет потом? — спросила Джулия.

— Мы окажемся в ее мозге, так же, как ты бывала там, когда она тебя призывала. Но на этот раз мы будем там вчетвером и захватим контроль над ее телом.

— Да, но что мы будем делать? — снова спросила Джулия. — Что мы можем сделать?

Никто ей не ответил, только вой призрачных гварульхов да завывания ветра перекрывали музыку огня. Потом Анхивар промолвила:

— Я не знаю… может, нам удастся заставить ее прыгнуть с обрыва… правда, толку от этого будет немного. Но мы попытаемся…

Джулия взглянула на ведьму — ее лицо, обрамленное развеваемыми ветром волосами, горело мрачной решимостью. То же выражение, как в зеркале, отражалось в лицах Лиссы и Миррана. Джулия почувствовала, как и ее челюсти сжались, а лоб нахмурился, как у всех остальных. Что бы ни случилось, они попытаются…

— Прежде чем мы начнем, — тихо сказала Лисса, — позвольте сделать вам подарок, который я обещала: возможность истинной смерти на случай, если мы потерпим неудачу.

Она протянула вперед сжатый кулак, а все остальные обступили ее, чтобы заслонить от ветра.

— Возьмите каждый по одному, — сказала она, разжав кулак. На ее ладони лежали четыре сморщенных бело-зеленых листочка. — Приложите к запястью.

Она сама взяла один листочек и показала остальным, что нужно сделать. Листок на мгновение прилип к запястью, а потом растворился, оставив лишь отпечаток на коже и горький запах мяты, разлившийся в воздухе.

Остальные без колебаний проделали то же самое.

«Это похоже на кубик льда», — подумала Джулия о прикосновении листочка. А потом словно кто-то пальцем провел по ее руке.

— Теперь вы мои кровные сестры… и брат, — с легкой улыбкой промолвила Лисса. — Как она не может поглотить меня, так же не сможет поглотить и вас.

— Спасибо, миледи, — с глубоким поклоном ответил Мирран. — Пробыв столько столетий в плену ее мозга, я знаю, сколь драгоценен твой дар.

Анхивар ничего не сказала, только поцеловала Лиссу в обе щеки и крепко обняла. Джулия попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле, поэтому она тоже просто поцеловала Лиссу и обняла так крепко, как только могла.

— А теперь, смерть Тряпичной ведьме! — воскликнула Лисса.

— Просыпайся, — шепнула Инила.

Пол проснулся, виновато вздрогнув, словно его застукали спящим на уроке. Но он стоял на открытом пространстве, ветер трепал его волосы, а солнце жгло щеку. Инила была рядом. Они оказались на дне высохшего озера на вершине горы. Земля под ногами потрескалась — видно, воды здесь не было уже давно.

Вокруг валялись огромные камни, очень похожие на ангарлингов, только серые и неподвижные. Меж камнями росли кривые деревья. Они все склонялись в одну сторону, словно гнулись под сильным ветром. Неподалеку слышались теперь уже знакомые звуки битвы — люди сражались с мерзкими тварями Тряпичной ведьмы.

— Времени мало, — сказала Инила и показала на начало тропы, ведущей вниз. — Ступай по тропе, Пол… А лучше беги!

Говоря это, она как-то съежилась и отдалилась от него, а ее рука выскользнула из его ладони. Пол потянулся к Иниле, но она только махнула рукой и превратилась в одно из согнутых деревьев. А голос ее все еще дрожал в воздухе:

— Беги!

Пол не стал мешкать, покрепче схватил копье-иглу и выбрался из котловины озера. В следующее мгновение он миновал разбросанные камни и деревья и побежал вниз по извилистой тропинке на шум битвы.

Чуть ниже тропа вливалась в широкую дорогу, вырубленную по склону горы. На ней вполне могли разъехаться три-четыре машины. Дорога спускалась на несколько сотен метров, потом загибалась, образуя широкий гребень, и спиралью огибала гору.

Таких витков, насколько Пол мог видеть с вершины, было три, а вели они в долину. Битва сейчас кипела на третьем, самом верхнем витке. Строй пикейщиков сдерживал массу визжащих гварульхов и безжизненных — тонкая стенка людей против, казалось, бесконечной колонны тварей, напиравших снизу. И все же люди остановили их — перед самым строем пикейщиков на дороге зиял огромный провал. Он был слишком широк, и ангарлинги не могли преодолеть его. Однако скоро гварульхи и безжизненные заполнят провал своими телами, и тогда пикейщики вынуждены будут отступить под натиском превосходящих сил.

Лучники внимательно следили за небом, но стреляли редко. Пол понял, что у них заканчиваются стрелы — миперы подлетали все ближе и ближе, ничего не боясь.

Наконец он увидел Тряпичную ведьму. Она возвышалась среди своих полчищ. Вокруг нее тесным кольцом стояли ангарлинги. Откуда-то сверху просвистела стрела, но до нее не долетела — застыла в воздухе и ткнулась в землю.

Неудачный выстрел чуть было не зацепил на лету мипера, но тот уклонился и резко ушел вверх. Оттуда крылатая тварь заметила Пола. В следующую секунду мипер вдруг отчаянно забил крыльями и спикировал прямо на мальчика.

Пол со всех ног помчался вниз, держа копье наготове и внимательно следя за тенью мипера. Но тропа неожиданно перешла в ступени, а он бежал слишком быстро — и чуть не споткнулся. В этот момент когти клацнули у него над головой, и мипер со всего размаху врезался в землю. Со ступеней спрыгнул солдат и всадил меч в шею крылатого врага. Мипер заклекотал, попытался схватить солдата, но скатился вниз по склону.

Солдат тоже чуть не упал вслед за ним, но Пол ухватил его, стараясь не задеть пропитанную кровью повязку на ноге.

— Откуда ты взялся? — спросил солдат, с трудом взобравшись на ступени и морщась от боли в ноге.

— С вершины, — махнул рукой Пол и помчался дальше. — Мне нужно найти Алейна.

— Кого? — крикнул ему вслед солдат, но Пол не стал останавливаться. На ступенях сидели другие раненые, и он старательно огибал их, не обращая внимания на оклики и вопросы.

Внизу раненых было куда больше. Они вповалку лежали и сидели повсюду, так что Полу пришлось замедлить шаг. У подножия лестницы располагалась пещера, в которой трудились хирурги и целители, пытавшиеся спасти раненых, как тогда, у обелиска Рэддоу. Вход в пещеру охраняли лучники. Один из них снял выстрелом мипера, подлетевшего слишком близко.

У пещеры обнаружился и Квигин — он вел под уздцы Хафина, а на спине у ослика лежал раненый солдат. Одной рукой Квигин прижимал повязку к боку раненого, а Хафин сам выбирал дорогу меж тел, лежавших на земле.

— Квигин! — крикнул Пол, подскочив к нему. — Ты жив!

— Конечно, жив! — воскликнул Квигин, но улыбке его не хватало обычной беспечности. — Это же тебя ударило камнем, не меня! Хорошо, что ты очнулся — будешь помогать мне…

— Нет… я не могу, — поспешно ответил Пол. Он поднял свое копье, так чтобы солнце заиграло на его острие. — Нет времени объяснять, но я могу… могу убить Тряпичную ведьму. Но сначала мне нужно найти Алейна.

— Он где-то внизу, — ответил Квигин. — Я видел его рядом с королем, до того как мы отдали второй виток. Лизелла может найти его… Лизелла!

Оба мальчика стали оглядываться по сторонам, и тут Пол почувствовал, как что-то мягкое ткнулось ему в ногу. Лизелла сидела возле него и подергивала носом. Потом она развернулась и резво припустила вниз по склону.

— Куда она… — начал Квигин, но Пол уже бежал за ней. В этот момент раненый начал сползать со спины ослика, и Квигин бросился помогать ему, забыв обо всем остальном. Пол пробежал еще метров сто и притормозил. Лизелла теперь пробиралась сквозь ряды молчаливых сосредоточенных солдат — мужчин и женщин — понимавших, что это — последняя битва королевства, и она уже проиграна. Надежды не осталось, и они решили прихватить с собой побольше тварей и умереть истинной смертью.

Тут и там попадались солдаты, с которыми Пол вместе шел от Кэр Фолина. Пол хватал их за руки и расспрашивал про Алейна, но бежал дальше, не дослушав, чтобы не упустить из виду Лизеллу. Впрочем, они все равно кричали ему в спину примерно одно и тоже:

— Где-то там, дальше! Дальше, дальше, к полю боя.

Пол нырнул под руку одного из пикейщиков и оказался в том месте, где дорога круто сворачивала. Чуть впереди кипела рукопашная. Пол думал, что шум битвы при обелиске Рэддоу был самым ужасным, но здесь мальчик оказался еще ближе к месту сражения, и звон оружия, крики, вой оглушили его так, что у него чуть не подогнулись колени.

Но там, под развевающимся на солнце золотым штандартом, стоял Алейн. Он кричал и показывал бойцам, где нужно закрыть брешь.

Пол кинулся к нему и схватил за руку. Пару секунд Алейн смотрел на него, словно не видя или не узнавая, но потом наклонился и прокричал в самое ухо:

— Пол, что ты тут делаешь? У тебя еще есть шанс ускользнуть…

Пол покачал головой и поднял свое копье-иглу.

— Я узнал, зачем нужны были дары Стихий. Вот это может убить Тряпичную ведьму.

Алейн пристально посмотрел на него, и Пол увидел неимоверную усталость в его глазах. Он протянул рыцарю копье-иглу.

— Возьмите, — сказал он. К нему вдруг пришла уверенность, что Алейн сможет распорядиться им лучше, чем он сам. Он не чувствовал в себе сил воткнуть копье…

Алейн жадно протянул закованную в латы руку. Но только он коснулся копья, как узоры внутри закружили в бешеном круговороте, и Алейн, чертыхнувшись, отдернул руку.

— Оно же раскаленное! Где ты его…

— Король-Заплатник дал мне его, — сказал Пол. — Похоже, мне придется воспользоваться им самому. Наверное, никто другой не сможет…

— Что это? — раздался рядом другой голос. Пол поднял голову и увидел мужчину постарше, с круглым лицом и глазами, которые в лучшие времена наверняка лучились добротой. Но было в нем что-то такое властное, что Полу не нужно даже было разглядывать корону поверх боевого шлема, словно очнувшись от сна, чтобы догадаться, что это король.

— Это мальчик, сир… Пол, — медленно ответил Алейн. — Он говорит, что может убить Тряпичную ведьму.

— Боюсь, это все иллюзии, Алейн. — Король печально улыбнулся. — Ты видел, что случилось с сэром Харентом, когда он попытался приблизиться.

— Король-Заплатник дал мне… — начал Пол, но его слова потонули в победном вое гварульхов, когда строй оборонявшихся дрогнул и отступил перед ангарлингами. Ров наконец-то заполнился, и каменные рыцари пошли в атаку.

Множество рук вцепились в короля и буквально оттащили назад, а солдаты тут же образовали вокруг него второй строй. Но Алейн крепко держал Пола за руку.

— Вот, надень это, — крикнул он, подобрав с земли шлем. Потом он взмахнул двуручным топором, и Пол узнал в нем топор сэра Реллена. — Ко мне, донбрейцы! Ко мне! — кричал Алейн.

Пол присел на корточки и попытался одной рукой застегнуть шлем. Выпускать копье-иглу из рук ему не хотелось. Он долго возился с ремешками, а потом вдруг почувствовал, как чьи-то руки в перчатках помогают ему. Оэль присела и, улыбнувшись, крепко затянула ремешок под подбородком. Рядом появилась пара знакомых худых ног — Димус надел ему через голову кожаный нагрудник. Он тоже улыбнулся и что-то сказал, но его слова потонули в реве боя.

Алейн помог Полу подняться на ноги. Они находились на фланге основного сражения, в плотном кольце донбрейцев и стражей границ. Что-то влажное коснулось руки мальчика. Пол отдернул ее и глянул вниз — это всего лишь один из псов Кейгила дружески лизнул его. Пес казался ужасно толстым в кожаном шипастом панцире. Кейгил тоже был здесь, он стоял чуть левее в окружении Этрика и остальных псов. И даже Квигин был рядом — он только что примчался сломя голову. Лизеллы и Хафина Пол не увидел и очень надеялся, что им хватило ума держаться подальше от места сражения.

Пол оглядел всех друзей за мгновение до того, как они вступили в битву. Эту картину он не забудет никогда: каждый фрагмент, каждое пятнышко света и тени, каждая краска навсегда впечатались в его память.

А враг был меньше чем в пятидесяти метрах от них. Кольцо ангарлингов продвигалось вперед, круша все на своем пути. А в центре кольца шла Тряпичная ведьма.

Пол глянул на нее и почувствовал, как волна страха поднимается и душит его. Но потом он вспомнил о Джулии, о королевстве, обо всех погибших и раненых, о разоренных деревнях и разрушенных городах… и поднял копье.

Прогремел гром, и из земли вырвались столпы огня, быстро распространившегося по сухой траве. Белый дым клубился, как густой туман. Землю тряхнуло раз… другой… и огромный участок дороги просел, завалив обломками гварульхов. Ангарлинги застряли в глубоких ямах. Земля и Огонь пришли Полу на помощь.

Гварульхи выли, ангарлинги гудели, миперы визжали в воздухе, задыхаясь от дыма. Пол рванулся вперед, Алейн за ним, и оба кричали:

— В атаку!

— Четыре руны… — пропела Джулия и вдруг крикнула: — Берегись! — когда из темноты выскочил гварульх, размахивая лапищами с выпущенными когтями. Он кинулся прямо к Миррану, но тот встретил его золотым мечом. Один взмах — и голова гварульха слетела с плеч и исчезла в фонтане золотистых искр.

— Да, они уже не полупризрачные, — сказал Мирран. — Нам придется прекратить пение и…

Он сделал выпад во тьму, и еще один гварульх напоролся на его меч, свалился на землю, и его тут же поглотил золотой огонь.

Джулия придвинулась ближе к Лиссе и Анхивар. Те стояли у огня с закрытыми глазами. Уже минут десять они не двигались и не произносили ни слова, но иногда качались, и тогда озабоченность на их лицах проступала еще явственнее и морщины становились глубже.

Джулия встревоженно глянула на них и снова уставилась в темноту. Шпиль и террасы стали уже совсем реальными, а прорывавшийся внутрь кольца ветер — холодным и пронизывающим. Гварульхи теперь прекрасно видели их. Джулия поняла это по азартному блеску их свинячьих глаз, отчетливо видному в лунном свете. Все они смотрели в сторону их костра, а с террас подходили все новые и новые твари.

— Сколько времени им понадобится? — спросила Джулия, кивнув в сторону Лиссы и Анхивар. Она понимала, что Мирран этого знать не может, но ей нужно было хоть что-то сказать, чтобы снять ужасное напряжение.

— Не знаю, — ответил Мирран, уверенно улыбнувшись. — Недолго… уже недолго…

Джулия тоже попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натужной, поскольку ей пришлось вложить все силы в удар копьем, когда из темноты вынырнул еще один гварульх. Острие вспороло ему грудь, и гварульх, взвыв, отскочил. Но Джулия с ужасом отметила, что земля почти не вспыхнула, когда тело гварульха коснулось ее, а от копья не посыпались искры. Хуже того, лунный свет, казалось, стал еще ярче, а вот золотистое пламя внутри кольца совсем побледнело.

«Сколько еще?…» — взмолилась она про себя, видя, что все новые и новые гварульхи спускаются с террас и сверкающих пар глаз становится все больше.

— Беги, Пол! — крикнул Алейн, всадив свой топор в шею громадного гварульха, прыгнувшего на мальчика. Из-за спины гварульха выскочила фигура, замотанная во все черное, и размахивала мечом, отделанным драгоценными камнями. Алейн с трудом освободил топор и едва успел отразить удар меча. Он уже не мог видеть, прорвался ли Пол.

Пол прорвался — он проскочил в зазор меж двух дерущихся, не заметивших его в пылу сражения, и нырнул в густой дым. Он остался один — остальные или погибли, или отстали, сойдясь в рукопашной. Теперь впереди были только Тряпичная ведьма да ангарлинги, утонувшие по грудь в земле. Пол обегал их, задыхаясь и кашляя, а они гудели и дрожали, но вырваться из западни не могли.

Она ждала его в самом центре кольца из увязших ангарлингов — высокая чудовищная фигура, закутанная в дым. Увидев ее, Пол притормозил и поднял копье-иглу, радуясь, что не видит глаз ведьмы.

Она заметила его и зашипела. В этот долгий протяжный звук Тряпичная ведьма, казалось, вложила всю свою ненависть. Она подняла руку и взмахнула толстым черным кнутом, свитым из дыма.

— Итак, Пол! — фыркнула она.

Гварульхи перестали выпрыгивать из темноты, по крайней мере, на какое-то время. Слишком уж проворно орудовал Мирран своим мечом, а Джулия — дротиком с наконечником-молнией. Теперь они собирались вокруг островка, обступая его плотным кольцом, рычали и время от времени трогали лапой траву и, обжегшись, отпрыгивали.

Но огонь становился все слабее и слабее, а меч Миррана утратил свое золотое сияние и почти не искрил. Гварульхи же сжимали свое кольцо и даже отважились заступить за охранное кольцо священного падуба.

Джулия смотрела на них с вызовом, но руки у нее начали трястись при виде голодных красных глаз и поблескивающих когтей и зубов… А Лисса и Анхивар по-прежнему не шевелились.

Вдруг совершенно неожиданно костер потух.

Джулия закричала, Лисса и Анхивар сразу же открыли глаза, а гварульхи с воплями ринулись вперед, готовые рвать человечью плоть… но на островке их ждала лишь почерневшая трава да венок из увядшего падуба.

Кнут взметнулся, и Пол отскочил в сторону, забыв, что мог бы отразить удар копьем. Все еще шипя, Тряпичная ведьма рванула вперед. Теперь Пол видел ее глаза — сплошной черный зрачок, пульсирующий ненавистью. Она оскалила острые зубы и подалась вперед, но Пол снова отскочил, чуть не споткнувшись на неровной дороге, разбитой землетрясением.

С проворством, какого Пол от нее никак не ожидал, Тряпичная ведьма отдернула кнут и хлестнула снова. На этот раз Пол отразил удар копьем-иглой, и хлыст превратился в струю воды, пролившейся ему на грудь, не причинив вреда. Тряпичная ведьма отшатнулась и недоуменно уставилась на свою руку.

Пол сглотнул, пытаясь прочистить горло от дыма, и нащупал на дороге место поровнее. Тряпичная ведьма отступила, но Пол не пытался атаковать ее.

— Итак, — прошипела она, — ты нашел себе какую-то жалкую магию… что-то из разряда житейской ворожбы… но она не поможет тебе, Пол… она тебе не поможет…

Пол помотал головой, словно стряхивая с себя ее слова, и двинулся на ведьму с копьем-иглой наперевес. Она засмеялась злобным утробным смехом, но отступила — и Пол вдруг понял, что она боится.

— Мальчик, — сказала она, когда он подошел еще ближе, — я могу отдать тебе твою сестру и вернуть вас в ваш мир… с наградой…

Пол не слушал ее — он прыгнул вперед и ударил копьем. И снова она удивила его своей проворностью. Она успела отскочить, хотя из ног у нее вылезла старая солома и хлопьями медленно опустилась на землю. Пол замахнулся для нового удара, но она со всего размаха стукнула его в плечо. Пол растянулся на земле, а копье-игла отлетело в сторону, брякнув о камень.

Пол откатился схватить его — и вовремя! Ее тяжеленная нога опустилась всего в паре сантиметров от него. Он отчаянно шарил в пыли, и копье вдруг само впрыгнуло ему в руку. Тряпичная ведьма наклонилась к мальчику, но он как раз успел развернуться и ткнуть ее копьем в руку.

Она завизжала, как тормоза у резко остановившейся машины, и отскочила назад, не распрямляясь, словно чудовищный паук. Там, где копье-игла коснулось ее, нитки разошлись, и из огромной дыры вылез пук соломы.

Пол поднялся на ноги и двинулся вперед, как рыцарь, с копьем наперевес. От дыма, страха и боли слезы ручьем текли у него по щекам, но он, не сводя глаз с Тряпичной ведьмы, шел вперед.

И тогда ведьма заговорила снова, на этот раз голосом Джулии.

— Убей меня, — сказала она, — и твоя сестра… твоя Джулия умрет вместе со мной.

Джулия сначала ощутила неуклюжее тело Тряпичной ведьмы, потом ее притуплённые чувства… а потом боль. Это ощущение было столь чуждо тряпичному телу, что Джулия даже растерялась и поначалу ничего не увидела и не услышала. Но тело Тряпичной ведьмы за время плена стало для нее настолько привычным, что вскоре она снова могла видеть из краешка ее глаз и слышать сквозь забитые ватой уши.

Она знала, что остальные тоже где-то здесь, рядом. Джулия чувствовала их так, словно они в темноте взялись за руки. Она ощущала, как меж них течет сила, копясь и поджидая удобного момента.

И тут Джулия увидела Пола. Он, маленький и бледный, стоял перед Тряпичной ведьмой, с мрачной решимостью нацелив на нее копье, а слезы ручьем лились у него по щекам. Сначала ее сердце замерло от страха, а потом забилось в надежде: она поняла, что Тряпичная ведьма боится, и что это не обычное копье — это что-то невероятное — то, что может убить ее.

Но Пол стоял, не двигаясь, а Джулия силилась закричать, заставить его ударить копьем.

Тряпичная ведьма заговорила мягким голосом Джулии.

— Ты не сможешь убить меня, Пол, не причинив вреда своей сестре. Ты ведь хочешь, чтобы Джулия осталась в живых? Я отдам ее тебе… только брось копье…

Она стала медленно наступать на него, а Пол все так же не шевелился. Джулия видела нерешительность в его глазах.

— Брось копье… — зашипела Тряпичная ведьма, снова сорвавшись на свой голос. — Брось его, иначе твоя сестра умрет!

Пол вздрогнул и чуть опустил копье — совсем чуть-чуть, но Джулия поняла, что он готов послушаться ее. В тот же миг это поняли и Анхивар, и Лисса, и Мирран.

— Сейчас! — мысленно крикнули они, и все вчетвером ударили по центру мозга Тряпичной ведьмы. Она заметила их… но слишком поздно.

Джулия почувствовала, как что-то лопнуло, словно разъехалась ткань, а потом она вдруг снова оказалась в своем теле, словно вошла в него откуда-то извне. Рядом с ней стеной стояли остальные, а за ними бесновалась Тряпичная ведьма — черная волна злобы откатывала назад, словно море, готовясь захлестнуть собой все. Джулия понимала, что у них остаются считанные секунды, а потом ведьма ударит.

Девочка, не задумываясь, кинулась вперед, раскинув руки, чтобы обнять Пола, защитить его… и острие копья-иглы легко пронзило грудь Тряпичной ведьмы в то самое мгновение, как ведьма все-таки сломила волю своих узников и снова обрела контроль над телом.

Пол закричал и, отпустив копье-иглу, вырвался из рук Тряпичной ведьмы. Та нависла над ним, раскачиваясь и разинув рот, и пыталась вынуть копье из груди. Но тело ее уже расползалось по всем швам, и солома разлеталась по ветру желто-зелеными клочками.

Ведьма опустилась на колени, и пустые обвисшие тряпки превратились в живую плоть — в женщину с рыжими волосами. Она шипела и царапалась, пытаясь выдернуть пронзившее ее копье. Черты ее лица смазались, и в них промелькнули совершенно разные образы: мужчина, серьезный и сильный, с победной улыбкой на лице, Джулия — глаза закрыты, словно она спит после трудного дня. Потом снова появилась рыжеволосая женщина, но руки ее сжимали копье с благодарностью, а лицо стало спокойным и добрым.

— Видение было правдивым, — прошептала Анхивар и довольно улыбнулась Полу.

Глаза ее закрылись, а копье замерцало, и все его цвета разделились на четыре группы. То, что было водой, пролилось на землю; воздух птицей взметнулся в небо, оставив за собой лишь крик; огонь пробежал полоской по траве; а земля комьями осыпалась на грудь Анхивар. Ее тело погрузилось в землю, и ничего не осталось, кроме молчаливых камней и огня.

Высоко на горе обломилась старая рябина и стала медленно падать, осыпая белые лепестки, словно хлопья снега, а в воздухе зазвучали мелодичные переборы арфы.

А потом стало тихо. Слышно было только, как разбегаются гварульхи, кричат люди, и Алейн все зовет и зовет Пола.

Пол сидел, стараясь унять дрожь. Кто-то тронул его за плечо. Он поднял голову и увидел, что это Король-Заплатник в своей игрушечной короне.

— Пойдем, Пол, — сказал он. — Пора домой.