Туристка

СУББОТА

Искреннего извинения в природе не существует. На самом деле никто не чувствует угрызений совести, просто людей волнует состояние собственной души или ситуация в семье. Если меня кто-нибудь подведет, то я скорее предпочту, чтобы человек исчез, чем буду выслушивать его неизбежно жалкие объяснения. Я могу простить все что угодно и кому угодно при условии, что провинившийся не будет больше показываться мне на глаза.

После пятницы я решила, что будет лучше всего, если Мэри увезет меня с собой куда-нибудь на выходные. Мое кратковременное отсутствие, надо надеяться, выровняет наши с Нилом отношения. Мне легче быть самой виноватой во всем. Но сказать Мэри о своей ревности оказалось выше моих сил, и я решила вернуться домой. Поджидая в то утро Нила, я желала, чтобы его не было в живых. Ни одно оправдание не искупало его вину, и я сама себя ненавидела за то, что он мне не безразличен.

По крайней мере у меня было немного времени, чтобы подготовиться. Слыша, как Нил флиртует с Сильвией по дороге к моей комнате, я сначала напустила на себя дурацкий сердитый вид, но вовремя сменила его на безразличный.

— Привет, Сара, — сказал он, глядя на меня.

Я выжидала. Первые же признаки — трусливая улыбка, пожатие плеч, смущенная веселость — и все будет кончено. Но он явно слишком хорошо ко мне относился и сохранял спокойствие.

— Я могу объяснить, — начал он, — это прозвучит глупо, но я все же объясню. Мне не хотелось, чтобы ты видела меня в том состоянии, в котором я был вчера ночью. Вот и решил, что будет лучше стерпеть твои упреки, когда я приду с извинениями.

— Я ждала неизвестно сколько.

— Я пытался попросить кого-нибудь, чтобы тебе передали, но никто не мог понять, о чем я говорю, — вздохнул он. — Домой меня отнесли на руках.

— Ты не так уж плохо выглядишь сегодня.

— Я знаю, — сказал он и сел на кровать. — Со мной всегда так. Алкоголь быстро из меня выходит, и на следующий день я в порядке. У меня почти нет похмелья. Даже удалось плотно позавтракать.

Я кивнула и сообщила ему:

— Сегодня днем я собираюсь повидать свою подругу.

— Хорошо. Во сколько?

— В три.

Он посмотрел на часы.

— У нас есть еще час. Давай помиримся.

Я села рядом с ним на кровать. Злость на него еще не прошла, но было приятно, что меня обнимают. Он начал целовать мне уши — очень удобный способ не смотреть в лицо. Потом я почувствовала его губы на щеке, и тут он опрокинул меня на кровать. Он все делал очень быстро, как будто боясь, что я его остановлю. Его руки коснулись моей груди, оттянув лифчик, и я почувствовала на коже их теплоту. Его торопливость была мне приятна, и я с удовольствием подчинилась ему. Он расстегнул на мне джинсы, стянул их вместе с трусиками, и, расстегнув свои брюки, спустил их до колен. Я протянула руку, чтобы погладить его, но он отвел ее в сторону. Он освободился от своих трусов, бросив их на пол, обхватил руками мои ноги, поднял их и раздвинул. Потом резко вошел в меня, обхватив ладонями мои ягодицы. Пока он трахал меня, его бедра ритмично ударялись о деревянную спинку кровати, а матрас сотрясался, и от того создавалось впечатление, что мы занимались сексом более яростно, чем это было на самом деле. Все это время он держал меня за ягодицы, замедляя движения каждый раз, когда чувствовал приближение оргазма, и ускоряя их опять, пока наконец не кончил, бурно сотрясаясь всем телом.

На самом деле я ни к кому не собиралась в три часа. Но от Нила все равно отделалась, понимая, что если он задержится дольше, то мое раздражение против него может вернуться. Но, придумав себе такую причину, мне самой захотелось к кому-нибудь пойти, и я решила навестить Эми. Конечно, с Ванессой было бы интереснее, но мне нужен был кто-нибудь, кто смог бы меня успокоить.

Дверь открыл отец Эми. Я сразу вспомнила, как напилась у него в доме, и почувствовала себя неловко. Я так давно не встречалась с чьим-нибудь отцом к тому же знала, что он наверняка удивлен, что его дочь общается с женщиной гораздо старше нее. Странно, но я чувствовала себя ближе по возрасту не к Эми, а к ее отцу, хотя ей было девятнадцать, а он выглядел лет на двадцать старше меня.

— Мы вместе работаем в боулинг-клубе, — сказала я в надежде, что это обстоятельство объяснит мое присутствие.

— А-а, — сказал он, и я с облегчением увидела, что выражение его лица изменилось. — Я точно знаю, что вы не Ванесса, значит, вы Сара.

Я утвердительно кивнула головой. Отец Эми держался достаточно приветливо, и я вспомнила, как Эми говорила мне о смерти матери. Я позавидовала Эми и ее отцу, тому, что они дружны, и вспомнила, как хорошо было мне с моим отцом, когда мы проводили вместе время.

— Эми наверху, — сказал он, — если хочешь, можешь подняться к ней.

Он отошел в сторону, впуская меня в дом. Я поднялась по лестнице и вычислила, что комната Эми та, откуда звучит музыка. Я постучала в дверь и услышала приглашение войти. Она лежала на кровати и читала «Космополитен». То, как она непринужденно валялась на кровати, почитывая журнальчик, напомнило мне о времени, когда я жила дома и была вольна делать что хочу или вообще не делать ничего.

— Я, наверное, не заперла дверь? — спросила она.

— Что?

— Ну, дверь в клубе. Я была такой рассеянной в среду. У Ванессы случился очередной срыв. Там что-то произошло? Кто-нибудь забрался внутрь? Я так понимаю, что если ты пришла, то меня увольняют.

— Расслабься. Я зашла просто так.

Эмми с удивлением посмотрела на меня, потом отвела взгляд.

— Правда? Хочешь чего-нибудь выпить? — Она снова легла поперек кровати и позвала отца.

— Нет, не хочу, — ответила я, смутившись.

— Что тебе, Эми? — откликнулся отец.

— Ты уверена, что ничего не хочешь? — переспросила меня Эми. Я покачала головой, и она прокричала вниз: — Все нормально, пап. — Потом поднялась. — Сделаю потише музыку.

Ее комната была в точности как комната моей сестры. Те же плакаты, такие же фарфоровые фигурки и ароматические свечи. Единственным отличием было то, что, не считая желтой собачки, все мягкие игрушки сидели здесь в шкафу.

Мне хотелось обнять Эми и погладить ее по волосам, но наверняка это могло ее вспугнуть. Поэтому я лишь сказала:

— А отчего у Ванессы был срыв?

— Ничего особенного, ну, вообще-то это секрет, и я обещала его сохранить. Так что если я тебе расскажу, то ты никому не говори, ладно?

Я согласно кивнула.

— Она переспала с другим парнем.

— Но мне казалось, что именно этого она и хотела.

— Именно.

— И в чем проблема? Что тут ужасного?

— Все это очень сложно. Ну ладно, я не должна говорить, но этот парень — Эйдриан.

Я представила себе своего напарника и Ванессу вместе. И вспомнила, как Эйдриан сказал мне, что очень не любит оставаться дома один. Надеюсь, он понимает, что второго раза с Ванессой не будет.

— Черт…

— Вот именно, — поддакнула Эми. — Ванесса считает, что было замечательно, но поскольку это Эйдриан, то она понимает, что ничего к нему не чувствует.

— Почему тогда расстроена?

— По многим причинам. Потому что, переспав с Эйдрианом, вспомнила, как хорошо ей было с Ли. Она пошла на это с Эйдрианом, поскольку знала, что он хорошо отнесется к ней и потом его легко будет забыть. Но теперь ей кажется, что вся ее жизнь превратилась в одну большую трагедию потому, что все, с кем бы она ни переспала, ей не будут нравиться и она все время будет вспоминать Ли.

— Почему она не хочет вернуться к нему?

— Не может. Она его унизила, и к тому же у нее свои романтические представления об отношениях. Разрыв с Ли и интрижка с другим разрушили этот идеал в ее глазах, поэтому ей трудно вернуться к нему. Все слишком изгажено, чтобы она опять почувствовала себя счастливой.

Я смотрела на Эми и завидовала, что именно ей доверилась Ванесса. Эми никогда не предаст подругу, как Лесли предала меня. Она скорее походила на мою сестру, которая берегла все безделушки, которые я ей дарила, и помнила все мельчайшие события моей жизни. Мне хотелось рассказать Эми о своих проблемах, начиная с Чарли и Лесли и перейдя к Полу, Генри и Нилу.

— И что же она собирается делать? — спросила я Эми.

— Не знаю. У нее уже было такое раньше с одним парнем, но тогда появился Ли и вытащил ее. Так что если она найдет кого-нибудь подходящего, все будет в порядке. Если нет, тогда не знаю. Ванесса принадлежит к тем женщинам, которым нужны стабильные отношения.

Я хмыкнула и спросила ее:

— Эми, не хочешь пойти со мной куда-нибудь сегодня вечером? Можно опять в «Принцессу».

Эми растерянно взглянула на меня.

— Сегодня? Извини, я ужинаю с Беном. Но почему бы тебе не пойти с Ванессой? Ей, наверное, будет полезно поговорить с тобой.

— Хорошо, Эми. Спасибо за удачную мысль.

Я не стала звонить Ванессе, а решила провести вечер в одиночестве с бутылкой водки и журналом. Выпивку я купила в магазинчике по дороге, а журнал «Компания» в газетном киоске. Потом направилась прямо к Сильвии.

Всю вторую половину дня я слушала радио, а потом нехотя спустилась в столовую на ужин. Поужинав, немного поболтала с Сильвией, затем отправилась наверх, чтобы принять ванну, надеясь, что горячая вода поможет мне расслабиться. В свою комнату я вернулась, завернувшись в полотенце, и сразу плюхнулась на кровать. Несколько минут я лежала, убеждая себя, что нужно встать и расчесать волосы, чтобы они не спутались, но тут послышался громкий звонок моего будильника. Я протянула руку и выключила его, но звон продолжался, он шел из-под моего матраса. Спустившись на пол, я встала на колени и засунула руку под матрас. И тут же нашарила маленький прямоугольник, на ощупь как часы. Вытащив предмет наружу, я поняла, что это пейджер Нила. Пытаясь выключить звонок, я нажала на кнопки и увидела появившуюся на экране надпись:

10. КАК ВСЕ ПРОШЛО С САРОЙ?

Я в шоке уставилась на буквы. В послании не было ничего такого, что могло встревожить меня, было ясно, что это от Мэри. Вряд ли кто-то еще знал номер его пейджера. (Может, его родители? Он вполне мог рассказать им обо мне. А через пейджер он поддерживает с ними связь.) Я знала, что Мэри и Нил дружны, и хотя она оказывала предпочтение мне, но вполне вероятно, была так же близка с Нилом. А послание — это просто дружеский интерес, то же самое она могла бы спросить у него в офисе. Но я чувствовала, что мне лучше положить пейджер на тумбочку и забыть о нем. У меня было ощущение, что из неведомого мира поступают какие-то тревожные сигналы.

Я отвинтила пробку на бутылке «Смирнофф» и налила полную рюмку. Пейджер я все еще держала в левой руке. Почему-то мне вспомнился Пол и как он стоял на коленях у тумбочки своей жены, а я с издевкой смотрела на него, на то, как он пытается выведать ее секреты. Потом я нажала черную кнопку, вызывающую предыдущее послание:

9. МОЛОДЕЦ, ТЫ НЕ ПОЖАЛЕЕШЬ.

Я сказала себе, что Пол тоже передавал Нилу послания, а эти слова все еще ничего не значат. Я опять нажала кнопку.

8. ПРИДУМАЙ ЧТО-НИБУДЬ.

Снова нажала кнопку.

7 И ПОЛ ТОЖЕ.

Я отпила из рюмки и, не в силах остановиться, нажимала кнопку еще шесть раз.

6. Я ДОЛЖНА ВСТРЕТИТЬСЯ С ПОЛОМ.

5. ВСТРЕТЬСЯ СО МНОЙ ВМЕСТО НЕЕ.

4. В ЭТОМ ВЕСЬ ДЖИМ. ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ?

3. САРУ ОТ НЕГО ПЕРЕДЕРГИВАЕТ.

2. УЖАСНО. БЛАГОДАРЯ ДЖИМУ.

1. ТЫ ВЫХОДИШЬ ЗАВТРА НА РАБОТУ?

Читая последнюю строчку, я представила себе Мэри, лежащую поперек кровати Пола, раздвинув ноги. Одна ее ступня упирается в бедро Нила, а другая — в бедро Пола. Мужчины улыбаются друг другу и отклеивают кусочки пластыря с ее натертых пяток. Наверное, у меня помутилось в голове, поэтому я и представила ее в постели с ними обоими. Но, очевидно, помутилось не совсем, разве не наивно было считать, что Нил и Мэри не были близки в постели? Но ведь я была так уверена, что Мэри не спит с Полом…

Ладно, придется отнестись к этому серьезно. Итак, что я узнала? Важно воспринимать информацию, полученную с пейджера, как анонимную. Послания 1–4 относятся к вечеру, который я провела с Мэри, и к моей реакции на встречу с Джимом. Послание 10 ни к чему не относится, но кажется связанным с появлением здесь Нила сегодня утром. Но самые важные — это сообщения 5–9, из которых понятно, что Мэри завела интрижки с обоими, и с Нилом и с Полом, и что прошлой ночью Пол ждал у себя Мэри. Из сообщений также стало понятно, что, пока мы с Полом были вместе, Нил проводил время с Мэри. Именно от нее были отправлены Нилу все сообщения, которые я прочитала.

Единственное, о чем мне сейчас удавалось думать, это о том, что я всегда старалась никому не доверять. И разве не смешно, что все это случилось именно со мной? Никогда я не была щепетильной и пыталась смотреть правде в глаза. Я представила себе всю ту ложь, которую обрушила на меня эта троица (теперь можно было думать о них только так — троица), и постаралась найти хоть какое-нибудь несоответствие в их поведении, которое мне следовало бы заметить. Я ненавидела себя за то, что никак не могла поверить в их предательство, но все идеально совпало и встало на свои места, начиная с приезда Мэри.

Я забралась в постель и, обняв бутылку с водкой и стараясь перебороть сумятицу в мыслях, снова и снова просматривала события последних нескольких недель. Вспомнив рыдания Мэри, которая объясняла мне, что легла спать со мной, потому что боялась спать с мужчинами, теперь я понимала, что она в то же время трахалась и с Полом, и с Нилом. Такой обман выходит за все рамки и выглядит патологическим. Я уронила рюмку. Она разбилась. Черт возьми. Я отхлебнула прямо из горлышка, надеясь, что водка поможет мне забыться и я не брошусь совершать необдуманные поступки в приступе ярости.

Перед тем как отключиться, я обнаружила в себе чувство благодарности к пейджеру Нила, как будто он был другом, раскрывшим секреты, которые, по его мнению, должны быть мне известны. Было не так унизительно узнать обо всех этих предательствах от неодушевленного аппарата, который избавил меня от страха перед Полом, Нилом и Мэри (или, что еще хуже, от них вместе), который появился бы у меня, если бы они сидели передо мной и открывали мне глаза на то, что происходит. Я подумала о Чарли, о том, как он описывал свою любовь к Лесли, как будто ожидая, что я буду восхищаться этим. Интересно, приходило ли в голову создателям пейджера, что подобные истории могут случаться? Я заснула, представляя себе жизнь в будущем, когда все любовные связи будут контролироваться машинами, а операторы в белых халатах, работающие на них, будут в изумлении поднимать брови, выводя на мониторы компьютеров данные о совершенных предательствах.