Твой гнусный секрет

Глава 5 Сексуальная фотосессия

Она вытащила из пачки новую влажную салфетку и убрала остатки маски. Взяла крем с пантенолом и центеллой, выдавила крупную горошину на внешнюю сторону ладони и замерла, осознав, что теперь придётся прикоснуться к его коже голыми пальцами.

Теоретически София могла распределить крем по лицу кисточкой. Сделать вид, что относится к той категории визажистов, что никогда не касаются кожи клиента руками. Но в подобных мелочах мог разбираться лишь человек, регулярно заглядывающий на макияж. Вряд ли Доминик располагал богатым опытом в этой сфере, а значит, он с большей вероятностью подумает в другую сторону: она стеснялась к нему прикасаться.

Другими словами, если София сейчас возьмёт в руки кисточку, то протрубит во всеуслышание, как глубоко и сильно он её волнует, что в свою очередь — смерти подобно. Поэтому прикусив изнутри щёку, она распределила быстрыми мазками по лицу крем, шумно выдохнула и тщательнее его втёрла подушечками пальцев.

Естественно, кожа у Доминика оказалась ухоженной на ощупь: никаких неровностей или шелушений, чуть колючая на подбородке и над верхней губой. Он либо регулярно посещал косметолога, либо удачно подобрал и не пренебрегал мужской косметикой.

— У меня в следующий четверг день рождения, — вдруг объявил Доминик.

Для многих, несомненно, ценная информация, вот только София не поняла, зачем ей об этом знать? Намекал на скидку за макияж? Бред. Хотя, с другой стороны, она была готова вообще ничего не брать, если после такой мелочи его активность по отношению к ней сойдёт на нет. Но, увы, симпатичная сволочь явно имела на неё другие планы. И эти планы абсолютно точно носили не самый дружелюбный характер.

Выбрав оттеночный праймер, чтобы локально нанести его на сероватую кожу в области пробивающейся щетины, София неловко улыбнулась и процедила:

— Поздравляю. Желаю хорошо его отметить.

— Придёшь? — беззаботно спросил Доминик.

— Извини, но у меня работа, — тут же ответила она, продолжая удерживать на губах натянутую улыбку.

— Может, ты возьмёшь отгул?

— Нет, я не возьму отгул ради твоего дня рождения, — поспешно брошенные слова прозвучали намного резче и грубее, чем хотелось. В её планы не входило усугублять то, что происходило между ними. И теперь она изнутри вся скукожилась, ожидая его реакции.

Прошла минута, другая. Доминик молчал, никак не мешая ей делать макияж. Выглядел при этом так, будто его нисколько не задел её бесцеремонный ответ, сказанный тоном, каким обычно посылают людей. Но во второй раз на одни и те же грабли София не наступит — не купится на умиротворённую рожицу. Она точно знала, что задела его эго своей реакцией. Доминик всего лишь притворялся, что всё в порядке: сам наверняка уже продумывал, как ей по извращённей отомстить.

Одного тонкого слоя тонального крема для его кожи оказалось достаточно. Никаких высыпаний, приметных капилляров или синяков под глазами на холёной мордочке не присутствовало. Поэтому, миновав этап с маскировкой недостатков, София приступила сразу к контурированию: подчеркнула скулы, сгладила благородную горбинку на носу, хотя рука чесалась, наоборот, заострить на ней внимание. Но то было приемлемо для художественной или фэшн съёмки, никак не для каталожной, где модель выступала в качестве фона и не могла перетягивать на себя внимание с рекламируемого объекта.

Закончив с бровями, София окончательно расслабилась, взяла коричневый каял для глаз и предупредила:

— Я слегка подведу тебе слизистую, идёт?

— Это больно?

— Ну, если только тыкать в сам глаз, — иронично предположила она и наклонилась ближе. Чуть-чуть оттягивая веко, стала короткими штрихами заполнять межресничку. — Честно говоря, подводить глаза необязательно в мужском макияже, тем более для каталожки, но я перфекционист и люблю всё доводить до идеального состояния.

— Ты довольно умело делаешь макияж.

— Спасибо.

— Почему сама не красишься?

— Я и так хороша, — на автомате ляпнула София.

Многих интересовало, почему она в свои года пренебрегала декоративной косметикой в повседневной жизни. Этот невыносимый вопрос по популярности занимал почётное второе место. Хотя бы раз в неделю, но она слышала какой-нибудь комментарий из разряда: «Подкрашенные ресницы ещё ни одну девушку не испортили». Притом эти же лицемерные люди осуждали других девушек за яркий макияж, за глаза называли дурнушками, прячущимися за толстым слоем штукатурки.

А когда на мозги капают с одними и теми же повторяющимися вопросами, хочешь или не хочешь — со временем сформируешь базу быстрых ответов. Так уж вышло, что из всех вариантов сейчас выпал самый нарциссический. Но она даже толком смутиться не успела, как услышала:

— Согласен, — Доминик усмехнулся, так мощно выдохнув, что заставил почувствовать горячее дыхание на своей щеке. — Хорошенькая… особенно на таком расстоянии.

Взгляд скользнул по его напряжённому лицу, зацепился за губы, которые он именно в этот момент решил облизать, и всё её спокойствие как сдуло.

София резко отклонилась назад. Уронила карандаш, обо что-то запнулась. В попытке поймать равновесие дёрнулась в обратную сторону, и в конце концов плюхнулась ему на колени.

Их лица замерли в ещё более тесном соседстве, чем когда она подводила глаза. И, скорее всего, они столкнулись бы носами, если бы София не успела выставить руки, упёршись ладонями в твёрдую, рельефную грудь Доминика. Кто бы сомневался, что у этого идеального парня могла быть какая-то другая грудь, кроме как накачанной.

— Я… извини, — прошептала она и отодвинулась. И хотела уже соскочить с чужих ног, но его руки по-хозяйски легли на её бедро и талию, наоборот, придвинув к себе ближе.

— Думаю, так тебе будет удобнее работать, — серые чуть сощуренные глаза горели озорным огоньком. Но даже сейчас из-под игривости пробивалось тонкое, горьковатое послевкусие спрятанного за пазухой ножа.

— Нет, мне вполне удобно стоя! — и скинув с себя нахальные конечности, София встала рядом.

— Ты вообще кушаешь? Пёрышко тяжелее тебя будет.

— У меня кость тонкая, — огрызнулась она. Больше косметики её раздражали лишь разговоры о весе. Схватила баночку с бальзамом для губ и дрожащей в руках кистью быстро размазала бесцветный гель по его губам. — Всё, я закончила. Можешь идти.

Однако весь вид Доминика красноречиво заявлял, что он не собирался освобождать Софию от своей компании: от праздно развалившийся на стуле позы до бестактного взгляда, продолжающего разглядывать её лицо.

Впрочем, она девушка негордая — может и сама уйти. Поэтому, развернувшись, стала шустро собирать косметичку. Почти закончила, когда у него пикнул телефон, и Доминик поднялся со стула со словами:

— Рокс опоздал всего на двадцать две минуты. Невиданная для него пунктуальность, — досадливо хмыкнул он. А в следующее мгновение его губы оказались возле её уха, чтобы вполголоса сказать: — Насчёт дня рождения, подумай ещё раз. Может, всё же придёшь… я был бы этому очень рад.

София обернулась, с твёрдым намерением попросить его не вторгаться в её личное пространство, но Доминик уже шёл к двери. Она смотрела на удаляющуюся спину и чувствовала тоску безысходности. Как выбраться из постепенно затягивающейся петли, если даже не понимаешь, из-за чего тебе её накинули на шею?..

Идти в зал, где проходила фотосъёмка, так же сильно не хотелось, как и в гримёрку. Но услуги помогайки входили в её зарплату. Далеко не маленькую зарплату для вечерней подработки. Нередко на их студии фотографы останавливали свой выбор как раз из-за того, что в стоимость высокой аренды входили услуги ассистента. Им постоянно было необходимо что-то подавать, приносить или уносить, а главное — бесконечно перестраивать свет.

Поэтому затолкав поглубже своё «не хочу», София зашла в зал и учтиво улыбнулась молодому мужчине, нахмурившему брови при её появлении. Обычно именно так на неё и реагировали новые клиенты. Потом одни спрашивали: не заблудилась ли она? Другие хвалили за сознательность в столь юном возрасте. Практически все видели в ней ребёнка, а она не стремилась их в этом разуверить — не врала в открытую, а просто недоговаривала.

Творческий народ частенько отличался свободными нравами и страсть как любил фотографировать обнажённую натуру. Легче прикинуться несовершеннолетней, чем объяснять, почему она не хочет принять участие в столь весёлом мероприятии. Иногда возникало такое ощущение, что фотосессия в стиле «ню» — что-то вроде боевого крещения, через которое должны пройти все, кто хочет работать с фотографией.

Своего знакомого — парня лет тридцати с жидким хвостиком из тонких светлых волос, собранных обычной чёрной резинкой на макушке — Доминик, видимо, ещё очень мягко обозвал. Не то, чтобы у неё был богатый опыт общения с бабниками, но первое впечатление о Роксе сложилось у Софии, как о человеке, капитально сдвинутом на интимной теме.

— О да, детка, это просто оргазмично, продолжай, — он присел на корточки и сделал короткую серию снимков, встал, метнулся в другой угол. — Откинь плечи назад… да, вот так… покажи мне больше секса.

— Мне не пора сменить рубашку? — спросил Доминик, неторопливо расстёгивая ту под не прекращающееся всполохи вспышки.

— Девочка, подай красавчику белую рубашку, — бросил ей Рокс, просматривая отснятый материал. — Так, мне ещё нужна лампа для контурного света… Девочка! Сможешь принести цветной осветитель? Ну или спроси у тёти на ресепшене, если не знаешь, что это такое.

— Гибкий свет? — уточнила София, подавая Доминику рубашку и забирая ту, что он скинул у неё перед носом, оставшись в одних штанах и кедах. Непослушный взгляд на миг задержался на груди, которой она не так давно касалась, снова вернулся к лицу и наткнулся на плутовскую улыбку.

— Да-да! Его!

— Сейчас принесу.

Вернувшись с прямоугольным осветителем, София установила его позади Доминика, фактически положив на угол циклорамы, и подключила к сети, после чего подошла к Роксу и протянула ему пульт, позволяющий настроить нужный цвет.

— Спасибо, лапочка, — он поднял на неё взгляд и замер. — Какая у тебя интересная внешность… завораживающие оленьи глазки, короткая стрижка под мальчика. Мне как раз такого типажа не хватает для завершения проекта. Не хочешь испробовать себя в роли модели?

— Нет, спасибо.

— Обещаю: без обнажёнки и всякого такого. Я не урод какой-то, чтобы ребёнка в этом смысле использовать.

— Мне больше фотографировать нравится, нежели самой сниматься.

— Ты фотографируешь, — манерно присвистнул Рокс и снисходительно добавил: — Это ты правильно. Чем раньше начнёшь, тем большему научишься. Молодец.

— Спасибо.

— Так значит, ты здесь подрабатываешь, чтобы за аренду не платить, когда подружек снимаешь?

— Нет, я здесь подрабатываю из-за денег.

— Я плачу своим моделям за съёмки.

— Выходит, мне сегодня тоже что-то перепадёт? — не упустил возможности подколоть друга Доминик.

— Нет, это — другое!.. И вообще, не лезь! Не видишь, у нас тут в самом процессе переговоры? — возмущённо прошипел он. Взгляд голубых глаз вернулся к Софии, а губы растянулись в вежливой, можно даже сказать, заискивающей улыбке. — Девочка, давай для начала познакомимся. Меня зовут Ройстан, но для своих просто Рокс. В качестве модели мне сегодня помогает — Ник. А тебя как зовут?

— София.

— Приятно познакомиться, София. Я вижу, что ты уже совсем взрослая девочка, сама денюжку зарабатываешь, поэтому не пойми меня неправильно, я полностью признаю твою самостоятельность, но всё же… сколько тебе лет?

— Двадцать один годик.

Улыбка дрогнула, но не ушла с его тонких губ.

— А если по-честному? Пятнадцать?

— Ваше право верить мне или нет, доказывать я ничего не собираюсь, — она сама подвигала ползунок на пульте, настроив голубоватый свет в оттенке морской волны. — Подойдёт?

— Да, как раз его и хотел, — сконфуженно пробормотал Рокс и окинул её с ног до головы ещё одним изучающим взглядом. — Правда совершеннолетняя? А на кого учишься?

— Она с кафедры графического дизайна, третий курс, — ответил за неё Доминик и, засунув руки в карманы, принял расслабленную позу.

— Так вы, значит, уже знакомы… — понятливо протянул он и поднял на уровень лица фотоаппарат, прижавшись глазом к оптическому видоискателю. — Да, детка, выставь одну ножку вперёд.

Через час они решили сделать небольшой перерыв. Доминик присел на высокий стул у барной стойки в кухонной локации и неторопливо пил принесённую Софией воду.

— О, здесь у тебя взгляд вообще секс… и тут ты явно не на меня глазел, — бормотал Рокс, листая фотографии. Вдруг поднял голову и прошёлся по ней липким взглядом, даже не пытаясь скрыть его подтекста. — Впрочем, я тебя понимаю.

— На шмотки смотри, озабоченный придурок.

— А что на них смотреть? На тебе всё идеально сидит. Менди даже ретушировать тут нечего. А ведь сдерёт полную стоимость, мандавошка. — Он прикрыл глаза, положил ладонь на шею и слегка ту помассировал. — София, а у тебя парень есть?

— Нет. Но мне кое-кто нравится, — ответила она. И торопливо добавила, боясь, что этого может оказаться недостаточно: — Однако отношения требует много времени и сил, которыми я сейчас не располагаю. Поэтому даже зная, что мои чувства, скорее всего, взаимны, я не тороплюсь вступать с этим человеком в официальные отношения.

Рокс гулко рассмеялся, запрокинув голову назад. Долго надрывал живот — не меньше минуты. Когда же он вдоволь нахохотался, то открыл глаза и одарил её по-настоящему восхищённым взглядом, как если бы увидел занятную зверюшку, танцующую на задних лапках. И заговорил со своим другом, словно речь шла о ком-то другом, а не о ней:

— А она не промах, да? Одним выстрелом — двух зайцев.

— У тебя не было ни шанса, — с кривоватой улыбкой поддакнул Доминик, тоже скосив на неё свои холодные серые глаза. Он просто смотрел, а у неё по всему телу мурашки забегали. — Но это даже к лучшему.

— Она всё ещё тут, — напомнила бестактной парочке София. Её щёки горели, но она стойко продолжала поддерживать с ним зрительный контакт. — Напоминаю, что время вашей аренды заканчивается через тридцать семь минут.

— После нас кто-то есть?

— Да.

— Жаль, — вздохнул Доминик и, поднявшись со стула, обратился к Роксу: — Сколько комплектов одежды осталось?

— Четыре вроде, — тот оглянулся на передвижную вешалку. — Вру, пять.

— Тогда нам надо ускориться.

Они закончили фотосъёмку за пять минут до конца аренды. София помогла собрать и упаковать вещи, проводила в коридор, где подала верхнюю одежду из шкафа-купе за административной стойкой, и теперь стояла с натянутой улыбкой, ожидая, когда дорогие гости уйдут. Фэллони что-то щебетала на фоне: о том, чтобы они заглядывали к ним снова, о каких-то скидках и акциях в честь праздников, — она не очень внимательно слушала, что именно говорила старшая коллега.

Подав тяжёлую сумку Роксу, надевшему толстое твидовое пальто, София с трудом устояла на месте и не отскочила, когда тот неожиданно подступил и наклонился к ней. Паника оказалась ложной. Её никто сегодня не собирался целовать. Он остановился на расстоянии пусть и не слишком приличном для малознакомых людей, но всё же лучше так, чем ещё ближе: когда лезут целоваться на прощание.

— Если разочаруешься в том парне, что тебе сейчас нравится — дай мне знать, — заговорщически прошептал Рокс и подмигнул.

— Да, непременно, — кисло отозвалась она.

— Серьёзно! Я умею скрашивать…

Договорить он не успел, потому как между ними резко увеличилась дистанция. Не особо церемонясь, Доминик раздвинул их и встал посередине.

— До завтра, Софи, — он приобнял её за талию и притянул к себе, чтобы ужалить своими мягкими губами в щёку. После чего развернулся и, прихватив приятеля за плечо, двинулся к выходу из студии.

— Пока-пока, Софи! — весело выкрикнул на прощание Рокс, прежде чем за ними захлопнулась тяжёлая дверь.

Всё ещё ошарашенная София встретилась взглядами с улыбающейся Фэллони и тихо пробормотала:

— Ни о чём меня не спрашивай.