У всех свои демоны

Глава 10

Реанимировать «Малыша» оказалось сравнительно легко: надёжно подключить контрольную плату, установить новый комплект аккумуляторов, выправить несколько вмятин и протереть от пыли. Для очистки совести (он всё-таки был по сути самоучкой), Хидео упросил Кастела ненадолго оторваться от зарядной станции, с которой тот уже устал воевать, и проверить системы «Малыша». Всё было в порядке. А после ухода инженера мельхиорец подумал и, не без чувства неловкости, проверил системы ещё раз. И дело здесь было не только и не столько в наказе Мозели.

– Добро пожаловать в общество Анонимных параноиков! – негромко произнёс Хидео. – Вас ждёт блестящая компания: «золотой мальчик» и мёртвый преступник, «овсянка» на завтрак, обед и ужин, и полное взаимопонимание со стороны руководства!

Вопреки правилам анонимных обществ, делиться своей паранойей Хидео пока не спешил, хотя у него тоже накопилось немало «Почему?». Почему не сработала система пожаротушения? Почему на Второй упал ветряк? Почему сначала пропал, а потом нашёлся плазменный резак? Почему испортилась вода? Почему взбесился «Малыш»? Почему аккумуляторы самолёта сами разрядились? Почему пропал шприц из аптечки, наконец?

Возможно, за чем-то из этого списка стояли вполне естественные причины, но общая тенденция мельхиорцу не нравилась. Как не нравилась и идея делиться своими подозрениями с врачом. Тот наверняка окажется благодарным слушателем, вот только сам Хидео не хотел быть благодарным искателем понимания и утешения.

Хидео махнул рукой и перевёл взгляд на «Малыша». Уже не новый, но всё ещё симпатичный самолётик только и ждал нового полёта. Дело было за Ариной.

– Ариш, всё готово, подходи в ангар! – позвал он в коммуникатор, а сам снова задумался: зачем ему, человеку без прошлого и будущего, всё это?..

Арина появилась через пять минут. Она ещё слегка прихрамывала, но была собрана и деловита.

– Мы с Кастелом всё проверили, можно запускать, – сообщил он девушке.

– Отлично! – Арина улыбнулась и взялась было за скобу на фюзеляже, но Хидео её остановил:

– Ты хочешь к доктору на опыты?

– Нет, – удивилась вопросу девушка.

– Вот и я не хочу. Но он нас туда отправит, тебя за нарушение режима, меня за то, что дал нарушить режим. Так что давай обойдёмся без глупостей.

Он аккуратно снял руку девушки со скобы и взялся за неё сам. Арина сначала нахмурилась, напомнив мельхиорцу обиженного котёнка, потом тряхнула головой и рассмеялась:

– Давай.

По утрамбованному им же самим грунту «Малыш» катился очень легко, взлетел самолёт тоже красиво и непринуждённо. Проводив блестящий силуэт глазами, Хидео повернулся к девушке и напомнил:

– Как закончишь, не забудь позвать меня.

Та кивнула, не отрываясь от планшета.

– Всё, можно идти на базу, – сказала Арина десять минут спустя. – Маршрут выдерживается, сигнал идёт штатно.

– Халтуры не делаем, – важно заявил мельхиорец, задрав голову, вызвав у девушки ещё одну порцию смеха.

– Если сядет без происшествий, выпрошу у Изольды рецепт печенья из «овсянки» и приготовлю для тебя и Кастела, – пообещала она.

Потом она оглядела горизонт и вздохнула.

– Сто лет не готовила печенье, – отчего-то грустно сообщила девушка.

– Хочется домой? – догадался Хидео.

– Иногда да, но я уже привыкла. Хотя сначала порой было очень тоскливо, особенно первые дни после отлёта корабля, – созналась девушка. – Вечером после «новоселья» я, наверное, часа два ревела, а Глория меня утешала.

– Глория? Серьёзно? – изумился мельхиорец. На его взгляд, Глория скорее сама довела бы кого угодно до слёз.

– Серьёзно, – Арина улыбнулась. – Мы с ней после праздника столкнулись в холле у душевых, она мне что-то резкое сказала и ушла в душ, а я разревелась. Она там долго была, выходит, я ещё сижу на полу и реву. Ну она принесла воды и села рядом. И сидела, что-то рассказывала, пока я не успокоилась. Потом ещё посидели, по-моему, она даже задремала, а мне не хотелось её беспокоить. И идти спать тоже не хотелось. Так и сидели, как две подружки, на полу до самой тревоги.

«Ничего удивительного, – подумал Хидео. – Корабль улетел, следующего ждать почти год, первое настоящее место работы, «жуткий» доктор не обращает внимания, да еще Глория наговорила гадостей... Чего ещё ждать? А вот в роли утешительницы Мишкину начальницу представить сложно. Хотя… это как потерявшегося котёнка пожалеть».

Позволять жалеть себя сейчас Арина явно не хотела, несмотря на всю недавнюю откровенность. Кивнув мельхиорцу, она, хоть и прихрамывая, быстро пошла к базе. Хидео решил, что сейчас самое время сменить тему, чтобы не поселить в их отношениях неловкость, и догнал девушку.

– Давно хотел узнать, а на этих ваших снимках человека разглядеть можно? – спросил он, лишь бы заполнить паузу, и неожиданно понял, что это действительно важно.

– Смотря на каких, и что ты понимаешь под «разглядеть»? – Арина моментально переключилась на уверенный тон. – На снимках с «Крокодила», то есть с «КрД-4», или с «Малыша» люди уже различаются, то есть можно понять, что это человек, а не, скажем, куча камней. Но не различаются в том смысле, чтобы сказать, что это за человек.

– Ага, особенно, когда они в скафандрах. А остальные спутники?

– Остальные в этом деле вообще бесполезны.

– Понятно… – протянул Хидео.

– А почему ты спрашиваешь? Хочешь выследить того, кто съел твою порцию «овсянки»? – хихикнула Арина.

– Почти, – врать Арине категорически не хотелось, но не хотелось и пугать её историями про чьи-то пакости, поэтому Хидео остановился на околоправде. – Хочу понять, мог ли кто-то вытащить из моего вездехода пневмомолоток, когда я его оставлял около базы. Он пропал, никто не сознался, что его брал, так что влетело мне. Времени, конечно, прошло много, но всё равно неприятно.

– М-да... Нехорошая история, – Арина помрачнела. – Снимки посмотреть можно, но это должно очень повезти, чтобы он был сделан именно в нужный момент. К тому же опознать ты по ним никого не сможешь. Сам же говорил – скафандр.

– Да я понимаю. Но вдруг повезёт, по крайней мере, пойму, был там кто-то, или у меня случился приступ лунатизма: сам закопал в песке и забыл. Ты мне поможешь?

– Конечно, – она удивилась вопросу. – Приходи сегодня после ужина в наш кабинет, посмотрим, что у нас есть. Ты думаешь, кто-то решил тебя подставить?

– Сам не знаю, – Хидео криво улыбнулся. – Может быть, кто-то меня здесь очень не любит.

– Если не любит, то это Маккензи, – уверенно сказала Арина. – Но для него такие мелкие пакости... мелковаты, мне кажется.

– Наверное, ты права. Но всегда остаётся вариант кого-то слишком стеснительного.

– И подлого, – убежденно добавила девушка.

Хидео улыбнулся и развел руками. Он же говорил, что Арина была слишком хорошей.

– Да, ещё просьба, – вспомнил мельхиорец. – Не рассказывай об этом никому, пожалуйста. Не хочется выставлять себя... ну в общем, непонятно кем.

– Разумеется.

Аришка не болтлива, а сказанное по ближней связи между скафандрами (метров пять расстояния, дальше нужно включать целенаправленную передачу) невозможно подслушать, так что его потуги в роли детектива останутся между ними.

Теоретически, загрязниться вода могла и по вполне естественным причинам, но Хидео смущало то, что сработал датчик, установленный в трубе, выходящей из башни, а датчики насосной станции, проверяющие воду после прохождения системы очистки, промолчали. Мог ли кто-то воспользоваться смотровым люком в резервуаре башни и что-то подсыпать в воду?

Его вездеход в тот день действительно несколько часов простоял около базы. Он должен был ехать вместе с Кастелом на Вторую с материалами для ремонта. Но стоило им выехать, как пришёл сигнал о неисправности системы очистки сточных вод. Неисправность серьёзной не выглядела, Кастел решил, что разберётся с ней быстро, и Хидео не стал загонять вездеход в ангар. А потом заверещал датчик на водонапорной башне, и всем резко стало не до поездок.

Пневмомолоток, к слову, тоже на самом деле потерялся, правда, не посредством злого умысла, а вполне банальным образом: был одолжен Заком и забыт им на сгинувшей Третьей базе.

– Хорошо, что тебе нужна именно база – сказала Арина, включая вмонтированный в столешницу огромный монитор, – её снимков у нас великое множество: «Малыш» же стартует от базы почти каждый день. В принципе, можно экономить память и включать камеру только над интересующим районом, но у «Малыша» её достаточно, да и на базе на архивы не поскупились. Удалить всегда успеем.

Хидео кивнул, с любопытством осматриваясь: в кабинете географов он, конечно, бывал, но видеть Арину за работой ему ещё не доводилось. Главное, чтобы Красин или, пуще того, Инка, не решили присоединиться! Ладно, если что, придётся делать вид, что у него тут курс молодого бойца или, хм, свидание.

От последней мысли Хидео несколько потерял нить объяснений Арины, вернувшись к действительности только когда девушка переспросила:

– Так какой день тебя интересует?

– Двадцать четвёртое апреля.

Девушка сверилась с архивом и покачала головой:

– Жаль, «Крокодил» в этот день над базой не летал. Остаётся один «Малыш»… Сейчас я подберу все снимки по координатам базы за этот день.

Арина ввела параметры и добавила:

– На самом деле как таковых снимков в классическом понимании отдельных кадров у нас нет, «Малыш» снимает единую полосу, которая потом для удобства использования кодируется в отображаемый формат и нарезается на фрагменты. Но мы говорим «снимки» потому что так понятнее и привычнее. Так, нашлось четыре снимка: сразу после взлёта, после разворота на курс, при возвращении и перед посадкой. Первый и последний обычно для практических целей не используются, слишком много искажений, но для тебя, думаю, подойдут и они.

– Ну да, не рост же я по ним собираюсь мерить, – улыбнулся Хидео. – Давай смотреть.

– Первый снимок, 9 часов 18 минут утра. Вот база, – Арина увеличила нужный фрагмент. – А вот и твой вездеход. Около него никого нет.

– Хорошо смотрится, – заметил Хидео. – Но помыть не помешало бы. Предупреди в следующий раз, когда будешь снимать, сделаем парадное фото.

– Хорошо, но не слишком усердствуй, если надраишь до зеркального блеска, засветишь мне часть кадра, – Арина улыбалась, и Хидео мысленно похвалил себя за идею спросить девушку про снимки, даже почти безнадёжную с точки зрения проверки его гипотезы, но тут же одёрнул себя.

– Кстати, если хочешь посмотреть, как выглядят люди с такой высоты, вот тут стою я.

– Ты смотришься ещё лучше, – конечно, говорить это, глядя на пятнышко с тенью, не стоило, но Хидео не удержался.

– Ага, только тоже не помешает помыть, – ожидаемо буркнула в ответ Арина. – Давай дальше. Следующий снимок, 9 часов 36 минут. Здесь база уже с краю полосы съёмки, зато снимок стандартного качества.

– Вездеход опять один-одинёшенек, – констатировал Хидео.

– Ты же понимаешь, вероятность того, что кто-то подошёл к нему именно в момент съёмки, очень мала, – виновато пожала плечами Арина.

– Я всё понимаю, – успокаивающе улыбнулся он девушке. – Просто если есть шанс, нужно его использовать.

– Конечно. Давай посмотрим вечернюю пару. 17 часов 12 минут.

– Ага, а вот, наконец, строители примчались со Второй. Не очень-то они спешили. И вездеходы побросали снаружи, я потом сам бегал, загонял их в ангар.

– Со Второй ещё доехать нужно, – возразила Арина.

– Нужно, – не стал спорить Хидео. – И людей рядом нет.

– Вот последний снимок за этот день. 17 часов 29 минут. Снимок не очень хороший, «Малыш» разворачивался, чтобы зайти на посадку.

– Но видно, что около вездехода снова никого.

– Да…

– Ну мы сделали, что могли, – Хидео широко улыбнулся и встал. – Спасибо тебе за помощь. Как пропадёт ещё что-нибудь, сразу приду к тебе, может, тогда повезёт.

– Не за что, – девушка вздохнула и тоже встала. – Но ты лучше ничего не теряй.

– Постараюсь. Кстати, а действительно никаких опознавательных признаков на снимках не разглядеть? Рост там, например, или что-то ещё?

– Специально не присматривалась, честно говоря, но вряд ли. Давай посмотрим ещё раз, может кто-то бродил вокруг базы и попался «Малышу» в объектив.

Девушка снова вывела на экран снимок.

– Здесь никого… Смотрим следующий… И здесь пусто.

– Да, у нас как-то не очень приняты прогулки под луной вокруг базы, – покивал Хидео.

– Наверное, дело в отсутствии луны, – предположила девушка. – Здесь тоже никого. О, повезло, на первом снимке около водонапорной башни кто-то есть, так что можешь сравнить со мной.

– Ага, утешительный приз, – буркнул Хидео, вглядываясь в мелкую тёмную «кляксу» на светлом фоне грунта Оранжевой. – Действительно, ничего не различить.

– Вот видишь. Снимок так искажён, что измерять тень бесполезно, мы все тут не настолько различаемся по росту, чтобы вышли надёжные отличия. Были бы у нас хотя бы разного цвета скафандры, да и то не факт, что помогло бы. Подожди, – спохватилась девушка, – а может, это всё-таки твой недоброжелатель? Сам же говоришь, у нас не очень принято просто так ходить вокруг базы. Может быть, если он хотел тебя именно дискредитировать, он взял молоток и спрятал его там, где искать, скорее всего, не станут? То есть на водонапорной башне?

– Это может быть Кастел или кто-то из строителей, – попытался остудить девушку Хидео. Игра в детектива, конечно, заразительна, но втягивать девушку в неё всерьёз он не собирался. При этом мельхиорец прекрасно знал, что ни Кастел, ни строители в то время, когда «Малыш» взлетал, у башни оказаться не могли: Кастел пытался призвать к порядку систему очистки сточных вод, а строители со Второй ещё даже не выехали. Более того, их ещё даже не думали с неё срывать, датчик на водонапорной башне сработал около половины десятого.

Но Арина уже загорелась.

– Кто-то хочет представить дело так, что ты виноват, нужно доказать, что это неправда. Надо проверить водонапорную башню, вдруг там остались какие-то следы, ей же с тех пор не пользовались.

– Боюсь, я плохо подхожу на роль Ватсона, – покачал головой Хидео. – И лупы у меня нет.

Но Арина уже доставала из ниши свой скафандр.

– Там уже темно, – снова попытался воззвать к здравому смыслу Хидео.

Он и сам подумывал на всякий случай как-нибудь вечерком заглянуть в башню, но не с Ариной же!

– Вот и хорошо, нас никто не увидит, – безапелляционно ответила девушка, одеваясь.

– А если нас кто-нибудь всё-таки увидит, что мы скажем?

– Что поспорили о том, как она устроена изнутри. Башня нерабочая, никто не придерётся, что мы что-то не то сделаем. Ну, ты идёшь, или я пойду одна?

Пришлось подчиниться. Пока они шли к мастерской, где хранился второй (по инвентарному номеру и первый по частоте использования) скафандр Хидео, им встретились Инка и Кристина, но ни у кого их шествие вопросов не вызвало, разве что Кристина выразительно закатила глаза, дескать, трудоголики неисправимы. Скафандр был нужен даже для выхода в ангар, где стоял находившийся в негласном ведении Арины только-только восстановленный «Малыш», а рабочее время на станции давно стало понятием условным, так что таиться смысла не было. Молча надев в мастерской скафандр, Хидео вопросительно и слегка умоляюще посмотрел на Арину: не передумала ли, но та замотала головой и кивнула в сторону ангара.

Дальше, несмотря на всю Аринину браваду относительно объяснений, следовало принять меры предосторожности. Объяснения – это хорошо, но будет ещё лучше, если они не потребуются, так что они сделали крюк, пройдя вокруг склада и тёмной по ночному времени оранжереи, чтобы не заметили из окон рабочего и жилого модулей, и не стали включать фонари, ограничившись системой ночного видения, встроенной в шлемы.

Хидео не раз приходилось выходить за пределы базы в тёмное время суток, и какого-то особо зловещего ощущения Оранжевая не оставляла, но сегодня ему отчего-то было заметно не по себе. Из-за веско подпитанных подозрений в наличии среди их маленькой команды неизвестного со злым умыслом, или по той причине, что в этот раз с ним была Арина, которую он в последнюю очередь хотел бы подвергнуть опасности?

Чтобы не пугать Арину, мельхиорец старался вести себя естественно, словно это действительно просто прогулка, но, наверное, озирался слишком часто, так что Арина спросила:

– Ты чего-то боишься? Это же необитаемая планета, что здесь с нами может случиться?

«То-то и оно, что необитаемая, – подумал Хидео. – Случись что, до ближайшего полицейского участка пять световых лет». Вслух же он сказал:

– Вдруг мы не единственные, кто решил прогуляться при луне...

– ...которой нет, – закончила за него Арина.

Кажется, здесь следовало засмеяться, но Хидео только вздохнул.

– Ты переживаешь, что если попадёмся, тебе сильно влетит? – попробовала угадать девушка. – Извини, я про это не подумала. Но если что, я возьму вину на себя, тем более так оно и есть. Расскажу, что хотела пойти посмотреть на башню, и ничего не хотела слушать, и ты пошёл со мной, чтобы я, по крайней мере, пошла туда не одна. Репутация у меня слишком хорошая, пора это исправлять, – Арина хихикнула.

– Спасибо, но не в этом дело, – негромко ответил Хидео. – Наверное, я так привык к регламентному существованию: пошёл – доложи, куда, каким маршрутом и зачем, вернулся – доложи, что вернулся, что от его нарушения мне как-то неуютно. Но ты права, необитаемая планета, фонари есть, до базы рукой подать, что с нами может случиться? Ещё и неспящих хватает.

Он показал на выглянувший из-за оранжереи купол медблока, где горел свет. Хидео даже показалось, что в окне на мгновение мелькнул тёмный силуэт. Ничего удивительного: Мозели любит одинокие ночные бдения. Постучать, что ли, доктору в окошко, или просто повыть, изображая привидение?

Он посмеялся про себя и пошёл бодрее. До башни оставалось ещё с полкилометра, и эти полкилометра нужно было пройти, не подвернув ногу, а ещё, желательно, не попавшись на глаза мучимому бессонницей доктору. И то, и другое вызвало бы у Мозели если не вопросы, то совершенно непереносимое в своей невозмутимости выражение лица. Тут уж не до выявления слежки!

Ночь выдалась на редкость безветренной, тишину нарушали только их шаги. Прислушавшись к их ритму, Хидео понял, что Арина начала уставать. Укоризненно покачав головой не столько ей, сколько себе, он подхватил девушку под руку.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– Зря мы это затеяли, – ответил Хидео. – Тебе ещё рано на такие подвиги. Вот выглянет доктор из своего окошка, точно пойдут клочки по закоулочкам, никакие благие цели нас не спасут.

Насчёт затеи ещё неизвестно, но сказал он это точно зря: теперь на освещённые окна косилась Арина, увеличивая и без того немалые шансы споткнуться на россыпи камней, только издали казавшейся ровной дорогой.

Вот, наконец, и башня. Хидео облегчённо вздохнул и сдвинул, открывая, дверь у её подножия. Окон в башне не было, так что внутри можно было спокойно включить фонари.

С водонапорной башней, как и в случае с ветряным генератором, проектировщики базы пошли по пути наименьшего сопротивления. Просто, надёжно, эффективно. А что до даже не старомодности, а архаичности, так это дело вкуса. Зато у них всегда есть запас в полсотни кубометров чистой воды, что вместе с наполняемыми системой очистки сточных вод подземными цистернами даёт пару недель автономного существования без особых ограничений, а с ограничениями и при неполном заселении базы и до месяца, а то и двух.

Такие водонапорные башни были типовыми сооружениями, входившими в комплект каждой полевой базы, разве что на полевых базах, в отличие от главной, их заполняли не полностью, чтобы обеспечить смену воды. Из-за бедности водой окрестностей Второй башню там не построили, так что, когда нужно было спешно восстановить снабжение водой главной базы, не стали тратить время на демонтаж, собрав «лишнюю» башню на другой стороне долины. Может быть, потом, когда сроки перестанут гореть... Опыт подсказывал Хидео, что «потом» наступает крайне редко, так что, скорее всего, первой водонапорной башне уготована судьба стать памятником то ли ошибке, то ли диверсии. Но пока её просто опустошили и обесточили.

– Ух ты, – пробормотала Арина, поднимая голову и осторожно проводя лучом фонаря по опоясывающей центральную опору винтовой лестнице. – Ну что, пошли наверх?

– Не торопись, давай минутку отдохнём, – ответил Хидео, осматриваясь.

В башне было пусто, только опоры для резервуара, гладкие внешние стены и неизбежные, несмотря на закрытую дверь, кучки песка на полу. Ни следов, ни улик, ни даже пневмолотка.

– Что ж, пошли, – вздохнул мельхиорец. Впрочем, его цель тоже была наверху, на технической площадке, окружавшей верхнюю часть резервуара для воды. – Или, может, ты дашь ноге отдохнуть и подождёшь меня здесь? – спохватился он.

– Ни за что! Всегда мечтала побывать в таком сооружении! – преувеличенно бодро отозвалась Арина и быстро пошла по лестнице.

– Подожди, я за тобой не успеваю, – соврал Хидео, опасаясь, что такая демонстрация ничем хорошим не кончится.

– Хорошо, – Арина, кажется, успевшая запыхаться, замедлилась. Дальше они поднимались в молчании, их шаги гулко звенели по металлической лестнице.

«Надеюсь, снаружи нас не слышно, – подумал Хидео, – или, хотя бы, там больше никто не гуляет, а то вся конспирация с этой «музыкальной» лестницей идёт коту под хвост».

Лестница сделала несколько кругов вокруг цистерны и вышла на огороженную площадку шириной едва ли в метр.

– Да, молоток здесь не спрятать, – слегка разочарованно произнесла Арина, отдышавшись. Луч её фонаря пробежался от стенки резервуара через площадку к ограждению и дальше прыгнул к расположенной на расстоянии вытянутой руки внешней стене башни. Девушка медленно пошла вокруг резервуара, шаря по сторонам фонарём.

– Эх, а вот если бы у башни не было стен и крыши, мы бы отсюда отлично полюбовались звёздами, – деланно сокрушился Хидео. – Говорил же, не стоит сюда лезть.

– А зачем, кстати, здесь стены? – поинтересовалась Арина.

– Для защиты от ветра, песка и прочих неприятностей, – ответил Хидео, осматривая стенки резервуара. – Попробовали бы мы покорить эту лестницу, если бы снаружи была бы хотя бы скромная по твоим оценкам буря.

– Понятно.

Хидео, тоже медленно, начал обходить площадку. Он искал вентиляционный люк, который должен был находиться в верхней части резервуара, если верить наскоро просмотренной им по пути к выходу из базы документации. Правда, в библиотеке базы была версия, относящаяся к более ранней модификации башни, и для оправдания запуска в продажу новой модели с конструкторов станется переместить люк куда-нибудь на закругляющуюся в паре метров над ним крышку резервуара.

Ну что ж, если люк он не найдёт, то попробует выпросить у Зака под каким-нибудь благовидным предлогом доступ к базе «Стройгалактик». Например, сошлётся на тётю с Мельхиоры, у которой точно такая башня регулярно выходит из строя, а производитель запрашивает совершенно дикие деньги за один только вылет специалиста на осмотр. И пусть Зак только попробует спросить, откуда у тёти деньги на новенькую модель водонапорной башни из Звёздной конфедерации оригинального производства!

Или попросту нагрянет сюда ещё раз без спутников и с телескопической лестницей.

– А это для чего? – спросила скрывшаяся из виду Арина.

Хидео догнал девушку.

– А это панель управления для выбора высоты датчиков – минимального и максимального уровней воды.

– Понятно, – снова сказала девушка, и Хидео вернулся немного назад, где только что краем глаза заметил что-то похожее на люк. Точно, он самый, так что стремянка и лапша на уши Заку отменяются.

Люк располагался на высоте человеческого роста и был прикрыт решёткой. Хидео включил фонарь поярче и присмотрелся. Решётка целая, может, и открывается, но сейчас заперта крепко (чтобы убедиться в этом, он даже подёргал за прутья). А вот это уже интереснее: на стенках резервуара и на полу под люком темнели несколько пятен и подтёков. Хидео коснулся пальцем одного из пятен, следов на перчатке не осталось, значит, всё уже высохло. Жаль, что нельзя понюхать… Что это? Конденсат? Или чем-то испачкали во время производства или сборки? Но воображение упорно рисовало тёмную фигуру, со зловещим хохотом подливающую из пробирки что-то в резервуар, но при таком занятии лучше не хохотать, поэтому часть отравы разливается.

– Скажи, а это здесь должно быть? – снова позвала Арина.

Хидео обошёл площадку и присел на корточки рядом с девушкой.

– Вот здесь, – она показала за ограждение.

Мельхиорец присмотрелся: между ограждением и стеной, чуть ниже уровня пола площадки был втиснут предмет с очень знакомыми очертаниями.

– Посвети сюда, – попросил Хидео и осторожно вытащил наверх плоскую, судя по весу, пустую канистру из-под реактивов.

– А вот и Изольдина пропажа, – пробормотал он.

– Зачем она здесь? – спросила Арина.

Хидео пожал плечами, хотя в его воображении пробирка в руках тёмной фигуры уже поменялась на канистру.

– Скорее всего, расход реактивов вышел больше положенного по нормативам, вот и пришлось слегка смухлевать: объявить одну из канистр утерянной при транспортировке, потихоньку израсходовать, а пустую канистру спрятать там, где на неё никто случайно не наткнётся. Ну или наткнётся, когда все ведомости будут уже подписаны.

Арина нахмурилась.

– Ты думаешь, это Изольда?

– Ариш, – Хидео как мог мягко улыбнулся, – иногда в жизни нельзя соблюсти прямо все правила и нормы. Изольда отвечает за работу лаборатории, если расход реактивов будет больше положенного, спросят с неё, и никого из руководства компании не будет волновать, что здесь другая планета, другие породы, атмосфера, и всё прочее. «Недостачу» потребуют компенсировать. Она же их не переливает в привезённые с собой бутылки и не прячет в багаж, чтобы потом продать? Ей нужно, чтобы лаборатория работала. И она работает.

Девушка посмотрела на канистру.

– Оставим её здесь? – устало спросила она.

Хидео повертел канистру в руках, рассматривая находку со всех сторон. Отпечатки пальцев даже искать бесполезно. Да и до ближайшего полицейского участка…

– Да, давай.

Повозившись, он запихнул канистру на прежнее место, встал, посветил фонариком вокруг. Если специально не приглядываться, сто раз мимо пройдёшь и не заметишь. Оно и к лучшему.

– С молотком сегодня не повезло, но какие наши годы, – бодро заявил Хидео, когда они вышли из башни и закрыли за собой дверь. – Правда, пока я не готов поднимать все камни в радиусе километра от базы, но скоро соберусь с духом и сделаю это!

– Ага, и перекопаешь все песчаные поля в том же радиусе, – буркнула Арина. Она то ли сильно устала, то ли расстроилась из-за их находки, но поддерживать дружескую болтовню ни о чём даже не пыталась. Хидео не стал обижаться, только снова взял девушку под руку, выбирая дорогу поровнее.

– Доктор лёг спать, – пробормотал Хидео, обратив внимание на тёмные окна медблока, когда они проходили мимо. Арина же не повернула и головы. – Пора и нам последовать его примеру.

Вообще, если не считать беспокойства за Арину, их сегодняшнее безумное предприятие оказалось невероятно успешным. Пустая канистра в башне вместе с замечанием Изольды на празднике о соединениях в воде прямо-таки кричали о диверсии. Саму Изольду он, правда, оговорил, но, будем надеяться, у Арины хватит здравого смысла понять, принять и простить. К тому же никто не запер их в башне, не подпилил лестницу, не натравил Эриха… что ещё можно придумать пострашнее? Ещё бы незаметно разойтись по комнатам, тогда вообще всё будет отлично.

Остаётся вопрос, что делать с полученным знанием: оставить себе, подарить Мозели или сдаться со всем потрохами Фа? Ни первое, ни второе, ни третье ни на первый, ни на второй, ни на третий взгляд безусловной привлекательностью не обладают. Что ж, он вполне может подумать об этом завтра. Тем более до него осталось всего ничего.

– Если вдруг кто-то спросит, куда мы ходили, – подала голос Арина, когда они вошли в ангар, – мало ли, заходил в ангар и видел, что нас там нет, скажи, что я вечером выронила где-то планшет, ждать утра не рискнула – вдруг погода испортится, а ты помогал искать.

– Ты просто мастер отмазок! – восхитился Хидео.

– Погоди, мне ещё сейчас перед Кристиной оправдываться, а уж она точно мастер, но уже дознания.

– А по виду не скажешь…

На базе было тихо и полутемно – горели только лампы дежурного освещения.

– Иди вперёд, я догоню, – сказал Хидео, подходя к двери мастерской, где должен был оставить скафандр.

– Не стоит, – покачала головой Арина. – Меньше встреч – меньше вопросов.

Девушка, прихрамывая заметно сильнее, чем утром, пошла по коридору, ведущему к рабочему модулю, чтобы оставить там свой скафандр. Хидео несколько секунд посмотрел ей вслед, потом тряхнул головой и зашёл в мастерскую.

Снимал скафандр он нарочно медленно и к жилому модулю специально пошёл другим коридором, хотя и изнывал от беспокойства. Насколько проще было бы наплевать на всю конспирацию и, особенно, на условности, и донести Арину до комнаты на руках! Но он знал, что девушка никогда на это не согласится.

Придя к себе в комнату, Хидео не выдержал и отправил сообщение: «Допрос состоялся?».

Спустя минуту пришёл ответ: «Кристина уже спит, так что у меня есть шанс дожить до утра. Спокойной ночи».

«Приятных снов».

Успокоено вздохнув, Хидео сходил привести себя в порядок, а после, вернувшись в комнату и снова порадовавшись отсутствию соседа, подключился к экспедиционной библиотеке.

– Итак, мы имеем пять литров реактивов, – бормотал он себе под нос. – Состав… какой я молодец, что сделал фотографию этикетки. Теперь прикинем концентрацию… Кажется, пора вспоминать школьную программу, спасибо системе образования Мельхиоры, самой системной и самой образованной в этом секторе Вселенной…

На завтрак Хидео вышел невыспавшимся, с головой, гудящей от сведений и раздумий. По его расчётам, «коктейль» вышел не факт, что однозначно смертельным, но весьма и весьма неприятным, особенно при наличии не самого идеального здоровья. И в этом свете возникал принципиальный вопрос: знал ли наш диверсант про датчик на выходе из башни? Если знал, то это хорошо согласуется с порчей еды: максимально усложнить и замедлить работу экспедиции, но без серьёзных угроз жизни и здоровью его участников. А если не знал... Тогда затея выглядит весьма зловеще, особенно если принять во внимание то, что она по своей сути самоубийственна. Самоубийцей диверсант не станет, только если имеет запас воды и повод игнорировать посещение столовой. Хидео хихикнул: под это определение лучше всего подходит Инка – чай запасает, про еду забывает, готовый диверсант!

В столовой его ждало непривычное в такую рань зрелище – Кристина, уже доедающая свою «овсянку», причём Кристина, явно чем-то (или кем-то) недовольная. После первых ее слов стало понятно, кем.

– Не знаю, где вас вчера носило, но утром к Аришке пришлось звать доктора, и он отправил её на постельный режим.

– Что-то серьёзное? – едва усевшийся Хидео вскочил.

– Сиди уж, – буркнула Кристина. – Просто перетрудила ногу, врач велел сегодня отлежаться, а если очень захочется поработать, делать это, лёжа в своей кровати.

Хидео снова сел и мрачно посмотрел в свою тарелку.

– Я её уговаривал поберечься, – оправдываясь, пробормотал он.

– Ага, ага. В следующий раз вместо уговоров попробуй армированный скотч, – посоветовала Кристина. – Ладно, пойду отнесу Аришке завтрак и удивлю Изольду досрочным выходом на работу.

– Давай. Помочь чем-то нужно?

– Сами справимся.

Кристина отошла на шаг, потом вернулась и сказала:

– Кстати, о докторе. Мне он, конечно, не нравится, но и плохого он мне ничего не сделал. Ты же вроде с ним задружился? Вот и объясни ему, что от Глории лучше держаться подальше.

Хидео едва не поперхнулся.

– Почему? – выдавил он, прокашлявшись.

– Потому что ничего хорошего у него с ней быть не может. Она любит только себя, а на другие чувства не способна в принципе.

– А почему ты решила, что у него к ней какой-то интерес? Кроме профессионального, конечно. Он же на неё даже не смотрит.

Кристина взглянула на мельхиорца почти с жалостью.

– Вот именно. Ты как-нибудь посмотри, как он на неё не смотрит.

Хидео посмотрел. Посмотрел за завтраком: Мозели прошёл мимо, поздоровался, сел к Глории спиной. Посмотрел за обедом: то же самое, разве что здороваться второй раз за день не стал. Посмотрел за ужином: о, уже прогресс! По пути к выходу присел напротив и отчитал за то, что женщина проявляет недостаточный энтузиазм в части прогулок.

– Сколько дней вы уже не гуляете? Два? Три? Вам надо двигаться, или никакие капельницы не помогут!

– Я и без вас знаю, что мне надо! Мне надо работать, а не нарезать круги вокруг этого дурацкого фонтана!

Нарочно подслушивать Хидео не собирался, но сложно не услышать разговор, ведущийся на повышенных тонах на расстоянии пары метров от тебя.

– Понарезали и пошли работать, в сутках здесь 26 часов. Хватит на всё, если грамотно распоряжаться. А надоест ходить около фонтана, можете цветочки понюхать, клубнику пособирать, горошек прополоть, да мало ли что.

– Мне сказать, где я видела вашу клубнику?

– Где бы не видели, но гулять вам нужно. Не будете это делать сами, придётся гулять под моим присмотром. Мне, видите ли, тоже надо работать, и вы – часть этой работы, хочется вам этого, или нет.

Врач поднялся и вышел, а Глория принялась яростно ковырять свою «овсянку».

М-да, похоже, у Кристины слишком богатое воображение. Может, она просто расчищает дорогу подруге? Или… себе? Хидео потряс головой, прогоняя эту мысль подальше. Кажется, богатое воображение здесь не только у Кристины.

К тому же, что бы Кристина не говорила про «задружился», у Хидео язык не повернулся бы пообсуждать с Мозели девушек. Открытая неприязнь к врачу куда-то ушла, но даже до стадии приятельства было ещё очень далеко.

А ему, кстати, заглянуть в оранжерею тоже не помешает. Если Зак не обманул, огурцы уже должны были пойти. Сходить, собрать и выложить на стол назло неизвестному, посадившему их всех на «овсяночную» диету!

То, что что-то не так, Хидео понял, едва приоткрыв дверь оранжереи. Вместо обычной влажной прохлады ему в лицо пахнуло сухим жаром пустыни. Мельхиорец на мгновение замер, страшась увидеть, что там внутри, затем взял себя в руки и распахнул дверь.

Оранжерея, ещё несколько дней назад уверенно зеленеющая, представляла собой печальное зрелище. Пожухлые листья и стебли безжизненно лежали на усохшем до прежних объёмов грунте, только отдельные травинки ещё пытались зеленеть. Зацепившись за них взглядом, до того отчаянно шарившем по пространству оранжереи, Хидео отмер и бросился к панели управления на стене. Так и есть – регулятор температуры был выкручен на максимум, а уровень увлажнения обнулён. Лихорадочно постучав по кнопкам, Хидео прислушался к шелесту заработавших насосов и бессильно привалился к стене.

– Огурцов не будет, – пробормотал он, затем посмотрел на коммуникатор, обозвал себя бесхарактерным инфантильным ничтожеством, но всё же нажал кнопку связи.

– Доктор, а вы в оранжерею давно не заходили? – спросил он, не утруждаясь приветствиями и вступлениями.

– С неделю назад, – не выказывая удивления неожиданным вопросом, ответил врач. – А что такое?

– Зайдите, – посоветовал мельхиорец, – не пожалеете.

Мозели появился спустя несколько минут, быстро обвёл взглядом щедро залитое уже низким, но всё ещё ярким солнцем, пространство и, кажется (Хидео не мог бы поручиться, что ему не показалось, уж больно это не вписывалось в обычный образ врача), присвистнул.

– Зови Фа, – врач озвучил очевидное, но почему-то так и не пришедшее Хидео в голову.

– Кто-то устроил тут сушилку, – пожаловался мельхиорец.

Врач молча кивнул и медленно двинулся вдоль контейнеров, время от времени останавливаясь и приподнимая вялые стебли, а Хидео, вздохнув, занялся непростым делом: докладом начальству о происшествии.

– «Стройгалактик» надо оштрафовать, чтобы перестали присылать людей с кривыми руками, – безапелляционно заявила Фа, обойдя оранжерею. На так и не ушедшего Мозели она недовольно покосилась, но ничего не сказала.

– Может быть, регулятор кто-то специально подкрутил? Панель управления же ничем не защищена, – попытался поспорить Хидео.

– Похвально, что ты так заботишься о репутации приятеля, но объясни мне, пожалуйста, кому и зачем могло понадобиться устраивать здесь печь?

Хидео пожал плечами.

– Может, хотели, чтобы ягоды побыстрее поспели.

– Ага, а полив отключили, чтобы были послаще.

– Перемудрили, всякое бывает.

– Вот именно, перемудрили. Попрошу Кастела всё здесь проверить, твоему Заку доверия больше нет.

Фа развернулась и ушла.

– Вот у кого-то руки чешутся... – мрачно сказал Хидео, когда за ней закрылась дверь.

– То есть в то, что Зак снова напортачил, ты не веришь? – словно между делом спросил Мозели, не отвлекаясь от изучения поникшей виноградной лозы.

– Не верю. И, кстати, в то, что в прошлый раз напортачил именно он, не верю тоже!

– Как там сказала Фа? Похвально? А что-нибудь, кроме веры, ты ей предъявить можешь?

– Он специально проверил систему управления оранжереи перед запуском, говорил, что опасается, что мы что-то изменили под себя. Проверка прошла, проблем не нашлось. То есть он не просто, как считает Фа, сделал кое-как и забыл, а перепроверил, что всё в порядке.

– А плохо перепроверить он мог?

– А смысл тогда вообще перепроверять? Проще вообще на это не заморачиваться.

– Наверное, логично. Но люди бывают всякие, кто-то любит пускать пыль в глаза, показывая себя специалистом, до которого простым смертным никогда не дорасти. Ты же не знаешь, что он делал, но с благоговейным восхищением наверняка внимал, – ирония в голосе врача сглаживала смысл слов, на которые Хидео, в принципе, мог бы даже попробовать обидеться.

– Ещё как внимал! – мельхиорец с готовностью закивал.

– Хорошо, а что там с прошлым разом? Ты же про пожар?

– Да. Незадолго до пожара на несколько секунд отключилось электричество, может, помните?

– Не помню. Но если я был в медблоке, то мог и не заметить. Там же автономное питание, – напомнил врач.

– После того, как свет включился, Зак протестировал системы базы, систему пожаротушения на складе в том числе. Он уверяет, что всё было в порядке.

– То есть одно из двух, то есть даже трёх. Или Зак мастер по имитированию отсутствующей квалификации, или нашей экспедиции хронически не везёт, и всё, что только может случиться случайного, у нас случается, или кто-то эти случайности более-менее успешно пытается имитировать.

– Ага, особенно успешно сымитировано случайное отключение полива, – буркнул Хидео.

– Случайное приложение кривых рук, по версии Фа, – усмехнулся Мозели. – Никакого злого умысла.

Злого умысла… Хидео снова оглядел оранжерею.

– Эх, ну зачем... – пробормотал он.

– Они не дадут сдачи, – вроде бы невпопад сказал врач, но Хидео его понял.

– Теперь только выдрать и посеять всё заново, – он обречённо махнул рукой.

– Оставь на пару дней, может, ещё оживут, – посоветовал Мозели.

– Ага… А если серьёзно, зачем? С точки зрения производства продуктов питания оранжерея большого значения не имеет, так, стол разнообразить.

Мозели пожал плечами.

– Кто знает. Может, нам готовят ещё бóльшие проблемы с продовольствием, так что даже вклад оранжереи будет иметь критическое значение. Или у кого-то и правда не выдержали нервы, и он решил отвести душу на безопасном противнике.

– Ага, у Глории, которой надоело здесь гулять, – вырвалось у Хидео.

– Всё может быть, – сказал врач с совершенно непроницаемым выражением лица.

– Если пожар тоже дело рук вашего «овсяночного» диверсанта, – поспешил перескочить на другую тему Хидео, – то на то, чтобы нахимичить с системой пожаротушения, у него было не так много времени.

– Пожар случился под утро, часа в три по планетарным часам, – припомнил Мозели. – А во сколько Зак отправился на свою проверку?

– С точностью до минуты не скажу, но электричество отключилось, когда мы все уже разошлись после новоселья у геологов.

– Новоселья?

А, ну да, врач же не был на вечеринке.

– Мы собрались в лаборатории и в кабинете геологов отпраздновать, можно сказать, новоселье. Все, кто был на базе, кроме начальства… и вас.

– Да, я тогда, кажется, немного заработался. И во сколько вы разошлись?

– Я ушёл среди последних, надо было прибраться. Времени было около половины первого. Я успел добраться до душевой, и минут через пять погас свет, – подарив ему незабываемые ощущения: за минуту темноты он успел представить, как намыленный (вода тоже «зачихала») и слегка неодетый наощупь выбирается из душевой, в соответствии с одной из инструкций на случай чрезвычайной ситуации бежит к своему скафандру… и тут включается свет.

– Значит, Зак проверял систему около часа ночи. Итого грубо выходит два часа на спокойную деструктивную деятельность, пока все хорошие люди мирно спят в своих кроватях. А кто не спал, не проверить никак, любой мог объяснить некстати проснувшемуся соседу, что просто выходил из комнаты в туалет.

– Строители, кроме Зака, спали уже не на базе, так что их можно вычеркнуть. И ещё Глорию с Ариной, – вспомнил Хидео, – у них были совместные посиделки на всю ту недоночь.

Мозели, как некогда сам Хидео, приподнял удивлённо бровь, но ничего не сказал.

– И главный вопрос. Кому это всё может быть выгодно? – подумал вслух Хидео.

– Глобальный, но здесь и сейчас не самый главный, – поправил Мозели. – Если «ИСМ» не выполнит работы в полном объёме, контакт перейдёт к компании «КомпасБур», так что они наиболее вероятные идеологи устроенного на базе бедлама.

– А контракт «вкусный»… Но нам сейчас важнее знать, кто из экспедиции этот, как вы сказали, бедлам устраивает, вы это имеете в виду?

– Да. У нас уже есть порча продуктов и под вопросом пожар с оранжереей. Кто знает, что будет дальше? Ладно, если диверсант просто сорвёт работы, а вдруг войдёт во вкус или перестарается?

– Угу.

Вопросы, озвученные врачом, мучили и мельхиорца. Наверное, самым разумным было бы поделиться сейчас вчерашними находками и своими мыслями по поводу датчика на водонапорной башне, но Хидео пока ещё не настолько свыкся с коллективной формой паранойи, чтобы потакать её дальнейшему развитию. Рассказать об этом можно будет только один раз, после чего рассказанного не воротишь, дальше точно придётся работать вместе. Нет, он пока со своими откровениями подождёт и будет просто дальше глядеть в оба глаза.

Мозели оказался прав, порядка половины обитателей оранжереи, вернувшись в комфортные условия, воспрянули духом и даже выпустили новые побеги. Остальных пришлось выдирать из грунта и, осыпая пол трухой к откровенному негодованию робота-уборщика, оттаскивать в контейнер для компоста. Помощников в этой работе у Хидео не нашлось, чему он, в принципе, был даже рад: не нужно было прилагать усилия, чтобы, как ни в чём не бывало, поддерживать обычные разговоры ни о чём.

В ком он мог быть уверен? На базе в день отравления воды не было только геологов из партий Шафрана и Сорокина, а ещё строителей. Семнадцать человек под подозрением. Хотя нет, пятнадцать. С себя он подозрения, так уж и быть, снимет, а заодно, и это единственное, что радует в этой ситуации, с Арины. Она сама завела разговор о башне и почти силой потащила его туда, сама нашла канистру. Если бы воду отравила она и заподозрила, что он заинтересовался башней, то действовала бы ровно наоборот: уболтала бы, чтобы не шёл туда сразу, а сама бы перепрятала канистру, да и мимо канистры постаралась бы провести.

– Пятнадцать человек на сундук мертвеца, – не удержавшись, пропел вслух Хидео, затем оглядел оранжерею (зрелище ещё не радостное, но уже и не унылое) и напоследок ещё раз проверил регуляторы на панели управления. Всё в порядке, пора идти нагонять ушедший день: его обычных обязанностей из-за добровольно взятой на себя заботы об огурцах с него никто не снимал.

Хидео вышел через шлюз в ангар и тут же был вынужден отскочить в сторону: в шлюз влетела, едва не снеся его, явно чем-то разгневанная Фа. Мельхиорец перевёл дух и оглядел ангар в поисках источника возмущения начальника экспедиции. Потенциальных источников нашлось сразу двое: в свой вездеход усаживался Маккензи, рядом с ним стоял Зак.

– Всё, я уехал, вернусь завтра днём, – мельком глянув на мельхиорца, сказал глава строителей и тронулся с места.

Зак поднял прощально поднял руку, дождался, когда его начальник выехал из ангара, и тяжело опустился на ящик.

– Не могу понять, за кем осталось поле боя, – пожаловался Хидео. – Не просветишь?

– Маккензи разругался с Фа, – вздохнув, сообщил Зак. – Из-за меня.

– Неужели? – усомнился Хидео.

– Он своих людей всегда защищает. Внутри бригады может отругать так, что мало не покажется. Но другим в обиду не даст.

Хидео снова ощутил приступ безысходной зависти: за него никто никогда и не подумал бы заступиться.

– Но всё равно, приятного мало. Если Фа разойдётся и напишет в наш офис, точно без премии оставят, а то и уволить могут, у нас в «Стройгалактик» с этим быстро. Исключительно из принципа «Как бы чего не было» и «Пустячные просьбы таких важных партнёров грех не уважить». А мне деньги нужны, родители ферму купили, кредитов набрали, помогать надо... – сокрушенно закончил Зак.

– Да брось, она отходчивая. И ругать предпочитает в лицо, а не кляузничать потихоньку.

– Надеюсь, – Зак помолчал. – Ладно, мне нужно подобрать материалы, Маккензи завтра вернётся, поедем доделывать, уже сбился со счёта, которую базу.

– Ты у нас опять как Золушка, – хихикнул Хидео, – все уехали на бал и оставили тебя на хозяйстве. Как будешь убегать, смотри, ботинок не потеряй, я не хочу участвовать в его коллективной примерке.

– Пряжки крепкие, не беспокойся.

– Замени болтами для надёжности, – посоветовал Хидео. – А то простудишься ещё, в одном ботинке-то.

– Ну, насчёт надёжности болтов я бы не был так уверен. От халтуры не убережёшься. Вот ветряк на Второй собирали с виду нормальными болтами, и что с ним стало?

– Упал. А почему упал, кстати?

– Болты треснули. Маккензи потом велел всю ту партию выбросить, от греха подальше.

– А если собрать обломки и предъявить претензии поставщику?

– Собери, – хмыкнул Зак, – если не лень перекопать тонну песка. Они ж все разлетелись, а нам тогда было несколько не до того, чтобы ползать вокруг с ситом. Ну что, лопату сам найдёшь, или выдать? Думаю, на десять процентов от откупных тебе я с Маккензи договорюсь.

– Да ну тебя, – Хидео сделал вид, что обиделся.

– Ну как хочешь, – Зак засмеялся, потом посерьёзнел. – Но насчёт Золушки ты даже прав, Маккензи велел всё, что идёт в дело, проверить, а потом ещё раз перепроверить, вплоть до болтов, так что я пошёл на склад.

– Удачи.

Хидео остался один. Он осмотрел длинный ряд требующих зарядки и замены аккумуляторов, вздохнул и сообщил в пространство:

– Розовые кусты уже были, остались семь мешков фасоли. Хотя из меня всё равно не выйдет не только принц, но даже фея-крёстная.

Треснувшие болты… Об этом определённо стоило поразмыслить.