У всех свои демоны

Глава 15

– «ИСМ» отклонил запрос на эвакуацию. Дескать, раз мы тут всё, или почти всё починили, то можем работать дальше.

Фа стукнула кулаком по столу и добавила краткую, но ёмкую характеристику руководства «ИнтелСпейсМайнинг».

– Выходит, Глория была не так уж и неправа, – усмехнулся Мигель.

Фа дёрнула ртом, но ничего не ответила. Они сидели в кабинете у Фа и обсуждали… да ничего они не обсуждали, если называть вещи своими именами. Просто у любого, и начальник экспедиции тут не исключение, может наступить момент, когда захочется выговориться и хотя бы на время разделить ответственность.

– Мы можем вызвать полицию? Этот сектор же хотя бы формально приписан к какому-нибудь отделению Галактической полиции.

– «ИСМ» не подтвердит вызов, – мрачно ответила Фа. – Они там скажут, что у нас просто проблемы с техникой. Без их подтверждения полицейские в такую даль могут и не полететь. А если даже и пришлют пару патрульных, что они сделают?

– Понятно. Может быть, на всякий случай сделать на Второй базе запас еды, воды и отвезти туда пару резервных аккумуляторов? – предложил врач.

– Хорошая идея, – Фа кивнула. – Надо будет озадачить кого-нибудь.

«Было бы только кого», – подумал Мигель, но вслух ничего не сказал.

– Как там ваш пациент? – словно прочитав его мысли, спросила Фа.

– Уже лучше. Ещё два-три дня, и отпущу его. Только не на Вторую, – на всякий случай предупредил он. – В обозримом будущем ни тяжёлых работ, ни поездок, или я за себя не отвечаю.

Тяжёлый вздох Фа подтвердил, что предупреждение было совсем не лишним, но в этом вопросе Мигель отступать не собирался. Чудо, что мельхиорца вообще получилось вытащить практически с того света, так что в ближайшие два месяца никаких ящиков, многочасовых поездок и прочего!

– Ладно, отправлю Эриха. Хоть развеется, – она криво усмехнулась.

Мигель ничего не ответил, свои ограничения в данном вопросе он поставил, а в остальном решение было за Фа.

– Есть такая классическая дилемма: что лучше – обвинить невиновного или оправдать виноватого? К счастью или нет, – сказала Фа, – передо мной она не стоит. Я не могу даже профилактически запереть обоих: без Инки мы не справимся с контрактом, а без Кастела тут всё уже просто развалится.

– Да, если их запереть, они могут обидеться и отказаться работать, – усмехнулся Мигель. – Кто бы мог подумать, что судьба экспедиции будет зависеть от диверсанта!

– Вам легко говорить, – буркнула Фа.

Мигель не удержался от смеха.

– Знаете, мне пора делать зарубки, сколько раз здесь я слышал эту фразу в свой адрес. Но, я смотрю, вы подготовились к разному развитию событий, – он кивнул на кобуру, недавно поселившуюся на поясе Фа

Она пристально посмотрела на Мигеля, словно на что-то решаясь, потом медленно проговорила:

– Из оружейной пропала не только взрывчатка, но и пистолет. Так что да, нужно быть готовыми к разному развитию событий.

По пути в медблок Мигель задумался, что бы на месте Фа сделал его отец. Самый простой ответ состоял в том, что он просто бы не оказался на её месте, разрулив ситуацию до того, как она дошла до критической стадии. Хотя, может, и нет, отец всё-таки специализировался не на диверсантах.

А вот Зигфрид Йоши, его правая рука и заместитель, сейчас бы чувствовал себя как рыба в воде. Допросил бы по очереди всех исследователей, измотав многочасовыми повторами одних и тех же вопросов в разных формулировках, вытащил бы на свет нестыковки и несоответствия, нарисовал пару схем и безошибочно указал бы на диверсанта, его заказчиков, координаторов и прочих причастных.

Мигель подошёл к окну. Привычный вид на старую водонапорную башню на днях не то оживила, не то испортила развернувшаяся на горизонте стройка. Команда Маккензи, в первом приближении закончив с полевыми базами, вернулась, чтобы, отложив обещанный жилой корпус на «когда-нибудь потом», начать строить космодром. Решение пожертвовать личным комфортом было понятным (два пожара и остальные происшествия не лучшим образом сказались как на запасах строительных материалов, так и на графике работ) и даже принятым коллективом, но всё равно неприятным. С другой стороны, космодром упростит доставку грузов в частности и связь с внешним миром в целом.

Кстати, о личном комфорте: хотя до базы было минут пятнадцать езды, жить здесь строители не захотели, предпочтя тесноту своего «дома на колёсах» и неснимаемые скафандры пожарам, взрывам и прочим уже почти привычным для обитателей главной базы вещам.

Мигель хмыкнул и пошёл к палате: строители строителями, но его пациент тоже требовал внимания.

Мельхиорец читал, лёжа на кровати, но при появлении врача сразу же отложил планшет. Он ничего не сказал, но за приближением Мигеля следил с заметной напряжённостью во взгляде. Мигель укорил себя: надо было сразу объяснить ему вроде бы очевидные вещи, может, и выздоровление, не сдобренное тревожным ожиданием приговора, пошло бы быстрее.

– Заскучал? Ничего, осталось потерпеть немного. Если неожиданностей не случится, послезавтра отпущу тебя на свободу. Сразу предупреждаю только: с базы не ногой и никаких нагрузок.

– Совсем на свободу? – поднял бровь мельхиорец.

Мигель, как недавно Фа, тяжело вздохнул.

– У Фа сейчас хватает проблем, так что грузить её ещё и твоими я не стал, – объяснил он.

«У меня, честно говоря, тоже», – добавил про себя Мигель и продолжил:

– Доживём оба до возвращения отсюда, возможно, к этой теме вернёмся, но до этого ещё нужно дожить.

– Ну да, последняя диверсия прозрачно намекает, что время полумер у нашего неизвестного закончилось, – мельхиорец широко улыбнулся.

– Именно. В общем, надо дожить, а для этого, похоже, придётся его всё-таки, так или иначе, поймать. А чтобы поймать, истории из личного прошлого нужно отложить, не до них сейчас.

– Принято, – улыбка мельхиорца стала ещё шире. – Один только вопрос. Не боитесь, что я раскаюсь в откровенности в минуту слабости и решу ликвидировать того, кто слишком много знает?

– Ну, как ты выразился, ликвидируешь ты меня, спишешь это дело на диверсанта, а дальше? – устало спросил Мигель.

– А дальше… не знаю, – неожиданно серьёзно ответил Хидео. – Снова в никуда не хочется, – он помолчал, потом продолжил с виноватой улыбкой. – Я, правда, не знаю, что буду делать дальше, даже если вы вдруг решите меня не выдавать. Сдаться, и то понятнее будет.

– Значит, как я и говорил, с «дальше» решим, когда до этого «дальше» доживём. Согласен?

– Согласен, – выдохнул Хидео.

Кажется, при всей его браваде, мельхиорец испытал изрядное облегчение, что вынесение приговора откладывается. С другой стороны, нельзя же всё время жить в состоянии отложенного решения, рано или поздно захочется определённости. Или можно?

– Так что отдыхай, пока есть возможность, скоро от тебя понадобятся все силы, а главное, глаза и уши.

– Принято, – повторил мельхиорец.

Мигель помедлил, сомневаясь, стоит ли передавать эту информацию дальше, но всё же предупредил:

– Он вооружён.

Хидео фыркнул.

– Естественно. Было бы странно, если бы он, попав в оружейную, ничего бы оттуда, кроме взрывчатки, не прихватил.

– Я рад, что ты так спокойно это воспринимаешь.

– А смысл волноваться из-за того, на что не можешь повлиять? – философски заметил Хидео.

Мигель не стал напоминать, кто ещё совсем недавно волновался из-за того, на что совсем не мог повлиять. Кивнув мельхиорцу, он вышел из палаты.

Занимаясь рутинными делами, Мигель думал о том, что коллектив, который Фа подобрала, был отличным. Даже в условиях неизвестной угрозы, при барахлящей технике и урезанном рационе все старались выкладываться полностью, делая всё, что в их силах для успешного выполнения задач экспедиции. И даже если в чьём-то исполнении это была всего лишь маскировка истинных намерений, поводов придраться к своей работе не давал никто.

Оба главных подозреваемых тоже не жалели себя. Мигель уже махнул рукой на напоминания Инке о режиме труда и отдыха, всё равно геолог в ответ на его увещевания только разводил руками и говорил: «А кто это ещё сделает?». Кастел функционировал на одном энтузиазме и кофе, тоже забывая про сон и еду. Если бы не находка в душевой, Мигель бы сам не поверил, что кто-то из них ответственен за тот хаос, который они оба сейчас лихорадочно пытались ликвидировать.

Но находка в душевой была, и связать её можно было только с кем-нибудь из них.

Мигель покачал головой, отвечая на свои мысли, и прикрыл глаза: забывать про сон вошло в привычку не только у Инки и Кастела.

Разбудил его писк коммуникатора.

«Ты на месте? Я зайду?»

Кастел, лёгок на помине.

Мигель потёр шею: и угораздило же его заснуть, сидя за столом! Точно, сказывается влияние Инки.

«Давай», – набрал он в ответ и хмыкнул: все уже настолько привыкли, что он «живёт» в медблоке, что даже не надо уточнять, в каком именно месте. Сейчас, благодаря мельхиорцу, у него снова появилось основание находиться здесь и во внерабочее время. Не то, чтобы он ждал от Хидео какой-то неожиданности… Но лучше перестраховаться, и надолго его одного не оставлять.

– Одолжишь пластырь? – спросил, войдя в медблок, Кастел.

– Большой?

Вместо ответа инженер показал ладонь, «украшенную» с виду неглубоким, но наверняка неприятным и неудобным порезом.

– Любите вы все вольное обращение с техникой безопасности, – проворчал врач, открывая шкаф.

– Не поверишь, всего один раз забыл надеть перчатки, – попробовал оправдаться Кастел.

– Больничный всё равно не выдам, – пригрозил Мигель.

Обрабатывая инженеру руку, Мигель подумал, что с Кастелом не отказался бы съездить ещё в какую-нибудь экспедицию.

У него было свойство, которое врачу и раньше доводилось встречать, хоть и нечасто. Кастел умудрялся вселять уверенность в благополучном разрешении проблемы одним своим присутствием.

– Готово, – сказал врач, закончив.

– Спасибо. Когда снимать? – спросил Кастел, рассматривая светло-зелёную наклейку на ладони.

– Снимать не надо. Он не отваливается, работать не мешает, а как рана заживёт, сам рассосётся.

– Отлично.

Кастел помолчал немного, потом сказал, слегка улыбнувшись:

– Зря я пришёл. Ну или сел хотя бы зря.

– Вставать не хочется? – понимающе спросил Мигель.

– Ага. У тебя тут тихо, спокойно, стул удобный, так и хочется никуда не бежать.

– Ну и не беги, – усмехнулся врач.

– Да вот… у меня такой список того, что нужно сделать, что сидеть спокойно невозможно, совесть сразу начинает грызть.

Мигель покачал головой, а потом покосился на дверь палаты (прогулки мельхиорцу он не разрешал, но кто его знает) и, покопавшись в шкафу, достал две мензурки и флягу.

– Сорокин из личных запасов пожертвовал, – похвастался он. – Хорошо помогает против совести.

– Идея интересная, но ты готов стать за ужином источником аромата и зависти?

– Пожалуй, ты прав, да и пить на голодный желудок так себе мысль. Значит, после? – Мигель убрал мензурки в ящик стола и вопросительно посмотрел на Кастела.

– Давай.

– Почему Зака тебе в помощь не оставили? – спросил Мигель Кастела по пути в столовую.

Инженер пожал плечами.

– У них тоже сроки горят, а мы тут худо-бедно, но можем работать.

– Ага, именно, что худо-бедно.

«Угол стариков» впервые за последние дни собрался в таком полном составе, не хватало только Романа. Правда, обычного оживленного разговора не сложилось: Мигель гонял по кругу свои мысли, Кастел устало молчал, и даже Красин больше интересовался своей тарелкой, чем предложением темы интересной для всех беседы.

Тренькнул коммуникатор Кастела, и инженер, отложив ложку, вытащил из кармана свёрнутый планшет.

– «После» отменяется, – сказал Кастел Мигелю, вчитавшись в бегущие по экрану строки. – Меня ждут родные энергетические установки.

– Само или опять? – аккуратно уточнил врач.

– Само, само. Если что-то сделано на соплях, а по-другому у меня пока не выходит, оно будет ломаться снова и снова.

Инженер торопливо доел и вышел.

– Какие-то мы сегодня пришибленные, – негромко заметил Красин.

Мигель хмыкнул.

– Если бы только сегодня. Я, пожалуй, тоже пойду, моему пациенту пора ужинать.

– Привет ему передавайте.

Наполнив в автомате стакан-термос адаптированной, то есть особо диетической версией «овсянки», Мигель вернулся в медблок. Перед тем, как зайти в палату, он от греха и соблазна подальше убрал на место мензурки и «пожертвование» Сорокина. Когда врач закрывал дверцу шкафа, ему неожиданно вспомнилось позабавившее его при первом прочтении досье Кастела обстоятельство. В досье приводился внушительный список мелких правонарушений, совершённых инженером в подростковом возрасте. Потом, лет в пятнадцать, этот способ проведения досуга у него как отрезало, дальше шли только сведения об учёбе и подработках, причём связанных исключительно с выбранной специальностью.

Но ни то, ни другое, по большом счёту, ничего не значило.

На самом деле, чтобы там не думала Фа, Мигелю не доставляло никакого удовольствия подозревать тех, с кем он работает. «Здесь слишком много положительных персонажей», как сказал почти месяц назад мельхиорец.

Дверь палаты Мигель толкнул почти со злостью.

– Что-то случилось? – удивился сидящий на кровати Хидео, и врач устыдился: надо всё-таки лучше держать себя в руках.

– Случилось. Ужин и «овсянка» по специальному рецепту, – Мигель поставил стакан на тумбочку.

– Специальному – в смысле, тому же, как на завтрак, на обед и как вчера? – мельхиорец покосился на стакан.

– Именно.

– Можно я это съем как-нибудь потом?

– Можно, но если не уложишься в два часа, и она опять застынет, объясняться с дежурным по посуде роботом на этот раз будешь сам.

– А вы меня для этого отпустите? – заинтересовался Хидео.

– Нет, оправдываться будешь по видеосвязи.

– Эх… – Разочарованно протянул Хидео. – Кстати, если не об «овсянке», точнее, о том, благодаря кому мы её едим. Я тут подумал, надо устроить для него ловушку. Заставить пойти к тайнику, чтобы вытащить и перепрятать или уничтожить улики.

Мигель вздохнул: ох уж эти доморощенные детективы!

– Если он хоть что-то соображает, он туда не полезет. Он знает, что содержимое тайника мы всё равно с ним связать не сможем.

– А если мы сделаем вид, что будем искать отпечатки пальцев? А перед этим снимем их у всех на базе.

– У тебя есть с собой для этого необходимое оборудование? И соответствующие навыки?

– У меня нет. А у вас будет.

– Что?

Хидео хихикнул.

– У вашей, простите, семейки такая репутация, что наличие в вашем багаже сканера для пальчиков выглядит вполне правдоподобно.

Мигель подумал, что в этот разговор он ввязался, будучи недостаточно к нему подготовленным. Например, после успешных посиделок с Кастелом было бы идеально.

– Допустим. Тогда напрашивается вопрос: почему я не воспользовался им раньше и не вывел диверсанта на чистую воду?

– Потому что Фа не разрешала. А ей не разрешал «ИСМ». А сейчас всех всё достало, и нам разрешили заняться самодеятельностью.

– Их так всё достало, что они отказали нам в эвакуации, – проворчал Мигель. – Про вызов полиции даже не говорю.

– Именно! – просиял мельхиорец. – Они так хотят прибрать Оранжевую к рукам, что им не важно, каким способом мы разберёмся со своими неприятностями, главное, чтобы разобрались.

– Значит, мы берём у всех отпечатки пальцев и делаем вид, что ищем улики. А дальше?

– А дальше я ставлю простенькую сигнализацию на стиральную машину, где вы нашли флакон, что-то вроде тонкого проводка, который порвётся при открытии люка, и пищалку погромче, и сажусь в соседней душевой. Даже если он за прошедшее с вашей находки время проверил тайник и обнаружил, что он пуст, у него всё равно будет стимул проверить его ещё раз, чтобы протереть мягкой тряпочкой с каким-нибудь моющим средством.

– К радости роботов-уборщиков, – буркнул врач.

– Заодно хорошее дело сделает, да. В общем, как сигнал сработает, я выскакиваю, выключаю ему свет, по себе знаю, как это деморализует, и зову вас с Фа.

– Фа, соответственно, тоже посвящаем в курс затеи, – полувопросительно-полуутвердительно сказал Мигель.

– Придётся. Самодеятельность, начатую без её ведома, она не разрешит и поломает нам всю игру. А если диверсант она, значит, нам не повезло, – философски заключил Хидео.

– Она ещё может на это просто не согласиться, – напомнил Мигель.

– Да, но не спросим – не узнаем.

– Ешь «овсянку», – напомнил врач. – Мне надо подумать, хочу ли я сам изображать клоуна.

Хидео с пугающей готовностью схватился за стакан. Мигель тяжело вздохнул и отправил Фа сообщение с просьбой зайти в медблок.

– Мне не нравится эта идея, – прямо заявила Фа, выслушав мельхиорца.

– Но мы ничего от этого спектакля не теряем, – расстроенным вердиктом Хидео не выглядел, словно ожидал именно такой реакции.

«Кроме моей репутации, – подумал Мигель. – Хотя Хидео прав, она и так несколько… своеобразная, так что может и выгореть».

– Мы не можем вечно идти позади него, тем более с чувством меры у него давно не очень хорошо, – неожиданно для себя поддержал мельхиорца Мигель, заработав благодарный взгляд Хидео.

Фа мрачно посмотрела на врача, встала и принялась мерить шагами палату. Сделав три круга, она остановилась и в упор посмотрела на Мигеля и Хидео.

– Раз решение проблемы переложили на нас, значит, будем решать её своими силами. Как умеем. Я вам подыграю, но не ждите от этого «спектакля» слишком многого. Если диверсант не дурак, а дурака на такое бы не отрядили, он не купится, ещё и посмеётся над нами.

– Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, – сказал Хидео.

– Это ловушка не столько на дурака, сколько на сдавшие нервы, – добавил Мигель и, повернувшись к мельхиорцу, спросил: – Сможешь сделать коробочку с какой-нибудь лампочкой? Что-нибудь, хоть отдалённо напоминающее сканер для отпечатков пальцев?

– Отпустите завтра – сделаю, – ответил Хидео, заставив Мигеля приподнять бровь от такой наглости. – Ну вы же понимаете, что нам нельзя медлить, может, каждая минута на счету.

Мигель укоризненно покачал головой, потом махнул рукой.

– Посмотрим на твоё состояние утром. Но в любом случае, чтобы без подвигов!

Хидео с таким энтузиазмом закивал, что врач успел раскаяться в своём решении.

– Я даже уже придумал, какую. Вам понравится, – заверил мельхиорец.

Мигель не был в этом так уверен, но спорить не стал.

– Значит, завтрашний день вам на подготовку, послезавтра с утра начнём представление, – подытожила Фа. – Не поймаем, так хоть нервы потреплем.

Она направилась к выходу, Мигель вышел в приёмную вслед за ней.

На пороге медблока Фа обернулась и сказала:

– Честно говоря, я была удивлена, что вы нуждаетесь в изготовлении бутафории.

– Стереотипы, что поделать, – в тон ей откликнулся Мигель.

Фа криво улыбнулась и вышла. Заперев за ней дверь, Мигель вернулся в палату: надо было пригрозить мельхиорцу, что на досрочное освобождение без полноценного сна он может даже не рассчитывать.

Утром радостный мельхиорец неспешным шагом (пока не покинул поле зрения врача) умчался искать запчасти для обещанной «коробочки», а Мигель впервые за почти месяц остался в медблоке один. Приведя в порядок опустевшую палату, он вдруг понял, что за этот месяц ему самому находиться здесь почти безотлучно тоже опостылело. Срочных дел у него не было, а несрочные могли подождать, так что врач отправился в оранжерею, где сейчас почти наверняка никого не было, чтобы ещё раз спокойно обдумать их завтрашний «спектакль».

В оранжерее всё цвело, и это стало для Мигеля полной неожиданностью. До сих пор практически ежедневно случались сбои в работе то одной обидчивой на неустойчивое электроснабжение системы, то другой, энергоёмкое оборудование вообще включалось только по заранее оговоренному графику, к тому же они все уже почти три месяца недоедали, так что подсознательно Мигель ожидал увидеть здесь увядание и запустение, соответствующее обстановке на базе. Но у обитателей оранжереи были другие планы, и проблемы людей их никак не могли отменить.

Присев на скамью под усыпанным гроздьями оранжевых цветов деревцем, Мигель задумался, а может даже задремал, и не услышал шагов, подняв голову, только когда из-за другого буйно цветущего растения вышла Глория.

Для неё присутствие врача тоже стало неожиданностью.

– Простите, что помешала, я вас не заметила, – пробормотала она, отойдя на шаг назад.

– Вы мне нисколько не помешали, – заверил Глорию Мигель, вставая и тоже отходя чуть в сторону. – Вы хотели здесь отдохнуть?

– Да, я обычно сижу здесь, когда гуляю.

– Присаживайтесь, я всё равно уже ухожу.

– Спасибо, – ответила Глория, но садиться на скамью почему-то не спешила.

– Вы много работаете в последнее время, – заметил Мигель.

– Вы тоже.

– Мне это положено, а вот вам нужно больше отдыхать, особенно сейчас.

– Когда чем-то занимаешься, меньше остаётся времени, чтобы бояться, – неожиданно призналась женщина. – Все же в моей ситуации боятся?

Она прямо посмотрела на врача, и Мигель не стал увиливать.

– Все боятся, кто-то больше, кто-то меньше, но все. С другой стороны, – подумав, добавил он, – переживать о будущем имеет смысл тем, у кого оно неопределённое, а у вас, по крайней мере самое ближайшее, оно вполне понятное. Без вариантов, – Мигель улыбнулся.

– Вы подбираете неожиданные, но отчего-то действенные слова утешения, – Глория хрипло засмеялась. – Давайте присядем, – предложила она.

Женщина тяжело опустилась на скамью. Мигель присел в метре от неё.

– В эвакуации нам отказали, я правильно понимаю?

– Да, – снова не стал кривить душой врач.

– Что ж, это было ожидаемо.

Они помолчали немного, потом Глория спросила:

– Мне же осталось немного?

– Да, неделя или около того.

– Значит, будет так, – словно принимая что-то как данное, откликнулась Глория. – Как вы сказали, без вариантов.

– Всё будет хорошо, – не мог не сказать банальность Мигель, но женщина его, казалось, не слышала. Она обвела взглядом буйство весны вокруг и пробормотала:

– Здесь всё цветёт… Словно в насмешку.

– А может, в назидание?

– Может быть… – бездумно откликнулась Глория, потом она вдруг встрепенулась и резко вскинула голову. – Но это ничего не значит.

– Конечно. Значит то, что мы делаем, а не то, что нам кажется.

Глория внимательно посмотрела на врача, потом медленно встала.

– Я, пожалуй, пойду немного полежу.

– Хорошо, – ответил Мигель, тоже поднимаясь.

– Только не надо провожать, – предупредила она. И, чуть помедлив, тихо добавила:

– Спасибо.

Зря он всё-таки согласился выпустить Хидео из медблока раньше времени. Зная мельхиорца, на то, что он будет спокойно лежать в своей комнате, можно было не рассчитывать. Но бегать, как тот привык, было всё-таки рановато, например, всего лишь дойдя до медблока, мельхиорец успел заметно запыхаться. Несмотря на это и на не самый здоровый цвет лица, Хидео лучился энтузиазмом.

– Вот, – он гордо выложил на стол плоскую серебристую коробочку размером в четверть ладони.

Мельхиорец сдвинул крышку. Внутри обнаружилась матовая пластинка с нарисованным красным овалом. Хидео приложил к овалу палец, и пластинка мягко подсветилась скользнувшим от одного её края до другого лучом.

– Ого! – искренне восхитился Мигель.

– Да, мне тоже нравится, – скромно сказал мельхиорец. – Дальше предполагается, что эта штука передаёт данные вам на коммуникатор.

– Отлично. А Кастел не признает запчасти? – на всякий случай решил уточнить Мигель.

Хидео ухмыльнулся, и врача охватили недобрые предчувствия.

– Кастел вряд ли. А вот Кристина может.

– Кристина?!

– Ну да, это же была её пудреница. Она её выбросила, но утилизатор сказал, что знать этот тип пластика не желает, и обиделся. Пришлось утешать, не Кристину, конечно, а утилизатор, а неперевариваемую пудреницу убирать в мешок на вывоз. Я всё хотел с Кристиной поговорить по поводу того, что можно и что нельзя выбрасывать на базе, но как-то всё не до того было. Так что, думаю, она тоже свою бывшую собственность не признает, всё-таки полгода прошло.

– Ты уверен, что сканер отпечатков пальцев в корпусе от пудреницы – это нормально? – с сомнением спросил Мигель.

– Стандартный полицейский – нет, конечно, но ваш личный вполне может быть замаскирован подо что-то, наличие чего в багаже не будет вызывать вопросов.

– Ты хочешь сказать, пудреница в моём багаже выглядит вполне естественно? – аккуратно уточнил врач.

– Ну… – Хидео принял невозмутимый вид. – Всегда бывают накладки. Давайте лучше потренируемся, чтобы естественно выглядел процесс в вашем исполнении, словно вы сто лет этим только и занимаетесь. Палец подопытного нужно прикладывать вот так и слегка прижимать.

– Откуда ты это всё знаешь?

– Я же говорил, у меня разностороннее образование, – небрежно ответил Хидео.

– Тогда, может, сам изобразишь эксперта?

– Не, репутация не та, – категорично замотал головой мельхиорец.

– Знаешь, мне столько говорят про мою репутацию, что, кажется, пора начинать её оправдывать, – попытался припугнуть Хидео Мигель.

– Вот и оправдаете. Завтра.

– Ночью состоялся сеанс связи с руководством «ИСМ», – глядя на Фа, никто бы не усомнился в том, что она провела бессонную ночь. – Нам дали разрешение провести расследование творящихся на базе безобразий своими силами. Доктор Мозели сейчас снимет у всех отпечатки пальцев, а затем ещё раз детально обследует базу.

– В поисках вчерашнего дня? – фыркнула Кристина.

– В поисках улик, – отрезала Фа. – И, пожалуйста, не надо про законность данного действия. Того, кто откажется, я просто запру в его комнате до конца экспедиции. Шутки кончились. Доктор, начните с меня.

Под пристальными взглядами девяти пар глаз Мигель подошёл к начальнику экспедиции. Вчера они с Хидео с полчаса тренировались, так что врач без труда принял профессионально-небрежный вид.

– Вот и всё, ничего страшного, – сказал он минуту спустя. – Кто следующий?

– Давайте я, – вызвался Красин. – Всегда было интересно, как это происходит на самом деле, – признался он со смущённой улыбкой.

Дальше врач перешёл к сидевшему рядом с географом Инке. Пальцы геолога слегка дрожали, и Мигель подумал, как бы они не переборщили со своим «представлением». Состояние Инки и так в последнее время врача сильно беспокоило, а если тот ещё и перенервничает от обоснованных или необоснованных подозрений…

Ладонь Арины была тёплой и мягкой, и Мигель невольно вспомнил, как она, стискивая зубы до слышимого в динамике скрежета, вытаскивала мельхиорца из лабиринта труб и кабелей в техническом коридоре, когда они все могли лишь бестолково топтаться снаружи.

Словно почувствовав его настроение, девушка успокаивающе улыбнулась Мигелю, и ему стало совсем неуютно. С другой стороны, ловушка, которую они готовили, предназначалась вовсе не ей.

Кристина при виде «сканера» снова фыркнула, но, к облегчению Мигеля, от комментариев воздержалась. Кастел тоже бросил любопытный взгляд на «сканер», в остальном же отнёсся к процедуре с полной невозмутимостью.

Пальцы Глории были ледяными.

– Не волнуйтесь, это просто формальность, – тихо сказал ей Мигель.

Она слабо кивнула в ответ.

Изольда протянула руку с видимым неодобрением, но к чему оно относилось – к собственно процедуре и её в ней участии, или к лишним волнениям, которым он только что подверг опекаемую ею Глорию, Мигель понять не мог.

Неодобрительно, но тоже молча перенёс процедуру Эрих. Вообще, удивительное дело, но никто из оставшихся на базе не высказал своего недовольства вслух. То ли все испугались угрозы Фа, то ли сами смертельно устали от неопределённости и готовы были для её разрешения даже на сомнительные мероприятия.

Последним Мигель подошёл к Хидео. Мельхиорец, пережив процесс, одобрительно кивнул, вызвав у врача очередной приступ сожаления в своём согласии участвовать в этой авантюре.

Мигель убрал «сканер» в карман и вернулся к Фа.

– Я закончил. Думаю, начну с ангара, проверю аккумуляторы и зарядное станцию, – негромко, но так, чтобы в тишине столовой его было хорошо слышно, сказал он Фа.

– Хорошо, – ответила Фа и, повернувшись к остальным, громко объявила: – Всё, все свободны, можете приступать к своей работе. Наличие диверсанта в коллективе не повод срывать рабочий день.

Мигель надел скафандр и пошёл в ангар. Он нарочно прошёл через рабочий блок, чтобы попасться на глаза как можно большему числу людей. Через открытую дверь кабинета географов он увидел что-то обсуждающих Красина и Арину, в дальнем углу, как обычно, уткнулся в планшет Инка. Мигель, проходя мимо, вроде бы нечаянно задел плечом дверной косяк, заставив присутствующих поднять головы. Пробормотав слова извинения, он пошёл дальше и у входа в лабораторию едва не столкнулся с Изольдой. Женщина выходила из помещения спиной вперёд, что-то горячо втолковывая оставшейся внутри Кристине. Снова извинившись, врач дошёл до мастерской, где обнаружил завхоза. Эрих недовольно покосился на Мигеля, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого скривился и выскользнул в коридор.

Мигель покачал головой. Всё ожидаемо: вроде бы и нет поводов для открытой неприязни, но всё равно никто не знает, как себя с тобой вести.

Он достал «сканер» и, помня о неизвестно где установленных и кем просматриваемых камерах, с сосредоточенным видом поводил им по стеллажам и инструментам, время от времени «сверяясь» с коммуникатором. Спешить ему было некуда, наоборот, чем дольше он будет находиться вдали от засады Хидео, тем больше вероятности, что в их ловушку кто-нибудь попадётся.

Закончив с мастерской, Мигель надел шлем и вышел в ангар. Без самолёта Романа, обычно занимавшего львиную долю пространства, здесь было пустовато. Он побродил вокруг «Стрекозы» Фа, снова погрустил о судьбе его собственной, залез в кабину и немного посидел там. Затем вылез и, подсвечивая фонариком, начал осматривать зарядную станцию, по словам Кастела, не очень благосклонно принявшую особенности работы на Оранжевой.

Тут за спиной раздался знакомый шорох, заставивший Мигеля обернуться. Створки шлюза открылись, и оттуда вышел Кастел с ящиком с инструментами в руках.

– Не помешаю?

«Если стрелять не будешь, то нет», – подумал Мигель. Ситуация начинала выглядеть не совсем так, как они планировали.

– Это скорее я должен спрашивать, – усмехнулся он.

– Значит, если что, подвинемся, – подытожил инженер. – Надо проверить «Стрекозу», Фа собирается на днях облететь всех полевиков, а мне в последнее время было не до самолётов.

Мигелю Фа не говорила, что собирается покидать базу, с другой стороны, отчитываться в своих передвижениях и планах перед ним она точно не была обязана.

– Я с ней уже закончил.

Кастел кивнул, подошёл к «Стрекозе» и начал раскладывать инструменты. Мигель снова повернулся к зарядной станции, краем глаза наблюдая за действиями инженера. Через несколько минут, достаточных, по его мнению, на сканирование станции, он подошёл к выстроенным в ряд запасным аккумуляторам, одновременно стараясь выглядеть расслабленно-небрежно и не поворачиваться к Кастелу спиной.

Когда очередь дошла до аккумулятора, судя по номеру, некогда модернизированного диверсантом, у Мигеля возникла проблема. Этот аккумулятор стоял на своём брате-близнеце, и до его верхней части Мигель уже не дотягивался.

– Стремянку возьми, – раздалось от «Стрекозы». – В углу стоит.

– Спасибо, – пробормотал врач.

Он принёс стремянку, залез на неё и стал шарить лучом фонарика по крышке аккумулятора, попутно размышляя, случайно или нет этот аккумулятор оставили в таком неудобном для осмотра месте.

Кастел продолжал спокойно возиться со «Стрекозой», и Мигель подумал, что инженеру совершенно точно не стоит опасаться его исследований в ангаре. Здесь его отпечатки пальцев могут быть везде абсолютно законно. Потом в памяти всплыло, что их диверсант не всегда поступал разумно с точки зрения обычной логики. Эта мысль оказалась не очень своевременной, потому что, отвлекшись на неё, Мигель выронил фонарик. Серебристая трубочка, сверкая по сторонам лучом, покатилась по крышке аккумулятора и упала с противоположной от Мигеля стороны.

Тихо выругавшись, врач начал было слезать с лестницы, но его опередил Кастел, одним стремительным движением очутившись у подножия пирамиды из аккумуляторов. Подняв и выключив фонарик, он обошёл пирамиду и подошёл к стремянке.

– Спасибо, – снова поблагодарил Мигель инженера и протянул руку.

Но Кастел не спешил отдавать фонарь. Инженер повертел его в руках, словно изучая, потом поднял глаза на Мигеля.

– Если что, сегодня ночью узел связи не работал, – негромко сказал он. – Передатчик снова вышел из стоя, я починил его только за полчаса до вашего с Фа объявления.

«Представления», – отвлечённо поправил про себя инженера Мигель, думая, что сейчас будет уместнее: то ли попрощаться с жизнью, то ли ощутить себя полным идиотом.

– Спасибо, буду иметь в виду, – врач надеялся, что голос прозвучал ровно.

Кастел кивнул, подал Мигелю фонарь и отошёл. В этот момент сначала тихо тренькнул, а через пару секунд отчаянно заверещал коммуникатор Мигеля.

– Что случилось? – инженер резко развернулся на месте.

– Доигрались! – в сердцах воскликнул Мигель, спрыгнул со стремянки и рванул к шлюзу.

Кастел, не раздумывая, побежал за ним.

– Попался! – азартно завопил в коммуникаторе Хидео и тут же осёкся. – Доктор, кажется, у нас проблемы.

Створки шлюза открылись, выпуская их в коридор базы.

– Знаю! – досадливо бросил на бегу Мигель. – Вы в душевой?

– Да.

Он бежал по коридору, на ходу снимая скафандр. В кармане комбинезона лежал собранный им набор лекарств для неотложной помощи «постоянным пациентам», и до него ещё нужно было добраться. Застёжки скафандра, как обычно, поддались не сразу, но, наконец, он с ними справился. Бросив скафандр на полу и едва не сбив с ног вышедшего из столовой Красина, Мигель ворвался в холл душевой.

На полу, привалившись спиной к стене, сидел Инка, рядом с ним на коленях стоял почти такой же бледный, как геолог, Хидео, а чуть в стороне растерянно переминалась с ноги на ногу Фа.

Мигель, бросив быстрый взгляд на свой коммуникатор, вытащил из футляра шприц и сел на пол рядом с геологом. Тот попытался оттолкнуть руку Мигеля.

– Не надо… Так будет лучше…

– Ещё один на мою голову, – не сдержался врач. – Потом разберёмся, что лучше, а что хуже. Придержи его, – скомандовал он мельхиорцу.

– Уже лучше, – констатировал Мигель минуту спустя. – Так, посидите ещё минут десять, а потом мы перенесём вас в медблок.

– Зачем? Не надо, всё равно это не имеет никакого смысла. Всё кончено… – слабо порозовевший Инка попытался было встать, но был остановлен Хидео.

– Доктор сказал, что нужно сидеть, значит, нужно сидеть, – неожиданно мягко сказал мельхиорец.

– Вот, сразу виден опыт, – похвалил Мигель. – Сходишь за носилками? Код от двери сейчас скажу.

– Не забудьте потом только его поменять, – фыркнул Хидео, вставая на ноги.

– Я с тобой, – объявил от двери Кастел. – А то как бы тебе самому они не понадобились.

Мигель уже успел забыть о его присутствии. Врач обернулся и увидел, что к ним успел присоединиться не только Кастел, но и Красин, с неприкрытым беспокойством смотрящий на геолога.

Инка растерянно переводил взгляд с одного присутствующего на другого.

Мигель подумал, что самосуда, которого опасался Хидео, можно было не ждать. Таким диверсант, которого они так долго искали, не вызывал желания немедленной мести. Мыслей о прощении, впрочем, тоже. И, кажется, не у него одного.

– Да, давайте перемещаться в медблок, – сказала Фа. – Решим, что делать дальше, когда вы будете лучше себя чувствовать,

– Я, кажется, не совсем понимаю, что здесь происходит, – сказал Красин.

– Могу предположить, что объявленное расследование своими силами дало результат, – бесстрастно произнёс Кастел.

– Что?! Адриан?! Вы тут все спятили?

– Нет, Саша, всё правильно, – криво улыбнувшись, сказал Инка. – Пожары, «овсянка», самолёты – всё на моей совести.

– Как?.. – опешил географ. Он выглядел настолько потрясённым, что Мигель успел подумать, как бы его помощь не понадобилась ещё и Красину. Хидео, видимо, подумал о том же, потому что тихо подошёл к географу поближе.

Инка в ответ только пожал плечами.

– Не думал я, что ты пойдёшь на такое из-за денег, – горько сказал Красин.

– Из-за денег?! Да они обещали, что уничтожат меня, смешают моё имя с грязью, если я не... – геолог запнулся, на такую эмоциональную речь ему не хватило дыхания.

– Они – это «КомпасБур»? – педантично уточнил Мигель. Конечно, с точки зрения врача, ему следовало обеспечить пациенту в первую очередь отсутствие лишних волнений, но у него были и другие точки зрения, едва не погибшего участника экспедиции в том числе, а значит, чем больше Инка скажет сейчас, тем будет проще им всем потом.

– Да, – мгновение вспышки прошло, теперь геолог выглядел полностью опустошённым. – Они сказали, что предадут огласке историю, как я присвоил себе чужое открытие.

– Ты?! – таким растерянным географа Мигель видел впервые, казалось, Красин до сих пор не мог поверить в реальность происходящего.

Инка повернулся к старому другу.

– Метод оценки ресурсов, который все приписывают только мне, на самом деле мы разрабатывали вместе с Муром, – он говорил, обращаясь исключительно к Красину, все остальные в тот момент для него словно не существовали. – Идею высказал он, а вся проработка была на мне.

– Да, он не любил заниматься систематизацией и доведением работы до финала, – кивнул географ. – Но записал бы его соавтором, и никаких проблем бы не было.

– Я пытался, – горько сказал Инка, – но чем дальше, тем, как он говорил, «дегустация» настоек его интересовала больше, чем наука. Доходило до того, что он приходил на учёные советы на заплетавшихся ногах. Как бы выглядело публичное представление нашего метода? Я не мог допустить, чтобы наша работа пропала, – он помолчал, переводя дыхание. – Все деньги, что я получил за это открытие, я, кстати, поделил пополам. Не знаю, что он сделал со своей долей, сумма там была солидная, но боюсь, что всё-таки пропил.

– И прожил после этого всего ничего, – Красин махнул рукой и отвернулся к стене.

Затянувшееся молчание прервал Мигель.

– Самолёты и пожары – это понятно, но зачем было зеваны травить?

Инка печально вздохнул.

– Я хотел сымитировать эпидемию. Вы бы привезли их на базу, и я бы добавил в еду ещё один препарат, который у меня был, а дальше апеллировал к инструкциям, требующим в этом случае эвакуации экспедиции.

– Выведя при этом из строя единственного врача? – хмыкнул Хидео. – Хотя с этим действием вы сильно запоздали. Таймер сбился?

– Я не собирался причинять никому вреда, моя задача была только вывести из строя технику, – Инка повернулся к Мигелю. – Таймер должен был сработать, когда вы были на базе у Лиамма, но вы улетели от него раньше времени, а отменить срабатывание устройства я не смог, связь пропала.

– Видите, – иронично сказал Хидео, – к чему приводит спешка?

– Вижу, – вздохнул Мигель. – Но химикаты в питьевой воде и подрыв энергоустановки, вообще-то, не очень вписываются в концепцию «Не причинять вреда». А с оранжереей вообще вышло бессмысленное варварство.

– Это не я! – отчаянно замотал головой Инка.

В его голосе было что-то такое, отчего Мигель ему сразу поверил.

– Это не он, – повторил Мигель. – Но кто?

– Я, – раздалось от входа.

Мигель медленно обернулся и поднялся на ноги. В дверях стояла Глория, твёрдой рукой держа пистолет, направленный прямо на него.

– Зачем?.. – только и смог спросить Мигель.

– Чтобы уничтожить их!

– Кого?

Мысли лихорадочно метались в его голове. Он неоднократно набирал в её присутствии код на двери медблока. Ей было проще простого подпилить болты ветряка, чтобы, когда он рухнет, у неё появился повод вернуться на базу и отравить воду в башне. Хидео обратил внимание на её тяжёлую сумку, где она спрятала резак, хоть сразу и не придал этому значения, и она была в медблоке, когда он выдавал мельхиорцу лекарство и предупреждал о грядущей буре. Каким слепым он был!

Глория сверкнула глазами, словно досадуя на его непонятливость. Она была как никогда бледна, только на скулах горел лихорадочный румянец.

– Рик говорил мне, что «ИСМ» экономит на оборудовании, – женщина говорила торопливо, глотая от волнения слова, – установку на его буровой давно пора было списать. А когда это случилось, начальник его участка заявил мне, что Рик сам во всём виноват, авария случилась из-за него, и я должна радоваться, что компания не предъявляет его наследникам иск о возмещении ущерба. Прямо так и сказал. Тогда я решила, что разорю «ИСМ», чего бы мне это не стоило. Стоять!

Пистолет дёрнулся в сторону потянувшейся к кобуре Фа.

– Держите руки так, чтобы я их видела! – крикнула Глория, и Фа замерла восковым изваянием.

«Да, Фа не помешают тренировки, – отстранённо подумал Мигель. – Отец бы не дал застать себя врасплох».

– Сорвав эту экспедицию, вы не уничтожите «ИСМ», – сказал Мигель.

Глория снова повернулась к нему, дуло пистолета тоже.

– Срыв одной экспедиции их не разорит, – стараясь говорить спокойно, продолжил врач.

Женщина упрямо мотнула головой в ответ.

– На этот раз им не удастся всё замять и представить как несчастный случай. Им придётся давать объяснения, и эти объяснения не понравятся их акционерам и заказчикам.

– Даже если вы устроите здесь бойню, это не даст вам гарантий того, что в рассмотрение примут причины, побудившие вас к этому, – Мигель покачал головой. – Зачем делать месть целью жизни, к тому же месть с такими сомнительными шансами на успех?

– Потому что у меня не осталось другой цели, – глухим голосом ответила женщина. Огонь, только что горевший внутри неё, погас, но пистолет она держала всё так же твёрдо. – Благополучие, дом, семья – всё это они у меня забрали.

– У вас осталась семья, – напомнил Мигель. Краем глаза он видел, что Хидео медленно, аккуратными, почти незаметными шагами подходит к Фа.

– Семья?! Вы про моих родителей и сестру? Да им ничего в жизни вообще ничего не нужно, лишь бы пособие платили и работать не заставляли. И вы предлагаете мне вернуться к ним?!

– Я говорю про другую семью. Про вашего ребёнка.

– Лучше не жить вообще, чем жить на дне, – голос Глории снова стал еле слышным.

– А его отец бы с этим решением согласился?

Глория молча смотрела ему прямо в глаза. Мигелю показалось, что она заколебалась, по крайней мере, рука, держащая пистолет, слегка обмякла.

– Давайте мы сейчас спокойно сядем и всё обсудим, мы обязательно найдём решение, – он медленно пошёл вперёд.

– Нет! – закричала Глория.

Она попятилась назад, упёрлась спиной в стену и нажала на спусковой крючок.

Первый выстрел обдал Мигеля горячим воздухом и прожёг дыру в стене за его левым плечом, второго Глория сделать не успела.

Хидео стоял, держа в вытянутой руке пистолет Фа.

«Надо будет определить его к отцу», – промелькнула в голове Мигеля словно чужая мысль, а в следующую секунду он уже опускался на колени рядом с упавшей Глорией. Можно было бы и не спешить – перед выстрелом в голову бессильна даже медицина XXIII века. Несколько бесконечных мгновений он смотрел в пустые голубые глаза, а потом решительно поднял тело Глории и выпрямился.

– Мигель, ей уже не поможешь, – тихо сказал Хидео.

– Ей – нет. Подержи дверь.