У всех свои демоны

Глава 12

Вечером, когда все уже начали расходиться по своим комнатам, Хидео подошёл к дверям медблока. Здесь он помедлил, давая себе последнюю возможность передумать, а потом аккуратно прикоснулся к блестящей кнопке звонка на двери. Мимоходом он подумал, что кнопка блестит от того, что он чуть ли не первый, кто ей пользуется, остальные, да и сам он раньше предпочитали по старинке стучать. Но сейчас мельхиорцу хотелось соблюсти все приличия.

За дверью не слышалось никаких звуков, пусто было и в коридоре, и Хидео уже успел малодушно порадоваться, что отступление от принципов несколько отложится, но потом дверь открылась.

– Можно? – спросил Хидео у появившегося на пороге врача.

– Заходи.

Мозели посторонился, пропуская мельхиорца в приёмную, оглядел коридор, а потом закрыл дверь.

– Что-то беспокоит? – спросил он, усаживаясь за свой стол и кивая на стул рядом.

– Да, – сознался Хидео, про себя добавив: «Достаточно необычные симптомы: желание поделиться переживаниями с абсолютно неподходящей для этого кандидатурой». – Знаете, я тут подумал, что не стоит держать все мысли в одной голове.

Мозели, склонив голову к плечу, изучающе посмотрел на него, после чего сказал:

– Не поверишь, но я думал о том же самом.

Выглядел, кстати, врач так себе, ему бы сейчас отоспаться полсуток как минимум, а не выслушивать неожиданные откровения. На мгновение Хидео почти почувствовал угрызения совести. Но он и сам с трудом сдерживал зевоту после двух почти бессонных ночей, да и раньше прийти он всё равно не мог, потому что только полчаса назад вернулся от оголодавшего Виткевича. А откладывать разговор тоже не стоит: завтра к Виткевичу летит уже Мозели, и не надо про рациональную организацию полётов.

Откладывать вообще ничего нельзя, особенно на Оранжевой.

– Что ж, давай сверим мысли, – вырвав Хидео из размышлений, предложил Мозели.

– Иногда на меня нападает основательность, – словно извиняясь, начал Хидео, – поэтому я хочу проговорить всё, что нам известно, с самого начала. Итак, нет сомнений, что здесь, среди нас, есть некто, работающий не во благо экспедиции, а совсем наоборот. Вероятность того, что всё, что здесь случилось, случилось случайно, можно считать незначительной.

– Как и то, что это всё отложенные результаты работы кого-то извне, – добавил Мозели.

Хидео кивнул, принимая дополнение.

– Теперь про то, что здесь случилось. Есть явные, с нашей точки зрения, разумеется, диверсии. Это жучок в еде, отравление воды и «сюрпризы» в самолётах. Есть сомнительные: пожар на складе, упавший ветряк на Второй базе и сошедший с ума «Малыш». Если войти во вкус, сюда можно записать все происшествия с техникой, вроде барахлящей зарядной станции, сдохшей в нужный момент системы очистки воды или резко севшего аккумулятора самолёта, когда мы летали за Сорокиным. Есть просто непонятные события, вроде взлома медблока, пропажи лекарства из моей аптечки и исчезнувшего, а потом нашедшегося плазменного резака.

Рассуждая, он встал и начал ходить кругами по комнате. Развернувшись в очередной раз лицом к врачу, он увидел, что тот сидит с закрытыми глазами. На мгновение Хидео стало обидно: он тут старается, раскладывает всё по полочкам, а Мозели взял и уснул! Но вслух обидеться Хидео не успел, потому что врач, всё так же не открывая глаз, сказал:

– Про то, что ветряк мог упасть не от естественных причин, ты не говорил. И что там с резаком?

– Потому что не уверен. Строители говорят, болты оказались бракованными. Видел я эти болты, они же с палец толщиной!

Он поднял руку, выбирая, какой из пальцев продемонстрировать врачу для наглядности, но подходящего не нашёл и досадливо махнул рукой.

– Попробуй взять как образец пальцы Маккензи, – посоветовал Мозели, приоткрыв один глаз. – Фигурально выражаясь, конечно.

Хидео фыркнул и продолжил:

– Естественно, собирать обломки и проводить экспертизу никто не стал, тем более после бури вряд ли что можно было бы собрать. А резак потерялся, а потом нашёлся как раз в подходящее время. Я им не пользовался с пожара, он лежал в мастерской, а потом, уже после того, как ветряк рухнул, потребовался Эриху, тот стал на всю базу требовать его с меня, а через несколько часов я случайно увидел резак почти на самом видном месте на складе.

– И резаком можно превратить нормальные болты в бракованные?

Вопрос в словах Мозели был чисто символический, но Хидео всё равно счёл нужным подтвердить:

– Вполне.

– Хорошо, и кто мог это сделать?

– Геологи со Второй, я, Фа или Инка, кто-то из них должен был полететь туда принимать базу, – перечислил Хидео. – Строители вряд ли, несколько бурь после их отъезда ветряк всё-таки пережил.

– В какой-то момент количество переходит в качество, – сказал Мозели, – но я тебя понял. Здесь круг подозреваемых уже, чем в случае пожара.

– Да, пожар могли устроить всё жители главной базы и геологи минус Глория, Арина и строители плюс Зак.

– Минус, плюс… – поморщился Мозели на его упражнения в арифметике. – Это если мы принимаем на веру ограничения по времени, исходящие из показаний Зака.

– Да, но что нам остаётся? – развёл руками Хидео.

– Действительно. Идём дальше?

– Давайте. С вашим жучком всё намного сложнее, закинуть его в ящики мог кто угодно. А его не могли вообще подселить к нам заранее?

– Вряд ли. Тогда его нужно было бы погружать в спячку, иначе он бы съел все запасы до того, как Эрих его обнаружил, а она у этого вида очень непредсказуемая: может проснуться раньше или позже необходимого, может не проснуться вовсе.

– Понятно. А при наличии специального инструмента и ящиков на незапертом складе устроить общую диету – дело пары ночей максимум, как я понимаю. Чёрт, кто вообще придумал такие порядки, что им, на замки денег не хватило, что ли! – в сердцах воскликнул Хидео. – Сегодня резак с едой, завтра что, взрывчатки не досчитаемся?

Врач покачал головой.

– Насчёт взрывчатки можешь не волноваться, она как раз хранится под замком.

– Ага, ага, – проворчал мельхиорец. – Ваше снотворное тоже под замком хранилось.

Мозели смущённо улыбнулся.

– Ну да, тут ты меня уел. Но я сам расслабился, надо было код менять почаще. Видимо, кто-то успел подсмотреть, пока я его набирал.

– Или Инку с Фа замучила бессонница, – мрачно сказал Хидео.

– Ты не считаешь, что с Фа можно снять подозрения из-за «сюрприза» в её самолёте? – мягко спросил врач.

– «Сюрприз», пока не активирован, пить-есть не просит и летать не мешает, – буркнул Хидео. Разговор получался опасный, но прекратить его он не мог. – Особенно, если нервы крепкие.

– Да, крепости нервов нашей начальнице не занимать… – протянул Мозели. – Но вообще список тех, кто мог заглянуть ко мне в гости, но меня не дождаться, тоже невелик, всего восемь человек. Начальники, завхоз, Красин, Кастел, Зак, Изольда и Глория.

– И со списком ветряка совпадают всего четверо! – обрадовался Хидео.

– Не спеши. У всех нас есть, что скрывать, – философски заметил Мозели, – и не факт, что мой «гость» и наш диверсант – одно и то же лицо. Ты же сам сказал, что это событие из разряда непонятных.

– Ага, как и пропавшее из моей аптечки лекарство, – Хидео скривился, вспоминая.

– Я попробовал, делая вид, что проверяю комплектность, аккуратно поспрашивать технический персонал про использование аптечек, все как один уверили меня, что их даже не открывали, – рассказал врач. – Так что это точно не случайность.

– Спасибо, успокоили, – проворчал мельхиорец.

– Насколько помню, я перезаряжал шприц за несколько дней до того случая.

– Всё правильно. Но за эти несколько дней на базе успели побывать все, даже геологи, кроме как из Шафрановой команды.

– Да, не везёт нам с исключением подозреваемых. Добавить «сюрпризы» в самолёты или поломать зарядную станцию тоже мог кто угодно, у кого нашлись бы соответствующие знания.

– Ага, даже Кристина и та по дороге сюда прошла школу молодого инженера у Кастела, – развеселился Хидео.

– У неё вышла идеальная маскировка истинных интересов, – улыбнулся Мозели. – Тогда, может быть, попробуем сузить круг с другого конца? С мотивов?

– Давайте. Главный мотив у нас – деньги. Конкуренты наверняка заплатили или пообещали диверсанту хорошее вознаграждение.

– Очень может быть. И для кого это вознаграждение может оказаться достаточным поводом для того, чтобы оставить без премий, а то и работы, коллег? Я не говорю о риске для их жизни и здоровья. Примем пока за аксиому, что специально внедрённых профессиональных диверсантов тут нет, – добавил Мозели.

– Например, Заку очень нужны деньги, чтобы помочь родителям расплатиться по кредиту за ферму, – нехотя припомнил Хидео.

– А кому они не нужны?

– Эм... Ну...

– Да понял я, понял. Но это всё равно не выводит меня из числа подозреваемых.

– Издеваетесь?

– Нет, стараюсь быть последовательным. Знаешь, я бы, – медленно сказал врач, – исходя из материальных мотивов, меньше всего подозревал бы Фа и Инку.

– Почему?

– У обоих крах этой экспедиции вызвал бы очень большие репутационные потери. Фа – её руководитель, то есть отвечает здесь за всё. Можно сколько угодно потом объяснять, что так сложились обстоятельства, а она тут вообще не при чём, но на таком уровне руководства такие оправдания уже не действуют. Инка вообще, по словам Красина, собирался на пенсию, и провал последней его экспедиции… и при его научных амбициях… – Мозели развёл руками.

– Но если вознаграждение оказалось очень большим, с этими потерями можно попробовать смириться, – резонно возразил Хидео.

– Да, – не стал спорить врач и потёр глаза. – Давай на этом на сегодня закончим. Завтра сложный день – мне предстоит уговорить Фа ещё раз одолжить мне самолёт.

– Если не получится, – предложил Хидео, – я могу её отвлечь, а вы его угоните.

– Ага, опыт-то есть, – кивнул Мозели. – Спасибо, если что, я обращусь к тебе за помощью.

Сложный день назавтра выдался и у Хидео, хотя начался он и с достаточно оптимистичной ноты.

– У меня для всех хорошие новости. «Посылка» прибыла благополучно, – объявила, войдя в столовую, где участники экспедиции грустили над тарелками с «овсянкой», заметно осунувшаяся Фа.

Новость встретили ликованием. «Посылкой» на базе называли давно ожидаемые контейнеры с продуктами и материалами, числом около десятка, которые должен был сбросить с орбиты прилетевший к планете транспортный корабль. Этот метод обеспечения экспедиций, хоть и нёс в себе некоторые трудности для получателей груза, позволял значительно увеличить его вес и объём. К тому же для такой перевозки можно было использовать и корабли более простой конструкции, не подходящие для посадки на неподготовленные площадки, а значит, ещё больше уменьшать издержки перевозчиков. А на издержки сборщиков разлетевшихся по планете контейнеров в этом случае можно и закрыть глаза.

– Но, – Фа сделала паузу, и все сразу насторожились, – с её получением придётся подождать. Метеопрогноз на ближайшие дни в том районе хороший, нашу часть «посылки» заберём попозже, ничего с ней не случится, сейчас важнее быстрее перебазировать «Летучий отряд».

Фа по привычке посмотрела на Романа, но тот только виновато покачал головой.

– Ну ладно, – Фа махнула рукой, – всё равно все регламенты здесь уже пошли коту под хвост. Гричау, после завтрака подойдите за инструкциями к главному геологу и готовьте самолёт.

Шафран поселился у подножия невысокой горы, на взгляд Хидео, изрядно смахивающей на вулкан. Вулканы Хидео после первого же близкого знакомства с ними недолюбливал, отчего к предстоящей миссии сразу проникся неприязнью.

«Ладно, что уж там. Прилетели, загрузились, помахали вулкану ручкой, улетели», – утешил себя Хидео и начал высматривать флажки, помечающие проверенное Романом по прошлым прилётам место для посадки.

– Ты один? – удивился вышедший к самолёту Фред Шафран.

– Романа посадили под домашний арест, – буркнул Хидео, вылезая из кабины.

Шафран вскинул удивлённо брови, но ничего не сказал.

– Всё упаковали? – спросил Хидео. – Ночевать с таким соседом я бы не хотел.

– Ты о ком? – не понял геолог.

– Да о нём, – Хидео кивнул на вершину вулкана. – Не о вас же.

– А! – Шафран рассмеялся. – Он же спит.

– Ага, ага, Сорокин тоже так думал.

– Ну не сравнивай, – протянул геолог. – У Ивана были совсем другие условия.

– Знаю я ваши условия, – проворчал мельхиорец. – Вы даже зеваны и те умудрились протушить!

Настал черёд Шафрана насупиться от воспоминаний. Впрочем, серьёзно обижаться, как Хидео уже понял, геолог не умел, так что хмурился он недолго. Парой слов Шафран объяснил, где он видел таких остряков, после чего широким жестом пригласил пройти к напоминающим юрты двум шатрам временных укрытий. Это были быстросборные конструкции, несколько нивелирующие перепады температур и защищающие от бурь умеренной силы. С виду сооружения казались даже уютными, но надежд на комфортный отдых внутри лучше было не питать: шлюзов и систем очистки воздуха в них не было, так что хотя бы на время расстаться со скафандрами их обитателям и гостям не светило.

– Кстати о зеванах, – спросил Хидео, когда они поднимались по склону. – Что вы с ними такое сделали, что они испортились? Хочу попробовать завезти их на Мельхиору, и, так сказать, ненароком не повторить ваших ошибок.

– А кто их знает, – пожал плечами Шафран. – На главной базе они жили у Ника под кроватью, ну ты сам, наверное, знаешь.

– Ещё бы, сколько раз я об этот ящик спотыкался! Под кроватью-то он полностью не помещался. И, кстати, Ник меня ими угощал, всё нормально было.

– Ну да, мы там все их ели. А у нас на базе поставили ящик в комнате отдыха и потихоньку их уничтожали. А потом раз, и всё, мы превратились, как сказал доктор Мозели, в зомби.

– У доктора специфическое чувство юмора, не принимай близко к сердцу, – утешил Шафрана Хидео.

– Да я и не принимаю, – хмыкнул геолог. – Так что ничего мы с ними не делали. Зеваны, правда, под конец немного сморщились, но пахли нормально и вкуса не потеряли.

– И вас это не смутило?

– Нет, конечно. Это же зеваны, все знают, что они не портятся, но кто знает, как они должны выглядеть несколько месяцев спустя?

– Действительно.

Что-то ему в истории с зеванами не нравилось, хотя, казалось бы, к чему тут придраться?

– Эх, зря доктор увёз с собой всё, что осталось в ящике. Надо было спрятать парочку себе, вернулся бы домой, угостил бы тёщу «космическим деликатесом»…– мечтательно сказал Шафран, когда они подошли к «юртам». – Но я тебе этого не говорил!

– Нем, как могила! – пообещал мельхиорец с серьёзным видом.

Внутри «юрты» обнаружились оба подчинённых Шафрана – былой сосед Хидео по комнате Ник и девушка-техник Диана. Они укладывали какое-то оборудование в ящик с таким старательным видом, что Хидео поставил бы своё месячное жалование на то, что этим делом они занялись только за мгновение до их прихода.

– Смотрите, кого я вам привёл! – объявил Шафран, и Диана тут же оживилась:

– Перерыв?

Шафран нахмурился:

– А вы уже всё упаковали?

– Ну… не совсем…

– Тогда какой может быть перерыв?

– Так гостя же надо встретить, накормить, напоить… – попыталась воззвать к гостеприимству начальника девушка, но Шафран был непреклонен.

– Ещё скажи, в баньке попарить.

– Да, от баньки я бы сам сейчас не отказался, – вступил в разговор Ник, протягивая Хидео руку. – Привет, как долетел?

– Нормально. Но давайте, и правда, не рассиживаться, – попросил он.

– Нашему гостю не нравится наш сосед, – тут же сдал мельхиорца Шафран.

– Хикарети, что ли? – догадался Ник.

– Хика-кто? – переспросил Хидео.

– «Курящий» на каком-то древнем языке, мы так назвали вулкан, чтобы как-то его называть, – подсказала Диана, уныло заворачивающая в пневмоплёнку коробочку неизвестного Хидео назначения. – Ну вы бы хоть ему поесть дали с дороги, а то прямо нехорошо получается.

Ник покопался в стоящем рядом ящике, вытащил оттуда цилиндр полевого рациона и вчитался в этикетку.

– О, со вкусом говядины по-мексикански, редкий зверь. Лови!

– Да у вас тут почти ресторанная кухня, – восхитился мельхиорец, вытягивая из цилиндра трубочку.

Диана фыркнула.

– Если бы ты ел эту «ресторанную кухню» каждый день по три раза, ты бы так не говорил.

– Он хоть на вкус разный, – не согласился Хидео и напомнил: – На базе уже давно перешли на одну «овсянку».

– На базе у меня ещё коробка шоколада есть, – мечтательно протянула Диана. – А в этот супер-сбалансированный продукт никто так и не догадался добавить немного удовольствия.

Хидео засмеялся. В шоколадном удовольствии Диана однозначно себе не отказывала, но это смешливую смуглую брюнетку не портило, скорее наоборот, ей шли пропавшие после двух месяцев на «супер-сбалансированном продукте» щёчки с ямочками.

Диана улыбнулась в ответ, и Хидео обнаружил, что ямочки никуда не делись. Он бы ещё поразглядывал девушку, отрешаясь от терзающих его тревог, но чувствовал, что Ник будет против такого пристального внимания.

Сделав над собой усилие, Хидео повернулся к Шафрану.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Грузить ещё пока нечего, видишь, какие у меня усердные трудяги работают, – Шафран снова нахмурился в сторону молодых людей, – так что отдыхай пока. Редкий гость всё-таки, – он усмехнулся.

– Можно подумать, у вас на первой базе гости сновали один за другим, – фыркнул Хидео.

– Да как сказать… – задумался Шафран. – Залетали время от времени. Фа прилетала базу принимать. Смешно, конечно, вышло, мы уже заселились, вещи разложили, окрестности начали осваивать, а на следующий день она прилетает.

– А строители к тому моменту уже уехали, естественно? – предположил Хидео.

– Да, мы с ними даже не встретились. Так что претензии, если бы они возникли, предъявлять можно было бы только их следам, – встрял Ник.

– А без претензий обошлось?

– Не совсем, – грозно глянув в сторону молодого геолога, ответил Шафран. – Через пару недель забарахлил электрогенератор. Прилетал Кастел вместе с одним из молодых строителей, таким бритым верзилой.

– Заком?

– Да, точно. Мы же с ними почти не пересекались, так что я их плохо знаю.

– Вам повезло, – чуть слышно буркнул Хидео.

– Они чуть драку тут не устроили, всё выясняли, на чьей совести поломка.

– Выяснили?

– Как-то выяснили, а главное, починили, больше проблем не было.

– И гостей тоже в качестве ложки дёгтя.

– Ложку дёгтя, будь она у меня, я бы вылила на комбинезон ещё одному гостю, – вскинула голову Диана. – Тому, кто нам даже помыться после отработки территории не дал, сразу в самолёт и в поля.

– Диана! – возмутился Шафран.

– Ну а что, разве так делают?

– Диана!!!

– Простите, что вмешиваюсь в воспитательный процесс, но мне стало любопытно, про кого сейчас речь?

Гневно буравящая начальника взглядом Диана повернулась к мельхиорцу.

– Про Инку, конечно же!

– Он тоже заглядывал в гости? Что ж вы его зеванами не угостили? – хихикнул мельхиорец, не обращая внимания на поморщившегося Шафрана.

– Не угостили… Едва успели ящик под стол задвинуть, чтобы на выволочку за неположенный рацион не нарваться, – пожаловался Ник. – А на второй его визит уже ничего не осталось, доктор всё с собой увёз.

– Стырил деликатес, понимаешь.

– Вот-вот, – Ник широко улыбнулся.

– Так, всё, хватит языками чесать, – раздражённо сказал Шафран. – А то и правда ночевать здесь придётся.

Перспектива ночевать на ящиках не вдохновила и Ника с Дианой, так что процесс сборов пошёл быстрее. Закончив с едой, Хидео присоединился к геологам, под руководством Дианы заворачивая в плёнку то, что, по её словам «всё равно не жалко». Затем настал черёд погрузки немалого багажа геологов в самолёт. Солнце уже явственно клонилось к горизонту, когда Хидео приступил к проверке систем самолёта.

– Может, и правда переночуем здесь? – почти жалобно спросила, глядя на длинную тень от самолёта, Диана.

– Ничего, в точке назначения стемнеет только через семь часов, а лететь всего чуть больше пяти, – сделал попытку успокоить её мельхиорец, но, кажется, в этом не очень преуспел.

– Но тебе надо ещё и отдохнуть перед полётом!

– Не переживай, мне доктор дал с собой живительных таблеточек.

На самом деле доктор дал ему не только таблеток, но и не менее живительное наставление к ним не прибегать, но зачем Диане знать лишние подробности?

Напоследок Хидео, памятуя о необъяснимом разряде перед вылетом за Сорокиным (ох, как тогда ругался Роман!), проверил аккумуляторы, у основного оставалось ещё с треть заряда, резервный бодро подмигнул всеми восемью зелёными лампочками. Чтобы доставить геологов на место и вернуться на базу хватит с избытком.

Уже привычно взлетев, он доложил на базу и постарался отрешиться от болтовни, а точнее, ругани геологов за спиной. Шафран пытался продолжить воспитательную беседу, Диана вяло огрызалась, а Ник, судя по звукам, решил не тратить время в пути даром и заснул.

Выведя самолёт на нужный курс, Хидео глубоко вздохнул, сбрасывая пока неизбежное напряжение. Погода радовала, самолёт внимания не требовал, так что Хидео решил ненадолго отвлечься и посмотреть, что делают его пассажиры. Он оглянулся как раз в тот момент, когда Диана, устав от рулад напарника, ткнула Ника ладонью в бок. Мера подействовала, но ненадолго, чуть отдохнув, Ник принялся храпеть с удвоенной силой. Вскоре к нему присоединился сидящий с другой стороны от девушки Шафран. Диана зарычала.

– Ты отключи от них приём, – посоветовал Хидео.

– Гениально! – девушка покопалась в настройках и облегчённо вздохнула. – Можно, я тебя поцелую?

– Через скафандр? – педантично уточнил Хидео.

– Ну…

– Вот именно. Через скафандр не интересно, а когда мы оба окажемся без них, будет уже неактуально.

Диана в ответ засмеялась.

– Ты тоже поспи, – посоветовал ей Хидео. – Быстрее время пройдёт.

Девушка покачала головой.

– Не люблю спать в дороге.

– Ну как хочешь.

Некоторое время они летели в молчании, потом Хидео спросил:

– Прости моё любопытство, но почему ты так въелась на Инку? Не верю, что всё дело в зажатом выходном.

– Из-за него мне пришлось бросить учёбу, – мрачно ответила Диана.

– Как это? – изумился Хидео: на его взгляд, главный геолог был скорее идеологом повального интеллектуального совершенствования, а не совсем наоборот.

Диана вздохнула.

– Я дала однокурснику свою курсовую для образца, а он взял и списал её подчистую. Инка тогда вызвал нас обоих, прочитал часовую лекцию о чистоте имени учёного, преступности плагиата и прочем, и прочем, а потом сказал, что должен бы нас обоих отчислить, дабы это имя не марали, но учитывает наши былые заслуги, заблуждения молодости и всё такое. И влепил по трояку. А у меня тётка оплачивала учёбу при условии, что я буду закрывать сессии без троек. В общем, прямо от него я пошла забирать документы.

– А тётке объяснить, что ты не виновата, не пробовала?

Диана горько усмехнулась.

– Даже не пыталась. Ей объяснить что-то ещё сложнее, чем Инке.

– М-да, – Хидео помолчал. – Как подкопишь денег, будешь возвращаться в университет?

– А смысл? – фыркнула Диана. – Нарвёшься снова на какого-нибудь поборника чистоты имени, и все труды коту под хвост. Уж лучше съездим ещё в пару экспедиций, потом поженимся, заведём штук пять детей… – мечтательно протянулся она.

Хидео хихикнул.

– А Ник в курсе этих планов?

– В курсе, в курсе, – девушка засмеялась.

– И он с ними согласен?

– Не совсем. Считает, что детей должно быть шестеро.

Хидео засмеялся и, не оборачиваясь, показал девушке большой палец.

Да, характерная для Инки, насколько Хидео успел его узнать, вышла история. Интересно, сочетается ли отравление фруктов с чистотой имени учёного?

Если подумать, то, кроме Инки, сделать что-то с фруктами могли сами геологи, Зак, Кастел, Фа… и Роман. Из любви к искусству диверсии и не на такие жертвы пойдёшь.

А может, всё-таки исключить из этого списка главного геолога? Он же зеваны, по идее, вообще не видел. Хотя кто знает, может, как раз-таки под его взглядом зеваны сами сморщились и прокисли от смущения?

Хидео хихикнул про себя и скорректировал курс, чтобы оставить набухающие песком тучи слева.

Всхрапнув напоследок, проснулся Ник. Что-то виновато пробормотав Диане, он спросил Хидео:

– Долго ещё?

– Около двух часов, – сверившись с маршрутом, ответил мельхиорец.

– Эх… рано проснулся, – сокрушённо сказал молодой геолог. – Может, перекусим?

Словно дождавшись этого предложения, проснулся и Шафран. Геологи зашуршали пакетами всё с теми же полевыми рационами.

– Будешь «Цыплёнка Нептуна»? – спросил Ник. – Могу прочитать состав.

– Боюсь, если ты прочитаешь состав, я уже не буду, – хмыкнул Хидео. – Подожди минутку.

Он переключился на резервный аккумулятор, дождался вспыхнувшего зелёного индикатора и протянул руку.

На вкус «Цыплёнок» оказался совсем не безнадёжным. Хотя, может быть, Диана права, это с непривычки и после «овсянки». Жаль, что полевые рационы не слишком располагают к тому, чтобы продлить удовольствие: только начал цедить через трубочку его пюреобразное содержимое, а стакан уже показал дно. Или это сказывается его неопытность, вон геологи, хоть и начали «ужин» раньше, до сих пор сидят со своими стаканами, время от времени прикладываясь к ним, словно к коктейлям на вечеринке?

Эх, жалко, что на вечеринке у географов не было Дианы, она бы хорошо дополнила уголок Аришки и Кристины. Ну да, не в последний раз собирались же, всё ещё впереди. Только нужно будет перед началом следующей вечеринки что-нибудь сломать по ведомству строителей, чтобы Зак был занят и не портил ему программу.

А вообще надо меньше думать о девушках, тем более чужих, а то тоже станешь объектом пристального внимания, только не девушек, а их кавалеров, что совсем не так интересно.

К тому же у Хидео появился свой объект для пристального внимания: стрелка на индикаторе заряда батареи быстро шла к нулю. Намного быстрее, чем должна была при полностью заряженной батарее.

Хидео похолодел. Он прикрыл глаза, пожалев, что в скафандренельзя вытереть о штаны враз взмокшие ладони, и медленно досчитал про себя до тридцати, выравнивая сердцебиение и надеясь, что, открыв их, убедится, что ему почудилось. Позади продолжали болтать ничего не подозревающие геологи. Хидео открыл глаза. Стрелка индикатора, чуть дрогнув, перешла очередное деление. Ещё раз глубоко вздохнув, мельхиорец начал быстро листать карту, выбирая место, более-менее пригодное для посадки.

Как назло, поднялся ветер, так что о плавном вертикальном снижении можно забыть. Так, вот эта долина должна подойти, лишь бы хватило заряда сошедшей с ума батарейки.

– Сейчас будем садиться, – Хидео надеялся, что голос прозвучал ровно.

– Уже? Вот что значит, хорошо перекусить! Сытые часов не наблюдают, – засмеялся Ник.

А вот Диана, кажется, что-то заподозрила.

– У нас всё в порядке? – спросила она.

– Не совсем, – ответил Хидео, и спиной почувствовал сгустившееся напряжение и осторожный обмен взглядами. – Аккумулятор повреждён, придётся садиться раньше точки назначения.

– А мы… сядем? – тихо спросила Диана.

– Куда денемся, – небрежно ответил Хидео: только женских, а ещё хуже, мужских истерик за спиной ему сейчас и не хватало.

Диана судорожно вздохнула и замолчала. Молчали и остальные геологи. Выбранная Хидео долина мало-помалу приближалась, приближалась к нулю и стрелка индикатора.

– База, это M-четыре-два-один, – вспомнил о необходимости разделить панику Хидео. – Совершаем вынужденную посадку из-за неисправности аккумулятора.

– Вас поняла. Как сядете, доложите.

Голос Фа не допуска даже мысли, что они могут не сесть, а вот сам Хидео в успехе был вовсе не так уверен.

– Скажи, пожалуйста, сколько у тебя часов налёта? – словно прочитав его мысли, осторожно поинтересовался Шафран.

– Фред, прости за фамильярность, но ты действительно хочешь это знать?

Так, вот и долина. Да, на карте она выглядела гостеприимнее, но деваться уже некуда. Заряда остались считанные проценты, но теперь дело уже не в нём, а в его, Хидео, искусстве. Вспомнить все уроки Романа, отключиться от мыслей о геологах и о том, что у него не получится. Круг погасить скорость. Ещё один. Отлично, руки уже почти не дрожат. Теперь можно и на посадку.

Уже почти у самой земли Хидео совершил ошибку, к счастью, не фатальную, но самолёт изрядно тряхнуло. Индикатор заряда мигнул напоследок и погас. Ещё один толчок, и самолёт коснулся земли. Тряска усилилась, в иллюминаторах мелькали торчащие тут и там утёсы, но везения Хидео (на умение он всё ещё не считал возможным претендовать) хватило на то, чтобы ни один из них на пути самолёта не оказался. Постепенно мелькание замедлилось, а потом и вовсе прекратилось.

– Так сколько у тебя часов налёта, парень? – спросил Шафран ещё раз в полной тишине.

Хидео хотел ему объяснить, но покосился на Диану, молча отстегнул ремень и спрыгнул на песок. Следом за ним наружу выбрались геологи.

– Это уже даже не смешно! – повернувшись в сторону, где находилась база, громко объявил Хидео. – Провидец чёртов!

Он зло пнул камень.

– Тебе кто-то предсказал аварийную посадку? – неожиданно спокойно спросила Диана.

– Да, есть у нас один такой… предсказатель.

Злиться на Мозели было, конечно, не логично, но приятно, намного приятнее, чем на какого-то «неизвестного недоброжелателя». Пнув камень ещё раз, Хидео вздохнул и вызвал базу: надо же порадовать Фа тем, что она в нём не ошиблась, а потом, пока не стемнело, осмотреть самолёт.

Начав осмотр в гордом одиночестве, Хидео уже через несколько минут обзавёлся аж пятью помощниками: в наушниках попеременно звучали голоса Романа и Кастела, а вокруг вились оставшиеся без дела геологи. Распугать их не смогли даже совместные усилия пилота и инженера, которым кто-то то и дело загораживал поле зрения камеры на скафандре мельхиорца. Упорство геологов под конец было вознаграждено тяжёлой физической работой – Хидео беззастенчиво, наплевав на уровни подчинения, привлёк Шафрана и Ника к извлечению из гнезда увечного аккумулятора.

К этому времени заметно стемнело, так что пришлось одолжить в хозяйстве геологов пару мощных фонарей на треногах. Сами геологи немного понаблюдали за копанием Хидео во внутренности «батарейки», заскучали и ушли заниматься какими-то своими делами.

А вот оставшимся быстро стало не до скуки. Кастел восхищённо присвистнул, стоило Хидео снять очередную панель.

– Что-то не так? – не понял мельхиорец.

Инженер ожидаемо зазнаваться не стал.

– Смотри, – начал объяснять он. – В этом аккумуляторе восемь отдельных батарей, индикатор в стандартном варианте показывает их суммарный заряд. Здесь же кто-то замкнул индикатор только на первую, полностью заряженную, батарею. Остальные же, судя по всему, были пустыми.

– А, понятно, почему стрелка так быстро шла к нулю.

– Вот-вот.

– И что за шутник это сделал? – вступил в разговор Роман.

– Знал бы – уши надрал, – ответил Кастел.

– Или не только уши, – пробормотал Хидео.

Все немного помолчали.

– Что ж, с другой стороны, ничего фатального не случилось, – устало подытожил Кастел. – Самолёт в порядке, завтра привезём вам другой аккумулятор, и полетите дальше. Эту «батарейку» тоже починим.

– А что до шутника… Найду и надеру уши, – мрачно посулил Роман.

«Осталось только его найти», – вздохнул про себя Хидео, но вслух ничего не сказал, попрощался с коллегами и выключил фонари. Пора было подумать и о ночлеге, например, помочь геологам, отчего-то не пожелавших спать в самолёте, вытащить их «юрту».

Утро началось с перебранки. Геологи что-то выясняли между собой, Шафран то ли потерял какую-то совершенно необходимую ему вещь, то ли нашёл её в неожиданном месте. Диана сонно отругивалась. Хидео, и без того невыспавшийся (спать в скафандре с непривычки оказалось не очень удобно), пожалел, что решил не отрываться от коллектива и устроился на надувной койке в «юрте».

«Надо было ложиться в кабине, – подумал он. – Мозели куковал хотя бы в одиночестве». Хидео встал, потянулся, вспомнил, что умывание ему сегодня не светит и помрачнел ещё больше.

Ссора продолжилась и за завтраком. На этот раз из-за пустяка сцепились Диана с Ником. Умом Хидео понимал, что для давно сработавшейся троицы совсем не характерно собачиться, и так себе ищут выход вчерашние переживания, но собственного настроения это понимание не улучшало. Решив, что сидеть, опустив глаза в тарелку и деликатно делая вид, что ничего не замечает, он всё равно из-за отсутствия тарелки не сможет, мельхиорец подхватил свою порцию и вышел наружу.

Утро было ясным, и день обещал быть неплохим для Оранжевой. Хидео медленно тянул через трубочку свой завтрак и осматривал давшую им временный приют долину. Долина как долина, таких на планете сотни, если не тысячи: песок вперемешку с обломками камней под ногами, невысокие горы в километре от них и чуть повыше на горизонте. На вездеходе особо далеко не заберёшься, но им это, вроде, и не надо.

– Может, выгоним вездеход? – как нарочно, раздался за спиной голос Ника.

Хидео обернулся и вопросительно посмотрел на вышедшего следом за Ником Шафрана:

– Я что-то пропустил?

– Ничего важного, – поморщился Шафран и повернулся к Нику. – Ничего, прогуляетесь ножками, здесь всего ничего. Вам полезно размяться, – мстительно добавил он.

Ник молча развернулся и ушёл в «юрту». Шафран раздражённо передёрнул плечами и отправился к самолёту.

«Выгнал всех и ушёл спать в тихое место, хороший план, – про себя одобрил Хидео. – Хотя именно там тишину я ему не обещаю». Мельхиорец скомкал стаканчик и сунул его в висящую на поясе сумку для инструментов: возвращаться в «юрту», чтобы выбросить стакан в бак, ему совершенно не хотелось.

Он пошёл к самолёту, чтобы ещё раз осмотреть его при дневном свете. Не то, чтобы в этом был какой-то практический смысл, в результативности вчерашнего осмотра Хидео не сомневался, но надо было занять голову и руки хотя бы видимостью деятельности, чтобы немного унять вновь нагнавшие его мысли о бессмысленности всего происходящего.

За спиной раздались голоса, он оглянулся и увидел, как из «юрты» вышли Ник и Диана. Геологи несли на спине небольшие рюкзаки и выглядели уже вполне довольными жизнью. Помахав мельхиорцу, они направились к видневшимся в километре от самолёта скалам.

Тяжело вздохнув, Хидео принялся за осмотр. Через несколько минут из самолёта выбрался Шафран. Вопреки предположениям Хидео он не стал предаваться праздности, а вытащил из грузового отсека складной стол, и установил его чуть в стороне. С места, где стоял Хидео, было видно, как Шафран развернул на столе электронную карту и начал колдовать, то подключая, то отключая на ней снимки, расцвечивая их всеми цветами радуги или снова возвращая к привычному серо-рыжему тону. Иногда геолог поднимал голову, осматривал окружающие долину скалы то ли в поисках вдохновения, то ли действительно что-то видя сквозь них.

– А мне нравится это место! – некоторое время спустя объявил Шафран.

Хидео мог ему только позавидовать: ему это место совсем не нравилось.

Хотя если сравнивать с приключением того же Мозели, у них тут вообще всего лишь пикник на природе: есть крыша над головой, еды и воды на месяц, если не больше, станция обслуживания скафандров, зарядная станция для вездехода и прочего оборудования… Жаль только, что от неё нельзя зарядить «батарейку» самолёта, мощности не хватит. А в остальном живи и радуйся жизни.

Хидео в который раз уныло обвёл взглядом пустынный горизонт и безжизненные скалы. Хотя нет, не совсем безжизненные.

– Куда это они так торопятся? – удивлённо спросил Хидео.

Шафран поднял голову от стола и прищурился в сторону скал, откуда быстро приближались две фигурки. Кажется, он связался с молодыми геологами, и их ответом как минимум успокоился, поскольку снова развернул карту. Хидео же невольно позавидовал физической форме геологов. Сам он давно забросил тренировки, а тут километр бегом в скафандре, да по песчано-каменистому бездорожью… И даже не запыхались. Хотя нет, всё-таки запыхались, но не настолько, чтобы не хватило воздуха похвастаться.

– Смотрите, что мы там нашли! – объявил Ник и выложил на центр стола блестящий на солнце обломок.

Заинтересовавшись, Хидео подошёл ближе.

– Неужели золото? – восхитился мельхиорец.

– Нет, медь, – ответил Ник, пока Шафран со всех сторон осматривал находку.

– А…– разочарованно протянул Хидео.

– Зря ты так, – слегка снисходительно сказала Диана. – Без меди наша промышленность как без рук.

– Хуже, – кивнул Шафран, не отрывая взгляда от находки. – Так, всё, разбиваем здесь лагерь.

– Прямо здесь? – изумился Хидео. – Начальству не понравится.

– Если начальству не понравится, пусть приходит сюда и на руках перетаскивает нас в другое место. Сам я отсюда не уйду, – отрезал геолог.

Геологи засуетились. Странное дело, их было всего трое, но они смогли создать ощущение того, что находишься внутри растревоженного муравейника. Шафран ругался по громкой связи с Инкой, Ник перетаскивал с места на место какие-то ящики, Диана старалась от него не отставать. Среди радостно-возбужденных геологов Хидео чувствовал себя лишним. Поначалу он пытался воззвать к здравому смыслу и необходимости получить одобрение руководителей, но вскоре махнул рукой и отдал самолёт на разграбление. На песке быстро выросла гора ящиков, какие-то штативы, а в довершение всего из грузового отсека, тихо рокоча, выкатился вездеход. Потом хаос как-то разом прекратился, одни ящики спрятались в «юрте», другие перекочевали в вездеход, геологи окружили стол с картами и с головой ушли в малопонятную мельхиорцу беседу.

Пинать камни на этот раз Хидео не стал, просто фыркнул про себя, выражая обиду на мир в целом, и ушёл в кабину с чётким намерением доспать недоспанное ночью.

– Я долго думала, на что ты обидишься больше – если тебя разбудить, или если не разбудить к обеду, и решила провести эксперимент, – со смешком прозвучал в ухе голос Дианы.

– Ммм… – Хидео медленно выкарабкался из разложенного кресла. Более удобного для сна, чем кровати в «юрте», кстати. Или просто он начал привыкать к скафандру вместо пижамы? – Я дал обет – не пропускать обед без очень веских причин, так что однозначно на второе.

Диана снова хихикнула.

– Тогда выходи.

Встав на пороге кабины, Хидео ещё раз потянулся, уже привычно обвёл взглядом горизонт, потом приставил ладонь козырьком к шлему и присмотрелся повнимательнее.

– А вот и курьерская служба, – сказал он.

«Стрекоза» Фа, естественно, других самолётов у них не осталось. Но почему она так странно летит?

«Стрекоза», покружившись над долиной, наконец решилась на посадку. Тяжелее обычного приземлившись, самолёт, подскакивая на неровном грунте, подкатился к ним.

– Не знаю, как вы его будете отсюда вытаскивать, но раз мы его как-то запихнули, должны справиться, – вылезая наружу, вместо приветствия сказала Фа.

Хидео присмотрелся и, не удержавшись, присвистнул: ряд задних сидений исчез, и всё свободное пространство кабины занимала тёмная громада аккумулятора. Вот и ответ, в чём была причина неровного полёта «Стрекозы»: вес аккумулятора для неё был всё-таки на пределе. Наверное, никому и в голову до сих пор не пришло, что аккумулятор типа ШП-14 можно перевозить в «Стрекозе». С другой стороны, а какие у них оставались варианты? Тащить волоком за вездеходом?

Следующие полчаса Хидео провёл в высшей степени познавательно. Таким количеством способов «при дамах» выразить своё отношение к прямоугольному ящику, не желающему вылезать через округлое отверстие, а также к тем, кто его туда запихнул, какими поделился Шафран, мельхиорец не владел даже во времена жизни на Мукумбаку. Впрочем, тогда варианты «при дамах» и «не при дамах» различались не сильно.

Наконец аккумулятор был извлечён из «Стрекозы» и даже установлен на место. Хидео залез в кабину, полюбовался на указывающую на сто процентов стрелку, хотел было вылезти, чтобы по всей форме доложить Фа, но прислушался к происходящему снаружи и вместо этого устроился на сиденье поудобнее и принял очень занятой вид. Ещё не хватало ему влипнуть в разборки на чьей бы то ни было стороне!

Полчаса спустя Фа капитулировала. Возможно, она продержалась бы и дольше, несмотря на то, что троица возбуждённо жестикулирующих геологов в прямом смысле припёрла её к стенке «юрты», но тут на связь на общей частоте вышел Инка. Главный геолог, не стесняясь и не смущаясь слушателей, устроил форменный разнос, причём не только непосредственным инициаторам отклонения от плана работы, но и всем, сколько-нибудь в этом замешанным.

– Здесь есть хоть один человек, ответственно относящийся к работе? Есть, я спрашиваю? Техника ломается, самолёты падают, партии бродят, где им заблагорассудится. И вы ещё хотите завершить работу в срок?

Фа поморщилась.

– Адриан, – успокаивающе сказала она. – Я не хочу лезть в вашу епархию, но они уже успели разгрузиться и приступить к работе, так что сворачивать её, не получив никаких результатов, было бы совсем неразумно.

– Прогноз по плановой точке по сравнению с этой так себе, – буркнул Шафран и замолчал, когда Фа предупреждающе подняла руку.

– Этой точки вообще в прогнозе не было! – снова завёлся Инка. – И, наверное, неспроста!

– Потому что её удалось нормально отснять только на днях, – пробормотал Ник.

Кажется, Фа надоело быть в центре перепалки.

– Так, давайте заканчивать. Раз уж нас сюда занесло, будем считать это знаком судьбы, и территорию отработаем. Недели вам хватит? – обратилась она к Шафрану.

– За глаза, – ответил тот.

– Хорошо, закончите раньше, отправитесь дальше. Неделя погоды не сделает, – сказала она, обращаясь, видимо уже к Инке.

– Под вашу ответственность, – даже по голосу было слышно, как главный геолог скривился.

– Под мою, под чью же ещё, – устало сказала Фа и, махнув рукой, направилась к «Стрекозе».

– Я остаюсь здесь? – напомнил о себе и самолёте Хидео.

Она повернулась к Хидео.

– Да, совсем из головы вылетело с этой… хм… медью. Надо бы всё-таки забрать «посылку». Строители свою часть уже увезли, но им её сбросили поточнее, а нашу забросили в не очень удачное место. То ли с координатами напортачили, то ли что-то ещё.

– Не очень удачное – это как? – рискнул уточнить Хидео.

– Сейсмически нестабильное, – подтвердила его худшие опасения Фа. – На ближайшие дни прогноз хороший, но затягивать не стоит, всякое может быть. Так что сейчас на базу, зарядиться и взять кого-нибудь в помощники, а завтра с утра за «посылкой».

– Кого? – в упор спросил мельхиорец.

– Ммм… да, выбор у нас небогатый. Ладно, на базе решим.

Зато богатым был выбор того, кто мог творчески поработать над конструкцией аккумулятора: все десять нынешних обитателей главной базы, исключая его самого и Мигеля Мозели. Хидео устало потёр глаза, потянулся было за «живительными таблеточками», но решил не гневить судьбу и «жуткого доктора» и пошёл готовить самолёт к взлёту.

Заходя на посадку, Хидео бросил взгляд на базу и почувствовал, что время повернуло вспять: около ворот ангара, задрав головы вверх, стояли две фигуры в скафандрах. Хидео с трудом сдержал желание оглянуться: не клюёт ли носом на заднем сиденье Мозели?

– Так, – громко произнёс мельхиорец, – база не та, Сорокин сидит в своей аномальной зоне, а Фа я обогнал почти у самой Медной долины. О, надо будет зайти к Красину, пусть напишет название на своей карте!

Когда самолёт коснулся грунта, встречающие, как и в прошлый раз, ушли в ангар. Хидео глубоко вздохнул, смиряясь с предстоящими наверняка неприятными разговорами, и повёл самолёт следом.

Внутри ангара ждали не Фа с Сорокиным, а Кастел и Долгих, и похоже, они уже успели поругаться. Хидео неодобрительно подумал, что зря Роман мучается, запихивая в скафандр забинтованную руку, скорейшему излечению это точно не способствует. Нет, самому Хидео, конечно, нравится летать, и, если бы не этот несчастный случай, такая возможность ему вряд ли бы представилась, но…

– Привет, – коротко бросил, подойдя ближе, Кастел. – Ты увечного с собой привёз, надеюсь? Оставь его мне на опыты и иди отдыхать.

– Сейчас, – Хидео медленно оглядел ангар, словно видя его впервые. Когда он отсюда вылетал, вряд ли мог предположить, чем обернётся обычный полёт. А ещё именно здесь занимался своим нехорошим делом этот вредитель, антиклинорий ему поперёк и лакколитом сверху!

– Ты отлично справился, – словно прочитав мысли мельхиорца, тихо сказал Роман.

– Завтра опять лететь, – невпопад отозвался Хидео. – Нужно будет забрать «посылку».

– Далеко?

– Ещё пока не знаю, – Хидео вспомнил, что так и не уточнил, где находится это «сейсмически нестабильное» место. Вот будет забавно, если там, откуда они забирали Сорокина с командой!

– Давай тогда готовить самолёт, – сказал Кастел. – И проверять.

– Смысл? – хмуро спросил Роман. – Завтра всё равно перепроверять.

– Не доверяешь местным обитателям?

Долгих только пожал плечами. Хидео только переводил взгляд с одного на другого. Да, было бы странно, если бы один только Мозели заметил неладное.

– Правильно не доверяешь, – одобрительно сказал Кастел. – Здесь давно чертовщина творится, и знать бы ещё, с кого за неё спрашивать.

Он повернулся к мельхиорцу.

– Я полечу с тобой, помогу загрузить «посылку».

Роман насупился, но ничего не сказал.

– Насчёт аккумуляторов не беспокойся, – продолжил инженер. – Мы сегодня проверили все остальные, твой экземпляр был уникальным.

– Но это сегодня, – наконец решился вставить реплику Хидео.

– Надо устанавливать дежурство, – хмуро сказал Роман.

– Дежурство установить можно, но толку с него, – ответил Кастел.

– Ты о чём? – не понял Роман.

– О том, что мы не можем доверять даже друг другу.

– Ты снова на что-то намекаешь? – в голосе пилота появились угрожающие ноты. – Может быть, на то, что это всё я подстроил и вот это сделал специально? – он махнул обожжённой рукой и скривился. – Чтобы лететь не самому.

– Я ни на что не намекаю, – устало ответил Кастел, – а просто напоминаю, что уверенным здесь можно быть разве что в нём, – инженер кивнул на Хидео, – да и то только потому он едва не разбился.

– И поэтому предлагаешь ничего не делать?

– Предлагаю называть вещи своими именами. И ещё лечь спать.

«Надо было наниматься сюда прорицателем», – подумал Хидео, проверив с утра координаты точки приземления «посылки». Долина Сорокина, и ведь даже не припечатаешь её сильнее, чем её уже припечатало!

– Как ты можешь это есть? – вместо приветствия кисло спросила Кристина, садясь напротив.

– А я приправляю её энтузиазмом. Доброе утро, Арин.

– Доброе утро, – Арина села рядом с подругой. – Поделишься приправой?

– А как же! Девушки, давайте сегодня как следует насладимся «овсянкой»! Потому что уже завтра мы начнём по ней скучать.

– Ты летишь за «посылкой»? – догадалась Арина.

– Ага. Сегодня я наконец-то ещё раз полюбуюсь долиной Сорокина. Не забудь, кстати, написать это название на ваших картах.

– Подожди, какое название?

– Долина Сорокина. Или долина Третьей базы, как считаешь, что лучше звучит?

– Ты собираешься туда, где была Третья база? Но там же сегодня будет очень сильная буря! – глаза девушки стали огромными.

– Какая буря, в сводке погода же хорошая?

Хидео открыл прогноз.

– Точно, хорошая. Минус восемнадцать, ясно, ветер не больше десяти метров в секунду, – зачитал он. – Курортная погода же.

– Да нет, там будет буря! Я писала про неё! Про эту бурю я пишу в прогнозе уже третий день! – девушка чуть не плакала.

– Я тебе верю. И не переживай ты так сильно, – он ободряюще улыбнулся девушке. – Что я, бурь, что ли, не видел?

– Что за шум?

Голос вошедшей в столовую Фа был уже заранее мрачно-обречённый. Впрочем, мрачно-обречённый – это ещё неплохо, будь Хидео на её месте, от всех свалившихся на экспедицию неприятностей он бы уже давно перешёл к следующей стадии – раздумий о ритуальном самоубийстве.

– Разбираемся с прогнозом погоды в точке сброса «посылки», – ровным голосом сообщил начальнице до того молча завтракавший Кастел.

– И что с ним не так?

– Там будет буря, я три дня пишу о ней в утреннем прогнозе, – Арина смотрела на Фа почти с отчаянием. – А сейчас мы смотрим этот прогноз, и о буре там ни слова!

– Ничего не понимаю, – Фа замотала головой. – Почему там нет бури?

– Не знаю, – вскочившая при появлении Фа Арина бессильно опустилась на стул. – Но я о ней писала…

– Так, ладно. А что у нас с сейсмопрогнозом? – Фа повернулась к вошедшему вслед за ней Красину.

– Сейчас посмотрим, – отозвался географ. – Давайте только переместимся в наш кабинет, не будем портить аппетит остальным.

«Остальных», правда, в столовой почти что и не осталось, только Кристина демонстративно уселась поудобнее, дескать, за мой аппетит в законное время завтрака можете не переживать. За Красиным пошли Фа, Кастел, Долгих, Арина, Хидео и, неожиданно, Эрих.

В кабинете географов обнаружился Инка, и, судя по его виду, он был уже в курсе намечающихся проблем.

– Сегодня туда лететь нельзя, – заявил главный геолог, едва все пришедшие успели войти.

– Стоп, – Хидео не понял, к кому больше относилось требование Фа – к Инке или к нему, только набравшему воздуха в грудь для ответа, но на всякий случай повиновался.

– Давайте по порядку. Александр Иванович, что там с сейсмопрогнозом?

– Не очень, на самом деле. Есть признаки скорого повышения уровня сейсмической активности. Не прямо сейчас, скорее всего, не сегодня, но в ближайшее время там станет неспокойно.

– Плохо. – Фа задумалась, потом повернулась к Арине. – Когда будет буря?

– Во второй половине дня, – Арина нервно теребила ворот комбинезона. – Точнее сказать не могу.

– Надо лететь, и как можно скорее, – заключила Фа.

– Если что-то пойдёт не так, мы потеряем как минимум самолёт, – нехарактерно мягко напомнил Инка, – и экспедицию можно будут сворачивать.

«Как минимум, – хмыкнул про себя Хидео. – Хорошо сказано».

Удивительно, но Эрих молчал.

– Её и так придётся сворачивать, – резко сказала Фа, – если мы потеряем этот груз.

– Значит, полетели, – Хидео как мог широко улыбнулся. – Сверху прогноз плохой, снизу плохой, куда деваться? Кто со мной?

Он помнил, конечно, что лететь с ним накануне вызывался Кастел, но тогда речь шла о совсем других условиях полёта. И он бы даже косо не посмотрел на инженера, если бы тот сейчас отказался.

– Пошли, – Кастел даже не колебался. – Или считаешь, вдвоём не справимся?

– Справимся, конечно. Всё, всем хорошего рабочего дня, ждите к ужину.

Главное было не оглядываться, чтобы не видеть плещущегося в глазах Арины отчаяния.

По дороге к ангару им встретился Мозели.

– Самолёт угнать не успели, я правильно понимаю? – мимоходом спросил у врача Хидео. – Приношу свои извинения, но моё участие в процессе опять немного откладывается.

– Я подожду, не переживай, – заверил тот мельхиорца.

У шлюза их нагнал Роман.

– Я лечу с вами, – сообщил он.

– Зачем? – насторожился Хидео.

– На всякий случай. Если он не случится, можешь считать меня балластом. А на базе мне всё равно нечего делать.

Наверное, Хидео следовало бы обидеться за такое откровенное недоверие к его успехам в пилотировании, но на самом деле он был даже рад. С некоторыми людьми даже в передрягах спокойнее, и Роман был однозначно из их числа.

– Как могло так выйти? – спросил Долгих, когда они взяли курс на долину Третьей базы.

– Ты о чём? – отозвался сидевший сзади Кастел.

– О том, что «посылку» сбросили туда, куда сбросили.

Инженер хмыкнул.

– Попутали координаты. Вопрос только, с чьей подачи.

– «Здесь» или «там», ты имеешь в виду?

– Именно.

Кажется, совет Кастела лечь спать был и правда разумным. По крайней мере, они больше не напоминали давно не кормленных псов, только и ищущих, в кого бы вцепиться. С другой стороны, зачем ругаться, когда сейчас они все вместе в одной лодке?

– И за какой вариант ты голосуешь? – поинтересовался пилот.

– За «здесь». «Там» пока не очень в курсе, где именно находится это самое гиблое место из всех, нами разведанных.

Хидео слушал молча. Он мог бы многое добавить к размышлениям инженера, но не спешил. Кастел правильно сказал, безоговорочно доверять кому-либо было бы ошибкой. Хотя он дорого бы дал за возможность исключить из подозрения обоих своих спутников.

– Есть предпочтения? – помолчав, спросил Роман, и, усмехнувшись, добавил: – Кроме меня, конечно.

– Хочешь знать моё личное субъективное мнение? – уточнил Кастел. – Другого не имею.

– Хочу.

– Строители. Слишком много к ним накопилось вопросов. Да и все их «посылки» упали куда они и заказывали.

– Они же здесь почти не бывают! – удивился Долгих.

– Смотря кто, – ответил инженер, – Маккензи и этот бритый парень заглядывают часто, возможность подпортить нам жизнь у них есть.

– А как можно подменить координаты? – решился вступить в разговор Хидео.

– Самый простой способ – внедрить в систему связи специальную программу, которая будет подменять отправляемые сообщения.

– И кто может это сделать?

– Тот, кто имеет к системе доступ определённого уровня, то есть Фа, Инка и я, – педантично перечислил инженер. – Или любой, имеющий достаточно навыков и времени, чтобы эту систему взломать.

Кажется, Кастел пожал плечами.

– Я уже скучаю по старым добрым временам, когда на узел связи приходили с бумажкой с текстом, – проворчал Роман.

– Ага, и передавали его набором точек и тире, – подхватил Кастел.

– Точек и тире? Это как? – изумился Хидео. Он попытался представить, как это могло быть, в его голове сразу возник целый ряд образов, один фантастичнее другого.

– Я тебе потом покажу, наглядно, – немного зловеще пообещал Роман.

– Или настучишь, – задумчиво добавил Кастел.

– Знаете, я уже не уверен, что хочу это знать, – признался Хидео, и его собеседники захохотали.

Эта болтовня немного разрядила обстановку, но всё равно, что-то Хидео беспокоило, и он никак не мог понять, что именно. Наконец его осенило: ему совсем непривычно было видеть Романа справа от себя.

– Непривычно смотреть на землю с пассажирского места, – словно прочитав его мысли, признался Роман.

– Это ненадолго, – попробовал утешить его Хидео.

– Надеюсь, – Роман помолчал, а потом добавил: – Сколько себя помню, мечтал летать… А ты кем хотел стать в детстве?

– Фермером, – скривился Хидео.

Он с раннего детства мечтал стать полицейским. Стоять на страже закона, защищать невинных... Он был бесконечно горд и счастлив, когда ему удалось поступить в Александрийскую академию полиции. Счастье и гордость с ним разделяли, пожалуй, полконтинента (Мельхиора славилась очень низкой плотностью населения и не притупляемыми расстояниями добрососедскими отношениями). Эти же самые полконтинента, к слову, незадолго до этого всем миром собирали ему деньги на билет до Академии (ещё Мельхиора славилась бедностью). Ему было 12 лет (учить будущий цвет полиции в Конфедерации предпочитали с очень юных лет), и жизнь впереди казалась простой и понятной.

Через полгода всё изменилось. Мельхиоре удалось добиться независимости от Звездной Конфедерации, с момента недобровольного присоединения не баловавшей колонию ничем, кроме презрительного отношения и выкачивания ресурсов.

Радостная поначалу новость обернулась для Хидео личной трагедией: в Конфедерации решили, что присутствие бывших подданных в силовых учебных заведениях неуместно, и всех мельхиорцев скопом отчислили. В Александрийской академии эту процедуру провели даже гуманно, дав пару недель на сбор вещей и прощания и купив билет до дома. Но Хидео только-только исполнилось тринадцать, он был упрям, растерян, и о возвращении домой, как ему казалось, с позором, не мог допустить даже мысли. Продав билет за полцены и отправив домой бодрое сообщение, что всё устраивается наилучшим образом, он отправился покорять такие далёкие от родной планеты миры.

Бодрые сообщения домой он продолжил отправлять и в последующие годы, коротко рассказывая, что нашёл жильё и работу, и у него всё отлично. На самом же деле всё обстояло совсем не так радужно. Начать с того, что найти работу в хорошем месте в тринадцать лет оказалось невозможным: его попросту не брали, ссылаясь на недопустимость детского труда. Оставались только «нехорошие» места. Жизненный опыт они, конечно, обогащали, вот только несколько однобоко. Тем не менее, до поры Хидео удавалось скользить по лезвию закона, не скатываясь на другую его сторону.

Бесконечно так продолжаться не могло. Зимними сумерками накануне его пятнадцатого Дня рождения в переулке возле бара, где он работал мальчиком на побегушках, его остановил Громила Клаус, правая рука главаря одной из крупнейших банд Мукумбаку. Сунув мельхиорцу за пазуху какой-то футляр, он прошипел:

– Отнесёшь в «Рог», отдашь Испанцу. Если потеряешь или попадёшься копам, найду и убью.

Клаус растворился в темноте, а Хидео на ставших ватными ногах привалился к грязной стене. Растерянность и отчаяние, овладевшие им, не шли ни в какое сравнение даже с моментом сообщения об отчислении. Наконец, чуть отдышавшись, он вышел на бульвар. И тут стала понятна нервозность Клауса: бульвар кишел людьми в синих мундирах. Хидео осторожно пошёл вперёд, на него никто не обращал внимания: вечно бегающий с заказами туда-сюда мальчишка давно стал почти элементом пейзажа. Осмелев, Хидео пошёл спокойнее.

– Эй! – раздался властный окрик.

Хидео замер. К нему широким шагом приближался полицейский.

– Кто такой? Что здесь делаешь?

– Посыльный, несу заказ на Маячную улицу, – пролепетал Хидео, снизу вверх глядя на громадную фигуру полицейского и показывая на пакет в руках.

– Шёл бы ты лучше домой, парень, – проворчал полицейский.

Хидео отчаянно замотал головой.

– Не могу! Хозяин убьёт, если не отдам заказ.

Полицейский скривился, но потом махнул рукой:

– Проходи, но потом сразу домой, нечего тебе здесь делать.

Хидео закивал, про себя подумав, что совет очень хороший, но несколько запоздавший. Сейчас он бы всё отдал за возможность оказаться дома, на Мельхиоре, и пусть соседи что хотят, то и говорят.

Потом он много раз думал, что было бы, если бы Испанец, взяв из его слегка дрожащих рук таинственный футляр, просто дал бы ему по уху и велел катиться куда подальше. Но Испанец, подержав его с полминуты под своим тяжелым взглядом, сунул руку во внутренний карман и достал оттуда пачку купюр. Столько денег разом Хидео держал в руках только однажды, покупая билет до Академии. Деньги он взял, а вот от предложенной вместе с ними ампулы отказался уже без колебаний: он столько раз спотыкался об едва дышащие тела на задворках бара, что присоединяться к их компании не хотел совершенно.

Эта история обернулась для мельхиорца новыми курткой со штанами и наконец не жмущими ботинками, несколькими сытыми месяцами и тем, что Испанец начал ему кивать при встрече.

Как-то раз слегка перебравший Громила Клаус громко хвастался перед Испанцем своим последним приобретением – пистолетом редкой модели. Хидео, убиравший последствия попойки за соседним столом, мельком глянул на покупку и не удержался от скептической гримасы, видимо, замеченной Испанцем, так как, проводив покачивающуюся фигуру Клауса своим фирменным тяжёлым взглядом, тот поманил мельхиорца к себе.

– Считаешь, что эта штучка не так хороша, как кажется?

– Ненадёжный и громоздкий, – пожал плечами Хидео.

– Разбираешься в оружии?

– Немного, – сдержанно сказал мельхиорец. Он уже жалел, что ввязался в разговор, и был абсолютно уверен, что упоминание Академии будет в нём лишним.

– А как насчёт практики? – Испанец достал пистолет и протянул его Хидео рукояткой вперёд. – Сможешь попасть в красную бутылку на верхней полке? Ущерб хозяину я оплачу.

– Из незнакомого оружия – нет, – твёрдо ответил Хидео.

– А если с ним познакомиться?

– Спасибо, не хочу. Извините, мне нужно работать.

Через две недели его вышвырнули из бара, а заодно и угла, где он ночевал, даже не дав забрать немногие хранимые там вещи. То, что при этом его ещё и избили, на фоне наступающей зимы было обстоятельством, не заслуживающем особого внимания. Скорее всего, обратись Хидео к тем же полицейским, ему не отказали бы в помощи. Даже наверняка: нашли бы место в приюте, возможно, сообщили бы родителям… Мельхиорцу невозможно скрыть своё место рождения, как бы он ни старался.

Хидео представил, как соседи снова собирают деньги, но уже на обратный билет, и решил, что лучше замёрзнуть в подворотне. Здесь его неделю спустя и нашёл Испанец. И хотя Хидео знал, что Испанец ничего не делает просто так, искушение хотя бы ещё раз погреться перед тем, как замёрзнуть насмерть, оказалось для ещё даже не шестнадцатилетнего мельхиорца слишком сильным.

И только много позже ему пришло в голову, что приложить к его несчастьям руку мог сам Испанец.

Хидео горько усмехнулся про себя: Мозели так удивился, когда у него вырвалась угроза ответить на языке подворотен, интересно, что бы тот сказал, если бы узнал, куда он из этих подворотен попал?

Мельхиорец почувствовал, что его снова захлёстывает волна безнадёжности. Эх, жаль, что с ним сейчас Роман и Кастел: вариант устроить «максимум», как сказал бы Инка, показался ему как никогда привлекательным.

Если задуматься, чем он лучше того же неизвестного диверсанта? Это Мозели весь такой чистый и пушистый, а он... Клейма ставить некуда. Диверсант же вредит только имуществу, так сказать, людей не трогает, действует аккуратно. Почти аккуратно. В отличие от него.

Хидео захотелось завыть, вместо этого он стиснул зубы и крепче вцепился в штурвал. Те, кто сейчас на базе ждут «посылку», не виноваты в том, что у кое-кого расшалились нервы. Без самолёта «посылку» точно не забрать, а значит, им придётся голодать, ожидая эвакуации.

Судорожное движение мельхиорца не осталось незамеченным Романом.

– Устал? – спросил он. – Подменить?

Хидео медленно выдохнул, расслабляя мышцы, и отрицательно покачал головой.

– Не надо. Просто что-то вспомнилось, как нас в прошлый раз здесь тряхнуло.

Роман понимающе кивнул, но было заметно, что на Хидео он нет-нет, да посматривал.

– Давно хотел спросить, – полуобернувшись назад, сказал Хидео, чтобы сменить тему, – почему тебя все называют по фамилии, а не по имени? Это какая-то национальная традиция?

– Традиция, – хмыкнул инженер. – Только не национальная. В моей дворовой компании было шесть Бане, так что с шести лет мы называли друг друга исключительно по фамилиям. А так как в этой компании я проводил почти всё время, забегая домой только поесть и поспать, да и то не всегда, то, что у меня есть ещё и имя, я практически забыл.

– А как же школа? – удивился мельхиорец.

– Ну… в школу иногда всё-таки приходилось ходить. Когда директор нас отлавливал и за шкирку туда оттаскивал. Но и там имя использовали разве что для прочувственных бесед, но на нас они особо не действовали, так что устраивали их редко.

– Тебя послушать, у вас там была шпана шпаной.

– Практически, – слышно было, как Кастел улыбается.

– И как же ты тогда стал инженером? Это же учиться надо было!

Кастел снова хмыкнул.

– Да однажды директор затащил меня на завод, где делали двигатели самолётов, там какой-то его приятель работал. Они мне показали – вот здесь чертежи и модели, вот тут куча деталей, вот тут их собирают, вот тут испытывают, потом везут на другой завод, а потом раз – и эта куча деталей поднимает в воздух огромную махину. И я загорелся: хочу так же! Директор посмеялся и сказал: «Учись!». Так что компания меня потеряла. А привычка к именованию по фамилии осталась, – заключил инженер.

Сегодня страна вулканов вела себя почти прилично, только кое-где курились одинокие дымки. Может быть, получится для разнообразия обойтись без приключений?

Как ответ на немой вопрос Хидео в кабине ожило радио.

– M-четыре-два-один, это база, – голос Арины звенел от напряжения. – Усиление ветра в точке приземления «посылки» начнётся раньше прогнозируемого, около 14 часов 30 минут по времени базы.

– База, принято, – с тщательно отмеренным равнодушием ответил Хидео.

– Поворачиваем? – Кастел усмехнулся и пояснил: – Кто-то же должен был это предложить.

– Рассмотрели, обсудили, отвергли, переходим к следующему пункту программы, – кивнул Роман.

– А ведь сначала я не понял, почему тут такие надбавки, – признался Хидео.

– Молодо-зелено! – засмеялся Роман.

– Не переживай, это проходит, – «утешил» Кастел, похлопав мельхиорца по плечу.

Надо было, наверное, демонстративно обидеться, но Хидео посмотрел вниз, и ему стало не до этого.

С их прошлого прилёта долина изменилась. Центральная часть заметно опустилась, отвесные обрывы по её краям обнажили ярко-оранжевые породы с хаотичным рисунком. На краю обрыва висела половина купола Третьей базы. В проломе крыши Хидео успел разглядеть лежащий на боку горшок с торчащей из него коричневой копной – всё, что осталось от «мини-оранжереи», так восхитившей его своим наличием при визите на Вторую базу.

– Будто после бойни на Александрии, – пробормотал Роман и пояснил, встретив непонимающий взгляд Хидео: – Это давняя история, ты, наверное, совсем маленьким был. Там была община Искателей Вселенского разума, и однажды у них ум за разум и зашёл. От одного посёлка камня на камне не оставили, к счастью, до столицы не смогли дойти. Об этом мало писали, вообще, как мне кажется, постарались поскорее забыть. Сделать вид, что ничего не было. Зря, конечно.

Хидео кивнул, принимая информацию к сведению. Про Искателей можно будет как-нибудь попробовать расспросить Мозели, наверняка тот знает подробности, не попавшие в печать: если верить той же печати, именно его отец приложил руку к разгрому казавшихся неуязвимыми сектантов.

А ещё долину разрезали многочисленные расщелины, совсем узкие и изрядной ширины. Поперёк одной расщелины, едва касаясь стенок, застыл один из контейнеров. Второй лежал в сотне метров от него.

Ветер, между тем, начал набирать силу.

– Начнём с того, на расщелине, – сказал Долгих.

Хидео молча кивнул, Кастел, тоже молча, отстегнулся и прошёл в грузовой отсек. Хидео перевёл двигатели в режим «вертолёт», позволяющий самолёту зависать на одном месте, и медленно подлетел к расщелине. Долго в этом режиме работать не стоило, расход энергии сильно возрастал, но, если повезёт, они управятся быстро.

Ветер, тем не менее, в этот план вносил свои коррективы. Самолёт сильно болтало, и о том, каково сейчас будет Кастелу из него спускаться, Хидео старался не думать.

– Придётся подняться повыше, чтобы не садануться об землю, – сказал Хидео Роману, и тот поморщился, но согласно кивнул.

– Я всё слышал, – предупредил по громкой связи инженер. – И вам это припомню.

– Мы тебе двойную порцию за вредность за ужином выдадим, – пообещал Хидео. – Если всё сложится.

– А не сложится, тоже двойную, но только «овсянки», – добавил Роман.

Кастел предпочёл не отвечать.

– Вернусь отсюда, пойду в цирк, акробатом без страховки, – прокомментировал свой спуск инженер десять минут спустя.

– Все мы там будем, – пробормотал Хидео.

– Ты там не очень приближайся к краям, – посоветовал Роман.

– Не дурнее, – уточнять, кого именно, инженер не стал.

Следующие десять минут Хидео пытался решить с виду простую, а на деле почти невозможную задачу: удержать самолёт более-менее на одном месте.

– Есть два крепления, до других не могу добраться, – судя по голосу, и два дались Кастелу нелегко.

– Затянем на двух? – Хидео вопросительно посмотрел на Романа.

– Должны. Мы, было дело, и с одним умудрились, но лучше не вспоминать, как. Перераспредели только тягу, а то кувыркнемся, – напомнил Роман. – Так, хорошо. Теперь медленно вытягивай.

Сначала Хидео показалось, что ничего не происходит, потом тросы подтянулись, и контейнер поплыл вверх. А потом самолёт мотнуло, контейнер резко подпрыгнул и тут же упал вниз, ударившись о землю. От удара дальняя сторона расщелины обвалилась, контейнер соскользнул вниз, и его намертво заклинило между стенок. В этом Хидео убедился несколько минут и десяток бесплодных попыток спустя.

– Похоже, мы попались, как обезьяна с кувшином орехов, – констатировал Кастел. – Надо отцепляться, забирать, пока можем, второй, а за этим вернуться, когда погода будет потише.

Инженер уже не мог стоять прямо под порывами ветра.

– Если за это время «посылка» не составит компанию базе Сорокина, – напомнил Хидео.

– Есть предложения? – Кастел повысил голос, чтобы перекричать шум ветра.

– Попробовать добраться до креплений на другой стороне. Мы же дёргаем «посылку» за один край, возможно, если потянуть за другой, получится её вытянуть. Или срезать выступ, за который она цепляется.

– Здесь монолит, только если взрывать, – возразил Кастел.

– Взрывчатку, случайно, никто не захватил? – скептически поинтересовался Роман. – А вот с креплениями может и выгореть. Остаётся вопрос, как до них добраться, если они на контейнере, контейнер в расщелине, ну и далее по тексту.

– Один лезет, другой страхует, – пожал плечами мельхиорец и осёкся. – Извини, забыл, что ты...

– Что я? – переспросил Роман. – Не настолько я увечный, уж удержать самолёт на месте с полчаса смогу.

– Отлично! – Хидео мигом отстегнулся и побежал в хвост. Цепляя страховку, он ощутил неясную тревогу, но сразу от неё отмахнулся. Сделают дело, потом можно подумать и об её причинах.

– Ну и ветрило тут у тебя! – проорал мельхиорец, едва коснувшись ногами земли. Спуск из самолёта по такой погоде оказался впечатлением, которое срочно нужно было забыть.

– У тебя наверху, можно подумать, был лёгкий бриз, – проорал в ответ инженер. – Кто полезет вниз?

– Я, конечно, ты меня килограммов на тридцать тяжелее, тянуть тебя обратно мне совсем не улыбается.

– Ну уж, на тридцать… – проворчал Кастел, присматриваясь к застывшей около расщелины каменной глыбе: и от ветра немного прикрывает, и страховочный трос можно обмотать вокруг и закрепить.

В расщелине было тихо и почти уютно, только темновато. Хидео, где-то ступая по едва заметным уступам, где-то проскальзывая, спустился на три метра и нащупал ногами крышку контейнера. Махнув показавшемуся над краем расщелины Кастелу, он внезапно подумал, что для инженера, если диверсант именно он, сейчас идеальная возможность устроить ему несчастный случай со смертельным исходом, достаточно всего лишь сначала как следует дернуть за страховочный трос, а потом его отпустить. До дна расщелины метров десять, шансов выжить немного, а на бурю можно списать и не такое. Невольно поежившись, мельхиорец торопливо защелкнул первый карабин. Чтобы добраться до второго, нужно было пройти несколько метров по наклонной крыше контейнера. Не самое приятное занятие, но ещё один трос должен был сильно упростить вытягивание застрявшей «посылки».

Собравшись с духом, Хидео осторожно тронулся в путь. Он почти добрался до второго карабина, когда знакомый гул заставил его поднять голову. Самолёт, до этого висевший чуть в стороне от расщелины, медленно проплыл над ней и скрылся из виду. Трос, который нужно было прицепить к контейнеру, и раньше свободно висящий, кольцами плавно заскользил вниз.

Сердце Хидео пропустило удар, потом бросилось наверстывать упущенное: похоже, он опасался не того человека.

– Что за?.. – нехарактерно эмоционально высказался Кастел. Кажется, он тоже увидел что-то, что ему совсем не понравилось.

Мысли калейдоскопом замелькали в голове.

Зачем Роман полетел с ними? Рассчитывал на ситуацию, что снаружи окажутся они оба с Кастелом? Роман справится с самолётом и одной рукой, это ему и двух рук пока маловато. Приведёт самолёт домой, расскажет грустную историю о трагической гибели двух героев, а пока летит, погода и какой-нибудь вулкан приведут действительность в соответствие с рассказом.

Мог ли Роман сам подстроить себе несчастный случай, чтобы не участвовать в поисках Мозели? Надеясь, что Хидео не решится или не справится? С другой стороны, это же Роман натаскивал его в пилотировании, причём по своей инициативе. Но, может, он тогда не планировал доводить дело до несчастных случаев, а потом уже было поздно сворачивать «школу». А заминировать «Стрекозы» уж ему-то вообще раз плюнуть…

Но Романа не было на базе, когда из медблока украли снотворное. А если Мозели прав, и вторжение к нему никак не связано с диверсиями «КомпасБура»? Роману под пятьдесят или около того, в этом возрасте уже может надоесть мотаться по диким планетам, и захочется комфортной жизни, а «КомпасБур» её предложит скорее, чем «ИСМ»…

Лёгкое подёргивание карабина в руках заставило Хидео опомниться. Трос медленно пополз вверх, подтягивая слабину, и тут в наушниках раздался голос Романа:

– Ребят, может, вы чуть поторопитесь? Самолёт вообще-то сносит, я не могу бесконечно искать, где его болтает поменьше.

– Сейчас, – когда он только успел охрипнуть? Хидео щёлкнул карабином, подёргал, проверяя, и крикнул: – Я закончил, поднимаюсь!

Путь наверх объективно наверняка был сложнее спуска, но Хидео преодолел его на одном дыхании: ему так хотелось поскорее убедиться своими глазами, что Роман никуда не улетел. Наверху его ждал ещё более мрачный, чем обычно, Кастел и висящий у него над головой самолёт.

– Отходим! – поторопил мельхиорца инженер, и сам побежал в сторону от расщелины.

Хидео последовал примеру Кастела: получить по голове многотонной «посылкой», да ещё после стольких переживаний, было бы вдвойне обидно.

Обернувшись к расщелине, они с безопасного расстояния наблюдали, как из неё вылез сначала край контейнера, потом другой, потом тросы выровнялись, и, раскачиваясь, как маятник, «посылка» поднялась вверх. Чтобы затянуть её внутрь самолёта, Роману наверняка пришлось изрядно повозиться, но, наконец, она полностью скрылась в грузовом отсеке.

– Я бы закричал: «Ура!», но что-то нет настроения, – пожаловался инженер.

– Да, зрелище не для слабонервных, – невпопад ответил Хидео. – Пошли ко второй?

Погрузка второго контейнера, несмотря на ещё больше усилившийся ветер, не шла ни в какое сравнение с погрузкой первого. Хидео в ней даже не участвовал: ему сначала пришлось ещё раз почувствовать себя воздушным змеем, поднимаясь в самолёт, чтобы закрепить первый контейнер, а дальше Кастел уверил, что уж со стоящей на ровной поверхности «посылкой» он справится.

Поводов не доверять словам инженера у мельхиорца не было, так что, закончив с грузом, он поспешил в кабину.

– Пустишь назад? – как можно более легкомысленно спросил Хидео.

Смотреть Роману в глаза после всего, что он успел подумать в расщелине, ему было до отвращения неловко.

– Мои полчаса ещё не вышли, – отозвался пилот. Кажется, он ничего не заметил.

Роман проверил приборы и, улучив момент, встал:

– Садись.

Хидео устроился за штурвалом, Роман вернулся на своё место и отвернулся к окну.

– Заканчивает, кажется, – прокомментировал он увиденное.

– Готово, можете поднимать, – подтвердил голос Кастела.

Закреплять второй контейнер предстояло самому инженеру, а перед этим тоже ещё раз побыть «воздушным змеем». Впрочем, сам Кастел наверняка бы предпочёл «змея» перспективе остаться внизу.

Обратно летели практически в молчании. Подозрительно бледный Роман, снова отвернувшись к окну, почти незаметно достал из кармана нечто, подозрительно похожее на обезболивающее в шприце. Хидео старательно уткнулся в приборы, Кастел, судя по звукам за спиной, не менее старательно начал копаться в ящике с инструментами.

Впрочем, отвлекаться от приборов Хидео не стоило не только из-за Романа. Полёт в условиях почти полного отсутствия видимости, да ещё и при переменчивом ветре скоростью почти на пределе возможностей самолёта вообще не способствует рассеянности, как бы ни хотелось сделать передышку после приключений в долине.

Заведя самолёт в ангар, Хидео пробормотал:

– Чтоб я ещё раз… – и прикрыл глаза.

Роман широко улыбнулся, хлопнул его по плечу и полез наружу. Хидео немного посидел, убедился, что уставшие от напряжения руки уже почти не дрожат, выпрыгнул из кабины и едва не упал. Наверное, где-то на плато неловко наступил на ногу и даже этого не заметил.

– Иди-ка ты ко врачу, мы тут как-нибудь сами справимся, – посоветовал Кастел, покачав головой.

– Да, а то будет у нас два пилота – одноногий и однорукий, – хмыкнув, поддержал его Роман.

Хидео послушно похромал в медблок. И правда, не помешает рассказать Мозели про события прошедших трёх дней.

Зайдя в мастерскую, чтобы снять и оставить там скафандр, он услышал за дверью шум и предпочёл затаиться: если его не обманул слух, набор голосов и произносимых ими фраз указывали, что в ангар входила торжественная, хоть и припозднившаяся, делегация встречающих. Долгих и Кастел обещали со всем справиться, вот пусть и справляются с поздравлениями от Фа и Эриха. А Эрих, в этом можно не сомневаться, тем более справится с транспортировкой контейнеров на склад.

В коридоре стало тихо, и Хидео продолжил свой путь.

– И снова перед нами открывается волнительная дилемма, – подытожил врач, выслушав рассказ мельхиорца. – Он хотел вывести из строя самолёт временно, параллельно поработав с прогнозом погоды, просто чтобы мы не успели забрать контейнеры с едой, или навсегда, подгадав момент, когда им управляет кто-то менее опытный, чем Роман?

– Или это сам Роман, – сварливо добавил Хидео. Мысли, обуревавшие его в расщелине, ушли, но оставили после себя гадкое послевкусие. Впрочем, рассказывать об этом Мозели он точно не собирался.

– Всё может быть, – Мозели потянулся за бинтом.

– Кастел думает, что это строители, но ему простительно, – сообщил Хидео и пояснил в ответ на вопросительный взгляд врача: – Он с ними давно на ножах.

Мельхиорец с минуту понаблюдал за манипуляциями врача и добавил:

– Но тут есть одно обстоятельство, которое Кастел не заметил. Когда я изображал героя-спасателя, аккумулятор был в порядке. На резервный я переключался, и в нынешнем состоянии мне бы его просто не хватило на эти все эти круги от Виткевича к Сорокину.

– И на поиски одного невезучего доктора, – кивнул Мозели.

– Ага. Я его использовал, и когда летал сдавать еду Виткевичу, честно говоря, просто забыл после нашего с вами возвращения зарядить основной. То есть аккумулятор «модернизировали» ночью перед вылетом к Шафрану.

– И это автоматически выводит из рассмотрения всех строителей, а заодно и геологов.

– Кроме Глории, – педантично уточнил Хидео.

– Да, кроме Глории, – задумчиво согласился врач. – Кстати, а сколько времени нужно, чтобы сотворить с аккумулятором то, что с ним сотворили?

– Ну… Думаю, не меньше часа. Там все панели пока снимешь…

– Значит, Глория тут тоже не при чём. В ту ночь она плохо себя чувствовала и отсюда не выходила, а я больше, чем на десять минут, не отлучался.

– Плохо. В смысле, хорошо, одним подозреваемым меньше.

– Да, хорошо, – подтвердил Мозели, явно думая о чём-то другом. – Всё, можешь идти, прыгать в ближайшие дни не советую, а в остальном поводов оставить тебя на больничном у меня нет.

– Ну и пожалуйста, – Хидео сделал вид, что обиделся.

– Захочешь на опыты – приходи ещё, – дежурно откликнулся врач, без особого, правда, энтузиазма, и Хидео покинул медблок, за порогом укоризненно покачав головой. Впрочем, у него и своих проблем хватало, например, не помешает всё-таки поужинать, пусть даже пока ещё «овсянкой».

Арина с убитым видом сидела за столиком в углу. Перед ней стыла «овсянка».

– Думаешь, в холодном виде она вкуснее? – поинтересовался Хидео, садясь рядом. – Мне кажется, к третьему месяцу ежедневного употребления её уже ничто не спасёт.

– Это было очень страшно? – девушка в упор посмотрела на него.

– Три месяца есть «овсянку»? А разве ты сама это не знаешь?

– Лететь через бурю.

– Это было красиво, – серьёзно сказал мельхиорец. – Представляешь, миллиарды песчинок летят навстречу, а стоит подняться повыше, как они все начинают сверкать на солнце. Летишь словно через поток звёзд...

– Не помешаю? – спросила, уже усаживаясь, Фа. Выглядела она невозможно уставшей, словно это она только что прорывалась через тонны летящего песка. Хидео же, воодушевленный удачей в борьбе со стихией, усталости пока вообще не чувствовал. Хотелось дурачиться и делать глупости. Например, поцеловать Арину, но, кажется, подходящий для этого момент он уже упустил.

– Тебе не в чем себя винить, – негромко сказала Фа девушке. – Сводки, которые ты публиковала по утрам, последние дни чуть позже кто-то редактировал.

– Но история же всех правок сохраняется, можно посмотреть, кто внёс изменения! – воскликнул Хидео.

– Можно. Прогнозы правил Иван Джонсон.

– Кто?! – глаза Арины стали огромными.

– Иван Джонсон, – повторила Фа. – И что хотите с этим, то и делайте, как говорится.

Она встала и, не говоря больше ни слова, вышла из столовой.

– Хидео, что здесь вообще происходит? – почти жалобно спросила Арина.

– Не знаю. Но обязательно выясню, – пообещал мельхиорец.

С минуту они помолчали, думая каждый о своём, потом девушка неуверенно спросила:

– Я пойду? Надо всё-таки сделать прогноз на завтра. Пока вы были там, я совсем не могла работать.

– Конечно, иди.

С её уходом на Хидео разом навалилась усталость, словно из него, как недавно из самолёта, тоже вытащили батарейку. Даже есть не хотелось, хотелось закрыть глаза и не открывать как минимум до того момента, как всё закончится.

Романа и Кастела мельхиорец узнал даже с закрытыми глазами. Пилот и инженер вошли в столовую и молча сели по обе стороны от него.

– Разгрузились? – не открывая глаз, спросил Хидео.

– Ага, – ответил Кастел.

Они немного посидели молча.

– Я думал, ты нас там оставишь, – тихо сказал Кастел.

– Надо было, – фыркнул Роман, – дабы не выдумывали неизвестно что.

– Ну что, по «овсянке»? – делано оживился мельхиорец, почувствовавший, что тему надо срочно менять.

– Ты же неисправим, да? – тоскливо спросил Кастел.

– Именно! – довольно ответил Хидео.