У всех свои демоны

Глава 1

Экспедиция на Оранжевую улетала с Алькаида с почти неприличной поспешностью. Мигелю доводилось участвовать в подобных предприятиях, но тогда всё происходило намного обстоятельнее. Впрочем, те экспедиции организовывались учёными, а им обстоятельность свойственна. Экспедиции планируются годами, да и необходимость отчитаться за каждую, фигурально выражаясь, копейку так непросто полученного финансирования способствует неспешности и планомерности. «ИнтелСпейсМайнинг» же повезло заполучить государственный контракт с горящими сроками и соблазнительной грядущей прибылью, а значит, подхватились и полетели, на месте разберёмся, кто, куда, зачем и почему.

Мозели-старший и Мозели-младший наблюдали за суетой погрузки из окна космодромного кафе, время от времени обмениваясь малозначительными репликами. Вообще-то космодром не был пассажирским, и на его территорию допускался только персонал, но Гектор Мозели умел найти нужные слова даже без «универсального пропуска» – внутрипланетной или межпланетной валюты. Пользоваться этим «пропуском» он тоже умел, а ещё тонко чувствовал, когда его предложение может только навредить.

– Пойду грузиться, – сказал Мигель, поднимая с пола ящик, пытающийся, вопреки внешности, кокетливо именоваться «аптечкой».

– Давай, – отец внимательно, словно проверяя, всё ли в порядке, его осмотрел, потом улыбнулся, хлопнул по плечу и добавил: – Удачи.

Мигель кивнул в ответ и, не оглядываясь, вышел из кафе. Они оба не любили долгие прочувственные прощания.

Поднявшись по трапу, Мигель столкнулся с первым препятствием на пути к мягкой, как он надеялся, койке (предотлетные дни выдались напряженными, да и прошлую ночь они с прилетевшим его проводить отцом провели в разговорах). На входе в пассажирскую часть корабля стоял хмурый мужчина с планшетом в руках. Другой мужчина, худощавый и с обильной сединой в волосах, видимо, назвавшись, получил от того пластинку ключа и скрылся в проходе. Подошёл черед Мигеля.

– Добрый вечер.

– Фамилия? – вместо приветствия спросил хмурый.

– Мозели.

– Каюта номер четыре, держите ключ.

Он отдал ключ Мигелю и недовольно покосился на ящик с лекарствами, который тот опустил на пол.

– Ящик нужно было загрузить в трюм.

– Это аптечка, – возразил Мигель.

– В экипаже есть врач.

– Очень рад за него, – ответил Мигель, не уточняя, за врача или экипаж.

Собеседник смерил врача недовольным взглядом, но, убедившись, что это не подействовало, махнул рукой.

– Проходите. Ужин в семь, завтрак в восемь, и не болтайтесь по кораблю.

Мигель хотел пошутить на тему того, что за час не успеет проголодаться, но встречающий шутку оценил бы вряд ли, так что он, коротко поблагодарив, свернул в коридор.

За углом Мигеля поджидал седоволосый мужчина, получивший ключ перед ним.

– Услышал, что вам тоже в четвертую каюту, – объяснил тот. – Значит, будем соседями. Александр Иванович Красин, географ, – представился он, протянув руку.

– Мигель Мозели, врач, – в том ему ответил Мигель, и, заметив любопытный взгляд, брошенный собеседником на ящик, «представил» и его. – А это моя аптечка.

Александр Иванович хмыкнул, но ничего не успел сказать, потому что из коридора перед ними донеслось:

– И это они называют каютами!? По-моему, это больше похоже на шкаф для багажа!

Впереди перед открытой дверью каюты стояли трое молодых людей. Возмущался перспективой провести ближайшие две недели в «шкафу» крупный парень в куртке с логотипом «СтройГалактик» на спине. Второй, постарше, в такой же куртке, бросив на ходу: «Первый раз, что ли…», прошёл внутрь, а третий, в видавшем виды комбинезоне техника, в котором Мигель узнал задиристого мельхиорца, тренировавшегося в остроумии в кабинете у Фа перед отлетом, посмеиваясь, хлопнул по плечу верзилу и сказал:

– Не переживай, твой багаж полетит в куда более комфортных условиях.

Продолжая обмениваться репликами, они скрылась за дверью своей каюты.

– А вот и наш четвёртый номер «Люкс», прошу, – Красин открыл дверь и с шутливым полупоклоном пригласил Мигеля войти.

Действительно, места в каюте было ровно столько, чтобы боком разойтись между двумя двухъярусными койками и приткнувшимися рядом шкафчиками по пути в расположенный в противоположном от входа конце каюты санузел. На койках слева уже лежали нераспакованные сумки, но их хозяев видно не было.

– Тот парень не так уж и не прав, – сказал Красин, закрывая дверь. – Мы везём с собой столько оборудования, что места для людей почти не остаётся.

В отличие от полутемного коридора в каюте было светло, и Мигель получил возможность получше рассмотреть своего попутчика. Судя по морщинам на лице и обильной седине в волосах, Красину было под, а то и за шестьдесят. Но живость движений, речи, а особенно светло-голубые глаза географа очень скоро заставляли забыть о возрасте. У него были глаза любопытного ребёнка, то и дело замечающего вокруг что-то новое и не устающего этим новым восхищаться. Нет, на старика Красин не походил нисколько.

– Сделаете поблажку старику, уступите место внизу? – словно прочитав мысли Мигеля, спросил Александр Иванович. – А я в ответ уступлю нижнюю полку шкафа для вашей «аптечки».

Мигель не стал спорить. Он задвинул аптечку вниз, на полку выше закинул рюкзак, достал из него чехольчик с умывальными принадлежностями и отправился в санузел.

– Пойдёте ужинать? – Красин успел переодеться в мягкий свитер, делающий его похожим на геологов из старых кинофильмов.

Мигель покачал головой.

– Лучше лягу спать пораньше.

– Тогда спокойной ночи.

Александр Иванович кивнул и вышел.

Мигель забрался на свою койку, застегнул кокон спального мешка и опустил полог, изолирующий спящего от бессонных или болтливых попутчиков и превращающий путешествие даже в таких стесненных условиях во вполне сносное. Заснул он моментально.

Проснувшись утром, Мигель понял, что пропустил не только ужин, но и взлет. На это безошибочно указывал бьющий в нос запах полетной дезинфекции. Бывалые путешественники к нему привыкали, но привычка ещё не делала этот запах приятным.

Мигель бросил взгляд на часы и пробормотал: «Вот это поспал!». Было уже десять минут девятого, ещё немного, и он рискует пропустить не только ужин, но и завтрак. Подняв полог, он увидел, что его соседей, и Красина, и еще двоих оставшихся пока незнакомыми, в каюте нет. Быстро приведя себя в порядок, он отправился на поиски столовой, безошибочно ориентируясь на гул голосов.

Говорят, изначальный план кораблей этого типа не предусматривал никаких более-менее просторных помещений для личного состава перевозимых к месту работы экспедиций. Еду предполагалось раздавать по каютам, выходить из которых до прибытия на место не рекомендовалось. По легенде, когда глава коллектива разработчиков пришёл со своим проектом к президенту компании-заказчика, тот предложил ему собрать образец спроектированной каюты «для демонстрации коллегам», а потом в этом образце запер. По той же легенде, через пять дней, когда президент счёл «демонстрацию» состоявшейся, инженер вышел из «образца» с уже готовым новым проектом корабля со столовой, позволяющей разместиться там одновременно четырем десяткам человек. Каюты, правда, просторнее не стали.

В столовой за двумя длинными, идущими вдоль стен, столами собрался, наверное, весь личный состав экспедиции. Большинство рассевшихся группками людей уже позавтракали, но расходиться не спешили, проводя время в разговорах. Опоздавшего врача провожали любопытными взглядами, кое-кто из тех, с кем он уже успел познакомиться, приветственно кивали, и снова возвращались к своим собеседникам.

Получив в автомате поднос со своей порцией, Мигель стал высматривать свободное место.

– Идите к нам! – замахал ему с дальнего конца стола Красин. Рядом с ним сидела девушка с короткими тёмными волосами. Мигель поздоровался и сел напротив.

– Хочу вам представить мою ученицу, – сказал Красин. – Арина метеоролог, но обещает не забывать меня и находить время мне помогать.

– Так это вы будете обещать нам хорошую погоду? – пошутил Мигель.

– Основное погодное явление Оранжевой – пыльные бури, – серьёзно сообщила девушка. – Со скоростью ветра до 100 метров в секунду. Средняя температура на планете – минус сорок по Цельсию, в самых тёплых районах она колеблется около нуля, в холодных в среднем порядка минус семидесяти. Вряд ли это можно назвать хорошей погодой, – она покачала головой.

– Значит, будете предупреждать о плохой, что тоже неплохо.

«Хорошая девушка, – подумал Мигель. – Глупые комплименты ей отвешивать не будешь, зато можно незаметно проболтать пару часов».

– Так, вы тут все знакомитесь, а про меня забыли? – на стул рядом с Ариной опустилась ещё одна девушка. Вот на её долю глупые комплименты наверняка доставались в избытке. Высокая, стройная, с забранными в высокий хвост каштановыми волосами, она невольно привлекала внимание, и прекрасно это осознавала.

– Придётся справляться самой. Меня зовут Кристина, а вас?

– Мигель Мозели, я экспедиционный врач.

– Серьёзно? – она склонила голову на бок, изучая Мигеля. – А я тружусь в лаборатории. Разбираю образцы на более мелкие образцы и занимаюсь прочими скучными вещами. Но, может быть, вы нас развлечёте, устроите что-нибудь интересное?

– Кристина, дай доктору поесть спокойно! – возмутилась Арина. Было видно, что ей вторжение приятельницы не по душе.

– Всё равно же сидеть, пока инструктаж не начнётся, дай хоть время провести с пользой!

– Уважаемая Кристина, обычно, когда врачи устраивают что-то интересное, остальным становится совсем не до смеха, – улыбнулся Мигель. – А что за инструктаж, не просветите?

– Вводные по работе экспедиции, – вместо девушки ответил Красин. – Всех просили не расходиться, должен начаться в девять.

– Тогда мне и правда стоит поторопиться с завтраком.

Мигель закончил еду, убрал посуду и вернулся на место, где немедленно стал мишенью для незамысловатого кокетства Кристины, оттеняемого растущим недовольством её соседки. Врач не питал иллюзий относительно собственной неотразимости, для Кристины это был, очевидно, просто привычный стиль общения с мужчинами подходящей возрастной и социальной категории, Арина же от него испытывала неловкость пополам с раздражением. Красин, наблюдая за происходящим, только посмеивался.

– Давайте начнём, – в столовую, прервав «представление», вошла плотная женщина средних лет. – Меня, если кто ещё не знает, зовут Този Фа, я начальник экспедиции. Перед отлётом собраться всем, чтобы обсудить план работ, возможности не было, так что сделаем это сейчас. Общий срок на все работы на планете – одиннадцать месяцев, включая все отчёты, и для того объёма, который предстоит выполнить, это совсем немного, так что работаем собранно, качественно и быстро, доделывать и переделывать будет некогда.

Обведя взглядом притихший от такого сурового начала коллектив, Фа продолжила:

– Сейчас я пробегусь по основным этапам работ, заодно представлю ответственных за них. Первый этап начнется сразу после прибытия на орбиту Оранжевой. Это запуск спутников, предварительная съёмка и выбор места для базы. За первый этап отвечают заместитель начальника экспедиции, он же главный геолог Адриан Инка, – высокий худой мужчина, выглядящий даже старше Красина, поднял руку, – и Александр Иванович Красин.

Географ привстал и коротко поклонился.

– Следующий этап – посадка, выгрузка и возведение первой очереди базы. Здесь прошу отнестись с пониманием, особого комфорта поначалу не будет. Системы жизнеобеспечения, общежитие, лаборатория, ангар и склад. За стройку отвечают коллеги из «СтройГалактик» во главе с Лиардом Маккензи.

Маккензи, оказавшийся крепко сложенным мужчиной с короткой стрижкой, кивнул.

– Как только будем готовы переехать, отпускаем корабль. Всё это время не прерываем съёмку планеты и дешифрирование, геологи определяются с перспективными районами для полевых баз. После первой очереди базы строители перемещаются в поле, возводить полевые опорные пункты для четырёх полевых партий. По мере готовности туда перемещаются геологи, после отработки района они переезжают на новые полевые базы. Когда создание планетной сети полевых пунктов в первом приближении будет завершено, строители возвращаются на базу. Вторая очередь главной базы – жилой корпус и оранжерея. Последний пункт программы для строителей – космодром.

Фа сделала паузу и продолжила.

– Несколько слов о снабжении. Экспедиция автономная, мы везём с собой всё необходимое для работы: продовольствие, оборудование, строительные материалы. Кроме того, запланировано два беспосадочных заброса стройматериалов и продуктов, так что совсем оторванными от мира мы не будем.

Теперь о связи. Связь будет, но Оранжевая находится далеко от главных ретрансляторов, и магнитное поле там непростое, поэтому связь будет медленной и не очень стабильной. То есть технические сообщения отправить и получить мы сможем, но с письмами родственникам придётся подождать до возвращения в более населенные места.

И последнее. Лететь нам четырнадцать суток, в принципе, это время почти у всех вас свободное, но, всё же, постарайтесь провести его с пользой. Помогут вам в этом наши географы, они прочитают несколько обзорных лекций про Оранжевую, а доктор Мозели напомнит про правила экспедиционной гигиены, противоэпидемиологическую безопасность и проведёт занятия по первой помощи. Последние к присутствию обязательны, я проверю. И да, про дисциплину на корабле напоминать не буду. Есть вопросы?

Мигель несколько удивился, узнав, что должен проводить какие-то занятия, но спорить не стал. Видимо, в спешке сборов обговорить это времени у Фа не нашлось. Дело это и правда небесполезное, да и надо же чем-то занять грядущие две недели.

Лекции и занятия действительно вносили в полёт некоторое разнообразие, но главным источником развлечений для экспедиции стала Кристина. Быстро разочаровавшись в Мигеле, она нацелилась на экспедиционного инженера Бане Кастела. Кастел, высокий тридцатилетний флегматик с глубоко запрятанной иронией в серо-голубых глазах, чарам девушки с наскока не поддался, и Кристина сменила тактику. Два дня участники экспедиции были свидетелями того, как Кристина атакует инженера вопросами о технике, а потом, положив подбородок на сцепленные в замок руки, с преувеличенным вниманием выслушивает обстоятельный рассказ об устройстве термоядерного реактора, системы очистки сточных вод или современного самолётного двигателя: Кастелу, из-за экономии человеко-мест и человеко-зарплаты, предстояло на базе стать мастером на все руки. Кажется, на очистной системе Кристина выдохлась, и сочтя расширение кругозора достаточным, переключилась на Ника, молодого геолога из Первой полевой партии, но была не понята Дианой, техником из того же коллектива. После нескольких дней битвы темпераментов Кристина оставила Ника в покое и сосредоточила свои усилия на начальнике Первой же партии Фреде Шафране. Фред игру девушки даже поддержал, но быстро ей наскучил (вероятно, всё-таки проговорившись, что женат). Тут со своей инициативой выступил Альфредо Лиамм, но уверенности в своей неотразимости ему оказалось недостаточно. Кристина метко указала геологу на неуместность его притязаний, после чего, видимо разочаровавшись в мужской части коллектива, вернулась на своё место рядом с Ариной.

– Надолго ли, – усмехнулся в седеющие усы Роман.

Роман Долгих, недавно разменявший шестой десяток экспедиционный пилот, был для Кристины староват. Объединившись с имеющим аналогичное преимущество Красиным, а также «отправленными в отставку» Мигелем и Кастелом, они сформировали в столовой «угол стариков», откуда с удовольствием с безопасного расстояния наблюдали за ежедневными представлениями.

Фа наблюдала тоже, но уже без удовольствия, при этом сделать ничего не могла: границ Кристина не переходила, коллег между собой не стравливала, так что единственное, что начальнику экспедиции оставалось – молча хмурить брови. К счастью, ей на помощь пришла короткая посадка в системе WH-41, где их ждала часть оборудования, которое нужно было взять с собой. Настроившийся на смену обстановки экипаж оказался жестоко разочарован, так что даже Кристина забыла про кокетство: Мигель запретил прогулки. Выйти подышать, не отходя дальше пары метров от трапа – пожалуйста, прогуляться по космодрому – уже нет. Мигель понимал, что своим запретом он вызвал немало обид и, кажется, заработал репутацию сурового доктора, но вины за собой не ощущал. Обиды пройдут, а вот возиться в экспедиционных условиях с неизвестными болезнями, которые можно притащить из прогулки по космодрому, приятного мало. От репутации же может выйти даже польза.

Разъяснив недовольным очевидное в очередной раз, Мигель тоже вышел подышать не требующим фильтрации воздухом: Оранжевая пригодной для дыхания атмосферой не располагала, так что его ждал почти год жизни под куполом и прогулок в скафандре. В это время к трапу подкатил робот с логотипом службы доставки, нагруженный двумя прозрачными ящиками с ярко-фиолетовым содержимым. К роботу бросились лучащийся радостным энтузиазмом Ник и полная дурных предчувствий Фа.

– Что это?

– Фрукты, – под тяжёлым взглядом начальника экспедиции энтузиазм Ника слегка увял.

– Зачем?

– Ну… есть… когда консервы надоедят… ну там витамины…

Фа тяжело вздохнула.

– Доктор Мозели! – позвала она.

– Да?

– Как вы относитесь к этому… как бы это помягче… дополнению в меню? С учётом того, что никаких особых условий для хранения мы обеспечить не сможем.

Мигель обошёл вокруг смущённого таким пристальным вниманием робота, разглядывая ящики со всех сторон.

– Это же зеваны?

– Да, – с надеждой подтвердил Ник.

– Тогда всё нормально, можно взять их с собой.

– Вы уверены? – скептически уточнила Фа.

– Их сок обладает свойством самоконсервации, – объяснил Мигель. – Они не портятся даже при неблагоприятных условиях хранения на протяжении очень долгого времени. Проводились исследования, что через пять лет в них не обнаруживали никаких признаков порчи. Возможно, и дольше, но у исследователей кончилось терпение… или финансирование.

– Ну что ж, под вашу, доктор, ответственность, – поджала губы Фа.

И довольный Ник вместе с выбежавшим из корабля Шафраном потащили ящики по трапу.

Дальше всех ждали ещё восемь дней полёта до Оранжевой. Заполняли эти дни то и дело устраиваемые собрания, лекции и занятия. Раскрасневшаяся от волнения Арина увлеченно рассказывала про климат планеты, на которой им предстояло провести почти год (судя по её рассказу, не очень вдохновляющая перспектива). Кастел знакомил слушателей с устройством и функционированием скафандра, без которого им будет не выйти за порог базы (Мигеля особенно впечатлила возможность пить и есть, его не снимая). Инка специально для неискушённых в геологии устроил настоящую лекцию, невинно именовавшуюся «обзорной». Засыпав пришедших терминологией (Мигель потом не раз слышал, как строители соревновались в мотивирующих конструкциях из синклиналей, дислокаций, интрузий и денудаций), главный геолог даже не заметил, как не досчитался половины «студентов».

Слушатели Мигеля тоже оказались не очень благодарными. Точнее, один слушатель. Демонстрируя приёмы сердечно-лёгочной реанимации на виртуальном манекене, он прекрасно слышал доносившееся из занятого самой молодой частью коллектива угла бухтение мельхиорца, перемежаемое хихиканьем Кристины и недовольным шиканьем Арины.

После окончания занятия, выходя из столовой, Хидео, уже не скрываясь, в полный голос возмутился:

– Нам обещали в пути свободное время, а в итоге тратим его на полную ерунду!

Мигель только вздохнул. Он мог бы рассказать молодому технику, что бездеятельность в тесноте чревата как минимум конфликтами, а им ещё год работать бок о бок в не самых курортных условиях. Или о том, что никакие знания и навыки не будут лишними. Или о чём-нибудь ещё, столь же правильном и очевидном. Но он уже успел заметить, что дело тут вовсе не в посягательстве на свободное время, а в нём самом.

Чем ближе была цель полёта, тем сильнее всеми, независимо от специальности, возраста и стажа, овладевало нетерпение.

– Док, сколько же можно! Хоть ты им скажи, что мы тут скоро кусаться начнём!

К фамильярности Мигель относился терпимо, но в исполнении остановившего его посреди коридора Альфредо Лиамма она отчего-то выглядела особенно неприятно.

– Два дня, как прибыли на орбиту, а всё никак не сядем! Они там что, как управлять посадочными двигателями забыли?

Повторять общеизвестное и не раз проговоренное, что нужно найти подходящее место для безопасной посадки и строительства базы, для чего необходимо получить снимки планеты хотя бы в первом приближении, а на это требуется время, Мигель не стал, вместо этого пожал плечами:

– Вопрос не в моей зоне ответственности, лучше обратитесь к вашему руководителю, она вам скорее ответит, когда ждать посадки.

– О, а это мысль! Пусть Глория очарует капитана, и уговорит его сесть побыстрее!

Это тоже было неприятно: руководителем второй полевой партии, к которой приписали Альфредо, была молодая женщина Глория Келл, и, обращаясь к ней, геолог проявлял исключительную вежливость и уважительность, но стоило ей покинуть пределы его зрения…

Хотя, конечно, Глория могла бы очаровать кого угодно, если бы пожелала хоть ненадолго изменить присущей ей холодности и отстранённости. Изящная фигура, чёрные волосы, ярко-голубые глаза – Мигель не раз наблюдал, как при её появлении разговоры смолкали сами собой. Но она не замечала никого вокруг, сосредоточившись исключительно на рабочих вопросах и не позволяя хоть чуть-чуть уйти в личные. Кажется, в составе экспедиции у неё не было даже приятельниц.

– Доктор Мозели, Альфредо, идите сюда, объявлен общий сбор! – выглянув из дверей столовой, позвал Ник.

Идя к дверям, Мигель порадовался, что негласно закреплённое за ним место в столовой было далеко от обычного места Альфредо, так что неприятный разговор можно было не продолжать.

Зато, проходя мимо компании молодых людей – техников и строителей, он невольно услышал кусок другого не очень приятного разговора.

– Ты, наверное, со своей Мельхиоры «зайцем» летел, в грузовых трюмах? – с претензией на язвительность интересовался Зак Питерс из команды строителей.

– Нет, – с подкупающей искренностью ответил техник-мельхиорец, – обычным пассажирским рейсом, тогда они летали где-то раз в месяц. Билет мне, правда, покупали вскладчину соседи с половины континента, но у нас это обычное дело.

Подобрать уничижительный ответ строитель не смог и сделал вид, что его внимание отвлекло пришедшее на коммуникатор сообщение.

Мигель вздохнул. Звёздная Конфедерация, уроженцем которой был Зак, провела качественную пропагандистскую кампанию среди своих граждан, чтобы в них ненароком не зародилась даже искорка сочувствия к «сепаратистам» – мельхиорцам. С другой стороны, Зак выдавал свои, как он считал, остроты без особого убеждения, скорее, по привычке, а вот его начальник Лиард Маккензи смотрел на «мутанта» (мельхиорцы отличались характерной внешностью, самыми яркими чертами которой были белые волосы и меняющие цвет от чёрного до голубого глаза) с явной неприязнью и отвращением. Да, непросто им будет. Хотя строители по плану на базе должны появляться нечасто…

– Те, кто устал ждать, могут радоваться, – вместо приветствия сказала, войдя в столовую, Фа. – Те, кто не успел выспаться, сделают это через одиннадцать месяцев, на обратной дороге. Мы садимся. Посадка будет на неподготовленную площадку, поэтому всем необходимо разойтись по своим каютам, переодеться в форменные комбинезоны, надеть скафандры и пристегнуться на койках. У вас 15 минут, так что не мешкаем. До разрешения командира корабля не отстёгиваться, торопыг экипаж сразу увидит и пожалуется мне. Встретимся на земле.

Натягивая мягкий серый комбинезон, а на него надевая скафандр, Мигель подумал снова, что к некоторым вещам, как бы долго ты их не ждал, невозможно полностью подготовиться. Посадка на дикую планету к таким вещам относилась безусловно.

– Уважаемые пассажиры, наш корабль совершил посадку на поверхность планеты Оранжевая, –раздалось в динамиках два часа и несколько чувствительных толчков спустя. – Температура за бортом минус 38 градусов Цельсия, скорость ветра 30 метров в секунду. Спасибо за выбор нашего корабля, желаем вам приятно провести время.

Похоже, экипажу тоже надоело ждать посадки.