Убить Вестника

Глава 13. Часть 2

Пустая металлическая миска, погнутая от небрежного обращения, со звоном приземлилась возле тюремной двери. Баланда кончилась, а значит — на утро все дела сделаны. Ведь какие еще, кроме еды, дела могут быть в тюрьме? Прошло три дня. Три чертовых дня, как я уже сижу в этой каменной дыре. Я ожидал всё что угодно, пыток для услады извращенцев-зрителей, отправки на гладиаторские бои, жестокие допросы, сожжение на костре, в конце-концов, но не произошло НИ-ЧЕ-ГО. Вообще. Меня закинули в камеру и словно забыли о существовании, лишь утром и вечером просовывая сквозь маленькое окошко миску с баландой или водой.

От вынужденного нечего-не-делания я много размышлял над ситуацией, в которой оказался и понял… что нихрена не понял.

Любой аргумент или предположение тут же находил свой контраргумент, в результате чего я просто без толку спорил сам с собой и потихоньку ехал крышей. К слов, единственный плюс от всех этих размышлений был в том, что я твердо уверился — с моей крышей не все в порядке.

Доказательством этого была полоска крови на шершавом, каменном полу. Её оставил я и это подтверждал стертый до крови палец. Вот только почему и зачем? Я забыл. Сперва было страшно, ведь поехавшая кукуха — это нихрена не весело. А потом я просто забил хрен. В конце-концов сделать я всё равно с этим ничего не мог, а человек ко всему привыкает. Так смысл бояться? Вот выберусь из игры — схожу к психиатру, тогда и разберемся что с башкой творится.

Я рухнул на соломку и приготовился подремать. А чем еще заниматься? Плести из соломы всякую ерунду мне надоело уже в первый день, пусть и я открыл новый навык Лозоплетения. Отмычку из соломы всё равно не сплетешь, а мой гениальный план сплести сеть, поймать в неё стражника и сбежать провалился… Потому что стражники попросту ко мне не заходили. Да и будем реалистами, кого вообще может остановить сетка из соломы? А вот соломки на неё уйдет прорва, а значит спать будет не очень-то и мягко.

Моё желание вздремнуть обломал скрип двери. Стражники наконец пришли в гости.

— Заключенный, встать! Руки вперед!

На запястьях щелкнули тяжелые кандалы. Вот и отдохнули.

— За мной, шагом марш!

Минут десять мы петляли по темным, узким казематам, освещенным лишь факелами, пока не оказались в просторном и светлом зале. Зале Суда.

— Подсудимый, займите своё место. — Чопорно произнес худой церковник в темно-синей сутане. Стоп, да это же мой знакомый! Тот самый Первосвященник, что запугивал Грида. Жаль, конечно, что святоша хочет сжечь меня на костре. За то, что он поставил на колени этого шакала, я бы ему руку с радостью пожал. Сто пудов жадный тавернщик знал, что отправляет меня прямо в лапы бандитов.

Толчок в спину от стражника ясно намекнул, что стоит поторапливаться. Я прошел глубже в зал и встал и центральной трибуны. Прямо напротив меня, на возвышении сидел крепкий, седовласый мужик в начищенных до блеска, толстенных латах. Его возраст определить было довольно тяжело, мощная мускулатура, не свойственная старикам, длинный шрам, рассекающий седую щетину на немолодом лице. Я бы дал ему не больше 45-ти лет, если бы не его глаза… Усталый взгляд старика, что видел уже всё на этом свете, пронзил меня, словно рентгеном. Аж зябко стало. Я переключил внимание на его доспехи. Едрить, какие огромные наплечники! Разве они не будут мешать махать мечом?

Справа от него — трибуна с худощавым Первосвященником. Я так понимаю, что он тут в роли обвинителя. Значит, мужик в латах посередине — судья. Тот самый комендант? А слева трибуна пуста. Места для отсутствующего адвоката?

— Итак, сегодня, в пятый день Святого Полдня будет рассмотрено дело о…

Я с трудом подавил зевок. Да, вроде бы и речь очень важная и всё такое… Но хоть убей — от подобных бюрократических заворотов меня тянет в сон.

-..ор обвиняется в следующих тяжких преступлениях. — Тут я навострил уши — Зверское, вопиюще-жестокое убийство троих человек в номере «Ночного Странника», богохульное проведение отвратительного языческого обряда в черте города, а также коварное похищение или окончательное убийство всеми нами уважаемого, заслуженного деятеля города — Травника.

— Полная чушь! Ничего из этого я не совершал! — Крикнул я, но мои слова тут же заглушил страшный грохот — это судья ударил по столу закованным в броню кулаком.

— ТИХО! Вы, подсудимый — не перебивайте. Вам еще будет дана возможность высказаться. Вы же… прокурор, будьте любезны — следуйте протоколу и не допускайте в свою речь личную оценкупредполагаемых действий подсудимого. Продолжайте.

И началось судилище. Судом этот цирк назвать было нельзя. Я дремал, облокотившись на трибуну, пока священник вызывал очередного «свидетеля», и вполуха слушал их бредни:

— Захожу, а там кровь, кишки! Ужас просто! Я в визг и побежала звать Люрочку, а она такая — ну ты чего, трупов не видела, а я ей такая — так они по частям! Ой, страстей-то натерпелись…

— …дык да, так и было ваше Превосходительство. Как есть молвлю, прикладывал длани свои языческие и всю хмель как прибоем смывало! А еще у меня дома, пока мы пили, всё молоко скисло. Как есть — это ворожейство языческое!

— …Да. Именно в компании этого человека я в последний раз видел господина травника. Я не разобрал, о чём они беседовали, но кажется там что-то было про плащ.

— Благодарю вас за показания, мастер.

Свидетель — дедок, одетый в тщательно выглаженный костюме, поклонился и вышел из зала.

— Итак! — Священник повысил голос, тем самым сбросив сонное оцепенение не только с меня, но и судьи. — Думаю, ни у кого из нас не осталось сомнений — подсудимый полностью виновен по всем пунктам и должен быть приговорен… К двум тысячам, пятьсот тридцати трем годам, шести месяцам и одиннадцати дням тюремного заключения без права на апелляцию или досрочное освобождение.

— Спасибо за столь тщательно проведенное дознание, господин Первосвященник. А так же за то, что вы отвлеклись от своих прямых обязанностей чтобы примерить на себя роль прокурора. — Взял слово комендант. Священник хотел что-то возразить, но лишь возмущенно хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. — Теперь слово предоставляется подсудимому. Говорите.

— Эм-мм-м… Я всего этого не делал.

— Отличная речь, господин целитель. Напоминаю, что у вас есть право воспользоваться Камнем Истины, если вы уверены в своей правоте.

— Однако! Если хоть одно из обвинений подтвердится — вы сразу отправитесь на костер! — Встрял прокурор.

— Тишина! Ваше решение, подсудимый?

— Конечно, тащите сюда каменюку, мне бояться нечего. И вообще, так сразу и надо было сделать!

— Таков протокол.

Мужик в латах махнул рукой и стражники скрылись за дверьми, чуть не сшибив старичка, что был последним свидетелем. Надо бы спросить у него при случае, где именно он видел нас с травником.

В зале суда повисла тишина и это дало мне возможность обратиться к судье. Комендант мне явно подыгрывает, а значит есть смысл с ним потолковать наедине.

— Уважаемый судья, а после того как суд кончится — можно с вами переговорить?

— Немыслимо, что я слышу? Это попытка подкупа судьи? — Встрепенулся Первосвященник.

— ТИШИНА! Подсудимый, так как это ваше второе нарушение — я вынужден выписать штраф, в размере… скажем, одной монеты серебром…

— Ходатайствую об увеличении штрафа до 10 монет золотом! Подсудимый не уважает суд, а его речи подрывает не только авторитет церкви, но и коменданта.

Седой Комендант задумался, но ненадолго.

— Частично удовлетворено, назначаю штраф в один золотой. Надеюсь, вы меня не разочаруете, целитель. — Весело улыбнулся судья. — Касательно же вашего вопроса… Я могу принять вас завтра. В здании Ратуши, в полдень. Заодно принесете деньги для выплаты штрафа.

Я молча кивнул, не стоит провоцировать нервного священника дальше. Надеюсь, золотой я где-нибудь достану. Хм. А ведь если подумать, то теперь это реально походит на подкуп…

Скрипнула дверь и двое стражников, кряхтя от усилий, втащили в зал натуральный кусок скалы, размером с человека.

Чудовищный грохот потряс зал, когда этот валун занял подготовленную для него нишу, за трибуной слева от меня. Эй, у меня камень вместо адвоката, серьезно?

— Итак, теперь дело за вами, господин прокурор. Задавайте вопросы, но помните о ресурсе камня. Вам же, подсудимый, хочу напомнить о высшей мере ответственности за ложь. Приступайте. — Комендант откинулся на кресле и сложил руки груди, словно дистанцируясь от процесса. Или же просто готовясь получать от него удовольствие.

— Подсудимый, вы убили троих человек в номере «Ночного Странника»? — Прямо в лоб спросил Первосвященник.

— Конечно же, нет. У меня до сих пор нулевой уровень, если бы я кого-то убил, то точно бы его апнул, так ведь?

— Не совсем так, есть способы убийства, что не дадут опыт. Самый простой из них — использовать специальные артефакты. — С ленцой проговорил комендант. — Однако, делаю вам последнее предупреждение. Не нарушайте порядок суда, просто отвечайте на вопросы прокурора. В противном случае я буду вынужден поднять сумму штрафа… Продолжайте.

— Вы были в «Ночном Страннике» во время совершения убийства?

— Да.

— Вы хотели смерти пострадавших?

Вопросы такого рода, обычно считаются недопустимыми, но комендант не вмешивался. Впрочем, пока что ничего страшного для меня. К слову, кусок скалы начал испускать едва заметный свет, постепенно усиливающийся с каждым моим ответом.

— Нет.

— Вы знаете того, кто убил их?

— Снимаю вопрос, — вновь вмешался Лорд-Комендант, — подсудимый не обязан делать вашу работу вместо вас.

— Хорошо, перейдем к следующему вопросу. Вы когда-либо проводили обряды поклонения языческим богам?

Я задумался. Тот случай с пентаграммой считается или нет? Так-то там вроде как демон был, так-что, наверное, не в счет. Ну и в детстве бабушка водила меня в церковь… Но опять же, наш бог не языческий. Только вот как сработает камень? Ладно, лучше так.

— Я никогда не проводил в тавернах обрядов поклонения языческим богам. — Попытался конкретизировать я. Похоже, зря. Священник явно увидел в этой формулировки прямое доказательство моей вины и засветился от счастья не хуже, чем Камень Истины.

— Значит, вы проводили языческие обряды? Где и когда? К каким богам обращались и с какой целью? — Затораторил прокурор, не обращая внимание на то, что камень сияет всё сильнее.

— Я никогда не проводил языческих обрядов. — Решаюсь я. Надеюсь, каменюка не посчитает празднование масленицы — языческим обрядом.

Мир на секунду замер, камень слегка мигнул, но вновь засиял, подтверждая мою правоту.

— Не верю… — Пробормотал священник и нервно дернул рукава своей темно-синей сутаны.

— Камень на пределе, рекомендую завершить допрос.

— Нет! Не сейчас! Он сознательно спровоцировал меня, а значит он точно виновен. Подсудимый! Вы каким-то образом причастны к исчезновению травника?

— Нет. — Уверенно заявил я. Ведь меня тогда даже не было в игре.

Тихий треск разошелся по залу, эхом отражаясь от высоких сводов. На камне змеилась глубокая трещина. Свет через неё утекал и смешивался с солнечными лучами зала суда.

— Закономерный итог. — Констатировал судья под тихие чертыхания прокурора.

— Я требую переноса суда! Я закажу новый камень, это будет быстрее, чем восстанавливать этот. А подсудимого необходимо отправить под замок до этого срока!

— Нет. Вы слишком заигрались, мой молодой друг. Сим постановляю, признать целителя по прозвищу Нагибатор, невиновным по всем пунктам и освободить из-под стражи прямо в зале суда.

— Грехи и бездна! Хорошо, пока что будь по твоему, но никто не помешает мне вновь арестовать его!

— Я помешаю… По крайней мере в своём присутствии. Освободить его!

Стражник выполнил приказ и оковы спали. Слава богу, они мне уже все руки отдавили.

— Ну… Спасибо за честный и справедливый суд… Я пойду пожалуй.

— До скорой встречи в темнице, Нагибатор. — Ядовито прошипел Первосвященник, а комендант лишь благодушно махнул рукой.

Подойдя к дверям, я услышал знакомый старческий голос.

— … Нет, эффект Дагера — Крюнинга, в просторечии — «беззвучный гром», характерен и для целителей, так как они оперируют маной. Просто он не проявляется в большинстве случаев из-за того что мана погл…

Я открываю двери. И правда, прямо передо мной стоит тот старикашка, что свидетельствовал против меня. Стоит и втолковывает что-то стражнику. Вот везуха!

— Можно вас на минуту? — Обращаюсь я к старику. Тот неодобрительно оглядывает меня, но отвечает.

— Некрасиво перебивать других, молодой человек. И я не испытываю никакого желания с вами общаться.

— Мне лишь уточнить, а где именно вы видели меня с травником?

— В Южном Лесу. А теперь, будьте добры, покиньте нас.

Я поблагодарил старика и пошел было дальше по коридору, но меня окликнул стражник, который словно уже и сам был не рад компании словоохотливого старика.

— Выход не там, я провожу. — Он подозвал меня к себе, после чего поклонился старику. — Спасибо за консультацию, мастер.

Мы петляли по коридорам еще минут пять, пока наконец не вышли на улицу. Черт побери, как я скучал по этим запахам средневековой улочки, восхитительно! Особенно этот аромат свежей выпечки, переплетающийся с копченной рыбой. И даже «аромат» трущоб, что пробивается даже сюда, мне аппетит не испортит. По крайней мере, не после нескольких дней на одной лишь баланде.

В кармане шаром покати, а значит пора на рынок — разжиться едой уже ставшим привычным способом. Заодно надо бы уже начинать на штраф собирать. Золото в карманах людей я еще не встречал, а собрать сто монет серебром будет не так уж просто. А потом уже можно будет поискать вход в канализацию, где прячется Мар. Я потянулся всем телом, наслаждаясь теплым солнышком.

На свободе жизнь просто превосходна!

— Дядя Нагибатор, наконец-то я вас нашел! — Какой-то чумазый шкет отвлек меня от восхваления солнца.

— Чего тебе? Кота с дерева достать?

— Нет, что вы. Я принес вам письмо, как и было велено. — Пацан протянул мне конверт. Такие я уже видел не раз, пока таскал письма сестер-старушек.

— Письмо? И от кого же? — Спросил я и взял в руки конверт.

— Так вы же мне его и дали, Дядя Нагибатор! Оно от вас!

На конверте в спешке было выведено крупным шрифтом «от Объекта 316, всем остальным Объектам».

— П**дец.