Украденный. Книга вторая (СИ)

Часть 4 Октафор. Глава 17

За дымной завесой слабели огненные отблески. Это прогорали остатки чёрных слёз. Воины замерли и приготовились у разрушенных стен.

И вскоре они услышали их. В вое луши слышалось торжество. Они шли сквозь дым, сквозь редеющий огонь. Бако видел их силуэты, будто тени нарисованные на черном фоне.

— Вам нужно уйти отсюда, — его тянули за рукав.

— Вестовой! Пусть трубят сигнал! — заорал Бако, — Пусть поднимают цепи!

И вскоре в дыму заскрипели, поднимаясь укрепления из железных цепей, натянутых на железные столбы. Бако подумал, какого труда стоило им создать это препятствие и как мало оно даст.

Он снова повернулся к прорехе в стене и не мог отвести взгляда от темных теней, хорошо видимых теперь сквозь редкие полоски дыма. Он уже мог разглядеть ближайшего — высокого, голого мужчину. На нем сохранились лишь несколько обрывков ткани, которая когда-то была его одеждой. Сперва Бако показалось, что на ногах у него черные, глянцево блестящие сапоги, но приглядевшись понял, мужчина шел босиком, смоляные слезы облепили его ступни и голени, а над ними кроваво алели обожженные до костей колени. Но глаза — молочно белые, с плавающими внутри серебряными лунами, не выражали ни боли, ни страданий, ни тоски. Бако содрал со спины лук, вложил стрелу и пустил ее прямо в глаза этого мужчины. И когда он упал, почувствовал что-то вроде облегчения. Но мимолетного — он продолжал бояться его даже теперь.

— Аой! — из тьмы позади него, скудно освещенной кострами, выскочили конники. Он не отдавал команды, они ринулись вперед сами.

Бако крикнул:

— Венанди! Идиот, там цепи! Цепи на поле и горячая смола!

Но в провал за конниками Акуилы Венанди уже рванулись ряды воинов советника Мирама. Пешие, они мчались вперед, крича и воя на все лады, славя своих духов и призывая месть на головы врагов.

Бако спешно отошел в сторону — пока не затоптали. Он понимал, что твориться у них в душах. Напряженное ожидание в течении половины дня и ночи сведёт с ума кого угодно! Слишком много накопилось. Ладно, пусть люди бьются. Это лучше ожидания. Он пошел вдоль стен. Лушь лезла сквозь провалы в стенах, цепи на холме звенели от натуги и земля подрагивала под ногами. Но город держался.

Бако прошел мимо женского резервного отряда. Их было меньше, чем он ожидал, наверное многие из женщин сбежали в подземелья, когда услышали вой луши. Он не мог винить их за это.

У противоположной стены, где был еще один провал, воины советника Рыкаву вели схватку с криками:

— Золото и пламя! Золото и пламя!

Три ряда воинов, сжимающих копья, ожидали, охраняя проход, Бако видел, как глаза у них светились от нетерпения.

Бако вернулся на площадку в башне Вождя, обойдя город вдоль стен. Наверху его ждали вестовые и Кеттер б ыл тут же. Крутился у ограждения, поглядывая во все стороны сразу.

— Пока все идёт очень хорошо! — проговорил он, обливаясь слезами, — Мы можем победить! Посмотри сам — половина луши сгорела, многие застряли в цепях, а наши воины сильны и смелы, и ловки!

Бако глянул вниз и нахмурился. Всё было так, как говорит Кеттер — лушь ещё догорала, других уже отогнали от стен только под башней, некоторая часть луши, что всё же достигла стен и карабкалась вверх без всяких лестниц и приспособлений, цепляясь за выступы в камне голыми руками. К счастью, их было не очень много и лучники снимали их прицельными выстрелами.

— Нужно послать мальчиков за стены у восточного склона, там луши уже почти нет, пусть собирают стрелы с золотыми наконечниками и несут их назад и не важно, где они застряли, — скомандовал он.

— Ты думаешь, рука вождя, нам не хватит стрел? Но луши осталось мало, — спросил его советник Кайлет, который только что поднялся наверх, с докладом, что воины очистили южный склон до самого низа.

Бако не ответил. Стоя на площадке башни Вождя, он смотрел вниз на склоны, которые были хорошо видны теперь сквозь редеющие дымные хвосты. Лушь проигрывала, луши было мало. Их рубили с наскока, их крошили сверху, со стен.

Сквозь темные тучи проглядывали отблески света — занимался новый день. Бако слышал как из-за стены доносится радостный крик Акуилы Венанди — видимо он остался жив и теперь вдоволь драл глотку, празднуя победу.

Всё было слишком хорошо. Так хорошо, что они не могли и мечтать. Слишком хорошо и просто.

— Где же он? — проговорил Бако, думая о колдуне

— Если он проиграл, зачем ему приходить? — ответил Кеттер.

Оба замолчали, а потом Кеттер воскликнул добавил:

— Смотри! Несут раненых.

Внизу, растянувшись вереницей, в крепость вносили носилки. Бако не видел ни ее начала, которое терялось за стенами, ни конца, исчезавшего в подземных катакомбах.

— Все не так плохо, рука вождя, — добавил Кеттер. — Мы можем помогать раненым, можем собрать их с поля. Более того, эти люди ранены из-за своей небрежности, потому, что поспешили за стены вместо того, чтоб ждать внутри — сказал неуверенно, будто себе не веря еще советник Акрам.

— Потому, что лушь закончилась. Неужели это так? — недоумевая сказал советник Кайсе.

Бако слышал удивление в их голосах и вместе с ними удивлялся сам. Если б ещё труп колдуна лежал перед ними! Но Меш еще не сказал свое последнее слово. Где же он? Чего выжидает? Каков его следующий ход?

Бако слушал победные крики Акуилы и его воинов, раздающиеся из-за стен, размышляя, что они не пустили в дело даже свои резервы.

— Я готов благословить короля Евгеника, за чёрные слезы и детальные планы, — пробормотал Кеттер, когда со сторожевой башни на востоке раздались три долгих сигнала тревоги.

— Кто-то спутал сигналы от радости? — пробормотал Кеттер, но Бако только усмехнулся. Он ждал этих сигналов. Иначе не могло и случится, он знал с самого начала, что победу придётся выцарапывать зубами.

— Может быть так они подают нам знак, что остались живы? — пробормотал Кеттер, — Как же они остались живы? Я думал, всех сигнальщиков перебила лушь.

— Лушь не поднимались на холмы, — ответил Бако, — они прошли низом, между ними и…

Что еще хотел сказать Бако тут же забылось потому, что теперь звук сигнального рога прозвучал с южных холмов, а затем в запада и с севера.

— Что это значит⁈ — воскликнул советник Кайсо.

— Мы скоро узнаем, — ответил Бако. — Пошлите гонцов, пусть возвращают людей из-за стен. Пусть женщины принесут еду и воду воинам, пусть они хорошо поедят и лягут поспать. Им понадобятся все их силы.

Советники недоумённо смотрели на него.

— Неужели ты думаешь, рука вождя… — начал было советник Кайсо, когда Бако рявкнул:

— Исполняйте!

Бако тоже лёг спать. Ему нужна была свежая голова, когда придёт время. Он лёг на войлочную скатку, раскатав её прямо на полу, как всегда они спали, когда ходили в походы с вождем Арисом. Ему снилось Ирисовое ущелье, покрытое цветами ранней весной, когда его разбудили. Он сел, протёр глаза. Кеттер, стоя у перил рвал на себе волосы.

— Они идут? — Бако поднялся на ноги.

— О горе нам! — горестно ответил ему Кеттер, — смотри же! — и он указал пальцем на дальние холмы.

Небо почернело ещё сильнее, едва зародившийся дневной свет померк, но сквозь полумрак все же они увидели, как из-за дальних холмов в долины выливается новый поток луши.

Будто в насмешку вспышки молний прорезали небо, осветив дальние холмы и лушь, волнообразно, взбирающуюся на них. Узкие горловина долин не давали им пройти и лушь лезла на плечи друг другу, поток густел.

Бако, не сводя взгляда, ждал, когда черный поток луши поредеет. От того сколько ещё воинов осталось у колдуна, зависит всё. Но поток и не думал останавливаться. Лушь вливалась в узкие долины наполняя их до середины склонов. Бако видел, как тонкие ручейки взбираются на вершины холмов. Отчаянные сигналы прозвучали еще раз и стихли. Для сигнальщиков эта битва была закончена.

Бако перевел взгляд на узкие горловины долин. Лушь все так же лилась потоком.

— Ты все время шепчешь «остановись, остановись», — сказал Кеттер.

— Если они не остановятся, нам всем конец, ты же понимаешь, их уже больше, чем мы могли ожидать! Мы представили себе самое великое множество воинов и добавили ещё столько и строили свою оборону, исходя из этих соображений. А теперь всё изменилось. Мы просчитались. Ты останешься тут, а я должен пойти вниз, к воинам — сказал Бако. — И как только поток луши остановится, прикажи дать один сигнал. Понял меня, старки-в-длинной-кофте?

Кеттер кивнул в ответ.

Бако ждал этого сигнала пока пробирался между повозками внизу. Ждал, пока спускался в лазарет к раненым, он даже подумал, может быть Кеттер просто забыл, или отвлекся?

Даже на подъеме в башню шамана его не настиг сигнал рога. Прикинув скорость луши и прошедшее время, он горько сжал губы.

Шаман отдохнул и выглядел гораздо лучше. Щеки налились румянцем и немного порозовели. Он встретил Бако кивком и отправил подальше слуг.

— Их слишком много, — тихо сказал Бако, опускаясь перед ним, — вторую волну мы не удержим. Они льются в долины, им нет конца! До сих пор не дали сигнал! Что мы можем сделать?

— Мы можем молиться, — предложил шаман. — Потом мы освободим дыхание духа. Больше ничего не остаётся.

— Я не хочу молиться, не в этот раз, — сказал Бако. — Духи отвернулись от нас.

— Больше у нас ничего нет.

— Есть только одно — чёрные слёзы и в этот раз они не должны иссякнуть!

— Шаманы не могут петь бесконечно! Если хочешь знать, в этот раз я не дам им передышки потому что если они замолчат — мы пропали. Но рано или поздно у них закончатся силы и они умрут.

— Они не должны умереть!

— Что такое ты говоришь, рука вождя? — возмутился шаман, — неужели ты обвинишь их в том, что их силы не бесконечны⁈ Они отдадут все, а потом и я — следом за ними. Не волнуйся, мы будем петь сколько сможем.

— Нет, — возразил Бако, — есть другой путь. Я слышал, как ты говорил с вождём Арисом в Линфероне. Тогда ты объяснил ему суть колдовства. И я помню что ты сказал тогда — шаманы используют только свои силы, а колдуны берут силы у других. Так вот, пришел момент взять силу у других, о шаман! Нам не остановить лушь иначе!

— Но…

— Молчи! Ты должен сделать это. Я дам тебе людей — сколько надо, лишь бы вы пели пока всё не закончится. Мы должны сжечь их всех. До единого!

— Что такое ты мне предлагаешь⁈ — возмутился шаман, — Чем тогда я буду лучше колдунов⁈ Я дал обед использовать силу с умом!

— Вот и используй! — заорал Бако, — еще немного и всех нас убьет колдун и сделает лушью! А ты волнуешься, как ты ответишь духам на Той стороне⁈ Расскажи им, как все тут было и если они тебя осудят, это дурные духи!

— Бако…

— Речь идет о жизни, шаман! О последних людях этого мира! Вождь Арис исчез и я не знаю где он. А колдун близко и нам нельзя биться с ним честно!

Шаман слишком долго молчал и Бако схватил его за отвороты халата:

— Ты сделаешь это, глаза духа⁈

— Сделаю, — ответил он отводя взгляд, — и пусть духи судят меня! А ты пришлёшь мне жертвы, ибо они не берутся с неба!

— Расскажи им, что их ждет! — крикнул вслед шаман, когда встал Бако и направился к выходу. — Они должны знать почему!

Бако кивнул и сбежал вниз по лестнице. Внизу окликнул стражника:

— Отправляйся в подземелья. Там заперли трусов. Скажи им, они не будут повешены. Их ждёт великая честь — отдать жизни в жертву ради победы. Такова моя милость к ним.

И один из воинов произнес поклонившись:

— Ты очень милостив, рука вождя! Мы выполним всё.

Двое воинов ушли в сторону северного склона, а к Бако направился к вороту у которого копались двое.

— Советник Жаме? Что это вы делаете? — спросил он.

— Опускаем цепи, рука вождя, — ответил тот, — Всё плохо — механизм заело.

— Зачем опускать? — не понял Бако, — Лушь идет снова.

— Я видел, — спокойно сказал Жаме. — Их очень много. Цепи могут пострадать от жара, если не опустить их. Огонь итак задержит лушь, но когда огонь закончится, пригодятся цепи. Но их не будет — механизм заело, как я уже сказал и их расплавит жаром.

— Я понял тебя, — Бако уже собирался уйти, — как его снова окликнул Джагер.

— Как думаешь, рука вождя, сколько времени будут гореть склоны в этот раз? Если они погаснут, мы пропали.

Бако пожал плечами:

— Я стараюсь сделать все, чтобы в этот раз шаманы не прекращаили петь.

— И как это можно устроить? — вытерев руки советник Жаме подошел ближе.

— Для этого… — Бако замялся, — нужны люди. Силы шаманов не бесконечны.

Жаме прищурился:

— Ты хочешь сказать — нужны кровные жертвы? Это тебя смущает?

— Не меня. Старшего шамана. Ему важны такие вещи.

— Ничего. Он переживёт это. Если нужны люди, я найду нескольких человек для жертв! — предложил Жаме.

Подумав, Бако кивнул:

— Я поручаю тебе смотреть, чтобы шаман не имел недостатка в людях потому что ты так же, как и я понимаешь важность этого, — сказал Бако.

— Понимаю! — кивнул Жаме, — Я смотрел с башни вниз и думаю, что сегодня всех нас принесет в жертву колдун, так пусть лучше огонь на склонах станет нашим костром. Потому не волнуйся о том, какие нужны жертвы.

Бако криво усмехнулся.

— Жаль, ты совсем мало был знаком с Арисом, великим вождем, которому я служил ему всю жизнь. Его не смущали никакие жертвы и я учился у него не сожалеть и не колебаться при необходимости.

— Он придет? — спросил Жаме и Бако неохотно мотнул головой:

— Я не знаю. Нет никаких знаков. Но если он ещё жив — он придёт.

Когда лушь достигла половины пути, земля под ногами снова затряслась это чёрные слёзы вновь потекли вниз по склонам. И в этот раз Бако был рад тряске.

До нападения луши оставалось не более получаса и он обходил город в последний раз, когда вестовой бросился ему под ноги:

— Вас хочет видеть советник Кеттер! Там что-то странное в долине.

Бако поспешил наверх, к смотровой площадке.

— Слава богам, ты тут! — крикнул ему Кеттер. — Взгляни вниз!

Бако подошел и встал рядом. Лушь была уже близко, еще немного и они достигнут склонов. В этот раз их было так много, что ему стало жутко по-настоящему: долина была покрыта шевелящимся ковром тел.

К счастью чёрные слезы достигли низа. Склоны масляно блестели и сверху казалось, что они покрыты кочками и холмиками — это умершая лушь упокоилась и ждала своего последнего, поминального костра. Кеттер спросил:

— Ты видишь это? Вон там?

Только после того, как ему указал Кеттер, Бако наконец разглядел — у восточного склона, опережая всех, к городу неслось конное войско. Даже в тусклой полутьме видно было как блестят всполохи на их доспехах.

— Что еще такое? Лушь вооружилась и оседлала скакунов⁈

— Это живые! Неужели ты не видишь⁈ Живые люди!

И будто в подтверждение слов Кеттера внизу раздался крик:

— Томоз! Томоз идет!

Но Бако вовсе не разделял восторга Кеттера. Да, конников несколько тысяч, но это малая капля в море луши. Орава луши проглотит их и не заметит, как только догонит. Конники уже взбирались по восточному склону, спеша изо всех сил, но лушь наступала им на пятки, а кони вязли в смоле. Бако прикинул, к тому моменту, когда конники подойдут к стенам, лушь войдет в город у них на плечах. Некоторое время он размышлял, мрачно глядя вниз. Наконец произнёс:

— Они не успеют.

— Что ты хочешь сказать⁈ — поразился Кеттер.

— Как только лушь достигнет середины склонов, я подам сигнал поджигать их.

— Ты сошёл с ума⁈ — закричал Кеттер. — Ты не подожжешь склоны, когда там живые люди!

Бако оттолкнул его, но Кеттер вцепился в его руку:

— А что, если их привел вождь Арис⁈ Что, если это он возвращается⁈

— Арис⁈ — Бако поднёс руки к глазам, стараясь разглядеть конников, взбирающихся на склон. Слишком далеко, чтоб разглядеть отдельные фигуры.

Явился вестовой с докладом. Северная башня сообщала, что лушь на северном склоне достигла середины.

Он поднял руку, а Кеттер бросился к нему и вцепившись повис, вереща чтоб он остановился. Бако и сам колебался. Про себя он шептал, умоляя лушь конников поспешить.

— Отпусти меня, — Бако стряхнул Кеттера. — Больше нельзя ждать.

Навстречу им, задыхаясь из-за поворота вылетел Акуила.

— Не поджигай склон, рука вождя! Там наши люди, — хрипло крикнул Акуила и зашелся в приступе кашля. Мальчик сунул ему под нос кувшин с водой, но отбросив его, Акуила бросился к Бако. Глаза его сверкали.

— Ещё несколько минут, — сухо ответил Бако. — Я пойду вниз и ты со мной. Мы подожжём в самый последний момент.

Склоны Октафора имели довольно большую протяженность. Прикинув скорость распространения огня, Бако всё же отдал приказ поджигать северный склон, откуда принесли вести, что лушь уже почти достигла стен. Огонь, пожирающий черные слезы какое-то время будет сжимать кольцо, двигаясь с двух сторон сразу. Это даст фору людям, которые сейчас мчатся наверх, но и лушь, что идет за ними по пятам, попытается прорваться за ними.

— Лушь войдет в город и всем конец! — кричал советник Кайсо, спешащий следом.

— Но если это вождь Арис⁈ — восклицал Кеттер, спешащий следом.

Перед ними расступались, испуганно провожали глазами. Черный дым над северным склоном уже поднялся в небо, там вовсю разгорался огонь.

У восточного склона они остановились у разрушенной стены. Что делается на склоне было плохо видно — дымные хвосты с северного склона низко нависли над городом. Бако напряженно вслушивался, пытаясь разобрать звон железа, или стук копыт. Человеческий голос, хоть какой-то намёк.

— Лучникам приготовиться! — закричал Бако.

За его спиной застыли, прикрывшись длинными щитами, несколько рядов воинов. Он стянул сюда лучшие резервы и теперь, оглядываясь назад, видел ощетинившиеся копья, с чуть поблескивающими в тусклом свете костров наконечниками.

Он прислушался ещё. Ждал. Вой приблизился и возрос. Бако наконец поднял руку — ждать больше было нельзя. Но в следующий момент он покатился по земле — Акуила Венанди в порыве отчаяния, или безумия, бросился и повалил на землю, так и не дав отдать приказ.

В следующий момент его оттащили, Бако вскочил на ноги, не помня себя закричал:

— Ты обезумел⁈

И наконец отдал приказ:

— Поджигайте склон!

В черной тьме вверх взлетело не менее десяти стрел, оставляя быстро гаснущие следы из золотых искр. Затем, за дымным пологом появились вспышки — одна, другая, третья, они ложились совсем рядом, прямо за стенами. Огня еще не было видно, однако дым уже не казался непроницаемо черным, теперь это была прозрачная кисея.

Вой луши усилился и перерос в гулкий вой, перекрывающий треск пламени. Бако не слышал, что кричит ему Венанди, бьющийся в руках стражников, но догадывался. Он отвернулся от него, еще раз взглянул на подступающее пламя и уже собрался уходить, как вдруг ощутил рваный гул под ногами, который приближался из-за стены.

— В стороны! — заорал он, — Разойдись! Дай дорогу! — и замер, не сводя глаз с густого дыма. Один за другом, подсвеченные гудящим пламенем, на покрывале дымной кисеи появились черные силуэты.

Постепенно они обрели четкость и наконец из черноты показался наконечник копья, голова, а затем и весь всадник, покрытый копотью, в черном, разбитом шлеме. Бако едва успел отскочить с его пути и убраться подальше, под защиту торчащего остатка стены. В следующий момент всадники посыпались из черного дыма с двух сторон от камня, за которым он успел укрыться. В воздухе что-то просвистело и подняв голову, он увидел белоснежное конское брюхо прямо над собой. С протяжным стоном конь приземлился на землю и помчался дальше. Нескончаемый поток конников выбираясь из дымной завесы устремился в брешь между расступившимися воинами.

Бако мог лишь надеяться, что они не сметут камень, за которым он прячется. И как только поток поредел, он высунул голову наружу. Огонь трещал уже совсем близко. Последние конники уходили от пышущих языков, мимо Бако промчался конь с вытаращенными глазами, без седока. Еще один конь влетел внутрь с пылающим хвостом. Он промчался мимо как ракета, а всадник свалился на землю и так и остался лежать вверх лицом, с раскинутыми руками в стороны.

Бако бросился к нему, уклоняясь от последних обезумевших коней и всадников. Подхватил его на руки и подтянул к себе, под укрытие обломка стены. Последний всадник пролетел мимо него. Пламя трещало совсем рядом, Бако ощущал его жар. Черный дым беспорядочно вился, над ним.

Его искали, со всех сторон он слышал:

— Командующий!

Бако, поднял человека, проклиная его железную одежду, глянул на бушующее уже рядом пламя, когда дым обрёл контуры снова. Неужели кто-то ещё спасся в этом аду?

Он видел, как последние дымные покровы будто расступаются, пропускаю почти обнаженную, черную, лоснящуюся от копоти фигуру. Он видел, как растопырив руки, она мчится к нему, выставив вперед растопыренные руки с обгорелыми пальцами из которых торчат красноватые кости, будто когти. Он видел серебряно-белые глаза, лишенные чувств светились, как две белых точки на черном лице.

Корявые пальцы растопырившись, в последний миг оперенная стрела вошла в щеку и вышла из другой, пронзив голову насквозь. В следующий миг его подхватили и потащили назад, под защиту щитов, прикрывая со всех сторон. Над головой свистели стрелы, выпущенные дугой.

— Заряжай! Пли! — орал сбоку кто-то из командиров.

Бако, вырвавшись из рук воинов, ринулся к всадникам.

— Акуила⁈ Ты? Но как и откуда? — Бако слышал их где-то очень близко. Скрипнув зубами, он пожалел, что проклятого Акуилу не затоптали на смерть его же товарищи.

— Мы были в дозоре, когда пришла весть о нападении. Мы защищали замок, пока могли. Потом ушли в лес кроллов и прятались там. Потом узнали про великого вождя и пришли сперва в Линферон, а потом — сюда… а король? А принцесса?

— Нет, — Бако наконец увидел их. Акуила мотал головой, — никто не выжил. Я последний из Венанди. И я привел сюда лишь пять сотен рыцарей…

— И ты умрешь, когда закончится битва, Венанди!

Бако втянул воздух и обвел взглядом конников:

— Кто из вас старший⁈

Вперед вышел усталый воин, весь в копоти и грязи из-за чего казался соплеменником царя Дламини.

— Арис? Вождь Арис с вами⁈ — воскликнул Бако.

— Вождь Арис? — глухо спросил он, — у меня только мои люди — рыцари Томоза. Никто чужой к нам не присоединялся.

— Будь все проклято! — воскликнул Бако и только сейчас заметил что все еще держит того воина, что подобрал у ворот. Несчастный был уже мертв. Отбросив тело, Бако воскликнул:

— Ты! Акуила, слушай! И вы, томозии! Вы останетесь тут и когда огонь начнет гаснуть, будете защищать пролом! И если я увижу лушь в городе, пока хоть один из вас будет жив! Я повешу каждого на стене, даже если лушь будет грызть мне пятки!

— Командующий… — пробормотал окликнул его вестовой.

— Что⁈

— Вас зовет старший шаман в свою башню. Он сказал, что вы нужны ему срочно.

Бако развернулся и ушел не сказав больше ни слова.

— Кто это такой, Венанди? — тихо спросил рыцарь, который привел конников в город.

— Это и есть Бакриярд Янаан, — так же ответил Акуила.

— Он не любит тебя, правда?

— Да, — ответил Акуила и добавил усмехнувшись краем губ:

— Великий вождь взял в жены мою сестру и она ждет ребенка. Думаю это его злит.

Бако мчался к башне шамана, расталкивая окружающих. Стемнело, будто уже настала ночь. Небо над городом было подернуто черным дымом. Треск огня и вой луши был слышен даже тут, довольно далеко от стен. А еще Бако слышал звон оружия и звуки сражения. Значит остановить лушь пока не удалось.

У башни шамана выстроилась вереница людей. Бако видел, что некоторые из них в ужасе озираются, а кто-то стоит обреченно глядя вниз. В основном это были старики и женщины.

— Великая милость на вас, — говорил мужчина, стоящий к Бако спиной, — Бакриярд Янаан дал вам право отдать свою жизнь во имя нашей победы!

Многие плакали и Бако, схватив мужчину за рубаху, развернул к себе.

— Что здесь происходит⁈

— Я исполняю приказ советника Жаме. Он сказал — у шамана не должно быть недостатка в людях…

— Я велел отдать шаману предателей и дезертиров!

— Их не так много. Мы отправим их первыми, но потом…

— Потом ты решил отдать ему стариков и женщин⁈

— Кого же ещё, рука вождя? Не воинов же!

Бако ничего не сказал ему, оставив воина, он быстро побежал вверх по ступеням, почти не глядя на бледных призраков выстроившихся вдоль стен.

— Я здесь! Зачем ты звал меня? — спросил Бако.

Старший шаман стоял на коленях, с запрокинутой головой. Воздух вокруг него будто вибрировал. К нему обратился слуга:

— Господин командующий, шаман сейчас на Той стороне, он велел, чтобы вы вошли в круг когда придёте.

Бако кивнул и шагнул в круг. Как только он переступил черту, его будто затянуло под воду. Прежде, в племени, он уже ходил смотреть на свою судьбу, глазами шамана, и вот теперь, как и тогда, он увидел, что стоит в очень странном месте, а напротив него старший шаман…

— Бакриярд, — тихо сказал шаман, — все было напрасно. Взгляни сам!

Бако моргнул и шаман исчез, а вокруг ураган гнал пыль и песок. Когда вихрь улёгся, он увидел долину и стены Октафора. Черный купол дыма возвышался над пылающими склонами. Бако видел сквозь него, как бросаются в пламя тысячи и тысячи человеческих тел, как визжа от боли, они продолжают двигаться вверх, цепляясь за торчащие цепи, что должны были служить им преградой, падают сверху, создавая из своих тел мосты, по которым, не останавливаясь ни на миг лезут наверх новые и новые.

— Я зря погубил свою душу, — пробился к нему голос шамана, — все было напрасно. Спустя час — другой они прорвутся сквозь пламя и войдут в город.

— Но их не может быть так много! — воскликнул Бако.

— Оглянись, — сказал шаман и Бако увидел узкие долины, забитые подступающей лушью. Они всё шли и шли, надвигаясь на них и конца их шествию не было. Старший шаман озвучил его мысли:

— Колдун собрал против нас весь мир. Нам не выстоять. Всё кончено.

Несколько мгновений сознание Бако молчал глядя на море луши, заполнившей долины.

— Это не будет долго, — проговорил он.

— Соберём войска вокруг моей башни, внутрь призови всех, кто слаб духом. Будем молиться, чтобы дорога на Ту сторону была короткой и когда лушь войдёт в город, я разбужу Дыхание бога.

— А вождь Арис? — в последней надежде воскликнул Бако. — Ты не нашел его?

— Вождя Ариса нет нигде — ни в мире духов, ни среди живых. Я не понимаю, где он.

Бако кивнул:

— Хорошо, шаман. Я приведу людей сюда. Не отправить ли детей и женщин бежать? Через катакомбы ещё можно пройти.

— Это бессмысленно, Бако, — устало сказал вождь. — Я же говорил тебе — дыхание духа повсюду — под городом, под долиной и под всеми холмами. Если мы разбудим его, им не уйти. Впрочем, как и луши.

Бако минуту помолчал. Потом кивнул:

Его будто толкнули и он вылетел из круга и упал на пол.

— Много прошло времени? — спросил Бако.

— Совсем немного!

Бако спустился вниз, больше ни на кого не гладя. Что толку жалеть, если все они скоро погибнут? Усталость прижимала его к земле. Все было напрасно.

Вестовые ждали во дворе. Со всех сторон шли одни и те же вести — лушь все чаще появлялась под стенами, преодолевая стену огня. Люди недоумевали, как это происходит, но Бако, который видел, как они проложили дорогу сквозь огонь своими телами ничуть этому не удивился.

Времени оставалось мало, пока еще их были единицы и вскоре станет больше. Бако приказал собирать всех советников в башню шамана, а сам полез на стену, посмотреть, что происходит снаружи. На площадке ему сообщили, что только начали скидывать лушь.

— Их было двое, они поднялись, держась за камни! — доложили они.

Внизу Бако собрал вестовых и отправил во все концы города с одной вестью.

— Через некоторое время вы услышите сигнал — три долгих звука, как и тот, что издавали сигнальщики на дальних башнях. Тогда вы соберете всех живых, свои войска и не спеша будете отходить к башне шамана. Сохраняя спокойствие и казня всех, кто начнет паниковать.

Услышав приказ, вестовые побледнели. Все понимали, что он значит.

Когда Бако спускался во двор, к нему подбежал вестовой из башни Вождя. Оттуда сообщали, что лушь ползёт вверх по стенам. Только теперь он понял, что нужно делать

— Пыль Лары! Пусть её поднимают на стены!

Это отсрочит неизбежное и даст им отступить.

Но прежде, чем вернуться к шаману, Бако поднялся на Южную башню, он Бако взлетел по ступеням. Башню охраняли люди советника Трыкле и он был с ними:

— Рука вождя, что за странные вести принесли нам⁈

Не отвечая, Бако вышел на площадку. Воины стояли у перил и сбрасывали лушь вниз методично и последовательно. Всем теперь хватало работы — лушь лезла со всех сторон.

Бако протиснулся к краю, выглянул наружу и увидел то, чего ждал — по всем стенам карабкались лушь, в черном дыму видно было их силуэты.

— Осторожнее! — что-то черное метнулось к нему, один из луши прыгнул снизу, пытаясь вцепиться. Его не заботила высота и опасность, только желание убивать. Бако отпрянул, вытаскивая нож, но кто-то из воинов успел броситься вперед и ударить лушь мечом.

— Нельзя стоять у края! — прокричал советник Трыкле, — Это опасно!

— Скоро лушь посыплется нам прямо на головы, — сказал Бако.

На площадку тем временем с помощью лебедок подняли несколько бочонков.

— Это пыль Лары? — спросил советник и Бако кивнул:

— Используйте её. Пока вы расходуете пыль, позаботься о том, чтобы твои воины отходили к башне шамана, как уже было сказано.

Глаза советника наполнились болью округлились:

— Но как нам уйти из башни? Лушь захватит её!

— Лушь карабкается на стены повсюду. Скоро она будет в городу так, или иначе. Отходите к башне шамана.

И советник горестно кивнул:

— Да, рука вождя. Я понял.

Бако повернулся к выходу, когда в спину ему прозвучал вопрос, от которого Бако сжался:

— Где же вождь Арис⁈

И Бако сказал наконец правду:

— Я не знаю. Не знаю.

Бако велел ещё раз отнести весть на все башни — уходить, оставить площадки, растянуть воинов в кольцо и двигаться к башне шамана. Стены им не удержать. Лушь уже на стенах. Сам же двинулся к башне шамана сквозь узкие улицы. Всюду царила сумятица.

Многие пытались уйти в катакомбы. Несколько женщин с оружием пытались преградить дорогу им. Бако кивнул страже — наведите порядок.

Хватило суровых окриков. Бако сказал:

— Эй, вы! Хотите бежать вниз? Мы вас пропустим и вас завалит камнями. Вы будете медленно умирать в темноте, без света, а лушь обгрызет ваши лица!

Они отступили, а толпа все росла и вскоре кто-то закричал:

— Что вы слушаете его⁈ Кто это⁈ Он не наш вождь!

А потом один из них шагнул вперед:

— Говори нам, где вождь Арис! Где он⁈

— Рука вождя, нужно уходить в башню, — напряженно сказал один из его охранников.

— Я не побегу, — упрямо мотнул головой Бако. — Вождь Арис бы не побежал. Он бы сказал — Это не волки. Это свора бездомных псов, которые только лают!

— Ну⁈ Кто из вас подойдет первым⁈

Никто не сделал ни шагу и они так и стояли, сверкая глазами и не зная, на что решится. Момент был упущен и к башне уже подходили воины.

— Поймайте их и отдайте шаману, — указал на бунтовщиков пальцем Бако.

Воины бросились вперед, завязалась схватка. Пробираясь через дерущихся, к нему подошли вестовые:

— Рука вождя, лушь уже в городе.

Последним распоряжением Бако велел натянуть поперек улиц веревки. Это немного поможет — лушь бежит не разбирая дороги. На крышах расставили лучников и подняли бочки с пылью Лары, которой еще оставалось порядочно. Постепенно подходили всё новые и новые люди.

Пока еще у башни шамана было спокойно — отряды организованно уходили от стен и держали оборону.

Напоследок Бако решил осмотреть катакомбы. Может быть потому, что оттягивал неизбежный момент, когда придётся подняться на башню и кивнуть шаману.

В пещерке у входа какой-то старик приносил на камне в жертву своих кур какому-то духу. Бако заглянул в лазарет, прошёл между раненых.

— Рука вождя, — повторяли люди, когда он шел мимо, но еще чаще он слышал другое:

— Где же великий вождь Арис, когда он придет?

Этот вопрос повторяли на разные лады, старики и дети, женщины и мужчины, со слезами, с отчаянием, с надеждой. У Бако не было ответа. И надежды не было. склоны города пылают, разве хоть один человек, даже такой великий человек, как вождь Арис не смог бы пройти сквозь огонь?

Он развернулся и поднялся наверх.

С грохотом, взбивая в пыль, через улицу проскакал отряд. Бако сморщился — Акуила Венанди, весь в чужой крови, разгоряченный, но живой, соскочил наземь.

— Они идут! Мы уходили последними!

Его крик прокатился и в толпе женщин поднялся вой.

— Что же кричать? Встретим их, как положено! — сказал Бако и воины Акуилы бряцнули щитами:

— Аой!

— К счастью, большая часть их всё равно сгорает и только тонкие ручейки прорываются в город, — проговорил Акуила.

Бако кивнул и тут же на вершине башни и вестовой крикнул:

— Живые Октафора! Слушайте слова старшего шамана: черные слезы иссякли! Молитесь и да помогут нам духи!

— Они уже в городе. Последние отряды отходят, — сообщил Бако, поднявшись наверх.

Шаман стоял у края площадки, глядя вниз.

— С ними колдун. Он идёт. Он хочет восполнить войско, потерянное у стен Октафора, — одними губами сказал тот.

— Значит пора поджечь дыхание духа! Исполним задуманное, пока ещё можно.

Старший шаман медленно повернулся к нему:

— Думаешь, мы ещё что-то можем?

Он стоял, опустив руки вдоль тела. Очень прямой, только голову склонил вправо, будто прислушивался к чему-то.

— Глаза духа, что ты… — холодея от страха спросил Бако.

— Идёт тьма от края до края! — возвестил старший шаман не своим голосом. Звук его глотки стал пронзительно низок и наполнил башню, сделав воздух густым, как патока. Слова стали осязаемы и прикасались к коже, заползали в голову.

— Тьма исторгнет детей своих да будет земля вновь отдана чудовищами. Ибо место их здесь от начала времен, как было вечно!

— Шаман… Карато… — прошептал Бако, — Карато, ты слышишь меня?

Шаман повернулся. Лицо его было белее мела, а в зрачках зажглось мутное пламя, на глазах у Бако их очертило чернотой.

— Карато уже мертв, Бако. И ты тоже мёртв с той ночи в Дарине, когда увидел меня. Вы все мертвы.

Шаман шагнул назад, на площадку. Потом сделал ещё шаг, глядя на Бако широко раскрытыми глазами.

Бако успел схватить только воздух. Тело шамана, перевернувшись несколько раз, упало наземь.

Грохот грома прокатился над ними. Тучи шевельнулись, покатились, свиваясь в черные клубы и порыв ветра пронесся над ними.

Вой луши все возрастал, теперь Бако слышал их поступь и казалось, земля дрожит под ногами. Машинально он положил руку на рукоять меча. Вокруг все притихли, даже ветра не было, только тишина повисла над людьми, сгрудившимися вокруг башни шамана. Дети не плакали, лошади не переступали копытами по камням. Вой луши все приближался и когда они уже должны были появиться в переплетении улиц, вой стих и топот прекратился.

Бако видел их — лушь со всех сторон окружила башню. Они заполнили город от стены до стены и только двор и начало улиц вокруг башни шамана было свободно от них.

Лушь висела гроздьями на стенах города, теснилась в воротах и проломах и все до единого они замерли, будто чего-то ждали.

Бако ринулся вниз по лестнице, надеясь найти факел и успеть добраться до колодца черных слез. Может быть он сможет поджечь дыхание духа.

Во дворе под ноги Бако бросился мальчик и сперва Бако хоть и расслышал его, но все же оттолкнул потому, что его слова не могли быть правдой.

— Вождь Арис вернулся! — сказал мальчишка и теперь Бако узнал его. Это был тот самый мальчик, что тогда пришёл с Арисом с Перевала. Стефан, кажется, его звали?

— Что ты сказал? Повтори! — потребовал он и мальчик крикнул, не сдерживая восторга, его слабый голос пронёсся над двором:

— Вождь Арис здесь! Он идет! Через катакомбы!

Имя Ариса взлетело над толпой как порыв ветра, пронеслось над толпой во дворе, не успел этот порыв угаснуть, как навстречу ему ринулся крик из катакомб и он нес в себе уже не удивление, а восторг и радость.

— Арис!

— Вождь Арис пришел!

Его имя повторяли на разные лады и Бако, еще не веря, но надеясь, сделал несколько шагов к входу в подземелья.

— Арис! Великий вождь Арис! — кричала толпа и в ответ ей, из тьмы улиц раздавалось гудение — это лушь будто ожила и теперь выла низкими голосами, словно и они почуяли что-то.

А впереди, у входа в катакомбы разливался свет — это десятки факелов тянулись туда, люди толпились, освещая вход и вот, в сиянии света он появился, вышел, огляделся по сторонам.

Бако застыл на месте не веря своим глазам. Арис произнёс:

— Я готов. Но сперва я отдам распоряжения.

Недоуменно Бако посмотрел на него, не понимая, к кому обращается вождь, огляделся и понял. У дальнего края стоял колдун. Его темная фигура будто источала тьму. За его спиной застыла лушь.

Воздух замер, черные тучи вдруг начали расползаться и над городом повис слабый полусвет.

— Ты останешься со мной, Бако, — произнёс Арис и сердце Бако затрепетало от счастья:

— Конечно я останусь, мой вождь!

— Ещё ты мне нужен, Кеттер. Остальные…

— Арис! — истошный возглас прорезал тишину и к лестнице бросилась, вырываясь из рук жрецов совсем юная девушка. — Арис, муж мой! Я жду ребенка!

Арис кивнул головой. Ни один мускул ни дрогнул на его лице:

— Храни ребенка. Береги. Это мой наследник.

Затем он позвал громко:

— Дламине! Выйди ко мне.

Расталкивая людей, к ним поспешил бывший царь.

— Господин Рохихалилы, ты был мне верным другом и советчиком. Исполнишь ли ты мой приказ? Обещаешь позаботиться о моем сыне? Ты станешь ему названным отцом, воспитаешь его, дашь ему приют, защитишь его права?

— Да, великий вождь. Я сделаю это! — ответил в тишине царь Дламине и встал рядом с Лаурой.

— Хорошо. Я доверяю тебе своего сына и заботу о его земле. Она огромна — от Оекана до теплого моря и дальше, до конца твоих земель. Ты признаешь его права?

— И я буду верно служить ему! — Поклялся Дламине.

— Здесь ли Стефан Дак из Доннадера?

Мальчик шагнул вперед:

— Я здесь, сударь и жду ваших приказов!

— Твой брат с тобой?

— Майло умер, сударь. Он перестал есть и никто не мог помочь ему.

— Мне жаль Майло. Он прожил не долгую жизнь. Стефан Дак, готов ли ты стать частью моего клана, чтобы заботиться о моем сыне, потому, что я уже не смогу сделать этого?

И Стефан опустился на колено:

— Это великая честь, сударь. Я отдам жизнь за вашего сына, если понадобиться!

— Встань, Стефан Дак, отныне ты станешь защитой моей жене и моему сыну!

Все молчали, пока Стефан не встал рядом с девушкой, а по другую сторону от неё уже стоял царь Дламине.

В этой тишине голос Акуилы Венанди прозвучал слишком громко.

— Вождь Арис сошел с ума! Нужно отобрать у него золотой меч и пронзить им колдуна! Я сам сделаю это!

Акуила шагнул вперёд.

— Отдай мне золотой меч, который получил от Небесного отца!

— Ты второй раз бросаешь мне вызов. Тебе нужно остановиться, — посоветовал Арис так, что Венанди невольно вздрогнул. Он остановился, но только на миг и потом сразу же двинулся вперёд снова:

— Отдай меч, или я сам его возьму!

— Ты умрешь прежде, чем его коснешься. Ещё раз говорю — остановись.

— Сразимся и посмотрим! — Акуила взялся за рукоять меча, но прежде, чем достал его, осыпался вниз кучкой пепла. Арис же не сделал и шага.

Бако недоуменно огляделся. Он заметил, что колдун опускает руку. Так вот что случилось. Это Меш не дал Акуиле даже коснуться Ариса.

Арис поднял голову и взглянул в глаза колдуна:

— Мои люди уйдут. Они покинут город и долины, и лушь не станет мешать им, и не пойдет следом. Ты выпустишь их. Только тогда все свершится.

Колдун не сказал ни слова, впрочем Арис отвернулся прежде, чем тот мог ответить. Бако подумал, что его вождь был уверен, что колдун не станет возражать. Вождь Арис же поднялся на три ступени по лестнице и оглядел двор.

— Мой народ! Лушь пропустит вас и не тронет. Сейчас же уходите из Октафора. Забирайте раненых и стариков. Не оставляйте детей! Вы будете жить и будете живы. Я оставляю вам мир и завещаю жить в мире, как один народ, как одно племя и подчиняться царю Дламине, пока не подрастёт мой сын. Теперь идите и не останавливайтесь, пока не достигнете сторожевых башен на дальних холмах.

Никто не сказал ни слова. В полной тишине люди спешно покидали город. Проходили мимо замершей луши, которая расступилась, повисла на стенах и дрожала, а в глазах дрожали луны, как на воде в пруду, а челюсти щелкали.

Арис ждал, когда они покинут город, Бако стоял рядом, Кеттер сев на ступени, будто бы даже задремал.

Понесли носилки из подземелий, зарыдала Лаура Венанди, её подхватил под руки Стефан, потащил прочь.

Выбравшись на склоны, люди побежали по залитым смолой склоны, стремясь уйти как можно дальше.

— Никто из нас не покинет Октафор живым, — сказал Арис, когда крики замерли вдали.

Колдун невесомо переместил свое тело ближе, казалось, он парит по воздуху и все его тело соткано их жидкого дыма.

— Ты должен принять решение и разделить со мной власть… — прошелестел голос колдуна будто ветер пронес сухие листья.

Бако сделал шаг и встал возле вождя, настороженно глядя на колдуна, Кеттер сделал тоже самое.

— Не бойтесь… он не может ничего сделать мне, — сказал Арис.

— Какое решение ты принял? — повторил колдун свой вопрос.

— Я не приму твоего предложения, — ответил Арис.

— Хорошо. Тогда сразимся, — ответил колдун и Арис вытащил меч.

Тускло блеснуло золото под небесами. Взмах, и меч пронзил насквозь Кеттера. Схватившись за грудь тот упал на землю, судорожно вздрогнул и затих.

Мгновение длилась тишина, а потом колдун заверещал, раздуваясь от ярости, а Бако воскликнул:

— Зачем⁈

— Так было нужно, — ответил Арис и ударил Бако мечом. Его голова покатилась прочь.

— Ты хотел запутать меня, — сказал Арис. — Это ты вложил Бако в голову эту мысль, соврать мне про твою свзяь с Леей?

Колдун молчал.

— Ты не знал и не мог узнать от Бако потому, что его уже не было с нами, о том, что я интересовался Леей. Когда стало ясно, что всё будет непросто, я хотел найти её и поговорить с ней о тебе, и велел привести её. Знаешь, что мне ответили?

Колдун молчал и Арис ответил:

— Тангор сказал мне, быстрая езда вызвала у нее роды, роды были тяжелыми и она умерла еще не доехав до моря. А её сын родился мертвым. Они похоронили мать и ребенка в поле у дороги и заметили место камнем. Выходит Бако солгал мне.

Будто порыв ветра шевельнул подол одеяния колдуна и лицо его пришло в движение. Он промолчал снова.

— Тогда я задумался — зачем же Бако соврал мне? И я понял, он не свободен, он всё ещё твой слуга и ты управляешь им. Бако, настоящему Бако, не хотелось бы жить, когда им управляет чужая рука.

Лицо и тело колдуна двигалось, будто бы по нему все время проходила слабая рябь. Черты лица подергивались, будто колдун с усилием удерживал их на месте и порой казалось в нем проступают черты других лиц.

— Ты убил его за ложь.

— Я убил не его. Я убил другого, кто занял место моего друга, моей руки. Я знал Бако, как себя. Бако был упрямым, но когда приходила пора, он менялся и в том была его сила. А этот лишь притворялся Бако, он копировал Бако, того Бако, который умер еще в Дарине от руки твоих слуг. Этот был не Бако.

Арис повернулся к колдуну спиной и медленно взошел по ступеням в башню шамана. Когда он миновал последние ступени, колдун уже был там. Арис прошёл мимо, глянул в окно. Сквозь долины людской поток мчался к дальним холмам. Они миновали большую часть пути.

Арис повернулся.

— Когда я был на Перевале, я думал: почему Зверь выпустил меня? Какая ему была выгода? Я понял, между вами есть какая-то договорённость. О чём? Кто же знает. А ещё я думал, вы были врагами. Разве он будет тебе доверять? Он придет, чтобы присмотреть за нами. Чью же личину он примет? Неизвестного литерея? Вождя анназар? Кем он может прикинуться? И я понял кем. Моим лучшим другом, моей рукой, кому я доверял всегда. Ты отдал ему Бако добровольно. Чтобы Зверь глазами Бако следил за нами. Это так? Скажи мне.

— Это так, — кивнул колдун. Но это ничего не изменит. Зверь возьмет свое, а я — свое.

— Кто подсунул мне меч? — Арис вытянул руку со сверкающим оружием. Лезвие блестело, впитав в себя кровь. — Это оружие создал ты, ты его и спрятал. А Зверь его нашел? Или ты сам отдал?

— Он забрал его. И он отдал меч, когда я дал слово не трогать Лесной край. Такова была сделка — меч за Лесной край.

Арис снова посмотрел за стены. Теперь люди казались лишь тонкими черточками, фигур уже не разглядеть. Первые лезли на холмы.

— Прежде, чем мы начнем, я расскажу тебе одну историю.

— Мне не нужна твоя история, — ответил колдун. — Но ты можешь говорить. Рано или поздно тебе придётся действовать, или я пошлю лушь за ними.

— Я знаю, — кивнул Арис.

— В давние времена жил один Деспот, который правил всем миром. И однажды ему в голову пришла мысль: этот мир не родной для людей. Люди здесь только гости, а истинные хозяева этого мира чудовища. Иначе не могло быть, ведь мир был устроен для чудовищ, они властвовали в нем и жили во тьме, а люди ютились с краю. И одержимый этой мыслью он решил найти истинный дом людей. Путь привёл его к берегу Океана. Именно там, в серой пучине лежал вход. Всё пока верно? — спросил Арис. — Я забыл добавить, что тот деспот мечтал увековечить себя.

Колдун смотрел не мигая:

— Кто рассказал тебе? Никто не знал этого.

— Разве ты не делал записей об этом на глиняных табличках?

— Я разбил те таблички и смешал с грязью.

— Но грязь помнит слова, которые несла когда-то. Тебе ли не знать этого? Когда то ты учил этому других… и они поклонялись тебе и учились мудрости. Дети Подземного бога, умеющие слушать голоса. И я тоже научился слушать и услышал голоса доносящиеся со всего мира.

В углу комнаты будто сгустились тучи.

— Так я узнал, что через Океан протекает река Свирь, протекает к белому камню. Камень тот скрывает Исток, а Исток берет путь извне этого мира. Ты хотел найти Исток и пройти по нему за пределы мира. Ты думал, в старое время по нему в мир пришли люди. Ты хотел вернуться в свой истинный мир, но Океан заступил тебе путь и его сила была выше твоей.

— Довольно! — эхом разнесся крик под сводами. Будто дальний гром прогрохотал над ними и порыв ветра пролетел поверху, свистя между арок. — Довольно! Что ты решил⁈ Ты принимаешь мое предложение⁈ Возьмешь ли ты половину мира⁈ Я позволю тебе взять земли и поселить там тех, в чьи спины ты сейчас смотришь! Это больше, чем можно было ожидать! Бери это и уходи!

— И ты решил превозмочь силу Океана. Чтобы освободить себе путь на север ты хитростью разрушил Кабию, которую не смог бы победить. Ты научился извлекать из людей души и начал копить силу, впитывая её в себя. Даже твои дети ужаснулись твоим деяниям, заперев тебя на долгие годы потому, что знали — чтобы превозмочь Океан тебе надо опустошить мир. Только так ты мог проложить себе дорогу к белому камню.

— Ты примешь мой щедрый дар⁈

— Я скажу тебе, когда все поднимутся на холмы, — произнес Арис и снова повернулся к колдуну спиной.

— Моя лушь догонит их на краю света, — произнёс колдун. — Решай!

— Я сидел во тьме, слушая голоса, доносящиеся отовсюду. И я узнал голос Океана. Он поведал мне, откуда пришли люди и что лежит за Истоком.

Будто тьма дрогнула в углу.

— Не было нужды требовать у Океана проход. Ты мог бы просто спросить его. И он готов был ответить. Так хочешь ли ты узнать, откуда люди пришли в этот мир⁈

Колдун дрогнул, рассыпался в углу и тут же возник напротив Ариса.

— Они всегда были здесь. Они никогда не покидали этого мира. Это наш дом. Мы рождены здесь и для него. У нас никогда не было другого мира.

Воздух затрясся от хохота. Колдун дрожал от смеха:

— О, глупец! Океан солгал тебе! Ты не видел мрака, который покрывал мир, не сидел тех тварей! Это был их мир. Скажи, почему же, если мы были тут не гостями, а хозяевами, мир был так жесток к нам⁈

Арис произнёс:

— Когда-то давно на свете уже был человек, который хотел пройти к Истоку. Но Океан стережёт Исток. К Истоку не пройти никому, кто несёт злобу в душе. Тот человек не смирился. Он опустошил мир, собрал силу всего света и пришёл к Океану. И они бились. Океан победил его, но мир погрузился во тьму. Слишком сильно был нарушен баланс. Небо заволокло тучами. Страшные чудовища родились из мрака. Люди, оставшиеся в живых, прятались как мыши под землей. Но потом они научились бороться с чудовищами и тьмой. Мир снова стал таким, каким и был создан. Светлым и гостеприимным. А потом появился ты. Но в этот раз я встал на твоём пути и я не позволю тебе сделать с миром тоже, что сделал твой предшественник.

Несколько мгновений стояла тишина. Потом колдун сказал:

— Я не верю тебе. Все твои слова — ложь. Говори — ты согласен⁈ — прорычал он и земля дрогнула, а где-то в городе с грохотом упали башни.

— Отец! Ты слышишь меня? Мне нужна твоя помощь.

— Он слышит тебя! Он тоже ждет ответа.

— Отец, прошу, ты всё слышал! Помоги же мне. Колдун хочет, чтобы я вонзил меч в него и убил тебя. Тогда он освободится, он возьмет мое тело и мне не устоять, я слишком слаб. Но ты можешь устоять! Ты сильнее меня. Ради меня ты прошёл пол мира, ради меня ты разбудил его. Ради меня умоляю, дай мне время исполнить твою клятву!

Арис стёр слезу:

— Всего один миг! Удержи его!

Арис поднял меч и развернул его лезвием к себе. Лицо колдуна исказила гримаса злобы.

— Я не позволю тебе!

Он протянул руки, когда Арис сказал:

— Отец, помни, клятва исполнена. Я отмщу Арису за Вазирика! Только не дай ему помешать мне!

Тело колдуна замерло. Лицо изменилось, теплая улыбка приоткрыла губы:

— Вазирик! Я держу его!

— Я люблю тебя, отец! — сказал Арис и упал грудью на меч. Спустя миг он был мёртв.

— Что ты сделал⁈ — проревел голос колдуна, поднимаясь всё выше. Он ринулся к упавшему телу, но прежде, чем он схватил его, глубоко внизу задрожала земля.

Трещины покрыли двор, они ширились, росли, пока весь город Октафор не рухнул в бездну. Когда пол в башне встал на дыбы, руки колдуна вдруг охватили себя с боков, не давая сделать ни одного движения.

Глаза царя Лаодокия смотрели на тело Ариса с любовью пока пол не обвалился и сверху не накрыло стропилами балок, а сверху и все строение провалилось в бездну. И тогда колдун закричал, и его крик разнесся далеко над долинами, но было уже поздно — объятия Океана сомкнули его. На месте города фонтаны воды взлетели в небо, тучи раздались и выглянуло солнце.

Люди, которые едва успели взобраться на холмы, замерли у подножия сторожевой башни, когда из Октафора донесся грохот. Холм и город дробился, камни взлетали в небо и падали, достигая середины долины, с грохотом вспахивая землю. Часть южной башни взлетела целиком, а потом упала прямо в водяные столбы, которые вырвались из земли. В одну минуту город Октафор исчез в водяной пене и потоки хлынули в долину.

— Бежим! Бежим! — закричали многие, но другие говорили:

— Бежать некуда. Если вода достигнет нас, нам не спастись. Позади снова спуск в долины, будем ждать тут.

Волны катились, пенясь, крутясь воронками меж пологих склонов долин. Некоторые говорили, что видят прозрачные силуэты, которые хватали лушь и тащили под воду. Кто-то сказал, что это русалки. Но понять точно, были ли это русалки не удалось, всё происходило слишком далеко.

Наконец вода начала лизать языками подступы к сторожевым холмам, водовороты вились, крутя камни и палки, поднимаясь вверх и люди визжали от страха, когда над Октафором раздался вой, полный тоски и скорби. Вой рос и ширился, разносясь над узкими долинами, взлетая на холмы. И у каждого перевернулось что-то внутри.

— Это колдун кричит, — заявил советник Дарунок, — Великий вождь Арис все-таки победил его. Он спас нас!

— Да, победил, — проговорил с тоской женский голос, — но что сталось с ним самим?

В следующий миг что-то еще произошло под землей. Волна поднялась в центре, расходясь кругами, ударила, окатила холм брызгами, сверкающий столб пламени взлетел из середины озера, там, где стоял прежде город Октафор. А следом вода начала уходить, утекая в подземные щели. Оцепенев от священного ужаса, все смотрели вниз. Огромный провал теперь зиял на месте Октафора и вода, журча, утекала сквозь червоточины и трещины. Черные комья земли и овраги темнели теперь на месте долины, а на месте города зияла огромная пропасть.

— Колдун мертв! Великий вождь Арис победил его, — произнес царь Дламине. — Кто усомнится в этом повинен в смерти за святотатство! Великий вождь умер и Небесный отец забрал его в свои чертоги!

— Те, кто остался в живых вечно будут хранить этот подвиг в сердцах и передадут другим все, что случилось, — мрачно возвестил Жаме, вождь анназар. — Мы будем хранить его заветы, а на холме возведем статую в честь великого вождя и храм.

— Это будет храм Новой веры! — воскликнули шаманы.

Там, где зияла пропасть, начала вдруг снова подниматься вода, но теперь она не неслась бешеным потоком. Заполнив провал до краем, она замерла и теперь огромное озеро переливалось под солнцем, кипя волнами. Холм, долина и древний город Октафор, исчезли под водой.

— Это священное место отныне. Мы будем поклоняться тут великому вождю и жить по его заветам. Иначе Небесный отец разгневается на нас и отомстит, произнёс советник Кайсо.

И снова все глубокомысленно кивнули. А затем, как по команде все повернулись туда, где Лаура, жена великого вождя Ариса, прикрывая лицо руками беззвучно рыдала.

— Ты не должна плакать, — сказал ей шаман. — Ты носишь его сына. Ты должна беречь его, а мы будем беречь тебя и его пока он не вырастет и не поведет нас стопами отца!

И люди рядами встали перед ней на колени.

Сквозь сомкнутые веки слабо светило солнце и Арис видел тени. Он будто бы снова стал ребенком и лежал в повозке, когда она ехала через поля на летние пастбища у Ирисового ущелья, а с двух сторон у дороги стояли ряды деревьев и их ветки росли над дорогой и от тени рябило на внутренней стороне века.

— Ты слышишь меня?

Подумав, он ответил:

— Да, Лара, — но глаз не открыл.

— Хорошо. Ты знаешь, где ты?

— Я недавно умер, — сказал он через некоторое время.

— Да, — согласилась она. — Ты умер.

— Значит я на Той стороне.

— Нет, — сказала она, — ты у Истока. Страж пропустил нас.

— Но я воткнул меч себе в сердце, — возразил он.

— Ну и что? — сказала она снова. — Для Истока смерть и жизнь едины. Исток и есть жизнь и смерть.

— Значит, все кончилось?

— Там где ты только что умер — еще нет. Все кончится много лет спустя. Но здесь время не имеет значения. И я уже здесь, хотя я ещё там. Понимаешь? Или ты все позабыл? — он слышал, что она улыбается.

— Да, — согласился он, — я все позабыл.

— Ничего, ты скоро все вспомнишь. Только взгляни на это! И увидишь дорогу Истока и Великое Древо, на котором нанизаны гирлянды миров? И исток бьется сквозь его корни, питая всё. Взгляни и подожди меня, а когда и я приду, мы выберем для себя любой мир. Ты слышишь?

И он открыл глаза. И увидел все. И все вспомнил.