Украденный. Книга вторая (СИ)

Часть 2 Перевал. Глава 7

— Великий вождь Арис? Что говорят о нём? — переспросил недоверчиво Кеттер.

— Он величайший из вождей и его дела велики. Он укротил черную ведьму и заставил ее сражаться за людей, объединил племена и народы, прежде враждовавшие. Заставил их слушаться, и сражаться вместе! Он разметал огромное войско луши, но в последнем бою лушь окружила его со всех сторон. Арис не дрогнул, он сражался и сражался и был спокоен как скала, когда с неба спустилась небесная дева, отбросила колдуна и забрала героя с собой, в золотые чертоги небесного дворца. Дворца залитого белым светом, и клянусь, все вокруг сияло белым светом, когда герой шел за ней!

— То есть, — осторожно сказал Арис, — Этого великого героя нет? Он ушел?

— Как же это нет⁈ — возмутился Стефан. — Говорят же тебе: он в золотых чертогах у небесного отца! Небесные девы поют ему песни войны, пока для него куется золотой разящий меч! Он скоро вернется и поведет нас против луши. А пока его правая рука собирает всех, кто может сражаться на последний бой!

— Хммм… и как его зовут? Правую руку героя?

— Бакриярд Янаан, — ответил мальчик, — Он собирает воинов со всего света и их уже тысячи. Мы должны донести весть об этом до последней заставы. А потом мы пойдем в Линферон.

— Что думаешь об этом… вожде северных кочевников, который улетел к небесному отцу?

Арис не повернул головы, когда старик подошел к нему, хотя слышал шаги того момента, как тот выбрался из кипы сена, оставив двух спящих мальчишек.

— Слухи гуляют по свету. Многие слышали про битву у Туганны. Может быть кто-то из кочевников всё таки выжил, — его голос дрогнул.

— Почему ты сказал им, что тебя зовут Вазирик?

— Потому, что так меня назвал отец при рождении.

— Почему ты не назвал имя под которым тебя знают все?

Арис только вздохнул в ответ. Зябко поеживаясь, старик поплотнее укутался в свои лохмотья и присел рядом.

— Ты сам не свой с тех пор, как мы выбрались из Лесного края. Ты не спишь и не ешь, а если делаешь это, то лишь по необходимости и это видно. Тебя постигли разочарования, боль слишком сильна. Ты так молод, но пережил столько потерь! Это сломило бы кого угодно!

— Ты ничего не понимаешь, старик.

— Я думаю, тебе не дают покоя мысли о твоей вине, о которых ты мне говорил. Ты считаешь себя причиной всех бед.

— Все беды из-за Меша, которого выпустил царь Лаодокий.

— И видимо, ты виновен в его поступке?

— К чему ты затеял этот разговор, Кеттер?

— Я хочу понять, что ты будешь делать теперь. Ты ведь пойдешь в Линферон? Теперь, когда ясно, что тебя ждут?

— Там ждут великого героя, думаю, если я явлюсь, Бакриярд не будет рад. К тому же я бесполезен.

— Бесполезен? Ты?

— Слухи идут о герое, который знал как победить лушь. Я же вступил в бой у Туганны как мальчишка с палкой против конника. Я увел бы свои кланы, если б знал хоть половину того, что знаю теперь. С тех пор ничего не изменилось. Я не знал, как убить Меша и не знаю до сих пор. У меня нет оружия для этого. Я надеялся, что Лара придет в себя и скажет, что мне делать, но её нет. Так что я бесполезен, старик. Что толку от меня Бакриярду Янаану? Человек, взявший такое имя способен вести за собой народы. А я… Если вспомнить все, что творится вокруг меня, ясно, что мне лучше не ходить в Линферон, иначе этот Бакриярд Янаан тоже погибнет вместе со всеми, кого он собрал. Потому отныне я — Вазирик. Арис несет беды и смерть.

— Но что ты будешь делать⁈ Куда пойдешь? — воскликнул Кеттер.

— Я пойду вперед и буду искать лушь, убью сколько смогу, а затем найду Меша и постараюсь его убить. Теперь замолчи. Довольно слов. Утром ты можешь сказать мальчикам, что идешь сними в Линферон, или еще куда угодно. Я провожу вас до конца Перевала, как обещал и разойдемся.

Старик долгое время молчал.

— А если я знаю, как остановить войско луши? Если я знаю самое лучшее место, приготовленное специально для этого и способ убить большую армию луши⁈

— Тогда ты расскажешь об этом Бакриярду Янаану в Линфероне и да помогут вам боги.

Он встал и через мгновение растворился в непроглядном мраке под деревьями.

Арис вернулся в сгоревшую деревню на рассвете. Сырой воздух пробирал до костей. Серая грязь дороги превратилась в черноватую жижу. Не смотря на промозглый холод, оба мальчишки выглядели довольно бодро — Майло разжег костер и едкий дым стелился над землей. Стефан повесил над огнем котелок, найденный в руинах. Старик аккуратно увязывал еду и кое-какие вещи. Едва Арис появился, Стефан шмыгнул к нему:

— Как мне тебя называть?

— Что?

— Сударь Вазирик? Или командир Сауведг? Может быть капитан?

— Нет.

— Тогда сам скажи, как нам к тебе обращаться. Эй, Майло! Неси сударю Вазирику горячий чай!

— Слишком шумно, — сказал Арис поморщившись.

— Не думаю, сударь, что нам грозит опасность — покачал головой Стефан, — лушь ушла с Перевала. Люди, которые принесли весть о Бакриярде Янаане сказали, что лушь направилась на юг и теперь они собираются убить всех, кто живет у моря. Но мы будем вести себя тише, если таков твой приказ.

Арис увидел, как старик, отложив свои сборы, остановился и пристально смотрит на него.

— Вам не стоит звать меня командиром, — сказал он глядя прямо в небесно-голубые глаза мальчишки.

— Но почему⁈

— Я провожу вас лишь до конца Перевала, дальше вы пойдете сами.

Он заметил, что у Майло задрожала губа и глаза наполнились слезами, а вот старший, Стефан, вспыхнул, будто он его ударил.

— Ты считаешь нас обузой⁈ Но мы можем позаботиться о себе и… ладно! Мы пришли сюда сами и в Линферон сами доберемся. Не плачь, Майло! Не надо унижаться перед ним.

Арис сжал чашку и ничего не сказал. Ни Стефан, ни Майло не поймут его объяснений.

Старик покачал головой и скрылся в развалинах. Мальчишки стояли у костра, прижавшись друг к другу, как два воробья. Старик вдруг вернулся:

— Когда я оставил вас Бодаре, я думал, что поступаю мудро. Но лучше бы мне было остаться с тобой. Ни о чем я не жалею так сильно, как о том поступке. И ты сам был зол на меня за это. А что ты делаешь сейчас? Прав ли ты сейчас?

— Молчишь? А мальчики? Ты мог бы научить их сражаться с лушью и с оборотнями. А если на нас нападут? Что угодно может случится в пути!

Арис молчал и он подошел ближе, заглянул в глаза:

— А что, если я правда знаю кое-что важное?

— Расскажешь это Бакриярду Янаану в Линфероне, — сказал Арис упрямо.

— И ты даже не хочешь узнать, что это?

— Если только ты не знаешь, как убить Меша — нет.

— Нет, этого я не знаю. Но я знаю, как остановить лушь. И где…

— Уйди, старик, — мрачно посоветовал Арис.

— Ну хорошо, — Кеттер отошел от него.

Спустя пол часа он снова появился на пороге сгоревшей хижины.

— Мальчики, возьмите вот эти узлы. Тут наши припасы, я разделил их. Пусть каждый возьмет свою часть. Ари… Вазирик, твою часть я положил отдельно. Мы идем медленнее тебя и зачем тебе тратить время на нас? Иди со своей скоростью, нет смысла возится с нами. Лушь ушла с Перевала и тут безопаснее, чем в долинах, куда мы неизбежно попадем после того, как спустимся с Перевала вниз.

Арис молчал. Кеттер протянул узелки мальчикам:

— Держите.

А потом кивнул Арису:

— Спасибо за то, что помогал нам.

Арис встал, затоптал костер. Майло вдруг зарыдал, громко и отчаянно, как могут рыдать только дети. Стефон дернул его за руку так, что тот едва не свалился в грязь.

— Хватит позорить своего отца! — сквозь зубы проговорил он, но Арис его прекрасно слышал. Как и последние слова:

— Думаешь такому воину нужна обуза⁈

Кеттер взял Майло за руку. Потом посмотрел на Ариса и покачал головой. Скрипнув зубами, Арис подхватил свои вещи. Забрал у Стефана и Майло их часть поклажи. Увязывая все в один узел, зыркнул на Кеттера:

— Если… все кончится плохо… это будет на твоей совести, старик!

— Ты пойдешь с нами⁈ — Майло вдруг бросился к нему, уткнулся носом в бок и сжал изо всех сил руками.

— Оставь его Майло! — отчаянно крикнул Стефан, опасливо поглядывая на лицо Ариса. Робкая надежда и страх сквозили в его глазах.

— Ну-ну, малыш, — Арис похлопал Майло по плечу, — не плачь. Я отведу вас в Линферон.

— Мы не будем обузой! — заявил Стефан, — мы можем сами нести вещи и можем охотиться!

— Иди, мальчик, — сказал ему Арис и осторожно отцепил Майло:

— Ты можешь идти?

Тот кивнул, сунув в рот палец, мальчишка с обожанием рассматривал Ариса глядя на него снизу вверх.

— Старик сказал, ты можешь научить нас драться с оборотнями! Ты научишь нас?

И Арис с тяжелым вздохом кивнул:

— Научу.

Два дня спустя они вышли к заставе Доннадер. Дождь теперь моросил не переставая, но даже потоки воды не смыли запаха гари. Чем ближе была застава, тем сильнее замедляли шаг мальчики. Невольно они старались держаться ближе и Стефан не пенял Майло на то, что тот опять сунул в рот палец.

Они подошли к заставе, когда уже наступили сумерки. Деревянные ворота были распахнуты настеж. Одна створка сгорела дотла, вторая едва держалась на верхних петлях. За ними простиралась пустота двора. Дожди уже смыли с плит следы крови и только черные дорожки сажи сохранились в трещинах.

Кеттер сказал, вглядываясь в темный провал, ведущий в здание:

— Переночуем тут. Под крышей безопаснее. К тому же в зале должен остаться камин, а может быть осталось и немного сена…

— Да, сено осталось, — ответил Стефан.

— Но вдруг там теперь призраки⁈ — тоненько пискнул Майло.

Стефан сердито взглянул на него и хотел одернуть, но Арис, положив руку мальчику на плечо, сказал:

— Призраки отца и его товарищей не причинят тебе вреда. Те кто любил тебя при жизни защищают после смерти.

Кеттер уже шагнул на плиты двора. Жирная ворона лениво взлетела и скрылась за коньком крыши главного здания. Кроме этого они не услышали больше ни одного звука.

Арис первым поднялся на каменное крыльцо, оглядел опаленные огнем двери. Внутри все было тихо, только шорох крысиных лап затихал в углах.

— Тут есть факелы, сударь, — Стефан рыбкой нырнул в темноту и тут же вернулся назад с кучей хорошо просмоленных факелов.

— Самые лучшие факелы у вас, на Перевале, ни с чем не спутаешь запах черных слез, — повел носом старик.

— Черные слезы? Что это? — спросил Арис, высекая искры.

— О, в наших краях, сударь, горы плачут черными слезами. Это слезы принцессы Манини, которая льет потоки слез из-за горя, постигшего её. В этих слезах так много горечи, что они горят ярким огнем…

— Что еще за принцесса Манини? Впрочем — это потом. Сперва осмотрим заставу и поищем чего-то перекусить. Припасы на исходе, да и оружие нам бы не помешало.

В главном зале когда-то стояло не меньше пяти длинных столов, больше похожих на козлы. Теперь все они были опрокинуты, поломаны. Некоторыми, видимо защитники пытались подпереть двери изнутри. Но кто-то снес их упоры вместе с дверями и обломки валялись повсюду, вместе с посудой и остальными вещами.

Арис остановился у огромного очага. На возвышении возле очага могли бы сидеть не меньше десяти человек и будто увидел эту картину — ночь, веселое пламя вьется в очаге, на палках над огнем кипит котел. В зале, освещенном факелами, воткнутыми в стену сидят за столами воины. На помосте, где сейчас валяется опрокинутый стол, их командир. Кто-то играет на музыкальном инструменте. В лицо будто пахнуло теплом очага и тут же его выдернуло обратно в промозглый холод зала. Он вздрогнул и огляделся. За помостом в глубь здания вели две двери. Из одной пахло сыростью.

— Левая дверь ведет в подвал? Там кладовые и оружейная? А правая — наверх в спальни?

— Да, сударь, так и есть. А как ты узнал это? Ты уже бывал тут раньше?

— Нет, я понял по запаху, — сказал Арис не подумав.

— По запаху? — повторил мальчик. — Сударь, тебя случайно не укусили те оборотни, с которыми ты бился?

— Нет. Это случилось, когда я был на берегу Океана, — пробормотал Арис.

— Это твой дар, — перебил старик, красноречиво указав взглядом на мальчиков, — давайте поищем сена, дров и затопим очаг. Все мы устали и нуждаемся в отдыхе.

— Да, — Арис стряхнул с себя задумчивость, — вы с Майло ищите дрова во дворе, а мы со Стефаном, — он дернул носом, ловя поток воздуха с верхнего этажа, — пойдем сначала вниз. Мне нужно хоть какое-то оружие.

В подпол вели стертые каменные ступени. Арис спускался первым, высоко подняв факел вверх. Свет не в силах был рассеять густую, ледяную тьму и факел выхватывал у нее лишь небольшой кусок.

— Сударь Вазирик, старик правду сказал, ты научишь нас биться с оборотнями?

Арис тяжело вздохнул:

— Я могу рассказать вам, как победить их, да.

— А… а сколько оборотней ты убил?

Арис чувствовал, что мальчик держится чуть дальше, чем обычно и весь исходит тревогой и будто готов бросится бежать.

— Я убил двоих оборотней своими руками.

— Двоих сразу?

— Да.

— Двоих… — напряженно проговорил Стефан. — А ты долго бился с ними?

— Я победил их очень быстро, — бросил Арис, пытаясь разглядеть хоть что-то в подвальной тьме. Свет факела колыхался от сквозняка и их тени плясали по стенам, будто тьма взялась свести их с ума.

— А как ты смог победить их? И сразу двоих⁈

Арис резко обернулся и остановился так, что его лицо оказалось вровень с лицом Стефана, стоящего на две ступени выше. Мальчик отшатнулся.

— К чему ты ведешь? Если хочешь что-то узнать, задай прямой вопрос. Или тебе слишком страшно?

Стефан шумно сглотнул.

— Ну?

— Ты колдун?

— Нет.

— Тогда… тогда кто ты? Я знаю, что победить оборотня невозможно простому человеку… тем более двоих. Если он сам не… оборотень.

Арис ощутил, что от мальчишки волнами исходит страх. В темноте он будто расползался вокруг, окутывая их сетью. Он вдруг вспомнил Лару и разговор на берегу Туганны и будто увидел себя ее глазами: «Скажи, ты используешь темную, или светлую силу?» Он рассмеялся и увидел, как Стефан отпрянул еще дальше.

— Твой отец был колдуном? — резко спросил он.

— Что⁈ Нет! — мальчик забыл про страх и разозлился.

— Но он умел то, чего ты не умеешь — биться с врагом, метко стрелять, носить тяжелые вещи?

— Ты… ты говоришь странное, сударь, — пробормотал мальчик, — мой отец был взрослый мужчина. Многие взрослые мужчины бьются с врагами, стреляют и делают все, что положено делать мужчинам.

— Некоторые мужчины умеют то, чего не умеют другие, чего не умел даже твой отец. Некоторые умеют побеждать в битвах двоих сразу, или троих. Некоторые могут побеждать даже оборотней.

— И ты умеешь ощущать запах, как волк?

— Да.

— И биться с оборотнем?

— Да.

— И научишь меня?

— Да, я научу. А ты будешь все так же бояться меня? — спросил Арис.

Мальчик немного подумал и вздохнул:

— Нет. Наверное нет, сударь… ты не похож на стрелков с Перевала и я иногда боюсь, что ты не совсем человек. Но я привыкну и буду рядом с тобой в твоих делах.

Арис снова развернулся и направился вниз:

— Ты не будешь рядом со мной долго. Я оставлю вас в Линфероне. Те, кто идёт рядом со мной часто погибают.

Мальчик ответил серьезно:

— Мой отец говорил: испытания которые лишь закалят сильного, убьют слабого. Потому остерегайся разделять дорогу с тем, кто сильнее.

Они спустились вниз и оказались на развилке. Два коридора вели в разные стороны, один был перекрыт толстой решеткой.

— Налево, сударь! — голос мальчика звонко отразился от стен подземелья, — Оружейная тут. Справа дорога в заброшенные подземелья.

Арис ощупал толстую решетку, которая перекрывала ход. Прутья надежно держались в пазах.

— Пропитана полынью, — горделиво сказал Стефан. — Капеллан заставы прочел над ней молитвы, отталкивающие нечисть.

— И много там нечисти?

— Мы ни разу не видели, сударь, но на всякий случай караульные всегда стояли тут.

Они прошли вперед еще немного и Стефан указал на распахнутую дверь:

— Это здесь. Прежде тут управлял мастер Канингем и в оружейной был порядок, но когда пришла лушь, двери просто распахнули, а закрыть… закрыть уже было некому.

Арис вошел первым в темное помещение и огляделся. Ничего хорошего тут не осталось. Погнутые луки, кривые стрелы и пустые стойки.

— Не осталось ни одного меча, — проговорил он, — не лушь же унесла их с собой!

— Люди из Линферона попросили оружие оружие, — сказал мальчик виновато, — Мы отдали.

— Что ж. Ясно, — Арис вытащил пояс с ножом из кучи сваленной на полу.

— Прости, сударь, я не подумал тогда, что оружие может пригодится…

— Не стоит расстраиваться из-за этого.

В общем зале Майло разводил огонь в камине, а старик подметал пол и пыль летела вокруг. Они даже не заметили, когда Арис со Стефаном появились из подземелья и прошли мимо них.

— Посмотрим что наверху, — сказал Арис и они прошли к лестнице. — Нужно проверить, не забрался ли туда кто-то. Когда отогревшись у очага, мы поужинаем и осоловеем, будет не очень хорошо, если по лестнице спуститься лушь, или даже горный волк.

Наверху был только узкий коридор без единого окна, с множеством дверей по обе стороны.

Стефан объяснил, что двери эти вели в общие спальни стрелков, а двойная дверь напротив входа, в покои капитана.

Неспешно они обошли комнаты, осмотрели перевернутые кровати, заглянули за оконные решетки, в ниши и сундуки. Впрочем, особо оглядывать было нечего, видимо наверху тоже был бой и вся мебель была использована для защиты — перевернутыми кроватями и сундуками, видимо пытались преградить дорогу луши и на всем виднелись следы ударов мечей и тонкие полосы, будто оставленные когтями. Стефан сголотнул и отвернулся, увидев на полу бурые пятна, но потом взял себя в руки и показал Арису хитрые запоры. С помощью их, они замкнули все двери до единой, а потом спустились вниз.

Уже стемнело. Огонь выгнал промозглую сырость с пятачка перед очагом. Над огнем Майло помешивал что-то в котелке. Старик сидел, вытянув к огню руки и ноги и чуть-чуть клевал носом.

Арис опустился на кучу сена и почувствовал, как от тепла что-то меняется внутри него, расправляются застывшие плечи.

— Сударь Вазирик, — Майло раздал всем по настоящей глиняной плошке с густой похлебкой из вяленого мяса и ячменя, — расскажете нам, как убить оборотня?

— Оборотни живут в Лесном краю, — сказал старик, — что вам за дело до них? Лучше бы спросили у него, как расправится с лушью!

— Мы и про это тоже спросим, — согласно кивнул Стефан, — но все таки, сударь Вазирик! Расскажите нам!

То ли огонь растопил что-то внутри него, но Арис вдруг улыбнулся. Улыбнулся и почувствовал, как заболели мышцы лица с непривычки.

— Наш шаман говорил: самое лучшее — не встречаться с оборотнями, но уж если случилось такое, нельзя рассчитывать на свою силу. Обортни намного сильнее людей. Это и является их слабостью.

— Как так, сударь Вазирик⁈

— Настоящий хищник убивает ради пропитания. В таком нет порока, это часть жизни. Но оборотни — извращенное создание тьмы. Их души так искалечены, что они не могут ощутить ни радости, ни счастья. Только истошные крики, или агония могут хоть как-то коснуться их и принести извращенное наслаждение. Потому чаще всего оборотень заманивает жертву в глухое место и запугивают чтобы насладиться ужасом жертвы.

— Правда, сударь Вазирик⁈

— Оборотни оборачиваются прямо перед жертвами. Это мерзкое зрелище обычно вызывает смертельный ужас. Ради этого ужаса и охотятся оборотни. Он для них слаще крови.

— И что же делать, сударь Вазирик⁈ Как его победить? — мальчишки аж подпрыгивали от нетерпения.

— Я расскажу вам как огромного оборотня победила хрупкая девушка. Это случилось очень давно. В времена в лесу у нашего стойбища завелся оборотень. Он не трогал скот и кочевники говорили: что нам за дело до него? Пусть ест свою падаль. Но шаман знал, рано или поздно черная натура оборотня выйдет наружу. Так и случилось — начали пропадать люди. Одинокий пастушок, девушка, идущая с дальнего выгона, пьяница, уснувший под берегом Туганны — слабые и беззащитные. Он не брезговал ни стариками, ни юными девушками и мужчины устраивали на него облавы, но он чуял их и уходил всякий раз, а потом брался за старое…

— Жила в стойбище тогда одна девушка. Она была так хороша, что каждый парень мечтал о ней, а отец не спешил отдавать ее никому, ожидая, что сын вождя, или шамана попросит её. Та девушка была очень веселой, пела и смеялась целые дни, а потом вдруг её смех иссяк и никто не понимал причин. А потом девушка исчезла из стойбища.

Ее подруги признались, что девушка встретила парня из другого племени и полюбила его. Он не хотел прийти в стойбище, назвать себя и просить ее у старейшин, отговаривался, что не богат и иноплеменник и говорил, что им надо бежать. Сперва она не хотела расстраивать свою семью, а потом собрала вещи и ушла с ним.

Все стало понятно в один миг. Никто не сомневался, что это был за парень. Собрались воины и пошли искать ее тело. И вот ее нашли у копны сена на дальнем выгоне. Девушка была жива, хоть и испугана, а у ног ее остывало тело оборотня. Он был мертв и это она убила его.

— Но как⁈ Как она сделала это, сударь Вазирик⁈ — в один голос закричали оба мальчишки.

Арис улыбнулся:

— Она рассказала вот что: оборотень открыл ей кто он и над ее страхом и мольбами только посмеялся. А потом начал обращение. Девушка была ни жива, ни мертва от ужаса, в руках у нее был узелок с вещами, которые она взяла с собой и когда оборотень приблизил к ней свою морду, она попыталась отмахнуться от него узелком, а серебряная заколка, что лежала внутри впилась ему в глаз.

Стефан выглядел озадаченным:

— Никогда не слышал про такое. Значит, она сумела воткнуть ему шпильку в глаз?

— В этом и заключается способ справиться со зверем: оборотень слаб в момент обращения. Его суставы выворачиваются, тело ломается, он беззащитен и даже ребенок может убить оборотня. Беда в том, что из-за страха люди каменеют на месте.

— Значит, нужно бить его сразу, — сказал Стефан.

— Запомни это навсегда, — посоветовал Арис ровным голосом.

Старик подкинул дров в огонь и сладко зевнул.

Стефан открыл свой мешок и полез внутрь и вдруг из мешка раздался звон.

— Покажи! — потребовал Майло сразу вскочив.

Стефан вытянул из мешка арфу и погладил деревянный гриф.

— Откуда она у тебя? — воскликнул Майло.

— Нашел в оружейной.

— Это же арфа… — начал Майло и осекся.

— Да, его, — строго сказал Стефан и повернулся к Арису:

— В прежние дни, сударь Вазирик, в зале собрались стрелки не занятые в карауле. В очаге разжигали огонь, как мы сейчас, на столы ставили пиво и мясо. И кто-то пел одну из наших старых легенд. Старик Крофи играл на этой арфе… — он вздохнул, — а у некоторых стрелков были свирели. Остальные же стучали в такт по крышкам столов.

— А кто из вас пел? — спросил Арис.

— Он! — Майло ткнул пальцем в брата, — все считали, что у Стефана самый красивый голос.

— Так спой нам сейчас.

— Вы думаете, это уместно, сударь? — робко спросил Стефан оглядываясь по сторонам.

— Я думаю, твой отец и его товарищи рады тому, что вы живы. Думаю, они послушают твои песни напоследок с гордостью.

Стефан снова опустил голову, провел рукой по струнам, будто пробуя их.

— Знаете, сударь, в прежние времена тут не было так тихо. Вы сможете отбивать мне ритм?

— Пой, мальчик, — сказал Арис и мы так отобьем ритм, что твой отец пригласит матушку на танец!

И Стефан ударил по струнам, сперва робко, а потом все увереннее, нащупывая знакомые ноты. Арис уже слышал похожие мотивы — в тавернах Бодара играли похоже и так же трижды повторяли припев.

Стефан запел:

Острые камни на дне ущелья

Острые камни под Дождевой башней

Острые камни примите тело

Бедного художника, примите его!

На третьем повторе Арис наконец уловил ритм и принялся отбивать его на краю деревянной скамейки. Майло тарабанил обеими руками и кивал головой в такт. Даже старик включился в дело.

Стефан приступил к балладе:

Ночь; по ущелью во мраке ночном

Юная дева бежит

Ноги в крови и дышит с трудом

Злодей за нею спешит!

Мчится на черном, как мрак коне.

Хочет ее поймать

Хочет забрать ее честь и покой

Ей от него не сбежать!

А под горой пастушонок спит

И сквозь глубокий сон

Слышит, что деве приходит конец

На помощь спешит к ней он

В шкуру овечью ее обрядив,

Деву укрыл от беды

Рыцарю ложно дорогу сказал,

Спутал ее следы

Утром, как только стало светать,

Смотрит пастух, перед ним

Вместо крестьянки фея стоит,

В платье, как розовый дым

— За помощь твою подарю я тебе,

Что ты захочешь сам!

— Дай мне талант рисовать божий мир!

И фея сказала: — Так!

Будешь писать на картинах своих

Людей и животных, будто живых

Талантом своим превзойдешь ты всех,

Тебя ждет теперь большой успех.

Но в Лунный замок, где король живет

Тебе пути, или умрет…

Струна лопнула и взвизгнув, арфа замолчала.

— Ох, ну вот… — пробормотал Стефан расстроенно.

Арис почувствовал, как сырость и тьма снова вернулись в зал, а ведь минуту назад, он забыл обо всем и чувствовал себя так хорошо!

— Ты отлично поешь, мальчик! — искренне сказал он, — Послушай, а что было дальше? Пастушок получил свою награду?

— Безусловно получил, Рассветная фея не лжет. Вы, наверное, слышали про этого пастушка. Он был простым пастухом, а потом получил дар и рисовал так, что люди не могли поверить, что это рисунки. Казалось, его птицы сейчас взлетят в воздух, а собаки залают. За это его назвали Божьим Даром и в честь него даже назвали город в землях литереев. Вы слышали про город Бодар? Там он и жил, великий художник, прежний пастух.

— Значит, у сказки хороший конец.

— Это не конец, сударь. Было много всего потом. В конце Божий Дар упал на камни с башни.

— С Дождевой башни, Стефан, — поправил его Майло. — Он упал с Дождевой башни, как и поется в балладе: «Острые камни на дне ущелья, острые камни под Дождевой башней…»

— В те времена здесь в горах была столица славного королевства Кабии, а в Лунном замке жил король. От того замка осталась лишь Дождевая башня, когда мои предки пришли на Перевал и построили вокруг нее свой замок. Вот под этой самой башней он и разбился.

— Почему он упал оттуда? Его сбросили? — спросил Арис.

— Он не упал, сударь, а прыгнул. Рассветная фея дала ему великий дар, но потребовала клятвы — чтобы он никогда не ходил в Лунный замок и не рисовал портрета принцессы Лазозе, королевской дочери, самой прекрасной девушки, которая когда-либо жила на свете.

— И Божий Дар так и делал, — подхватил Майло и Стефан улыбнулся ему, — Божий Дар бывал в разных землях, в Сиверии, в Томозе. Он рисовал портреты всех королей и принцесс и слава о нем шла по всему свету. И король, что правил Кабией и жил в Лунном замке, потребовал его к себе. Художник не посмел ослушаться короля, он решил поехать и рассказать о запрете рассветной феи. Но когда он прибыл в замок, то увидел принцессу Лазозе и в тот же миг забыл все свои клятвы. Принцесса Лазозе была прекрасна и художник понял, если он сможет запечатать ее красоту, то прославится и имя его будут помнить вечность.

Он потребовал себе вместо бумаги шелк, потому, что никакая бумага не могла бы передать нежность ее кожи, а вместо красок драгоценные камни потому, что краски не могли бы передать блеска ее глаз и белизны зубов. Ему дали все, что он просил, но шелк рядом с её кожей выглядел как рогожа, а самые белые жемчуга казались желтыми рядом с белизной её зубов и чистые бриллианты теряли весь блеск рядом с ее глазами. Он понял, что ничто в мире не может передать её совершенной красоты, поднялся на Дождевую башню и с горя бросился вниз. Вот так.

Арис поднял брови, удивленный таким поворотом сюжета:

— Значит, рассветная фея знала об этом и хотела ему же добра, когда брала с него клятву. Она была очень добра, а он очень глуп.

— О нет, сударь, — возразил Стефан, — дело было совсем не в нём! Рассветная фея знала, что случится после того, как он бросится на камни ущелья и хотела избежать этого.

— Что же случилось после того, как он упал и разбился?

— О сударь, после того, как в отчаянии Божий Дар сбросился с Дождевой башни и погиб слухи о его судьбе облетели весь мир и принц Сиверии, что лежала прежде на берегу Океана, решил увидеть принцессу во что бы то ни стало. Он не верил в её совершенную красоту и тайно приехал в Лунный замок, чтобы убедиться, что слухи лгут.

— Он нанялся работать в замок и однажды встретил принцессу Лазозе. В тот же миг он понял, что слухи не лгали. Он полюбил принцессу так, как только можно любить и ослепленный любовью, он больше всего пожелал, чтобы и принцесса ответила на его чувства, потому скрыл кто он такой.

— Глупец! — зевнул Арис, — даже у болотного народа дочери вождя не могут выйти замуж просто так. Вожди женятся и выходят замуж ради своего народа.

— Может и так, — согласился Стефан, — Но он был очень горд. Он хотел, чтобы принцесса сказала, что любит его, вот и все.

— А она? Не взглянула на работника в грязной одежде? — хмыкнул Арис.

— О нет. Говорят, принц тоже был очень хорош и принцесса полюбила его, но… она не сказала ему этого. И принц, решил отомстить ей. Он вернулся и в блеске своей красоты и своего имени сделал предложение младшей сестре, принцессе Манини. И увез ее с собой на север. Сама же Лазозе позже вышла за дакайского принца и уехала с ним в Моав.

Арис усмехнулся:

— Грустная история. Это же конец?

— Нет, это ещё не вся история, сударь!

— Хорошо, иначе это была бы самая глупая история, какую я слышал. Что же было потом?

— Спустя несколько лет король Сиверии и королева Моава снова встретились в Лунном замке. Умер отец принцессы Лазозе и все приехали на похороны — король Сиверии со своей женой, принцессой Манини и король Дакайи со своей женой, принцессой Лазозе. Принцесса Манини должна была получить Кабию и ее муж отныне правил бы двумя королевствами от ее имени, пока не появился бы наследник Кабии. А принцессе Лазозе следовало выделить её долю наследства. И они провели долгое время вместе. Но как только принцесс Лазозе и принц Сиверии встретились, страсть, которая так и не погасла, а тлела, как угли под пеплом все эти годы, вспыхнула еще сильнее.

— Они нарушили все законы и соединились? — спросил Арис.

— Да. Это привело к большому горю. Принцесса Манини много страдала. Она умерла от горя. А король Дакайи объявил войну Сиверии. К Сиверии присоединились Томоз и Кабия и страшная война бушевала больше ста лет. Потом истощенная Сиверия пала. Кабия опустела, от Дакайи остался только один город. Один Томоз выстоял и то лишь чудом. Вот чего хотела избежать рассветная фея! Четыре королевства пали и на их землях уже больше не было столь сильных царств. Север населен теперь племенами, которые кочуют у Океана и медленно вымирают, Дакайя стала пустыней и песок засыпал великий город Моав. Вот почему рассветная фея не хотела, чтобы пастушок шел в Лунный замок писать портрет принцессы Лазозе.

Арис немного помолчал, поднял брови:

— Никогда я не слышал таких историй! Когда-нибудь, когда ты починишь свою арфу, спой её мне, Стефан. Эта история… учит нас очень важной вещи. Вы поняли какой, мальчики?

— Скажите нам, сударь! — спросил Стефан, зевая во весь рот.

— Всех бед можно было избежать, если б Рассветная фея предупредила художника. Я имею в виду — по настоящему. Она могла бы сказать: «Если ты пойдешь в Лунный замок, это закончится плохо, ты умрешь, а потом все умрут. Все кого ты знаешь и любишь пострадают и твоей страны больше не будет. Вот поэтому никогда не ходи в Лунный замок!» правда это звучит понятнее, да? — сказал он не сводя взгляда со старика.

— Да, вы правы, сударь, — проговорил Майло, — так как вы сказали, гораздо понятнее. Почему она в самом деле так не сказала?

— Не знаю, — произнес Арис, — но как-нибудь я расскажу тебе одну сказку. Про старика, который оставил двенадцать воинов и уехал, а им велел не съезжать с тропы. Но забыл сказать, что лес заколдован и каждый кто съедет с тропы — погибнет.

Старик опустил голову.

— И все они погибли. Кроме командира и еще одного воина, которого командир сумел вытащить на себе. Вот поэтому нет ничего лучше прямого слова, мальчики. Ничего.

— Благодарю вас, сударь, — сказал Стефан очень серьезно, — мы запомним и это.

Воцарилась тишина. Огонь едва горел и тепло исходило от углей. Майло отчаянно зевая повалился на свою подстилку.

— Я буду сторожить первым, — сказал Арис.

Никто не стал спорить. Майло зарылся в сено и засопел. Стефан последовал его примеру. Кеттер, избегая взгляда Арис, лег и немного еще повозился, устраиваясь.

Арис подбросил дров и сел на возвышении, напротив сорванных дверей. За ними темнели скалы. С крыш падали на каменные плиты капли воды. Выше в горах вскрикнула сова.

Мерно текло время. Арис таращился в непроглядную тьму, иногда прикрывая глаза на пол мига. Прошло не меньше часа, когда слабый звук привлек его внимание. Арис весь обратился в слух. Звук исходил ни с улицы, а откуда-то сверху, из темных спален второго этажа.

Мыши? А может быть птица села на крышу. Тишина лезла в уши, но едва Арис немного расслабился, как наверху кто-то прошел по коридору прямо над его головой. Скрипнула дверь одной из спален. Звякнуло железо и все стихло.

Арис бесшумно поднялся и темной тенью прокрался по залу. Угли в очаге догорали, слабый отсвет огня теплел в камине, все остальное было погружено во тьму. Мальчики посапывали носами. Старик все так же лежал, завернувшись в тряпье с головой.

Ни одного звука больше не доносилось сверху, будто тот, кто двигался там испарился. Арис вытащил нож и шагнул на ступени. Он медленно поднимался по винтовой лестнице. Темный коридор второго этажа шаг за шагом открывался ему.

От напряжения слезились глаза. Тьма стояла такая, что человеческий глаз ничего не мог разглядеть он ничего не смог бы увидеть, если б в другом конце коридора в спальне не было окна. На фоне неба белели обрывки занавесок в покоях капитана.

Занавески? Но он же сам замкнул эту дверь чуть раньше!

С тихим шорохом белая тень стекла со стены и рассыпалась в воздухе. Арис долго стоял еще, вглядываясь во тьму. Ничего больше не случилось. Он медленно пошел по коридору, заглянул в спальню капитана. Внутри было чуть-чуть светлее, так что он отчетливо видел в свете звезд опрокинутую кровать и на ребре новые кожаные ножны. Будто только что от скорняка, он даже ощутил слабый запах новой кожи. Рукоять меча сверкнула золотом. Тускло мерцал камень, вплавленный в неё.

Арис шагнул в комнату, осмотрел все вокруг, даже потолок. Подошел к окну и выглянул наружу. Потом подошел к кровати и осторожно прикоснулся к ножнам. Узоры были выбиты с большим тщанием и богато украшены. Он положил руку на рукоять меча. Будто ковали под его ладонь. Затаив дыхание потянул рукоять. Лезвие блеснуло золотом. Дол украшал тонкий узор. Он выдохнул не в силах сдержат восхищения, проверил меч на руке, пару раз взмахнул, рассекая воздух. Но опомнившись, сунул меч в ножны и еще раз огляделся.

— Кто тут? — но никто так и не ответил.