Украденный. Книга вторая (СИ)

Часть 1 Лесной край. Глава 5

— Что с тобой? Ты что? Пьяна? — тихо спросил он.

— Прошу тебя, пойдем со мной! — Ее голос зазвенел и упал, ее будто раздирало какое-то чувство.

— Прошу! — она провела языком по губам. — Иди и ни о чем не спрашивай. Молчи.

Глафира потянула его за собой, сквозь ходы, что вились внутри Древа будто вздувшиеся вены.

— Сосредоточься, — прошептала она, — запомни все мои движения теперь. Повторить их я не смогу. Пообещай мне, что запомнишь его, ладно? Молчи! Просто запомни!

И Арис увидел, как она нарисовала в воздухе дугу, а потом еще одну, выше, а потом еще и еще линии и по мере того, как она рисовала их, синие искорки побежали вокруг, повторяя узор, а затем слились в единое окно, сквозь которое он увидел звездное небо и тогда Глафира толкнула его в спину, а затем прыгнула сама.

Он вылетел во тьму и упал на локти и колени в воду.

Прямо перед его лицом в толще воды стелились бледно-желтые стебли травы, увенчанные желтыми и сиреневыми звездчатыми цветами. Путаясь в стеблях реяли в воде молочно-белые полосы, похожие на клочья тумана.

Отплевываясь, он встал на ноги и повернулся. Глафира была в шаге от него, а позади чернело каменное древо без листьев.

— Это снова изнанка?

— Да, — сказала она. — Это Водяные Поля. Потому я тебя сюда и позвала. Там говорить нельзя, там каждое дерево свидетель, каждая травинка шпион Ондратов, что ни скажешь, все он знает, куда не глянешь, видит, но не тут! Тут нет у него силы!

— Глафира…

— Идём! — Она обогнула его и пошла вперед, проваливаясь в воду почти по колено. Рубаха, что была на ней, тут же намокла и она задрала ее, обнажив крепкие ноги до бедер.

— Куда ты идешь? — он пошёл за ней, следом. Вода была теплой, будто парное молоко. Поле водяной гладью простиралось вокруг, насколько хватало глаз, и на горизонте сливалось со звездным небом. В молочной белизне неподвижной воды отражалось небо. Звезды были вверху и под ногами. Они будто шли по перевернутым небесам.

— Дядька не знает тебя совсем. Он думает о тебе одно, а ты совсем другой. Он слушает твои слова и не понимает их. Он прикидывает по своему — что твои слова могут значить? Это? Или то? И не понимает, что твои слова значат ровно то, что ты сказал.

— Разве ты не любишь его? — сказал Арис, — Он же твой дядя и ты живешь в его доме.

— Я сирота. Меня пристроили вести его домохозяйство. Гостей принимать, убирать, да еду готовить. У нас тут все братчики да сестрицы, дядьки да племянницы! Только это лишь так говорится.

Арис остановился.

— Глафира…

— Довольно! — вдруг крикнула она так, что над водой разлетелось эхо, — я свое отмолчала. Эх, встреть я тебя чуть раньше! Я бы с тобой ушла! Да, ушла, — она топнула ногой, — никого бы не побоялась! Теперь уже поздно… некуда идти. Лушь в Предгорьях уже. Живых больше нету в мире. Только тут, да на севере.

— Что за дурная шутка? Наверное, ты всё же пьяна.

— Ничего ты не знаешь, Арис. Ничего! Но я все тебе расскажу. Меш собрал луши многое множество! Он вчера был на Перевале, у врат Лесного края. Зачем приходил — не знаю, сюда ему не пробиться. Он назад повернул, а на Перевале его лушь знатно погуляла. Никогошеньки не оставила!

— Ты сошла с ума, Глафира. О таком бы мне сказал охранитель.

— Охранитель тебе сказал, что Лесьяр восстанет и поможет, только не сказал, что нету никакого Лесьяра уж давно, а есть Зверь, да и помогать уж некому — Меш везде прошел, только Лесной край и остался.

— Все, что ты говоришь…

— Правда. Слушай! Лесьяр давно кончился. Уж давно там нет человека, только Зверь и остался. Всю пятиницу ему приносят жертвы, вот чему мы радуемся, Арис. Зверь любит, когда его алтари кропят кровью. Он бог страшный, кровавый. Охранители говорят, пришло время старого пророчества, пора Зверю Меша одолеть, а я думаю, они одним миром мазаны, что Лесьяр — Зверь, что его батюшка! Что глядишь? Не знал, что Лесьяр Мешу родной сынок! Кровь и плоть его. Да не таращи так глаза! Родственники они. Самые наиближайшие, будьте уверены! Только сестрица Зверя может от них и отличалась. Но теперь уж Зверь ее пуще прежнего скрутит, так, что вовек ей уж не выбраться.

— Глафира! — воскликнул он. — Да остановись же и повтори ещё раз! Куда ты идешь?

— Увидишь куда. А говорю я тебе самые простые слова: жил на свете Меш, деспот всего мира. Был у него сынок Лесьярушка и дочка, сестрица Лесьярова и Меша доченька. Сынок с батюшкой черные дела творили, от их волшбы весь мир стонал, пока Лесьяр против отца не восстал, хотел его убить, да самому миром править, устал он, вишь ты, при отце втораком вечным жить.

— Это не правда, Глафира! — сказал Арис.

— И схватились они, Лесьяр и Меш, а сестрица на братину сторону встала. Так и победил отца Лесьяр. Был он битвой весь истерзанный, думал, его сестрица на ноги поднимет, а сестрица сбежала и следов не оставила. Зверь искал её покуда сил хватало, а потом впал в смертный сон. Туда бы им обоим и дорога: и сынку и отцу его, тварям подколодным! Уложили Зверя в Оплоте и было охранителям его видение, что однажды великий вождь её вернет, сам принесет на руках и под ноги Зверю положит. Тогда восстанет Зверь, обретет силу сестрину и Меша убьет. Ну, понял теперь, кто в шатре у Древа лежит⁈ Или ещё подсказка нужна⁈ Так я подскажу — сестра Лесьярова лежит, Лесная дева, погибель для одного из них. У кого она, тот сильнее другого.

— Так…

— Ну дошло наконец-то! Слава небесам! Наш дитятя додумался!

— Если это правда… что же тогда делать?

— Ничего не сделать уже! Поздно! Меш из людей души высасывает, до Предгорий добрался, в ворота стучит. Стучится Меш, но нет ему сюда хода, а скоро Зверь сестрину силу назад получит, восстанет и тогда уж Мешу путь сюда навеки заказан. Так и будет — в Лесном краю и на севере Зверь будет из людей кровь пить, а на юге Меш людей передушит. От мира нашего ни лоскутика не останется. Кругом смерть и конец лютый.

— Глафира…

— Помолчи еще! Я скажу тебе вот что. Пока ты на конях скакал по лугу нынче, мне русалка нашептала, сказать тебе велела — есть еще одна сила в мире. Могучая сила! Океан. и он враг и Мешу и сынку его. Русалки говорят, Океан сильнее всех. Говорят, Океан знает все ответы и может все. Только надо спросить.

Арис помотал головой:

— Я был на берегу Океана. Я задал ему вопрос, но он не ответил. Я не верю в Океан.

— Что тебе еще остается? Я не знаю, что тебе делать. Коли ты хочешь сдаться — сдавайся, неси её под ноги Зверевы, а если нет, хватай ее и беги назад, к Океану.

Она снова направилась вперед и Арис шел следом пытаясь осознать сказанное ей. В голове было пусто и гулко. Может быть она лжет? Но в глубине души он ей верил. Что же теперь делать? Бежать назад? Отчаяние охватило его. Только что он думал, что нашел союзников и Меш скоро будет повержен, но вот…

Глафира остановилась и Арис видел, что за ее спиной край. Плато обрывалось, вода медленно падала вниз, в темную бездну.

— Помнишь знак, который я нарисовала когда мы были еще в Сердце? Я велела тебе запомнить?

Он кивнул.

— Это ключ от Сердца. Начертишь его на исполине и выйдешь через проход обратно. Окажешься в Сердце. Там пойдешь в правый коридор, как я тебе показала, свернешь дважды вниз и еще раз направо. Там найдешь оружие. Ещё там Кеттер привязанный. Сейчас, ночью, вряд ли там охранники. Если нужен он тебе, зови с собой. Толку от него мало, но может что подскажет…

— Кеттер тут? Он не ушёл? Почему его схватили⁈

— Он все понял. В тот вечер, как вы пришли сюда, Вторак полез в хоромы к дядьке и принялся перед Кеттером голосить о Звере и его сестре. Кеттер соображает быстро и дядька велел его запереть. Пойдешь по коридору, как я сказала, найдешь его. В закуте, что возле горницы, где его держат, найди сундук, там много оружия, много мечей и ножи хорошие. Бери со златой обработкой. Они помогают от заговоренных. Потом бери деву и беги коль сможешь.

— Ты пойдешь с нами?

Она засмеялась:

— Мне отсюда не сбежать. Ди и некуда. Коли выберемся, то и там не сладко, у луши в лапах окажемся. А скорее всего схватят тебя, не успеешь ты выйти из под сени Древа. А я не хочу предательницей кару от своих же дядей и братчиков принять.

— Не веришь, значит, что выберемся, — проговорил Арис.

Она кивнула:

— Не верю. Теперь слушай: охранители ждут, пока ты успокоишься и ляжешь в хоромах. Сейчас они думают, я тебя увела куда-нито миловаться. А как ляжешь, пойдут за девой. В полночь они должны отнести ее к алтарю, что стоит у запруды, в распадке, сразу за поляной. На алтаре они свяжут её дух и вернут назад, чтоб ты её отнес к братцу. К Зверю. Нужно забрать ее раньше, чем они это сделают, хватай ее и мчи к Океану, что есть силы!

— Где сейчас мужчина, который пришел со мной? Круглолицый, с глазами как у Унау и очень белой кожей? Каену?

— Каену? Забудь про него!

— Почему? — тихо спросил он.

Она широко открыла глаза:

— Каену мертв давно. Его отдали в жертву Зверю в первую же ночь. Как вы пришли, он посидел в шатре у вас недолго, а после вышел на поляну, там его и схватили. Вторак его схватил и утащил к алтарю. Когда ты с охранителем беседовал на поляне, бой барабанов слышал? Тогда то кровь Каену и оросила алтарь Зверя.

Арис проговорил:

— Я не могу поверить в это!

— Его бусы висят на алтаре.

— А что с Унау?

— Она в опасности пока не более, чем мы с тобой. Сидит в шатре и ей льет воду в уши Ладуница, та еще хитрюга. И Энче там. Дядька велел ему задурить бедняге голову. За Энче бегает полно девиц, он красивый, к тому же знает, как подольститься. А Унау обижена на тебя, вот и подалась на его чары, тает от его ласки как снег под солнцем. Потом, как надо будет, её совсем задурят, но это позже будет.

— Глафира… ты говоришь мне правду? Все это так? Может быть ты обманываешь меня чтобы позлить дядю?

— Я буду молиться за тебя, хоть знаю, тебе не спастись! Да и всем нам. Кончился наш мир, Арис. Ты уйдешь, а я поплачу. О мире нашем и о тебе и о том круглолицем Каену и о прочих, умерших безвременно!

— Значит, прощаемся, — сказал Арис.

— Да, — эхом ответила она, — прощаемся. И вдруг сделала шаг и обхватила руками. Прижалась, всхлипнула и поцеловала прямо в губы.

Арис провел рукой по ее спине:

— Идем с нами!

Её трясло, как осиновый лист. Она помотала головой и сжала его еще сильнее. Он обхватил ее руками и погладил, прижимая, как испуганного ребенка. Постепенно дрожь улеглась и она снова прижалась к его губам.

— Сейчас я бы смотрела на тебя иначе. Я отдала бы тебе ленту, — проговорила она, оторвавшись.

— А я бы ее принял, — сказал Арис шепотом. Он коснулся рукой ее подбородка и заставил чуть поднять голову. В ее слезах отражались звезды. Звезды были в ее глазах и на груди, забрызганной россыпью мелких капель.

— Арис… подари мне один час. Еще есть время.

Он медленно поднял руку и коснулся кожи там, где заканчивался полотняный вырез. Прикосновение, легче легкого дуновения ветра, обожгло жгучим желанием. Немного радости сейчас, а потом…

Он отступил и ее руки упали.

— Но почему?

— Я сам не знаю! Знаю только что нельзя бездумно делать все, даже если жить осталось не больше ночи.

— Коли осталась одна ночь, зачем лишаться радостей⁈

— Не знаю. Только чувствую, что так надо, — проговорил он сжимая руками голову, — Нельзя терять голову, нельзя поддаться страсти, когда смерть дышит в затылок, иначе… иначе я буду как вождь Пирис.

Она вдруг рассмеялась.

— Что это ты, Глафира, развеселилась?

— Ах, Арис, Арис… мой дядька даже близко не понимает кто ты такой… может быть у тебя и получится обойти все ловушки.

— А ты-то что делать будешь? Клянусь, никто не узнает, что ты мне рассказала. Этого не бойся.

Она усмехнулась:

— Как узнают, что ты бежал, всё равно мне ответ держать, дядька выведает всё, до донышка. Так что назад мне хода нет. Буду тут скрываться.

— Если получится, я вернусь за тобой и позабочусь о тебе в память о твоей смелости, — он наклонился и прикоснулся рукой к ее щеке и тут же ее отнял.

Глафира усмехнулась сквозь слезы и толкнула рукой:

— Иди!

Он сделал не больше десяти шагов, когда его осенила ужасная догадка. В полях ей не спрятаться от охранителей, а значит… значит!

— Глафира! — он повернулся и увидел что она стоит на краю, широко раскинув руки там, где водяное поле уходило за край и потоки воды срывались в бездну. Запрокинутое лицо смотрит вверх.

— Глафира, не надо… — попросил он, уже зная, что не успеет.

Она глубоко вздохнула и рухнула спиной вниз.

— Вот где она хотела спрятаться от охранителей, — сказал он тихо и зажмурился. Глазам стало горячо.

— Спасибо, что плачешь по ней, — раздался тихий голос. Будто вода зажурчала по перекату.

Он повернулся. Из воды поднимались одна за другой русалки.

— Мы позаботимся о ней. Теперь у нас еще одна сестрица.

Прозрачные силуэты огибали его с двух сторон и скользили к краю.

— Спеши, — поторопила его последняя, — времени мало.

Чего здесь только не было! Кривые ятаганы и двуручные мечи, загнутые кинжалы, коими пользуются на юге и украшенные золотом арбалеты. Щиты, расколотые в щепу, с выцветшими гербами, покореженные шлемы, томозийские мечи и пробитые кольчуги, одна — с застрявшим в прорехе когтем.

Чей это коготь? Может быть Вторак приложил свою лапу? Хотя тут целый лес волколаков, которые зовут себя волкичи, а по делам те же оборотни. И какая разница, что они убивают не поддаваясь зверю⁈ Лучше уж быть бездумным зверем, чем так.

Арис выбрал пояс с ножнами, вытащил два ножа из кучи оружия, что была свалена прямо на пол, рядом. Вытащил еще один нож и засунул за голенище. Арис достал и меч, осмотрел, покачал в руке. Слабо сверкнуло позолотой лезвие. Кивнул и сунул в ножны.

Арис выбрался из закута и направился дальше, в направлении, указанном Глафирой и вскоре их услышал. Смех и голоса сквозь стариковы стоны. Слов не разобрать, но старик в чем-то их убеждает, но его слова рождают лишь смех. На цыпочках Арис добрался до поворота. Отсветы полосами лежали на полу. Он выглянул за угол и увидел Кеттера, связанного по рукам и ногам. Его тюремщики стояли рядом.

Арис тенью скользнул вперед и метнул два ножа разом. Оба стражника без слов рухнули на пол.

— Эй, старик! Мы уходим.

Арис вытащил свои ножи и вытер об их же одежду. Кеттер смотрел на него едва не плача:

— Это ты! Ты пришел за мной!

— Пришёл, старик, — он перерезал веревки. — Если хочешь — уйдем вместе.

— Уйдём! Уйдём, Арис. Только куда нам идти⁈ Если б ты только знал, то, что теперь я знаю! — Кеттер рухнул на пол и всхлипнул, завозился. Арис поднял его на ноги за шиворот:

— Нет времени думать и стенать. Я выйду первым, ты иди следом и иди тихо. А если… — Арис сунул нож в стариковские руки, — если увидишь, что меня схватили, не геройствуй и уходи.

Арис решил идти открыто. На нем не написано, что он все знает, так что нужен лишь плащ подлиннее чтобы скрыть перевязь с мечом и пусть все думают, что гость прогуливается теплой ночью. Плащ он забрал из горницы охранителя, поднявшись ненадолго туда. Он хотел бы, чтобы Ондрат был там, но кому-то из них повезло и горницы были пусты, только стол, накрытый Глафирой всё ещё висел в воздухе.

На поляне уже почти никого не осталось, летний шест одиноко пустел под тускнеющим светом, когда он вышел наружу. Никто не обратил на него внимания и вскоре Арис был уже у шатра. Сквозь щели в пологе пробивался свет костра. Огонь горел не ярко. Что он увидит когда войдет? Голую Унау под голым Энче? Это было бы лучше всего — ударить его, пока он будет барахтаться на ней как жук, зажать рукой рот Унау и посмотреть ей в глаза.

Он скользнул внутрь и застыл. Пол в шатре был густо залит кровью.

— Арис, — прошелестел едва слышный голос, — все-таки пришел…

— Унау! — он бросился на колени и поднял её голову чуть выше, разодрал платье на груди и опустил руки. Две раны зияли, как разверстые врата, через которые жизнь покидала ее тело.

— Прости… — пробормотала она и Арис увидел розовые пузыри на губах.

— Не сберегла… морочили голову… знала… нельзя… верить. Потом. Он забрал ее. Не смогла… ничего не смогла… Энче… нож…

— Унау! — воскликнул он целуя ее окровавленные губы, — О моя отважная Унау! О, мой драгоценный цветок!

— Арис… — кровь потекла по ее щеке.

— Милая, нежная Унау, моя возлюбленная Унау! — проговорил он проводя руками по ее волосам, заострившемуся лицу и снова поцеловал, — Прости меня за всё, Унау! Ты скоро поправишься и я возьму тебя в свой шатер. Ты станешь моей женой! Обещаю, о моя Унау!

— Тепло, — пробормотала она. Ее глаза почти закрылись, но тут же она распахнула их и посмотрела осмысленным взглядом.

— С тобой я жила богато. Не скупилась на слова и чувства. И умираю на земле. Я не жалею ни о чем.

Весь в крови, Арис вышел из шатра и остановился. На поляне было пусто, люди будто испарились. Ни огонька, ни звука. Напрямик он отправился к распадку, замечая, как всё неуловимо изменилось вокруг. Воздух загустел, трава перестала казаться шелковистой и свежей. Древо теперь выглядело не добрым исполином, но будто монстр тянуло к нему кривые лапы, а свет исходящий от его листвы потускнел. Арис на ходу сорвал травинку. Она обломилась с противным хрустом и рассыпалась зеленоватой, мерзкой пылью в руке.

Он пересек поляну и спустился по склону, оказавшись в овраге с земляными стенами. Глубоко на дне журчал ручей, а склоны были изрыты ходами и пещерами. Пробираясь меж них он вскоре оказался на берегу узкого ручейка. Глафира сказала, что алтарь Зверя должен быть тут. Значит, сюда и понесли Лару. Будто на помощь из туч выкатилась Луна. И тут же, дальше по ручью раздались шаги. Бесшумной тенью он поспешил туда.

В лунном свете, заливающем все вокруг, сцена открывшаяся ему выглядела жутко. За поворотом ручей мелел и расширялся втрое, течение обозначалось закрученными струйками у гладких камней. На траве, у берега, лежала Лара, похожая на призрак, а над ней склонилось окровавленное чудище.

Только спустя миг он понял, что это не чудовище, а Энче и на его лице кровь, подсохшая кровь Унау. Ярость ударила в голову. Он прыгнул вперед и не успел Энче ничего понять, как нож Ариса вошел в основание его черепа. Не вскрикнув, Энче рухнул и Арис ногой откинул его подальше в воду.

Еще две пары ног неспешно спускались со склона. Арис прикоснулся к лицу Лары — жива. Затем он выпрямился, ожидая их.

— Позволь узнать, братец, что ты такое творишь? — удивленно спросил Снежич и голос его звучал так спокойно и просто, будто он и правда ничего не понимал.

— Я забираю её.

Вторак возник из темноты и остановился рядом с братом. Оба молчали. Арис видел, что их зрачки вытянулись, а глаза пожелтели, но сейчас это не пугало его.

— Послушай, братец, — сказал Снежич тем же тоном, — Зачем все это? Остановись, мы не враги тебе. Охранитель Ондрат простит тебя.

— Брось, Арис, он хочет, чтоб ты стал одним из нас, — сказал Вторак.

— Не волнуйся из-за Энче, его смерть спишется тебе, ты отомстил, ведь он убил твою женщину, — сказал Снежич. — Мы не одобрили его поступка. Энче сказал, что она бросалась на него с ножом и потому он ударил её, но смешно мужчине оправдываться нападением слабой женщины. Ты поступил правильно, теперь оставим ссоры. Все кончено.

— Не кончено, — возразил Арис. Ноги промокли в ручье. Кровь Энче завивалась вокруг его сапог:

— Где Каену?

Братья переглянулись.

— Вон там, — указал Вторак и Арис только теперь увидел за спинами братьев высокий алтарь сложенный из человеческих костей и черепов, сверху заваленных подвядшими цветами. Алтарь прятался в тени и он не заметил его сразу. Зато теперь лунный свет блеснул и Арис увидел, что в углу, свисает, зацепившись за кость амулет Каену.

— Так вот кому вы молитесь.

— Богу, имеющему силу, — возразил Снежич, — склонись перед ним и Зверь одарит и тебя.

— Цена его даров — жизни!

— Цена — кости чужаков, — сказал Вторак, — И не тебе судить нас. Уж мы-то слыхали про твои подвиги. Говорят, ты перебил уйму народу. Даже отца, мачеху, и братца. В чем разница, а, вождь Арис?

— Я не резал гостей у себя в доме, заманив обманом, — проговорил он тихо, — Дай мне его амулет. Амулет Каену!

— Ладно, — пожал плечами Вторак, поднялся наверх, подцепил амулет пальцем и бросил Арису, — бери.

Он наспех нацепил его шею.

— Я ухожу. И забираю ее.

Братья снова переглянулись. Снежич вздохнул:

— Охранитель Ондрат велел не трогать тебя. Пока иди. Но я советую тебе остаться. Все уже решено и ничего не изменить.

Не говоря ни слова Арис подхватил Лару и отступил во тьму. Прислушался. Оба брата поднимались обратно, на склон распадка.

— Арис, — позвали его из тьмы, — они ушли? Что за чудеса?

— Не время разгадывать загадки, Кеттер. Идем.

Прошло не меньше трех часов. Сперва Арис каждую минуту ждал погони, но никто не преследовал их и ощущение опасности стало притупляться. Лара высохла за время беспамятства и весила не больше ребенка, но все же нести на плечах хоть и малый груз было не просто. Оружейный пояс оказался непрочным, съехал и меч теперь бил по колену, но Арис не снимал его.

— Почему они не преследуют нас? — тихо бормотал под нос старик-в-длинной-кофте, — почему лес не закрыл тропы⁈

— Стой. Мне нужна… — Арис потряс флягой, — вода. Только теперь я об этом подумал. Смотри во все стороны. Если что — кричи во все горло.

— А ты куда? — боязливо спросил старик.

— За водой. Слышишь? Ручей шумит вот тут вот, под корнями.

Ручей и правда был близко, не сделал он и десяти шагов, как оказался рядом. Ручеек прятался под корнями деревьев и падал вниз с края обрыва тонкими струями. Арис наполнил флягу, слыша вздохи старика. Набрал воды в горсть и выпил, прислушиваясь к ночным звукам. Ничего не происходило и это радовало и одновременно пугало. Не могли же их так просто выпустить? Где погоня? И почему Снежич и Вторак дали им уйти?

Он встал, пристегнул флягу и замер — рядом вдруг хрустнула ветка. Выхватив меч, он крутанулся на месте и опустил его потому, что из-за куста на него испуганно смотрела Унау.

— Арис? — прошептала она.

— Унау⁈ Но… как⁈ — он всматривался в ее глаза, ища хоть искру серебра, но глаза были правильного, черного цвета, как во все дни, что они были вместе.

— Арис… почему ты оставил меня и ушел?

— Потому, что ты умерла, — едва выдавил он.

— Но я жива, — она шагнула к нему протягивая руки.

Он отступил назад и она поникла:

— Ты снова бросаешь меня, Арис? Что я сделала тебе… я ведь была верна тебе всегда, так за что… — голос ее прервался.

Рассудок говорил, что Унау мертва, он слышал ее последний вздох и закрыл ее веки, но сейчас перед ним была она, Арис видел ее лицо, слышал голос!

— Но как ты осталась жива? — выдавил он не в силах ударить её, или оставить, — Унау, объясни мне!

— Это дар моего деда. Он встретил меня на Той стороне и отвел назад. Он сказал, что мое время еще не пришло и помог вернуться. Ты хочешь, чтобы я осталась?… или нет? — она отступила на шаг.

— Унау, стой! — он не мог позволить ей уйти и шагнул к ней, как вдруг что-то ударило его под колени и он упал, а Унау почему-то взлетела в воздух и заклекотала как птица. От второго удара зазвенело в ушах. Унау взмахнула крыльями. Лес качнулся перед глазами.

— Ну что, очнулся⁈

Арис потряс головой. Вместо Унау над обрывом парила птица с человеческим лицом, искаженным ненавистью.

— Птица сирин, — сказал старик-в-длинной-кофте и сплюнул, отбросив палку, — Видно, когда ты спал в Древе, охранитель подослал ее, чтоб она прочла твои мысли и узнала твои страхи. Сирины пением могут зачаровать и заставить человека увидеть то, что хотят сами. Еще немного и ты бы кинулся с обрыва вниз.

Арис вскочил на ноги. Поднял комок земли и с размаху запустил в птицу. Заверещав, та скрылась в лесу.

Ночь перевалила за половину. После встречи с птицей-сирин дважды им приходилось перебираться через овраги, а затем перед ними открылось болото, зажатое между непроходимым ельником и взгорком, заросшим шиповником. Подумав, Арис шагнул прямо в воду и последний час они пробирались вперед то хлюпая по грязи, то прыгая с кочки на кочку. Усталость брала свое, да еще тучи облепили небо, Луна скрылась, исчезли звезды. В темноте было трудно понять куда идти дальше.

— Передохнём, — решил Арис.

Некоторое время они высматривали подходящее место и набрели, наконец, на островок, окруженный по краю камышом и осокой. Несколько кривых деревьев поодаль торчали прямо из водянистых оконцев.

— Здесь, — Арис уложил Лару и сел рядом, пытаясь отдышаться. Было тихо, булькала вода в болоте, да квакали лягушки. Старик-в-длинной-кофте суетился, собирая палочки и ветки.

— Что ты делаешь?

— Хочу разжечь костер. Огонь всегда помогал от темных тварей.

Арис хотел было сказать, что лесной народ найдет их по горящему огню, но вспомнил волкичей и промолчал. Что им огонь, когда они чуют след?

Слабые огоньки рассеяли густую тьму.

— Ну вот, получше стало, да? — спросил старик.

— Не могу поверить… — проговорил Арис.

— Во что?

— Как ты не понял их сути, когда знал их столько лет⁈ Мне хватило одного дня! Кеттер, ты глупее младенца! Почему ты не рассказал мне обо всем⁈

— А почему ты не понял, что Мауро тебе лжет? Почему не понял, что если вы начнете уничтожать народ янгов, то они сделают что-нибудь дурное, например освободят Меша⁈ Да потому, что никто не может предположить такого, тем более, если…

— Тихо!

— Не стоит так кричать на меня… — заметил старик и вдруг резко развернулся, услышав тоже самое, что уже слышал Арис. Раздвигая болотную осоку к ним двигался кто-то под прикрытием тьмы.

Он остановился у границы света, но не перешел ее.

— Где брата потерял? — спросил Арис и встал, перекладывая меч из руки в руку.

— Почему потерял? — сказали позади и развернувшись, Арис увидел Снежича, в десяти шагах позади. Он снова сумел подобраться к нему сзади так, что Арис его не услышал. Снежич усмехнулся, будто прочел его мысли. Заостренные клыки слабо блеснули в тусклом свете костра.

— Охранитель Ондрат передает тебе привет и еще раз просит одуматься, — продолжил он мягким голосом.

— Но я надеюсь, что ты не сделаешь этого, — хмыкнул Вторак.

— Зачем ты бежишь? — голос Снежича был мягок. — Все уже свершилось, Зверь восстал и ждет тебя. Ты все равно сделаешь что должен. Но если пойдешь с нами сейчас — тебя ждут почести и награда.

— Охранитель на тебе помешан — Арис то, Арис се! Он велел уговаривать тебя, да ты мне поперек горла! — рявкнул Вторак.

Они говорили по очереди, сперва один, потом другой.

— Брат завидует тебе. Пойдем с нами и тебе будет завидовать половина Лесного Края. Или умри тут. Теперь время — выбирай.

Вместо ответа Арис покрепче сжал меч.

— Железо, окованное златом! — повел носом Снежич, — я знаю этот меч. Он принадлежал одному рыцарю из томозиев. Мы забрали меч и засунули в его глотку.

— Ну что ж, гостюшко, на то я и надеялся. Поглядим, что ты за поединщик, — Вторак шагнул в круг света. — Не лезь в это, Снежич!

— Нас ведь ждут, братчик, не до игр, — попенял Снежич, но с места не сдвинулся.

— Я скоро управлюсь, — хмыкнул Вторак и отбросил оружие. С противным хрустом его рот вытянулся наружу, лязгнули клыки.

Он не успел завершить трансформацию, Арис бросился вперед, когда ноги Вторака хрустели, вытягиваясь в суставах и обрастая шерстью. Нож вошел в плоть, как в масло. Арис вытащил его и черная кровь полилась из разрезанного горла и тут же лезвие пронзило желтый глаз. Уродливый недоволк, не завершивший трансформацию, взвизгнул тонко, по щенячьи, рухнул на землю и затих.

— Братчик⁈ — ошеломленно пробормотал Снежич. Он замер на миг и этого хватило. Нож просвистел и вонзился в переносицу, прямо между глаз. Снежич поднял руку, взялся за рукоять и рухнул, но прежде, чем его колени коснулись земли, Арис уже был рядом. Взмах меча, и голова Снежича покатилась по земле. Глаза еще некоторое время вертелись в глазницах, а потом погасли.

— Оо… — старик-в-длинной-кофте весь дрожа сел на землю.

Арис подошел к голове Снежича, вытащил нож и вытер лезвие, затем засунул нож за пояс и сказал:

— А все же, колдовство, это зло.

— Арис, — старик подбросил веток в костер. — выброси их в болото, прошу. Мне не по себе, когда они смотрят на меня мертвыми глазами.

Пожав плечами, Арис отнес тела братьев и уложил их у края островка. Родичи найдут их и предадут земле. Топить в воде мертвецов было не по нему. Хоть он и считал их обоих исчадиями зла и убил не колеблясь, теперь поступить так, как советовал старик было бы подло. Мужчины не бьются с мертвыми, иначе сами станут не лучше падали.

— Поспишь? — спросил старик, когда он вернулся.

— Не выйдет, — равнодушно бросил Арис.

— Что так? — старик всполошился, увидев, как Арис вглядывается во тьму.

— Мне кажется, что-то ещё есть там, во тьме. И близко. Как думаешь, кого сейчас послали за нами лесные колдуны?

— Может быть не… — старик не договорил. — Арис… о, что же это…

— Читай свои молитвы и наговоры, старик, — проговорил Арис, вглядываясь в тьму, — Вспомни все заклятья, может хоть одно да поможет!

Но старик не слышал его, он всхлипнул, не сводя взгляда с камышовых метелок. Меж стеблей завивались в спирали клочья тумана. Словно многолапый зверь, длинными, белесыми лизунами, он полз через заросли, окружая островок со всех сторон.

Холод накрыл их, продирая до костей. Затрещал, угасая, костер и старик упав на колени, подполз к нему и всхлипывая от страха, принялся бросать в огонь все, что попадало под руку.

Арис до боли в глазах всматривался в темень. Страх рос и бурлил внутри, как кипяток, переливался через край.

И вот они появились средь завитков тумана — призрачные твари, коим не место на земле, исчадия самой темной тьмы.

Они несли в себе холод и мрак, и ужас древних кошмаров. Они дышали тьмой, их присутствия не мог вынести даже огонь и он угасал, сраженный холодом, шипел и гас. Они двигались медленно, издавая леденящий звук и страх вспыхнул белым светом вдруг оглушил его и заполнил все тело.

Арис готов был помчаться прочь, как лесной зверь от пожара, ибо нет у него сил справиться! Меч в руке дрогнул и ноги подкосились. Он сделал шаг назад и вспомнил вдруг, что давно уже умер. В ту ночь, на берегу Туганны он умер вместе со своим народом, теперь лишь его тело бродит в поисках мести. Ему ли бояться ночных теней? И подняв голову он посмотрел на них. Вот чем станут его кочевники и он сам таким станет. От его смутной тени спрячутся проезжие на обезлюдевшем тракте и в ужасе завоют псы.

Арис вытащил меч и повернулся к ним, равный перед равными. Тени окружили со всех сторон. Последний отблеск костра вспыхнул и погас.

— Кто ты, что не боишься нас? — сказал во тьме мертвый голос и Арис понял, что говорят они разом и голос у них на всех один.

— Скоро я буду водить вас по долинам Той стороны.

— Исполните его желание! — проговорили они разом, — пусть он станет одним из нас!

И подняв меч, Арис ударил колышущиеся тени. Ударил и взмахнул снова. Искры побежали по лезвию и вой мертвых разнесся над поляной. Тени сомкнулись вокруг него.

Что-то кричал старик-в-длинной-кофте. Что — Арис не слышал. Отбросив все мысли он рубил тени. Лезвие резало их и тут же они смыкались снова. Яростно метались по поляне блики, отскакивая от незапятнанного кровью меча, складывались в диковинный узор.

Он не знал, сколько времени прошло, тело вошло в ритм, руки и ноги двигались, выполняя привычную работу. Он привык к этому, это было его дело, и какая разница, с кем сражаться? Главное не позволить им его коснуться и не важно как долго они будут нападать. И вот тени дрогнули, опали и поползли полосами тумана обратно, сквозь заросли камыша.

Он остановился и обвел поляну мутным взглядом. Все было тихо.

— Ну⁈ Кто теперь⁈ Кого еще ты пошлешь ко мне, жрец Зверя⁈ — закричал Арис потрясая мечом.

— Зверя! Зверя… — эхом лес рыкнул в ответ.

Брызги волколачьей крови стыли на лице и плечах, и старик-в-длинной-кофте вскрикнул в ужасе глядя на него.

Арис засунул меч в ножны и подошел к краснеющим углям. Сел и привалился спиной к корявому корню, торчащему из земли.

— Мне нужно поспать, старик, — пробормотал он, — Я устал.

— Спи, я посторожу, — опасливо ответил тот.

— Никто больше не придет сегодня, — сказал Арис сонно, — не бойся.

— Откуда ты знаешь?

— Разве ты не слышал сам? Лес сказал, что теперь Зверь придет за нами…

Ответа старика он уже не услышал — усталость взяла свое, он мгновенно уснул. Кеттер стянул с плеч рубаху и прикрыл Ариса. Подбросил в костер веток, сел и потер застывшие плечи. Проговорил тоскливо:

— Значит, Зверь придет за нами… Говорят, его силе нет предела… но я верю в тебя, о вождь Арис. Верю…

Костер разгрыз толстую деревяшку и весело затрещал, разбрасывая вокруг искры. Покачиваясь, старик сидел у огня. Веки тяжелели, стыли. Искры плыли, вверх и вниз. Он закрыл глаза на один миг.

И не видел, как из кустов показались двое. Охранитель Ондрат нагнувшись над Ларой прошептал ей на ухо несколько слов. Второй поднял ей голову и влил в рот что-то из глиняного флакона. Опустив ее обратно, они тут же ушли. А над поляной теперь раздавалось сонное дыхание не двух, а трех человек.

Вода в глиняной плошке, слепленной наспех, закипела, зашипела, выливаясь наружу. Кеттер бросил в плошку шепотку одолень травы, что росла у берега и подошел к Арису, который еще спал, раскинув руки.

— Вставай, — он подергал его за ногу, — вставай, Арис. Пора. Я приготовил отвар. Больше у нас ничего нет. Я хотел наловить лягушек, но не решился отойти надолго.

— И ладно, — Арис сел, протирая глаза, — я выспался как… как дома. Ничего не слышно?

— Да вроде нет.

— Всё это странно, — Арис поднялся, потянулся так, что хрустнули кости. Взял косенькую плошку, одобрительно кивнул и только потом ответил на немой вопрос Кеттера:

— Хочешь спросить, что странно? Скажи ка, старик-в-длинной-кофте, трудно ли убить одного человека, если он искусен в драке? Думаешь, да? А если у тебя сотня воинов? Чем поможет сила и искусство воина?

Он сделал еще глоток:

— В сказках, что рассказывала нам няня, герои сражались против злых царей и злых колдунов и всегда побеждали. Мне нравились сказки, но я думал: почему злой царь Батенче с длинными кривыми когтями все время посылал в погоню за отважным Янааном так мало воинов? Как бы выкрутился Янаан, если б в степи его окружила сотня лучников? Но воины Батенче всегда выходили по двое-трое против силача Янаана. В сказке это хорошо и мы рады, что Янаан победил Батенче, но в жизни все было бы не так. Понимаешь, старик? Я говорю — Снежич с братом могли поднять переполох у Сердца и нам бы тогда конец. Но они выпустили нас. Зачем? Пусть Снежич и Вторак глупы и совершили ошибку, почему бы Ондрату не послать за нами в погоню сотню оборотней? Но он посылает за нами птичку, потом двоих братчиков и мертвецов, которые испугались моего меча. Будто мы в сказке про отважного Ариса и злого охранителя Ондрата.

Он допил жидкость и сунул глиняную плошку в карман.

— Не стоит гадать. Скоро мы узнаем в чем дело.

— Да… — проговорил задумчиво Кеттер.

Арис подошел к Ларе и нагнулся над ней, пока старик-в-длинной-кофте копошился вокруг костра, суетясь и что-то укладывая.

— Кеттер… — пробормотал он, — подойди сюда.

— Что такое?

— Посмотри… мне кажется, или она… снова дышит⁈

Старик нагнулся над Ларой и некоторое время всматривался в ее лицо. Потом выпрямился.

— Ну? Она приходит в себя?

— Да… ее лицо порозовело и налилось жизнью. В этом нет ничего хорошего…

— Почему же? Мы сами мечтали, чтобы она проснулась.

— Она… просыпается потому, что он рядом.

— Зверь! — Арис поджал губы, — Тогда — ходу!

И подхватив на руки Лару бросился вперед.

Прошел час, а затем еще. Болото сменилось редколесным плато, затем они спустились вниз, поднялись по другому склону и некоторое время продирались через густой ельник.

Арис обливался потом и едва дышал. Старик семенил следом, ни жестом, ни вздохом не выдавая усталости. Вскоре ельник поредел, склон пошел вниз, а через некоторое время запахло сыростью и они увидели водную гладь.

Арис выдохнул:

— Смотри, Кеттер, это река. Не ее ли я видел в самый первый день, когда мы встретились с тобой?

Старик молчал, и обернувшись Арис увидел отчаяние на его лице.

— В чем дело?

— Это Нимубелла, Арис, — простонал Кеттер в ответ, — Нимубелла! Каким-то образом мы все время шли на юг, а не на север. Лес запутал нас! За рекой, на том берегу Оплот и… Зверь.

Он сел на землю и сжав голову руками принялся раскачиваться из стороны в сторону.

— Они обманули нас… обдурили нас… заморочили нас…

— Вставай, — сквозь зубы проговорил Арис, оглядывая берег.

— Мы проиграли! Мы сами пришли в логово Зверя, как и было предсказано и…

— Хватит ныть! Пусть это Нимубелла, но она течет куда-то и рано или поздно покидает Лесной край. Мы пойдем по воде. Так им не задурить нас.

Положив Лару на берег, он осмотрелся:

— Старик! Видишь это поваленное дерево? Помоги мне стащить его в воду. Мы положим Лару между веток и потащим по воде. Мы пойдем по реке, по течению. Мы не выберемся на берег, пока не выйдем из Лесного края и им больше не удастся запутать нас

— Это не поможет, — проговорил старик, но встал.

Они подняли еловый ствол и спустили его на отмель. Арис потащил ствол дальше, в воду. Устроил Лару и снова принялся тащить и раскачивать ствол. Ветки скребли по дну, цепляясь за камни, будто хотели им помешать.

Старик бормотал как заведенный:

— Все напрасно, всё напрасно… — и вдруг крикнул:

— Арис! Взгляни!

Из леса вышла стройная процессия. Впереди всех охранитель Ондрат, за ним еще несколько стариков, все разодеты лучше чем на праздник. Пятеро несли в вытянутых руках блюда, над которым курился дымок. Все они пели протяжный, заунывный мотив. Никто даже не посмотрел в их сторону.

— Они приветствуют Зверя, — убито сказал Кеттер. — Видно он совсем рядом.

— Арис, — произнес в ушах голос охранителя Ондрата, хотя сам он был довольно далеко, — Еще можно все исправить… отдай её добровольно и Зверь простит тебя.

Ничего не ответив, Арис снова потащил бревно.

— Все это было предсказано, — бормотал старик позади, — Все дороги ведут на реку Смородину, на Калинов мост. Великий воин придёт с юга, принесет возлюбленную в жертву Зверю, Зверь получит силу сестры и победит. Затем воцарится в мире и будет править вечно!

Арис зашел уже по пояс и течение сносило его, да еще и камни на дне были покрыты илом, а ветки все ещё упирались, цеплялись не давая направить ствол по течению. Напрягая все силы Арис тянул его, как вдруг поднялась волна, качнула дерево и унесла его дальше, на глубину. Арис едва успел ухватиться за ветки, как их понесло течение.

— Держись крепче, братец!

Над поверхностью поднимались прозрачные силуэты. Они окружили ствол и теперь тащили его все ускоряясь. Русалки! От сердца отлегло и он оглянулся назад. Охранители все так же пели на берегу и не делали никаких попыток остановить их. Даже не смотрели в их сторону. Робкая надежда торкнулась в его сердце, как вдруг над лесом со стороны Оплота в небо взметнулись тучи птиц.

Гром ударил так, что заложило уши и темные тучи поползли, закрывая небо. Лес дрогнул, листья затряслись, как в лихорадке.

— Быстрее! — крикнул он русалкам.

— Вам не уйти, — сказал охранитель Ондрат, будто стоял рядом. — Никому не уйти от Зверя. Все пути ведут на Калинов мост. Тут всё решиться и будет кончено.

Грохот раздался снова и небо раскололось молнией. Русалки, вытянувшись из воды скрестили руки, образуя водяной купол над ними.

Стало темно, как перед грозой. Ондрат и остальные охранители становились на колени, склоняя головы перед тем, что двигалось к реке по другому берегу. Арис видел, как с треском падают деревья, все ближе и ближе и вот, рухнули огромные сосны у берега и упали в воду, взметнув столбы брызг.

Арис напряженно смотрел, ожидая, что там появиться, но никого не было. Зато вскрикнули русалки. Купол лопнул, обдав все водяными каплями, а русалки вспыхнули и превратились в горячий пар. Ствол, на котором лежала Лара остановился и сперва медленно, а затем все быстрее начал разворачиваться поперек течения. Арис отчаянно сопротивлялся, греб обеими руками, но все было бесполезно. В отчаянии он закричал и вдруг услышал тихий шепот:

— Арис?

— Лара! Лара! Ты очнулась!

— Арис, где мы? Меш близко?

Ствол наконец развернулся поперек реки и встал на месте, а затем начал вытягиваться, расширяться, поползли вверх ветки, сплелись над ними, другие превратились в опоры моста.

— Где мы, Арис⁈

— Лара, ты очнулась!

Она встала на ноги, оглядываясь по сторонам.

— Где мы, Арис⁈

— Мы в Лесном Краю! А там…

— Зверь! — выплюнула она. — Сбылось пророчество, как я не старалась избежать этого!

Мост дрогнул, будто кто-то огромный ступил на него.

— Зверь! — крикнул Арис.

Чудище на том конце моста не могло быть никем иным.

— Вот мы и встретились, братец! — Лара подняла руки и Арис зажмурился, ожидая вспышки, грохота, но ничего не произошло. Она повторила движение, недоуменно посмотрела на свои руки и повернулась к нему, горько бросила:

— Ты позволил им лишить меня силы! На свою погибель я пошла с тобой, Арис! Будь ты проклят на веки за свои дела!

— Лара, — пробормотал он.

Зверь, шагнул вперед и мост затрясся под ним. Арис вытащил меч, однако даже умереть от рук этой твари было ему не суждено. Руки разжались и он рухнул на колени, а потом упал на бок. Его тело больше не принадлежало ему. Зверь управлял им легко, будто мальчик игрушкой.

Лара упала тоже. Она еще некоторое время билась, пытаясь сопротивляться, а потом все вокруг покраснело и исчезло в мутном кошмаре.

Очнулся Арис на берегу. Снова светило солнце. Он лежал лицом в траве, а над ним склонился бледный как смерть Кеттер.

— Где она, старик-в-длинной-кофте? — пробормотал он тихо.

— Где и должна была оказаться — у своего брата. Все свершилось как и было предсказано, — ответил голос охранителя Ондрата.

— Убьем их, брат. Во славу Зверя, — сказал кто-то еще.

— Нет. Зверь не желает этого, — ответил Ондрат, — они оба — его дар Мешу ради мира.

— Вставай, — сказал он обращаясь к Арису. — Бери Кеттера и уходите. Зверь приказал выпустить вас.

Арис с трудом поднялся и встал, ничего не видя вокруг. Голос Ондрата вонзился в мозг:

— Все могло быть иначе. Я готов был признать тебя своим. Дать тебе место в нашем мире — ради твоей мудрости и силы. Но я ошибся в тебе.

Он прошептал несколько слов и взмахнул рукой. Деревья будто бы расступились и перед ними открылась тропа, которая упиралась в каменное ущелье.

— Прощай, мертвец Арис.