Уроки Толстого и школа культуры. Книга для родителей и учителя. Монография

1. Ощутить «свою вечно растущую душу»

В чем смысл жизни человека? Вот тот вопрос, который люди задают себе с разных сторон и на который далеко не всегда находят ответы. Бесцельность существования — причина многих несчастий. Нужна сверхзадача жизни, осмысленная разумом и поддержанная чувством. Отыскать ее порой оказывается необычайно трудно. Жизнь и творчество Льва Толстого тому подтверждение. Трудно потому, что поиск смысла жизни сопряжен с большой работой души, борьбой духовного и телесного, преодолением грехов и соблазнов, обретением независимости в мыслях и поступках от обстоятельств. Несмотря на трагизм многих жизненных ситуаций, человек выстаивает благодаря вере в Бога, дающей ему такую энергетику, которая утраивает его силы и позволяет радоваться «живой жизни».

«Не теряет своего радостного значения одно, — писал Толстой в „Пути жизни“, — сознание своего движения к совершенству. Только это неперестающее совершенствование дает истинную, не перестающую, а растущую радость»[1].

Думая о духовном развитии, Толстой постоянно спрашивал себя: кто Я сегодня по отношению к идеалу и кем мое Я должно стать завтра?

Опыт поиска смысла жизни помог ему создать парадигму существования человека: восхождение по ступеням жизни от телесного рождения через «рождение духом» к идеалу и бессмертию души[2].

Предлагаемая читателю книга нацелена на поиск «совместно с Толстым» ответов на эти вопросы.

Земная судьба Толстого — неустанная борьба страстей с изначально данной ему «чистотой нравственного чувства». Это чувство в итоге оказывалось сильнее, оно давало импульс для творчества, побуждало искать Божественное в себе и сердцах людей.

Человек рано становится рабом обстоятельств, превращающих его, говоря языком Отто Шпенглера, в хищника или жертву. Раб обстоятельств, он ломается под гнетом власти, общественного мнения, страстей…

Толстой разорвал этот круг зависимости. Как бы ни было сильно столкновение человека с реальной жизнью, она хотя и властна причинить ему немало страданий, но не властна над его душой, когда у человека есть воля к противостоянию злу и жестокости. С годами Толстой все более втягивает в свою орбиту то лучшее, что есть в человеке и окружающем его мире.

Начиная с признаний Толстого, связанных с ранним детством («Когда я стал помнить себя…»), можно выстроить целый ряд доказательств, подтверждающих мысль о том, что Толстой — удивительно цельная натура в своей борьбе с собственными недостатками, в своем противостоянии жестокости, насилию, телесному эгоизму. Становление и развитие личности Толстого, обладавшего огромным нравственным потенциалом, ощущавшего с детства в себе зов вечности, — это всегда становящееся бытие: от первых проблесков самосознания (детских «мук отчаяния») до высоты мудрости в последней книге «Путь жизни», до ухода и великих раздумий о сущем и должном на смертном одре. Данные Толстому от рождения «две лучшие добродетели» — «невинная веселость» (радость мироощущения) и «беспредельная потребность любви», эти изначальные «побуждения в жизни», ни на минуту не угасали в нем, а, напротив, с годами заметно крепли, став основным центром притяжения его духовных исканий.

В каждом периоде жизни человека Толстой видел свойственные только этому периоду особенности и в то же время отмечал наличие константы, некой постоянной величины, объединяющей ребенка, юношу, мужа, старца в одно лицо. «Детство», «Отрочество», «Юность», три великих романа, «Смерть Ивана Ильича», трактат «О жизни», предсмертная книга афоризмов «Путь жизни» — эти и другие произведения Толстого отразили типологию бытия человека, стали энциклопедией его духовной жизни, непрерывного нравственного совершенствования и самообразования.

Духовное становление и развитие личности человека, полагал Толстой, востребовано самой сущностью жизни. Она реализует себя только в акте движения.

Нужно было создать такую философию жизни, которая могла бы, с одной стороны, быть всеединой, универсальной, приемлемой для каждого, с другой — не разрушала бы в человеке его индивидуальности, неповторимости, национальной идентичности, приближала бы его к раскрытию тайны преображения и возвышения духа. И он ее создал.

«Четыре ступени жизни, — писал Толстой в дневнике 1909 г., — 1-я животная, младенцы, 2-я подражание, подчинение внушению, „что люди, то и я“ — детство, 3-я для славы людской — юность, 4-я для души, для Бога — настоящая жизнь. Во всей жизни остаются все четыре. Вторая — традиция, инерция, гипноз, как люди, так и мы — главный двигатель 0,99 всей деятельности людской и в семье, и в общественных обычаях, и в государстве, и в религии» (57, 23).

В этом признании много личного, того, что пересекалось с его собственной жизнью, а она была грандиозной по событийности, колоссальной по творческой энергетике, и никогда Толстой не утрачивал духовного вектора развития, даже в тех ситуациях, где заявляла о себе греховность человеческой природы. Вектор жизни указывал Толстому на путь к Богу. Важно было понять, какова Его воля, что значит служить Ему и какие ресурсы заложил Господь в душу человека.

«Восемьдесят тысяч лье вокруг себя самого». Так говорил Иван Тургенев о духовных исканиях Льва Толстого. Масштаб личности автора «Войны и мира», действительно, восхищает. Он сумел рассказать о себе столько, сколько не сделал ни один живущий на этой земле человек: из 90 томов его Полного собрания сочинений 13 — это дневники жизни, 31 — письма (их там более 10 000), а каждое произведение — частица его души, мыслей, чувств.

Он обладал редким даром природы — «диалектикой души», способностью подняться на новую ступень развития через осмысление и преодоление противоречий. Из живущих на Земле людей только единицы имели способность к духовным переворотам и нравственному совершенствованию ради достижения идеала. «Диалектику души» часто путают с возрастным развитием человека. Каждый из нас проходит свой путь становления, зрелости и умирания, подчиняясь естественным законам плоти. Но далеко не каждому суждено пройти через взлеты и падения, пережить кардинальный переворот (а то и не один!) в жизни. В мировой культуре таких людей крайне мало. Среди них — Лев Толстой. Его «диалектика души», а с ней и установка на постоянное развитие внутренних и внешних способностей человека сказывались во всем.

Достаточно вспомнить, как активно и на протяжении всей жизни писатель изучал иностранные языки. С детства знал в совершенстве французский, немецкий, чуть хуже английский. В молодости изучал татарский и арабский. Читал на всех славянских языках. В зрелые годы освоил древнегреческий, латинский, древнееврейский. Овладел эсперанто и состоял в общении с эсперантистами мира. В 80 лет, когда в дневнике появилась запись: «Идет последняя весна моей жизни», он начал изучать голландский язык, а до этого пробовал японский, но признавался, что он дается ему с трудом.

Еще большее удивление вызывает общественный темперамент Толстого, проявившийся с юности и не угасавший до конца его дней: инициатор возникновения многих общественных организаций, создатель разного рода социальных проектов, основатель уникальной, до сих пор еще по-настоящему не оцененной педагогики, первооткрыватель глубинных тайн человеческой психики, религиозный мыслитель, теоретик искусства, талантливый лесничий и пчеловод, но главное — великий художник. Учителя музыки, обучавшие его в детстве, находили у него все задатки большого музыканта. Сохранились его рисунки, свидетельствующие о способностях и в этой области.

Толстого всегда тянуло к новым и неизведанным впечатлениям жизни. Отсюда его реформаторские мечтания в области хозяйственно-экономической деятельности, нашедшие выражение на страницах «Анны Карениной» и в социальных трактатах, участие в Кавказской и Крымской войнах, где ему открылись подлинные бездны жизни и где он понял, что война «противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие», заступническая деятельность за униженных и оскорбленных, позволившая спасти сотни человеческих судеб, живой интерес к научно-техническому прогрессу, подтверждаемый даже тем, что, начав писать, видимо, гусиным пером, он в старости диктовал свои мысли в фонограф.

Огромное внимание он уделял занятиям по физической культуре: блестящий верховой наездник, знаток шведской гимнастики, путешественник, совершивший не одно хождение пешком из Москвы в Тулу, из Ясной Поляны в монастырь Оптина пустынь, любитель большого тенниса, катания на коньках, велосипедной езды (научился в 67 лет). В последние три десятилетия придерживался вегетарианской пищи.

Величие Толстого раскрывалось и при общении с людьми. Он не делил их на достойных и недостойных внимания, на умных и глупых, образованных и безграмотных, на добрых и злых, а воспринимал каждого человека в его неповторимости, стремился отыскать в нем то лучшее, то подлинно «Божеское» и «Человеческое», на основе чего возможно общение в настоящем, а в будущем — «братское единение всех людей». Общение с людьми разного возраста, разных национальностей и профессий, различных интересов, взглядов доставляло ему истинную радость, становилось для него источником вдохновения, раздумий об окружающем, основанием для поиска новых художественных форм, обращенных к разным категориям людей — от малого ребенка, простого мужика до эстетически и философски подготовленного читателя.

У Толстого была фантастическая потребность в общении не только с современниками, но и с теми, кто жил задолго до него. Чтение — вторая стихия жизни Толстого — позволяло ему вести диалоги о Боге, мире и душе человека на расстоянии веков. В Яснополянской библиотеке писателя более 23 тыс. книг на 35 иностранных языках. Не одна сотня из них хранит свидетельство его разносторонней образованности, глубокого интереса к духовному опыту современников и великих предшественников. Знаки внимания, сделанные им на сотнях книг в форме пометок, — ключ к пониманию его личности. Эти пометки помогают увидеть, как ценою огромных усилий Толстой смог вырваться из замкнутого круга вседневности, эгоистической обособленности и внутренней замкнутости и подняться на такой уровень нравственного развития, который поставил его в один ряд с величайшими мудрецами мира.

Толстой университетов не кончал (свое обучение в Казанском университете ограничил вторым курсом). Стало быть, все, что достиг на своем пути, он обрел путем неимоверных усилий духа, неустанной работой души.

В юности мечтал стать самым богатым, самым великим и самым счастливым человеком на этой земле. Все эти желания он мог бы легко осуществить. Но от богатства отказался, славой тяготился, временами был счастлив, но больше страдал — нельзя быть счастливым, когда вокруг тебя столько горя. За десять дней до смерти навсегда ушел из Ясной Поляны, чтобы остаток жизни провести в уединении и тиши, в дневнике выразил свою последнюю волю — похоронить его в простом гробу, не ставить памятника над могилой, не произносить траурных речей.

О Толстом написаны горы книг, но в них редко можно встретить слово «Просветитель». Оно не в ходу при определении значимости его деятельности. Но Просветительство — духовный геном Толстого. Оно — внутренний строй его души, суть его сентиментальной (повышенно чувствительной) натуры, его взгляда на ребенка как «первообраз гармонии, правды, красоты и добра».

Духом Просветительства озарены детская мечта отыскать «зеленую палочку», юношеские попытки изменить в лучшую сторону жизнь крестьян Ясной Поляны («Утро помещика»), деятельность в качестве мирового посредника, гражданский протест против войн и насилия, учреждение школ для деревенских детей в Крапивенском уезде, организация в 1890-е гг. 240 столовых для голодающих и рабочих артелей, создание им массового, популярного не только в России, но и за рубежом издательства для народа «Посредник», десятки обращений к царю, правителям, рабочим и крестьянам, солдатам и генералам, общение со всем миром через переписку, дружеские послания, обличительные статьи.

Для детей он создал «Азбуку» и около 600 рассказов, взрослым оставил великие романы, философские повести и рассказы, несколько томов размышлений о жизни, смерти, бессмертии, душе человека и Боге, христианской любви к ближнему.

Не отказываясь от основных просветительских установок, Толстой понимал противоречивость человеческой природы. Вслед за Кантом склонен был считать, что в родившемся ребенке есть задатки всего, но важно определиться с доминантой, а она есть добро и любовь.

Просветительством продиктована и его вера в то, что добро неизмеримо сильнее зла, а человек способен через борьбу и страдание, «разумение жизни» прозреть и принять христианскую любовь к ближнему за основу движения к идеалу.

Выбор духовного вектора предполагал свободу духа. Понимая это, Толстой сосредоточил главное внимание на создании педагогики развития свободной личности.

Педагогическое наследие Толстого огромно: научные и публицистические статьи, философские и религиозные сочинения, многотомная афористика («Мысли мудрых людей на каждый день», «Круг чтения», «Путь жизни» и т. д.), художественные произведения, азбуки для детей, опыт Толстого-учителя, Толстого-отца и т. д. Он прошел путь от учителя яснополянской школы до Учителя жизни, величайшего мудреца мира, ставшего в один ряд с великими предшественниками и своими последователями: от Сократа, Конфуция, Марка Аврелия, Паскаля, Монтеня, Руссо, Канта, Сковороды до Махатмы Ганди, Рудольфа Штайнера, Николая Рериха, Циолковского, Владимира Вернадского, Альберта Швейцера, Тейяра де Шардена.

К педагогическим идеям Толстого активно обращались и обращаются зарубежные специалисты. Что касается отечественных ученых, то они долгое время игнорировали и сами идеи, и опыт яснополянского педагога. Только в последние годы произошел поворот в сторону изучения и использования в школах России педагогического наследия Толстого. Требуются определенные усилия для того, чтобы оно зазвучало в полный голос, обрело свое пространство в духовном развитии общества.

В этой книге предпринята попытка обобщить некоторый опыт участников эксперимента «Школа Л. Н. Толстого», который начиная с 1990 г. проходил и частично продолжается в ряде школ Российской Федерации. Автор этих книг был научным руководителем эксперимента, возглавлял научно-исследовательскую лабораторию (НИЛ) «Школа Л. Н. Толстого», заведовал «толстовской кафедрой» при Тульском государственном университете имени Л. Н. Толстого.

В. А. Фаворский. Иллюстрация к книге Л. Н. Толстого «Рассказы о животных». Титул

Школа, по замыслу экспериментаторов, должна была стать школой реального бытия человека и в то же время работать на перспективу его духовного обновления и развития. Именно такая возможность кроется в самом учении Льва Толстого. Оно позволяло вырваться за узкие рамки той или иной идеологии, вобрав в себя многое из того, что есть в духовном опыте разных народов — от древности до современности. Оно в своей основе собственно и не учение, а методология жизни человеческого духа. Безусловно, оно не догма и не всесильно, но оно хорошо тем, что по-настоящему человечно.

Создатели современной «толстовской школы» взяли за основу своей деятельности ряд идей (не только педагогических) русского просветителя.

Среди них:

— нравственно-философский подход к содержанию и формам образования,

— отношение к ребенку как к цели, а не средству образовательного процесса;

— обеспечение школой условий, необходимых для проявления и развития в ребенке его положительной сущности, его духовных и физических возможностей;

— доминирование духовного знания над предметным;

— целесообразность и доступность содержания изучаемых предметов.

— уважение к личности ученика, независимо от его способностей, равенство субъектов образования.

Лейтмотивом общения ученика и учителя становится поиск ответов на главные вопросы жизни: Что есть мир? Кто я? Каково мое место в мире?

Поиск предполагает свободное отношение к жизни и знаниям; умение сделать самостоятельный выбор, исходя из принципов христианской этики.

Философия содержания в «Школе Л. Н. Толстого» восходит к идее постоянного духовного развития человека, вбирающего в себя опыт предшествующих поколений, своих современников и пребывающего в поиске идеала и своего места в жизни. Из философской установки следует главный метод обучения — через соотнесенность собственного опыта ученика с опытом окружающих людей, народа и человечества к открытию нового знания.

На единстве философии Пути жизни и метода «со-опыта», «со-осознания», «со-участия», «со-творчества» строится жизнедеятельность, в том числе и учебная деятельность, субъектов процесса непрерывного образования.

Свобода — спутник указанного эксперимента. Она предопределила характер участия ученых и методистов в нем. Отталкиваясь от педагогических и нравственных идей Толстого, создатели эксперимента творчески их развивали, совершали собственные открытия, помогали это сделать учителям и родителям.

Педагогическая часть книги включает в себя не только раздумья о том, каким должно быть современное образование, но и предлагает читателю познакомиться с теми инновационными материалами, которые прошли апробацию и получили высокую оценку экспертов.

Книга начинается с публикации двух глав, которые, казалось бы, не имеют прямого отношения к предмету исследования. Однако это не так. Пушкин и Лев Толстой — это не только великие художники, две вершины «золотого века» русской литературы, но и великие Просветители, Учители жизни.