Увертюра к смерти

1

Аллейн и Фокс завтракали, а Найджел еще спал, когда в комнату вошел суперинтендант Блэндиш.

— Должно быть, вы уже стали сомневаться, есть ли в полицейском участке Грейт-Чиппинга еще кто-нибудь, кроме этой тараторки Роупера, — сказал он, пожимая им руки. — Мне очень жаль, что я не смог вчера уделить вам должного внимания. Но зато нам с вами теперь есть где разгуляться, особенно в связи с этим происшествием в Мортон-парке.

— Чертовски не повезло. Два таких серьезных случая одновременно, — ответил Аллейн. — Я понимаю, вам, конечно, хотелось бы самому заниматься расследованием. Вы уже завтракали?

— Ни крошки не было во рту с шести часов вчерашнего вечера.

Аллейн выглянул в дверь и крикнул:

— Миссис Пич! Еще одну яичницу с ветчиной, если вам не трудно.

— Что ж, не откажусь, — сказал Блэндиш и сел. — Я также не буду отрицать, что мне самому хотелось бы расследовать этот случай. Но, как говорится, беда не приходит одна.

— Вы правы, — согласился Фокс. — У нас в Скотленд-Ярде то же самое. Хотя в последнее время было довольно спокойно, не так ли, господин Аллейн?

Блэндиш хихикнул.

— Похоже, теперь нам придется расплачиваться за былое спокойствие, — сказал он. — Что ж, господин Аллейн, нам будет очень полезно посмотреть, как вы работаете. И, само собой, мы изо всех сил постараемся помочь вам.

— Спасибо, — сказал Аллейн. — Нам понадобится помощь. Случай необычайно странный. Вы ведь были в числе зрителей?

— Да, и честное слово, я испугался. Казалось, что ратуша взорвалась. Старый рояль гудел бог знает как долго. Даю слово, мне пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы не заглянуть под крышку рояля до отъезда в Мор-тон. «Но нет, — подумал я, — раз ты передаешь это дело другим, то лучше тебе не вмешиваться».

— Необычайная предусмотрительность. Мы вам очень признательны, не так ли, Фокс? Я думаю, ваш словоохотливый сержант обо всем уже доложил?

Блэндиш состроил выразительную гримасу.

— Мне удалось заставить его заткнуться после второго сольного выступления, — сказал он. — Роупер хочет участвовать в расследовании. Но он довольно своеобразно мыслит, поэтому мне хотелось бы услышать ваш отчет.

Пока Блэндиш поглощал яичницу, Аллейн поведал ему о том, что происходило в ратуше ночью. Он дошел до того момента, когда в кармане пиджака доктора Темплетта была обнаружена записка. Блэндиш отложил в сторону нож и вилку и в изумлении уставился на инспектора.

— Невероятно! — воскликнул он.

— Я знаю.

— Черт возьми, — проговорил Блэндиш. — Я хочу сказать, это очень щекотливая ситуация.

— Да.

— Если говорить напрямик, господин Аллейн, это чертовски щекотливая ситуация.

— Так и есть.

— О боже, теперь мне уже почти и не жаль, что не я расследую этот случай. Возможно, все это пустяки, но, конечно, на это нельзя не обратить внимания. Мыс доктором приятели, затрудняюсь сказать, с каких пор.

— Он вам нравится?

— Нравится ли он мне? Что ж, пожалуй, да. Думаю, да. Мы всегда с ним прекрасно ладили, с удовольствием общались, знаете ли. Да, я… ну, я привык к нему.

— Вы, наверное, понимаете, о чем мы хотим вас спросить. В делах такого рода нам приходится обращать внимание на местные сплетни.

Аллейн прошел в дальний угол комнаты, взял свой портфель и вынул оттуда найденную записку. Она лежала, разглаженная, между стеклышками, скрепленными между собой клейкой бумагой. На уголках, на обратной стороне и на полях бумаги виднелись темные отпечатки пальцев.

— Вот, пожалуйста. Мы выявили три группы отпечатков. Одни из них совпадают с отпечатками, взятыми с пудреницы в уборной убитой и мисс Прентайс. Установлено, что они принадлежат убитой. Вторые имеют дубликат на черной лакированной коробке для макияжа, то есть принадлежат миссис Росс. Третьи имеются на других бумагах из этого же бумажника, то есть абсолютно очевидно, что они принадлежат доктору Темплетту.

— Выходит, письмо написано покойной, послано миссис Росс и передано ею доктору?

— Похоже, что так. На эту мысль наводит и тот факт, что два отпечатка миссис Росс, если это точно ее отпечатки, наложены на отпечатки покойной, а один отпечаток доктора Темплетта перекрывает и те, и другие. Когда Бэйли проявит свои фотографии, мы получим более определенные результаты.

— Да, неприятная история. Вы упомянули о местных сплетнях, господин Аллейн. Что ж, не могу отрицать, об этом ходят слухи. И полагаю, основную ответственность за них несут две небезызвестные вам леди, одной из которых уже нет в живых.

— Но разве это может служить мотивом для убийства? — спросил Фокс, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Что ж, Фокс, это возможно. Доктору, особенно в сельской местности, совсем не нужны скандалы. Они не способствуют его карьере. Блэндиш, вы не знаете, Темплетт — богатый человек?

— Нет, я бы не сказал, — ответил Блэндиш. — Это старинная семья, давно проживает в долине. Доктор — младший сын. Его старший брат вел довольно распутный образ жизни. И когда Чиппингвуд перешел к доктору, всем было ясно, что он получил кота в мешке. Осмелюсь сказать, что ему приходится считать каждое пенни. И потом, он любит охоту, а это также требует денег.

— А как насчет миссис Росс?

— Что ж, пожалуйста! Если верить всему, что о ней говорят, получается очень непристойная картина. Но сплетни — это еще не доказательство, не так ли?

— Конечно, но порой они имеют под собой некоторое основание. Во всяком случае, они указывают общее направление, и мы будем следовать ему. Теперь об оружии. Это револьвер господина Джернигэма.

— Я уже слышал, господин Аллейн. Тоже не слишком приятная новость. Хотя, даже если бы я собственными глазами увидел господина Джернигэма с дымящимся оружием в руке, я не поверил бы, что эсквайр мог выстрелить в женщину или замыслить лишить жизни свою собственную плоть и кровь. Конечно, мы знаем много случаев, когда самые обыкновенные люди превращались в жестоких убийц, и осмелюсь предположить, что имеется некоторая доля вероятности, что в порыве гнева господин Джернигэм может убить человека, но я знаю его всю жизнь и готов поставить на карту свою репутацию, что он не из тех людей, которых одолевают тайные фантазии такого рода. В нем этого нет. Мои слова, конечно, не доказательство…

— Однако это мнение эксперта, — сказал Аллейн, — и оно заслуживает того, чтобы к нему прислушаться.

— Эсквайр выполняет обязанности главного констебля, когда сэр Джордж Диллингтон куда-нибудь уезжает.

— Ну вот, опять официальное лицо, — сказал Аллейн. — Я загляну в Пен-Куко сегодня, но чуть позже. Фургон пришел до наступления утра. Сегодня днем доктор Темплетт проводит вскрытие. Либо Фокс, либо я будем там. А сейчас первым делом нам надо пойти к господину Джорджи Биггинсу.

— Юное дьявольское отродье! Вы его найдете в последнем коттедже слева, на выходе из Чиппинга. Главный полицейский участок находится в Грейт-Чиппинге, вы знаете — всего в пяти милях отсюда. Роупер вместе с младшим констеблем сейчас подремывают на рабочих местах в местном участке. Оба они к вашим услугам.

— Где можно взять в аренду машину на время моего пребывания здесь? Вам, конечно, будет нужен ваш служебный автобус.

— Боюсь, что да. Мортон-парк расположен довольно далеко, а нам придется постоянно мотаться туда-сюда. Я почти уверен, чьих это рук дело. Странно, что они всюду действуют одинаково. Насчет машины. Между прочим, Биггинсы сдают в аренду старый «форд».

— Великолепно. Этим можно воспользоваться для сближения с господином Джорджи. Сколько ему лет?

— Уже немало, — сказал Блэндиш, — почти тринадцать. Но по опыту хулиганства ему можно дать все сто. Проказник, каких мало. Наглый, как носорог.

— Посмотрим, что мы сможем из него вытрясти, — сказал Аллейн.

Суперинтендант удалился, сетуя на большое количество предстоящей ему работы.

2

Аллейн и Фокс, покуривая трубки, шли по Чиппингу. При свете дня это оказалась маленькая деревушка — ряды каменных коттеджей по обеим сторонам дороги, универсальный магазин, почта и гостиница. Холм Клаудифолд круто поднимался над долиной Пен-Куко, и казалось, в Чиппинге находится вершина мира, и сильные порывы холодного ветра в долине усиливали это ощущение.

Коттедж Биггинсов стоял немного в стороне от остальных домов и имел довольно непривлекательный вид.

Когда Аллейн и Фокс приблизились к входной двери, они услышали женский голос:

— Что с тобой случилось, что ты там копошишься, что ты делаешь с тесемками моего фартука? Убирайся отсюда!

Пауза.

— Честно говоря, — продолжал голос, — если бы ты не был таким сильным, как молодой жеребец, Джорджи Биггинс, я бы подумала, что у тебя что-то болит. А ну-ка, высунь язык.

Опять пауза.

— Чистый, и горло не красное. Убери. Нечего стоять тут с высунутым языком. Что у тебя болит?

— Ничего, — произнес детский голос.

— Из-за ничего никто не умирает.

Аллейн постучал в дверь.

Еще одна пауза была прервана громким сердитым шепотом и шумом потасовки за дверью.

— Делай что я тебе говорю! — приказал женский голос. — Я в рабочем халате, а сегодня воскресенье! Иди открывай!

Наконец дверь приоткрылась примерно на три дюйма, и из-за нее выглянула пара круглых глаз на очень бледном лице.

— Привет, — сказал Аллейн. — Я пришел узнать, могу ли взять в аренду машину. Это дом господина Биггинса, не так ли?

— Угу.

— Вы сдаете напрокат машину?

— Угу.

— Ну что ж, может, ты раскроешь дверь чуть-чуть пошире, и мы обсудим это?

Дверь очень медленно открылась еще дюймов на пять. Теперь они увидели всего Джорджи Биггинса, одетого в воскресный костюм. На круглом лице не было ни кровинки, и у него был такой вид, что казалось, он в любой момент готов без предупреждения броситься наутек. Аллейн произнес:

— Итак, как насчет машины? Твой отец дома?

— Он в трактире на углу, — выдавил из себя Джорджи. — Мама идет.

Благодаря кино любой маленький мальчик знает, как должен выглядеть сыщик. У Аллейна в Скотленд-Ярде всегда был запасной костюм на случай внезапного отъезда. Его пальто из шотландки, фланелевые брюки и мягкая шляпа должны были успокаивающе подействовать на Джорджа Биггинса, но когда черные круглые, как пуговицы, глаза мальчика скользнули дальше, и он увидел инспектора Фокса, который был в черном костюме, макинтоше и котелке, Джорджи в ужасе взвизгнул и пулей вылетел из прихожей, но тут же наткнулся на мать, которая в этот момент выходила из спальни. Она была крупной женщиной и умелой рукой схватила своего сына.

— Вот так! — сказала она. — Этого уже больше чем достаточно, честное слово. Что значит вся эта беготня? Будешь ждать, пока твой папа не придет домой. Чтобы я такого больше не видела!

Она приблизилась к двери, крепко держа своего сына за шиворот.

— Честное слово, прошу прошения, что заставила вас ждать.

Аллейн спросил про машину и получил ответ, что он может пользоваться ею. Миссис Биггинс разглядывала их обоих с откровенным любопытством, провожая к полуразрушенному сараю, где они нашли подержанный «форд», но, к радости Аллейна, машина была в очень хорошем состоянии. Он заплатил за неделю вперед. Все это время миссис Биггинс крепко держала своего сына за воротничок рубашки.

— Мы напишем расписку, — сказала она. — Похоже, что вы здесь по поводу этого ужасного случая.

— Точно, — сказал Аллейн.

— Значит, это вы из Скотленд-Ярда?

— Да, миссис Биггинс, это мы. — Аллейн добродушно посмотрел на младшего Биггинса. — А ты — Джорджи?

В следующую секунду младший Биггинс, оставив кусок своего воскресного костюма в руке матери, кинулся наутек с быстротой испуганного зайца, но только для того, чтобы тут же быть схваченным в тиски ужасным человеком в макинтоше и котелке.

— Ну, ну, ну, — успокаивающе проговорил Фокс, — это еще что такое?

— Джорджи! — в ярости крикнула миссис Биггинс. Затем она взглянула на лицо своего сына и на сильные руки, которые крепко держали его. — Эй, вы! — набросилась она на Фокса. — Зачем это вы положили свои руки на моего мальчика?

— Не волнуйтесь, миссис Биггинс, — сказал Аллейн. — Возможно, Джорджи сможет нам помочь, только и всего. А теперь послушайте: будет лучше, если мы войдем в дом и скроемся от всевидящих глаз ваших соседей.

Выстрел попал в цель.

— Боже мой, — заговорила миссис Биггинс, все еще такая же бледная, как ее сын, но уже опомнившаяся. — Большую часть воскресенья они молотят языками, обсуждая чужие дела. Джорджи Биггинс, если ты не будешь держать язык за зубами, ты у меня получишь. Идемте в дом.

3

В холодной, но душной гостиной Аллейн старался изо всех сил расположить к себе Джорджи и его мать. Теперь Джорджи непрерывно выл. Покрасневшие от работы руки миссис Биггинс теребили складки на платье. Она молча слушала старшего инспектора.

— Джорджи не угрожает опасность, — говорил Аллейн. — Все дело в том, что, по нашему мнению, он в состоянии дать нам крайне важную информацию.

Джорджи прекрати свой жалобный вой и прислушался. Аллейн вынул из кармана водяной пистолет и протянул его миссис Биггинс.

— Вы узнаете это?

— Конечно, — медленно проговорила она. — Это его игрушка.

Джорджи опять разразился воем.

— Биггинс-младший, — обратился к нему Аллейн, — ты хочешь стать сыщиком? Подойди ко мне.

Джорджи подошел.

— А теперь послушай. Тебе хочется помочь полиции найти убийцу? Тебе хочется работать с нами? Мы из Скотленд-Ярда, ты это знаешь. Нечасто в жизни возникает возможность поработать со Скотленд-Ярдом, не так ли?

Черные глаза внимательно посмотрели прямо в глаза Аллейна и загорелись огнем азарта.

— Представляешь, что будут думать про тебя другие ребята, если ты… — Аллейн сделал паузу, пытаясь подобрать нужное слово, — если ты решишь проблему, которая ставила в тупик самых крупных сыщиков?

Он бросил взгляд на своего коллегу. Фокс, с необычайно учтивым видом, подмигнул одним глазом.

— Если ты согласишься нам помогать, — продолжал Аллейн, — ты будешь выполнять настоящую мужскую работу. Ну как?

По лицу Джорджи Биггинса было заметно, что в его душе происходит борьба с самим собой.

— О'кей, — наконец произнес он голосом, все еще дрожавшим от слез.

— Уже неплохо, — подбодрил его Аллейн и взял водяной пистолет у миссис Биггинс. — Это твоя пушка, не так ли?

— Да-а, — сказал Джорджи и добавил с сильным дорсетским акцентом: — Точно, это моя пушка.

— Ты вставил ее в рояль в ратуше?

— Ну и что? — сказал Джорджи.

Тут Аллейн не выдержал. Он посмотрел внимательно на мальчика, а затем сказал:

— Послушай, Джорджи, это уже не кино. Это жизнь. Кто-то должен быть предан правосудию. Ты — англичанин, житель Дорсета, и ты хочешь, чтобы справедливость восторжествовала, не так ли? Скажи, ты подумал, что будет очень смешно, если мисс Прентайс получит в лоб струю воды, когда нажмет на левую педаль? Боюсь, что я с тобой соглашусь. Это должно было быть смешно.

Джорджи хихикнул.

— Но как быть с нотами? Ты забыл про них, что ли?

— Не-а, не забыл. У меня отличный пистолет. Ноты не помешали бы, я уверен.

— Может быть, ты прав, — сказал Аллейн. — Ты испытал его после того, как установил?

— Не-а.

— Почему?

— Кое-что произошло.

— Что произошло?

— Ничего! Кто-то начал шуметь. Я ушел.

— Как тебе в голову пришла эта идея? — спросил Аллейн после небольшой паузы. — Давай рассказывай.

— Лучше я расскажу, как этот негодный мальчишка придумал такое, — прервала его мать. — Если наш Джорджи способен на подобные выходки, так это под влиянием тех глупых сказок, что он постоянно читает. Только на прошлой неделе он привязал будильник к креслу отца и поставил его на семь часов, когда отец только задремал, а потом в его хламе я нашла картинку, которая навела его на эту мысль.

— Это ты взял из комиксов, Джорджи?

— Да-а. Пожалуй.

— Понятно. И частично из твоей модели «Игрушки для бездельников», не так ли?

Джорджи кивнул.

— Когда ты это сделал?

— В пятницу.

— В какое время?

— После обеда. Около двух часов.

— Как ты попал в ратушу?

— Я был там с девчонками, а потом остался, когда они ушли.

— Расскажи мне об этом. Ты, должно быть, очень сообразительный парень. Ведь они не должны были заметить, что ты собираешься делать.

По словам Джорджи, он притаился в темном углу, когда девушки из Молодежного общества уже собрались уходить из ратуши. Это было приблизительно в четверть третьего. Он хотел выстрелить по ним из своего водяного пистолета, когда они будут проходить мимо. Но в последний момент к нему пришла еще более забавная мысль. Он вспомнил занимательную историю о мине-ловушке в рояле, которую с огромным удовольствием прочитал в последнем номере журнала комиксов. У него в карманах были какие-то детали из «Игрушки для бездельников», и, как только захлопнулась входная дверь, он принялся за работу. Сначала он молча изучил рояль и познакомился с действием педалей. На этом месте повествования мать Джорджи вмешалась в разговор и сказала Аллейну, что у ее сына удивительная склонность к механике и что он сделал много потрясающих моделей с помощью «Игрушки для бездельников», причем каждую из них можно заставить двигаться. Итак, Джорджи отнесся к исполнению своей задумки с большой основательностью. Воодушевленный горячим интересом Аллейна, он подробно описал все свои действия. Когда работа была закончена, он сыграл несколько победных аккордов, следя за тем, чтобы использовать только правую педаль.

— И все это время никто не приходил?

Юный механик опять побелел.

— Никто не видел, — промычал он. — Никто ничего не видел. Они только стучали в дверь и кричали.

— А ты не отзывался? Понятно. Ты знаешь, кто это был?

— Я их не видел.

— Хорошо. Как ты вышел из ратуши?

— Через парадную дверь. Я захлопнул ее за собой.

Последовала непродолжительная пауза. Внезапно лицо Джорджи искривилось в мучительной гримасе, его верхняя губа опять задрожала, и он жалобно посмотрел на Аллейна.

— Я не замышлял ничего дурного, — сказал он. — Я не собирался убивать ее.

— Все нормально, Джорджи. — Аллейн взял мальчика за плечо. — Ну что с тобой поделаешь, Биггинс-младший, — сказал он.

Но через плечо ребенка он увидел охваченное ужасом лицо его матери и понял, что ее успокоить будет не так просто.