В оковах босса мафии

10

МАРКУС

— Маркус Романо, вот мы и снова встретились. — Алексей обходит стол из красного дерева в своем кабинете, присаживаясь на его край.

Не знаю, что я ненавижу больше: то, что он почти в сантиметре от меня, или его уродливую ухмылку. Мне не нравится этот парень.

— Это очень неприятно, не так ли?

Он качает головой.

— Вовсе нет, мой друг.

Я поднимаю руку, останавливая его прежде, чем он успеет пробормотать что-то еще, что заставит меня содрогнуться.

— Хватит нести чушь. Давай сразу перейдем к тому, почему я здесь, хорошо?

Он пожимает плечами.

— Как хочешь.

— Ходят слухи, что ты так и не нашел пропавший год назад груз.

Прежде чем ответить, он не спеша трескает костяшки пальцев.

— Уверен, тебе не нужно, чтобы я отвечал на это.

— Серьезно? — Я сажусь и скрещиваю ноги. — Ты можешь лгать, насколько я знаю.

Алексей чешет лоб, выпрямляется из-за стола и огибает его, возвращаясь на свое место.

— Могу. Что тебе нужно?

— Ты выяснил, причастен ли Валенте к пропаже груза год назад?

— Нет.

Я усмехаюсь.

— Ты искал груз стоимостью в миллионы, но тебе и в голову не пришло проверить его за пределами территории Братвы.

Он отрывисто кивает.

— Верно.

Мои кулаки сжимаются. Вот почему я ненавижу этого парня, он так чертовски высокомерен для того, кто стал главой Братвы всего год назад и то благодаря моей семье.

— Ты что-то не договариваешь?

Он разводит руки в стороны.

— Например?

— Не строй из себя умника, красавчик. — Я наклоняюсь к столу, напустив на себя самый страшный оскал. — Ты не проживешь и секунды, если я узнаю, что ты что-то от меня скрываешь.

— Как страшно, здоровяк. — Я зашипел, впитывая оскорбление, которое он только что бросил в меня. Алексей такой же высокий и мускулистый, как и я. Он не стал бы называть меня здоровяком, если бы не хотел задеть меня за живое. — Послушай, я подчиняюсь только твоему брату. Не тебе. И не смей заходить на мою территорию и угрожать мне.

Я улыбаюсь. Этот ублюдок сейчас очень зол.

— И что ты сделаешь, здоровяк? Пристрелишь меня?

— Пристрелил бы, если бы ты не был братом Доминика. — Он делает паузу, задумчиво проводя пальцами по волосам. — Но вот что я тебе скажу: я изучал Валенте, чтобы понять, хорош он для бизнеса или нет.

Похоже, мы наконец-то заговорили.

— И ты что-нибудь нашел?

— Дела у Виктора Валенте идут не очень хорошо с тех пор, как он вернулся в Нью-Йорк. Парни в Мексике отказываются вести с ним дела из-за твоего брата.

— Это не такая уж большая новость.

— Конечно, но вот тут-то и становится интересно. — Алексей дотягивается до своего ящика, открывает его и достает конфеты. — Хочешь?

Я закатываю глаза. За кого он нас принимает? Двух школьниц, которые дружат или как там это называется?

— Ближе к делу, чувак.

— Несколько месяцев назад он продал кое-что за полцены, но все равно заработал кучу денег на клиентах, которые согласились вести с ним дела анонимно. О чем это говорит?

Мой пульс учащается.

— Он не мог продать товар так дешево, иначе потерял бы свой капитал. Товар был украден. — Интересно. Значит, Виктор Валенте все это время был кротом. Хотел бы я увидеть ярость в глазах Доминика, когда он узнает об этом. Он будет не очень доволен.

Я застонал. Прошел всего год после последней войны, а запах свежей крови и пороха все еще свеж в моей памяти. Я не в настроении для новой войны, не тогда, когда мне нужно время, чтобы трахнуть Джейн. Что ж, думаю, этого не избежать. Я умру счастливым человеком, если она будет последней женщиной, которую я трахну перед смертью.

Алексей щелкает пальцами.

— Ты умница.

— Покровительствуй мне еще раз, и я превращу эту вечеринку в кровавый дом. — Должно быть, этот засранец считает меня своим домашним животным или еще кем-то столь же глупым.

Он сверкает своей раздражающей улыбкой и подмигивает.

— Нет, если я сначала проделаю дырку в твоей груди. Я бы хотел увидеть выражение твоего лица перед смертью.

Дверь со скрипом открывается, и входит Данте.

— Вы двое не можете не ссориться, да? — Он занимает свободное место рядом с моим, садится на него и ставит ногу на стол Алексея. Алексей бросает на него неодобрительный взгляд, но Данте не сдвигается с места. — Я убежден, что вы тайные любовники. Поцелуйтесь и покончите с этим.

Я морщу нос.

— Отвратительный ублюдок.

Данте высокомерно ухмыляется.

— Я такой. Ну, этот отвратительный ублюдок пришел с хорошими новостями.

— Никакие новости не являются хорошими, если они исходят от тебя, Данте. Для чего ты здесь?

— Странно, что ты спрашиваешь, учитывая, что это не твой офис. — Он протягивает руку к горсти шоколада, шелест обертки которого заставляют меня вздрагивать. — Мы нашли украденный груз.

— Что, блядь, значит, вы нашли груз? — Спрашиваю я. Это не имеет для меня никакого смысла.

— Именно то, что я сказал. — Он бросает в рот кусочек шоколада. — Оказывается, Виктор Валенте отслеживал его все это время. Подельник Кирилла был найден при попытке переправить его в Мексику.

Алексей фыркнул.

— Смысл? Никто не стал бы сохранять груз стоимостью в миллионы, чтобы через год вывезти его контрабандой.

Данте поднимает плечи, делая глубокий вдох.

— Нет. Но я имею в виду, какое еще может быть объяснение? Лучше прикинуться тупицами и поверить в его бредни.

— А что думает мой брат?

— Русский мальчик находится в подвале своей квартиры. Что касается Валенте, мы за ним присматриваем. — Данте бросает взгляд на Алексея. — Ты же не против, что твой брат спит в холодной темной комнате один?

Алексей пожимает плечами, изо всех сил стараясь изобразить безразличие. Может, его отец и был придурком, но если я что-то и понял про Алексея, так это то, что он заботится о своих братьях. После войны, год назад, он взял к себе других младших братьев, но Михаил сбежал, узнав о смерти отца. Алексей потратил первые пять месяцев правления Братвы на поиски брата, прежде чем сдался.

Сегодня ночью кто-то впервые увидит Михаила.

— Не трогайте ни единого волоска на его голове, — предупреждает Алексей. — Может, он и идиот, но он все равно мой брат.

— Извини, парень. Тебе стоит поделиться своими опасениями с капо, я лишь выполняю приказы.

Глаза Алексея темнеют, а тон становится жестким.

— Передай предупреждение своему капо. Ты будешь первым, кто умрет, если с Михаилом что-нибудь случится.

Данте находит предупреждение Алексея оскорбительным. Он улыбается, но так, как обычно улыбается перед тем, как лишить человека жизни.

— Да пошел ты со своим тупоголовым братцем. Маленький идиот был бы уже мертв, если бы Доминик не был таким мягкотелым.

— Эй, полегче, чувак. — Я призываю его к порядку. Падение капо обычно начинается, когда его люди начинают считать его слабым. Доминик отхватит палец-другой от Данте только за то, что тот намекнул, что он слабак. — Прекратите, вы оба.

Они оба отводят взгляд друг от друга. Они оба дышат так, будто только что пробежали марафонскую дистанцию.

— Данте, ты не будешь так говорить о моем брате. Никогда. Или я буду тем, кто убьет тебя. — Я переключаю свое внимание на Алексея. — Если ты так заботишься о своем брате, то ты должен помочь нам поймать Виктора в ловушку.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Узнай о нем все, что сможешь. Может быть, притворись, что заключил сделку или что-то в этом роде. Ты же не идиот, используй свои чертовы мозги.

Они не отвечают, и мне все равно. Я уверен, что они все равно меня услышали. Поднявшись на ноги, я поправляю рубашку и выхожу из офиса. Мысли крутятся в голове, пока я выхожу из офиса. Сев в машину, я откидываю голову назад и вдыхаю воздух. Валенте что-то задумал, я в этом уверен. И он использует брата Алексея, чтобы выглядеть чистеньким.

Что бы он ни задумал, я должен это выяснить, и есть только один способ сделать это. Мне нужна помощь Джейн.

Мое сердце учащенно забилось при воспоминании о том, как мы проводили время вместе. Прошло уже несколько дней с тех пор, как я ее видел, но мы оба были заняты.

Виктор Валенте может стать хорошим поводом увидеть ее сегодня вечером. Я закрываю глаза и провожу рукой по лицу. Образ, промелькнувший перед моими глазами, мокрый, страстный и заставляет мой член пульсировать.

Я до сих пор не могу поверить, что она была девственницей.

Я — первый и единственный мужчина, с которым она была. Моя грудь напрягается, на губах появляется улыбка. Нелепо, что я так думаю, но я хочу, чтобы она была моей. Только моей.

Мотор взревел, когда я нажал на кнопку запуска и вывел машину на дорогу. Проходит не более пятидесяти минут, прежде чем я останавливаюсь на парковке у ее квартиры. Поднимаю взгляд вверх, фары все еще горят, а ее тень пересекает окно. Красивая, как песочные часы.

Интересно, чем она занимается.

Достав из кармана телефон, я набираю ее номер. Он звонит дважды, прежде чем она отвечает.

— Привет, Маркус.

— Привет, милая. Ты уже в постели?

— Нет. Но я собираюсь лечь. Как дела?

— Я скучаю по тебе.

Ее дыхание сбивается, по телефону это звучит хрипло.

— Я тоже по тебе скучаю. Мы должны встретиться завтра после работы.

— Еще как встретимся. — Я заканчиваю разговор, вытаскиваю себя из машины и бегу к подъезду. В пустом лифте я нажимаю кнопку ее этажа и в мгновение ока оказываюсь у ее двери. Стучу.

— Кто там?

— Я.

Она больше не задает никаких вопросов. Я слышу ее шаги, когда она подходит к двери и открывает ее.

— Маркус? Почему… как ты здесь?

Я не отвечаю. Не могу.

Я слишком занят тем, что вдыхаю ее лимонный аромат. Она хорошо пахнет и в прозрачной розовой ночной рубашке выглядит съедобно. Ее густые черные волосы покрывают плечи, а соски видны сквозь прозрачную ткань.

Меня пробирает дрожь, член твердеет.

Черт возьми.

Джейн складывает руки и опирается на дверную раму.

— Ты все еще не ответил мне. — Она краснеет, проследив за моим взглядом до ее сосков. — Ты ведь проделал весь этот путь не для того, чтобы пялиться на мои соски, верно?

Я улыбаюсь, возвращая свой взгляд к ее лицу.

— Я пришел не просто поглазеть, mi amore.

Она качает головой и вздыхает.

— Что ж. Если хочешь поужинать и посмотреть криминальный фильм — добро пожаловать. Я не в настроении для секса.

Я протрезвел. Она звучит расстроенной, а я не люблю, когда она расстроена.

— Что-то случилось?

— Все время что-то случается, не так ли? — Она поворачивается и заходит внутрь, оставляя дверь открытой, приглашая меня следовать за ней.

Я следую за ней и закрываю за собой дверь.

— Назови имя, и уже завтра с ними не будет проблем.

На ее губах мелькает улыбка.

— Полегче, большой мальчик. Это не так серьезно.

— Это достаточно серьезно, если тебя это расстраивает. — Я хватаю ее за запястье и поворачиваю к себе. — Скажи мне, в чем проблема.

Она опускает взгляд и делает глубокий вдох.

— Шеф Смит назначил кого-то другого ответственным за это дело.

— Тейлор?

— Нет. Дело не в Тейлоре. — Она делает паузу, облизывая губы. — Шеф назначил помощника прокурора Родригеса ответственным. Я не могу рассказать тебе всего, но мы можем забыть об этом деле, если он будет главным.

Я заглядываю на кухню: дверь открыта, на кухонном островке стоит одинокая банка содовой.

— Не возражаешь, если мы поговорим о Родригесе за банкой содовой?

— А. — Она поворачивает шею в сторону кухни. — Я почти забыла, что оставила ее там.

Джейн проходит на кухню, берет из холодильника еще одну банку, и мы устраиваемся на табуретах перед островом. Я помогаю ей открыть банку с содовой и передаю ей, прежде чем открыть свою.

— Есть ли причина, по которой ты считаешь, что держать его рядом — плохая идея?

— Есть куча причин. — Она откидывает голову назад, чтобы отпить из банки, и стонет, когда жидкость омывает ее горло. Напившись досыта, она ставит наполовину наполненную банку на остров. — Родригес — эгоцентричный засранец, который считает, что знает все лучше других. С ним трудно иметь дело, он упрям как мул и не верит в командную работу. Проблема в том, что он не так умен, как ему кажется.

Родригес. Эта фамилия почему-то знакомая, но здесь тысячи людей с таким же именем.

— Значит, ты не можешь с ним работать?

— Я сойду с ума, если мы будем работать вместе. Когда речь идет о нем, компромиссов не бывает, и ходят слухи, что он пробился к вершине с помощью мафии. Покрывал их грязную работу и так далее.

Я киваю, мне не нравится, что кто-то заставляет ее так волноваться.

— Что ты собираешься делать? Хочешь, чтобы я вмешался и позаботился о нем? — Спрашиваю я, заставляя свой кулак не помять банку с газировкой.

— Господи. Нет, Маркус. Ничего не делай. — Озабоченность в ее выражении лица и серьезность в тоне заставляют меня улыбнуться. — Скорее всего, ты просто убьешь его и создашь еще больше проблем. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— Просто чтобы ты знала… — Я наклоняюсь ближе к ней. — Я подожгу весь мир и сгорю вместе с ним, если это сделает тебя счастливой.

По ее щекам разливается алый цвет.

— В этом нет необходимости, поверь мне.

— Что ты собираешься делать без моей помощи?

Она вздохнула, в ее голосе прозвучал намек на разочарование.

— Я еще не уверена. Мне нужно узнать больше о его связи с мафией, если в этом есть какая-то правда. Если он связан с ними, это может означать проблемы для всего дела и для меня, потому что я не могу допустить, чтобы это дело было замято.

Я откинулся на спинку табурета, обдумывая полученную информацию.

— Полагаю, у тебя нет никаких существенных зацепок относительно его возможной связи с мафией, не так ли?

Выражение ее лица темнеет.

— Нет, ничего конкретного, только предположения и инстинкты. Но я начну копать. Мне нужно собрать о нем как можно больше информации. Конечно, я буду счастлива, если он окажется чист.

— Я могу помочь тебе узнать о нем все, что тебе нужно.

Она слабо улыбается, в ее глазах появляется отблеск благодарности.

— Спасибо, но я не хочу втягивать тебя в эту кашу, видя, как мои коллеги занимаются твоим делом. Я проведу собственное расследование.

— Ты справишься, mi amore, — заверяю я ее, кладя свою руку поверх ее руки на столешницу.

Ее взгляд смягчается, на губах появляется небольшая улыбка.

— Спасибо, Маркус. Я ценю это. Разговоры с тобой помогают мне чувствовать себя лучше.

Какое-то время мы сидим в тишине, потягивая напитки. Джейн зевает, вытягивая руки вверх.

— Я так чертовски устала.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — На меня не похоже спрашивать разрешения на что-либо, но с Джейн я хочу быть самым мягким, каким только могу быть. Я хочу загнать тьму внутрь себя, когда нахожусь рядом с ней.

Она сужает глаза, бросая на меня недоверчивый взгляд.

— Обещай, что будешь только обнимать меня.

Я киваю.

Ее волосы падают на лицо, и я протягиваю руку, чтобы заправить их за ухо. Кончик моего пальца касается ее кожи, и между нами вспыхивает электричество, которое спускается к моей груди и заставляет ее трепетать.

Я хочу быть самым лучшим рядом с Джейн. Я хочу сделать ее жизнь лучше и проще.

Я хочу сделать ее счастливой.

Она соглашается, выбрасывая наши пустые банки в мусорное ведро.

— Выполни свое обещание. — Мы идем в ее спальню. Она маленькая и минималистичная. В ней только двуспальная кровать, две прикроватные тумбочки с лампами и небольшой диванчик напротив кровати. Нейтральные цвета нарушают только черные книжные полки.

Все хорошо расставлено и аккуратно.

Джейн забирается на кровать. Я снимаю обувь и присоединяюсь к ней, обхватывая ее за талию и прижимаясь всем телом к ее спине.

— Маркус? — Она зовет меня по имени голосом, едва превышающим шепот.

Я обхватываю ее чуть крепче. Она так хорошо пахнет, а ее тело такое теплое и мягкое.

— Да?

— Я не знаю, что происходит, но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за этого дела. — Она перевернулась на спину, подняв лицо вверх. Ее глаза впиваются в мои. — Пообещай мне, что не наделаешь глупостей.

— Я никогда не делаю глупостей, mi amore.

Она качает головой.

— Я знаю, что это связано с мафией. Я видела и слышала, какой жестокой она может быть. Я не хочу, чтобы ты пострадал.

Я прищуриваю глаза. Не могу поверить, что она беспокоится обо мне прямо сейчас.

— Ты беспокоишься обо мне, милая?

— А разве я не могу?

— Конечно, можешь. — Просто… это странно, потому что никто никогда не беспокоился о том, что я могу пострадать. Джейн — первая, и это заставляет мое сердце биться.

Мои мысли возвращаются назад, и я вдруг не знаю, что сказать или сделать, чтобы ей стало легче. Все, что я могу сказать:

— Не беспокойся обо мне, mi amore. Меня не так-то просто убить.

Это я должен за нее волноваться. Она ставит на кон свою работу и рискует жизнью, чтобы раскрыть это дело. Сначала я думал, что это просто потому, что она решила стать хорошим полицейским, но теперь все иначе. Она делает это, чтобы помочь мне.

— Оставь все заботы мне, Джейн. Я позабочусь о том, чтобы все это поскорее закончилось.

С тех пор как она получила угрожающее сообщение, у меня не было ни минуты покоя. Кем бы ни был этот чертов трус, написавший сообщение, я уверен, что он сделает свой ход.

Я должен защитить ее.

Джейн засыпает, и я некоторое время наблюдаю за ней, отмечая, как она красива и спокойна, когда спит. Густые темные ресницы отбрасывают тени под ее глазами. Моя грудь вздрагивает от одного только взгляда на нее, и что-то во мне меняется. Я хочу защищать и заботиться об этой женщине всем, что у меня есть. Такого я еще не испытывал.

Когда она глубоко засыпает, я накрываю ее белым пледом и осторожно сползаю с кровати, стараясь не разбудить ее. Надев туфли, я целую ее в макушку и бормочу:

— Сладких снов, моя любимая.

Слабая улыбка приподнимает уголки ее губ. У меня такое чувство, что она уже видит сладкие сны, и я надеюсь, что ей снюсь именно я.

Я выключаю свет в ее квартире, прежде чем уйти. Пока я иду к лифту, я посылаю Антонио имя Родригеса и место работы, а затем набираю его номер.

— Шеф. — Я слышу громкий крик, когда он отвечает, а затем смех нескольких моих подчиненных. Им весело мучить кого-то.

— Я отправил тебе сообщение.

— Дай мне секунду, босс. — На мгновение наступает тишина. — Помощник прокурора Родригес, полиция Нью-Йорка?

— Узнай о нем все, что сможешь.