В оковах босса мафии

6

МАРКУС

— Убей копа, если она попытается сделать какую-нибудь глупость.

Мы в клубе, и в нашей отдельной кабинке приглушенная музыка. Моя кровь сворачивается, а сердце начинает биться в ускоренном темпе. Убить. Я слышал это слово столько раз, что теперь оно звучит для меня как любое другое. Я покончил со многими жизнями, поэтому получение приказа убить потенциального соперника не должно заставлять мои руки потеть, но это так. А все потому, что женщина, которую он просит меня убить, — Джейн Салливан. Та самая женщина, на которую я дрочил последние пару дней.

Я очень практичный человек, а значит, чувства и эмоции для меня не имеют значения. Всю свою жизнь, будучи боссом Коза Ностры, я всегда шел по линии того, что хорошо для семьи, а что нет.

Когда что-то не устраивало, был только один выход — устранить это.

С Джейн все по-другому.

Может быть потому, что я думал обо всех положениях, в которые мог бы ее поставить. Представлял, как сорву с нее костюм и позволю ей упереться пятками мне в спину, пока я буду ее трахать. У меня еще не было такой возможности, и, возможно, именно поэтому я не могу перестать думать о ней.

Может быть, именно поэтому ее устранение заставляет мой пульс учащенно биться.

— Я присматриваю за ней, — говорю я брату, надеясь, что он не заметит, как тяжело я сейчас дышу. — Сейчас она не вызывает у меня беспокойства.

— Она полицейский, Маркус. И мы не можем ее подкупить. — Не знаю, может, дело в мерцающем свете в клубе, где мы сидим, но от убийственного взгляда в его глазах у меня волосы на затылке встают дыбом. — Избавься от нее, когда придет время.

Я сглатываю и медлю с ответом. Это то, чего я никогда не делал.

Хотя Доминик — мой брат, он все еще Капо, и я должен уважать его так же, как и всех остальных членов семьи. Я никогда не шел против его приказов. Я всегда был готов выполнить любую его просьбу, но по какой-то причине мне не хочется выполнять этот приказ.

Он сужает глаза, глядя на меня. Конечно, он замечает что-то настолько серьезное, как мои колебания.

— Ты в порядке?

Я тянусь к своему бокалу и вздыхаю, когда вижу, что допил текилу, которую налил ранее. Не утруждая себя наливанием еще одного стакана, я беру бутылку и пью из нее, морщась от жжения в горле и бурления в желудке.

— Я в порядке.

— Ты избавишься от нее, когда возникнет необходимость. Ты понял?

Черт. Мне нужно еще выпить.

Ложь — не мой конек, а Доминику врать бесполезно. Я не единственный умный здесь, и он может читать меня как открытую книгу. Я уже собираюсь сказать ему, что не думаю, что я лучший человек для выполнения задания, когда позади меня раздается раздраженный смех.

— До тебя слишком медленно доходит для босса мафии, Доминик. Ты знаешь об этом?

Данте огибает диван и садится рядом с Домиником напротив меня. На его лице появляется высокомерная и самодовольная улыбка, но она быстро исчезает, когда его глаза встречаются с глазами Доминика, и он замечает хмурое выражение на лице Доминика.

— Я знаю верный способ вырвать язык у человека изо рта, — говорит Доминик низким, опасным тоном. В этот момент мой брат похож на дьявола. — Интересно, на ком я испытаю его первым?

Данте поднимает руки в защите.

— Остынь, чувак. Я просто пошутил.

Доминик нахмурился еще сильнее. Если бы Данте не был идиотом, он бы знал, что самый верный способ вывести моего брата из себя, это выдать одну из этих дурацких шуток.

— Ладно, извини. — Данте обращает свое внимание на меня. Мне совершенно не нравится обвинение, дергающееся на его губах еще до того, как он его произносит. — Ты ведь хочешь трахнуть девочку копа, не так ли?

Он прав, но притворный гнев — единственный способ отрицать это.

— Я с удовольствием вырву тебе язык, если Доминик этого не сделает.

Данте сардонически качает головой.

— У вас, ребята, насилие в ДНК. — Он оглядывается по сторонам. — Где младший Романо? Я не видел его с тех пор, как вернулся.

Я застонал.

— Младшую Романо зовут Беатрис Романо, идиот. — Три месяца назад у Доминика и Елены родилась дочь. Меня забавляет тот факт, что моему брату, возможно, когда-нибудь придется надеть юбку и притворяться принцессой, а может, и нет.

Доминик может быть таким же жестокосердным ублюдком, как и я, но он полный слабак, когда дело касается его семьи. Я даже не могу отрицать, что и я такой же. Племянник и племянница — мое слабое место, я бы катался по земле и лаял, как собака, если бы они попросили меня об этом.

— Виноват. Где Винсент Романо? — Оглядывается он по сторонам. — Полагаю, в клубе далеко от города и…

— Какого черта вам от меня нужно?

Мы все трое поворачиваем головы к дверному проему. У нас у всех одинаковые ошеломленные лица. Странно, что Винсент согласился на встречу и… он трезв. Это впервые.

— Посмотрите, кто у нас тут, — говорит Данте дразнящим тоном. — Семейный бунтарь. Ставлю тысячу долларов на то, что ты засунул свою морковку в задницу шлюхи за секунду до того, как нашел дорогу сюда.

Винсент хлюпает носом и опускается рядом со мной. От него пахнет водкой, сигаретами и сексом. Отвратительно.

— Делать грязную работу моего брата мешает твоей сексуальной жизни? — Вопрос Винсента адресован Данте. — Тебя слишком волнует, что другие люди делают со своей морковкой. Тебе не кажется?

— Не согласен. Угадай, что еще меня интересует? — Данте бросает взгляд в мою сторону. Клянусь, когда-нибудь я его убью. — Маркус не хочет убивать женщину-полицейского. Интересно, почему?

— Не лезь не в свое дело, — выплевываю я. Разговор о Джейн в их присутствии заставляет меня чувствовать себя неловко, не то, чтобы я им не доверял. Винсент и так не играет никакой роли в том, как устроен наш мир. Доминик не стал бы убивать женщину, которая мне нравится, а Данте не стал бы ничего делать, если бы Доминик не приказал.

Мне не по себе, потому что что-то подсказывает мне, что моя новообретенная одержимость нездорова. Она не может принести мне ничего хорошего, это последняя мысль в моей голове, когда я засыпаю ночью, и первая, когда я просыпаюсь. Прошло три дня с тех пор, как я видел ее в последний раз, но мне кажется, что прошла целая вечность.

Я скучаю по ней.

О, блядь.

Я никогда ни по кому не скучал, так почему же я скучаю по ней? Ненавижу это.

— Ты влюбился в нее…

— Ни за что, черт возьми, — отвечаю я, прежде чем Доминик успевает закончить свой вопрос. Я признаю, что одержим, но до любви еще далеко. Она мне нравится, и я хочу ее трахнуть, но не более того.

Винсент улыбается мне со знанием дела.

— По-моему, так и есть.

Я усмехаюсь и прислоняюсь спиной к дивану.

— Откуда тебе знать? Ты даже не встречался с одной и той же девушкой дважды.

— Ты быстро ответил.

Мои брови взлетают вверх, и я смотрю на Доминика.

— Что?

Он осматривает мое лицо, как будто в нем содержится полезная информация, а затем не спеша допивает свой напиток.

— Ты ответил слишком быстро. Похоже на человека, который изо всех сил пытается отрицать свои чувства.

Ему виднее, ведь он был в таком же положении. Мой случай с Джейн отличается от его случая с Еленой. Джейн — враг. Я не настолько глуп, чтобы влюбиться в женщину, которая стремится уничтожить мою семью.

— Ты не знаешь всего, брат.

Доминик качает головой.

— Верно. Но я знаю одно: поначалу все это отрицают. Если есть хоть малейший шанс, что ты влюбился в нее, то тебе нужно держать ее в узде. Только так она сможет выжить. Пощады не будет.

Наши глаза на некоторое время задерживаются друг на друге, и напряжение в комнате нарастает, как звук музыки в колонках. Я отдам свою жизнь за брата, но, если я когда-нибудь влюблюсь в женщину, а вероятность этого равна нулю, я также поставлю свою жизнь на кон, чтобы защитить ее.

— Вы двое, перестаньте быть такими большими детьми, — говорит Винсент, повышая голос и бросая взгляд между нами. Это странно, потому что я всегда выступаю посредником между ним и Домиником. — Здесь никто никого не убивает, понятно?

— Заткнись, парень. — Доминик берет свой напиток и подносит его ко рту. — Ты ничего не знаешь о мире, в котором родился.

— По крайней мере, я не угрожаю убить девушку, в которую влюблен мой брат, — отвечает Винсент.

— Заткнись, черт возьми, парень. — В моем нутре разгорается гневное пламя. Ненавижу, когда он говорит, что я влюблен в нее, потому что это не так. Она меня просто привлекает.

Но знаете, что я ненавижу еще больше? Слышать, как мой брат говорит о том, чтобы причинить ей боль. Это на меня не похоже, но я хочу защитить ее.

Телефон Доминика пищит, и он достает его из кармана, прокручивая смс с улыбкой на лице.

Винсент застонал от отвращения, а Данте улыбается. Мы все знаем, что это Елена пишет смс. Он улыбается, только когда это связано с ней или его детьми.

Через мгновение он кладет телефон обратно в карман, допивает свой напиток и поднимается на ноги.

— Пора заканчивать, ребята.

Данте проводит рукой по волосам, на его губах появляется дерзкая улыбка.

— У кого-то есть отцовские обязанности.

— Лучше так, чем если бы кто-то до сих пор трахал шлюх в свои сорок лет, — отвечает Доминик. Он смотрит на меня. — Трахай ее или убей, делай что хочешь. Только убедись, что она не доставит нам проблем.

— Я позабочусь об этом.

— Хорошо. — Он переключает свое внимание на Винсента. — А ты держись подальше от неприятностей. Тебе нужно найти работу. Что-нибудь, что поможет тебе использовать свою голову больше, чем член.

— Пошел ты, брат.

— Заткнись, парень, — кричит Доминик через плечо, направляясь к двери и открывая ее, музыка заглушает его голос.

Данте и Винсент вздыхают, когда он выходит из клуба. Мой телефон пикает, когда приходит сообщение от Джейн. У меня перехватывает дыхание, и я стараюсь не слишком волноваться, читая ее сообщение.

Джейн: Как думаешь, мы можем встретиться ненадолго?

Я: Где ты? Я заеду за тобой.

Джейн: В этом нет необходимости. Я не против, чтобы ты находился в моей квартире, но мы не можем появляться на людях.

Похотливое ликование наполняет мою грудь, в голову лезут самые мрачные мысли, а затем что-то, не похожее на обычное вожделение, берет верх. Искреннее чувство тоски. Ничего темного или озорного.

Я просто хочу увидеть ее, разделить ее улыбку и провести с ней немного времени.

Я: Напиши мне адрес.

Меньше чем через минуту приходит ее адрес, и я поднимаюсь на ноги.

— Извините, ребята. У меня есть дела, о которых нужно позаботиться.

Данте ухмыляется, бросая на меня понимающий взгляд.

— Под делами ты подразумеваешь Джейн Салливан.

Я вздергиваю бровь.

— Откуда, черт возьми, ты знаешь ее имя?

— Твой брат попросил меня поискать ее. Признаю, она довольно крутая, неудивительно, что ты ведешь себя как подросток, который только что впервые попробовал киску. — Его шепот почти неслышен на фоне громкой музыки. — Ты ее уже трахал? Вся эта ее езда на члене, должно быть…

— Захлопни свою ловушку, пока я не сделал это за тебя.

Улыбка мудака расширяется. Он знает, как довести меня до края, и наслаждается каждым мгновением.

— Однажды мне представится возможность убить тебя, и у тебя не будет такой улыбки на лице, когда я это сделаю.

— Я бы хотел посмотреть, как ты попробуешь, мальчик.

Винсент насмешливо хмыкнул, сморщив нос и покачав головой.

— Вы двое, прекратите это. Вы выглядите как идиоты.

Я делаю глубокий вдох, напоминая себе, что все существование Данте заключается в том, чтобы быть преданным моему брату и при этом пытаться вывести меня из себя при каждом удобном случае. Может, он и полный придурок, но он был предан моей семье столько, сколько был ее частью.

Только поэтому я до сих пор не вырвал его язык изо рта.

Отшатнувшись от него, я разрываю зрительный контакт, разворачиваюсь и ухожу.

Я добираюсь до парковки, сажусь в свой BMW и уезжаю. Мой гнев постепенно рассеивается, чем меньше расстояние между мной и Джейн. Волнение от того, что я увижу ее сегодня вечером, берет верх над неприятными ощущениями от встречи с Данте.

Проходит мгновение, и вскоре я уже въезжаю на парковку белого пятиэтажного жилого дома. Взяв телефон с консоли, я пишу ей сообщение.

Я: Я здесь.

Джейн: Поднимайся на лифте. Квартира шесть на четвертом этаже.

Я не понимаю, что улыбаюсь, пока не вижу свое отражение, улыбающееся мне в окно машины. Это на меня не похоже… улыбаться, потому что собираюсь встретиться с женщиной, я имею в виду. Впрочем, мне плевать, ложь самому себе не изменит того факта, что я рад ее видеть.

Опустив козырек, я заглядываю в него, провожу рукой по волосам и улыбаюсь. Подняв козырек обратно, я открываю дверь и выскальзываю из машины, запираю ее и направляюсь к выходу.

Я поднимаюсь на лифте на четвертый этаж, как она велела, и стучусь в дверь под номером шесть.

— Иду!

Сердце подпрыгивает, когда я слышу ее голос, пульс учащается, и я слышу ее шаги возле двери. Когда она открывает ее, я клянусь, что она несет с собой солнце, увеличивая сияние своей кожи и блеск зеленых глаз.

Она улыбается, и, Боже, я нахожу это заразительным, потому что улыбаюсь в ответ несмотря на то, что пытаюсь этого не делать.

Мой взгляд опускается ниже, к остальным частям ее тела, и я замечаю, что на ней белая майка, открывающая контуры ее сосков, и джинсовые шорты, демонстрирующие ее шелковистые ноги. Я мог бы вылизывать эти ноги от пальцев до бедер и не устать.

— Привет, девочка — говорю я хриплым голосом. Это не то, что я хотел, но мое тело делает свое дело в ее присутствии.

— На что ты смотришь? — Ее выражение лица — смесь любопытства и раздражения. Ее насупленные брови сходятся вместе.

Я опираюсь предплечьем на дверную раму и наклоняюсь вперед, опьяненный сладким ароматом ее духов. — Ты так оделась, чтобы подразнить меня? Потому что это сработало, если так.

Сомневаюсь, что она заметила выпуклость на моих брюках. Жаль, я бы хотел увидеть выражение ее лица, когда она заметит, что я напрягся, просто глядя на нее.

Джейн вздыхает.

— Это мой дом, Маркус. Я могу одеваться, как хочу. — Она жестом показывает на коридор, ведущий к лифту. — Ты можешь уйти, если тебя это беспокоит.

— Вряд ли. — На моих губах играет улыбка. — Мне нравится то, что я вижу.

Она складывает руки. Ее губы подергиваются, как будто она хочет улыбнуться, но изо всех сил старается этого не делать.

— Тебе не понравится, когда я засуну два пальца тебе в глаза. — Отойдя в сторону, она приказывает: — Заходи.

Я вхожу в квартиру, и она закрывает за мной дверь.

— Мое пространство не такое уж большое, но мне нравится, как оно есть, — говорит она, следуя за мной.

Я оглядываюсь по сторонам. Я согласен с тем, что дом Джейн минималистичен. Чистые белые стены и консоли, диван кремового цвета, сочетающийся с однотонным ковром в центре гостиной, и белая книжная полка, уставленная книгами.

Подойдя к полке, я беру одну из них и перелистываю. Удивительно, что это не книга о криминале или раскрытии убийств, а современная романтическая фантастика.

— Ты читаешь?

Крутой, красивый детектив, который читает? Абсолютно мой типаж женщины.

Она подбегает ко мне и выхватывает книгу из моих рук.

— Тебе не стоит это читать.

Я ухмыляюсь.

— Сейчас уже слишком поздно для этого.

Она смотрит на меня.

— Почему это?

— Он наклонился и поцеловал меня с яростной потребностью поглотить меня. Страница шестьдесят пять. — Я не успел прочитать весь абзац, так как она выхватила у меня книгу.

Джейн смотрит в сторону, ее дыхание сбивается, а горло дергается, когда она сглатывает.

— Это вымысел. Тут и там есть пошлость. — По-прежнему избегая зрительного контакта, она подходит к полке и кладет книгу на место. — В любом случае, я пригласила тебя сюда не для того, чтобы ты рыскал по моей книжной полке.

Я подхожу к ней ближе. По моему телу пробегают электрические разряды. Я хочу притянуть ее к себе, почувствовать ее тело на своем.

— Почему ты позвонила мне тогда? Тебе было скучно или ты была возбуждена? Я могу помочь и с тем, и с другим.

— Господи. — Она хмурится. — Ты как озабоченный кролик.

— Я этого не отрицаю. — Я придвигаюсь ближе.

Она кладет ладонь мне на грудь и пытается оттолкнуть меня, но в ней всего пять футов пять дюймов, а во мне шесть футов четыре дюйма. Она хрупкая, а я крепкий, как десятифутовая стена.

— Жаль, что у тебя не будет возможности удовлетворить эту потребность. Я позвала тебя сюда, потому что нашла кое-что подозрительное.

Мы оба одновременно бросаем взгляд на один из диванов напротив нас. Она жестом указывает на него.

— Присаживайся.

— Я думал, ты не предложишь. — Я подмигиваю ей и улыбаюсь, когда она вздрагивает. Затем я сажусь на диван, протягиваю одну руку вдоль спинки и скрещиваю ноги.

Джейн занимает место напротив меня. Держу пари, она не знает, что ее голые ноги отвлекают внимание.

— Итак, — начинает она, — если последняя война была между Братвой и вами, ребята, вы когда-нибудь думали, что, возможно, Братва не были вашими настоящими соперниками?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Она поджала губы.

— Полагала, что не поймешь. Дай мне минутку. — Через минуту она возвращается с коричневой папкой. — Я нашла это во время расследования…

Открыв папку, она достает фотографию и передает ее мне. Мои мышцы напрягаются, потому что фотографию я похоронил в самой глубокой и темной части своего сознания.

Это фотография Катерины в день ее смерти, в красном платье, с открытыми глазами и кровью, испачканной в земле. Катерина была шлюхой, которую я регулярно навещал. Я признаю, что ее игра головой была лучшей, и она знала, как подпрыгивать на члене, но она была не просто шлюхой.

Я считал ее еще и другом.

Обсуждать семью, конечно, было запрещено, но разговоры допоздна о ее любимой еде и о том, что она надеется когда-нибудь вернуться в колледж, сближали нас. Мне было жаль ее, особенно после того, как я узнал причину, по которой она устроилась стриптизершей в казино "У дьявола".

Моя челюсть сжимается, грудь сдавливает ярость. Больше всего меня мучает то, что я решил списать ее долг и помочь ей начать новую жизнь за ночь до того, как получил жуткую фотографию ее безжизненного тела.

По моей шее побежали мурашки, а давление поднялось.

— Откуда у тебя это?

По тому, как Джейн вздрогнула, я понял, что только что зарычал. Черт.

Я вздыхаю, и моя голова падает вперед. Я вдыхаю, прежде чем поднять голову.

— Прости, я не хотел…

— Забудь об этом. — Она отмахивается от меня. — Я узнала, что она была стриптизершей в казино "У дьявола". Расспросив нескольких человек, я узнала, что она была твоей…

— Слушай, Катерина была просто девчонкой, которую я трахал, ясно?

— Если это так, то почему ты так злишься, говоря о ней?

— Хочешь, чтобы я вместо этого посмеялся? — Я сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Я не какой-то монстр, Джейн. Она была шлюхой, но она была другом и человеком. Каким бы я был мужчиной, если бы мне не было до нее ни малейшего дела? Она была невинна и умерла из-за моей семьи.

— Ну… Она надулась. — Ты действительно веришь, что это Братва убила ее и украла у тебя?

— Это должны были быть они.

— Может, они и не были невиновны, но что, если кто-то другой воспользовался шансом и напал, пока ты отвлекался, разбираясь с русскими?

Я понимаю, о чем она говорит. Мой брат ослабил бдительность с Виктором Валенте. Защита Елены и Лукаса, это все, о чем он мог думать в тот момент, и это все, о чем он может думать сейчас. Его мозговые клетки, к сожалению, перешли в режим ожидания, и разве я могу его винить? Вот что подобные эмоции делают с мужчиной. Теперь мне приходится очень много работать над тем, чтобы сохранить семью в безопасности, причем в одиночку.

Не помогает и то, что Винсент хочет только пить и спать с разными девушками каждую ночь.

— Можешь навести справки о Викторе Валенте? Я могу предоставить детали его незаконного бизнеса.

Она кивает.

— Конечно. Я могу это сделать.

— Хорошо. — Я еще раз оглядываю гостиную. — Ты мне ничего не предложила.

Джейн с любопытством наклоняет голову.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве люди не предлагают своим гостям воду, алкоголь, кофе?

На ее лице появляется улыбка, но до глаз она не доходит.

— Я могу предложить тебе кое-что. — Она указывает на дверь. — Если ты хочешь уйти? Встреча окончена.

Я откидываюсь на спинку кресла, мой взгляд скользит по ее ногам и посылает по мне разряды электричества.

— Спасибо за предложение, но нет. Я лучше останусь здесь с тобой. Мы можем согреть твою постель, если хочешь.

Она шипит, глядя на меня.

— Нет.

— Думаю, ДА — это то слово, которое ты ищешь.

— Ладно, для одной ночи хватит. — Она встает, подходит ко мне и хватает меня за руку. — Тебе лучше уйти.

Ее прикосновение теплое, нежное и недостаточное. К моему члену приливает тепло. Эта женщина бесстрашно пытается подтянуть меня к себе, она даже не распознает опасность, когда она смотрит прямо на нее.

Я хватаю ее за руку и тяну вперед. Она теряет равновесие и падает, ее мягкое тело сталкивается с моими ногами.

Она задыхается и пытается встать.

— Прости, я не хотела…

Я тяну ее обратно вниз, заставляя прижаться ко мне и вдыхая ее запах, как кокаин. Боже, она так хорошо пахнет. Я опьянел.

— Сиди здесь и не двигайся.

— Маркус…

— Шшш… — Я кладу указательный палец на ее пухлые розовые губы, чтобы она замолчала, а затем ласкаю их, проводя по совершенству.

Я чувствую тепло ее дыхания на своем пальце и то, как ее тело напрягается от моего прикосновения. Ее дыхание сбивается, а стук сердца становится достаточно громким, чтобы я мог его услышать. То, что я делаю дальше, совершенно непреднамеренно. Мое тело подается вперед одним плавным движением, и мое лицо оказывается на одной линии с ее лицом.

Затем я приникаю к ее губам и целую ее так, будто от этого зависит моя жизнь.