В оковах босса мафии

18

МАРКУС

— Могу я узнать, почему вы попросили меня прийти сюда? — Винсент спрашивает с раздраженным выражением лица. — У меня есть дела, и я уже несколько раз говорил вам, что не хочу иметь ничего общего с вашей дерьмовой мафиозной жизнью.

Доминик бросает на него взгляд.

— Ты — Романо. Ты часть Коза Ностра, нравится тебе это или нет. Ты не можешь от нее сбежать.

— Похоже, что могу, — возражает Винсент. — Почему вы оба выглядите так, будто вас трахнули или что-то в этом роде. С вами что-то не так?

— Ты можешь заткнуться и дать мне подумать? — Рычит Доминик. Мы все в гостиной Доминика.

Доминик расхаживает по гостиной, его руки сжаты в кулаки. Данте и Винсент сидят на диване напротив моего, а Антонио прислонился к французской двери, ведущей в гостиную. Елена и дети находятся наверху с несколькими телохранителями. Доминик велел ей не спускаться вниз до его возвращения и звонить ему, если что-то пойдет не так, пока его не будет. До встречи с Виктором остается час, и он на взводе из-за того, что оставит свою семью на попечение кого-то другого.

— Сегодня у нас встреча с Винсентом Валенте, — говорю я, надеясь, что мой ответ снизит напряжение в воздухе. — Ты останешься здесь, пока нас не будет, и будешь охранять Елену и детей.

— Я думал, Валенте- наш союзник.

— Это не так. И никогда не был, — отвечает Данте со своего места. Он так же раздражен, как и Винсент. — Он всегда был нашим врагом, и мы считаем, что Виктор виновен в смерти твоих родителей. Конечно, тебе этого не понять, когда ты каждую ночь трахаешь новую киску, а не заботишься о своей семье.

Должно быть, слова Данте дошли до Винсента, потому что сейчас он выглядит очень трезвым.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он виновен в смерти наших родителей?

— Это именно то, что ты слышал, парень. Перестань вести себя как ребенок и соберись с мыслями. Если что-то случится, пока нас не будет, ты должен будешь позаботиться о семье и бизнесе, ты понял?

Винсент перевел взгляд на Доминика.

— Нет, не понял Я ни хрена не понимаю из всего этого дерьма, что ты говоришь.

— Тебе уже почти тридцать, перестань вести себя как гребаный ребенок, ладно? — Доминик наконец опустился на одно сиденье между мной и Данте. — Ты думаешь, это какая-то шутка? Мы все сегодня рискуем жизнью, чтобы убедиться, что все пройдет гладко для нашей семьи.

— Никто не просил тебя рисковать своей жизнью. — Винсент положил ноги на стеклянный кофейный столик в центре комнаты. — Может быть, если бы вы оба отказались от участия в мафии после смерти мамы и папы, нас бы здесь не было. Неужели тебе не жалко свою семью наверху? Что, если ты умрешь? Лукас едва прожил два года с тобой в качестве отца, а твоя дочь будет расти без отца.

— Мы не выбирали эту жизнь, Винсент. Эта жизнь выбрала нас, и мы не можем от нее убежать. — Я показываю на него пальцем. — Даже ты не можешь от нее убежать. Вбей это в свою гребаную башку.

— Как насчет того, чтобы вы двое нашли кого-нибудь еще, кто присмотрит за Еленой и детьми. У меня есть планы на вечер, и я отказываюсь участвовать в этом дерьме. — Он встает и направляется к двери.

— Тащи свою задницу сюда и сядь.

Винсент останавливается у двери, но не возвращается на свое место по приказу Доминика. Его челюсть сжимается, ноздри раздуваются. В детстве Винсент вел замкнутый образ жизни. Мы с Домиником защищали его от жестокости и реальности мафии. Могу сказать, что теперь я жалею об этом выборе. Парень вырос в человека, который боится собственной тени, бежит и отрицает мир, от которого, как он знает, ему не убежать. Он всегда будет частью Каза Ностра, и даже его упрямство не изменит этого.

— Я твой Капо, и ты от меня не уйдешь, — говорит Доминик. — Как твой брат, я пройду через огонь ради тебя. Но как твой капо, я не позволю тебе проявлять неуважение ко мне на глазах у моих людей.

Винсент оборачивается.

— Я не член Каза Ностра, а ты не мой капо. Я соглашаюсь на это только потому, что забочусь о Елене и детях. — Он возвращается на свое место, откидывается на спинку и кладет руку на мягкий подлокотник.

— Сколько человек у нас на сегодня? — Спрашивает Доминик, глядя на Данте.

— Три дюжины, — отвечает Данте. — Они ждут снаружи.

У Антонио звонит телефон, и он отлучается, чтобы ответить. Когда он возвращается, его плечи опускаются, и по выражению его лица я понимаю, что что-то не так. Прежде чем он успевает что-то сказать, звонит мой телефон. Я помню номер на экране с последнего звонка.

— Что тебе нужно?

— Никаких приветствий? Тебе нужно научиться хорошим манерам, молодой человек. — Виктор смеется. — Мы ведь встречаемся через час, не так ли?

— Я должен дать тебе ответ?

— Как всегда, грубиян. Интересно, это потому, что ты вырос без отцовского воспитания? — Он делает паузу. — Я оставлю это без внимания. У меня есть кое-что, на что ты, возможно, захочешь взглянуть. Кое-что ценное, если я осмелюсь так выразиться.

Я сдерживаю стон.

— Хватит юлить, старик. Говори, что хочешь сказать, или я повешу трубку.

— Почему бы не поздороваться с ней?

Я слышу голос на заднем плане, крик, от которого у меня стынет кровь.

Джейн

Почему у Виктора Джейн?

— Не смей трогать на ней ни единого волоска, ублюдок чертов. Я вырву твое сердце и скормлю его тебе, если ты это сделаешь.

Он фыркает.

— Ты не в том положении, чтобы угрожать, а я в том. — Он приказывает кому-то заткнуть рот Джейн. — Считай это предупреждением. Попробуешь сделать какую-нибудь глупость, и ее труп будет ждать тебя снаружи. И, возможно после того, как мои люди побалуются с ней.

После того как он положил трубку, я держу телефон прижатым к уху. Мой пульс учащен, вены ледяные, а сердце сжимается так сильно, что боль пронзает грудь.

— Что сказал этот ублюдок? — Когда я не отвечаю, Доминик переадресует свой вопрос Антонио.

— Что случилось?

— Джейн у него.

— Черт. — Доминик помассировал висок. — Разве у нее не было охраны?

— Была. Она ушла с работы с одним из своих коллег, но Виктор схватил ее прежде, чем они успели вмешаться. Она заперта где-то на его складе. — Объясняет Антонио.

— Кто такая Джейн? — Спрашивает Винсент.

Я швыряю телефон через всю комнату, затем подбегаю к стене и несколько раз бью по ней сжатым кулаком. Стена трескается, по ней стекает кровь, а руку пронзает боль. Но я не перестаю бить стену. Мне нужно выпустить свой гнев.

— Маркус.

Я слышу, как Доминик зовет меня по имени, но звук отдаляется. Я стону и бью стену еще сильнее.

— Маркус, остановись. — Доминик кладет руку мне на плечо и сжимает его. — Мы должны спасти ее. Ломая мои стены и раня твою руку, мы не сможем этого сделать.

Я перестаю бить стену и упираюсь в нее головой, глубоко вдыхая.

Мне нужно сохранять спокойствие.

Я должен спасти ее.

— Маркус?

Я смотрю на своего брата. Слезы заливают мои глаза, искажая его фигуру. Сердце словно готово вырваться из груди.

— Я должен спасти ее, брат. Я не смогу жить без нее. Я должен спасти ее.

— Мы спасем ее. — Доминик поворачивается к Данте. — Приготовь машины, мы выезжаем.

— До встречи еще сорок минут, — возражает Данте.

— Готовь гребаную машину и перестань отнекиваться, пока я не отстрелил тебе башку, — рычит Доминик, каждое слово выплескивая с яростью. Он возвращает свое внимание ко мне. — Мы не вернемся без нее. Обещаю.

Через десять минут мы уже едем к складу Виктора. Антонио за рулем, а Данте сидит на пассажирском сиденье рядом с ним. Мы с Домиником на заднем сиденье. Наши люди в разных машинах, некоторые едут к складу разными маршрутами. Почему-то время кажется вечностью. Боль в груди стала настоящей и мешает дышать.

Нет. Мне нужно успокоиться. Вернуть себе некоторую отрешенность, но я не могу. Мысли о том, что Виктор может сделать с Джейн, почти сломили меня. Я представляю, как он разрывает ее кожу, постепенно разрывая ее на части, пока она не потеряет себя. Моя потребность в крови возрастает с каждой секундой. Какую бы боль Виктор ни причинил Джейн, я верну ее ему в десятикратном размере.

Я теряю терпение и вытягиваю шею, чтобы взглянуть на дорогу.

— Неужели эта штука не может ехать быстрее?

— Успокойся, парень. Мы все умрем, если будем ехать быстрее, чем уже едем, — отвечает Данте с переднего сиденья. — Мы не сможем спасти твою женщину, если мы умрем, не так ли?

— Мне плевать. Просто езжай быстрее!

Антонио нажимает на педаль газа и едет быстрее. Через час он останавливается перед складом. Я первым выскакиваю из машины и осматриваю территорию. Склад освещен, и я вижу несколько людей Виктора, стоящих снаружи и охраняющих территорию.

Доминик подходит ко мне.

— Мы спасаем твою женщину, так что решай сам. Мы мило поговорим с этим засранцем или сожжем это место дотла?

— Сжигаем все дотла, но присматриваем за Джейн.

Данте дает каждому из нас пистолеты-пулеметы и два Colt M1911, чтобы мы засунули их в кобуры. Мы берем у него оружие, и все четверо отправляемся к складу, стреляя во все, что попадется под руку.

Прибывают другие люди. Люди Виктора открывают по нам ответный огонь, и мы укрываемся за контейнерами снаружи, стреляя до тех пор, пока все они не будут мертвы или не будут слишком ранены, чтобы отстреливаться.

Когда мы пробираемся на склад, пол усеян безжизненными телами. Мои глаза сканируют пол в поисках любого признака движения, в поисках Джейн. Но от того, что я нахожу, волосы встают дыбом.

Виктор Валенте мертв.