В оковах босса мафии

7

ДЖЕЙН

Мое тело замирает, сердце сильно бьется о грудную клетку, когда он целует меня. Я пытаюсь сопротивляться ему, не целовать в ответ и не реагировать на то, как его губы скользят по моим. Но я горю, и слишком трудно сопротивляться пламени, вспыхивающему между нами. Все мое тело постепенно превращается в кокон удовольствия и потребности, которым я пытаюсь не поддаться.

И вот я проигрываю борьбу. Незаметно для себя я закрываю глаза, мои пальцы пробираются по его груди, пока я не сжимаю воротник его белой рубашки, и мои губы раздвигаются, чтобы впустить его.

Он понимает это и углубляет поцелуй, его стон становится густым от потребности. Его поцелуй свирепый и интенсивный. Он поглощает меня полностью. Его рука обвивает мою талию, его тело прижимается к моему. Я чувствую, как его эрекция упирается мне в бедра, и это пробуждает боль между ног.

Я стону, следуя его примеру, и целую его в ответ.

Мы не должны этого делать.

Он не должен целовать меня, а я не должна наслаждаться его поцелуем так сильно, как сейчас.

Я уверена, что утром пожалею об этом, но мне чертовски все равно, потому что все, о чем я могу думать сейчас, это чтобы он был внутри меня.

Крепче сжав мою талию, он переворачивает нас одним медленным, плавным движением, не разрывая поцелуя. Теперь я под ним, жар от его тела обжигает мою кожу и кипит между ног. Я задыхаюсь и жажду его до мозга костей.

— Маркус. — Прервав наш поцелуй, я тихо стону, пытаясь перевести дыхание.

Его глаза блестят, а губы кривятся в лукавой улыбке.

— Cos'è, amore? — Его голос глубок, и от него по позвоночнику пробегают сладкие мурашки.

— Я хочу, чтобы ты был во мне, — бесстыдно говорю я, глядя ему в глаза. Я слишком жажду его, чтобы стыдиться. Я уже потворствовала этому греху с ним, так что могу пойти до конца.

Он проводит пальцами по моим волосам, сжимая их слишком крепко, и улыбается мне.

— Сколько меня ты хочешь, птичка?

— Всего тебя, — шепчу я в ответ, проводя пальцем по его пуговицам, прежде чем начать расстегивать их, мои пальцы дрожат.

Маркус облизывает губы, явно забавляясь.

— Полегче милая. Мы не хотим, чтобы тебе было больно.

— Тогда снимай.

Его улыбка темнеет еще больше, и кажется, что в его сознании щелкнул переключатель. Он подходит ближе, его запах вдыхает мой нос.

— Давай проясним кое-что, милая, — говорит он почти рыком. — Я здесь главный.

Он затягивает вырез моей майки и срывает ее с меня. Мурашки разбегаются по телу от прохладного воздуха. Я инстинктивно обхватываю себя руками, чтобы спрятать грудь. Мои соски твердые, они проступали сквозь майку еще до того, как он сорвал ее с меня.

— Что, милая? — Он мягко отталкивает мою руку от груди. — Ты стесняешься?

Я краснею, мои щеки пылают.

— Нет, — лгу я.

Он ласкает мою щеку.

— Я уже говорил тебе, как ты прекрасна, милая? — Он проводит пальцем по моему соску, крутя и дразня его. — Мне нравится, когда ты так краснеешь.

— Я сказала, что не краснею… — Я осекаюсь, когда он берет мой сосок в рот, посасывая его и слегка покусывая.

Это так приятно, и я задыхаюсь от удовольствия.

— Черт!

Его вторая рука перемещается к другой моей груди. Он ласкает и сильно сжимает ее так, как я и не знала, что мне нравится. Электричество бьет через меня, умопомрачительные ощущения проносятся сквозь меня.

Я чувствую его повсюду. Я чувствую его прикосновения к своим бедрам, груди, губам. Везде.

Затем он высвобождается, затягивая поцелуи между моих грудей и ниже, на живот, целуя меня так, словно хочет поглотить меня.

Боже, это так хорошо.

Слишком хорошо для моего рассудка.

Стянув с себя рубашку, его рука скользит под меня, и он притягивает меня к себе, тепло его тела добавляется к теплу моего собственного.

Боже. Он весь в мышцах и упругой коже. Я этого не вижу, но чувствую, насколько он подтянут. Я вскрикиваю, когда его рука скользит по моему бедру, она так близко к пульсирующему между ног члену. Я волнуюсь, потому что боюсь, что он узнает, как отчаянно я хочу, чтобы он был внутри меня. Я знаю, что готова к нему.

— Что?

Черт. Он заметил.

— Н-ничего, — бормочу я в ответ, мой тон настолько хриплый, что не похож на мой голос.

— Ты мокрая для меня? — Спрашивает он хриплым голосом, перемещая руку дальше вверх, к стыку моих бедер.

Уф. Я дразняще отрицательно качаю головой.

Предвкушение убивает меня. Я сойду с ума, клянусь.

— Не лги мне, милая. Я чувствую, какая ты мокрая, и мне не терпится провести своим членом по всей этой влажности.

Воздух исчезает из моих легких. Он не знает, что я девственница. Он не знает, как я сейчас волнуюсь. Я всегда представляла себе, каким будет секс. Я всегда хотела, чтобы он был с правильным человеком. Но теперь, когда я близка к этому, меня одолевают сомнения. Не потому, что я не доверяю Маркусу, а потому, что я не знаю, чего ожидать.

Я даже не знаю, нравлюсь ли я ему.

Когда он сдвигает мои шорты в сторону и его пальцы встречаются с лужей желания между моих ног, на его лице появляется мрачная ухмылка.

— Я говорил тебе не лгать мне, милая. Теперь я должен тебя наказать.

— Что? — Я задаю вопрос сквозь дымку желания, не понимая.

Оттолкнувшись, он обхватывает меня за бедра и дергает вперед. Он опускается на колени и стягивает с меня шорты, я поднимаю бедра, чтобы помочь ему. Он переворачивает меня, снимает последнюю одежду и прижимается своим голым телом к моему.

— Я буду жестко трахать тебя, вот как я тебя накажу.

Моя грудь лежит на диване, а колени раздвинуты, чтобы вместить его бедра. Что-то твердое и теплое прижимается к моей попке.

Моя острая потребность перерастает в любопытство. Я хочу повернуться, посмотреть, какой он большой, и, возможно, почувствовать длину его эрекции. Как раз в тот момент, когда я набираюсь смелости, чтобы повернуться, он обхватывает меня своей большой рукой за шею и прижимает к дивану.

Затем он входит в меня одним мощным яростным толчком, который заставляет меня вскрикнуть.

Боже, какой же он большой. Такой большой, что я чувствую, как растягиваюсь и рвусь, чтобы принять его. Из уголка глаза вытекает непрошеная слеза, и я чувствую, как теплая жидкость капает мне между бедер.

Маркус приостанавливается, наклоняется, чтобы поймать мой взгляд, и я вижу в нем ужас.

— Джейн. — Он называет мое имя мягко, осторожно. — Ты девственница?

Мое тело словно разрывается на части, но мне удается кивнуть.

— Да, была. — Теперь я не девственница.

— Почему ты мне не сказала?

— Потому что я сильно тебя хотела. — Я покраснела и смутилась. — А теперь прекрати болтать и трахни меня.

Он крепче прижимает меня к себе, осторожно проникая в меня и выходя из меня.

Проходит некоторое время, прежде чем мое тело полностью привыкает к нему, а удовольствие перевешивает боль. Кажется, у него достаточно терпения, чтобы ждать. Но как только я могу полностью принять его, и он оказывается глубоко внутри меня, он начинает двигаться в меня и из меня, как голодный зверь, его стоны заставляют меня сжиматься вокруг него.

Его хватка на моей талии крепкая, а каждый толчок глубокий и интенсивный.

— О, Боже… Маркус.

Он наклоняется вперед, упираясь грудью в мою спину и обхватывая рукой мою шею. Он зарывается лицом в ложбинку моей шеи, вдыхая воздух, прежде чем провести языком по моей коже.

— Бог не трахает тебя, милая. Это я. — Еще больше поцелуев вдоль моей шеи, от которых дрожит все мое тело. — Я хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя, когда я буду трахать тебя.

Я вжимаюсь в диван, мои стоны становятся все громче с каждым словом, которое он шепчет мне на ухо. Его теплое дыхание только усиливает мое желание. Удовольствие разливается по моему телу, и я теряюсь в мире сладких ощущений.

— Ты так хорошо пахнешь, милая, — шепчет он. Толчок. — Ты так хорошо ощущаешься на моем члене. Такая чертовски мокрая и тугая.

Освободив мою шею, он хватает мою грудь сзади и сжимает ее, выкручивая сосок. Это больно, но ничто не сравнится с удовольствием, охватившим мое тело. Я хочу его глубже, быстрее, и это все, о чем я могу думать, все, что я могу сказать.

— Сильнее, — слышу я себя, мой голос хриплый. — Пожалуйста.

Он ухмыляется позади меня. Я не вижу этого, но чувствую. Тогда он трахает меня сильнее, каждый удар проникает глубоко, снова и снова. Из его груди вырываются глубокие, сексуальные стоны, а его прикосновения обжигают меня, поглощают. Я не могу насытиться Маркусом.

Разочарование бурлит во мне, когда он внезапно останавливается, вынимает руку и переворачивает меня на спину. Он широко раздвигает мои ноги. Я открыта для его взгляда, но шок от его внезапного движения лишает меня дара речи. Прежде чем я успеваю восстановить способность говорить, его язык проводит по пучку нервов между моими ногами.

Я вздрагиваю от этого ощущения, и с моих губ срывается слабый вздох. Он лижет меня, я никогда раньше не позволяла мужчине лизать себя.

— Черт, — простонал он, облизывая губы, словно только что попробовал лучшее в мире мятное мороженое. — Ты такая вкусная, милая.

Я краснею. Я пытаюсь придумать, что сказать, но мой мозг слишком перегружен, чтобы собрать слова воедино. Он снова облизывает меня, на этот раз сильнее надавливая языком и хрюкая.

— Ты на вкус как ананас. — Лижет. — Сладкий арбуз.

Мои щеки пылают.

Он вводит в меня палец, крепче прижимая язык к моему клитору. Мое тело пылает, кровь, бьющая по венам, еще больше разжигает мое желание. Я задыхаюсь, потею, скольжу пальцами по его волосам и крепко сжимаю их. Мои стоны вибрируют по всей гостиной. Клянусь, такое количество удовольствия нездорово.

Маркус полностью контролирует мое тело. Он повелевает каждой клеточкой одним лишь прикосновением и движением языка. Он загибает палец внутрь меня, достигая точки G. По мне пробегает электричество, и я вскрикиваю от ощущения.

— Тебе нравится? — Спрашивает он, глядя на меня сверху, и на его лице появляется дьявольская ухмылка.

Я киваю и прикусываю губу.

— Мне нравится, — удается мне выдохнуть.

Его улыбка становится дикой.

— Хорошо, потому что я хочу, чтобы ты наслаждалась каждым моментом этого.

Его палец движется внутри меня быстрее, а язык — сильнее. Волна удовольствия проходит через меня, обжигая мои вены. Напряжение нарастает в моем животе, и я чувствую, что вот-вот взорвусь.

— Маркус… — Я крепче сжимаю его волосы, откидываю голову назад, закрывая глаза от нахлынувшего удовольствия. — Мне кажется, я… я собираюсь…

Из моего горла вырывается стон, тело дергается и бьется в конвульсиях, когда наступает оргазм. Облако сладких ощущений окружает меня, и я словно парю.

Маркус забирается на меня сверху. Хищно впиваясь в мои губы, он дает мне попробовать на вкус мой собственный оргазм. Он снова вводит в меня свой член, и его толчки становятся еще более яростными, чем раньше. Я обхватываю его ногами, выгибаю бедра, чтобы он вошел глубже.

Он хрипит, когда кончает, и наполняет меня своим семенем, а затем рушится на меня сверху, его лоб упирается в мой, глаза глубоко смотрят в меня.

— Это был лучший секс в моей жизни, amore.

Я вдруг начинаю стесняться и закрываю глаза. Я не знаю, что ответить.

Мы остаемся так на мгновение, слушая биение сердец друг друга, прежде чем он скатывается с меня, увлекая за собой, так что теперь я лежу на нем сверху.

— Ты действительно пригласила меня, чтобы поговорить о пропавших грузах и Катерине? — Он проводит пальцем по моему позвоночнику. — Или ты заманила меня сюда, потому что я тебе нужен?

На моих губах появляется виноватая улыбка. Честно говоря, я не нашла никаких новых улик в деле об убийствах в Адской кухне, по крайней мере, ничего такого, о чем бы он уже не знал. Я просто сложила два и два из того, что Маркус рассказал в последний раз, и использовала это как предлог, чтобы пригласить его к себе.

Мои вечера всегда скучны, когда со мной нет моей сестры и лучшей подруги. Иногда я листаю папки с делами, ругаясь на преступников за то, что они такие бессердечные монстры, и надеясь на искру вдохновения. В другие ночи я просто прихожу домой, быстро принимаю душ и засыпаю еще до того, как успеваю поужинать.

Сегодняшний вечер не был похож ни на один из этих. Впервые я пришла домой, нуждаясь в ком-то, кто не был моей сестрой или лучшей подругой. Я не видела Маркуса несколько дней и знаю, что это странно, но я скучала по нему. Приняв душ и запихнув в горло полную миску фруктов, я написала ему сообщение.

Его член глубоко внутри меня — это не то, о чем я мечтала, но не могу отрицать, что это было совершенно не то.

Я не уверена, что означает сегодняшний вечер и означает ли он вообще что-нибудь, учитывая его репутацию. Я представляю, что у такого мужчины, как он, сотни женщин, готовых раздвинуть для него ноги, так что я ничего не жду.

Я отказываюсь быть уязвимой несмотря на то, что в моей груди нарастает тоска.

Верно. Это был просто секс, ничего больше.

Прочистив горло, я отвечаю:

— Признаюсь, мне нужна была компания. Я постоянно вижу Джоша и Тейлора на работе, и видеть их еще и дома было бы кошмаром.

— У тебя нет других друзей?

Мой инстинкт детектива не позволяет мне открыться ему в том, что касается моей сестры и лучшей подруги. Но моя уязвимость как женщины, находящейся под воздействием гормонов оргазма, сейчас под контролем.

— У меня есть младшая сестра и лучшая подруга. Других друзей нет.

Он проводит рукой по моей спине, его прикосновение становится мягким, и по моему телу пробегают мурашки.

— Ты можешь писать мне, когда я тебе понадоблюсь.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на него.

— Как другу?

— Другу? — Он фыркает, ласково поглаживая мои волосы. — Мы не друзья, милая. Ты моя.

— Как именно? Твоя шлюха? Собственность?

— Ты просто моя.

Я сдерживаю улыбку. Я его.

— Ты знаешь, что я не собственность, на которую ты можешь претендовать только потому, что хочешь.

Он откидывает мои волосы за ухо и целует меня в макушку. Этот жест так мил, что у меня в животе порхают бабочки.

Боже, Джейн. Возьми себя в руки, девочка.

Я пытаюсь поспать как можно дольше, но солнечный свет, бьющий в веки, не дает мне этого сделать. Такое ощущение, что я смотрю прямо на солнце с закрытыми глазами.

Пытаясь отвернуться от яркого света, я натыкаюсь на что-то твердое и теплое.

Мои глаза распахиваются и расширяются от пронзительного взгляда голубых глаз, смотрящих на меня. Они напряженные, но в то же время наполнены теплом и мягкостью.

Черт. Я совсем забыла, что Маркус остался прошлой ночью. Мои щеки пылают, и я проклинаю свою бледную кожу. Вчера у меня была лучшая ночь в жизни, а потом я заснула с мужчиной.

Когда много лет назад я поступила на службу в полицию, это было сделано с одной целью — я поднимаюсь по карьерной лестнице, пока не получу полномочия должным образом расследовать убийство моего отца.

Свидания и секс всегда были на втором плане, не настолько важные, чтобы сбить меня с курса. Игрушка, спрятанная в ящике рядом с моей кроватью, всегда была достаточна для удовлетворения любых моих потребностей.

Но теперь я знаю, что лучше.

Вибратор — ничто по сравнению с настоящим сексом. Мой вибратор не может шептать мне на ухо грязные слова или вызывать дрожь по позвоночнику легкими прикосновениями.

А вот Маркус может.

Хотя какая-то часть меня хочет пожалеть о том, что я занялась сексом с Маркусом, я решила этого не делать. Меня тянет к нему с той самой ночи, когда мы впервые встретились, я даже прикасалась к себе однажды ночью, думая о нем, и я бы сделала это снова.

— Доброе утро, солнышко, — говорит он с яркой улыбкой.

Он прекрасен. Он совсем не похож на жестокого, красивого, злого бога, каким он всегда выглядит. Я закатываю глаза, притворяясь, что моя грудь не трепещет от того, что он назвал меня солнышком.

— Солнышко? Серьезно? — От его ухмылки у меня перехватывает дыхание. — В одну минуту ты назвал меня птичкой, потом аморе, а теперь солнышко? Выбери для себя уже что-нибудь, — дразню я.

Обхватив меня руками, он притягивает меня к себе. От его тела исходит тепло, и мне хочется раствориться в нем.

— Ты моя, милая. Только моя. Я буду называть тебя любым сладким именем, каким захочу.

Я снова краснею. Мне не нравится, что я краснею, как подросток, черт бы побрал мою бледную кожу, но я ничего не могу с собой поделать.

— Тебе разрешено называть меня так, только когда мы наедине.

Он опускает глаза, заправляя мои волосы за ухо.

— Я не играю по правилам, милая.

— Странно. Ты играешь по правилам мафии, не так ли?

— В мафии ты либо делаешь все по правилам, либо умираешь. Мой брат дал мне возможность уйти после смерти наших родителей.

— Но?

— Наш младший брат ненавидит мафию. Я не мог оставить Доминика одного. Я вырос в этом мире, правила — мой образ жизни. Они впитались в мои вены.

В его глазах есть грусть, но этого недостаточно, чтобы я сделала вывод, что он ненавидит эту жизнь и ушел бы, если бы ему дали такую возможность. Этого также недостаточно, чтобы считать его хорошим человеком. Я провела исследование мафии, прочитала о ней все, что могла, и знаю одно: хороших парней в мафии нет.

Маркус — не исключение, и мне нужно постоянно напоминать себе об этом. Он такой же кровожадный монстр, как и все остальные, и мне все равно придется однажды надеть на него наручники, когда мне больше не понадобится его помощь.

Мое сердце бьется чуть быстрее. Я знаю, что однажды мне придется арестовать его, и, возможно, меня повысят в должности за то, что я уничтожила одну из самых известных преступных семей. Но это также приблизит меня к убийце моего отца.

Это все, чего я хочу, верно? Так почему же мое сердце разрывается от осознания того, что однажды я предам его?

Разговор портит мне настроение. Я радуюсь, когда в животе урчит, а Маркус хихикает.

— Как насчет того, чтобы пойти позавтракать? — Он поднимается с дивана и начинает одеваться. — Что бы ты хотела съесть?

— А что у тебя есть? — Шучу я.

Он улыбается, затягивая штаны до пояса.

— Я не завтракаю, но я буду есть все, что ты захочешь. Мы можем заказать еду, если хочешь или пойти куда-нибудь поесть.

Я качаю головой.

— Это неромантично. Большинство мужчин предложили бы приготовить завтрак.

— О моих кулинарных способностях нечего и говорить, солнышко, — усмехается Маркус. Но я обещаю, что заглажу свою вину, заказав лучший завтрак в городе. Блинчики, вафли, яйца — все, что душа пожелает.

— В книгах мафиози обычно хорошо готовят. — Я вздыхаю, накручивая волосы на палец. — Я немного разочарована.

— Реальность в основном отличается от вымысла, amore. Есть много вещей, которые я научился делать с помощью ножа, но нарезка лука не входит в их число.

Он поднимает с пола рубашку, и я замечаю шрам на левой стороне его торса. Спрашивать бесполезно, поскольку я и так догадываюсь, как он появился, но все равно испытываю искушение.

Я показываю на шрам.

— Откуда он у тебя?

Он прослеживает направление моего вытянутого пальца к своей груди. Затем он вздыхает, как будто хочет отмахнуться от моего вопроса.

— Получил в драке много лет назад.

— Это шрам от пули, Маркус. Не от ножа или укуса. С кем бы ты ни дрался, я думаю, они хотели тебя убить.

Он пожимает плечами.

— Может, и так. Ты идешь на завтрак или как?

Я чувствую, что он не хочет обсуждать шрам от пули или тот факт, что его чуть не убили, учитывая, как он избегает этой темы, поэтому я не настаиваю на продолжении. Хотя любопытство все еще бурлит во мне, но я подниму эту тему в другой раз.

— Ладно, ты прощен за то, что не являешься экстраординарным поваром на завтрак, — поддразниваю я, благодарная за улыбку, мелькнувшую на его лице.

Когда он разглаживает рубашку, прежде чем застегнуть ее, я не могу не заметить, как под его кожей напрягаются мышцы. Он весь в мускулах и упругой плоти. Наверняка он тренируется не менее пяти раз в неделю.

Парни из полиции тренируются не менее трех раз в неделю. Тейлор делает еще один шаг вперед и занимается шесть раз, и я пару раз видела его без рубашки, но он не сравнится с Маркусом. И мое тело реагирует на обнаженную грудь и торс Тейлора совсем не так, как на Маркуса. Несмотря на то, что я знаю об опасностях, связанных с этим мужчиной, я не могу отрицать влечение и тягу к нему, а прошлая ночь окончательно поставила точку.

Я не знаю, вижу ли я в нем что-то большее, чем парня с красивым лицом, горячим телом и членом, который я готова умереть, чтобы снова почувствовать в себе. Это сложная смесь эмоций: обязанность добиться справедливости за смерть отца и необъяснимая связь с Маркусом, который может быть связан с его убийцей.

— Итак, что вы предпочитаете сегодня, детектив? — Маркус ухмыляется, игриво подмигивая мне, пока надевает пиджак.

— Хм, удивительно, — отвечаю я, стараясь сохранить легкость несмотря на то, что отчасти обижена его пренебрежительным отношением.

Я встаю. Я все еще голая, и то, как его глаза ласкают мое тело, заставляет меня стесняться еще больше, чем следовало бы. Он смотрит на меня, как голодный человек, готовый съесть лежащую перед ним еду, и я не против, если честно.

Прошлая ночь была просто умопомрачительной, и я могу только представить, каким будет секс с Маркусом снова.

— Я переоденусь, и мы сможем пойти позавтракать.

Он кивает головой, и я убегаю в свою спальню. Здесь почти безжизненно. Белые стены, белые прикроватные тумбочки по обе стороны от моей кровати бежевого цвета. Единственный цвет здесь это большая книжная полка, которая тянется от одного конца стены до другого. У меня нет диагноза ОКР, но каждая книга расставлена в соответствии с цветом и жанром.

Несмотря на то, что я детектив, криминал не является моим любимым жанром. Я предпочитаю читать пошлые современные романы, от которых у меня подгибаются пальцы на ногах. Это единственная передышка от боли, которая пронзает меня с каждым вдохом.

Боли от потери отца.

Несколько минут спустя мои волосы зачесаны назад, а пряди ниспадают на спину. На мне джинсы-карго кислотного цвета и белый свитер. Я распыляю духи и наношу клубничный блеск для губ, прежде чем вернуться в гостиную.

Маркус поднимает глаза от своего телефона, когда я вхожу. Он не улыбается, но в его глазах есть блеск.

— Готова?

Я киваю.

— Готова.

Мы выходим в бодрый утренний воздух, город медленно оживает. Маркус идет впереди, его уверенная походка соответствует его непринужденной манере поведения. Легкий ветерок ерошит его аккуратно подстриженную гриву. Он похож на модель с подиума, когда щурит глаза от ветра. Несмотря на противоречивые эмоции, бурлящие во мне, я не могу отрицать, что эти мимолетные моменты с Маркусом — самые приятные за долгое время. Когда я с ним, все остальное перестает существовать, и я обретаю полный покой.

— Вот мы и пришли, — объявляет Маркус, жестом указывая в сторону уютного кафе для завтрака. Запах свежесваренного кофе и теплой выпечки витает в воздухе, на мгновение отвлекая меня от сложных эмоций.

Хороший завтрак — это все, что мне нужно, чтобы поднять настроение.

Мы занимаем столик недалеко от окна. Подходит бариста, и я заказываю латте и два круассана. Маркус заказывает то же самое, что и я, и бариста уходит готовить наш заказ.

— Итак, amore. Расскажи мне о себе.

Я складываю руки и откидываюсь на спинку кресла.

— Зачем?

— Мне любопытно.

— Ты уже знаешь, как меня зовут и что я детектив. Ты также знаешь, что у меня есть сестра и лучшая подруга. Что еще ты хотел бы узнать?

— Почему ты решила стать детективом?

Я пожевала внутреннюю сторону щеки. Неважно, что прошлой ночью у нас с Маркусом был взрывной секс. Он все еще плохой парень, а я коп. Я должна быть осторожна, чтобы не выдать себя слишком сильно. Я пожимаю плечами.

— Я выросла с желанием надевать наручники на таких, как ты.

Он хихикает, прикрывая рот рукой.

— Ты милая, ты знаешь об этом?

Мои щеки пылают, и я с трудом пытаюсь дышать.

— Прекрати.

Он наклоняется вперед. От него пахнет мускусом и корицей.

— Что прекратить?

— Дразнить меня. Ты заставляешь меня краснеть.

— Мне нравится, когда ты краснеешь. — Он подмигивает мне, и я вздрагиваю. — Итак, вернемся к нашему разговору. Расскажи мне настоящую причину, по которой ты решила стать полицейским.

Мои руки вспотели, я засунула их между бедер и сглотнула.

— Я уже говорила тебе. Не моя вина, если ты мне не веришь.

Он смотрит на мое лицо, выражение его лица пустое. Я не могу сказать, о чем он думает. Верит ли он мне? Подозревает ли он меня?

Чушь. У него нет причин не верить мне.

— Большинство копов, которых я знаю, выбирают эту работу, потому что это семейное. Или чтобы отомстить. — В его голосе звучит нотка чего-то, что я не могу определить.

На моем лбу выступили капельки пота. Такое ощущение, что я нахожусь в комнате для допросов.

— Я восхищаюсь тем, что ты стала полицейским просто из-за своей страсти.

Я вижу, как бариста направляется к нашему столику с подносом. Я делаю глубокий облегченный вдох и вздыхаю. Он ставит наш завтрак на стол и уходит. Подняв свой латте, я делаю глоток. Я хмыкаю, когда насыщенный вкус кофе со сливками приятно поражает мои вкусовые рецепторы. Я не замечаю, что Маркус смотрит на меня, пока не опускаю чашку.

— Что?

— Ты прекрасна.

Я кашляю, поперхнувшись кофе и ударив себя в грудь. Не могу поверить, что он так случайно говорит самые глупые вещи.

— Ты так думаешь? — Отвечаю я. Он слишком часто видел, как я краснею, и я не могу снова сделать это в его присутствии.

— Никто никогда не говорил тебе этого?

Я откусываю от круассана и стону. Он такой вкусный, а я так голодна, что сейчас что угодно покажется вкусным. Я стараюсь говорить беззаботно.

— Мои зеркала говорят мне это каждое утро.

Он открывает рот. Мне все равно, что он скажет дальше. Это будет что-то дерзкое. Мне нужно сменить тему.

— Полиция у тебя на хвосте, и Тейлор не будет с тобой церемониться, раз я больше не веду это дело.

Потянувшись за кофе, он отпивает из чашки. Он не хмыкает и не дает ни малейшего намека на то, что горячий напиток поразил его вкусовые рецепторы так же, как и мои.

А чего я ожидала? Он — часть мафии. Виски, смешанное с человеческой кровью, скорее всего, является его фирменным блюдом на завтрак.

— Ничего.

— Что значит ничего?

Я откусываю от круассана.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Убил его? У меня нет проблем с этим, учитывая то, как они с все с тобой обходятся.

— А стоило бы. — Головы поворачиваются к нашему столику, и я понимаю, что кричу. Я понижаю голос, заставляя сжатые кулаки расслабиться. — Обидишь моих коллег, и я отправлю твою задницу в тюрьму.

Он смеется.

— Угадай, кто окажется в тюрьме вместе со мной?

Я закатываю глаза.

Мы заканчиваем завтрак, и Маркус отвозит меня в мою квартиру.

— Я позвоню тебе позже.

— Не звони мне, — говорю я ему, открывая дверь и выскальзывая из машины. — И еще одно: расскажи кому-нибудь о прошлой ночи, и я тебя убью.

Он сужает на меня глаза и оскаливается в однобокой улыбке.

— Тебе нравится доминировать. Это нормально, если только я буду главным в спальне.

Я не успеваю придумать, что ответить, как он закрывает окно и уезжает. Я ошарашено смотрю ему вслед.

Черт. Он действительно говорит самые глупые вещи.

Я прикладываю тыльные стороны ладоней к щекам, чувствуя, как они горячи. Я не могу перестать краснеть. Развернувшись, я направляюсь к входу в здание, но тут в джинсовых брюках пищит мой телефон. Я достаю телефон и разблокирую экран. Пришло сообщение с незнакомого номера.

Я задыхаюсь, когда открываю сообщение. В нем не так много написано, но от того, что в нем есть, волосы на затылке встают дыбом.

Незнакомый номер: Как прошла твоя ночь, детектив Салливан. Я ОЧЕНЬ РЕВНИВ, НО МНЕ БЫЛО ПРИЯТНО ДРОЧИТЬ НА ТВОИ КРИКИ.

Затем появляется еще одно, прежде чем я успеваю дочитать предыдущие:

Незнакомый номер: ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ СЕМЬИ РОМАНО ИЛИ УМРИ! Я СЛЕЖУ ЗА ТОБОЙ.

Я задыхаюсь и падаю на колени. Руки не перестают дрожать, а в груди все сжалось. Куда делся весь кислород?

Я не могу дышать.

Кто-то наблюдает за мной. Кто-то знает, что прошлой ночью я была с Маркусом в своей квартире. И я понятия не имею, кто это.

Сжимая грудь, я пытаюсь сделать глубокий вдох, но ничего не получается. За закрытыми глазами мерцают звезды, и мне кажется, что я сейчас потеряю сознание.

Кто-то преследует меня.