В погоне за талисманом

24. Стоунхендж

В город они приехали уже ночью. Чтобы не плутать, они поехали в ту же гостиницу, где останавливались и раньше. По странному стечению обстоятельств их прежние номера оказались свободными, и их поселили туда же. Все так устали, что сразу же отправились спать. Рано утром к ребятам зашла горничная и передала им конверт. В нем лежала записка от профессора, что он ушел заниматься оформлением документов. Кроме того, там же находились деньги для мальчиков — на еду и карманные расходы. Генка и Борька спустились в ресторан и позавтракали. Потом они пошли побродить по Лондону. Они еще раз попытались отыскать антикварную лавку Роберта, но тщетно. К обеду погода испортилась, пошел дождь. Сначала он мелко крапал, потом перешел в монотонный серый ливень. Мальчишки промокли насквозь, пока добирались до гостиницы. Когда они зашли в фойе, их уже поджидал Адольф Руфимович.

— Вы похожи на двух мокрых куриц, — заметил он. — Идите, переодевайтесь и спускайтесь в ресторан, я пока закажу обед.

Ребята быстро переоделись и присоединились к профессору.

— На м повезло, — сказа л Шварц. — Я случайно встретил своего давнего коллегу, который помог все оформить. После обеда мы выезжаем в Солсбери, а оттуда к Стоунхенджу. Не знаю, как у нас пойдут дела, но на всякий случай нужно предусмотреть там ночевку.

— А мы еще вернемся в Лондон? — спросил Генка.

— Это зависит от того, что мы найдем… Если вообще что-то найдем. Поэтому быстро доедайте обед и идите собирать вещи. Через полтора часа у нас с вами автобус.

Борис и Генка принялись оперативно поглощать пищу. Также они заказали с собой в дорогу по большому гамбургеру и по бутылке холодного чая. Профессор за все рассчитался, и они отправились сдавать номера. Через пятнадцать минут наши герои вышли на улицу, взяли такси и отправились на автовокзал. Они едва успели к отходу автобуса. Водитель что-то недовольно проворчал в их сторону, но потом все пошло нормально. До Солсбери доехали очень быстро, примерно за час с небольшим. Здесь Адольф Руфимович узнал, где находится прокат автомобилей, и на пару суток взял «Форд». Сам он уселся за руль, а мальчишки устроились на заднем сидении.

— А почему мы сразу в Лондоне не взяли машину напрокат? — поинтересовался Генка.

— Потому что от Лондона ехать намного дальше, а я давно не сидел за рулем, — ответил Адольф Руфимович.

Наконец наши путешественники выехали к Стоунхенджу. Добрались они до него примерно часов в семь вечера. Поскольку припарковаться было негде, профессор оставил машину на шоссе и отправился к оцеплению вокруг монумента со всеми своими бумагами. А Борька и Генка принялись глазеть на великолепное сооружение. Несмотря на вечерний час, народу было очень много. Здесь были и туристические группы, и зеваки, которые приехали «своим ходом». Близко к камням никого не подпускали.

— Теперь я понимаю, что имел в виду Шварц, когда сказал, что нас на пушечный выстрел не подпустят, — заметил Борька.

— Да уж… Неужели и ночью здесь творится то же самое? — изумленно пробубнил Генка.

Чуть позже подошел профессор Шварц. Он был явно чем-то недоволен.

— Вот что, молодые люди, — сказал он, — к камням нас не подпустят, пока не схлынет народ. А это может произойти только ночью. Так что я правильно подумал о ночевке здесь. Более того, на территории памятника нельзя вести никаких раскопок, а они нам могут потребоваться…

— Не переживайте, Адольф Руфимович, вот подойдем к камням и решим, что дальше делать, — произнес Борис.

— Я никогда не переживаю! — стрельнув в мальчишку глазами, заметил профессор. — Сейчас пристрою машину на стоянку, а потом через тоннель мы подойдем ближе к Стоунхенджу.

Шварц, осторожно маневрируя, вклинился на стоянку. Затем наши путешественники закрыли автомобиль и отправились к камням. Там, вместе с одной из туристических групп, они послушали историю создания этого сооружения. Также им представили две легенды, в одной из которых упоминался «пяточный камень». Рассказывая её, гид все время указывала на отдельно стоящий каменный столб.

— Так вон он, «пяточный камень», — указал Борис, — особняком стоит.

— Что ж, может, это и к лучшему, — заметил Генка. — Не перепутаешь!

Время тянулось очень медленно. Солнце уже зашло, а поток народа не иссякал. Наконец, часам к двум ночи, осталось только человек пять туристов. Адольф Руфимович еще раз подошел к охране и о чем-то с ними переговорил. Затем он махнул рукой Генке и Борису, чтобы они следовали за ним. Они прошли через ограждение и подошли к камням. Освещение отключили, поэтому мальчишки очень порадовались тому, что прихватили с собой фонарики. Они отыскали «пяточный камень» и подошли к нему.

— Давайте, профессор, не тяните! — сказал Борис. — Вставайте к нему спиной и отсчитывайте шестнадцать шагов.

— Не торопись, Борис! Значит, так… Закат был в той стороне, получается, отсчитывать шаги я должен в том же направлении, — стал рассуждать Адольф Руфимович.

Он уже собрался идти, и вдруг…

— Здравствуйте, меня зовут Мишель! — раздался за их спинами женский голос.

К ним подошла молодая женщина в форме.

— Я состою в организации, которая следит за тем, чтобы памятнику не был нанесен урон. Я буду присутствовать при ваших исследованиях.

Профессор поморщился, но кивнул. Все равно выбора не было.

— Я профессор истории доктор Шварц. А это мои ученики: Геннадий и Борис! — сказал он.

Мишель пожала руки всем троим и спросила:

— Так что же вы исследуете или ищете, доктор? Ведь здесь все давным-давно изучено!

— Дело в том, что нам в руки совершенно случайно попала записка восемнадцатого века. Борис, покажи Мишель записку, пожалуйста!

Борька достал из кармашка рюкзака сложенный листок и передал его Мишель. Та развернула его и внимательно прочитала.

— Это действительно староанглийский язык, — сказала она. — И очень интересный смысл… Здесь говорится о камне, на котором босоногий монах оставил свой след.

— Да, речь, как вы понимаете, идет о «пяточном камне», — заметил профессор Шварц.

— Судя по языку, на котором написана записка, — продолжила Мишель, — она явно была составлена ранее 1771 года.

— А что произошло в 1771 году? — поинтересовался Генка.

— В 1771 году название «пяточный камень» получил ныне всем известный отдельно стоящий столб из сарсена. Именно тот, у которого мы сейчас с вами и находимся. На нем, как вы видите, никаких следов нет. А до 1771 года «пяточным камнем» назывался совсем другой камень, камень № 14. В нем действительно есть углубление, и, видимо, легенда о босоногом монахе относится к нему.

Адольф Руфимович и мальчишки молча уставились на Мишель. Повисла пауза.

— Господи, как я мог об этом забыть?! — наконец, пробормотал Шварц. — Благодарю, Мишель! Это Провидение нам послало вас! Иначе мы бы изначально пошли по ложному пути.

— Перестаньте, — улыбнулась Мишель, — но пойдемте, мне уже и самой стало интересно, что же там может быть?

Она провела наших путешественников вдоль камней и остановилась у одного.

— Вот это камень № 14. А вот и углубление от «пятки монаха».

Она показала на довольно глубокое отверстие. Затем она обратилась к профессору Шварцу:

— Теперь становитесь и отсчитывайте шестнадцать шагов на закат солнца. Это в ту сторону.

Адольф Руфимович послушно проделал все, что ему сказала Мишель. Он отсчитал шестнадцать шагов и остановился.

— Запомните место, — крикнула ему Мишель.

— Теперь ты отсчитай шестнадцать шагов, — обратилась она к Генке.

— Зачем?

— Между шагами взрослого мужчины и шагами ребенка или женщины есть разница. Скорее всего, то, что вы ищете, и будет находиться в этом промежутке.

Генка кивнул и тоже отсчитал шестнадцать шагов. Действительно, его шаги оказались несколько короче, чем шаги профессора.

— Вот видите, какова разница?! Ведь мы с вами не знаем, кто отмерял шаги, когда писал эту записку. Так что придется искать во всем этом промежутке.

— Но я здесь ничего не вижу, — сказал Генка. — Просто голая земля.

— Неужели ты думаешь, что если бы что-то лежало на поверхности, оно бы сохранилось до наших дней? — усмехнулась Мишель. — Придется копать!

— Но ведь раскопки запрещены, — заметил Адольф Руфимович.

— А кто вам сказал, что будут раскопки? — удивленно спросила Мишель. — К утру ничего не должно быть заметно. А так… Под мою ответственность!

— Вы — потрясающая женщина! — только и сказал профессор.

— Прежде всего я ученый, — парировала Мишель. — Но время не ждет, приступим. У вас лопаты-то есть?

— Я прихватил с собой одну, саперную. Так, на всякий случай… — сказал Адольф Руфимович.

Он расстегнул сюртук и достал небольшую складную лопатку, пристегнутую изнутри к поле сюртука.

— Да, такой много не накопаешь! — протянула Мишель. — Но выбора у нас нет. Приступайте!

Как-то незаметно она начала командовать, а все остальные стали безропотно выполнять ее приказы. Шварц собрал лопатку и принялся копать в прямоугольнике, очерченном Мишель на земле. Генка и Борис усиленно освещали всю зону фонарями. Через десять минут Адольф Руфимович передал лопату Борису, а тот, минут через пятнадцать, Генке. Затем Шварц снова сменил мальчишек.

Он копал еще в течение десяти минут. Получилась уже довольно большая яма, глубиной около метра. Но пока ничего примечательного не попалось. Мишель начала заметно нервничать.

— Неужели я ошиблась, — сказал она, наконец. — Неужели искать нужно было все-таки у нынешнего «пяточного камня»?!

И в этот момент лопата профессора уперлась во что-то твердое.

— Что там?! — воскликнули в один голос Борька и Генка.

— Да ничего особенного, — произнес профессор. — Камень какой-то!

Он поддел его лопатой и выкинул наружу. Мишель подошла и взяла камень в руки. Она отчистила его от земли и произнесла:

— Боже мой! Борис, посвети мне, пожалуйста!

Борька приблизился к женщине и осветил камень фонарем.

— Это идол! — в один голос воскликнули они.

— Как идол? — не поверил профессор Шварц.

Он вылез из ямы и поспешил к Мишель и Борису. Генка уже успел к ним присоединиться.

— Смотрите, — сказала Мишель, — этот идол сделан из куска песчаника. С первого взгляда он действительно похож на простой камень. Но разве у простого камня могут быть глаза, рот и нос? Вглядитесь!

Адольф Руфимович аккуратно взял камень в руки и принялся его разглядывать.

— Действительно, это идол, — сделал он свое заключение. — И он весьма похож на знаменитых каменных идолов с острова Пасхи, но только небольшого размера.

— Я думаю, это как раз то, что мы искали, — уверенно заявил Борька. — Нужно как следует его изучить.

— Что ж, при таких обстоятельствах я просто не в праве вас отпустить, — заметила Мишель. — Кроме того, мне и самой ужасно любопытно узнать, что же это за реликвия. Поэтому я приглашаю вас к себе в гости. Живу я недалеко, в Солсбери.

Профессор и мальчишки поняли, что возражать бесполезно. Поэтому они быстро закопали яму и как следует утрамбовали землю. После чего в сопровождении Мишель наши герои отправились на стоянку автомобилей.

— У меня своя машина, — сказал Мишель. — Езжайте за мной!

Она села в «Рено» не очень новой модели и тронулась с места. Адольф Руфимович на своем «Форде» поспешил следом. До Солсбери они добрались очень быстро. Мишель свернула на тихую улочку и припарковалась недалеко от симпатичного двухэтажного дома. Профессор остановился рядом. Женщина вышла из машины и жестом пригласила всех в дом. Внутри оказалось весьма уютно. Посмотрев на мальчишек, Мишель улыбнулась и сказала:

— Уже очень поздно. Я постелю вам в комнате для гостей. А вам, — обратилась она к Адольфу Руфимовичу, — в гостиной. А с утра мы продолжим изучать нашу находку.

Все чертовски устали, поэтому согласились без лишних слов. Но прежде всего Мишель провела всех на кухню и напоила чаем, после чего приготовила постели. Перед сном профессор отправился в ванную комнату, а мальчишки сразу же завалились спать.