«Если ты читаешь это письмо и еще жив, значит ты — Посвященный! Иначе тебя бы постигла кара заклятия, наложенного на эту бумагу…»
— Надо же, — поежился Борька и на всякий случай посмотрел в зеркало.
Из отражения на него глянул вполне нормальный и здоровый мальчишка, разве что слегка подуставший.
— Ну, заметных следов действия заклятия не видно, значит, я — Посвященный! — сам себя успокоил Борис и продолжил чтение.
«Мой Господин!
Тебя приветствует Милдред из рода Гринбольда! Мне досталась сложная задача объяснения тебе твоего предназначения. Грядут смутные времена. Тьма займет три четверти пространства и времени. Но в твоих силах предотвратить хаос. Ты один вне времени и пространства. Ты не принадлежишь ни Свету, ни Тьме. В твоей власти принимать решения. Если ты встанешь на сторону Тьмы, уйдут все светлые начинания, если на сторону Света, уйдет все темное. Но ведь без тьмы не бывает света, а без света — тьмы. Будь беспристрастен! В твоих силах поддержать равновесие. Будь мудр, и ответы сами найдут тебя. В твоей борьбе тебе поможет Талисман. Ты — Следующий его обладатель. Путь к Талисману долог и опасен. Начни искать его от Святилища Всех Тайн. Будь наблюдателен. Твоя сила с тобой, но обладать ею ты сможешь, когда в тебе будет не человек, но Следующий!»
На этом письмо заканчивалось. Внизу стояла подпись.
— Несколько коряво, но довольно понятно, — сказал вслух Борька. — Все отлично! Я — Следующий. Я останавливаю одним взглядом планеты, а одним выдохом сметаю с лица земли горы.
Он еще раз посмотрел на себя в зеркало. Его растрепанный вид совсем не вязался с обращением «Господин» и громким званием «Следующий». Борька улыбнулся. Он попытался сохранить серьезность, но предательская улыбка расползалась все шире и шире. Наконец парнишка не выдержал и расхохотался. Он смеялся, как никогда в жизни. Любая мысль о том, что он великий ученый и маг, вызывала у него очередной приступ хохота. Наконец, слегка успокоившись, Борис принялся обдумывать сложившуюся ситуацию.
«Ладно, — думал мальчуган, — может, они ошибаются».
При этом он понятия не имел, кто такие «они».
«Но, — продолжал размышлять он, — в Институт с Леной мне все равно ехать надо. Придется, видимо, смириться с тем, что меня все считают каким-то там „Следующим“. Может быть, это даже поможет мне решить проблему с нахождением Талисмана. А там, глядишь, и до Творца Темного Мира доберемся…»
Довольный ходом своих мыслей, Борис аккуратно свернул оригинал письма и свой перевод и положил все обратно в конверт. После этого он взял в руки изумруд. Тот был большим, размером с грецкий орех, и холодным. По форме это был неправильный выпуклый пятиугольник. Все грани были идеально гладкими. Борька поднес изумруд к глазу и принялся глядеть через него в окно на улицу. Но вместо привычных деревьев, кленов и тополей, он внезапно увидел необыкновенные огромные деревья, обвитые лианами. Борька немедленно убрал изумруд от глаз и тряхнул головой. Потом он снова посмотрел через изумруд в окно, но странная картинка исчезла.
«По-моему, я сегодня слегка переутомился, — решил мальчуган. — Так что нужно немного отдохнуть».
Он спрятал изумруд и письмо обратно в рюкзак и убрал тот на антресоль. После чего свалился в постель и немедленно заснул. Проснулся он только вечером от звонка в дверь. Это приехали его родители.
— Зря не поехал, — сказала мама, — шашлык был отменный!
— А Степан Иванович хотел поговорить с тобой о твоем будущем, — продолжил отец. — Он рекомендует тебе учиться на стоматолога.
— Мне бы школу сначала закончить, — сказал Борька. — Да и ковыряться в чужих ртах я тоже особо не горю желанием.
— Конечно, деньги зарабатывать намного труднее, чем их тратить, — вспылил отец.
— Ладно, оставь его в покое, — миролюбиво сказала мама, обращаясь к отцу. — А ты, Борь, иди на кухню, я тебе привезла три палочки шашлыка, сейчас в микроволновке разогрею, и можешь поужинать.
Борька прошествовал на кухню. Продолжение разговора с отцом сулило обернуться небольшой ссорой. Поэтому парнишка предпочел отделаться молчанием. Так как шашлык действительно оказался очень вкусным, то после ужина Борис чмокнул маму в щеку и сказал:
— Ма, спасибо, все было замечательно.
— Иди уж, подхалим, — улыбнулась женщина.
Парнишка отправился в свою комнату. Но поскольку он уже выспался днем, то ночь у него прошла в раздумьях о будущем. И, естественно, свое будущее он никак не связывал со стоматологией. Утром он, как обычно, отправился в школу, встретился с Аней и Генкой, но ничего им не сказал. Это было ужасно трудно. У мальчугана так и чесался язык поделиться последними новостями. Но он помнил просьбу Лены ничего друзьям не рассказывать. День тянулся долго и нудно, впрочем, так же, как и следующий.
Ночью, перед отъездом в Институт, Борька лежал в своей кровати и размышлял, правильно ли он сделал, что никому ничего не сказал.
— Но ведь еще ничего неизвестно, — рассуждал он сам с собой, — и зачем людей попусту зря тревожить? Лена права, надо сначала поговорить с Прокопом Тихоновичем, а там… видно будет!
Успокоив свою совесть таким умозаключением, мальчишка повернулся на правый бок и заснул сном младенца.