В поисках героя. Часть вторая

Глава 13

Доктор вразвалочку подошел к Данзасу и заглянув ему в глаза, криво усмехнулся:

- Ну, давай твою игрушку.

Генрих смотрел на него невидящими глазами и, казалось, не слышал вопроса. Доктор сам обыскал Данзаса и отнял у него "Беретту".

- Куда же десантнику без оружия! - глумливо улыбаясь, сказал Павел и, покачав головой, сунул пистолет себе за пояс. - Получай, братан! - и он ударил со всей силы пудовым кулаком Генриха под дых.

Данзас упал на пол, согнувшись.

- Может добавить? - спросил Михаил Львович и пнул Генриха ногой.

- Оставьте его, доктор, - сказал Павел. - Ему уготовано нечто иное.

Доктор заглянул в широкие зрачки боевика и усмехнулся.

- Теперь ты свое получишь, - и он ударил Данзаса еще раз ногой.

- Доктор, вас давно ждут. Идите же, пора начинать, - сказал Павел.

- А этот? - спросил доктор, показывая на бездыханного Сергея.

- Об этом мы сами позаботимся. Тут вам уже нечего делать.

Доктор исчез за дверью.

- Ну, Егор, свяжи мне его. - обратился Павел к патлатому. - Но но, не так сильно, конечности только. Я хочу оставить ему хотя бы пару степеней свободы. Вот так будет хорошо. А теперь, братан, мы приступим к твоей упаковке так сказать, в последний путь. Шипе-Тотек требует жертв. Побуду помощником жреца. Егор, ты меня не слушай, а то спятишь. Кидай на каталку этот кусок мяса. Что, не можешь?

Павел подошел к Генриху и, взяв того за связанные ноги, помог Егору шмякнуть его на каталку.

- Вот и все. Ну, что ты, Егор, застыл! Повезли же его быстрее!

- А с этим что? - кивнул на недвижимого Ольховского патлатый боец.

- Пусть валяется, - нетерпеливо бросил Павел. - потом заберем.

Они вдвоем быстро толкали перед собой каталку с телом Данзаса по тускло освещенному подземному коридору, выложенному белой кафельной плиткой, источавшей холод сырого погреба.

- Куда мы едем? - тихо спросил Генрих шедшего слева Павла.

- В преисподнюю, братан. Только там скорее холодно, чем жарко.

Данзас догадался: они направлялись в морг.

***

Когда Семен вышел на больничный двор и огляделся, он сразу увидел, как на втором этаже корпуса, в котором находилась операционная, зажегся свет. Свет был стандартного бело-голубого оттенка. На всякий случай он решил обежать взглядом остальные корпуса: а вдруг еще где-нибудь горит?

Проходя совсем недалеко от приемного покоя, Семен вдруг услышал выстрел. Он бросился назад и подбежав к окну и метнулся в сторону, увидев в кабинете незнакомых ему людей. Он не мог слышать, о чем говорят в кабинете: плотно закрытые рамы пропускали только общий речевой фон, отдельных слов нельзя было понять.

Осторожно заглянув сбоку в окно, Семен увидел, как уже освобожденный пришедшими свирепый эскулап говорил что-то с усмешкой Данзасу, лежавшему на полу. Рядом стоял тот самый человек, который сидел за столом дежурного в холле. В правой руке он держал пистолет. Спиной к Семену, нагнувшись к полу, суетился еще один амбал, чем-то напомнивший стандартного грузчика с мясокомбината.

Солдат также увидел ноги лежащего на полу человека. На них были военные ботинки. "Они убили Сергея!" - подумал Семен, машинально хватаясь рукой за лацкан пиджака журналиста. Но времени на эмоции у него сейчас не было.

Елецкий осторожно достал оружие и снова заглянул в окно. Один или два выстрела ему ничего не давали, поскольку боевики стояли уже вне поля зрения. Была, конечно, возможность умереть в неравном бою, но Семен решил по иному освободить Данзаса и попытаться спасти того самого неведомого пациента.

Оглядываясь по сторонам и пригибаясь к полу, словно он находился в открытом поле под огнем вражеских батарей, Семен пробрался к лестнице и, перепрыгивая через две ступени, взлетел на второй этаж. По его расчетам выходило, что дверь в операционную, в которой горел свет, должна находиться где-то в середине коридора, как раз там, где был оборудован пост дежурного.

Внезапно из помещения, на которое он нацелился, вышел человек в белом халате и в докторской шапочке, спокойный и усталый. Он не спеша двинулся по коридору, удаляясь от Семена.

Уже открылись и закрылись двери лифта, уже ухнули двери внизу и стихли неторопливые шаги незнакомца, а Семен все стоял в туалете за приоткрытой дверью, бессильно сжимая пистолет и кусая губы.

"Неужели я струсил? Я должен был только выскочить и, сунув ствол ему в брюхо, все узнать. Он бы непременно струсил, этот доктор, и под прикрытием заложника я мог бы попытаться их освободить.. . Только и всего... Но струсил не он, а я, - горько думал Семен. - А может быть, есть другой способ?"

- Ты мне еще должен рассказать много интересного, прежде чем я расстанусь с тобой, братан - с улыбкой сказал Павел, до горла застегнувший свою куртку, когда они вошли в одно из помещений морга, на кафельных столах которого лежало четверо покойников, накрытых простынями, из-под коих выглядывали желтые пятки и задумчиво шевелящиеся на сквозняке шевелюры.

Генрих промолчал. Он искал шансы, хотя понимал, что дело его "дохлое".

- В СБУ знают все о содержимом диска. Надеюсь, у них хватит ума возбудить дело. А ведь груз сопровождаешь ты, верно? - он попытался "зацепить" боевика, но безуспешно.

Двери в морг открылись, и Павел с Егором втолкнули туда каталку с Данзасом.

- Ну, вот мы и добрались до финала, - устало сказал Павел. -Егор, - обратился он к помощнику, - закрой врата. Мы на месте.

Патлатый боевик поспешно затворил тяжелую металлическую дверь.

Павел поднялся и вышел в соседнее помещение, откуда исходил ослепительный белый свет. Через некоторое время оттуда выглянул врач, лицо которого было скрыто стерильной повязкой. Поверх повязки поблескивали очки в роговой оправе. Руки его в хирургических перчатках были подняты вверх. Данзас все же узнал его: это был Виталий Терпугов.

Через открытые двери Генрих еще увидел операционный стол с многочисленной медицинской аппаратурой вокруг и хирургическим инструментарием, нестерпимым холодом блиставшим на соседнем столике. Там же находился Михаил Львович уже с повязкой на лице. Он возился со шприцем у изголовья пациента, которого, вероятно, должны были сейчас оперировать. Данзас видел только курчавую скомканную шевелюру. Шевелюра принадлежала, похоже подростку.

Сознавая, что через пару минут все будет кончено, Данзас резко рванулся и качнулся в направлении врача, но Павел, обдав его жаркой кислятиной пота, сдавил своим могучим предплечьем ему горло так, что у Генриха перехватило дыхание и потемнело в глазах.

- Лежи, братан, не спеши, - прошипел ему на ухо бандит.

- Что вы с ним возитесь? - недовольно спросил Терпугов кого-то, вероятнее всего Павла, в операционной. -Потрошите скорее. Михаил Львович потом оформит его как невостребованного... Давайте же! Там что, столов свободных нет?

Ремни на руках и ногах крепко держали Генриха.

- Да уж, такой апофеоз нашей операции, - продолжал Терпугов, вновь появляясь перед Данзасом. - Вот вы и примете участие в ритуале, объект здесь - он указал рукой на тело на столе - тишайший и стерильнейший, словно агнец перед закланием. Кровь ягненка прольется на жертвенник и напитает нашего бога. Да-да, нашего дорогого Бумеранга. Мы дорожим нашим командиром. Он нужен нам живой и здоровый, ибо он - золотой ключ к потайной двери, за которой вечное блаженство среди богов! - Павел продолжал держать Данзаса, но уже не так сильно. - Этот невинный агнец, -Терпугов, глаза которого лихорадочно блестели, словно он загнал себе в вену пару кубиков того же "Зет-7", почти кричал, - сейчас, здесь, прольет свою кровь за нашего бога. Он отдаст ему все, что сможет, и умрет. Но прежде умрете вы, почти сорвавший нам все планы...

- Кончаем с ним! - гаркнул Михаил Львович, выходя из операционной со скальпелем в руке.

К сопротивляющемуся всем телом Данзасу подбежал еще и Егор и они вдвоем сняли его с каталки и поволокли его к свободному кафельному столу. С плохо скрываемой неприязнью посмотрев на Терпугова, Михаил Львович сказал:

- Не мог, что ли, подождать с ним?

- К нему у меня личные счеты, - с презрительной ухмылкой ответил Виталий.

Данзаса опрокинули спиной на кафельное ложе. Егор навалился ему на ноги; Павел, держал его за приподнятые руки.

Михаил Львович, уже распоровший Генриху кофту и майку скальпелем, приблизив сверкающее оружие к судорожно дергавшемуся Данзасу, замешкался, как бы размышляя, с чего начать.

К пленнику склонился и поблескивающий глазами Терпугов;

- Я закушу твоим сердцем, - шептал он. - ты будешь достойной добычей для меня.

Планы по превращению Генриха Данзаса в выпотрошенный кусок мяса нарушил мертвец у стены, со скрипом поднявшийся со смертного одра.

- Получай!

Началась стрельба беспорядочная и оглушающая. Павел гулко рухнул и упокоился на влажном цементе. Почувствовав, что руки его теперь относительно свободны, Данзас ударил сложенными кистями прямо в голову Михаилу Львовичу, завороженно смотревшему, как на соседнем столе воскресал некто, подобно мертвецу из видеоролика Юрия Лонго. Не ожидавший удара доктор выронил скальпель.

Выстрелы прекратились - неопытный стрелок расстрелял всю обойму, не особенно целясь. Генрих, оттолкнув ногами к стене патлатого боевика, свалился с кафельного ложа.

Только Михаил Львович, некогда посвятивший себя изучению человеческого содержимого, не растерялся в новой обстановке. Оставив Генриха, могучий эскулап двинулся на покойника со словами:

- Так значит, тебя не добили, падаль!

- Не дождетесь! - крикнул доктору Семен, нажимая снова на курок.

Но пистолет больше не выстрелил. Хирург, словно заранее зная об этом, спокойно шел на Семена со скальпелем в руке.

- Давай, мужик, давай! - Елецкий стал в боксерскую стойку и беря пистолет за дуло с тем, чтобы закатать им оппоненту по остриженной макушке.

Пока Данзас резал веревки на руках, пришедший в себя Егор с дьявольской улыбкой вытащил свой "Макаров" и навел его на Семена.

- Все, падла, отвоевался!

Семен опустил руки, понимая, что против этой игрушки он уже бессилен...

И Генрих, так и не успев, освободить скованные поясом от медицинского халата ноги, прыгнул вперед на Голиафа, толкая его на патлатого бойца. Бабахнуло снова.

Терпугов, маячивший в дверях все те мгновения, пока стремительно разворачивались события чудесного воскрешения из мертвых, сорвавшего ритуальную вивисекцию, юркнул в операционную и закрыл дверь изнутри.

Получив видеофайл от Данзаса, Райский закурил и расслабленно развалился в кресле. Но картинки не было. С полминуты виднелась только рябь на экране. Виктор решил, что диск следует переформатировать и поднялся, чтобы это проверить, но тут наконец появилось изображение.

- Офигеть!

Райский притих. Пленка высветила людей, делавших довольно неприятную работу.

Виктор скривился. Это было мерзко и скучно. Он прокручивал запись все дальше. Там шла зачистка какой-то деревни. Отстреливали, похоже, мирное население. В общем, картина знакомая для многих подобных вооруженных конфликтов.

Он провел ползунок видеоплеера еще дальше вперед.

До Райского сейчас дошло, что некоторых потрошили не просто так, а со смыслом...вроде как ритуал какой-то проводили.

Вот какой-то камень. Типа подставки. На нем человеческие внутренности. Они как-то причудливо расположены. Узором, странным узором. И по периметру какой-то человек в камуфляже поливает их бензином. Затем поджигает.

И, главное, остальные встретили с одобрением.четверо бойцов, взявшись за руки, встали вокруг... начали что-то петь на непонятном языке... К концу записи Виктору стало ясно, что они то ли благодарят, то ли приветствуют какое-то божество. Неясно было только, какое именно. Как неясно, кто они такие, эти люди. И никаких фамилий, никаких имен не разобрать... Кроме двух: "Виталий" и "Евгений". О Евгении бойцы говорят как о ком-то важном, командире своем, скорее всего. А вот Виталий- это, похоже, проверяющий. Не местный. Но главнее Евгения и других. Для него и снимается это видео - вот в чем дело, похоже!

Райский запустил запись по новой и сделал звук погромче.

Словно промысловик, тщательно промывающий золотоносную породу, Виктор гонял видеофайл взад-вперед, целенаправленно выбирая самые, по его мнению, важные фрагменты.

Райский припомнил дешевые фильмы ужасов категории "Б".

Нет, это не кино! - передернуло его. Запись была самая настоящая из повседневной, реальной жизни. И чего Генрих связался с такими бандитами? Ведь явно не случайно поехал туда. Значит, с какой-то целью. Для чего? Зачем?

Ближе к концу на пленке снова появилась рябь с шипением и треском. Далее темнота - и все. Райский невольно выдохнул. Поднялся с кресла. Закрыл на экране окно видеоплеера. Посмотрел, когда Генрих отправил ему эту запись.

Конечно, это все ужасно. Дерьмо конкретное. Во что ж такое Генрих влип?..

Он попытался скопировать запись на жесткий диск - не получилось. Вызвал секретаря, чтобы тот помог. Секретарь поработал некоторое время, покачал головой:

- Тут специалист нужен.

Райский задумался.

- Да уж надо постараться...

- На фиг вам, шеф, это говно? Оно вас касается?

Райский задумался. Никакой он, конечно, сейчас, не Витя Райский из "Люберов" с пятью судимостями, а респектабельный бизнесмен Виктор Иванович Гаврилов, владелец и соучредитель ряда фирм...Имеет связи в столице, в том числе в МВД, Генпрокуратуре... Что ему эта запись? Хотя он от блатных дел давным-давно отошел, и никаких проблем обращение наверх ему создать не должно было... Но на всякий случай посылать запись в органы следовало через третьих лиц, причем проверенных.

После некоторой паузы Виктор покачал головой.

- Позвони Илье Марковичу...

- Ну как знаете, - Достал телефон секретарь. - дело ваше.

Через час в кресле напротив Райского сидел его старый приятель, адвокат Илья Маркович Файнбойм, его многолетний защитник по различным уголовным делам в судах всех уровней.

-- Ну, это не слишком большая проблема, -- медленно проговорил тот, попивая кофе и слушая не слишком внятный, сбивчивый рассказ Райского.

Виктор повернулся в кресле к компьютеру:

- Желательно передать информацию конкретному человеку... Подполковнику Роману Липатову из рук в руки.

- Перешлите сейчас все необходимые материалы мне, - спокойно заявил Файнбойм. - постараюсь все устроить...

***

Когда оперативный дежурный позвонил по внутреннему, майор Трифонов оторвался от бумаг, поскреб затылок, будто задумался, хотя имя адвоката Райского Ильи Файнбойма было ему знакомо.

По пустякам Илья Маркович никогда не беспокоил майора, поэтому Трифонов быстро спустился вниз, в приемную, где с безразличным видом сидел крупный пожилой мужчина лет пятидесяти, коротко стриженый, в дорогой одежде, в очках с толстыми стеклами. В ногах у него стоял дипломат.

- Здравствуйте, Илья Маркович, - приветливо улыбаясь, майор протянул руку, дружески потряс ладонь старого знакомого.

- У меня к вам дело... Ко мне попала запись, которая может заинтересовать вас... точнее вашего коллегу Романа Липатова. Это касается событий на востоке Украины. Вот, флэшка...

Посетитель протянул ухоженную руку. На ладони лежал портативный носитель.

- А если поконкретнее...

Файнбойм неопределенно пожал плечами..

- Я посмотрел, там сцены массовых убийств. Людьми в камуфляжной форме... - Илья Маркович медленно подбирал слова. - Не наша и не украинская армия, боевики какие-то... Это вообще не мне прислали, а моему знакомому, бизнесмену Виктору Гаврилову. У него есть давний приятель, бывший майор ВДВ Генрих Данзас, который и прислал эту запись. Виктор сказал, что ваш непосредственный начальник Роман Липатов его знает. Что они вместе в свое время служили в Чечне, - витиевато излагал Файнбойм, - вот поэтому я и посчитал, что эта запись может заинтересовать Романа Никитовича... Вроде он даже ведет связанное с этими вещами дело...

- Я вас понял, Илья Маркович. - сразу вникнул в суть дела Трифонов.

Он понял, что эта запись может стать огромным шагом вперед в расследовании, поэтому с трудом поборол в себе искушение сразу взять флэшку и пулей понестись в кабинет для просмотра.

- Когда вашему знакомому прислали эту запись?

Адвокат задумался.

- Он сказал, вчера днем.

Значит, Генрих Данзас был жив еще менее суток назад...

- Хорошо, Илья Маркович, - майор сел за стол, достал из ящика специально приготовленную для таких случаев бумагу. - напишите более подробно об обстоятельствах получения видеозаписи. Возможно, в дальнейшем, если потребуется, вы дадите письменные показания. Ну процедуру вы же знаете.

- Только неофициально, - парировал опытный Файнбойм. - я всего лишь посредник...