В поисках героя. Часть вторая

Глава 21

Так прошло какое-то время... Генрих открыл глаза - его окружала темнота. Только впереди маячила полоска света внизу, под дверью. С усилием, - с каким только мог, и на какое только был способен, кряхтя, шепотом матерясь и свирепея, Данзас сумел-таки протащить к себе, вперед, сцепленные за спиной наручниками руки, прижав колени к животу, изгибаясь как опытный циркач, поближе к глазам, рыча и скуля, как захваченный капканом волк. И он не столько развязал, сколько разорвал с напряжением всех сил веревки на ногах, отбросил их с хриплым выдохом в сторону, и попытался встать...

Генрих встал, но удержался на ногах с трудом. Его ноги затекли настолько, что забыли свои привычные функции, зачем они выросли. Но это были ноги Генриха, и он должен был их заставить вспомнить. Он их массировал, бил кулаками, стучал ими об пол. И они наконец откликнулись, наполнились кровью, загудели, готовые к работе. Данзас отошел к дальней стене комнаты, сосредоточился и с разбега врезался в дверь. Дверь дрогнула, но устояла.

- Я должен, - прошептал Генрих.

И снова набросился на дверь. Бесполезно. Конечно, ему было трудно высадить ее - дверь была крепкая, несколько сантиметров в толщину, и похоже, открывалась она во внутрь, а не наружу. "Я должен", - снова сказал он себе.

Дверь подалась наконец. Во всяком случае Данзас не без удовольствия услышал, как хрустнул косяк. Он опять отошел к стене и, собираясь, прислонился к ней пульсирующим болью затылком. "Чем это, интересно, двинули меня? - подумал Генрих. - Наверное, кастетом или рукояткой пистолета. Ах, какой же молодец этот рыжий боец! Я его совершенно не заметил. Но с ним я обязательно поквитаюсь".

Он собрал всего себя в одну точку - в левом плече. Он оттолкнулся от стены. Он оттолкнулся от пола. И превратив все свое тело в кулак, рванулся к двери.

И дверь сдалась. Со звоном, стоном и треском, оторвалась она от стены и, вместе с частью косяка, с той частью, в которую входил язычок замка, повисла на наполовину выломанных петлях. Покачиваясь, как на ветру, Генрих вылетел из узилища и воткнулся головой в тот самый автомобиль "Скорой помощи". С сухим шипением разлетелось матовое стекло боковой дверцы.

За последние несколько часов что-то чересчур часто и крепко достается моей голове, подумал Данзас. Наверное потому, что лезу напролом, засмеялся, потирая лоб, Генрих. Так и понравиться может, блин! Ладно, хватит шуток. Так, теперь вперед, теперь наверх. Теперь надо было спасать мальчишку. Генрих даже не хотел думать, что эта компашка успела уже с ним сделать. Он заставил себя поверить, что с ним все в порядке.

Генрих не успел подойти к двери из гаража, как услышал какие-то выстрелы. Они, однако, раздавались не из дома, а с улицы. И еще он услышал шум автомобильных моторов и непонятные возбужденные голоса. Данзас повернул голову к гаражным воротам и неожиданно увидел, что сквозь щели пробивался яркий свет. Видимо, автомобили фарами освещали дом.

Данзас ящерицей бесшумно пополз к воротам. Он прильнул к щели между стеной и железной створкой. Свет фар, направленный прямо на дом, слепил. Тем не менее, прищурившись, Генрих разглядел кое-какие детали. Во дворе дачи стояли три машины - два "Форда" и одна "Дэу". "Возможно, это эсбэушники, - подумал Генрих, - а возможно, и нет. А если не СБУ, то кто? Местные бандиты? Приехали на разборку и перепутали дачи? Все возможно".

Возле машин сновали люди в бронежилетах. Генрих наметанным глазом различил в их руках оружие - у кого были пистолеты, а кто-то был вооружен автоматами, короткими, скорее всего, "АКС-74У", или "АШ-12". Серьезная экипировка, отметил он автоматически и опять услышал выстрелы. Теперь стреляли со стороны дачи. Люди, что были у машин, пригнулись, заметались и нырнули за автомобили, ответили несколькими короткими очередями. Но вот наконец все стихло. В напряженной тишине слышно было даже, как перешептываются те, кто спрятался за автомобилями.

Генрих выбежал из гаража, поднялся в прихожую. Свет на первом этаже был погашен. Однако он мог различить все, что находилось вокруг - мощные автомобильные фары со всех сторон освещали дачу. В саду, судя по всему, тоже стояла машина. А то и две. Крепко взялись за постояльцев дачи неизвестные. Минимум четыре авто были задействованы в этом неожиданном нападении. А значит человек двадцать противников. Это много. Но не настолько, чтобы заставить паниковать майора ВДВ. Кстати, хорошо было бы узнать кто они и их намерения.

Генрих вбежал в гостиную и тут же сухо протрещал автомат. С мелодичным звоном пули высадили стекло из окна. Данзас машинально рухнул на ковер. Рядом с его головой грохнулась огромная хрустальная люстра. Он услышал, как на втором этаже выстрелили в ответ четыре раза короткими очередями, скорее всего из "Калашникова". Кто-то там за окном заорал зверино, а потом захлебнулся своим же криком и запищал тонко и обреченно. Генрих услышал торжествующий хохот Сергея и новые выстрелы. И за окном в тот же миг поднялся шум и началась суета.

- Эй! Герой! Ползи сюда! Только без глупостей! -раздался голос сзади.

Генрих узнал бы этот голос из тысячи. Неверов!

И дошло до него, что без глупостей означает: ползти медленно к лестнице. А то - пуля. Ага, в спину. Сказал ведь, уши заложило - но спина по-прежнему чуткая. Екатерина держала его на мушке, соблюдая дистанцию, исключающую любые попытки захвата оружия.

Высоковато, не допрыгнуть. Даме сверху видно все, ты так и знай, майор!

Они стояли на лестничной площадке второго этажа, Евгений и Екатерина. С этой-то лестницы она и держала Данзаса на прицеле.

- Без глупостей! Не ясно?!

- Что ты хочешь? - выигрывая время, крикнул Генрих.

- Предлагаю заключить временный союз против полковника Дьякова.

- Это его люди по нам стреляют?

- Да. Видимо из Центра пришел приказ списать нас на "боевые потери".

Пока Данзас раздумывал, в открытое окно впорхнула граната с газом. Большая. Которая воняла и дымила. Генрих, закрыв нос и рот тряпкой, кинулся к гранате и накинул на нее одеяло, затем как следует растоптав. Сергей выстрелил ровно три раза в окно. В комнате стало темней. Червяков, судя по всему, разбил три фары. Осталось еще три. В окно влетел камень, упал на пол. Данзас метнулся к камню, склонился над ним. Камень оказался обыкновенной лимонкой. Генрих хохотнул и отшвырнул лимонку ногой в коридор и, развернувшись, прыгнул на пол.

- Ложись, Жека, мать твою! - крикнул Данзас. Громыхнул взрыв. Застучали осколки по стенам и по потолку коридора. Но вреда осколки никому не принесли - лимонка разорвалась за стеной.

Простучала автоматная очередь. И еще одна, и еще. Данзас хотел подойти к Неверову и сказать ему, чтобы он снял наконец наручники, но в тот момент в окно кто-то прыгнул, - здоровый бугай с пистолетом в руках. Евгений тотчас остановил его выстрелом. Незванный гость начал медленно оседать. Данзас услышал, как еще кто-то карабкается в окно напротив. Неверов крикнул ошалело:

- Пригнись, мать твою!

Данзас пригнулся. Евгений вытянул руки с пистолетом. Но желанного выстрела не последовало. Предательски звякнул боек. У Неверова кончились патроны. Однако он, не растерявшись, тотчас подхватил падающего бугая и загородился им. Раздались два выстрела, и две пули ввинтились в повисшее на руках Неверова неподвижное тело. Из раны, блеснув маслянисто в свете фар, вяло плеснула кровь. Неверов вырвал из руки своего импровизированного щита автомат и полоснул длинной очередью в сторону стрелявшего. Того отшвырнуло назад, будто кто очень сильный ударил его в грудь. И он упал на пол, грузно и неуклюже. Только тогда Евгений отпустил защищавшее его тело. И оно свалилось мешком ему под ноги.

Данзас поднялся и вытянув вперед руки с наручниками, подошел к Евгению.

- Так ты мне доверяешь?

Вместо ответа Неверов достал из кармана куртки ключ и отомкнул изрядно надоевшие браслеты. Данзас отшвырнул наручники куда-то вбок. Они тихо звякнули, ударившись о стену.

- Как ты выбрался оттуда, мать твою? - обильно сплюнув на лежащее под ногами тело, спросил Евгений.

- Твоя школа. - коротко ответил Генрих.

- Их много. Долго не продержимся. Надо уходить в лес. - пробормотал Неверов.

− Где ребенок?

− В комнате. Спит.

− Спит?! При такой канонаде?

− Екатерина дала ему успокоительное. Он мог бы только помешать. А то и под пули попасть. - безапелляционно заявил Неверов.

Пока Евгений перезаряжал свое оружие, Данзас поднял мальчишку и понес его к выходу из гостиной. Он спустился вниз, в гараж, завернул подростка в найденный там брезент и положил все еще не пришедшего в сознание мальчика на заднее сиденье "Скорой". Затем Генрих покинул гараж и побежал наверх, на помощь Неверову и поработать, как подобает, как давно-давно не работал, вспомнить старые навыки, и боевую выучку; хотел было уже приступить... И не добежал.

Человек свалился прямо на Генриха. Он плотно придавил Данзаса к полу. Генрих быстро спихнул с себя тело, вскочил на ноги, огляделся в поисках оружия, подобрал "АКС-74У" и только тогда взглянул на того, кто упал на него. Это был Червяков. Он был уже мертв. Одна из пуль пробила ему переносицу, ушла в мозг и оторвала часть затылочной кости. Данзас нахмурился и отвернулся. Много лет прошло с тех пор, как он почти каждый день видел такие раны. Открыв глаза, Генрих метнулся к стене и, прижимаясь к ней, добрался до разбитого выстрелами окна.

Автоматная очередь прошила стену напротив окна - враги стреляли, не особенно целясь.

Данзас почувствовал, как пот заливает ему глаза. Он смахнул влагу со лба и протер глаза. Он вообще вытер насухо все лицо - руками и рукавом кофты.

В подобных стрессовых ситуациях Генрих умел мыслить трезво, легко и очень быстро. Ему пришла в голову мысль провести вместе с Евгением какой-нибудь нехитрый отвлекающий маневр - например, с помощью автомобиля в гараже: поджечь "Скорую", бросить в нее побольше патронов и выпустить ее на всех газах из гаража в сторону врагов. Вот потеха будет. А в создавшейся неразберихе самим уходить по направлению к роще неподалеку − густые заросли надежно их спрячут.

Генрих улыбнулся своей смекалке... и тотчас насторожился. Поскольку услышал у себя над головой чьи-то шаги.

Твою мать, они уже добрались до чердака, подумал Данзас. Подняв автомат к потолку, он почти бесшумно двинулся вслед за шагами. Палить в потолок сейчас было бы бессмысленно. Насквозь пробить невозможно - слишком много дерева. Но если... если этот гаденыш ступит на люк, через который из коридора второго этажа можно попасть на чердак, он будет уязвим. Люк по виду довольно хлипкий.

Генрих стал считать шаги. Раз-два-три-четыре-пять, еще, еще и еще. Есть! Ступил! Данзас тут же выстрелил в люк короткой очередью. Человек на чердаке вскрикнул отчаянно, и Данзас услышал, как незваный гость упал, стукнувшись об пол, головой наверное.

Но и теперь Генриху не суждено было прийти на помощь к Евгению и Екатерине. Кто-то разбил окно в комнате напротив. По звуку − человек. Да, за дверью комнаты там находился человек. В доказательство скрипнул пол под его ногами. Раз, второй. Человек двигался осторожно. Но старый пол все равно скрипел. Гость не умел двигаться по скрипучему полу. Он не был профессионалом. Но этот человек наверняка был с оружием. Непрофессионал с оружием менее, конечно, опасен, чем профессионал, но оно может уравнять его с ним - вспомнил старую мудрость Данзас.

Человек подошел к двери и замер. Затих. И начал через секунду−другую потихоньку открывать дверь. Давай, дружочек, открывай. Я хочу полюбоваться выражением твоих красивых глазок, когда ты увидишь черное дуло, дружелюбно шлющее тебе приветы из ада, злорадно ухмыльнулся Генрих.

Внезапно раздался выстрел через дверь − неужели человек за дверью ощутил присутствие Данзаса через стенку? Генрих нажал на курок, пытаясь выстрелить в ответ, но оказалось, что патронник уже опустошен. Тогда Данзас очень натурально зарычал-застонал и кулем повалился на пол, затих.

Только теперь стрелявший открыл дверь. Генрих леопардом прыгнул на него и схватил бойца за автомат, находившийся у опешившего врага в руках, тут же отвел ствол в сторону и дернул автомат на себя. Оппонент держал оружие крепко и от этого рывка подался вместе с ним.

Генрих врубил бойцу локтем со всей силы в челюсть, одновременно подсекая боевику ноги. Соперник грохнулся, его оружие перекочевало к Данзасу. Генрих легко мог застрелить упавшего боевика из его же автомата, но он рефлекторно опустился на колено, профессионально схватил боевика за голову и резким движением свернул ему шейные позвонки.Отвратительно хрустнуло у бойца под затылком, и он перестал дышать.

Генрих встал с колена и шепотом выругался. Стоило, конечно, просто застрелить его, блин, а не устраивать показуху! Возможно, сработал, рефлекс - экономия патронов, как в десантных вылазках. Во время второй Чеченской Данзас неоднократно таким способом убивал людей. И его руки в этот момент сработали автоматически. Они банально опередили голову. Тем не менее ему стало противно. Генрих снова выдал матерную тираду.

Он взял "АКС74-У", вынув, проверил обойму и, порывшись в карманах убитого, достал запасной рожок и положил его в свой карман. Только потом он двинулся дальше.

Уже почти спустившись, Данзас заставил себя отрешиться от того, что произошло только что, наверху, и старался концентрироваться только на том, что ждет его впереди. Он считал, что в боевой ситуации нужно надеяться в первую очередь только на обостренные инстинкты, а отнюдь не размышлять. Инстинкт выживания должен был ему помочь. Интуиция должна была показать ему дорогу. Словно на войне. В горах он выжил именно благодаря инстинкту, а не подчинялся пресловутой логике. В эти минуты он снова находился на войне. Он упивался боем...

- Слинять хотел? - настороженно спросила Екатерина, наводя оружие.

- Хотел бы - слинял. - сухо бросил Данзас.

- Что на втором этаже? Все зачистил?

- Да. Сергей погиб, - глядя в стену, протянул Генрих. - их очень много.

Екатерина так и съехала по стене вниз. Шок - вот как это называется.

Через пару минут продолжился упорный обстрел дачи. Слева, от забора грохотнула короткая очередь. Будто ветер колыхнул задвинутые шторы. Пули образовали в них дыры. Неверов бабахнул очередью в ответ. А потом еще пальнул несколько раз из винтовки. И опять упорно простучал автомат.

Данзас провел Екатерину на кухню, сделал шаг к шкафу, подпрыгнул и разбил прикладом висящий под потолком светильник.

- Посиди тут, - сказал он. − когда успокоишься, продолжишь помогать. Теперь у нас каждый человек на счету.

Неверов пальнул еще пару раз. Тут же заголосили на той стороне - голосом, смутно напоминавшем Генриху подполковника Дьякова.

В ответ свинцовый ветер просвистел над их с Екатериной головами. Данзас резко рванул женщину вниз и упал вместе с ней. Они лежали на полу, какое-то время, неотрывно смотря в лицо друг другу.

- Что-то странное со мной происходит, - пробормотала Науменко. - раньше так хреново мне не было. Представляешь? Как бы я - вовсе не я и одновременно оболочка моя. А потом снова не я. Как ты это объяснишь?

- Думаю, шок, - пробормотал Генрих. - реакция организма.

Неверов продолжал палить, отстреливаясь из разных окон. Вставлял новый рожок в надежный "АКМ" и опять отвечал огнем нападавшим. Евгений был быстр, четок и точен. Он не суетился, стрелял точно и уверенно.

- Эти уроды приступили к штурму, падлы! - крикнул он. - Правда тактикой действий не владеют. Любители, блин. Выстрелами удается держать эту свору пока на земле. Но не уверен, что долго продержусь. Пора драпать.

Ложащиеся кучно выстрелы крошили потолок, корежили стены и мебель. Данзасу и Неверову приходилось нагибаться или вообще падать на пол. Генрих показал рукой на окно, открывавшее путь в сад, и пихнул в бок Евгения:

- Беру то окно. Потом сменишь.

Неверов молча кивнул, и они рассредоточились по условленным целям. Данзас немедленно произвел пару мелких очередей в сторону авто, и только затем стал осматривать раскинувшийся перед окном сектор сада. Фары у автомобиля Евгений, похоже, разбил выстрелами -они не горели, однако всю ситуацию портил целехонький мощный прожектор, расположенный, по-видимому, на крыше машины.

Данзас, прицелившись, пальнул по прожектору. Импровизированное солнце погасло. "Изобретатели хреновы", - пришла ему в голову мысль. Но он рано радовался. Почти сразу же после некоторой возни другой прожектор стал прочесывать ярчайшим оком пространство вокруг. Вот черт, у этих ребят прожекторов полный комплект, сплюнул Данзас и метким выстрелом в новый прожектор успешно загасил и его.

В темноте ему показалось, что что-то упало на пол поблизости. Неужели снова "Лимонка"?!

Генрих закрыл глаза и тут же усилием воли превратился в "компас".

Он смог "найти подарок" - граната лежала у кресла. Генрих ринулся к этому месту, поднял гранату и со всей силы метнул ее назад в окно. "Лимонка" взорвалась точнехонько на машине. Авто ярко вспыхнуло. Люди, стоявшие рядом, кинулись в рассыпную. Данзас дал очередью по ним из "АКС74-У". Боевики рассредоточились по зарослям.

Генрих отскочил к стене, только тогда отдышался. "Какой же фраер, - покачал головой он, - не в курсе, что "Лимонка" срабатывает не сразу, а спустя несколько секунд после того, как выдернули чеку. Или знал, но боялся задержать гранату ненадолго, от страха, что она рванет у него в руке. По причине своей торопливости получил посылку обратно... Черт возьми, я снова получаю упоение от боя!"

...Из авто вывалился человек, весь в огне. На нем горела вся одежда. В данный момент пока еще одежда. Человек с криками завертелся у машины, а потом внезапно ринулся со всех ног к дому. Он побежал по неухоженному саду и наконец врезался на скорости в дерево. Издал вопль и завалился навзничь.

- Видели? - прошептала подползшая Екатерина. - у него крупные руки, широкие плечи и мясистое лицо. Такой, знаю, будет долго гореть, кабан перекачанный. Посмотрите, у него начинают вовсю гореть волосы.

Тот человек горел и орал. И наконец перестал орать. Данзас прислонился спиной к стене. Закрыл глаза.

А Евгений продолжал вовсю палить в окно. И в его сторону тоже палили. Из всех видов оружия, которые имелись у людей напротив, - из пистолетов, винтовок и автоматов различных систем. На стенах гостиной не осталось живого места от пуль. Генрих открыл глаза и опять сплюнул.

− Уходим! - сказал Генрих Екатерине. - иначе нас всех тут перещелкают.

−А где мальчик? - вдруг спросила Екатерина.

Генриху не нравилось, как пристрастно и возбужденно спрашивала его об этом девушка. И он не решился сообщить ей, где подросток.

− Мы вместе пойдем за ним. - уклончиво ответил он.

− Где же он?

С Неверовым они столкнулись в коридоре. Он шел из гостиной.

− Уходим, - сказал Евгений.

− Уходим, - ответил Генрих.

− А где мальчишка?

−Зачем нам мальчишка?

−Его найдет полиция.

- И пусть его найдет полиция. Это даже хорошо, что его найдет полиция.

- А если его найдет не полиция? - возразил Неверов. - А если его найдут эти уроды, которых мы пока еще не всех перебили?

- Не успеют, - сказал Генрих. - они сейчас уже, наверное, бегут. Стрельба идет уже долгое время, с минуты на минуту прибудет полиция или нацгвардия.

- Нет, - опять возразил Евгений. - Послушай и посмотри. Они никуда не бегут.

Данзас прислушался и напряг глаза в темноте.

На улице трещали автоматы и хлопали пистолеты. На улице шел бой.

Он слышал крики раненых и падения тел убитых, а видел летящие пули и отброшенные в траву гильзы, в мой нос проникали запахи горелого мяса.

Но Генрих понял, что приехали власти. Он знал, кто выиграет и кто проиграет. И нисколько не сомневался в том. Поэтому он упрямо повторил:

−Не успеют.

Сказав эти слова, Данзас положил руку на плечо Евгению и подтолкнул его к гостиной. Но Неверов отдернул плечо и спросил резко и с угрозой даже:

− Где мальчишка?

- Пошли, Женя, - ласково позвал Генрих за собой своего старого боевого товарища. - Пошли, пора уходить.

Он демонстративно почесал стволом автомата свою бровь и пошел в гостиную. Генрих хотел посмотреть, не блокирован ли выход из дома. А для этого надо было пройти гостиную, и еще маленький коридорчик.

− Твою мать! - вырвалось у Данзаса без обычного удовольствия.

Загорелся дом − пламя охватило уже оконную раму, подоконник, шторы и обои, часть мебели. Данзас понимал, что уже не погасить жадное веселое пламя, и не было никакого сомнения, что дом скоро сгорит. Он развернулся и кинулся вон из гостиной. Евгений стоял у стены, чтобы его не было видно с улицы. Генрих скатился вниз в гараж, бросился к автомобилю "Скорой", открыл двери.

−Ты можешь идти? - спросил он подростка.

−Не знаю, - ответил тот.

Данзас взвалил тогда мальчика на плечо и, тяжело ступая по бетонному полу, побежал к воротам гаража и заглянул в щель между створками. Перед воротами еще метались люди - туда-сюда, кто падал, кто вставал, не все стреляли, одни ползали, другие лежали, слышались крики. Стрельба шла откуда-то справа, не со стороны дачи. Видимость была отличная, будто днем. Но это было не солнце. Просто горела одна из трех машин "Форд". Машина занялась уже полностью - от начала и до конца, и освещала лежавшие рядом трупы.

Конечно, понятное дело, выйти с поднятыми руками Данзас не собирался. Те, кто стрелял там, на улице, перед горящей машиной - каждый из них независимо от их принадлежности к какой-либо из сторон, были моими врагами Генриха и они могли застрелить его на месте. Поэтому надо было побыстрее покинуть дачу.

Данзас снова поднялся наверх.

− Дай, дай мне его. Я понесу. Я. - взволнованно сказал Неверов, увидев мальчика на плече у Данзаса.

Генрих ничего не ответил бывшему однополчанину. Он отвел от себя его пахнущие порохом руки, прошел вперед и, заглянув на кухню, сказал Екатерине:

−Уходим, бери оружие. Мы должны уйти отсюда вместе.

-Есть, -по-уставному ответила Екатерина и в свете горящего авто Генрих увидел на полу кухни пустой шприц - и перевел взгляд на сначала закатанный, а потом полусъехавший вниз рукав куртки Екатерины - она снова "вмазалась".

Она заметила лежавшего на плече Данзаса мальчика. Она подошла и дотронулась до него рукой, прижалась к мальчику и сказала Генриху:

−Дай мне его. Я понесу его. Вы несите оружие.

- Идите за мной, - Генрих сделал вид, что не слышал ее, - и делайте, как я. Я попытаюсь спасти нас.

Он острожно шагнул в гостиную. Посмотрел на окно слева. Затем на окно справа. Правое горело. Левое нет. Генрих направился к левому. − Будем прорываться здесь, - сообщил Данзас. - они не подозревают, что мы можем выйти здесь. Сад-то пустой. Мы должны прыгнуть сквозь огонь. Он не обожжет нас, он лишь коснется нас, потому что мы прыгнем быстро, мы прыгнем стремительно, как мы все умеем это делать. Там, за окном, - Генрих махнул на окно, на огонь, − мы спрячемся. Огонь укроет нас и поможет нам бежать, задержав врагов. Проверено. - повторил Данзас и отступив на несколько шагов, сосредоточился.

Он ринулся что есть силы к горящему окну... Огонь царапнул его щеки, виски. И на мгновение обняв красно-белыми обжигающими лапами, успел за это время только высушить пот на моем теле. Он подпалил в нескольких местах одежду Генриха и брезент, в который был закутан мальчик, отчего одежда и брезент задымились, когда они упали на траву. Все вышло классно.

Генрих лежал на траве радом с недоуменно моргающим подростком и смеялся - весело и безмятежно. Все произошло так, как он и говорил. Огонь пропустил его.

Из огня вылетела Екатерина -головой вперед, перекувырнувшись, с оружием в руках, все по учебнику. Она упала рядом с Генрихом, мускулистая, тяжеловесная. Евгений приземлился в полуметре от нас. Он даже не упал, чтобы притушить удар при соприкосновении с землей. Выпрямился после того, как приземлился. Довольно крякнул и огляделся. Увидев лежащего на земле мальчика, ни слова не говоря, он решительно направился в его сторону.

Генрих уловил краем глаза движение Евгения и снова выдохнув, вскинул подростка себе на плечо. Он устроил мальчика поудобней у себя на плече и молча двинулся в глубь сада, держа автомат в другой руке. Евгений и Екатерина оглядываясь, побежали трусцой за ним.

За их спинами прострочила автоматная очередь и до них донесся многократно усиленный мегафоном голос:

"Внимание. Данный поселок оцеплен СБУ и специальными подразделениями нацгвардии. Поэтому бежать вам некуда. Предлагаем выходить с поднятыми руками и сдавать оружие. Я -майор службы безопасности Украины Остапчук. В случае неподчинения будет открыт огонь на поражение."

- Не останавливаться! - шепнул Евгений.

Они побежали. А вслед им все стреляли и стреляли - упорно, яростно. Кто держал в руках это оружие, Генрих не знал. Может быть, оставшиеся в живых боевики Дьякова, а может быть, и сбушники. Но суть не в этом, сейчас было неважно, кто именно нажимал на спусковые крючки. Сначала надо было выбраться, а потом выяснять, кто враг, а кто нет.

Пули откалывали целые куски от защищавших их деревьев, срезали на них ветки, напрочь срубали тонкоствольный молодняк. Но ни одна пуля пока еще не долетела до них.

Впереди Генрих увидел забор. Невысокий. Нетрудное препятствие для профессионалов.

Они подбежали уже вплотную к забору, когда неожиданными соловьями просвистела новая порция пуль над их головами. И вслед за тем еще послышался гул вертолета. Данзас понимал, конечно, - это не случайность. Евгений и Екатерина повернулись на звук выстрелов - в сторону, откуда летели свистящие пули, и все же выстрелили в ответ, теряя время. Раз, второй, третий. Какая-то пуля, кажется, судя по раздавшемуся воплю, достигла цели, а остальные достались деревьям.

- Быстрее! - зашипел Генрих.

Неверов подсадил екатерину. Та подтянулась и спрыгнула легко на другой стороне, на соседнем участке. Неверов также вслед за Екатериной без усилий перепрыгнул забор. Оставались лишь Генрих и подросток.

- Дай мальчишку, - крикнул Неверов. - Давай же!

- Нет! - отрезал Данзас. - Бегите без него, я их задержу. Пора разбегаться!

Только Генрих взялся за верхний край забора, как коварная пуля ударила его в правое бедро, чуть выше колена. Его качнуло к забору и он больно ткнулся головой в доски.

- Не получите вы меня! - прошипел Данзас и опять попытался подтянуться.

Однако его правая нога онемела. И он не мог ею оттолкнуться. Все равно этот забор был для него пустяком, если бы у него на плече не было бы подростка. Данзас несколько секунд раздумывал и, наконец, решившись, снял мальчика с плеча и поднял его к краю забора.

- Возьми его, - сказал он Евгению.

неверов с энтузиазмом тотчас подхватил подростка.

- Ты ранен? - окликнул он Данзаса.

- Немного, ерунда. Уверен, что мне это только кажется! - Генрих попробовал рассмеяться.

- Ты ранен, - утвердил Неверов. - все ясно. Беги вдоль забора направо, спрыгнешь, когда увидишь церковь! - донесся его голос уже издалека.

Видимо он уже бежит с мальчиком на плече и бок о бок с этой наркоманкой Екатериной - куда-то, через чужие участки, по огородам и садам, в спасительные лесопосадки, подумал Генрих.

Интуитивно это все Генриху не понравилось. Почему - он сам еще не понял. Поэтому он заревел как боевая машина десанта при подъеме на крутой склон, ухватился снова за верхний край забора, подтянулся, оттолкнувшись левой ногой, подпрыгнул и перевалился через забор и упал уже на другой территории. Все обошлось без новых травм, и он пошел как мог быстро, едва ступая на раненую ногу. Где-то неподалеку стреляли, но еще неблизко. Каждый шаг давался ему нелегко, отзываясь в раненой ноге каплями кипящего машинного масла.

Данзас не знал, куда ему идти, он никого не видел, и представления не имел, в какую сторону направляются эти двое с мальчиком на руках, но он шел. Он упрямо двигался.

Генрих преодолел уже два забора, готовясь застрелить дворовых собак, если они на него кинутся. Один отличался высотой, да еще и колючей проволокой, натянутой поверх края этого искусственного барьера.

А потом где-то, на каком-то огороде, в заброшенном по всей видимости хозяйстве, он упал. И уже не смог подняться.