В поисках героя. Часть вторая

Глава 31

Генрих открыл глаза. И тут же их закрыл опять. На него смотрела такая жуткая морда, что в сравнении с ней харя божка Шипе-Тотека представлялась ангельским ликом. Это уж точно - галлюцинация, решил Данзас.

Во всем теле поселилась лютая боль. Было такое ощущение, будто его насквозь проткнули, а потом запихали в мешок и бросили вниз с гигантской крутой лестницы. Генрих попробовал шевельнуть рукой - не тут-то было! Опять связали! Опять мытарства начинаются... Начинаются? Нет, они и не кончались. Хотя лучше уж немного помучиться, чем немедленно быть "порезанным в лапшу".

Обдувало откуда-то свежим ветерком. Данзас поднял взгляд и увидел широкий вентилятор под потолком. Уже хорошо! Лежать все же было неудобно - ноги свисали вниз, твердое холодное ложе упиралось в затылок и спину.

"Словно судьба стоит за мной и бережет для каких-то высших целей", - думал он и с улыбкой снова прикрыл глаза. Однако инстинкт настоятельно требовал от него сейчас же найти выход из этого уже почти безнадежного положения...

В помещение быстрым шагом вошли двое санитаров в халатах и шапочках и покатили каталку с Генрихом по длинному неярко освещенному коридору, выложенному белой кафельной плиткой, как и в большинстве больниц.

По прибытию санитары поспешно затворили тяжелую металлическую дверь.

Здесь было не слишком уютно, пахло больницей. Повсюду стояла громоздкая и импортная медицинская аппаратура, и у стены на высокой медицинской кровати лежало укрытое простыней, с кислородной маской на лице, узнаваемое по рыжей, выпирающей из-под маски бороденке, длинное мощное тело героя Новороссии Аркадия Павленко. У изголовья дежурил медбрат − который приходил за Генрихом в первый раз, он следил за кислородом и какими-то другими приборами, а слева от постели стояли, склонившись к пациенту, высокий шатен с интеллигентным симпатичным лицом со слезящимися глазами, с горбинкой на носу доктор Всеволод Решко и неизвестный Данзасу врач лет пятидесяти с умным худым гладковыбритым лицом, в старомодных очках.

Этот врач бросил на столик папку наполненную какими-то бумагами и заговорил с Решко быстро, отрывисто, на том профессионально-медицинском сленге, из которого ухо Генриха выхватило лишь отдельные слова, вроде: "функции нарушены... свертывание... аритмия... стимулятор сердечной деятельности... кровообращение..."

Данзас не пробовал вникать в суть их разговоров, он смотрел на то, что лежало рядом укрытое простыней на этой высокой больничной койке. Увиденное очень удивило его. Будучи человеком, который за годы боевых действий много раз бывал в морге и видел массу трупов, он мог и без медицинского диагноза сказать, что у героя Новороссии серьезные проблемы со здоровьем. У него была кожа покойника, и от него пахло смертью.

Подошедшие Давид с Константином, зафиксировали конечности Генриха намертво в специальных зажимах. После чего Константин сделал Данзасу укол, отчего Генрих начал погружаться в полную эйфорию. Холод в помещении, ни рукой, ни ногой не шевельнуть - но эйфория полная!

- Очухался, Всеволод Федорович!

Это Костя говорит, голос доносится сбоку, скосил взгляд Данзас.

Решко тут же отозвался на сообщение помощника.

- Оч-чень хорошо! Вы, Генрих Владимирович, в прошлый раз не позволили нам напитать нашего вип-пациента необходимыми ему регулярно живительными соками, уложив много наших людей, с которыми у нас было доходное и взаимовыгодное существование. Из-за вас погиб мой коллега, с которым я проработал несколько десятков лет бок о бок. Что же, значит вы своей кровью продлите жизнь нашего бога и наш эксперимент. Да-да, великий эксперимент в лице полевого командира Бумеранга, который безмятежно спит теперь, приближая нас к разгадке тайны бессмертия. Вы, Генрих Владимирович, сейчас, здесь, передадите свою кровь Аркадию Павленко. Вы отдадите ему все, что сможете, и умрете. А герой Новороссии будет жить.

- А что с ним? - собрался с мыслями Данзас.

В ответ Решко ввел иглу катетера в вену Генриха.

- Костя! Раствор!

Ассистент кольнул шприцем.

- Есть.

- Отлично!

Кровь стала потихоньку перетекать от Генриха к Аркадию. Так проходила минута за минутой. Тем не менее Данзас был спокоен. Он уже несколько раз избежал смерти и поэтому перестал ее бояться. Инстинкт самосохранения притупился, наружу выступило какое-то иное чувство, до сих пор сидевшее глубоко в подсознании, чувство, которое превращало нерешительного клиента общественной столовой с рублем, зажатым в кулаке, в хитрого и изворотливого игрока с сотней в кармане и миллионом в уме, способного и на краю жизни, уже безнадежно зависнув носками своих скороходовских ботинок над самой пропастью, азартно вырвать на лету из рук судьбы единственный шанс из тысячи - свой золотой шанс.

И Генрих сконцентрировался, напрягся так, что, кажется, кровь хлынула носом - и ... рванулся вперед. Зажимы затрещали, он сбил каталкой Давида, стал заваливаться со своего ложа, катетер вырвался из вены, пропитав простыню кровью. Капельница пошатнулась и упала на ассистента Решко. Пресловутый раствор потек на пол.

− Держите его! - закричал Всеволод Федорович и кинулся к Генриху

Он, Константин и Давид придавили Генриха к каталке.

Через окошко под потолком на пол упала граната с газом.

- A-а, черт!.. - воскликнул в густом дыму Решко. - Боевая тревога! Где охрана?!

- Сейчас! − засуетился медбрат, только что закончивший возиться с капельницей. - Уже вызываю!

- Олег Ильич! Эвакуируем пациента! Давид, помогай!

- Бегу, Всеволод Федорович...

- Эвакуация пациента в блок "А", комната три! Олег Ильич, за мной! Давид!

Двое врачей вместе с медбратом подхватили ложе с Бумерангом на колесиках и покатили его к выходу, Решко постоянно что-то кричал в рацию.

- Костя, Артур, переходите в помещение два! - на бегу крикнул Олег Ильич.

Все помещение быстро запонилось едким, удушливым, вызывающим обильные слезы газом.

Кое-как уложив Данзаса обратно на каталку, Константин с Артуром заперлись в задней комнате. Константин вытащил пистолет.

Данзас затих. Нутром почувствовал: сейчас, вот сейчас лучше расслабиться и не подавать признаков жизни.

Слышатся шаги! Только спокойно... пока ослабляем зажимы...

Сначала замок на двери взорвался металлическими брызгами, потом в помещение словно ворвался смерч. Повернув голову, Данзас только наблюдал, как Константин сделал пару выстрелов по тому месту, где должен был быть нападающий, а затем вскрикнув, нелепо завалился на пол, взмахнув руками. Артур заметался, но несколько выстрелов отбросили его к стене и он сполз вниз, оставляя кровавый след.

Генрих чуть было не вздрогнул, когда чьи-то пальцы ткнулись ему в живот, - не вздрогнул... рефлексы и те отказали. А пальцы пробежались по грудной клетке, по ключице, по горлу, нащупали пульс под ухом, у подбородка - прислушались, подрагивали.

- Генрих! Данзас! Жив?!

Человек снял с лица противогаз - это был Эдуард Комаров собственной персоной.

- Что?! Эдик?! Как ты здесь?!

- Ветром надуло. Идти сможешь?

- Зажимы снимай!

- Руку. Держи руку. Осторожно. Генрих!

- Есть. Хреново мне. Много крови из меня выкачали.

Они открыли дверь в коридор, за ней никого не было.

− Свобода! - громким шепотом произнес Генрих.

− Вперед по коридору! Налево! - Эдуард был более деловит.

Прогрызать дорогу на свободу они начали с промежуточного блокпоста между первым и вторым этажом.

Два метких выстрела Комарова - два полноценных трупа. Решив окончательно все проблемы двух бойцов в камуфляже, Генрих с Эдуардом вдвоем сбросили трупы в вентиляционную шахту. Пробежав дальше, Комаров указал рукой на железную дверь слева:

Давай, спускайся в подвал, там есть выход на боковую улицу.

С трудом потянув на себя тяжелую дверь, они прикрыли ее за собой и повернули ручку замка изнутри. Кругом - полная темнота. Только под потолком горит пара тусклых лампочек.

- Перекур, - Эдуард устало сполз по стене на корточки. - все, не могу.

- Так кто ты? - нетерпеливо спросил Данзас, усевшись на какую-то тумбу. - и как ты здесь оказался?

- Я действительно Эдуард Комаров, - отдышавшись, проговорил спаситель Данзаса. - и работаю в СБУ. Но не только на них. Много лет назад, еще во время первого майдана, устроенного сторонниками Виктора Ющенко, меня перевербовала служба внешней разведки России. С тех пор я являюсь двойным агентом.

- Тебе намеренно велели заняться моим делом?

- Это был приказ из Москвы. От моего куратора.

- Как ты здесь очутился?

- Когда мы с Сергеем привезли вас на конспиративную квартиру, я прикрепил к вашей одежде миниатюрный маячок. Радиопеленг, чтобы отслеживать ваши перемещения. Когда я увидел, что сигнал движется в сторону Новоазовска, то приехал вас проведать и обнаружил, что квартира вся разгромлена, а вас нет. Тогда я на вертолете добрался до линии разграничения, а там один мой человечек привез меня сюда.

- Твоя знакомая - предатель, - заметил Генрих, - это она навела на квартиру боевиков Бумеранга.

- Это исключено, - вздохнул Комаров и вытер потный лоб. - Лариса моя младшая сестра и она не связана с разведкой. Чертовщина какая-то.

- Ты здесь один, без подмоги?

- Увы, я действую в одиночку, - Комаров проверил, сколько патронов осталось в обойме, - но я когда понял, что вас похитили, немедленно связался с Москвой.

- Ты знаешь Романа Липатова?

- Он из СВР?

- Подполковник ФСБ. Мой старый друг.

- Нет, я только сообщил своему куратору, я его знаю под псевдонимом "Архивариус".

- Что он сказал? Он обещал помочь?

- Архивариус сказал, что он в самое ближайшее время свяжется с штабом двадцать второй бригады спецназа в Ростове. Он им сообщит, что под Новоазовском, в здании бывшего санатория имени Жукова удерживаются в заложниках граждане России и отдаст приказ поднять группу быстрого реагирования из бойцов армейского спецназа и спецназа ВДВ. Как бы в помощь местным властям.

Генрих пожал плечами.

- Они знают, что мы здесь?

- Да. Вас переодели в больничное уже в санатории. Следовательно маячок выполнил свою задачу.

- Надеюсь... И что теперь?

- Оставаться здесь опасно. Будем прорываться. Охраны здесь совсем немного, только бойцы из отряда Бумеранга. Все-таки это медицинский центр, а не бункер.

- А дальше?

- Спрячемся где-нибудь неподалеку... - Эдуард осмотрел взглядом помещение. - моя машина с телефоном поблизости. Дождемся, когда десантники возьмут под контроль здание, нейтрализуют боевиков Бумеранга и тогда уже выйдем из укрытия. Для них мы - освобожденные заложники, а не бандиты, Архивариус, думаю, уже дал начальнику группы всю необходимую информацию. Затем вас перевезут на военном самолете в Россию.

- Там меня не арестуют? - с опаской спросил Данзас.

- Пусть вас это не беспокоит, - отмахнулся Комаров, - Архивариус все устроит...

- А ты?

- Возращаюсь тем же самым путем назад. Для своих у меня легенда, что я использовал вертолет для проведения оперативно-розыскных мероприятий. Во-первых, я по службе занимаюсь не только делом о незаконной трансплантологии, во-вторых, в Киеве кто-то явно не против, если вас не станет. Поэтому расследовать ваше исчезновение никто особо не будет. Ладно, мы уже почти пять минут разговариваем, пора выбираться отсюда.

Эдуард находит в кармане брюк зажигалку, и они медленно обходят душное и сырое помещение.

- Должен же быть здесь выход, черт возьми! - громко шепчет Комаров.

- Подноси зажигалку ближе к стене, если станет задувать, там выход. - напомнил Генрих.

- Ага! Вот она! Видишь, задувает?

Данзас сначала ничего не видит, кроме огонька зажигалки. Потом Эдуард включает свет, весьма слабый, и уже видна узкая дверь без ручки в углу помещения. Комаров ловкими и быстрыми движениями толкнул ее плечом, навалился изо всех сил, наконец отодвинул и держа пистолет наизготовку, осторожно выглянул наружу.

- Я думаю, здесь никто не сторожит. Ты видишь то окно вдали? Откроем его и мы на свободе... Пошли, боец.

Выйдя из подвала, они оказались на площадке, позади которой находилась уходившая вверх широкая лестница, направо уходил полутемный коридор, слева виднелись еще одни двери - раздвижные. Перед ними находилось узкое окно, солнечный свет через которое падал на каменный пол.

- Аккуратно и тихо разобьем его - и мы на свободе, - шепнул Комаров. - там, вроде, за зданием заросли, и видеокамер нет.

- Ольховский тоже агент СВР? - бросил Генрих, оглядываясь по сторонам.

- Нет, он всего лишь журналист, правда очень хороший. - мотнул головой Эдуард.

- Эдик! - сзади раздался женский возглас.

Комаров обернулся на голос и увидел перед собой стоявшую на ступеньках лестницы Ларису.

- Лариса?! - изумленно проговорил он, не замечая в руках женщины оружие.

Эдуард увидел родное лицо, но услышал чужой голос - осознавая всю эту несуразицу, он потерял решающее мгновение и два выстрела из пистолета отбросили его на спину. Грудную клетку Комарова будто разнесло в клочья.

В этот момент откуда-то сверху на Генриха спрыгнул Феликс Харченко. Он ударил со всей силы прикладом автомата Генриха в спину, сбив того с ног. Одновременно двери слева широко раскрылись и на площадку высыпало несколько вооруженных человек в камуфляже. За ними виднелась широкая фигура Всеволода Решко.

- Хороший ты парень, - поморщился психолог, - но от нас так просто не уходят.

- Война проиграна, десантник! - бросил Феликс, наступая на Генриха, прижимая его подошвой ботинка к полу. - а вот этот живой еще, добей его! - он кивнул Ларисе.

Женщина подошла к лежавшему в луже крови Комарову. Он силился что-то сказать, но не мог. На губах его выступила кровавая пена. Лариса наставила большой черный пистолет на него.

- Лариса... - прошептал Эдуард, - т-ты не Лариса... - щурился он, вглядываясь в женщину.

Раздался выстрел. Пуля снесла верхнюю треть черепа Комарову, кровавые брызги и желтоватые ошметки мозга разлетелись во все стороны, попав на лежавшего рядом Данзаса.

- Да, я не Лариса, - усмехнулась женщина.

Опустив пистолет, другую руку она поднесла к волосам. С силой потянув назад, она сняла с себя парик из черных волос, а затем, взявшись за кожу под подбородком, медленно и осторожно стянула с себя... лицо Ларисы.

- Тескатлипока! - воскликнула она, избавившись от маски, помотав головой, развевая аккуратно уложенные волосы.

Данзас сначала ошеломленным взглядом посмотрел на женскую руку с париком и маской, а затем взглянул наверх - перед ним стояла старший лейтенант медицинской службы Дина Дроздецкая.

Раздались аплодисменты. Феликс? Всеволод?

От увиденного Генрих лишился дара речи.