В поисках героя. Часть вторая

Глава 16

В кабинете сидели Михаил Павлович и Иван Кириллович- тот самый генерал медицинской службы.

- Вот еще что, - бурчал генерал. -лет десять назад существовала такая секта "Легион". Можно запросить дело...там вроде засветился Решко-Полосухин.

- Проверим, Иван Кириллович, -кивнул Беликов. - но кто нам поверит?.. Это же невероятно!

- Ортодоксальная медицина такое отрицает, - заметил Филиппов. - это не просто замедление старения организма, а полное омоложение, лет этак на пятьдесят.

- Что еще можно предпринять?

- В ихних компьютерах покопаться... Это же ценнейшие сведения...

- Сведения! - воскликнул Беликов. - И так целый вагон трупов ради этих творческих озарений!.. В деле уже информация о паре десятков высокопоставленных пациентов... Кто крышует подпольные операции?

- Военная контрразведка...

- Вот именно!.. Транспорт, специалисты, прикрытие!..

- А оборудование МЧС, - вздохнул Филиппов. - у этой гидры свои люди в разных ведомствах...

- На разных уровнях, - добавил полковник.

Филиппов внимательно взглянул на него через очки; он сейчас был похож на школьного учителя.

- Хорошо отлаженная система плоха тем, что сбой на каком-то этапе приводит к цепной реакции. Произведите массовые аресты... И чем раньше, тем лучше... Не давайте им проводить новые операции, устройте проверку госпиталей МЧС, которые у вас на подозрении...Главари объявятся...

- Иван Кириллович, - раскрыл одну из папок полковник, - ордера на арест уже выписаны. Но это низовое звено, исполнители. Высокопоставленных заговорщиков припереть будет непросто.

- Трясите как следует исполнителей, - недовольно буркнул Филиппов. - они дадут показания, хотя бы на своих непосредственных начальников. Так, потихоньку, размотаете всю цепочку.

Беликов не выдержал:

- Извините, людей не хватает... Мы опасаемся утечки информации.

- Все так, - проговорил Филиппов. - но каковы результаты, а?.. Чертовщина какая-то с этими двумя...

- Не зря в Южную Америку ездили...

- Полковник! - задумался Иван Кириллович. - раскрути скандал и стравливай ведомства!.. Понял?.. Пускай каждая контора думает, что ей создает проблемы другая "фирма". тогда могут тебе и сдать кого-нибудь из их банды, чтобы не иметь больше проблем.

- Понял... Но лучше сосредоточиться сейчас на чем-то одном, а именно незаконной трансплантологии, - ответил полковник, - а не примешивать обряды древних ацтеков. Для пользы дела.

- Перед нами пример превращения из старика в мужчину средних лет силой, неподвластной разумному объяснению. Даже у меня, видавшего виды человека, мороз по коже от этого.

- Ну, мистику к делу не подошьешь!.. - развел руками Михаил Павлович. - Извините, у меня скоро назначена встреча.

Филиппов встал и потоптался на месте, не зная толком, как распрощаться. Вид у военного пенсионера медицинской службы был решительный - ему хотелось высказаться.

- Полосухин и Кременецкий должны быть уничтожены! В кислоте! - выпалил он.

- Иван Кириллович! - удивился Беликов.

- Тела их следует растворить в кислоте... ничего не оставляя... В тайне... - зашелся старик.

- Пули будет достаточно, - улыбнулся неожиданному словесному выпаду старика полковник. - и потом, пусть они сначала показания дадут.

Филиппов ушел, и в приемной полковника Липатова в эти часы никого не было. Мирно зеленела герань на подоконнике. Радио перемалывало порцию последних новостей. Новости источали энтузиазм и оптимизм.

Прибывший в хорошем настроении взявшей след гончей Липатов победно открыл дверь в кабинет полковника. Шеф сидел за столом - стильные очки появились на носу; он был похож на олигарха. Рядом топтался с глупой улыбкой вездесущий секретарь Фадеев.

- Рома, здравствуй!- вскинулся полковник. - Жду-не дождусь... Садись, я сейчас. Бумаги передашь в соответствующие инстанции. - он кивнул секретарю. - Все, бегом...

- Понял, -исполнительно отчеканил Фадеев, деловито закрыл папку с бумагами. - Чай, кофе?

- Нет, - отрезал Михаил Павлович.

Когда они остались одни, шеф поднялся с места, прошел к сейфу.

- Результаты прогонки через компьютерную программу знаешь?

- Да, получил предварительные результаты, - ответил Роман. - от наших техников.

- Ну, полные результаты будут только через неделю. Может кого-нибудь еще удастся опознать, − хмыкнул полковник, вытаскивая из недр сейфа материалы, которые должен быть перевезти майор Юдин.

− Сопоставив списки лиц, числящихся в отряде, с этой видеозаписью... - начал Роман.

- Точный состав спецгруппы МЧС "Победа", возглавляемой полковником Соловьевым, находящаяся сейчас на Донбассе, установлен,- проговорил Беликов. - ордера на арест их всех выписаны, Фадееву я уже отдал бумаги для передачи судье. Всех, кроме Соловьева.

- А на тех, кто на видеозаписи?

- Конечно. - кивнул шеф. - как вернутся на родину, всех повяжем. На худой конец, заочный арест объявим.

- Что с Данзасом? Гражданин России, как-никак.

Михаил Павлович помял невыспавшееся лицо.

- Здесь я не могу повлиять на ситуацию. Он, конечно, ценный свидетель, но только ли свидетель? Неизвестно. В общем, насчет него пока ничего не решено.

− Возможно ли вытащить его оттуда?

Беликов в ответ включил компьютер - экран высветил уже знакомое Роману изображение, полковник скривился, но внимательно смотрел "ужасы нашего городка". Что еще заинтересеовало его в этой записи? Этого Роман не знал.

Внезапно полковник остановил запись и кивнул на экран:

- Вот с этим пацанчиком с татуировкой совсем интересно... - Беликов открыл новую папку, вытащил несколько документов, пролистал в тишине; потом заговорил: - Некий Андрей Черных, двадцати шести лет, бывший военнослужащий десантно-штурмового батальона... на гражданке отрезал голову своей приемной матери, был признан судом невменяемым и отправлен на принудительное лечение. А через несколько лет он засветился на Донбассе, в спецгруппе "Победа". Невероятно!

- Как это возможно? - изумился Роман.

- Вот это тебе и надо выяснить, - проговорил полковник. - поедешь в Питер, в психиатрическую больницу специализированного типа с интенсивным наблюдением, улица Арсенальная, девять. Пропуск туда тебе выпишут.

- Нервишки подлечить? -усмехнулся Роман.

- Мне тоже не мешало бы...Но кто-то же его выпустил!.. Надо эту кучу разворошить, выяснить все обстоятельства...Он же отсидел менее трех лет там, -поднял какую-то справку к глазам полковник. -Поэтому разузнай подробности... иди, если что, напролом... и копай как следует... - Михаил Павлович прошел к умывальнику, включил воду, и плотная, громкая струя забилась в раковине. Народное средство против прослушивания. - если окажется, что за этим стоят наши фигуранты, то немедленно ко мне.

После инструктажа они посидели за столом. Выпили по рюмочке за удачу. Беликом приобнял майора перед грядущей поездкой и Роман вышел из кабинета.

Фадеев внимательно проводил его взглядом. Когда за Липатовым закрылась дверь, он поднял телефонную трубку.

***

Приземлившись в "Пулково", Роман немедленно направился по указанному в деле адресу.

Больница находилась в старом, давно не ремонтировавшемся здании из красного кирпича, по периметру стены были увешаны колючей проволокой.

На вид психбольница напоминала нечто среднее между бункером и пожарной частью, а решетки на всех окнах навевали не самые оптимистичные мысли.

Тяжелые двери открылись на удивление легко, пропуская Липатова в светлый зал приемной. Удушливый запах лекарств сквозил здесь повсюду. Пухленькая светловолосая женщина, разбиравшая медицинские карты, кинула на Романа равнодушный взгляд через стекла очков и вновь вернулась к своим делам.

Фээсбэшное удостоверение оказало на нее магическое действие - женщина тут же куда-то исчезла, а ее сменил мужчина лет тридцати пяти на вид, с аристократичными чертами лица, коротко стриженными, местами тронутыми сединой, волосами и очень уставшими глазами. Небрежно накинутый белый халат явно указывал на его профессию.

- Подполковник Липатов. - чуть улыбнулся Роман, подходя к нему.

- Кирилл Юрьевич, можно просто Кирилл, - он чуть улыбнулся. - Что именно вы хотели бы узнать?

- Все, что связано с вашим бывшим пациентом Андреем Черных. Любая информация может оказаться полезной.

- Тогда давайте пройдем в мой кабинет. Разговор, что-то мне подсказывает, будет долгим.

Они прошли по длинному широкому коридору, со стен которого буквально сыпалась побелка. Роман обратил внимание, что в здании было довольно малолюдно.

Кабинет оказался маленьким и на удивление уютным, здесь пахло жидкостью для протирания мебели или чем-то в этом роде, пол был застелен необъятным ковром, маленький диванчик был завален папками с бумагами, как и рабочий стол.

- Извините за небольшой беспорядок, - кивнул на бумаги доктор. - Присаживайтесь за стол и задавайте тогда конкретные вопросы.

- Хорошо, - согласился Роман, устраиваясь поудобнее. - кто занимался переводом пациента Черных на амбулаторное наблюдение?

- Я тогда работал рядовым врачом. Делами о выписке с принудительного лечения занимался глава отделения Всеволод Решко.

- Он один?

- Консилиум из трех врачей дал свое экспертное заключение. Чай или кофе?

- Кофе, без сахара, если можно.

- Конечно.

- Кто еще был среди этих трех?

- Я, в том числе. Доктор Морозов ушел на пенсию.

- А что с этим Черных было? Можете подробно рассказать о его болезни? - взяв в руки горячую чашку, спросил Роман.

- Он поступил к нам несколько лет назад, но я помню первый день, когда его к нам привезли. По решению суда - он отрезал голову своей приемной матери и выкинул ее в мусоропровод. Выкрикивал нечто вроде: "Это подарок тебе, Шипе-Тотек!". Накинулся с кулаками на полицейских, которые взломали дверь.

- Кто такой "Шипе-Тотек"? - заинтересовался Роман.

- Он не рассказывал. Мы проводили с ним долгие сеансы, я был его лечащим врачом, но сдвинуться с этой точки нам так и не удалось. Он рассказывал про какое-то божество, постоянно кричал, бормотал. Порой не узнавал никого. Где-то через месяц после того, как его привезли и поместили в закрытый бокс, он полностью замкнулся в себе.

- Что происходило дальше?

- Постепенно он пришел в себя. Он не особо общался с другими пациентами, его мозг был поврежден болезнью. Обычно он сидел на своей кровати молча, иногда разговаривал сам с собой.

- Когда он был более-менее в себе, он рассказывал что-то про себя? Откуда у него появилась эта татуировка?

Кирилл чуть нахмурился:

- Он рассказывал про какую-то секту, кажется, "Легион" она называлась. Его сознание могло придумать множество историй, но подробностей он не открывал.

- Так он что-то рассказывал? Почему он отрезал голову своей приемной матери?

- Об этом я толком ничего не могу вам сказать. Только постоянно повторял, что это жертвоприношение "ему".

- Кому?

- Он в ответ говорил нечто нечленораздельное, на непонятном языке. Он старался не говорить на эту тему. Наверное, Шипе-Тотеку.

- Как он вел себя с другими пациентами? Общался ли он с кем-либо больше других?

- Андрей не был агрессивен. Ни с кем он так особо не общался, нет.

- Значит, вы не можете утверждать с полной уверенностью, что он ненормальный? Он мог притворяться, чтобы избежать уголовной ответственности?

- Если он хороший актер, то да. Но я считаю, что он, конечно, ненормален. - скептично заметил доктор.

- Как же тогда его выпустили? Менее чем через три года?

- Так решил главный, Всеволод. Я прислушиваюсь к мнению начальства.

- Он что, так резко пошел на поправку? Перестал быть опасным?

- Он не был буйным пациентом. Последний год вообще постоянно молчал.

- Подождите, а с чего вы решили, что это улучшение? - нахмурился Роман.

- Приступов не было - значит можно говорить о стойкой ремиссии, - невозмутимо заметил доктор.

Роман придвинул свой стул поближе к столу.

- Слушай, доктор, да я понимаю, что ты получил лавэ за освобождение этого пациента. Само собой, твое дело маленькое. Но совесть-то надо иметь... - он покачал головой.

- Не надо, - оставался невозмутимым Кирилл. - совесть - она при мне. Знаешь... а ты собственно, в каком звании?

- Подполковник.

- Ага... А ты знаешь, сколько у меня этих пациентов? - ничуть не испугался Кирилл. - И на каждого есть предписание информировать органы при освобождении такого субъекта. А на этого никогда не было. Да и в отношении пусть у главного, Решко, голова болит.

- А где сейчас он?

- Уволился и уехал в Москву. Там, вроде он получил место психолога отдела кризисных ситуаций в главном управлении МЧС. А что, наш пациент успел где-то наследить?

- Успел, - задумчиво ответил Роман. - можно посмотреть его дело?

- Это врачебная тайна. - парировал доктор.

- Значит, освобождение "пробил" Решко? - сухо спросил Липатов, которого явно зацепил ответ врача.

- Да. Но он никак это не объяснял - только что больной уже не нуждается в интенсивном наблюдении.

- У вас за мелочи многие годами сидят, а головореза выпускаете как только ему чуть полегчало?

- Окончательное решение все равно принимает суд, - привстал Кирилл. - у вас все?

- У вас есть какие-то контактные данные родственников Андрея?

- Черных детдомовский, никого у него нет. Собственно, здесь вы найдете, практически всю информацию о нем, - протянул Роману широкую папку доктор.

- И адреса, где он жил, если возможно, - выдавил улыбку Роман.

- Там и адрес его питерский есть, - кивнул Кирилл. - можете делать любые выписки и копии.

Через полчаса Липатов покинул психбольницу и направился по последнему известному месту жительства Черных.

Квартира обладателя загадочной татуировки располагалась на третьем этаже. Звонок оказался хриплым и немелодичным крикуном, похоже, простуженным. От каждого нажатия он заходился треском, громким и, как выяснилось, бесполезным. Судя по всему, квартира пустовала.

Не долго думая, Липатов вытащил банальную отмычку и без лишних церемоний вскрыл входную дверь. Конечно, в самом-самом крайнем случае сотрудник ФСБ строго неофициально мог позволить себе такое самоуправство. Если, допустим, речь бы шла о жизни и смерти. Конечно, нынешнее самоуправство Романа не подпадало под эту формулировку, но он надеялся на иммунитет в виде служебного удостоверения.

Вот и все. Роман закрыл дверь и осторожно ткнул пальцем выключатель в коридоре. Зажглась маленькая тусклая лампочка на потолке. Липатов осторожно пошел по коридору, вступил в единственную комнату и снова нашарил выключатель. Тут лампочка светила уже поярче.

Минуты две у Романа ушло на осмотр комнаты. Широкий, но ободранный стол, трехногий высокий табурет, деревянная тумбочка. Слегка продавленная кровать возле стены, оклеенной выцветшими синеватыми обоями. Полка с книгами. Все.

Даже поверхностный осмотр жилища дал результаты. В столе среди квитанций о коммунальных платежах и стандартных ярких рекламок была обнаружена тетрадь в синем переплете, куда педантичный Андрей, похоже, заносил всю нужную ему информацию. Ну-с почитаем, сказал себе Роман.

На каждом листе были какие-либо пометки. Липатов сразу отметил в уме написанную порывистым росчерком фразу: "Кунцевский военкомат. 317-82-56. Дмитрий".

Еще одна запись, через две страницы, также бросилась ему в глаза. Какое-то сокращение, не фамилия и не имя. Но телефон был явно московский, причем номер какого-то государственного учреждения.

Далее шли разнообразные записи - чей-то график дежурств, далее видимо схема проезда к какому-то учреждению, номера автобусов, пароль на входе (куда?). Встречались и фамилии, несколько раз был отмечен Неверов.

Осложняло ситуацию то, что вся информация была свалена в одну кучу... Тем не менее в этих записях была последовательность. Решко вытащил Черных из мест принудительного лечения. Взамен "выздоровевший" должен был поучаствовать в "спецоперациях" на Донбассе. В качестве силового обеспечения, наверное.

Он, этот Черных, вступил в секту "Легион" сразу после армии. Он был профессионалом высокого класса. Значит, его приметили еще во время службы... Недаром так скоро помогли с освобождением. Возможно и в Москву перебросили... Значит, выстраивается цепочка военкоматы-базы МЧС или ГРУ-Украина. Ну или еще куда-нибудь.

Дневник мог дать ответ на подобные вопросы. Но сначала Роман позвонил в Москву Трифонову и попросил его выяснить, кому принадлежат номера из тетради питерского боевика.

За чтением дневника прошло некоторое время - Роман решил вернуться в столицу ночным поездом. Сейчас, надо было срочно сделать еще один звонок.

Он присел на табурет, подтянул к себе телефон и набрал номер. Для очистки совести Роман решил позвонить еще в районную больницу.

Прокуренный усталый голос дежурного врача заверил Романа, что в базе данных никакой Черных у них не значится. Что и требовалось доказать.

Дополнительный осмотр квартиры дал очевидный вывод: хозяин не появлялся здесь уже давно. Судя по слою пыли на подоконнике - месяца два, как минимум, а то и больше. Липатов осторожно, стараясь особо не наследить, обыскал комнату. Все здесь носило следы быстрого отъезда. Вешалки в шкафу для одежды были почти не тронуты, не было видно чемодана или сумки. Роман быстро обыскал карманы одежды - ничего. Положив тетрадь в портфель, он вышел из квартиры Черных, посильней захлопнув дверь и направился к железнодорожному вокзалу.

***

Генрих сидел в мариупольской квартире Ольховского и усиленно думал, что предпринять. Он получил сообщение от своего давнего знакомого Вити Райского с просьбой написать подробнее обо всех членах группы, с кем он имел дело и вообще, как он провел время после заброски на территорию Украины. Генрих, поразмыслив, стал не спеша набирать текст своих похождений, решив, что раз вариант прорыва к даче, куда похоже, направился Терпугов, не найден, то в данный момент можно сделать хоть что-то. В написании этих "мемуаров" и прошел день.

Бизнесмена Витю Райского тоже можно было понять - ему пришлось писать объяснительную по поводу попадания к нему этой видеозаписи. Поразмыслив, Виктор решил связать таким образом ФСБ непосредственно с Генрихом, чтобы избавить себя от лишних проблем.