В поисках героя. Часть вторая

Глава 29

Именно Тишин предложил заняться в первую очередь столичными медиками, не являвшимися военнослужащими. В частности, он упомянул, что то, неподалеку проживает кардиохирург Николай Богданов, который был упомянут и в досье полковника Беликова и в списках, обнаруженных в сейфе у Чещихина.

Отправив Трифонова домой отсыпаться, Липатов с группой рванул к доктору на его место работы в Научно-практический центр интервенционной кардиоангиологии.

Улицы были забиты транспортом, спешили легковушки.

- Уже без двух одиннадцать, а мы все стоим в пробке! - Липатов устало - сказывалась бессонная ночь - откинулся на спинку кресла "Мерседеса".

Майор Валентин Дикарев, присланный Тишиным "на усиление", капитан Петр Численко и шофер молчали. Впереди строем в ожидании "зеленого" стоял ряд машин, а непосредственно перед ними - мощный мотоцикл "Сузуки".

Старшина-шофер переключил скорость, нажал на педаль, и облако газа показалось из выхлопной трубы.

"Мерседес" наконец свернул с Маросейки налево, миновав посольство Беларуси. С трудом развернувшись в потоке автомобилей, их экипаж уже нырнул в Сверчков переулок и тут справа, со стороны Девяткина переулка хлестанули выстрелы. Липатов краем глаза успел заметить, что стреляет с колена проклятый мотоциклист! Он выругался. Посыпались осколки стекла, шофер со стоном упал головой на колени Дикарева.

- Валя! Газ! - крикнул Численко и тут же завалился на Липатова.

Худой и гибкий Дикарев рывком дотянулся ногой до педали газа и пригнувшись, подал вперед. Машину, однако, сильно занесло, и она врезалась в здание "Мосинжпроекта" ...

− Внимание, нас обстреляли! - заорал в рацию Роман. - ранены старшина Бойко и капитан Численко! Вызывайте "Скорую" и ГИБДД! Скорее!

Оставив Дикарева дожидаться врачей и "дорожников", Липатов

забрался в подрулившую машину слежения, управляемую Ярыгиным, на заднее сиденье, к капитану Янкину. Он рассчитывал догнать мотоциклиста - в таком районе неизбежны пробки и вынужденное сбавление скорости.

- Гони, дорогой! - Роман ткнул пальцем в сторону, куда скрылся мотоциклист. - Не дай ему уйти!

Мотоциклист обнаружился в районе перекрестка Садового Кольца и улицы Покровка. Погоня продолжилась. Мотор "Форда" ревел еще сильнее, Николай скрежетал зубами от натуги, как будто его человеческие силы могли реально приплюсоваться к лошадиным силам двигателя авто. Так или иначе - но расстояние между "Фордом" и мотоциклом начало быстро сокращаться.

Они миновали Старую Басманную, Спартаковскую, Бауманскую улицы. Мотоциклист метался, намереваясь ускользнуть от погони. Похоже, гонщик вел своего коня словно под дулом пистолета: раза два мотоцикл пролетал в такой опасной близости от встречных грузовиков, что столкновение казалось неизбежным. Но подлецу пока невероятно везло.

"Форд" летел следом, и они уже выбрались на Русаковскую эстакаду. Ярыгин выжимал из "Форда " все, что он мог, и Липатов ясно видел, что они догоняют мотоцикл. Николай начал неуклонно прижимать мотоциклиста правым боком. Тот попытался уйти, но ему уже было некуда деться - с противоположной стороны к ним спешила машина ДПС. На скорости Роман увидел, как мотоциклист резко развернулся, пытаясь выхватить оружие. Тут же шедшая рядом "Дэу", не успев притормозить, ударила "Сузуки" крылом. Мотоциклиста подбросило в воздух, ударило о бетонный бордюр, мотоцикл завертелся на асфальте, и когда "Форд" затормозил перед ним, его колеса еще крутились. Водитель лежал на земле метрах в десяти, шлем раскололся пополам, как ореховая скорлупа, оружие, автомат "Узи" − валялось рядом с мотоциклом.

- С-с-скотина! - радостно заскрежетал капитан, выбираясь из машины. Роман подошел к лежавшему без признаков жизни мотоциклисту. Автомат "Узи" - не из него ли обстреляли его, Романа, во время встречи с доктором Балтрушевичем? Надо будет сравнить пули, заодно дактилоскопировать стрелка.

Рядом притормозили две машины ДПС, практически одна за другой. Вот так всегда - они появляются только когда боевые действия уже завершились.

- Эх! - выкрикнул капитан через пару секунд, уже обиженно, подойдя к мотоциклисту. - По-моему, он уже не дышит!

Пока Липатов давал спутанные объяснения дпсникам, примчался реанимобиль. Но приехавшей бригаде врачей потребовалось на диагноз мотоциклисту совсем немного времени.

- Труп, - сказал врач, здоровяк с крупным добродушным лицом. - думаю, он умер мгновенно, в момент удара. Очень сожалею, но сделать ничего нельзя.

Подошедший капитан Янкин произнес виновато:

- Звонил Дикарев. Ваших уже собираются оперировать. Оба в тяжелом состоянии. Бойко ранен в голову, Численко - в бок, пробита почка, поврежден позвоночник. Начальству уже известно об инциденте ...

- Отработайте записи камер видеонаблюдения и личность погибшего, - кисло сказал Роман.

Липатов не поехал в Управление писать рапорт об инциденте Тишину, а отправился за город на свое новое место жительства. Они теперь сами по себе, а он сам по себе.

...На войну, как помнил Роман, пошел затем, чтобы посмотреть, кто он такой, И зачем он. При всей его природной осторожности, как он мог на войну решиться? Липатов изумлялся своему решению до сих пор. При всей осторожности природной отваги мне не занимать, думал Роман. Неужели такие противоположные вещи могут уживаться в человеке? Трусость и отвага. Борясь друг с другом, они разрушают человека. Или, может быть, наоборот, делают его крепче, сильнее, мужественнее? Черт его знает! Черт его знает!...

Липатов не сожалел, что за свою жизнь убил не один десяток человек. И дело даже не в том, что эти люди являлись его врагами и могли убить его. Просто с какого-то момента он приказал себе никогда ни о чем не сожалеть...

...Будучи совсем молодым, лет десять назад Роману казалось, что для того, чтобы ощутить радость, удовлетворение, удовольствие, счастье - сегодня, надо быть уверенным, что завтра тебя ждет прекрасный, легкий, спокойный день. Ожидание хорошего завтрашнего дня и есть счастье сегодня. Но сейчас он так уже не думал. Вернее, не чувствовал, что это так. Он осознал вдруг, и не на войне, а вернувшись уже к мирной жизни, работая в ФСБ, осознал, что завтрашнего дня у него может и не быть. И поэтому ему нечего ожидать. Он обязан жить и радоваться жизни сейчас, в данную секунду, в данный момент, в данное мгновение. Потому как следующего мгновения у него может не случиться. И нынешний эпизод только подтвердил это правило.

Липатов не боялся ранения или смерти. Страдания, по его мнению, дают человеку силу. Страдание - это прежде всего преодоление себя. Страдание - это последний этап на пути к счастью. Эти правила для себя выработал Роман. Он считал, что все равно не надо бояться страданий. После них придет или счастье, или смерть.

Роман приучил себя не рефлексировать.

Однако сейчас он понял, что для того чтобы ему нормально и комфортно было жить дальше, он должен помочь тем, ради кого стоит жить дальше...

Приехав домой, Роман первым делом позвонил Архивариусу. Хватит играть в прятки, наверняка он остался в Москве и следит за ходом расследования.

Телефон не отвечал. Тогда, посидев в раздумье у компьютера, Роман решил написать Генриху. Поразмышляв еще немного, Липатов пришел к выводу, что самое худшее, что может быть в его положении, - это ждать, пока события будут развиваться своим чередом.

За оставшееся до вечера время Роман сделал все намеченные дела.

Он поехал в город и купил дипломат, точь в точь, какой он носил все это время. Затем Липатов поработал с найденными в тайнике Архивариуса "припасами".

Только он закончил свою работу, как услышал, как к дому подъехала машина. Выглянув в отверстие под потолком, он увидел "Джип-Вранглер" Архивариуса.

На всякий случай Роман вытащил пистолет, однако тотчас засунул его обратно за пояс, увидев знакомую фигуру на инвалидной коляске.

- Я уже в курсе, - сказал Архивариус после взаимного приветствия. -ладно, - сказал он, выбираясь на поверхность во двор. - ты был сегодня невероятно удачлив, подполковник.

- А в чем дело?

Мужчина повернулся к Роману и сказал:

- Сколько людей знали, что вы едете в Сверчковый переулок, Роман?

Липатову сразу же стало не по себе.

- Только наша группа и Тишин. Причем Численко сообщил я.

Некоторое время Архивариус сидел молча.

- Я не знаю, что и думать, - сказал он. - но я через свои связи поставлю наблюдение за Тишиным. Я не знаю, кому верить. - Какие еще новости?

-Мы нашли врачей, делавших операции в России и списки лиц, работавших на территории Украины в составе спецгрупп. - сообщил Роман.

Архивариус поцокал языком.

- Хорошие результаты. Вы звонили мне - может, вам что-нибудь нужно?

- Мне необходимо, чтобы вы подготовили безопасный переход границы Генрихом Данзасом на нашу территорию. Он мой фронтовой друг, бежал из одной такой спецгруппы, ему может потребоваться помощь.

- Постараюсь, - задумался он. - хотелось бы подробностей.

- Хорошо, - поправился я. - если вы не торопитесь.

- А затем перевезти его в Москву? Обеспечить ему здесь охрану?

- Да, - подтвердил Липатов, - как ценному свидетелю.

***

На третий день пребывания Данзаса на конспиративной квартире в гостиной раздался звонок.

− Это Лариса, − донесся знакомый голос в трубке. - я сейчас около дома. Мне нужно забрать некоторые свои вещи.

− Конечно, поднимайтесь. - ответил Данзас.

Через минуту в замке повернулся ключ. Генрих зашел в ванную, чтобы натянуть накануне постиранные джинсы (дама все-таки!).

В прихожей раздались тихие шаги.

− Я сейчас, − отозвался из ванной комнаты Генрих. - извините, я не совсем одет...

Ответом ему была тишина.

Генрих недоуменно открыл дверь и выглянул в коридор.

Если бы не его реакция, ему достался бы сильнейший удар по голове. Но он упал на пол, перекатился, встретив удар ногой нападающего, и ответил ударом живот противника. Боевик отлетел к стене, но не упал. На Генриха налетели сразу двое. Данзас почувствовал, что перед ним мастера рукопашного боя, когда его блок и защита не смогли нейтрализовать атаки противников. Сначала он пропустил два удара подряд в корпус, от которых он пролетел в кухню, сбив своим телом стул. Потом его блок пробил удар ногой с разворота , от которого Данзас снова пролетел пару метров вперед и врезался головой в батарею, отчего потерял сознание.