В тупике сбывшихся желаний

Глава 14 Террористы захватили самолет

В жизни каждого человека наступает момент, когда не нужно ни о чём больше заботиться. Все дела решены, задачи выполнены. Можно раскрепоститься, не думая о последствиях, морально и физически ослабив внутреннего погонщика, безжалостно хлещущего тебя, как мула. А как же иначе достичь счастливого будущего без напряжения и пота? Неудобно получается перед соседями, сослуживцами и родственниками. Совесть — птица-певунья ещё та!

Вот оно… кресло самолёта, честно оплаченное. Остаётся в него плюхнуться, подчиниться приказу, пристегнуть ремень и перейти в другой мир, где царствуют нега и лень, комфорт и уют. А ещё ожидание приятных знакомств с такими же, если не бездельниками, то свободными от забот людьми, которые способны сделать твой отпуск приятным и лёгким. Как хочется скорей утонуть в запахе олеандра, морского бриза и ощутить на кончике языка вкус утончённых коктейлей. И всё это под аккомпанемент заслуженных комплиментов: «Вы божественны!». «Я счастлив, что судьба свела меня в таком приятном месте с благожелательной и располагающей к себе девушкой!». «Разрешите пригласить вас на танец, если такая очаровашка откажется, я выброшусь за борт!». «Можно посвятить вам сонет!» Вы понимаете краем сознания, что это всё несерьёзно. Но тот, в жизни которого не было курортных романов, чувствует свою неполноценность. И, пожалуйста, не спорьте, вас неправильно поймут окружающие.

Вы же не станете портить настроение уважаемым людям! А вдруг они ещё в жизни пригодятся? Как говорится: «Не плюй в колодец». Даже если твой плевок состоит из золота высшей пробы.

«Как жизнь всё-таки прекрасна», — подумала Анжела, когда симпатичная, улыбчивая стюардесса подкатила тележку с напитками и произнесла елейным тоном:

— Вам сок или что-нибудь покрепче?

— А какие соки?

— Хотите томатный? Есть и фруктовый: яблочный, манго, апельсиновый, грейпфрутовый, сливовый?

Анжела не успела ничего ответить, так как услышала крики в салоне первого класса. Вскоре появился человек с автоматом. Его лицо, скрытое лыжной маской, злобно отсвечивало буравчиками глаз. Он твёрдо произнёс:

— Самолет захвачен. Ведём переговоры с пилотами. Если наши требования не будут выполнены, будем расстреливать пассажиров по одному каждые пятнадцать минут, — словно в подтверждение его слов в салоне люкс раздалось несколько выстрелов.

Наэлектризованную тишину внезапно прорезал дикий крик:

— Не хочу умирать!

— Вот ты и будешь первой. — Террорист подошёл к креслу полной дамы, держащей на руках маленького ребёнка.

— Вы не посмеете! — возмутился пассажир, сосед полной дамы.

— Ага, вот и второй доброволец на тот свет, — засмеялся бандит.

Он посмотрел на часы и закричал:

— Время пошло!

Все пассажиры опустили глаза. Каждый думал о своём. Некоторые шептали молитвы, крестясь украдкой, другие сидели отрешённо, ожидая развязки, но всех объединял животный, ледяной страх, заставлявший сердце пульсировать в горле.

— Ну почему они не хотят выполнять требования? — истерически всхлипнула толстая дама.

— Вы знаете, какие? — удручённо спросил сосед. Она покачала головой, словно вросшей в плечи — то ли в силу конституции, то ли от страха. К ним подошёл террорист.

— Иди к кабине и назови аэропорт. Я сейчас скажу, куда нам надо.

Он рывком поднял толстуху, которая отдала одной из женщин ребенка, по-видимому, внука, и на отёкших ногах, подталкиваемая захватчиком, поковыляла по направлению к кабине пилотов.

Анжела вместе с остальными пассажирами окаменела в кресле самолёта, как казалось, летящего прямиком в Ад. Мысли и чувства застыли в трепещущем студне времени, бесцветные, мёртвые. Вскоре резко и потусторонне чётко раздался выстрел, и террорист вернулся за мужчиной. Увидев странного незнакомца, ребёнок, потирая спросонья розовыми ладошками лицо, спросил:

— А где бабушка?!

Бандит засмеялся.

— Я буду вместо неё! — сказал он, и в прорези маски блеснули ровные желтоватые зубы.

Он поднял мужчину, бледного и пьяного от ужаса, который тут же с ног до головы покрылся потом, а штаны предательски намокли.

— Пошли. Может, ты будешь убедительнее.

Пассажиры провожали беспомощными взглядами потную спину обречённого, дрожащую в мареве искажённого отныне мира. Казалось, что все присутствующие разучились дышать, раздался ещё один выстрел.

В проходе опять появился террорист, дулом автомата он указал на Анжелу.

— Твоя очередь.

— А можно в туалет сходить? — она не узнала свой голос, сиплый и по-старушечьи дрожащий.

— Ничего, потерпишь, недолго осталось. А на том свете туалет не нужен.

Не церемонясь, террорист схватил Анжелу за волосы и стащил с сидения, наматывая толстую косу на кулак.

— Ой! Осторожнее! Больно!

— Посмотрите на неё! Ничего, скоро больно не будет. Молись. Вдруг ты убедишь пилота. Первый раз такого несговорчивого вижу. Уже мертвяки в самолете, а он меня игнорирует. Давай, деваха! Прояви смекалку! Приземлимся, подарок сделаю! — зверь ухмыльнулся.

Анжела скулила, пока изверг тащил её за волосы и, набрав воздуха, уже недалёко от кабины закричала:

— Да неужели у этого гада руки не отсохнут?!

Террорист замер, выпустил косу Анжелы и внезапно рухнул.

Тут же на него молниеносно навалились два пассажира богатырского телосложения, которые до сих пор сидели в своих креслах, как и все, глядя в пол. Один из них попытался вырвать автомат. Но мерзавец успел из последних сил дать очередь.

Напавший на него скривился и взвыл от боли. За секунды кровь залила брюки, вырываясь из раны непрерывной струёй. Второй пассажир со всего маха бил преступника по голове, пока тот не отключился. В разных концах салона раздались крики. Пули, разлетаясь по салону, ранили ещё несколько человек. Одна попала в стекло иллюминатора, и воздух с радостным шипом стал вырываться из салона. Бортпроводница среагировала мгновенно, она к счастью находилась рядом. Бесстрашная девушка сорвала со щеки находящегося в соседнем кресле пассажира пластырь, который пять минут тому назад поместила на кровоточащую царапину (как признался пострадавший — вывел из себя ревнивую жену). «Извинения будут потом», — решила она, нужно было немедленно законопатить дырку в стекле от пули.

Потом она быстро открыла краник кислородного баллончика.

Люди, вначале схватившиеся за горло, тут же облегчённо вздохнули. Да к тому же самолёт уже летел на высоте двух километров, заходя на аварийную посадку. Анжела вначале застыла, как мумия, но, подчинившись мощному импульсу, бросилась вперёд. Ей казалось, что жизни всех сейчас в руках пилотов, но живы ли они? У самой кабины пилотов в кровавых лужах лежали убитые.

Самолёт, чтобы избежать декомпрессии, начал резко снижаться — Анжела прижалась к пустому сидению и разревелась. Уши сразу заложило. Тут к ней приблизились две бортпроводницы.

— Не надо. Уже всё позади, — успокаивали они, протягивая ей плитку шоколада, а у самих зуб на зуб не попадал.

Анжела глянула на преступника, который сидел в наручниках, подпираемый с двух сторон охранниками частного агентства, остановившими его. Глаза на вспухшем от побоев лице бессмысленно уставились в пространство.

— А у вас, девушка, гипнотический взгляд. Если бы не вы, все мы уже были бы в Раю или Аду, кому что на роду написано, — пошутил раненый охранник, перевязывая ногу.

Покачиваясь, Анжела прошла на свое место. «Почему, идиотка, сразу не остановила преступника? Как страшно-то было», — бубнила она, а тело колотил озноб. Найдя свой ряд, увидела того самого малыша, бабушка которого погибла, и, взяв его на руки, стала укачивать, напевая колыбельную, запомнившуюся ещё с детства. У неё внезапно созрело решение взять его с собой, когда она узнала, что мать мальчика умерла при родах, а отец… отец не признал ребёнка и исчез.

— Как люди на такое способны! — в груди росло возмущение, а в душе усиливалось желание усыновить мальчика. Вздёрнутый носик, закрытые глаза с густыми ресницами — он был немного похож на неё.

— А где второй? Их же было двое! — отчаянно закричала пожилая женщина, сидящая через три ряда от Анжелы.

Вскоре террориста обнаружили в туалете, где он успел запереться. Когда самолёт посадили, этот бандит, успевший ранить сквозь хлипкую дверцу ещё одного охранника, был схвачен.

Вскоре Анжела сходила по трапу на асфальт посадочной полосы, оцепленной полицией.

А когда в тележке увозили трупы, к Анжеле вернулось самообладание, и она крикнула, ни к кому не обращаясь:

— На этом самолете больных, раненых и, не дай бог, умерших — нет и не было!

К удивлению всех, женщина, внук которой исходил истерикой, наблюдая, как куда-то увозят бабушку, открыла глаза, сбросив покрывало, и закричала:

— Артёмчик! Я тебя никогда не оставлю!

Тут же появились из-под наброшенных покрывал и другие расстрелянные заложники. Анжеле очень хотелось похвастаться, что это её рук дело. Но победила прирождённая скромность.