В тупике сбывшихся желаний

Глава 31 Президент компании

Трасса до Москвы оказалась на редкость свободной. Анжела недавно получила права и сама вела машину. После того, как она чудом освободилась из заграничной тюрьмы, молодая женщина решила вернуться в Россию. Кое-что из драгоценностей, подаренных на свадьбу стариком Гольдсмитом, ей удалось припрятать и сохранить. Скрепя сердце, Анжела сдала их в ломбард. Конечно, полной стоимости колье и серёжек никто бы не дал, но несколько миллионов рублей на однокомнатную квартиру и машину эконом-класса хватило — уже неплохо. И вот, машина красавицы Анжелы пополнила ряды автомобилей с дамской туфелькой на заднем стекле. Её элегантная «Kia Picanto» цвета красной помады уверенно перестроилась в левый ряд, чтобы повернуть. Коробка автомат отчаянно спасала от импульсивных поступков. Анжела на минуту задумалась. Чем же ей сейчас заняться? В институте она доучится заочно (спасибо горбуну), дети, как и муж-нахлебни, пока не обременяют, нужно куда-то себя применить.

Да и попробовать свои силы в помощи ближнему самой, без подстраховки Токорежа, хотелось, ведь рано или поздно он снова пропадёт по неотложным делам, волшебники в наше время нарасхват, востребованы не хуже популярных звёзд эстрады.

Дорога к дому, как только съехала с центральной трассы, являла собой «образец разгильдяйства и безнаказанности» муниципальных людей, которые отвечали за благоустройство её района. Вполне возможно, что и другие начальники не отличались примерным усердием в подобных «житейских мелочах», но каждому болит свое. Ухабы и рытвины, казалось, существовали с ещё доисторических времен. Так и хотелось сказать — здесь не ступала нога порядочного начальника. Асфальт давно слез, оставляя глубокие выемки, которые даже в сухую погоду были заполнены водой, словно рвы средневековых замков. Опять настала осень, тридцать седьмая унылая пора для Анжелы. Колеса новенькой машины бились в дорожных ямах, как пойманные зайцы в зубах беспощадного от голода волка, тряслась несчастная подвеска. Оставив авто у подъезда, Анжела хлопнула привычно дверью, проверила сигнализацию. Вдруг в голову пришла полезная идея.

— Напишу-ка заявление, чтобы отремонтировали дорогу, ездить невозможно, заодно познакомлюсь с соседями, они точно подпишут, — бормотала она, поднимаясь по лестнице.

Анжела с настойчивостью взялась за нужное дело. Она составила запрос, распечатала его и, вооружившись шариковой ручкой, отправилась по квартирам за подписями. Сначала Анжела прошлась по жильцам своей площадки. Народ с пониманием и энтузиазмом отнёсся к поднятому вопросу. Всем надоело ломать машины и, что ещё важнее, ноги. Один из жильцов даже высказал идею о том, что после ремонта, во что он мало верил, начнётся экономия гипса на травмопунктах, правда, уменьшится продажа костылей, стыдливо упомянул он тут же. Автомобилисты норовили рассказать, какие неприятности их «ласточки» претерпевают из-за отвратительного покрытия. Сосед потряхивал жилистым кулаком, вспоминая, как поцарапал бампер. А многодетная мать, укачивая двойняшек, пожаловалась, что, попав в колдобину, её Максик упал с самоката и разбил коленку. Тут же раздался рёв ребенка, словно мама вызвала неприятные воспоминания. Анжела обошла все этажи своего парадного, посетила даже тех, кто не был "карлсонами", но временно жил под крышей, ожидая окончания тянущегося вечность благоустройства своей квартиры.

В другом подъезде, позвонив в дверь четырёхкомнатных апартаментов, она несколько минут переминалась с ноги на ногу: ей долго не открывали. Расстроенная женщина уже собралась уходить, как вдруг её окликнул мужчина приятной наружности лет пятидесяти. Благородная седина шла его удлинённому лицу, выглядывающему из-за обитой дерматином заветной двери. Миндалевидные карие глаза с лукавинкой посмотрели на просительницу чего-то, в чём он не сомневался. В руке уже была зажата десятка.

— Вы что-то хотели? — спросил мужчина, завязывая пояс на бархатном полосатом халате.

— Извините, что побеспокоила, — улыбнулась Анжела, — у меня очень важное дело, понимаете, я собираю подписи депутату нашего избирательного округа, чтобы разобрался с дорогой к этому дому, — на всякий пожарный случай. Анжела поставила ногу на порог, захлопнуть дверь без ответа теперь жильцу не удастся.

— Так, так, — посерьёзнел незнакомец. — Проходите, пожалуйста, нужно взять очки.

Анжела зашла в квартиру. Длинный широкий коридор, выложенный мраморной плиткой, был предательски скользкий. Гостья потеряла равновесие и неуклюже повисла на сильном плече хозяина.

— Извините, — шепнула Анжела, — спасибо, что поддержали.

— Всё хорошо, я Пётр Семёнович, — представился мужчина, надевая изящные очки в золотой оправе, — позвольте, я почитаю.

— Да, да, конечно, — самовольная общественница протянула хозяину квартиры бумаги.

— Интересно, интересно, — сказал Петр Семёнович, — почему я раньше сам не подумал над подобным предложением.

— Что тут думать, подписывайте, если согласны, — устала ждать Анжела, — мне ещё нужно отвезти бумаги.

— Э-э, я сам отвезу, — протянул мужчина, и глаза его озорно блеснули.

— Вам смешно, а я для народа стараюсь, — обиделась Анжела.

— Так я тоже, — улыбнулся Пётр Семёнович, — Веснянский, собственной персоной.

— Что-что? — не поверила своим ушам Анжела.

Она быстро взглянула в своё заявление, там чёрным по белому было написано: депутату Веснянскому П. С.

— П. С. — это вы?

— Ну да, давайте ваши бумаги, я займусь этим вопросом, — пообещал депутат.

Анжела ликовала, не зря она «заварила кашу» с ремонтом дороги. Асфальт поменяли через три дня. Нужно было немедленно реализовать выделенные деньги, иначе их забирал другой район. Жители дома, которые не знали истинной причины экстренного ремонта, остались довольны, ходили по новому покрытию пританцовывая, и каждый хотел Анжелу отблагодарить. У двери она нашла детские рисунки, бутылку советского шампанского и ароматическую ёлочку, которую, не поленившись спуститься к машине, тут же повесила на лобовое стекло. На пике своей «славы» Анжела занялась ещё одним полезным общественным делом. В их районе было много бродячих животных. Нужно было пристроить кошек и собак в хороший приют. Общественница опять набралась смелости и решила пойти к Петру Семёновичу.

Анжела в задумчивости прошлась по ближайшему супермаркету: «Как порадовать Пётра Семёновича? Нужно его впечатлить и удивить». Она попадала из одного отдела в другой и ни на чём не могла остановиться, как вдруг её лицо просияло, точно солнце, с которого сдуло тучу, и Анжела отправилась в глубины торгового зала. Таинственно улыбаясь, она сразу же направились домой к депутату.

— Анжелочка! Чем могу помочь? — поинтересовался он, с любопытством поглядывая на пухлые непрозрачные сумки в руках гостьи.

— Ах, Пётр Семёнович! Можете! Но сначала я должна вас поблагодарить!

Анжела, набравшись наглости, скинула туфли и босиком, чтобы снова не поскользнуться, направилась на кухню. Она разложила содержимое пакетов на столе.

— Как вы узнали, что я люблю мороженую клубнику? — воскликнул он и смущённо опустил глаза.

— Очень просто. Когда вы меня в прошлый раз… я заметила маленькие красные пятнышки на халате, а ваше дыхание было сладким и ягодным. В чём размораживать?

— Какая внимательная! Настоящий Шерлок!

Покрасневшая от комплимента Анжела огляделась в поисках подходящей ёмкости.

— А если погрызть так?

В глазах депутата проказливо мелькнула искорка. Пётр Семёнович засмеялся. Разрезали большим кухонным ножом пакет. Крупные ягоды, чуть тронутые инеем, сверкали, будто ненастоящие. Пётр Семёнович отправил одну за щеку и блаженно зажмурился.

— А я лучше разморожу, — настояла Энжи.

Спустя несколько минут они уплетали чуть расползшиеся — не угадали с мощностью в микроволновке — ягоды, плавающие в кровавом соке.

— Порадовали вы меня, — приговаривал он. — А то завтра день у меня сложный.

— А вы бы поухаживали за собой. Хотите, наутро будете на лет десять моложе выглядеть?

— Да как же?

— А вот так!

Анжела, обнаглев окончательно, с размаху шлёпнула ароматную клубничную кашицу ему на лоб. Депутат, растерев сок, сбегавший по подбородку, по щекам с озорными ямочками, принялся с остервенением втирать ягоды в кожу. Приговаривая, что он и не думал, что может быть так весело, Петр Семёнович поставил размораживаться ещё, благо Энжи купила килограммов пять. Правда, половину они уже успели съесть. Когда пюре было готово, депутат лицом не ограничился: он распахнул халат. Весело хохоча, он втирал клубнику в шею, грудь и округлый животик. Анжела, забыв о приличиях или от радости, что нашла человеческий подход к депутату, потеряв разум, поддерживая его энтузиазм, намазывала волосатую мужскую спину. Изнурённые пиршеством и косметическими процедурами, они повалились на мраморный пол с подогревом, что уже было инициативой общественного начальника и никак не входило в планы рядовой общественницы.

Внезапно хлопнула дверь, и осторожные шаги направились прямиком на кухню.

— Боже! — завопила незнакомая женщина и, покачнувшись, едва не упала.

— Милая, ты не так поняла, — всполошился депутат.

— Ты живой? Как же кровь… — голос её дрожал.

— Это клубника.

— Мой сладкий.

Супруга Петра Семёновича, женщина на вид сильно младше Анжелы, опустилась на колени и обняла мужа, слизывая с него ягодное пюре. Анжела предпочла удалиться, чтобы не мешать супругам заниматься достойным делом.

На следующий день депутат радушно пригласил Энжи на кофе.

— Что стряслось на этот раз? Вчера не удалось толком поговорить, — спросил Пётр Семенович.

— Вы видели, сколько бездомных кошек у нас во дворе, а эти ночные завывания?! — сказала Анжела.

— Что вы такое говорите?!

— До вашего пентхауса, наверное, не доходят. А собаки почти дикие, дети идут из школы, вдруг нападут, что будете делать? Так что помогите, пожалуйста, — попросила Анжела.

— Да уж. Разве дети будут обижать животных?

— Какой вы непонятливый, собаки ведь могут укусить!

— Неужели? Что вы предлагаете?

— Открыть приют.

— На это нужны средства.

— Литвиновы из седьмой квартиры и Розенштурм из семнадцатой обещали спонсировать строительство, я уже с ними говорила.

— У вас есть великолепная способность к убеждению, — вздохнул Пётр Семёнович, — вам нужно идти в политику, дорогая Анжела.

Он взял телефон, набрал номер и вышел из комнаты. Через несколько минут Веснянский сообщил Анжеле, что есть заинтересованные в хорошем приюте.

— Я думаю, ваше дело сдвинется с мёртвой точки, — кивнул он.

Общественная деятельность Анжелы закипела как вода в новеньком чайнике К ней уже обращались знакомые знакомых, чтобы устранить насущные проблемы — то поломанные деревья никто не спиливает возле детского садика, а они ведь провоцируют своими сучками склонных к суициду, или, неровен час, загорятся после попадания молнии, то поборы в соседней школе замучили родителей, то обманутая черными риэлтерами старушка оказалась на улице. Везло Анжеле: все дела решала словно по мановению волшебной палочки. Её стройную, высокую фигурку частенько видели в городском управлении. Анжела объединяла общие усилия, и многие на первый взгляд неподъёмные вопросы были давно закрыты. Однажды позвонил сам Пётр Семёнович и предложил начать политическую кампанию на выборы в президенты. Анжела была в шоке.

— Вы что, шутите? — не верила она словам депутата. — Почему именно я?

— Молодость хорошая вещь, — рассмеявшись, сказал он, — ваша харизма, энтузиазм, умение идти на компромисс и быть настойчивой дорогого стоит, будете выдвигаться от нашей партии.

— Но я даже не состою нигде!

— Уже состоите в партии «Честность не порок», — сказал депутат, — приходите ко мне в управление, поговорим о том, что нужно для избирательной кампании, станете нашим кандидатом.

Анжела была словно во сне, она может стать президентом. Токореж всячески открещивался, мол, не его рук дело — всё сама. Об этом она даже в детстве не мечтала! Вот пришёл счастливый день. Анжела стала президентом. Но не страны, а большого растущего благотворительного фонда «Прислушайся к ближнему».

Все восторгались честностью и добросовестностью президента Сумарик. Значит, коррупция может быть побеждена. Анжелой заинтересовались экономисты. Оказывается, она открыла новый закон экономической зависимости от состояния душевного равновесия. Ведь почему возникает коррупция? От неуравновешенности души. Человек начинает метаться в поисках решения своих задач, пытается дать на лапу, а кто и умышленно устранить конкурента, что совсем некрасиво.

Принцип Анжелы был прост. Приди и попроси просто так, без всякой заинтересованности с твоей стороны. Попроси не за себя, а за друга, соседа, сослуживца. Когда видят, что ты не заинтересован персонально, трудно отказать. То есть схема выглядит так: Иванову что-то нужно от Сидорова, Петрову от Иванова, а Сидорову от Петрова.

Вот и пусть договариваются через третье лицо, не вступая ни с кем в непосредственное соприкосновение. И это не простое посредничество. Посредники, адвокаты или криминальная крыша заинтересованы в материальном вознаграждении за свои услуги. А тут полная безвозмездность.

Единственно, что, если дело выгорит, подари организации-посреднику, что сможешь. При таком ведении дел и здоровье сохранишь и будешь успешным бизнесменом.

Феномен Анжелы скоро перевернул все экономические шаблоны, стал причиной необыкновенного роста государственной прибыли. Но и на старуху бывает проруха, как гласит старинная мудрость. Для начала любого дела нужен стартовый капитал, спонсоры. Вначале они были, а потом…

Да, это был верный Токореж, который опять со своей тучей Счастья оказался в краях проживания знаменитой женщины. Но хорошая погода не может длиться круглый год.