Вечная Война

14. Ехарпсднегулк Нетни

Вот, прошла неделя, флот чукуджей покинул планету и направился к сектору 18, что лежал над солнечной системой Земли, за границей галактики.

Лесефу удалось разузнать, что остальные вооружённые силы уже расположились на своих позициях и ожидают дальнейших приказов. Камре же в это время получил положительный ответ на запрос принять Лесефа в подполье. Грузчик был обрадован, узнав, что его друга хотят иметь в своих рядах борцы за правду. Теперь оставалось только сообщить об этом самому связисту.

При встрече следующим вечером, как всегда, после работы, Камре рассказал о том, что существует тайное общество, чем оно занимается и о том, что Лесеф, если захочет, может стать его членом. Лесеф захотел, и тогда Камре поведал о секретной комнатке, о том, что каждому выделяется определённое количество времени для её посещения и о том, что в ней находится.

— Меня всё ещё беспокоит, что наш флот отправился в одиночестве, — сменил тему разговора Лесеф.

— Согласен. Мне тоже кажется, что Рохон-Кур задумал с ним что-то страшное, — поддержал его Камре. — Нужно только выяснить, что именно.

— Я уже не далёк от разгадки этого секрета, но нужно быть очень осторожным. Думаю, что немного времени осталось и система меня обнаружит…

— Но сейчас нельзя выжидать, надо разузнать о планах Рохон-Кура во что бы то ни стало… Тебя, правда, тоже нельзя подвергать опасности. — Камре, скорее всего, размышлял вслух, чем разговаривал с другом. — Даже если нам удастся разгадать затею Властелина Вселенной, как мы сможем помешать ему? Если он замышляет с ним что-то неладное.

— Единственное, что мы, вероятно, сможем предпринять — это связаться с флотом и предупредить его об опасности.

— Наверное, ты прав. Больше мы не в состоянии ему помочь… никак.

— Завтра я сделаю тот решающий шаг. Может быть, я выдам себя, но кто не рискует, тот, как говорится… — Лесеф развёл руками.

— А если тебя поймают? — спросил Камре, сообразив, что друг не шутит.

— Я никого не выдам, — успокоил связист. — Скорее всего, меня казнят, но это не имеет значения.

— Мы не…

— Предпринимать попытки меня спасти не нужно, — воспротивился сразу Лесеф. — Не приговаривай на смерть себя и других тоже.

Камре не хотел кидать своего друга на произвол судьбы, а, точнее, на волю Рохон-Кура, если того обнаружат, но и не знал, как можно помочь в таком случае.

Любой, попавший под взгляд Властелина Вселенной, уже никогда не вернётся. Это знали все.

Эта беспомощность доводила Камре до сумасшествия, но взять себя в руки надо было, ведь завтра на работу.

Шпионы Рохон-Кура везде, и любое подозрительное поведение может навести их на след подпольной организации.

На следующий день Лесефу повезло со временем. Так как флот покинул планету и не так много информации достигало теперь Лкейм, то у связиста появилась хорошая возможность проделать задуманное.

Для того, чтобы внедриться так глубоко в систему, как нужно было чукуджу, требовались такие способности, которые, можно сказать, «сливали» пользователя и компьютер в одно целое. К счастью, Лесеф обладал достаточными знаниями в этой области. Он «залез» к засекреченной информации, пробившись сквозь «стены» различных кодов и ловушек системы.

К сожалению, мысли Рохон-Кура невозможно было прочитать, какой бы код он не вскрыл, но его приказы другим были доступны.

Властелин Вселенной отправил свои следующие приказы к флотам, в которых говорилось о приведении в полную боевую готовность всех кораблей. В последствии вооружённые силы получат всего один короткий сигнал к нападению. Если приказ будет долгим, враг сможет засечь его и принять соответственные меры, поэтому сигнал будет краток.

Кроме этого Лесеф узнал, что Рохон-Кур реактивировал Носсеб, который уже более тысячи лет находился в изоляционном хранилище Властелина Вселенной. Зачем он это сделал было всё ещё неизвестно, но связист предполагал, что, скорее всего, не для войны против союза Номроина. Помимо этого на Грасс был отправлен истребитель ненрелов. Лесеф попытался найти информацию об этой планете. В одном из ненрелских файлов он нашёл, что искал. Оказалось, Грасс — это контактная планета Тик-Шаа. Она находится на противоположной стороне галактики. Ненрелы никогда там не приземлялись. Рохон-Кур отдавал приказы, а они их выполняли. Они отправляли на планету различные зонды с посланиями для Тик-Шаа, не зная их содержания, а теперь посадили там истребитель, также не имея представления о его предназначении.

Вся эта новая информация не помогла Лесефу разузнать о планах Рохон-Кура, касающихся его народа, поэтому навязывалось только два возможных ответа на мучивший связиста вопрос. Властелин Вселенной или же, вообще, не имеет никаких планов на чукуджей, или не посвящает в это никого и ничто. Конечно, первый ответ был Лесефу больше по душе, но плохое предчувствие говорило ему, что второй ответ является правильным.

И пока связист был занят своими размышлениями, произошёл сбой в работе его компьютера, потому что система обнаружила вторженца, выкинула его из сети и запустила к Лесефу вирус.

Со всей присущей ему скоростью Лесеф выключил компьютер, вскочил со своего места и помчался вон. Он сталкивался с ничего не понимающими коллегами, которые вскакивали взволнованно со своих мест, пытаясь узнать, что случилось.

Дело в том, что центр связи был устроен, как единое целое, состоящее из нескольких компьютеров. После того, как Лесеф мгновенно отключил своё рабочее место, произошла путаница информации во всём центре.

Миновав всех, друг Камре покинул здание. Он хотел, как можно быстрее скрыться.

Лесеф знал, что разоблачён и что теперь единственным, пусть очень маленьким, но шансом выжить остаётся только спрятаться глубоко-глубоко, чтобы не нашли ни враги, ни друзья.

К этому случаю связист уже давно готовился, поэтому заранее разыскал такое место, где мог укрыться на какое-то время.

Лесеф спустился в подземный уровень города. Это был самый бедный и убогий район Блицжа. Здесь жили те, кто не смог найти работу или потерял её по какой-нибудь причине. Короче говоря, обитали тут отбросы общества. В темноте, в нищете заболевали или от голода умирали. Никому не нужные. Прекрасное убежище для преступников и торговцев рабами. Если здесь кто-нибудь пропадал, его никто не искал, потому что среди этого дикого сброда каждый изменяется, начинает жить, ведомый звериными инстинктами, прячась от всех.

Сюда боялись спускаться даже вооружённые представители правопорядка, не говоря уже о простых гражданах.

Казалось бы, Лесеф здесь в безопасности, но, если Рохон-Кур, действительно, захочет его найти, вартедохи не побоятся и не побрезгуют спуститься сюда на поиски. Для них это место больше представляет их родную среду, где они любили охотиться.

Теперь уже бывший связист брёл по этому тёмному подземелью, приближаясь к углублению в стене, где хотел укрыться. Сейчас его больше волновала безопасность Камре, потому что тот, как его сожитель, будет одним из первых, кого допросят. А грузчик был не только его соучастником, но и членом подпольной организации. Лесеф боялся себе представить, что произойдёт, если Рохон-Кур узнает о её существовании.

В это время, Камре приближался к центру связи. После отлёта флота, вторую смену отменили и теперь у грузчика было гораздо больше свободного времени. Подойдя ближе, Камре увидел нескольких чукуджей в униформе. Он понял, что здесь произошло что-то неладное. У одного из сотрудников он спросил, что случилось.

— Ещё точно неизвестно, но вроде бы предателя обнаружили, — ответил тот.

— Кого же он предал? — Камре решил, что это, наверняка, был Лесеф.

— Всех нас.

— Ну раз так… А этого предателя поймали?

— К сожалению, ему удалось скрыться в Пещерах под Блицжем.

— Что вы собираетесь теперь предпринять?

— Мы, скорее всего, ничего не будем предпринимать. Я думаю, этим делом займутся другие.

Камре попрощался и направился домой. Он надеялся, что его друг оставил ему какое-нибудь сообщение, но это было не так.

Пещеры слыли в народе, как самый настоящий ад, поэтому Камре решил, что с Лесефом он больше не увидится. Его грызло любопытство узнать, что связист смог раскопать о планах Рохон-Кура, но с другой стороны давила вина, ведь он навязал ему эту идею.

В конце концов, грузчик не знал, что нужно делать. Единственным наиболее разумным и осуществимым было известить о происшедшем остальных членов общества и найти решение.

Камре знал, что за ним вскоре будет установлено наблюдение, поэтому, не теряя времени, отправился в секретную комнатку. Там он оставил сообщение и попрощался, так как, ради безопасности своих друзей, должен был порвать все связи с подпольем. Сделав это, он отправился домой и стал дожидаться, когда к нему придут с допросом. Так он прождал весь день, но никто не появлялся. Конечно, это было странно, ведь должны же допрашиваться все имеющие контакт с преступником. Почему к нему не пришли?

Уже целый день отсидел Лесеф в своём укрытии без каких-либо изменений. Его начинал мучить голод, но идти на поиски пищи он пока не собирался.

Минул ещё день. И лишь теперь бывший связист отправился за едой.

Найти что-нибудь существенное было в этом тёмном месте делом не лёгким и Лесефу пришлось далеко уйти от своего укрытия.

Благодаря маленьким частным кабакам, созданным теми же изгоями, и в основном помощи сверху, жители Пещер кое-как выживали.

Лесеф же не собирался идти к месту сброса пропитания, потому что знал, если его будут искать, то в первую очередь там. Однако он и не предполагал, где ещё можно раздобыть пищу.

Так шёл он по тёмным подземным улицам, встречая на пути различных инопланетян, которые или двигались, как и он, по дороге, или же сидели, лежали по бокам. Разговоров слышно не было, лишь только кашель и стоны со всех сторон.

Лесеф шёл медленно, всё разглядывая. Он замечал жадные взгляды встречавшихся на пути, но не видел других преследующих глаз за спиной.

Друг Камре был рослый и здоровый, поэтому многие не решались кинуться на него и присвоить его хорошую одежду и другие вещи, если есть, но идущий за ним не был, как другие. Он брёл следом, и все со страхом сторонились его.

Преследователь этот был большим и сильным ненрелом. Он не был новеньким в Пещерах и прослыл, как агрессивный и жадный. Даже имя ему дали соответствующее — Хабдалг, что означало в переводе — Хищник.

Хабдалг лишь выжидал подходящего момента, чтобы накинуться на ничего не подозревающего Лесефа. И дождался.

Чукудж повернул на другую улицу, а точнее говоря, переулок, который почти весь был поглощён кромешной тьмой, где никого больше не было. Никто не сидел по бокам, не кашлял, не стонал. В этот момент Хищник догнал, схватил и швырнул Лесефа о стену. Он прекрасно знал, что ошеломлённая жертва практически не сопротивляется. Однако завершить своё дело он не успел, потому что чей-то голос остановил его.

Хабдалг посмотрел в темноту, откуда прилетел к нему чужой голос. Лежащий у стены Лесеф тоже взглянул в ту сторону. Из тьмы выплыла небольшая фигура какого-то существа.

Лесеф никогда раньше не видел эту форму жизни и не знал, что такая есть. Однако это не удивило его больше, чем то, что ненрел-великан, увидев это существо, ругаясь от гнева, подался назад и скрылся из виду.

Незнакомое создание приблизилось и с любопытством стало рассматривать чукуджа. Оно само было странного сложения. Оно не было похоже ни на одного представителя знакомых рас. Полтора метра высотой, грязное, мрачное, но в то же время величественное в своих движениях, оно было обмотано потрёпанной мантией, сшитой, очевидно, из нескольких различных униформ. Казалось, это гуманоидная форма жизни, но что-то в облике незнакомца говорило, что это, возможно, и не так.

— Что тебе нужно здесь? — спросило существо на межгалактическом языке, на котором общались все союзники Рохон-Кура.

— Ищу что-нибудь поесть, — неуверенно ответил Лесеф.

— Что ты делаешь в Пещерах? Ты ведь недавно здесь. — Незнакомец внимательно посмотрел в глаза чукуджа. — Ты прячешься, не так ли?

На лице у лежащего выразилось удивление. Действительно, откуда это создание знало из-за чего он в Пещерах? Он до сих пор ни с кем и не разговаривал.

— Как вы узнали, что я скрываюсь?

Однако незнакомец проигнорировал вопрос.

— Пойдём! Я дам тебе немного пищи. — Он развернулся и направился назад в темноту.

Объявленный предателем поднялся и последовал следом, неуверенно и осторожно ступая вглубь коридора.

Вообще-то, чукуджи произошли из тёмных пещер и впадин на своей родине, поэтому не боялись отсутствия света, скорее всего, даже предпочитали. Однако, утопая во тьме этого переулка, Лесеф ощутил страх. Страх от темноты, но, наверное, темноты незнания этого странного незнакомца.

Благодаря своей биологии, чукуджи могли без труда ориентироваться в таких местах, где глаз не мог помочь. Подобно летучим мышам они рассылали похожие радиоволны, чтобы получить представление об обстановке погружённой во тьму территории.

Именно с помощью этих способностей Лесеф заметил, что существо подошло к стене и присело там. Возле незнакомца, слева и справа, метра два вдоль той самой стены лежало ещё что-то. По запаху трудно было разобрать что именно, но чукудж решил, что, возможно, это место ночлега, а запахи исходили от остатков пищи этого инопланетянина, которыми тут было пропитано всё.

— Присаживайся! — пригласил незнакомец и, когда Лесеф занял рядом с ним место, подал ему что-то. — Ешь! Насколько мне известно, вы такое едите.

Лесеф ощупал, понюхал. Действительно. Брикра.

Брикра был одним из любимых блюд бывшего связиста. К тому же имел свои исторические корни с родной планеты чукуджей. Они не забыли прихватить его, покидая Енктон.

Заглотив всю порцию, Лесеф принялся допрашивать хозяина:

— Кто вы? Я раньше никогда не видел вам подобных. Наши учебники ксенобиологии тоже не содержат никаких сведений о вашей расе.

— Так и было задумано.

— Кем? Вами?

— Нет. Рохон-Куром.

— Великий правитель знает ваш вид?

— Несомненно. Мы, когда-то давно, были его союзниками, если служащих Рохон-Куру можно так назвать. Мой народ, киссирни, был четвёртым в его империи. Мы были сильнее асмиитов и длефламронов. Мы захватили вместе с ними множество планет и, когда Рохон-Кур решил дальше преследовать союз Номроина, мы не захотели уходить с той огромной территории, которую завоевали в жестоких боях.

— Значит ваша цивилизация осталась, а несколько из вас, всё-таки, прилетели сюда.

— Нет-нет. Рохон-Кур не хотел, чтобы киссирни остались. А так, как мы категорически отказались продолжать Великую войну, он решил нас уничтожить. Он отослал асмиитов и длефламронов догонять Номроина. А когда те улетели, на нас напали Тик-Шаа. Это было примерно восемьсот миллионов лет назад.

— Восемьсот миллионов лет?! — Лесеф был шокирован.

— Совершенно верно. Мы сопротивлялись отважно, но против чёрного народа у нас не было шансов. Неожиданным нападением враг отрезал нашу планету от всего остального и уничтожил её. Без сердца наша империя не могла больше держаться. Колонии уничтожались десятками. За месяц вся наша цивилизация была сокрушена. В то время я был пилотом истребителя. В бою за одну из последних колоний я погнался за повреждённым истребителем Тик-Шаа. Тот летел очень быстро, но мне удалось нагнать его несколькими выстрелами. Пока я радовался, меня обстрелял, поспешивший на помощь, другой истребитель Тьмы. Мне же самому удалось эвакуироваться, прежде чем машина взорвалась. Враг не стал преследовать спасательную капсулу. Он, очевидно, решил, что я погибну. Честно говоря, я был того же мнения.

— Как же вам удалось спастись?

— В то время ни один из известных нам народов не строил спасательных капсул для истребителей способных самостоятельно перемещаться в пространстве. Этот факт натолкнул мой народ строить истребители, капсулы которых обладали четырьмя маленькими двигателями. Когда бой закончился, я вернулся к месту сражения. Среди множества обломков было много уцелевшего. К своему счастью, я обнаружил почти полностью уцелевшую половину одного из наших крейсеров. Его, очевидно, разрезало лазерным лучём, который не произвёл мощного взрыва и не уничтожил корабль полностью. Однако, когда я пристыковался, то не обнаружил там команды. Точнее говоря, нашёл несколько мертвецов. Остальные, вероятно, эвакуировались, а их спасательные капсулы все сбили. Эта половина корабля оказалась задней, что имело для меня огромное значение, потому что в этой части хранились все те жизненно необходимые припасы и располагались мощные крейсерские двигатели. Мне пришлось много поработать, но, всё-таки, удалось взять контроль над этой дрейфующей в космосе развалиной. Я пристроил контрольный пульт спасательной капсулы к системам крейсера так, что эта конструкция могла теперь работать, как целый корабль. Оставалось только определить, куда лететь. Думал я долго, но единственным способом спастись было — последовать за улетевшими союзниками, поэтому так и сделал. К счастью, длефламроны не забыли о нас. Они отправили один разведывательный корабль, который нашёл меня и спас, когда мои ресурсы почти иссякли. Как выяснилось, союзники, вообще, не знали о планах Рохон-Кура. Они чувствовали себя в какой-то мере виноватыми за случившееся, поэтому пообещали мне помощь. И помогали какое-то время, пока не забыли. Я же продолжал жить, скрываясь вот в таких местах. И сегодня ещё живу.

— А почему этот ненрел не напал на вас, когда вы ему помешали?

— Потому что у него уже была очень неприятная встреча со мной раньше. Хищник прекрасно знает, что этот коридор — запрет для всех, но он так увлёкся охотой на тебя, что не заметил, куда зашёл.

— Но вы не выглядите так, что можете одолеть такого ненрела.

— Нет. — Незнакомец сделал короткую паузу, раздумывая. — По крайней мере, не сейчас.

— Ой, я вам ещё не представился. Меня зовут…

— Лесеф. Я знаю.

— Как…? — Чукудж на мгновение растерялся от удивления. — Как вы узнали?

— У каждого есть свои методы, — уклонился от прямого ответа собеседник.

— Ну, а как вас зовут?

— Подожди. Надо подумать. Меня уже так давно никто об этом не спрашивал, что я и сам позабыл. — Наступило молчание и тишину нарушали только отдалённые звуки с других улиц. — Вспомнил. Ехарпсднегулк Нетни. Ты можешь называть меня просто Ехарпс и перейди на ты.

— Хорошо, Ехарпс. Меня беспокоит ещё один вопрос. Ты сказал, этот переулок для всех запрет. Почему?

— Я здесь живу. Этот коридор — мой дом и я не хочу делить его со всяким сбродом. Из-за этого и свет здесь убрал. Обычно все боятся темноты, поэтому и обходят это место стороной. Ты бы тоже это сделал, если бы я тебя не пригласил.

— Это верно. Вообще-то, я чувствую себя во тьме довольно-таки уверенно, но сюда не решился бы. — Лесеф вспомнил свой страх, который почувствовал перед тем, как углубиться в темноту.

— Да, тебе было страшно.

В этот момент в Пещеры спустилось одно существо, при виде которого все жители замирали от страха, если находились близко к нему, или спешно прятались, будучи на отдалённом расстоянии. Существо шло не спеша, грозно взирая на жалких обитателей Пещер, забившихся от ужаса во все углы. Оно внимательно втягивало каждый запах и, если тот или иной ему был противен, издавал низкий рычащий звук, от которого у других вставали волосы дыбом, у кого они были, конечно. Так оно шло по улицам, всё дальше и дальше углубляясь в подземный Блицж.

— Ты, значит, питаешься брикра? — спросил Лесеф, чувствуя себя уже уверенней в обществе древнего киссирни.

— Не совсем. — Ехарпс сказал это так, что чукудж, не видя лица собеседника, понял — этот ответ имеет какой-то намёк.

— Как это не совсем?

— Скажем, я ем производителей брикра.

— Мы ведь выращиваем его, — с недоумением воскликнул Лесеф, но перед тем, как он успел развить свою мысль дальше, у него вдруг появилось чувство безопасности и спокойствия.

— Когда чукуджи присоединились к войскам Рохон-Кура, я перелетел на планету, которую они заселили, но попал в такое пустынное место, что долгое время пришлось голодать. Чтобы выжить мне пришлось напасть и съесть первого попавшегося. Это была вынужденная мера, но вкус мяса мне настолько понравился, что я стал изредка охотиться на твоих сородичей.

— Но почему? — Лесеф хотел разгневаться, но появившееся ранее чувство не позволяло этого. — Ты ведь больше не страдаешь голодом, почему всё равно поедаешь чукуджей? Мы разумные существа, а не дичь какая-то. У нас ведь есть своя жизнь, родные, какие-то мечты. Разве тебя это не волнует?

— А вас беспокоит личная жизнь того животного, которое вы съедаете на обед? Вы задумываетесь о мечтах нефролока приготовленного к ужину или его семье, которая потеряла своего любимого сородича?

— Нефролок — это же животное, низшее создание. Оно существует для того, чтобы мы могли использовать его в своих целях, — попытался оправдаться бывший связист.

— Да. Это ваше понимание. А если я скажу, что для меня чукуджи низшие творения Вселенной, что тогда? Ваша генетика не так сложна, как моя. Почему я не могу считать вас животными предназначенными для поедания, а вы нефролока можете? — Ехарпс, не дав Лесефу возможности ответить, продолжал. — Каждый считает себя венцом творения, а остальных примитивными созданиями или, по крайней мере, равными. Никто никогда не задумывался, что это может быть не так. Мы уничтожали народы десятками, взирая на них, как на насекомых, погибающих под нашими ногами. Так делали все здесь. — Киссирни постепенно начинал горячиться. — Все мы губили жизни невероятными количествами. Чего мы добились? Мы опустошили Вселенную. Посмотри на карту Известного космоса и покажи мне место, где ещё существует народ, живущий независимо и в безопасности. Нет таких народов больше. Всех мы истребили, но почему? Ты это знаешь? Я, например не знаю. А вот тот дьявол наверху, наверняка, знает.

Лесеф вдруг почувствовал, что прежнее чувство спокойствия и безопасности таяло по мере того, как горячился Ехарпс. Вместо этого к нему закрался страх и он вновь подумал о кошмарном меню собеседника.

— Ты вот скажи мне, кто решает, что тот, кто живёт в доме из камня, благородней того, кто живёт в ветхой хижине! Кто решает, что квадратная крыша лучше круглой? Кто решает, что один будет рабом, а другой его хозяином? Тот, кто сильней.

— Ты меня тоже спас от ненрела, чтобы съесть? — перебил вдруг Лесеф.

Удивлённый таким неожиданным вопросом, киссирни на мгновение замолчал.

— Нет, — ответил он. — Если бы я хотел тебя убить, то не стал бы с тобой разговаривать, потому что не знакомлюсь с едой. Иначе мне трудно было бы оборвать твою жизнь.

— Значит, всё-таки, разумные существа имеют для тебя большую ценность, чем звери, — заметил чукудж.

— Ты не прав. К своей добыче, какой бы она не была, я отношусь одинаково.

— Но согласись, их мечты ты не можешь узнать, как, например мои.

— Могу, — признался Ехарпс. — И хотя их мечты просты, но они есть. Ты когда-нибудь знакомился с нефролоком?

— Нет.

— А вот возьми, понаблюдай за его жизнью и узнаешь о нём многое. Не думаю, что потом ты захочешь есть его. А помог я тебе, потому что ты против Рохон-Кура и хочешь узнать, что он хочет сделать с твоим народом. Я хочу, чтобы ты добился своего?

— Почему?

— Очень просто. Ради мести.

Лесеф наконец-то решился задать новому знакомому вопрос, который уже довольно долго беспокоил его.

— Как ты смог узнать обо мне так много? Мы раньше никогда не встречались. Я в этом абсолютно уверен.

— Я телепат, — ответил Ехарпс.

— Ты можешь читать мысли?! — воскликнул от удивления чукудж.

— Если захочу, без проблем, — подтвердил тот.

Лесеф не знал, как отреагировать на это новое познание. Он никогда не встречал телепата, хотя слышал, что такие существуют.

По некоторым историческим данным было известно, что среди чукуджей тоже рождались читатели мыслей. Два-три в сто лет.

Очень трудно и неприятно разговаривать с тем, кто знает заранее, какая мысль привела к какому слову. Телепата нельзя обмануть или скрыть от него секрет. Он всегда знает о своём собеседнике больше, чем тот о нём. Это превосходство часто приводит к неприязни «нормальных» и даже к гонению телепата. Из-за подобных причин читатели мыслей чаще предпочитают хранить свои возможности при себе, чтобы не попасть под гнев какого-нибудь «нормального», испугавшегося раскрытия своих сокровенных мыслей.

Вдруг где-то за углом послышались шаги. Чукудж и киссирни обратили свои взоры в ту сторону, откуда исходил звук. Из за угла в переулок вошло то самое существо, которое перепугало население Пещер. Это был воин-вартедох. Он остановился и стал внимательно втягивать запахи прилетавшие из темноты. Убедившись, что тот, кого он ищет, находится рядом, трёхметровый верзила взял, прикреплённый к плечу, какой-то прибор. Перед тем, как бросить он на мгновение заколебался, но затем запустил его в темноту. Вдруг весь переулок залил яркий свет, исходящий от того самого прибора.

Лесеф, щурясь от света, сразу же вскочил на ноги. Ехарпс сделал то же самое, только медленнее. В отличии от перепуганного чукуджа, он пристально направил свой взгляд на пришельца, который неподвижно стоял в десяти метрах. Вдруг взгляд киссирни изменился. Он уже не был таким спокойным.

— Беги, Лесеф! — произнёс он едва слышно, но чукудж его понял. При этом Ехарпс не отводил глаз от вартедоха. — Беги! — вскрикнул он снова.

Лесеф, наконец, бросился изо всех сил вон из прохода, свернул налево и исчез из виду.

— Ну, давай! — обратился Ехарпс к чудовищу.

Он сам вдруг начал изменяться. У него раздвоились ноги и руки тоже. Они были теперь длиньше и тоньше, чем прежде. Ехарпс стал немного больше. Он расставил широко ноги и вес перенёс на задние. Руки, которые теперь больше напоминали штыки, занёс назад, приготовившись к бою. Чтобы использовать своё преимущество ориентации в темноте, Ехарпс быстрым движением разбил прибор. Последним, что можно было заметить перед тем, как тьма охватила коридор, был вартедох, шагнувший вперёд.

Лесеф нёсся, виляя среди блуждающего народа. Он бежал быстро, но успевал замечать глубокое безразличие в глазах сидящих по бокам.

Вдруг ужасающий вопль боли пронёсся по Пещерам. Чукудж мгновенно остановился и обернулся. Этот звук произвёл необычайное действие на остальных. Лесеф никогда раньше не видел столько страха в глазах, как сейчас у каждого из окружающих. Это было, словно исчезла какая-то сила, хранящая Пещеры от ужаса.

Из темноты коридора выплыла огромная фигура вартедоха. Он посмотрел налево, наклонил голову и, будто молния, рванул вслед за беглецом.

Сообразив, что его недавний знакомый Ехарпс, после восьми сотен миллионов лет жизни, отправился в другой мир, Лесеф побежал дальше. Он вилял с улицы на улицу, пытаясь запутать преследователя, но тот двигался чётко по его следам.

Вартедох мчался неимоверно быстро и издавал громкое рычание, дабы освободить себе дорогу. Он не хотел, чтобы всякий сброд попадался ему под ноги и мешал погоне. К несчастью, тот великий страх, который он внушал другим, не оптимально выполнял свою задачу, так как некоторые оставались посреди дороги, парализованные видом приближающегося гиганта.

Жизни этих несчастных не имели абсолютно никакого значения, поэтому вартедох освобождал себе путь взмахами могучих рук или же, словно локомотив, подминал их под собой.

Лесеф отчётливо слышал рычание за спиной и видел, как на улицах пустело. Все прятались, кроме него. Чукудж уже догадался, что преследователь прекрасно распознаёт запахи и скрыться от него сейчас почти нет шансов.

Связист бежал очень быстро и часто оглядывался назад, поэтому не заметил пары злобой горящих глаз впереди, в опустевшем перекрёстке.

Вдруг позади стало тихо и беглец в очередной раз обернулся, чтобы узнать почему, как навстречу из-за угла выскочил Хабдалг и сбил его с ног.

— Я — Хищник! — воскликнул ненрел, ударив себя кулаком в грудь. — Колдуна нет — ты добыча.

— Нет. Ты не хищник, ты — мертвец, — произнёс Лесеф с полной уверенностью, когда заметил за спиной Хабдалга вартедоха, который, словно из под земли, возник там. — Вот он хищник, — добавил чукудж, указывая на гиганта.

Едва ненрел обернулся, Лесеф вскочил и бросился бежать.

Уже раздражённый погоней, вартедох в мгновение ока схватил Хабдалга и ударил изо всех сил о потолок так, что в том переломились все кости и душа охотно покинула тело. Затем за несколько рывков он настиг несчастного беглеца, схватил его и, не медля ни секунды, потащил по Пещерам обратно на поверхность.

Наверху вартедох затащил Лесефа в шатл, который ожидал их уже готовый к взлёту, и запер его в заранее приспособленной камере.

Пилот поднял машину в небо, а затем и в открытое пространство, взяв курс на Езар.