Ведарь Берендей. Книга 1

Глава 12

— Чего это ты прогнал? — интересуется Вячеслав.

Я вздрагиваю (меня беспардонно вырывают из воспоминаний) и недоуменно пялюсь на него. Вячеслав, в ожидании ответа, склоняет голову и становится похожим на огромного сенбернара, что внимательно слушает хозяина. О, как! Оказывается, я куплет из сказочной песенки вслух продекламировал. Людмила тоже это поняла и показала Вячеславу на отложенную книгу:

— Я сейчас Ульянушке сказку читала, вот Женя и рассказал стишок оттуда. О чем вспоминал-то, Жень?

— О Марине и Федоре, как-то на ум пришло, что очень похоже.

Вячеслав берет книгу, рукой по пути «нечаянно» касается плеча Людмилы. Та улыбается на прикосновение и скашивает на меня глаза — не видел ли? Я делаю вид, что не видел, и смотрю в черную плоскость оконного стекла. Из-за того, что в комнате светло, на улице ничего невозможно разглядеть: ни высоких мохнатых елей, ни мощных сосен, что по форме ствола и кроны напоминают вогнанные в землю огромные ржавые гвозди, ни звездного неба.

— Алексей Калинин, «Сказки для взрослых»… Не рано такое Ульянке читать? — Вячеслав поворачивается к Людмиле и показывает обложку, с которой улыбается миловидное лицо девушки в цветастом платке.

— Нет, там в основном добрые истории. Нет грязи и пошлости. Ульянке нравится, — кивает Людмила.

Вячеслав не успевает вчитаться, когда от двери раздается стук. Стучат требовательно, по-хозяйски. Вячеслав выпрямляется, в руках возникает топор, в больших ладонях он кажется детской игрушкой. Шерсть на тыльной стороне ладони темнеет — он готовится перекинуться.

Я тоже вскакиваю из-за стола. Скрипит отодвинутая скамейка, приклад двустволки упирается в плечо. Если будет выстрел, то мы все здесь оглохнем на пару минут, зато врагу будет хуже… Деревянная дверь на мушке, дробь на кабана способны прошить её насквозь. Стук раздается ещё раз, требовательнее и настойчивее.

Ульяна пугается резкого звука и начинает хныкать. Людмила тут же кидается к ней. Из кроватки показывается небольшой сверток, на круглой головке перепутались редкие темные волоски. Глазенки испуганно осматривают небольшую комнату таежной избы.

— Тихо, тихо, солнышко! Не плачь, моя хорошая! А-а, а-а, а-а, — укачивает Людмила на руках маленькое сокровище.

— Кто там? — грозно спрашивает Вячеслав.

На руке, сжимающей топор, от напряжения белеют суставы. Я обращаю внимание на то, что сам судорожно сжимаю ствол винтовки. Надо немного расслабиться — так недолго и пальнуть с перепуга, а неизвестно, кто за дверью: друг или враг. Стук раздается в третий раз.

Вячеслав подскакивает к двери, размахивается топором и пинает дверь. Моя ладонь снова судорожно цепляется в ствол, палец чуть не срывается с пускового крючка. Дверь открывается… Курок возвращается в исходное положение — за дверью никого нет. Я успеваю зацепить взглядом легкое трепыхание черно-белых крыльев и красное пятнышко.

— Вот же дятел, — сплевывает за дверь Вячеслав. — Перепугал, чертяка.

— Я тоже чуть в штаны не напустил, — признаюсь я, опуская ружье. — Пришлось бы тебе, Люда, и мне ползунки менять.

Девушка улыбается своей чистой улыбкой и прикладывает палец к губам. На руках тихо засыпает маленькое существо.

Вячеслав тихо прикрывает дверь и кладет топор на лавку в шаговой доступности. Я тоже укладываю ружье на широкой столешнице. Винтовка тускло отражает свет лампочки, висящей под потолком.

Пока Людмила покачивает засыпающую Ульяну, Вячеслав вновь поднимает книгу и пробегает глазами по сказке.

— Действительно, похоже. Эх, Федя, Федя, как же тебя сейчас не хватает, братишка, — вздыхает Вячеслав, но тут же одергивает себя. — А вот второй куплет похож на ситуацию с Владимиром и Геннадием.

— Слав, потише, а то Ульянка засыпает, — шепчет Людмила, подходя к листающему страницы Вячеславу.

Девочка успокаивается и теперь посапывает в кроватке. Пальчики розовой руки обхватывает колечко соски, и она держит её как микрофон. Готовится стать певицей?

— Извини, так получилось. Очень похоже, вот и вспомнилось, — так же тихо отвечает Вячеслав.

Людмила смотрит на Вячеслава снизу вверх, и тот не отходит в сторону, не отводит взгляда. Казалось, что не будь меня рядом, то их губы слились бы в нежном поцелуе. Мда, я чувствую себя тем самым парнем, что идет третьим рядом с влюбленной парой. И пары у меня нет, и ребятам мешаю. Как-то неуютно на душе, неуютно ещё и оттого, что Людмила была девушкой Александра. Пусть бывшая, но, возможно, у Александра ещё остались какие-то чувства. Хотя после того, как он убил своего отца, я его не узнаю. Он стал таким же чувствительным как робот, присланный из будущего, чтобы убить Сару Коннор.

— Да, я тоже помню этот момент, никогда бы не подумала на ребят такое, — выдыхает Людмила. — Спасибо Сашке и тебе, Слава, за то, что спасли нас.

— Да я-то чего, это всё Сашок устроил, — качает головой Вячеслав. Он не знает, куда деть огромные руки и, в конце концов, засовывает их в карманы штанов.

— Вообще-то я тоже участвовал, — бурчу я. — Мне тоже можно отрезать кусок торта под названием «Спасибо».

— Куда уж без тебя, — блестит белыми зубами Людмила. — Ты же почти всех один победил, ребята только патроны подносили. Спасибо тебе, герой!

— Ой, да хорош издеваться. Мне хватит простого спасибо, хотя куплет и в самом деле подходит. Особенно тот крик: «Тебя заждались!» Ладно, милуйтесь, я немного покемарю, — я упираюсь спиной о бревенчатую стену и прикрываю глаза, чтобы не видеть эту странную пару.

Людмила с Вячеславом перешептываются о своём, но я их уже не слышу. Внимание сосредотачивается на гудении огня, потрескивании сгорающих поленьев, минивзрывов в горниле печи.