Ведьма и ее любовь

Не время для слабости

Всю дорогу они молчали несмотря на то, что обсудить нужно было многое. Вопросы вертелись у Полины в голове, но она будто не решалась формулировать их вслух. Кто мог натолкнуть Максима на идею приворота? Кто снабдил его зачарованными кольцами? Как вообще приворот влияет на людей, если между ними и так были взаимные чувства? Что теперь будет с ней и с Алексом? И самый главный — миновала ли угроза? Если предсказание Таро говорило именно о таком воссоединении с Максимом, то можно ли было считать, что самое страшное — уже позади? Что-то подсказывало Полине, что за этими событиями стояло нечто гораздо более опасное.

И от этого тревога лишь множилась и даже начала приобретать осязаемые формы. Пульсирующая головная боль медленно, но неотвратимо заполняла черепную коробку, а трепыхающееся сердце словно разучилось биться в другом темпе. Вскоре ко всему этому прибавилась ещё одна… «проблема». Чем дольше Полина находилась рядом с Алексом, тем чаще её посещали фантомные видения и отголоски смущающих чувств — руки, покрытые татуировками, блуждающие по её коже, гибкое тело, тяжесть которого заставляла испытывать сладкий трепет, и ритмичное скольжение, от которого внутри разгорался жар…

Когда очередное такое видение бесцеремонно вторглось в её сознание, Полина резко тряхнула головой. И тут же пожалела об этом — боль свинцовым шариком прокатилась по кругу и угнездилась у основания черепа. Сегодня должен был наступить их с Алексом понедельник, но вместо романтики они получили вынужденный секс в полубессознательном состоянии. Секс, который она даже не запомнила, но который умудрялся преследовать её, словно всплывающие рекламные баннеры в интернете.

Полина сама была во всём виновата, и именно вина жалила сильнее всего. Но самым пугающим было ощущение, что ей уже никогда не удастся вернуться в своё прежнее состояние.

Алекс остановил свой внедорожник возле уже знакомого павильона шаурмы. Перед тем, как выйти на улицу, он мягко спросил Полину о самочувствии и предложил позавтракать чем-нибудь прямо на месте, будто они заехали сюда, чтобы просто развеяться и поболтать со старым знакомым. Выдержка, которую он демонстрировал даже в таких условиях, одновременно восхищала и пугала.

В тесном зале кафе за дальним столиком их ожидал Стефан. Стоило Полине переступить порог — и белёсые глаза тут же впились в неё напряжённым инспектирующим взглядом.

— Всё в порядке? — спросил экзорцист, как только они приблизились.

— Ты нам скажи.

— Энергетика соединилась полностью, это хороший знак. — Стефан дождался, пока Полина усядется на неудобный пластиковый стул, и кивнул в её сторону: — Только кое-кого по-прежнему штормит.

— Тебя бы тоже штормило после двух приворотов за один день.

Алекс отошёл к витрине, чтобы заказать еду, а Стефан снова обратился к Полине:

— Как тебя угораздило попасть в такой переплёт? — Она вздрогнула, но затем лишь пожала плечами и принялась рассматривать узор на пластиковой сервировочной салфетке, лежащей на столе. — Впервые встречаю такую бедовую ведьму, просто ходячая катастрофа.

Полина продолжала сидеть, опустив глаза на столешницу. Она готова была безропотно слушать любые упрёки и обвинения (возможно, они даже были нужны ей в этот момент), однако Стефан неожиданно умолк.

Когда она уже решила, что тот потерял к ней всякий интерес, волосы на макушке неожиданно словно наэлектризовались. Полину обдало упругой волной энергии, от которой ей стало невыносимо душно, и она сначала рассеянно передёрнула плечами, а затем взмахнула ладонью над головой, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения. И только когда сидящий напротив Стефан ругнулся себе под нос, Полина сообразила чем были вызваны эти ощущения. Очевидно, он пытался вмешаться в её энергетическое поле с помощью экзорцистских способностей. Вот только зачем Стефану было делать это в такой ситуации?

Неужели он хотел облегчить её состояние…?

Полина попыталась перехватить его взгляд, но тот неожиданно повернул голову в сторону заклеенного плёнкой окна и застыл с упрямой миной на лице. А затем вернулся Алекс и разговор перешёл в более серьёзное русло.

Тот рассказал Стефану буквально обо всём, начиная с проклятья Алины и заканчивая встречей с Виктором у «Волшебной косметологии» накануне запечатления. Лишь пару раз Полине пришлось дополнить его рассказ небольшими деталями, а всё остальное время она сосредоточенно жевала свою шаурму, при этом совсем не чувствуя её вкуса.

— Вам не следовало соваться к этому ведьмаку. Он очень опасный человек, — первым делом заключил экзорцист. Его голос звучал непривычно глухо и встревоженно, а между бровей залегла глубокая морщина.

— Это моя ошибка, — отозвался Алекс, резким движением отодвинув от себя чашку кофе. — Я виноват в том, что он положил глаз на способности Полины.

— Нет! — запротестовала она. — Всё началось из-за того, что мне приспичило искать Алину! Дурацкая затея…

— Кстати, снимать проклятье в одиночку тоже было очень дурной затеей, — с нажимом произнёс Стефан, буквально вонзив на неё свой колючий взгляд. Но через мгновение суровая мина сменилась сосредоточенной: — Картинка складывается не очень радужная… Наверняка именно Виктор достал для твоего мужа зачарованные кольца. Для чего ещё ему было приезжать к Эльвире…

Полину уже тоже успела посетить эта догадка. Сейчас вообще все события, предшествующие моменту запечатления, казались ей логичными и прозрачными, а собственные действия — беспросветным идиотизмом… Да что уж там говорить — она буквально вручила человеку, который вёл на неё охоту, идеальное оружие против самой себя.

Полина снова неосмотрительно тряхнула головой и чуть не застонала. Прикрыв глаза, она замерла в ожидании когда пульсирующая вспышка боли стихнет.

— Вот только какая ему выгода от запечатления Полины с бывшим мужем? — раздался голос экзорциста. — Ты же не думаешь, что он просто так начал приторговывать любовными заклятиями? Не тот уровень… Да и вообще, надо сильно заморочиться, чтобы в такие короткие сроки сделать копию фамильного кольца.

На некоторое время за столиком воцарилось молчание, а затем Алекс неожиданно громко произнёс:

— Проклятье! — Полина распахнула глаза и уставилась на него в немом изумлении. Ей ещё не приходилось слышать, как тот ругается. — Думаю, он хотел загнать её в угол с помощью проклятья. — Алекс обернулся к ней и продолжил: — Если бы вы запечатлелись, проклятье Максима стало бы и твоим проклятьем. Оно бы тянуло вашу общую энергетику.

— И тогда она не смогла бы избавиться от него, — подхватил Стефан ошеломлённо.

— Почему?

— Ведьмы не могут применять свой дар к себе, — моментально ответил он. А потом раздражённо цокнул языком и добавил: — Тебе следовало бы знать об этом!

Однако Полина пропустила его выпад мимо ушей — настолько поразили её остальные рассуждения. Дальнейшая логика Виктора была тоже понятна. Не имея возможности избавиться от проклятья, она была бы вынуждена искать другие выходы и рано или поздно приползла бы к нему заключать договор.

Договор, расплачиваться по которому пришлось бы своим даром.

От осознания, насколько близко к краю пропасти она находилась всё это время, Полину замутило. Страх тонкими ручейками начал заливать её разум, а за ним попятам следовала и паника. Полина уже чувствовала рядом её беспощадную удушающую ауру. Сцепив руки в замок, она опустила взгляд и сосредоточилась на своём дыхании.

— Мы должны припереть Виктора к стенке раньше, чем он придумает ещё какой-нибудь способ добраться до вас, — отрывисто проговорил Стефан. — Нужно обратиться в координационный совет. Это всё тянет на серьёзный срок, но для обвинений нужны доказательства. У вас есть что-нибудь… вещественное?

— Есть кольцо. — Сидящий рядом Алекс пошевелился, а затем в поле зрения Полины возникла та самая копия фамильного кольца. Даже сейчас она не была уверена, что смогла бы распознать в нём подделку. — И, возможно, Эльвира Филипповна как свидетель.

— Я очень сомневаюсь, что она станет давать показания. В этом змеином клубке принято друг друга покрывать, — протянул экзорцист, подобрав кольцо со стола. Пару секунд он рассматривал его внимательно, а затем уложил обратно и подвинул к Полине. — Держи его у себя, это пока наша единственная улика.

С трудом преодолев отвращение, Полина взяла кольцо в руки. Сейчас это был просто кусок металла, но он всё равно поднимал в её душе самые гнетущие чувства. Именно этот кусок металла чуть не погубил её. Перед глазами вдруг ярко встала картинка — Максим достаёт кольцо из белого кусочка ткани и протягивает ей — и Полину затрясло от мучительного стыда и беспомощности. Она с трудом расстегнула цепочку, на которой раньше носила настоящее кольцо, и повесила на неё подделку, стараясь не думать о том, в чьих руках сейчас мог находиться оригинал. Иначе она просто распадётся на атомы от всепоглощающего чувства тревоги.

Тишину, воцарившуюся за столом, нарушил вкрадчивый голос Алекса:

— Я попробую поговорить с Эльвирой Филипповной. Она раньше дружила с моей матерью, вдруг получится убедить её стать нашим свидетелем…

— А что на счёт бывшего мужа? — спросил Стефан, взглянув сначала на Полину, а затем на Алекса: — Если начать раскручивать этот клубок с него, то… он может дать показания против Виктора?

— И против себя? — резко отозвался Алекс. — Для этого у него должна быть совесть.

Экзорцист поджал губы и принялся барабанить пальцами по поверхности стола, а затем вдруг подался вперёд и произнёс:

— Дайте мне его контакты. Я поищу у него совесть.

В тоне его голоса отчётливо слышалась угроза, и Полина сразу же напряглась. Не потому что беспокоилась за методы, которыми Стефан мог воздействовать на Максима, — судьба бывшего мужа больше не волновала её. Полину пугала скорость и размах, с которыми начали разворачиваться события. А ещё то, что сама она не имела власти на ними.

Паника уже снова начала подкрадываться к ней, однако Стефан спугнул её, неожиданно громко проговорив:

— Ладно, давайте закончим на сегодня с обсуждением. А то кое-кого уже и так сильно кроет.

— Вообще-то я надеялся, что ты поможешь Полине прийти в себя. — Алекс послал ей быстрый обеспокоенный взгляд и с нажимом продолжил: — Разве эта работа не по твоей части?

— По моей, — нехотя признал Стефан. — Но у меня не вышло.

— И что теперь делать?

Вздохнув, экзорцист потянулся за телефоном.

— Попробую попросить Нику. Она как раз вчера приехала домой.

Услышав незнакомое имя, Полина вскинула голову и хотела запротестовать, однако вместо слов с губ сорвался слабый стон. Боль настигла её так резко и неожиданно, что всё остальное просто померкло на её фоне.

Стефан отлучился их всего на минуту, а когда вернулся, то выглядел весьма довольным собой.

— Ника в торговом центре на комсомольской, — сообщил он Алексу. — Съездишь за ней? А то я сегодня на такси.

Немного поколебавшись, Алекс согласился.

Прежде чем покинуть Полину, он будто по привычке протянул к ней руку, чтобы коснуться плеча, однако в последний момент остановился. И вместо прикосновения она получила слабую подбадривающую улыбку.

— Скоро вернусь.

Стоило его тёмному силуэту скрыться из вида, как экзорцист перегнулся через стол и требовательно произнёс:

— А это что сейчас было?

Полина не ответила ему. Она очень надеялась, что Стефан всё же сможет проявить хотя бы чуточку такта и прекратит свои расспросы, но тот, судя по всему, не подозревал о существовании такого понятия.

— Сейчас не время изображать жертву. Ваши отношения не должны быть уязвимым местом, вы с Алексом должны держаться вместе. — Стефан откинулся на спинку стула и добавил уже совсем строго: — А ты должна взять себя в руки.

— И не грустить? — спросила Полина с кривой улыбкой. А затем пробормотала еле слышно: — Хорошо, как скажешь.

— Думай не о том, как всё плохо и несправедливо, а о том, как тебе повезло. — Полина не сдержалась и метнула на рыжего мужчину свирепый взгляд, но тот бессовестно проигнорировал его. — Тебя вытащили с того света! Алекс рискнул всем ради тебя. Да, есть некоторые неприятные моменты, но… твоя жизнь теперь связана с надёжным человеком, который никогда тебя не предаст!

— У меня и так всё это было! — выпалила Полина на одном дыхании, стараясь при этом держать свою многострадальную голову в одном положении. — Я и без приворота знала, что связана с человеком, который меня не предаст!

— Тогда в чём проблема? Ничего же не изменилось по сути.

Полина не знала, как объяснить ему то, что она чувствовала по этому поводу. Её отношения с Алексом были чем-то вроде драгоценного сундучка, который она бережно несла в руках всё это время. В него она складывала самые яркие моменты и эмоции, что им доводилось переживать вместе, к его содержимому она обращалась, когда выбивалась из сил и теряла уверенность в себе. А вчерашние события словно вырвали этот сундучок из её рук и перевернули всё его содержимое, а затем бросили на землю. И Полине нужно было время, чтобы оплакать свою потерю, прежде чем поднять его и продолжить путь.

— Проблема в том, что всё должно было быть не так… — прошептала она, чувствуя себя совершенно по-идиотски.

Несколько секунд Стефан молчал, и она уже решила, что угроза миновала, однако неожиданно тот заговорил до ужаса небрежным тоном:

— Полин, ты же взрослая женщина. Замужем была. К этому надо относиться проще… У тебя что, секса по пьяни никогда не было?

— НЕ БЫЛО!

— Ну, теперь можешь считать, что был.

Если бы не головная боль, она бы точно вцепилась в его рыжую морду со всем остервенением. То, как бесцеремонно экзорцист рассуждал о самых сокровенных для неё вещах, казалось Полине настоящим кощунством.

— Стефан, заткнись ради Бога, — тихо произнесла она.

И он выполнил эту простую просьбу.

Некоторое время спустя дверь кафе, наконец, распахнулась, и в зал вошла высокая огненно-рыжая девушка в лёгком белом платье, а следом за ней — и Алекс.

Не нужно было обладать особыми интеллектуальными способностями, чтобы понять кем являлась незнакомка — очевидно, к ним присоединилась та самая сестра Стефана, о которой он иногда упоминал в разговорах с Алексом.

Девушка энергичной походкой приблизилась к Полине и сразу протянула ладонь для рукопожатия.

— Ника, — представилась она, скользнув по её лицу любопытным взглядом ясных зелёных глаз.

— Очень приятно, Полина.

Стефан отодвинул для сестры стул, и та присела рядом.

— Я могу начинать? — спросила та, уложив левую руку на стол.

— Да, — кивнул Стефан.

Полина обеспокоенно переглянулась с Алексом, который занял свое место возле неё, а затем снова уставилась на Нику.

На вид ей было около двадцати, и она была одновременно очень похожа и не похожа на Стефана. На практически фарфоровой коже ярко выделялись тёмно-рыжие брови, не такие густые, как у брата, но такие же упрямые. Черты её лица были мягкими и очень женственными, и даже чуть большеватый рот будто бы добавлял ей очарования. В отличие от Стефана, цепкий взгляд Ники не вызывал неприятных ощущений, и, возможно, именно поэтому Полина не сразу заметила, как начало меняться её состояние.

Она почувствовала слабое дуновение ветра. Он неуловимо скользил вокруг и дарил ощущение успокаивающей прохлады и покоя. Сначала Полина пошевелилась, будто подаваясь ветру навстречу, но, заметив сосредоточенное напряжение на лице Ники, замерла. Ей не хотелось усложнять той работу.

Первой начала отступать головная боль. Тот самый свинцовый шарик, что причинял страдания при каждом резком движении, сначала будто уменьшился в размерах, а затем растворился вовсе. Голова стала пустой и лёгкой, а по телу разлилась приятная слабость.

— Спасибо, — прошептала Полина, взглянув на Нику почти с благоговением. — Мне кажется, я только что воскресла…

— Не за что.

— Никки мастер по тонкому воздействию на энергетику.

Стефан наградил сестру взглядом, полным обожания и неприкрытой гордости, однако девушка внезапно нахмурилась и требовательно спросила:

— Кто из вас двоих довёл Полину до такого состояния?

На долю секунды над столиком повисло неловкое молчание, а затем Полина сама ответила на этот вопрос:

— Никто. Это… последствия моей неосмотрительности.

— Она пережила два заклятия запечатления, — подал голос Алекс. — Одно из них было моим.

Ника изумлённо распахнула глаза. Некоторое время она недоверчиво рассматривала по очереди его и Полину, а затем снова заговорила:

— Разве такое возможно? Я имею в виду… Я не знала, что ведьму можно запечатлеть. Обычно всё происходит наоборот.

— Как видишь… — растерянно пробормотала Полина.

— А это хороший вопрос! Никки, умница! — неожиданно громко воскликнул Стефан. Он повернул голову к Алексу и спросил практически с вызовом: — Разве у ведьм не должно быть защиты от приворотов и прочего… волшебного вредительства?

На Алекса одновременно уставились сразу три пары глаз, и от такого внимания ему явно стало не по себе. Обернувшись к Полине, он вкрадчиво произнёс:

— Полин, ты… слышала что-нибудь про защиту рода?

Две бездонные чёрные пропасти буквально загипнотизировали её на некоторое время, отчего сердце забилось взволнованно и беспокойно. Она слабо качнула головой, внимательно наблюдая за сменой эмоций на бледном лице.

— Обычно этот ритуал проводят на пороге совершеннолетия, лет в шестнадцать-семнадцать, — продолжил Алекс. — Может, ты помнишь что-нибудь…?

— Бабушка умерла, когда мне было пятнадцать. Она ничего не успела мне передать. — Полина с трудом отвела взгляд и добавила, обращаясь ко всем присутствующим разом: — Простите, я ничего не знаю ни о каких ритуалах.

— Нужно срочно исправлять это недоразумение. У тебя остались живые кровные родственники? — спросил Стефан.

— Только мама, — ответила Полина, с ужасом осознавая к чему тот ведёт.

— Нужен ещё один человек.

— Я могу попросить свою мать, — встрял Алекс. — Можно сказать, теперь наши семьи объединились. Думаю, для ритуала этой связи будет достаточно.

Мужчины взялись энергично обсуждать загадочный ритуал защиты рода и то, что было для него необходимо, а Полина уронила голову на руки и стиснула виски.

Все её мысли теперь крутились только возле одной единственной фигуры — её матери. Полина не то, что не представляла себе как уговорить её участвовать в странном ведьмовском ритуале, она боялась даже заикаться ей о том, что угодила в такой переплёт. Как объяснить всё это женщине, которая намеренно отстранилась от сверхъестественной изнанки мира?

— Моя мать не согласится в этом участвовать, — громко произнесла Полина прямо посреди разговора. — Она ненавидит всё, что связано с ведьмовским миром.

Все присутствующие растерянно замерли. Стефан удивлённо выгнул бровь, а Ника послала ей сочувствующий взгляд.

— В каком смысле не согласится? — возмутился экзорцист. — От этого вообще-то зависит твоя жизнь.

— Хочешь, я позвоню ей? — услышала она мягкий голос Алекса.

Полина издала нервный смешок, едва представив себе этот разговор. Точнее, этот короткий монолог, потому что слушать Алекса никто не станет. С трудом подавив тяжёлый вздох, она покачала головой. Едва ли у неё получилось бы объяснить словами каким человеком была её мать.

— Я сама позвоню. Но, думаю, ответ будет отрицательным. — Полина протянула Алексу руку и проговорила тихо: — Мне нужен мой телефон.

Оказавшись на улице, она некоторое время собиралась с мыслями.

Как лучше было подать матери то, что произошло с ней, чтобы не вызвать при этом шквал упрёков? Может, Полине вообще следовало придумать другую причину для участия в ритуале, а не пугать её подробностями? Побродив немного возле павильона кафе, она сдалась — сочинить что-то одновременно нейтральное и убедительное в этой ситуации было просто невозможно.

Полина потёрла похолодевшие руки о шероховатую ткань джинсовых шорт и принялась искать номер в записной книжке.

Всего два долгих гудка, и из динамика донеслось сдержанное приветствие.

— Мам, привет, — буквально заставила себя произнести Полина. — Как дела?

— Всё как обычно. А как ты? Не заболела? Голос какой-то странный.

Горло непроизвольно сжалось, будто отказывалось отвечать на эти вопросы. Полина сделала короткий вдох и произнесла то, что изначально совсем не планировала:

— У меня проблемы.

— Что случилось? — строго спросила мать.

— Кажется, за мной охотится один человек… ведьмак. — Облизнув пересохшие от волнения губы, Полина добавила растрескавшимся голосом: — Мне нужна твоя помощь.

Из динамика не раздавалось ни звука, и каждая следующая секунда этого затянувшегося молчания душила слабый огонёк надежды, что теплились внутри. Сердце стучало так гулко, что отдающийся в горло пульс причинял боль.

Полина болезненно поморщилась и уже хотела извиниться и завершить неловкий разговор, однако в тот же момент услышала настороженный голос матери:

— И что я должна сделать?