Ведьма и ее любовь

Примирение

Полина решилась открыть бабушкину коробку, только когда вернулась домой. Она хотела сделать это одна, в таком месте, где никто не мог бы её потревожить, поэтому и поспешила покинуть квартиру матери как можно скорее. Та не стала её задерживать.

Перед тем, как приступить, Полине пришлось убрать осколки, которые со вчерашнего дня лежали на полу в спальне. Когда же все раздражители были устранены, она забралась на кровать и сняла крышку заветной коробки. Внутри находились две весьма потрёпанные общие тетради на пружинках, несколько старых календарей и фотография двадцатипятилетней давности. На ней была изображена сама Полина в день, когда она впервые пошла в школу, и бабушка, держащая её за руку. Половина лица Полины скрывалась за огромным букетом бордовых гладиолусов (накануне у Полины выпал первый передний зуб, и она нарочно пряталась, потому что тяжело переживала свою потерю), зато хорошо были видны банты, парадная блузка и чуть великоватая плиссированная юбка. На бабушке красовалось её лучшее праздничное платье — светло-голубое, с кружевным воротничком и жемчужными пуговицами. Полина помнила тот день и ощущение праздника, оттого что бабушка специально приехала к ней из деревни, одетая словно известная киноактриса. От фотографии веяло теплом и светлой ностальгией, и она провела несколько долгих минут, рассматривая каждую деталь этого кадра.

А после её настигло разочарование. По какой-то причине Полина была почти уверена, что найдёт в коробке письмо или хотя бы короткое послание. Возможно, она пересмотрела слишком много фильмов, в которых главный герой непременно получал такое письмо и находил в нём ответы на все свои вопросы, но это казалось ей логичным и очевидным. Её бабушка, похоже, так не считала. Полина внимательно пролистала обе тетради и не обнаружила в них ни намёка на письмо.

Первая тетрадь, видимо, являлась чем-то вроде телефонного справочника — в ней аккуратным каллиграфическим почерком были записаны различные имена, адреса и номера телефонов. Там же бабушка фиксировала и даты приёмов.

Вторая тетрадь заинтересовала Полину гораздо больше. Во-первых, в ней действительно содержались рецепты, озаглавленные странными названиями вроде «чай от испуга» и «сбор укрепляющий с ромашкой». А, во-вторых, к пружинному блоку этой тетради было прицеплено тонкое потемневшее колечко. Полина не сразу обратила на него внимание — блёклый металл попросту сливался с пружинкой, словно та была маскировкой от посторонних глаз.

Сплетённое из нескольких тонких проволочек, это колечко выглядело одновременно просто и изящно. С трудом сняв его с тетради, Полина первым делом направилась в ванную и там попыталась отчистить потемневший металл сначала порошком, а потом зубной пастой. Чем дольше она держала эту вещицу в руках, тем отчётливее ощущала с ней странное… родство? Полине вдруг показалось, будто она носила его всю свою прошлую жизнь.

Тщательно ополоснув колечко под струёй воды, она примерила его сначала на средний палец, а затем на указательный. По размеру оно было ей чуть велико, и тогда Полина надела его на большой палец. Стоило ей сделать это, и кожа будто сразу потеплела. Полина отвела ладонь, чтобы полюбоваться тем, как смотрится её находка, но вместо этого обнаружила, что от кольца вверх по руке заструились дымчатые жемчужно-серые нити. Такого красивого оттенка ей ещё не приходилось видеть. Затаив дыхание, Полина несколько секунд следила как нити ползут всё выше, сплетаясь в запутанном фантастическом узоре, но её нервы всё-таки сдали, стоило узору достигнуть локтя. Трясущимися пальцами Полина сдёрнула кольцо с руки и трусливо отбросила его в раковину.

К такому она была просто не готова. В ушах шумела кровь, а сердце громыхало так, что Полина даже вздрагивала в такт его ударам. Испуг быстро отступил, и её накрыл тихий восторг от осознания, что бабушкино кольцо оказалось не простой безделушкой. О подобном послании она не могла даже мечтать! Кольцо определённо таило в себе какую-то силу — руку, на которую Полина его примеряла, до сих пор словно окружало облако статического электричества. И ей уже не терпелось надеть его снова.

Достав кольцо из раковины, Полина принялась почти любовно протирать его полотенцем, но примерить не успела, потому что внезапно царящую в квартире тишину разрезала трель дверного звонка. Полина аккуратно отложила кольцо на полочку у зеркала и проскользнула в прихожую.

Едва заглянув в глазок, она замерла. От одного только вида высокой, чуть ссутулившейся фигуры Алекса, стоящей по ту сторону двери на лестничной клетке, внутри взвилось безотчётное чувство облегчения и радости. Пару секунд Полина будто пребывала в свободном парении, но затем эйфория рассеялась. Им предстояло многое обсудить, и больше всего Полина боялась услышать от Алекса нечто такое, что окончательно и бесповоротно сломает её доверие.

Открыв дверь, она неожиданно наткнулась на колючий и беспокойный взгляд. Алекс молча переступил через порог и прежде, чем Полина успела отпрянуть, ухватил её за предплечье и потянул на себя.

— Это было очень жестоко, — прошептал он обвиняющим тоном, одновременно на удивление мягко обвивая её талию. — Я виноват, но неужели ты не могла придумать другого наказания?

— В смысле? — растеряно пробормотала Полина. Его прикосновения были осторожными и бережными, но голос звучал непривычно отрывисто, а в глубине чёрных глаз ворочалось нечто пугающее и жадное. Внезапно, Полине стало не по себе от такого контраста.

— Я сутки не мог тебя найти, Полин. Я места себе не находил от беспокойства с того момента, как ты сбежала. Ты могла хотя бы отправить сообщение… Просто, чтобы я знал, что с тобой все хорошо.

Обида, сквозящая в этих словах, вызывала в ней слишком много эмоций одновременно. Под пристальным взглядом Полина окончательно растерялась и напрочь забыла обо всех вопросах, что у неё самой имелись к Алексу.

— Прости. Я была… у меня была высокая температура и… — Едва заговорив, Полина запнулась. Она заранее осознала, как глупо будут выглядеть попытки оправдаться, поэтому не стала продолжать. — Прости, я сделала это ненамеренно, я не хотела тебя наказывать. — Пару секунд он смотрел на неё пытливо и внимательно, а затем коснулся прохладной ладонью её лба. — Сейчас мне лучше, — поспешно добавила она.

— А убегала ты тоже ненамеренно?

Полина издала мученический вздох и упёрлась руками в его грудь, желая высвободиться из объятий. Он выпустил её, но с явной неохотой.

— Это было ради твоей же безопасности, — сказала Полина, отступив к стене. Она непроизвольно посмотрела на свою ладонь, с которой, как назло, исчезли все нити, и добавила твёрдо: — Та штука, которая меня защищает, внезапно проявилась, когда мы ссорились. Я испугалась, что она навредит тебе.

— Лучше бы ты приложила меня там, на месте, — отозвался Алекс. — Я заслужил.

Их взгляды снова пересеклись, и Полина вдруг ощутила странное волнение. Узел из сомнений и страхов, что стягивал её грудную клетку всё это время, будто бы начал ослабляться, однако она не спешила доверять этому чувству.

— А если бы я нанесла тебе серьёзную травму? — пробормотала она, нахмурившись.

— Вряд ли это возможно.

— Ты не видел, что случилось тогда с Антоном. От одного моего касания…

Полина умолка, потому что Алекс вдруг нетерпеливо фыркнул и наградил её взглядом, полным досады и мрачной решимости. А затем он сделал шаг навстречу и легонько подтолкнул Полину к стене. Её лопатки довольно ощутимо соприкоснулись с твёрдой поверхностью, и от неожиданности Полина издала странный сдавленный звук. Стоило Алексу крепко ухватить её за запястья, и она окончательно растерялась.

— Что ты…?

— Нападаю, — ответил он, закидывая ей руки за голову. Припечатав её запястья к стене, он добавил угрожающе: — Защищайся.

У Полины вырвался нервный смешок. Первой естественной реакцией была попытка высвободиться, но хватка Алекса оказалась такой крепкой, что ей не удалось сдвинуться ни на миллиметр. Беспомощно качнувшись на месте, она взглянула в его сосредоточенное лицо и неуверенно улыбнулась, однако он не ответил на эту улыбку.

— Это так не работает, — выговорила она с упрёком. — Мне не страшно.

Вместо ответа он склонился к ней ближе, и Полина сначала ощутила, как его волосы щекотно коснулись кожи, а затем непроизвольно дёрнулась, когда Алекс прихватил зубами какое-то особенно чувствительное место на шее. Кажется, она ещё никогда не покрывалась мурашками так быстро. Следующий укус сорвал с её губ предательский стон.

Алекс выпрямился, по-прежнему удерживая её руки над головой, и вопросительно приподнял брови.

— Всё ещё не страшно, — прошептала Полина на выдохе. Сердце стучало быстро и отчаянно, будто предвкушая продолжение. — Ты уверен, что… это тактика для устрашения? Я пока опасаюсь только за собственное здравомыслие.

Её дерзкое признание, кажется, всё же пробило невозмутимую броню Алекса. Уголок его рта неуловимо дёрнулся, а затем Алекс опустил её правую руку и поднёс к своему лицу. Затаив дыхание, Полина следила за каждым его неторопливым движением, пока он вдруг не укусил её за запястье. Сдавленно пискнув, она пробормотала:

— Вот сейчас было немного больно…

— Полин, — сказал он тихо, поднимая на неё немигающий взгляд, — я не хотел тебя расстраивать. — Он погладил большим пальцем места укуса, а затем и вовсе лизнул оставленную отметину, вызвав в теле Полины слабую дрожь. — Я предлагал перенос проклятья, когда оно угрожало ребёнку, ещё до того, как ты согласилась помочь. Ещё тогда, когда не знал, что проклята именно Алина. О том, что она передала проклятье Максиму, я узнал слишком поздно. Прости, что скрыл это. Я не знал, что твой муж попал в больницу. Люди годами живут проклятыми, мне и в голову не могло прийти, что у него возникнут такие проблемы. Я не говорил тебе, потому что не хочу, чтобы ты решала проблемы, которые он сам себе создал. Но ты ведь не послушаешь меня?

— Я не смогу, — произнесла Полина хрипло. Слова Алекса растревожили её чувства и в то же время заглушили разом все страхи и сомнения. Теперь Полине предстояло сделать то же самое для Алекса, однако она не была уверена, что ей это под силу. — Я слишком долго была частью его семьи. Не все связи получается разорвать так просто. Некоторые держат… даже после непростительных поступков. Даже когда в этом уже нет логики…

На мгновение Полина представила, что произошло бы в обозримом будущем, не вмешайся она в эту ситуацию вовремя, и похолодела. Максим бы вряд ли выкарабкался, а Светлана Юрьевна, убитая горем из-за потери сына, не смогла бы дальше ухаживать за внуком. Полина сомневалась, что отец Максима потянул бы на себе сразу два обременения. Таким образом, у ребёнка, о котором так пеклись все, кому не лень, оставалась только мать, скрывшаяся в неизвестном направлении. О дальнейшей судьбе мальчика даже думать было страшно…

От этих мыслей по всему телу Полины словно разлилась болезненная усталость, и в тот же момент Алекс отпустил её руки.

— Ты себе даже не представляешь, сколько всего я узнала за прошедшие два дня, — прошептала она, утыкаясь лбом в его грудь.

На то, чтобы рассказать ему обо всём, ушёл целый час. Полина торопливо изложила подробности своей вынужденной встречи с ребёнком Максима и самим Максимом в больнице, а затем — более спокойно — всё то, что узнала от своей матери. Первая часть Алекса не слишком заинтересовала (либо он просто старался не подавать вида), но, когда Полина показала ему «бабушкино наследство», он сразу же оживился. Особенно внимательно Алекс рассматривал кольцо.

— Похоже, фамильное, — произнёс он удовлетворённо. Положив колечко Полине на ладонь, Алекс уселся на кровать и бросил любопытный взгляд в коробку. — Можно? — спросил он, указав взглядом на её содержимое.

Полина присела рядом и кивнула. Она ожидала услышать больше подробностей именно о кольце, поэтому не собиралась просто так закрывать эту тему.

— Я думала, фамильные кольца выглядят иначе… Как драгоценности, а не как самодельная бижутерия.

— Ну, обычно они и являются драгоценностями, но, судя по всему, твои предшественницы не слишком заботились о собственном обогащении. Я сначала тоже удивлялся, как ведьма с твоим даром может не иметь ничего за душой, но потом узнал тебя получше, и понял…

Полина растерянно моргнула, а затем смерила его оскорблённым взглядом, на который Алекс ответил ласковой и почти покровительственной улыбкой.

— Не всем дано быть предпринимателем, — произнесла она холодно. — Кому-то нужно делать и простую работу.

Он не отреагировал на её выпад, и как ни в чём не бывало достал из коробки сначала тетради, а потом и фотографию. Едва взглянув на изображение, Алекс произнёс:

— Как мило… Можно я возьму это себе?

— Нельзя, — моментально отрезала Полина. — Как ты уже успел заметить, у меня не так много имущества за душой, чтобы разбрасываться им направо и налево.

— Тогда продай мне её, — предложил он, сверкнув раздражающей улыбкой.

Полина с трудом удержалась от ещё одного едкого ответа и молча забрала фотографию из его рук.

— Давай вернёмся к более серьёзным темам, — сказала она, поджав губы. В этот момент она с ужасом распознала в своём голосе строгие интонации собственной матери, и тут же одёрнула себя. — Кольцо поможет мне стать менее… восприимчивой к проклятиям? Когда я его примерила, произошло что-то странное. Появились какие-то узоры, и я будто почувствовала себя, — Полина пару секунд подбирала нужное слово, но на ум ничего не шло, — наэлектризованной.

— Фамильные вещи обычно усиливают дар. Ты собираешься снимать с Максима проклятье? — спросил Алекс как будто между прочим, но Полина всё равно заметила, как напряглись его плечи. Он вдруг взял в руки одну из тетрадей и принялся рассеянно её листать.

Прежде, чем ответить, Полина некоторое время собиралась с мыслями. Разумеется, она прекрасно помнила о том, что пророчили ей Таро и осознавала, что именно взаимодействие с Максимом могло привести её к пугающему будущему в роли его жены и матери его ребёнку. Но просто наблюдать, как рушатся жизни стольких близких ей людей, Полина не могла. Всё, что ей оставалось делать в этой ситуации — это пытаться вмешаться в планы судьбы. Переломить её. Развернуть ход событий в правильное русло.

— Я собираюсь разделаться с проклятьем, — тихо, но решительно выговорила она, наблюдая как мелькают тетрадные листы в длинных изящных пальцах Алекса. — И ещё я хочу найти Алину и заставить её вернуться к ребёнку, — Полина взглянула в его непроницаемое лицо и добавила раздельно: — И к его отцу. Если, конечно, эти двое представляют для неё хоть какой-то интерес. Во всяком случае, я очень хочу посмотреть в глаза той, кто ещё недавно просила меня отпустить Максима и позволить им жить семьёй.

— Я уже пытался найти её, — внезапно отозвался Алекс. — Номер телефона недоступен. В соцсетях есть страничка, но она не посещала её уже целый месяц. — Полина перехватила его взгляд и увидела в нём отражение собственной решимости. Кажется, это придало ей сил. — Завтра я съезжу к человеку, который… осуществлял передачу проклятья. Возможно, у него есть какие-то контакты.

— Я поеду с тобой.

— Нет, Полин, — поморщился он. — Это неприятная и не слишком порядочная личность. Даже по меркам ведьмовского круга. Я не хочу, чтобы ты контактировала с подобными людьми.

В голосе Алекса прозвучала искренняя забота, однако эти слова произвели на Полину совсем обратный эффект. Возможно, потому что последняя попытка Алекса оградить её от неприятностей, чуть не закончилась катастрофой.

— Не нужно обращаться со мной, как с несмышлёным ребёнком! Ты, похоже, забыл, но в то время, когда я пошла в первый класс, — она выразительно предъявила ему фотографию, — ты только погремушкой умел греметь!

— И что? — опешил Алекс.

— И то, — ответила Полина, почему-то ощущая себя полной идиоткой. — Я должна присутствовать на вашей встрече, как минимум, потому что у меня больше шансов получить информацию, как у жены. Пока ещё жены…

В комнате повисла гнетущая тишина, а затем Алекс нехотя согласился. Его чересчур задумчивый и не слишком довольный вид отбил у Полины желание продолжать расспросы. Чтобы хоть как-то сгладить напряжение, возникшее между ними, она всё же отдала Алексу свою фотографию. И он заплатил за неё долгим волнующим поцелуем.