Ведьма, маг и каменный котел

Глава 13

— И все-таки мы что-то упускаем, — проговорила я, когда мы поднялись в кабинет, а учитель под запись пересказал нам ту же историю, которую я вчера уже слышала от Ториуса. — Ну не может такого быть, чтобы никто из причастных к делу Дарми не был замешан в нашем расследовании! Кто-то должен был знать о чаше! Кто-то приходил в пещеру после окончания следственных мероприятий!

— Все окружение Дарми еще год назад опросили с амулетами правды, — обронил Ториус. — Вчера мы с Рамоном сделали это повторно. Но пока никаких следов.

— Неужели у парня не было двоюродных братьев, каких-нибудь дядьев, бабушек-дедушек или хотя бы девушки… такой же ненормальной, как он… которая могла бы туда вернуться?

Теневик качнул головой.

— Следы, которые я видел в пещере, принадлежали мужчине. Но мы проверили всех его знакомых дважды и никого не нашли.

Я с досадой закусила губу.

— Этого не может быть… связь между делами очевидна. Интересно, а сам Дарми не мог точить зуб на управление службы магического надзора или Седьмое министерство? Почему-то ведь он ждал, пока в его пещеру пожалует именно начальство. И заметьте, активировал круг не тогда, когда на месте работали простые следователи, а именно после того, как там появились лаэрн Торнтэ, лорд Даррантэ и мастер Дэврэ!

Учитель нахмурился.

— Он не проходил ни по одной нашей картотеке. За ним не числились правонарушения.

— Но, может, у него с сотрудниками министерства или управления лорда Даррантэ вышел какой-то конфликт? Может, это было давно и не расценивалось как правонарушение, поэтому дело просто не заводили? Почему Дарми ждал именно вас? Почему он выбирал время, чтобы именно вы трое оказались рядом с ритуальным кругом? Почему не Ториус, не люди милорда… а именно вы? Причем заметьте, убить вас ему не удалось. Но в итоге лаэрн Торнтэ все равно умер, а на вас с лордом спустя всего год после окончания расследования вдруг устраивается новое покушение, да еще с участием высшего демона и тех же самых инструментов, что были использованы тогда. Вам не кажется, что это не похоже на совпадение?

— Я проверю по нашему архиву, — быстро сказал Ториус, когда переглянулся с учителем. — Возможно, мы и впрямь что-то упустили по поводу Дарми.

Мастер Дэврэ кивнул.

— Проверь всю семью. Может, дело не в нем, а в ком-то, с кем он был знаком или кто был ему дорог? И совсем необязательно, что это было магпреступление. Могла быть обычная драка, убийство невиновного. Или городская стража, как это нередко бывает, допустила ошибку в расследовании. К примеру, на глазах у Дарми другой студент попал в беду, а дело не раскрыли… хорошую знакомую изнасиловали в переулке, а преступников так и не нашли… все, что сможешь. Начиная с родителей и заканчивая однокурсниками.

— Понял. Сделаю. К завтрашнему дню постараюсь что-нибудь нарыть.

— Возьми с собой Люси и Рамона, — посоветовал мастер Дэврэ.

— Само собой. Одному мне будет не управиться.

Ториус кивнул и ушел, оставив нас одних.

— Знаешь, — тихо сказал мастер Дэврэ, когда за теневиком закрылась дверь. — А я ведь и правда винил себя в смерти Адиуса. Даже понимая, что в общем-то не виноват. Когда Дарми начал что-то шептать в своем углу, я стоял к нему спиной и ничего не видел. Мы с Торнтэ разговаривали. Ему тоже показалось, что для призыва высшего демона круг был несколько мелковат. И только Даррантэ стоял к парню вполоборота, попутно выясняя что-то у своего заместителя.

— Гару Тарро, — кивнула я.

Да, брюнет с пухляшом тоже тогда присутствовали при задержании. А Тарро к тому же являлся бессменным заместителем лорда, так что неудивительно, что на такое громкое дело они оба прибыли лично.

— Кайрон заметил неладное первым, — так же тихо продолжил учитель. — Он стоял ближе к Адиусу, поэтому первым же делом его и оттолкнул. Вернее, попытался оттолкнуть, вот только Торнтэ отреагировал неправильно — уловив краем глаза резкое движение, он отшатнулся… причем отшатнулся, к сожалению, не в ту сторону, в которую было нужно. У нас, некромантов, это в крови. Если что-то идет не по плану, мы предпочитаем действовать обособленно. И если ко мне Адиус относился хорошо и успел бы протянуть руку, то от Даррантэ, с которым они никогда не ладили, он поначалу инстинктивно ее отдернул. В конечном итоге это-то его и подвело, потому что без поддержки он почти сразу потерял равновесие и зашел за черту. А когда Даррантэ его оттуда вытолкнул, было уже слишком поздно.

Он тяжело вздохнул.

— К сожалению, я не успел ему помочь. Адиус уже падал, когда я понял, что происходит, поэтому моя рука схватила лишь воздух, и мне пришлось отступить. Но Торнтэ все равно винил в случившемся именно меня. И был в этом так уверен, что даже перед смертью, к сожалению, не прозрел.

— Почему вы не смогли его переубедить? — осторожно поинтересовалась я. — Всего один разговор в присутствии амулета правды, и истину можно было бы легко установить.

— Адиусу не нужна была истина, — горько улыбнулся учитель. — Он тогда просто искал виноватых.

— Но почему? Вы же были в хороших отношениях! Вы считали его своим другом! Почему он вам не поверил?

— Потому что не хотел. Сознавать, что в своих бедах ты виноват сам, на самом деле не так-то просто. Всегда хочется сказать, что виноват не ты, а кто-то другой. Ведь тогда этому кому-то можно предъявить претензию. Направить на него свой гнев и обиду. Сказать, что он виновен просто потому, что остался жив и здоров. К тому же, моя дорогая, болезнь меняет людей. Порой до неузнаваемости. Особенно, если эта болезнь тяжела и заведомо неизлечима.

Я нахмурилась.

— От момента закрытия дела Дарми до смерти Адиуса Торнтэ прошло совсем немного времени. Отец лорда Даррантэ, если верить досье, тоже сильно изменился перед смертью, стал нетерпимым, агрессивным даже по отношению к жене и сыну, но он боролся с МВИ целых два года, а лаэрн Торнтэ сгорел всего за месяц.

— Он всегда был довольно резок в суждениях, — снова вздохнул мастер Дэврэ. — Непримиримый, почти как Кайрон. Такой же упрямый, несговорчивый и чрезвычайно чувствительный к малейшим проявлениям и даже намекам на предательство. Люди с таким характером ужасно недоверчивы. Их расположение невероятно трудно завоевать, тогда как потерять, напротив, можно в один миг. Тогда, в пещере, Адиус твердо решил, что я его предал. И точно так же сильно, как он мне когда-то верил, впоследствии возненавидел.

— Мне жаль, — едва слышно сказала я, видя, что даже сейчас старого мага это неимоверно тяготит.

— Мне тоже, милая. Терять в одночасье старого друга и коллегу, да еще и в прямом, и в переносном смысле слова… я бы никому такого не пожелал.

— Мы все равно его найдем, — пообещала я. — Того, кто был связан с Дарми. Того, кто усовершенствовал его ритуальный круг. Он не мог не оставить совсем никаких следов. Связующая ниточка обязательно найдется!

Учитель молча кивнул.

— Я знаю. Но для Адиуса это вряд ли станет утешением, да и его самого уже не вернуть. Собственно, с его смертью я почти смирился. Но меня по-прежнему тревожат два вопроса, на которые мы так и не нашли ответа: кто и почему? У нас уже немало данных, есть зацепки, но они все разрознены. И не хватает всего нескольких деталей, чтобы картинка сложилась целиком.

— Я просмотрю те папки, которые передал лорд Даррантэ, — вздохнула я. — Надежды мало, но все какое-то занятие. А завтра постараюсь закончить с досье, которые вы мне дали. Кто бы он ни был, но наш враг так или иначе должен быть связан с Дарми. Ну а раз так, то его поиски — это лишь вопрос времени.

После этого я снова с головой ушла в работу. К некоторым досье мне даже пришлось вернуться, чтобы еще раз их просмотреть. А вскоре я добралась и до тех дел, которые умышленно отложила на потом.

Да, надежды действительно было мало, но все же я надеялась, что мои усилия дадут хоть какие-то плоды. Однако вот прошли еще одни сутки, на улице снова наступил вечер, но я так и не нашла ответы на вопросы, которыми учитель задавался уже который день.

— Куда отправилась, милая? — прошамкала с садовой скамейки одна из приглашенных мастером Дэврэ ведьм. Судя по синему платку, тетка Нора, которую скоро должна была сменить ее смешливая подруга Нюра. — Смотри. Поздненько ужо. Не надо бы тебе по улицам шлындать в такое время.

Странные тетки… каждый раз, когда я проходила мимо, они старательно изображали вредных старух. То громко меня обсуждали. То предлагали сесть рядом и тоже взяться за спицы. То просто бурчали, если их не устраивала моя реакция.

Однако сегодня мне было совсем не до смеха, поэтому я в кои-то веки не просто вежливо поприветствовала коллегу, а подошла и действительно села рядом.

— Что, замучили тебя наши злыдни, да? — сочувственно проскрипела «бабка», продолжая тем временем усиленно вязать носок. — Вот не зря я говорила: не надо было с ними связываться. Сидела бы сейчас дома, простыми делами занималась…

Я слабо улыбнулась.

— Да простыми-то уже неинтересно, теть Нор. Сами знаете.

— Откель же мне знать-то? — старательно коверкая слова на старый манер, удивилась ведьма.

Сейчас, когда я сидела так близко, было видно, что она и в самом деле весьма далеко не стара. Если бы не платок, старое платье, стоптанные башмаки и не усиленные гримом морщины, она, наверное, выглядела бы лет на пятьдесят. Ну максимум пятьдесят пять. Однако ей почему-то больше нравилось изображать из себя немощную старушку. Совсем как мастер Дэврэ временами.

Хм.

— А почему бы вам и не знать? — переспросила я, когда «бабка» сделала вид, что увлечена вязанием. — Вы же с тетей Нюрой тоже небось не зря тут караулите. Если бы дело было в том, чтобы присмотреть за нами-оболтусами, разве ж вы согласились бы тут днями и ночами куковать? Но вам ведь тоже интересно, правда? И будет еще интереснее, если какой-нибудь чужак попробует войти без приглашения.

Она тихонько фыркнула, не прекращая активно работать спицами.

— Много ты понимаешь… Олдин попросил помочь, вот мы ему и помогаем. А все остальное нас не касается.

Я с новым интересом на нее покосилась и вдруг заметила, что при каждом касании кончики ее спиц тихонько поблескивают. А потом присмотрелась повнимательнее и аж вздрогнула: а спицы-то у ведьмы непростые!

— Что? — неожиданно остро взглянула на меня Нора, когда я жадно уставилась на ее необычное вязание. — Прониклась?

Я, пораженная внезапной догадкой, смогла лишь кивнуть.

— Небось, теперь тоже захочешь носочки с нами повязать? — неожиданно хихикнула ведьма.

— А то! — с жаром воскликнула я, чуть не взмолившись: «Возьмите меня к себе!»

Тогда как Нора лишь понимающе усмехнулась.

— Тогда приходи, когда закончишь с делами. Расскажешь нам про свое житье-бытье, а заодно и повяжем в удовольствие. Придешь?

— Конечно! — чуть не подпрыгнула от радости я. Казавшийся слишком долгим и невеселым вечер мгновенно заиграл новыми красками. И даже недавние тревоги отодвинулись на второй план.

— Тогда ступай, нечего мне свет загораживать, — сделала прогоняющий жест Нора и, мгновенно поскучнев, снова уткнула нос в свое вязание. — Ходють тут всякие, ходють… бедной старушке покою не дают!

Я послушно встала и, низко поклонившись мастерице, тихо ушла, больше не вслушиваясь в ее ворчание. Но совершенно точно зная, что после окончания расследования обязательно сюда вернусь. И сделаю все возможное и невозможное, чтобы задержаться в этом доме как можно дольше.

— Нашли! — торжественно возвестил на следующий день ворвавшийся на кухню Рамон в сопровождении на редкость спокойного Ториуса и такой же взбудораженной Люси. — Мы перерыли все сверху донизу, еще раз допросили свидетелей и все-таки нашли!

— Что именно вы нашли? — встрепенулась я, отставляя в сторону щедро намазанный маслом бутерброд. Поскольку сегодня в министерство я явилась первой, то сочла своим долгом позаботиться о завтраке. Ну а поскольку парни еще вчера привезли с собой целую гору продуктов, то особого труда это не составило.

— Учитель! — воскликнула Люси, завидев, что на шум из соседней комнаты прихромал мастер Дэврэ. — Рубис, Алания… идите сюда! Мы действительно раскопали по поводу Дарми кое-что интересное!

— Он был не просто странным! — выпалил Рамон. — Он обожал создавать и придумывать свои собственные ритуалы!

— Магические ритуалы? — поспешил занять место за столом примчавшийся из коридора Рубис.

— Всякие. Преподаватели сказали, что он любил видоизменять стандартные схемы, что, как вы знаете, в ритуалистике не приветствуется. А еще у него были ритуалы, так сказать, на каждый день. К примеру, прежде чем уйти из комнаты, он трижды дергал за ручку двери и один раз хлопал в ладоши. А прежде чем спуститься с лестницы, непременно оборачивался вокруг своей оси.

— За это над ним и смеялись, — перебила парня Люси. — А под конец обучения уже не только смеялись, но и откровенно издевались, считая Дарми слишком странным даже для демонолога или некроманта.

— А еще мы выяснили, что в детстве у него имелась собака, к которой он был очень привязан, — добавил Ториус. — Мать поначалу отнекивалась и не хотела об этом говорить. Мол, ребенок и есть ребенок, к животным так или иначе крепко привязывался почти каждый из нас. Но Дарми обычным ребенком не был, и его любовь к простому дворовому псу была настолько сильной, что со смертью собаки он впал в продолжительную апатию. И именно тогда в нем проснулся магический дар, который позволил ему на одной интуиции, сугубо на инстинктах и одной силе воли воскресить погибшего пса.

— Что случилось с собакой? — осведомился учитель, опередив меня буквально на миг.

— Соседская лошадь затоптала. Случайно. Пес был уже стар, поэтому, когда лошадь понесла, не смог увернуться, а Дарми так по нему скорбел, что ненароком поднял его в виде зомби. Мать, конечно, потом потребовала собаку упокоить, но важен сам факт. Тем более что никакого урона за гибель любимого пса Мила сосед так и не понес.

Я негромко кашлянула.

— Пока это не тянет на весомый повод, чтобы мстить сотрудникам правопорядка за нераскрытое преступление.

— А это еще не все, — быстро стрельнул глазами в сторону старшего коллеги Рамон. — Оказывается, когда Дарми учился в столице, то снимал жилье у некоего господина Шторэ. А у того, в свою очередь, была дочка, на которую, как говорят, Дарми, даже будучи зубрилой, вскоре начал заглядываться. Но когда он учился на последнем курсе, девчонка пропала. Просто ушла из дома и не вернулась. Ну а через месяц ее тело было обнаружено где-то на окраине города, и Дарми был вне себя от горя.

Та-а-ак… а вот это уже близко к нашему вопросу.

— Разумеется, простым студентам и преподавателям об этом никто не докладывал, — счел нужным добавить Ториус. — Поэтому никто при первичном допросе об этом и не говорил. Но мы решили, что раз уж выяснили, где Дарми в то время проживал, то потрудились отыскать этого самого Шторэ и выяснить, кем его дочка приходилась снимающему у него комнату парнишке.

— Ничего плохого о Дарми тот не сказал, — снова вмешалась Люси. — С его слов, дочка парня практически не замечала, так что если это и была любовь, то точно безответная. Ну а поскольку дело об убийстве квалифицировали как не имеющее признаков магпреступления… собственно, это был обычный грабеж с отягчающими, но, как ни странно, без признаков насилия… то дело, как и полагается, расследовала городская стража.

Рамон кивнул.

— Что самое удивительное, но дело они все-таки раскрыли. И даже арестовали двух человек, которые признались, что убивать девчонку не планировали, и это вышло случайно. За решетку их тоже благополучно отправили, но на расследование ушел почти месяц, потому что господа из городской стражи слишком долго не могли напасть на след, и все это время Дарми страшно переживал.

— А вскоре после этого в библиотеке столичной академии появилась полунаучная статья, в которой Дарми вполне себе здраво рассуждал о необходимости включения в некоторые подразделения городской стражи специальных поисковых собак. Там же он рассматривал возможные возражения чиновников по поводу того, что обычных псов надо сначала вырастить, потом обучить, затем содержать… и это все равно не гарантировало успеха. И вот тогда Дарми высказал предположение, что вместо обычных собак на службу городу можно поставить обычных зомби.

— В его изложении это выглядело не так уж и бредово, — призналась Люси, когда Рамон умолк. — Зомби послушны, исполнительны, неприхотливы. Да и работу свою могли бы выполнять хорошо.

— Угу, — хмыкнул Ториус. — Если бы умели сохранять после смерти чутье и если бы от одного их вида прохожие не шарахались в сторону. Не говоря уж о том, что содержать хотя бы на одном участке даже одного хорошего некроманта вышло бы для казны еще дороже, чем завести свору собак.

— Однако Дарми посчитал это несущественным возражением, — угукнул Люси. — Он даже эксперимент поставил в академической лаборатории, который, правда, вскоре закрыли. Защищаться ему тоже пришлось по другой теме, однако его это не остановило. Потому что примерно через полтора года после того, как он закончил учебу, в службу городской стражи поступило анонимное предложение о поставке и содержании собак-зомби для выполнения особых задач.

— Фиу! — тихо присвистнул Рубис. — А парень-то не на шутку этим заморочился!

— Еще как. Правда, предложение отклонили, после чего Дарми надолго куда-то пропал. Но лет шесть назад снова вернулся и уже под чужим именем сделал аналогичное предложение службе магического надзора.

— Он тогда был официально зарегистрированным некромантом с собственной практикой, — добавил Ториус. — Работал в Лексни и еще подрабатывал понемногу в окрестных деревнях и селах, помогая людям хоронить усопших за гроши. В службе магического надзора тогда уже властвовал лорд Кайрон Даррантэ. Однако, как и глава службы городской стражи, предложение Дарми решительно отклонил, несмотря на то что тот предложил для управления целую концепцию, существенно доработал недостатки, на которые ему указывали раньше, и убедительно доказал, что его зомби-псов можно сделать не только безопасными, но и вполне приемлемого вида.

— Что же милорду не понравилось в этом предложении? — поинтересовалась я.

— То, что законом использование зомби в правоохранительных органах официально не разрешено. Пока поднятие тел усопших считается приемлемым лишь для проведения тяжелых строительных работ, при разработке шахт, в каменоломнях… то есть везде, где обычным людям может грозить серьезная опасность. И только в том случае, если у усопшего нет родственников или же если они не против. Однако про зомби-собак в законе ничего не говорится, так что милорд Даррантэ… угу, мы его этой ночью тоже потревожили… переправил предложение Дарми на рассмотрение в соответствующую инстанцию. Получил оттуда закономерный отказ и, передав отказ заявителю, благополучно об этом забыл, потому что с его точки зрения сделал все, что ему было положено по долгу службы.

Я прищурилась.

— И вы думаете, что Дарми мог на него за это обидеться? Настолько, что прямо загорелся желанием избавиться от всех, кто не оценил его гениальную идею?

— Это мог быть один из мотивов, почему он бросил практику и на несколько лет запер себя в сырой пещере, — задумчиво уронил мастер Дэврэ.

— С его-то странностями… — подтвердил Рамон. — Думаю, это как раз было в его стиле.

— Хорошо, — не стала спорить я. — Допустим, вы правы, и Дарми до того обиделся на глав наших управлений, что решил не просто доказать им состоятельность своей идеи, но и наказать недалеких начальников, которые, по его мнению, оказались недостаточно умны и совершенно не заинтересованы в улучшении качества своих служб. Могло ли это стать причиной того, что Дарми во что бы то ни стало вознамерился вызвать в наш мир настоящего демона?

Ториус кивнул.

— Есть вероятность, что после нескольких отказов подряд Дарми посчитал, что его теорию нужно доработать, чтобы ее все-таки приняли. Со слов однокурсников, он был склонен зацикливаться на своих идеях. А еще все время искал нестандартные способы решения совершенно обыденных задач. Если он так заморочился со своими зомби и ему во что бы то ни стало требовалось доказать, что они могут быть востребованы, то, не получив поддержки от правоохранительных органов, он вполне мог обратиться к потустороннему миру. В надежде на то, что если не люди, то хотя бы демоны подскажут, как ему дальше быть.

— В его характер это вполне укладывается, — согласился со старшим коллегой Рамон, а Люси утвердительно кивнула. — И если все было действительно так, то это объясняет несколько нестандартные круги, наличие ритуальной чаши и одержимость Дарми бредовой идеей. К примеру: что, если он пытался призвать демона, чтобы получить от него нужные знания, а взамен предложил забрать души тех, кто ему в свое время не помог?

— Это было бы логично с его точки зрения, — снова взял слово Ториус. — Но меня смущают несколько вещей. Во-первых, люди, одержимые какой-то идеей, обычно работают как проклятые, на износ, почти не прерываясь на сон и отдых. Так что, по идее, план Дарми за это время — а он как некромант и впрямь оказался очень неплох — давно должен был осуществиться. Однако в пещере не нашлось предметов, оскверненных присутствием демона. Да и ритуал мы вовремя прервали, поэтому, если они и договорились о сделке, то она так и не состоялась.

— Он мог проявить осторожность и не дать демону вместилище сразу, — не согласился с ним учитель. — Можно же было призвать его просто для беседы. Потом призвать снова… и так до тех пор, пока демон не согласится на поставленные условия. Этим, кстати, объясняется и количество жертв — Дарми нужно было использовать кого-то в качестве приманки.

— Тогда этим можно объяснить и столь долгий временной промежуток, — кивнул Ториус. — Я даже готов предположить, что растущая год от года обида, череда неудач и равнодушие близких помогли Дарми перешагнуть грань, которая отличает обиженного человека от того, кто готов на убийство. Но почему непосредственно перед ритуалом Дарми убил двоих мужчин? Да еще столь экстравагантным способом? Зачем ему понадобилось это делать, если у него были в наличии сразу два прекрасных тела, которые можно предложить демону? Почему он оставил в живых ребенка? Почему для главного ритуала выбрал именно женщину?

Я задумчиво потерла подбородок.

— Это действительно странно. С другой стороны, жизненной силы у мужчин много, ее можно долго хранить про запас, а при необходимости напоить ею явившегося на призыв демона, чтобы у того был повод возвращаться еще и еще. Насчет жертвоприношения не знаю. Кому Дарми его посвятил? Зачем облился кровью с ног до головы? Пока придется списать это на его особенности. Ребенок же, скорее всего, понадобился для собственно ритуала вселения. А вот его мать… ты прав, это необычный выбор для демона. Если только он не решил, что именно в этом теле сумеет лучше и быстрее всего выполнить условия сделки.

— Думаешь, демон мог захотеть в нее вселиться?

— Она — главная свидетельница. Ее непременно привезли бы в управление службы магического надзора. И с ней обязательно побеседовали бы не только следователи, но и лорд Даррантэ. Вы проверили ее на одержимость?

— Само собой, — подтвердил Ториус. — И тогда, и потом. А после окончания расследования за ней пристально наблюдали, но даже спустя год она не совершила ни одного подозрительного поступка, а в скором времени, как нам передали, еще и замуж снова собирается. Что для демона совершенно неприемлемо.

Я непонимающе на него посмотрела.

— Разве демон, если бы успел в нее вселиться, не вел бы себя тихо?

— Младшие демоны слишком глупы и жадны, чтобы долго таиться. Имея рядом такой роскошный источник пищи, они просто не в состоянии сдерживаться, поэтому быстро срываются и начинают убивать. Именно так мы их и находим — по кровавым следам и телам, которые они за собой оставляют. Высшие, разумеется, ведут себя умнее, но они тщеславны. Им нужно чувствовать свою власть, они любят, чтобы перед ними преклонялись. Ну а поскольку в по-настоящему значимых людей им вселиться практически нереально, то они волей-неволей начинают себя выдавать. Хотя бы тем, что начинают строить свою демоническую империю и подминать под себя окружающих.

— А что с ребенком? — снова спросила я, когда Тариус умолк.

— В порядке, — ответила вместо него Люси. — Жив-здоров, растет понемногу. Никакой подозрительной активности не проявляет. Ну и на одержимость, само собой, мы и его, и мать вчера дополнительно проверили, несмотря на то что год назад эту процедуру делали сотрудники магнадзора.

— А не могло ли быть такого, что демон был призван до того, как вы отыскали Дарми? — робко поинтересовался Рубис. — Ну вдруг демон просто ушел, а вы его там не застали?

— Следов присутствия демона мы не нашли, — напомнил ему Ториус. — Да и у Дарми не было нужды призывать вторую тварь. Даже для очень хорошего призывателя это слишком опасно.

— То есть вы считаете, что демона он призвать хотел, но все же не успел?

— А самого Дарми вы на одержимость проверяли? — неожиданно встрепенулась я.

Ториус посмотрел на меня с укором.

— Заключение целителя есть в деле: как только Дарми вырубился, кровь сразу же взяли. Для этого даже стараться особо не пришлось — он, пока буянил, все руки себе изодрал, так что достаточно было просто посмотреть на его кожу.

— А потом?

— А потом его закинули в перевозку и отвезли в Лаэнтир. Успокаивающие зелья пить он отказался. Пришлось вливать в глотку силой, чтобы хоть немного его угомонить. Но и то понадобился не один час, чтобы снотворное подействовало, потому что у этого ублюдка оказалась очень высокая устойчивость к ядам, так что он до самой столицы буйствовал и только в изоляторе угомонился.

— Хочешь сказать, что вы везли его как обычного преступника? Почему не переправили с помощью теней?

— Переход через потустороннее плохо сказывается на безумцах, — ответил вместо Ториуса учитель. — И пока оставался шанс его допросить, мы решили не рисковать.

Я снова задумалась, еще раз прогнав по памяти то, что удалось узнать.

Обида Дарми… одержимость зомби-псами… сделка с демоном… неудавшийся ритуал, который в последний момент прервали…

— Значит, Дарми активировал круг только тогда, когда понял, что другой такой возможности уже не будет, — медленно проговорила я. — Терпеливо дождался, когда в пещере окажется хотя бы один виновник его неудач. Подгадал момент и начал читать заклинание в надежде, чтобы хотя бы так вам отомстит. Хорошо. Допустим, так и было. Но тогда кто подхватил эту бредовую затею после его смерти? Кто приходил в пещеру и изучал круги? Кто пытался закончить то, что начал он?

— Меня больше интересует, почему ритуальный круг в пещере был нарисован с ошибкой, — тихо отозвался Ториус.

— Что за ошибка?

Теневик молча положил на стол уже знакомый мне рисунок из дела.

— Видишь? Наружная линия в правом верхнем углу стерта. На нашем круге такого нет.

— Да просто рисунок старый, — не поверила я. — Смотри, карандаш совсем бледный. Едва заметен.

— Нет, — покачал головой теневой маг. — Я поначалу подумал так же, как и ты, но вчера, когда вернулся в пещеру, специально посмотрел — на круге точно такой же дефект. Небольшой скол, как будто линию сначала нацарапали, а потом сбили.

Я вздрогнула.

— Хочешь сказать, круг на самом деле был разомкнут⁈

— Именно. Причем, судя по всему, это произошло неслучайно.