Великий Бенин

Глава III Буря

Около четырех часов после полудня южная часть неба начала заметно темнеть — на ней появились маленькие тучки. Они медленно поплыли над синевой спокойного моря, сначала поодиночке, а затем сбившись в дружные стайки. Тучек становилось все больше, и скоро сплошная темная масса заволокла южную часть неба вплоть до самого горизонта.

— Взять марсель на рифы, — отдал приказ капитан.

Матросы быстро уменьшили поверхность паруса, прикрепив его свернутую часть к нижней рее.

— Убрать малые паруса!

— Есть убрать малые паруса!..

Тем временем тучи закрыли все небо и черная мгла опустилась на воду. Огромные вспененные волны, догоняя друг друга, понеслись навстречу «Санта-Инес», и страшный удар потряс ее корпус. Высоко задрав нос, каравелла взмыла на гребень гигантской волны. Упавшие назад паруса уже готовы были коснуться волны. Но этого не случилось. Корабль медленно выпрямился, чтобы тут же столкнуться с новой водяной горой. Им не было числа, этим чудовищным волнам. Одна за другой налетали они на корабль, пытаясь опрокинуть его, содрать обшивку. «Сан-та-Инес» стонала, как живое существо, ее крепкие мачты гнулись, снасти рвались под тяжестью наполненных ветром мокрых парусов.

Сикейра стоял на высокой площадке, крепко держась за ванты.

— Убрать все паруса! — гремел его голос, перекрывая рев и грохот моря.

— Есть убрать паруса!

Но это не помогло — вот-вот перевернется корабль вверх килем.

— Рубить бизань-мачту! Рубить грот-мачту! Качать воду! Качайте воду, тысяча чертей, или мы все очутимся на рыбьем пиру!

В блеске непрерывных молний, рассекающих небо и море, матросы деревянными насосами откачивали воду из трюмов. Сикейра бранью и угрозами подгонял их, грозил кинжалом, обещал ужасные наказания на том и этом свете. Его жесткий кулак не раз опускался на спину замешкавшегося.

А буря продолжала свою страшную игру. Ветер без устали швырял каравеллу по гигантским волнам, и казалось, корабль не выдержит этой бешеной скачки вверх — на гребень волны к черному небу, вниз — в черную бескрайнюю бездну моря.

К утру ливень стих и только мелкая, гонимая ветром водяная пыль носилась в воздухе. Затем угомонился и ветер. Море сделалось смирным, свернуло свои гигантские волны и спрятало их в толщу спокойной, слегка качающейся глади. Все облегченно вздохнули: буря кончилась, опасность миновала, корабль, хотя и сильно пострадавший, был способен держаться на воде. Отец Педро громко возносил хвалу богу за чудесное спасение, матросы, опустившись на колени, вторили молитвам святого отца. Ди Сикейра и кормчий, наспех перекрестясь, склонились над круглой коробкой, установленной в ящике на подставке. К счастью, коробка уцелела. В ней помещалась магнитная игла, укрепленная на круглой картонной картушке. В центре картушки была нарисована фигура — роза ветров; от нее во все стороны расходились компасные направления. Покрутившись, картушка направила иглу острием к лилии — цветку, отмечавшему север. Капитан велел принести карту, данную ему в Лиссабоне Гомишем, и долго изучал ее. Он точкой пометил местонахождение корабля в начале бури, затем, прикидывая силу штормового ветра, попытался установить, как далеко был отнесен корабль, и наконец решительно отдал команду:

— Плыть на северо-восток и не менять избранного направления, пока не покажется земля.

Два дня, придерживаясь течения, плыла на северо-восток «Санта-Инес», а земли все не было видно. Ветер стих, и начался страшный зной, — казалось, он сожжет и корабль, и людей.

На исходе третьего дня моряки увидели плывущие по воде водоросли. Утром на мачту села серая птичка. Она пропела свою песню (морякам показалось, что нет мелодии прекрасней) и улетела в том направлении, куда плыл корабль, словно ведя его по курсу. В полдень дозорный, сидевший в «вороньем гнезде», укрепленном высоко на мачте, хрипя от волнения, крикнул: «Земля!». Его рука указывала на рейку бушприта, и все глаза радостно устремились туда, где всплывала из моря земля, неведомая и долгожданная.

Через несколько часов «Санта-Инес» вошла в залив, окруженный мангровыми болотами. Ища стоянки, каравелла прошла мимо гигантских деревьев, корни которых были скрыты грязной гнилой водой. Но вот деревья расступились, чтобы дать место широкому потоку чистой воды, — в залив впадала река. Смерили глубину, бросив свинчатку за борт, — пятнадцать локтей; дно оказалось хорошим, из твердого гравия, и капитан приказала бросить здесь якорь. Разбитый бурей корабль нуждался в ремонте, команда — в отдыхе. Спокойно прошла первая ночь у неведомой земли. Рано утром кормчий повел корабль вверх по реке на мелкое место и посадил «Санта-Инес» на мель. Медленно перевалившись с борта на борт, судно взрыхлило кормой песчаное дно и, заскрипев шпангоутами, застыло на месте.

— Груз к правому борту! — скомандовал боцман.

Матросы перетащили содержимое трюмов к правому борту, и «Санта-Инес» резко склонилась направо.

— Тянуть канат! — последовала новая команда.

С помощью канатов матросы еще больше накренили корабль, так что его левый борт вплоть до киля поднялся над водой.

— Чистить борт!

Кирками и лопатами матросы быстро соскоблили с корпуса «Санта-Инес» наросты ракушек и водорослей. Швы и пробоины заделали конопатью со смолой и заново покрыли корпус поверх ватерлинии черной краской, предохраняющей обшивку корабля от рачков и моллюсков. Когда левый бок был закончен, корабль накренили в другую сторону и то же самое проделали с правым. Затем обновленную «Санта-Инес» осторожно выпрямили. Теперь предстояло поставить запасные мачты взамен срубленных и заменить такелаж: штормовой ветер порвал все веревочные снасти каравеллы.

И вот тогда-то Диего, вися на рее водруженной грот-мачты, увидел черных людей. Они стояли за прибрежными кустами и внимательно смотрели на моряков.

— Эй! — крикнул Диего и замахал рукой.

Черные исчезли.

Обжигая ладони о льняной канат, юнга слетел на палубу. Он подбежал к борту корабля и закричал, обращаясь к зеленым кустам:

— Выходите, жители знойной земли, и разрешите приветствовать вас вашим португальским друзьям!

Ответа не последовало — берега молчали, и только звенели неумолчно мириады жучков.

— Но я их видел, — убеждал Диего окруживших его моряков, — так же, как вижу сейчас вас. Они совсем черные, словно их долго коптили и мазали сажей.

— Куда ж они делись?

— Не знаю, исчезли, как сквозь землю провалились. Но я их видел. Их было четверо — очень высокие и очень черные. Они стояли и смотрели на нас, неподвижные, как изваяния. В руках у них были щиты и копья.

Некоторое время все всматривались в прибрежный кустарник. Но ни одна ветка не дрогнула, ни один лист не зашевелился.

— Живее работать! — велел капитан. — Юнге померещилось.

— Знать, солнцем голову напекло, — авторитетно сказал боцман.

— Да нет, — засмеялись матросы, — просто глотнул лишку.

Впервые за все плавание Диего не отвечал на шутки. Он быстро работал, время от времени поглядывая в ту сторону, куда, как он думал, скрылись туземцы.

Черные воины появились после полудня. Никто не видел, как они вышли из леса, казалось, они возникли из-под земли; стояли молча, опираясь на копья, и внимательно в упор рассматривали корабль. Их черные тела были разрисованы белыми полосами и кругами, бедра опоясывали юбочки, сделанные из волокон пальмы. На сей раз никто не вскрикнул: белые люди, как зачарованные, смотрели на черных.

К борту корабля подошел Сауд и по-арабски приветствовал туземцев. Воины молчали, — очевидно, этот язык был им неведом. Тогда Сауд знаками показал, что он хочет есть. Один воин вынул из сумки, переброшенной через плечо, несколько лепешек. Не выпуская из рук копья, он приблизился к воде, положил лепешки на камень и поспешно вернулся к своим товарищам.

Сикейра решил рискнуть.

На воду была спущена лодка. Держа в одной руке аркебузу, а в другой несколько ниток стеклянных бус, капитан вышел на берег. Он взял лепешки, положил на камень бусы и вернулся в лодку.

Воины осторожно приблизились к камню. Разноцветные стекляшки привели их в восторг. Криками и жестами выражая радость по поводу неожиданного подарка, они, в знак мира, сложили на берегу свое оружие, вошли в воду и заговорили, обращаясь к Сикейре. В их мелодичной речи особенно часто звучало слово «Бенин». Они твердили его настойчиво, повторяли по нескольку раз подряд и при этом указывали рукой в сторону леса.

— Бенин, — задумчиво произнес капитан, обращаясь к стоящему рядом монаху. — Очевидно, это название их страны или имя владыки. Так или иначе, они зовут нас в гости, и почему бы нам не принять их любезное приглашение?

— Я готов идти туда, где живут эти язычники, ибо всеблагой господь бог повелел мне спасать не знающие света души.

— Хм, — пробормотал Сикейра, — меня больше интересуют их здоровые, сильные тела.

Новый поток жестов — и Сикейра понял: их путь продлится до заката солнца. Решение было принято быстро. Десять матросов во главе с боцманом остались сторожить корабль. В случае нападения капитан приказал пустить в ход бомбарды, стреляющие каменными ядрами. Сам же капитан, отец Педро, Сауд и двадцать пять моряков, нагруженные оружием и подарками местному владыке, высадились на берег.

Черные воины прокричали прощальное приветствие большой лодке и вступили в лес. Португальцы последовали за ними.