Венец Бога Справедливости

15 глава. Решение вернуться

Прекрасный вид открывался сверху, Яромир, словно забыв о разделяющем расстоянии его с землей, заворожено смотрел вниз. Однако его спутницу совершенно ничего не интересовало: она целиком погрузилась в свои мысли, и не реагировала ни на один вопрос мальчика. Руфина, действительно, ничего не слышала вкруг себя, но только слова: "Я… убил… его!" Как же хотелось забыть обо всем, представить, что ничего не было, что дома отец, пусть несколько суровый, резкий, но все равно, безгранично любящий ее. А ведь еще буквально утром она не знала ни об этих странных его амбициях, об истинных целях своих собственных действий. "Я словно в зеркало всегда смотрела и видела только тот мир, который оно отражало, а это далеко не вся картина. Я видела его любовь, но не видела его коварства. О Боги! Почему все случилось так? И что делать теперь?.." Да, еще вчера был занавес забвения, а сегодня…. Не было также этого браслета, этого проклятья на долгие годы. Сколь долгие?

В какой-то момент Руфина все-таки заметила мальчика, сидящего впереди нее. "Тот юноша, наверняка, оберегал его, значит, и я должна позаботиться о нем"

— Мальчик, — вслух спросила девушка, на этот раз на языке Каримэны (к счастью, Яромир, достаточно хорошо знал этот язык) — от неожиданности он даже вздрогнул. — Как тебя зовут?

— Яромир.

— Яромир, — медленно повторила Руфина, — странное имя.

— Почему? Обыкновенное, вовсе даже не редкое.

— Нет, нет, постой, ты ведь из будущего?

— Да.

— Значит, это имя вашего времени. Какой у вас год?

— По какому стилю?

— Каримэны.

— Тогда четыре тысячи сто двадцать пятый.

— Четыре тысячи сто двадцать пятый?! — ужаснулась Руфина, едва не соскользнув с широкой спины дракона, — И я буду жить до этих лет?!

— Но это невозможно, — возразил Яромир, — прожить такой промежуток времени могут только Боги, но вы же…

— Нет, я не Бог, Яромир, но зато я наказана Богом, — Руфина закатала рукав блузки и приподняла руку, — видишь этот браслет?

Мальчик если не с ужасом посмотрел на девушку, то с явной опаской.

— Это браслет узницы Тасмира, — глухим, подавленным голосом произнесла Руфина, — я наказана им за… за то, что помогала отцу. Но ведь я не знала, не знала, зачем он побеждал тех магов.

Голова девушки невольно опустилась, а из глаз закапали слезы.

— Не плачь, — сразу же стал ее успокаивать Яромир, — у меня тоже отец не самый хороший. Он меня вообще убить хотел, едва я родился!..

— Значит, это не только у меня так?

— Выходит, что нет. Да, даже Георг говорил, что у него плохой отец, и он не жалеет, что жил с отчимом.

— Георг? Кто это?

— Тот юноша, с которым я попал в это время. Хотя вы, наверно, его не видели.

Руфина промолчала — она видела Георга, и не только через наблюдательный шар, несмотря на нарекание отца, она заходила в его комнату.

— А война у вас была?

— Война? — не поняла Руфина. — Какая война? Уже триста лет нет никакой войны.

— Значит, она еще только будет. А перстень королевы у вас уже делили?

И вот тут только Яромир заметил, что перстень с его пальца исчез — он совершенно не слышал положительного ответа Руфины.

— Странно… Перстень был на моей руке, а теперь его нет…

— Перстень был из моего времени, или из будущего?

— Из будущего.

— Тогда в этом нет ничего странного. Один предмет — одно время. Так гласит закон. Отсюда нетрудно вывести следствие: одна и та же вещь, но из разных времен не может быть в одной временной точке.

— Но… в храме Зору, ведь, может?

— В замке отца луч времени преломляется, как и временные законы. Он ведь был наказан Богиней Амнэрис, тысячу лет отец мог колдовать только в пределах замка, да и жить, без изменения возраста, тоже. За пределами своего дворца он становился обычным драконом, хотя нет, скорее, беспомощным драконом, не имея возможности простейшее заклинание сказать. Странно только, что ко мне, правило его замка не относились, хотя мое зернышко и не развивалось целых 980 лет, но в Храме Тэат, а здесь, у отца, я росла, как и положено. Но, должно быть, на то была воля Богов.

— Ты говоришь: твой отец Зору? — ошеломленно пролепетал Яромир.

— Да, — в голосе Руфины чувствовалась горечь, боль, обида. — Но мы ведь уже договорились, Яромир: родителей не выбирают?

— Прости, я не хотел тебя обидеть, просто….просто я не думал, что у него вообще может дочь и тем более такая, я бы сказал, хорошая. Кстати, как тебя зовут? А то ведь я говорю с тобой, а имени твоего даже и не знаю.

— Руфина.

— Странное имя, — лукаво отозвался мальчик.

— Обыкновенное, — улыбнулась Руфина, впервые за этот вечер.

Дракон, несший на себе Руфину и Яромира, приблизился к белокаменному замку, расположенному на облаках. Да, именно, на облаках, только не настоящих, а волшебных. Это было творение Беатрис, матери Руфины. Она, в отличие от Зору не питала амбициозных требований стать или хотя бы почувствовать себя Богом, что отразилось и архитектуре ее замка: в нем не было никаких путаных ходов, не было того размаха, грандиозности. Внешне это был вполне обычный замок, даже не королевский, хотя в некоторых бедных государствах и о таком могли только мечтать. Одни колонны из розового мрамора чего стоили!

Беатрис построила этот замок, после того как покинула дворец Зору, не прожив в нем и нескольких месяцев, и это несмотря на то, что она желала и мечтала жить вместе с дочерью. После пленения Зору она искренне надеялась, что сможет забрать дочь и наконец-то избавиться от постоянного к ней внимания со стороны мага. Но ничего не вышло: вайлисковое зернышко замерло в тот самый момент, когда на Зору было наложено проклятие Тасмиром, к счастью, Тэат во второй раз помогла ей, сначала это было разрешение Богини иметь ей, несовершеннолетней, ребенка, а теперь Тэат перенесла ее во времени, через все 980 лет. Беатрис молча взирала на все попытки Зору добиться своей цели: узнать: как стать Богом, не одобряла она и действий Руфины, но что она могла сделать? Зору, и, не имея возможности колдовать в пределах своего замка, все равно везде бы нашел ее, и тогда бы вовсе отнял Руфину. И могли ли она забрать дочь из владений бывшего мужа?

— Мама! — воскликнула Руфина, рыдая, обняв Беатрис.

— Что случилось?

— Я… я не вернусь больше туда! Никогда!

— К отцу? — осторожно спросила Беатрис, с надеждой, и опаской одновременно.

— Не вернусь! Никогда!

— А что случилось?

Выведав у дочери, что произошло, Беатрис не на шутку разволновалась: уж кто-кто, а она-то знала, что Зору не прощает обид, причиненных ему теми, к кому он привязан.

— Беги, доченька, беги, не оглядываясь!

— Но куда?

— Подальше, туда, где он не сможет вот так просто найти тебя. Он ведь ни за что не простит! Такие обиды он простит, только исполнив кровную месть! Уж поверь мне: я его знаю!..

— Я не представляю где спрятаться. Может, попробовать, в новую страну эльфов?

Яромир, до того стоявший в стороне, решил пресечь такое правило приличия, как: не вмешиваться в разговор.

— Простите, что перебиваю, но вы не о Западной стране эльфов говорите?

Беатрис, только сейчас по-настоящему заметив мальчика, удивленно посмотрела на него, в первую очередь, на его необычную одежду, не мало была она удивлена и его странному акценту

— Именно о ней, — ответила за мать Руфина.

— Тогда драконам туда нельзя. Раз, Перстень Королевы уже делили, то, значит, война скоро начнется. А западная страна эльфов была против драконов, в смысле, будет.

— Что он говорит? — недоумевала Беатрис. — Какая война?

— Он тоже из будущего, мама, так что, я думаю, лучше его послушаться. А в Ридану можно, Яромир?

— Нет, она заодно с западными эльфами будет.

— Боги! Что за война грядет?

— Великая. Великая война.

— Тогда, может, в Каримэну, или еще куда подальше.

— Вот это уже лучше, — улыбнулся Яромир, но туту же вновь расстроился, и не безосновательно. — А как же я? — шепотом спросил он, — неужели я останусь в этом времени.

— Наверняка, ты сможешь вернуться из храма отца, вновь сняв Перстень.

— Но ведь он исчез.

— Зато там опять появится. Нужно вернуться в храм отца.

— Нет, Руфина! Ни за что!.. Не сейчас.

— Да, не сейчас, но тогда, когда он отправится сюда. Мы можем подождать его в одной из сторожевых башен, думаю, он в первую очередь проверит именно вас, мама.

— Это опасно, — попробовала было возразить Беатрис, но, посмотрев в глаза дочери, поняла: отговаривать ее бесполезно. — Хорошо, — со вздохом произнесла она, — только будь осторожней, очень тебя прошу.

— Обещаю.

— Будь осторожней, — прошептала Беатрис, смотря на исчезающего за горизонтом дракона, что уносил на себе Руфину и Яромира. Они летели другой дорогой, в обход прямому пути, в надежде на то, что Зору в порыве ярости выберет скорость.